Текст книги "Твои атомные дирижабли (СИ)"

Автор книги: Sleeping

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц)

Поэтому нет ничего удивительно, что в редко выпадающие свободные минуты Клим Ворошилов вставал из-за заваленного (архаизм-то какой) горой бумаг и докладов рабочего стола. Не обращая внимание на тревожно светящиеся цифры количества непрочитанных сообщений, Клим открывал банку мягкого энергетика «разряд» или же, по настроению, заваривал себе крепчайший кофе и маленькими глотками пил его, любуясь на приближающуюся со стороны западных гор грозу.

Цепи молний цепляются за едва различимые вершины. Беременные дождём тучи с трудом переползают через горные пики. Отчётливо видимая вдалеке стена дождя и трепет травяного ковра на просторах бескрайней степи. Недавно посаженный лесной массив для защиты от ветров и почвенной эрозии, тревожно шептал сотней тысяч веточек и миллионами молодых, свежих листьев.

Дверь в кабинет открылась, обрисовав светлый прямоугольник за спиной у Ворошилова.

Не оглядываясь, Клим попросил: – Пожалуйста приходите завтра. В конце концов рабочий день закончился, – он посмотрел на часы, – уже как целых пять часов назад!

Знакомый голос за спиной усмехнулся: – А ты, погляжу, окончательно заделался бюрократом. Стол себе завёл, бумажки разные, часы вон считаешь.

Резким движением поставив чашку на подоконник и не расплескав содержимое только потому, что его там оставалось на самом донышке, Клим обернулся: – дядька Максим!

– Ну какой я тебе дядька Максим, – улыбнулся замерший в дверях атлет, разводя руки, чтобы принять бросившегося к нему в объятия Ворошилова. – Ну будет, братишка, будет. Я тоже очень рад тебя видеть. Смотрю ты тоже сильно взлетел. Не как Пашка, но всё же. Сначала полномочный глава посольства, теперь вот председатель чрезвычайного совета.

– Как там Корчагин? – не разжимая объятий поинтересовался Клим.

Аммосов Максим был «старшим братом» для Клима и Павла, то есть фактически заменял мальчишкам отца в их самый сложный период взросления с девяти до тринадцати лет. Он и после не терял связи с бывшими подопечными, созваниваясь с ними и помогая чем мог. На Луне говорят, что связь между старшим братом и его подопечными крепче сплетённого из титановых нитей троса. А с помощью таких тросов многокилометровой длины катапульты забрасывают на орбиту грузы весом в несколько тонн.

– Крутится как белка в колесе. Кажется, вообще перестал спать, – рассказал про нового молодого координатора Верховного Совета Аммосов.

– Хорошо, что ты приехал.

– Ну как я мог пропустить такое событие, как строительство целого города в пустой степи, – усмехнулся Максим. – Зашёл вот тебя сначала проведать. Кстати, мы два дополнительных атомных реактора привезли и ещё пару миллионов стандартных микропроцессорных модулей.

– Здорово! – искренне обрадовался Клим. – А то живём словно в каменном веке. Над каждым микропроцессором трясёмся. Сам вон видишь, даже частично на бумагу пришлось перейти. Чем ещё порадуешь?

– Полтонны наноткани – теперь можете начать создавать собственный воздушный флот на основе дирижаблей.

– Наконец-то! – всплеснул руками Клим.

– Титановые нити. Шесть штук строительных принтеров, но имей в виду, что минимум четыре из них я заберу с собой куда бы ты меня здесь не послал.

Клим быстро сказал: – Два принтера.

– Сойдёмся на трёх, – хохотнул Максим.

– Два, – стоял на своём Клим. – Извини, но строительные принтеры нужны как воздух. Сам видел, как живём здесь: кто в палатке, кто в шатре, а кто в обложенный кирпичами землянке. Надо, надо строить нормально. Так, чтобы раз и на век и не бояться, что очередной ураган вдруг унесёт половину дома.

– Тише, тише, – успокоил разошедшегося Ворошилова Аммосов. – Два, так два. Всё понимаю. Я, если честно, не был уверен, что хотя бы одну штуку сумею у тебя выцыганить.

Клим задохнулся от возмущения.

– Ещё медикаментов привезли целый контейнер, – быстро продолжил Максим. – Каких подробно посмотришь в накладной. И вот, тебе понравится, два вертолёта и ещё один комплекс противовоздушной защиты. Кстати, зачем, если тут, вроде бы, драконов не водится?

– Они появятся, – мрачно уверил старшего брата Клим. – И к их появлению мы должны быть готовы. Танки привезли?

– С танками временные трудности. Вот десяток бронетранспортёров, дополнительно вооружённых установками пуска неуправляемых ракет у тебя, считай, есть. Танки тоже будут, но немного попозже. Тяжёлые они, заразы. Сложно поднимать и спускать. Кроме того, мощности даже двойного комплекта батарей не хватает, быстро разряжаются при активном использовании.

– Сейчас же напишу Корчагину, чтобы ставили дизельные двигатели вместо батарей. Неделю как первый нефтеперерабатывающий завод вышел на расчётную мощность. У нас теперь столько нефтепродуктов, что можем позволить себе жечь их вместо топлива, – похвастался Клим.

Максим уважительно наклонил голову: – Кучеряво живёте.

– То ли ещё будет!

– Пойдём, пойдём, – заторопился Клим. – Проведу тебе экскурсию.

– Да как-то неудобно отвлекать целого председателя чрезвычайного совета. У тебя рабочий день закончился. Причём пять часов назад, – застеснялся Максим.

– Идём, пока дождь не начался, – не слушал никаких возражений Ворошилов.

В дверях они столкнулись с Надёжей.

– Клим, тут с Луны прибыл груз и люди, – начала было принцесса, не поднимая глаз от планшета. Надо сказать, что она довольно легко освоила работу с умной техникой. Пока Былин Буянович с трудом печатал одним пальцем, постоянно промахиваясь и ругаясь на древнеимперском, Надёжа уже начала осваивать высокоуровневые скриптовые языки для составления макросов.

– Уже знаю, – прервал принцессу Ворошилов. – Вот, познакомься, Максим Аммосов, мой старший брат и строитель. Будет теперь помогать нам строить Советск.

– У тебя есть брат? – удивилась Надёжа, будучи немного в курсе родительской программы, принятой на Луне для восстановления численности населения и массового улучшения генома второго и всех последующих поколений с учётом наработок по советской, американской и французской программ создания сверхсолдат.

Аммосов пояснил: – Я присматривал за этим карапузом, когда он был вот такого роста. Помню, как буквально чудом поймал его и нынешнего координатора за попыткой взломать саркофаг потёкшего реактора. А ещё был случай, когда они чуть было не замкнули ведущие энерголинии и не оставили целый кластер без энергии.

– Ладно-ладно, хватит воспоминаний, – заторопился Клим. – Надёжа, если что, то меня нет. Я иду показывать товарищу Аммосову строящийся Советск. На случай возникновения совсем уж срочных вопросов, коммуникатор у меня всегда с собой.

– Отлично, я иду с вами, – решила Надёжа.

– Буду крайне рад, – галантно раскланялся Аммосов.

– Хочу послушать больше историй из босоногого детства нашего несгибаемого председателя, – ехидно улыбнулась принцесса и убежала к себе за плащом.

Проводив взглядом удаляющуюся фигуру, Максим поинтересовался: – Поссорились?

– Да не то чтобы поссорились. Немного разошлись во взглядах, – объяснил Клим. – При всех достоинствах и уме принцессе, сильны в ней ещё классовые стереотипы. Что мол аристократы априори умнее и лучше. А я сказал: будем принимать в спецклассы для углублённого обучения по способностям, а не по родословным.

– И чем закончилось?

– Порядка шестидесяти процентов заняли отпрыски тех или иных знатных семей. Но ты понимаешь, у них изначально образование было лучше, не говоря уже об общефизической подготовке. Пока дети бедняков помогали своим родителям заработать на кусок чёрного хлеба, дети аристократов изучали языки и учили наизусть изречения местных философов, – объяснил Клим.

– Стоп, тогда не понял. Что не устроило принцессу, если больше половины мест в спецклассах заняли дети ариков? – удивился Аммосов.

– Она полагает, что процент должен приближаться к ста. Минимум к девяносто девяти. Статистика и общая система оценки с ней не согласны, вот и бесится.

– Я вернулась, – объявила Надёжа, появившись в эффектном плаще и, заодно, сменив изящные туфельки на сапоги, что было весьма разумно. Мало ли в какие уголки строящегося Советска занесёт их экскурсия. Получаемым как побочный продукт превращения сырой нефти в топливо, асфальтом пока залита только парочка центральных улиц. А есть и такие места, где можно наступить не только в грязь, но и во что-то похуже. Особенно в дальних концах палаточного городка раскинутого ищущим в Советске безопасности и пропитания беженцами.

Город ещё только строился, но строился сразу с размахом и по генеральному плану. Поэтому оставалось много пустых мест (временно застроенных чем-то полезным), а часть предприятий с самого начала строилась в некотором отдалении от будущих жилых кварталов и социальных учреждений.

Клим предложил Аммосову садиться в машину местной сборки. Рама, электродвигатель, колёса и какой-никакой корпус. Сделанный ещё до того, как заработал на полную мощность нефтеперерабатывающий завод, автомобиль работал от батарей, время от времени заряжаемых от энергетической сети города. Впрочем, лёгкая машинка и на одной единственной зарядке могла проделать немалый путь катая день и ночь без перерыва.

– Можно мне за руль? – попросила Надёжа.

– Нельзя, – отказался Клим. – Каждый раз, когда я езжу с тобой, мне кажется, что мой желудок выпрыгнет из рта и покатиться дальше по дороге. Кроме того – мы едем осматривать город, а не разрушать его.

– Подумаешь, всего один раз в аварию и попала! – надулась принцесса.

– Весело у вас тут, – заметил Аммосов когда Клим показал ему один из укреплённых бункеров создающих систему обороны города.

Грозно смотрели в небо зачехлённые от дождя стволы. Система обороны основывалась на контрольных точках. Если даже тварям удастся ворваться на улицы города, то вот такие вот бункеры взять им будет очень непросто, а солдаты из них смогут до самого последнего момента расстреливать демонов в упор, а после отойдут по подземным ходам.

– Рано или поздно отдельные армии, занятые сейчас в других частях света соберутся и придут сюда, – серьёзно ответил Клим. – Настоящая битва за Советск, равнины Отара, да и за всю Империю целиком ещё впереди. Мы здесь это прекрасно понимаем, поэтому и готовимся.

– Император тоже готовится, – добавила Надёжа.

– Поэтому ты постоянно и запрашиваешь то дополнительный комплекс противовоздушной защиты, то танки, то вертолёты, – понимающе кивнул Аммосов.

– Здесь мы можем пока клепать разве что такие вот тачанки, – стукнул по рулю Клим. – В принципе и клепаем. Установи на неё пулемёт, гранатомёт или десяток неуправляемых ракет и получится слабозащищённая, но мобильная и довольно кусачая шайтан-арба. Экипаж из двух человек: водитель и стрелок. На выходе получаем полутехнологический аналог лёгкой кавалерии: внезапно появились, ударили и быстро отступили.

На уже запущенных производственных комплексах работы шли круглые сутки. В сгущающейся темноте окна цехов светились мягким, тёплым светом.

– Там казармы. Ещё строятся, но аборигены уже тренируются. В том числе и присланные Императором части, которые мы, по договору, обязаны вооружить и обучить. Правда обычных людей и кровавников приходится тренировать отдельно.

– Почему?

– Потому, что обычный человек имеет ограниченную грузоподъёмность, а кровавник может в каждой руке по пулемёту таскать и даже стрелять из них прямо с рук, – улыбнулась Надёжа.

Аммосов предложил: – Так может вообще всех стоит в эти ваши кровавники инициировать?

– Эй! – возмутилась Надёжа.

Клим улыбнулся и предупредил: – Лучше даже не начинай. Это её больное место. Древний род, чистая кровь и всё прочее. Но если серьёзно, то новорождённому кровавому воину до матёрого примерно, как рядовому до полковника. Лет двадцать добираться, не меньше. Плюс зависимость от крови. Коктейль решает проблему повседневной жажды, но для перерождения и возвышения нужна настоящая кровь. Там ещё много разных тонкостей. Опять же нельзя просто взять и всех перекусать. Один кровавник способен создать одного, максимум двух «птенцов» и не сможет инициировать никого больше пока предыдущие не повзрослеют.

– Вы! Свалившиеся с луны неучи! Прекратите рассуждать о таинствах, которых не понимаете, – потребовала Надёжа.

– Молчи, аборигенка, – отмахнулся Клим.

– Я наследница древнейшего рода! Я названная дочь императора! Сколько раз просила уже не называть меня «аборигенкой»?!

– Довыступаешься, все игры с планшета удалю, одни рабочие программы оставлю, – пригрозил Клим продолжая вести машину как раз объезжая заполненную водой лужу неизвестной глубины. Асфальтированные улицы остались далеко позади.

– Всё-всё, уже молчу, – согласилась Надёжа.

– Весело у вас тут, – повторил Аммосов.

Клим заверил: – Ты ещё не представляешь насколько.

Их путь пролегал через палаточный городок. Мимо проплывали шатры самых разных цветов и устройства. Где-то просто навесы, а где-то настоящие дома из плотной, водоотталкивающей ткани. Тут и там горели костры. Жители палаточного городка сидели вокруг них, не столько греясь, сколько собираясь для общения. Достаточно часто расположенные фонари давали необходимый минимум освещения. Под одним из навесов ремесленник что-то вытачивал на взятом в аренду у землян токарном станке. Заметив проезжающий мимо автомобиль, он помахал рукой, не отрываясь от работы.

Глава 6. Когда заканчивается детство

Эльф был один, но держался так, будто за его спиной стояла тысяча лучников с натянутыми луками. Быстрым шагом он вошёл в малый тронный зал и, не обращая внимания, ни на замерших вдоль стен гвардейцев, ни на стоящего за спинкой трона главу тайной службы, коротко кивнул Императору.

Именно кивнул, а не поклонился. Кто-то из стоящих вдоль стен воинов непроизвольно выдохнул воздух через плотно сжатые губы. В тишине малого тронного зала этот звук показался достаточно громким.

– Кто ты? От чьего имени пришёл говорить? – поинтересовался Император.

Других предметов мебели, кроме трона, в зале не имелось, и эльф вынужден был стоять и ему это явно не слишком нравилось.

– Имя не важно. Можешь называть меня послом. Я говорю от лица Великого Леса, – произнёс посол на языке тёмной империи. Его голос звучал чисто и звонко, но при этом холодно и отстранённо. С похожим звуком льдина наползает на льдину или поёт, выгибаясь, хороший клинок из качественного металла если его сначала согнуть, а потом резко отпустить.

Император предложил: – Говори.

– Что?

Видимо не ожидавший столь холодного приёма эльф сбился.

– Вы просили меня о встрече, и я соблаговолил принять её, – пояснил Император, не отрывая пылающих красным огнём глаз от холёного лица эльфийского посла. – Так говори же наконец.

Проглотив столь явно проявленное неуважение и тем самым подтвердив большую заинтересованность эльфов в результатах этой встречи, посол, с каменным лицом, продолжил: – Какое-то время назад вы, ваше высочество, просили о союзе с народом эльфов против проклятых тварей.

– И эльфы отказались помогать, когда враг стоял буквально под стенами столицы, – прервал посла Император.

– Обстоятельства изменились. Сейчас мы согласны на союз.

– Но я уже не согласен, – уведомил Император. – По крайней мере не на первоначальных условиях.

– Условия возможно пересмотреть, – покорно согласился посол.

– И что же взамен?

– Ничего.

– Так не бывает. Ещё раз спрашиваю: что вы хотите взамен?

– Мы были бы рады, если бы ваше высочество несколько ограничил контакты с иномирцами называющими себя «землянами», – осторожно порекомендовал посол.

Император откинулся на покрытую тканью спинку каменного трона: – Так я и думал!

– Не отвергайте сходу протянутую руку, – предупредил посол. – Второго шанса может и не представится.

– Шанса на что?

Эльф вежливо улыбнулся, показывая, что сказанное дальше не стоит воспринимать слишком серьёзно: – Возможно ваше высочество не до конца понимает сложившееся положение дел и не видит ситуацию целиком?

– Так просветите же меня!

– Различные вероятностные линии одного и того же мира подобны веткам кустарника, растущим из общего корня. Сначала они обильно ветвятся, потом лишние отмирают или же сливаются в единый ствол пока не останется одна-единственная, главенствующая реальность. Тогда кустарник превращается в дерево с единственным сильным и мощным столом – этот процесс называется формированием домена.

Но деревья не растут по одиночке. Все они находятся в лесу, где полно других деревьев – доменов других разумных рас в различных стадиях формирования: от кустарника до стадии великого дерева. И также как ветви кустарника, то есть различные вероятностные линии, борются за место главенствующей реальности поглощая, включая в себя или уничтожая соседей – великие деревья, то есть полностью сформировавшиеся домены, воюют друг с другом за жизненную силу, возможность и дальше расти, и развиваться. Это вечная битва согласно заветам матери-природы. Возвышение сильных и падение слабых.

Сейчас мы находимся в одной из линий несформированного домена человечества. Демонический легион пожирает ваш домен, человек, линия за линией. Подобно тому, как они недавно сожрали едва-едва сформировавшийся домен народа гномов. А до этого домен зелёнокожих коротышек – гоблинов и их двоюродных братьев, зелёнокожих великанов троллей. И ещё раньше подчинили, и поработали домен драконов. И кто знает, как далеко и глубоко тянется эта цепочка?

Мы, эльфы, единственный кто успели сформировать свой собственный домен до того, как встретили демонов, и поэтому наша война с ними тянется с древнейших времён. Наша битва проходит через десятки миров и тысячи вероятностных линий. Наши домены подобны двум борющимся исполина. Будь осторожен, император людей, смотри чтобы твою империю случайно не затоптал кто-то из могучих в пылу борьбы!

Слова падали ровно и бесстрастно, словно капающая на камень вода. Когда эльф закончил говорить воцарилось молчание, но он сам прервал его уточнив: – Это было предупреждение, а не угроза.

– Я услышал тебя, – объявил Император тем самым показывая окончание аудиенции.

– Выбирай союзников с умом, император людей, – посоветовал на прощание по-прежнему бесстрастный эльф. – Существующий многие тысячелетия и всё это время успешно сдерживающий демонов домен эльфов или же обычные людишки из практически уничтоженной легионом вероятностной линии? Их стреляющие и взрывающиеся штуковины забавны, но разве они способны сравниться с мощью настоящей, подлинной магии? Народ подземных карликов, в своё время, тоже обожал бомбы и петарды и где они теперь – остатки некогда многочисленного и гордого народа подгорных воителей ныне влачат жалкое существование мясных рабов во власти демонов. Не повтори чужих ошибок, император людей.

Когда эльфа увели и вместе с ним вышла стоящая вдоль стен стража, глава тайной службы достал из скрытой ниши пару лёгких кресел, сам сел в одно, а вставший с каменного трона Император пересел в другое.

– Что скажешь, старый друг? – поинтересовался Император, поудобнее устраиваясь в мягком и тёплом (в отличии от каменного трона) кресле.

– Подозрения подтвердились. Эльфы обеспокоены нашим союзом с землянами сильнее, чем пытаются показать.

– Согласен. Ещё?

– По твоему приказу помогая землянам искать выживших после падения светлых королевств сильных магов, работающих с пространством или способных научить открывать порталы между различными линиями я узнал много всего любопытного. Что-то прекрасно складывается с рассказом остроухого, а что-то не совсем.

– И о чём же наш любитель аналогий из области ботаники умолчал за занимательным рассказом про кустарники и воющие друг другом деревья?

– Не столько умолчал, сколько сместил некоторые акценты, – уточнил серкетник. – Например он сказал, что процесс формирования домена завершается, когда выделяется одна главенствующая реальность поглощающая или включающая в себя все прочие. Всё так, но есть тонкость. Претендующая на роль главенствующей реальности вероятностная линия может просто уничтожить все прочие линии и таким образом остаться единственным «стволом» будущего древа. Именно так поступили эльфы. Тотальная зачистка всех прочих вероятностных линий эльфийского народа. Десятки раз повторенный геноцид собственной расы в пределах целой планеты. Пока их родной мир не остался единственным, и их линия не превратилась в главенствующую реальность просто потому, что никаких других линий их мира больше не осталось.

– Такой подход неплохо характеризует их как потенциальных союзников, – заметил Император. – Но возможны ли другие варианты? Не теоретически, а на практике.

– Демоны, – указал секретник. – Проклятые твари. Худший кошмар. Пожиратели миров. Однако, как раз они пошли иным путём. Их домен – это соединение десятков различных вероятностных линий, среди которых так и не выделилась какая-то одна. Главной линии просто нет. Каждый князь демонов, до формирования домена, являлся властелином в своей собственной линии. После формирования и объединения он превратился в одного из многих князей и его власть ограничилась осколком, оставшимся от его вероятностной линии. Может быть поэтому князья демонов постоянно грызутся между собой, потому, что помнят, как раньше каждый из них был самым главным и обладал неограниченной властью не в одном осколке, а в целой линии.

– Ещё примеры?

– Домен гномов. Он как раз едва-едва успел сформироваться прежде чем его завоевал и сожрал легион. Родственные народы гномов и дварфов из различных вероятностных линий смогли относительно мирно ужиться. Жаль, что это не помогло им защитить свой едва-едва сформировавшийся домен от пожирания демонами.

– Маги могут открывать проходы между линиями, но как попасть в совсем чужие миры?

– Только через уже открытые межмировые порталы, – ответил секретник. – Ни один из магов, с кем я говорил, не знает, как создавать такие порталы самостоятельно.

Император задумался.

Глава тайной службы долго не решался прервать думы правителя, но имелось ещё кое-что, что он был обязан ему доложить.

– Мой император?

– Размышлял над словами эльфа и над тем, что он умолчал, – поделился Император. – Война меду доменами эльфов и демонов длящаяся несколько тысячелетий. Схватка исполинов, под ноги которых так легко попасть и оказаться раздавленным. Сдаётся мне, что не только демонический легион захватывает и пожирает другие миры и ещё не успевшие сформироваться домены иных рас. Уверен, что эльфы занимаются тем же самым. Возможно они и воюют между собой, но это, в первую очередь, война за ресурсы. За новые миры и новых рабов. За их жизненную силу. Оба противника копят силы в надежде добиться глобального превосходства и вытекающей из него лёгкой победы. Конкретно на нашу линию напали демоны. Но кто поручиться, что какую-нибудь другую линию несформированного домена человечества сейчас не окучивают ушастики, пополняя свои закрома жизненной силой выкаченной из людей?

– Ваше высочество?

– Да-да, ты хотел сказать что-то важное…

– Моим подчинённым удалось достать архив одного из магов. Среди прочих, в нём имелись учёные труды, написанные в других мирах. Уточняю: иных мирах, а не линиях. В том же архиве имелся и перевод этих трудов на один из языков светлых королевств. Если верить переводу, то в завершающей стадии формирования домена возникает нечто, что автор называл «сутью расы». Это божественная сила, выражающая саму суть того народа, который населяет родившийся домен.

Так у эльфов, уничтоживших все прочие линии, сутью расы стал их правитель. У демонов суть разделилась между князьями и только объединившись вместе они могут использовать её безграничную силу. Я думаю, что именно так они и сумели проклясть целую планету в линии землян.

В домене гномов суть расы воплотилась в новорождённом боге. Несколько князей, объединившись, сумели пленить его и сейчас используют как бесконечный кусок мяса, постоянно высасывая энергию, пока она в нём не кончится.

– К чему ты это говоришь? – спросил Император.

– С тех пор как пали светлые королевства и были разрушены все соборы и храмы – сила уцелевших священников практически исчезла. Их господь больше не отвечает на молитвы верующих. Тогда как народ империи продолжает верить в тебя как в живого бога. Быть может, – предположил секректник. – Если нас всех не сожрут демоны или эльфы и домен человечества когда-нибудь сможет достигнуть стадии формирования и выделения сути, то кто ещё сможет получить её и стать её воплощением как не живой бог, на которого молятся миллионы людей?

– Ты имеешь в виду меня?

– А кого же ещё, мой император, – вкрадчиво ответил глава тайной службы.

– Интересно, – признал Император. – Но как же земляне?

– Насколько мне известно, из докладов вашей названной дочери, земляне избирают себе правителя на определённый срок. Их правитель скован множеством ограничений и обязан принимать во внимание мнение боярской думы, то есть верховного совета. Они даже называют его «координатором» или «председателем» подчёркивая ограниченность его функций. У землян нет религии. У них просто нет никого, кто мог бы стать кандидатом на воплощение сути человеческой расы.

– Главный вопрос: можно ли доверять информации об этапах формирования домена, появлении сути и всём прочем?

Секретник пожал плечами: – Часть изложенного в иномирном трактате подтверждается из других источников. Другую часть подтвердить невозможно. Требуется отыскать дополнительные источники информации и сравнить их между собой.

– Интересно, – повторил Император.

…

Соткавшийся над голографическим проектором образ молодой девушки печально посмотрел на уснувшего за рабочим столом координатора Лунной Республики.

Посапывающий во сне Пашка Корчагин сейчас напоминал перезанимавшегося студента, а не координатора верховного совета. Ниточка слюны из приоткрытого рта пролилась на планшет, послуживший молодому координатору вместо подушки.

Выждав несколько минут, пока, по её расчётам, биоритмы спящего человека не придут в благоприятное для пробуждения состояние, электронный дух лунного города негромко позвала: – Паша! Вставай!

– Лебедев и Келдыш! Неужели я всё-таки уснул?! – протирая глаза рассердился на самого себя молодой координатор. – И сколько я спал?

– Четыре часа и двадцать минут, – ответила девушка.

– Почему ты меня не разбудила?

– Потому, что тебе надо было отдохнуть. Лучше конечно в кровати, но сойдёт и за столом, с планшетом вместо подушки, – строго высказала голографическая девушка.

– Ну мама! – воскликнул растрёпанный Пашка с всё ещё красными и усталыми, не смотря на недавний сон, глазами.

Последний искусственный интеллект уцелевший в войне вторжения только потому, что находился на военной базе на Луне, выполняя функции центрального узла системы гарантированного возмездия «периметр», проигнорировал возмущение молодого координатора.

Не допускающим возражения тоном Октябрина потребовала: – Немедленно в душ, прими витамины и в целом приведи себя в порядок.

– У меня какая-то важная встреча? – встревожился Корчагин, открывая расписание.

– Ещё какая, – подтвердила Октябрина. – Через сорок минут прилунится первый шатл с сиротами из Тёмной Империи. Шесть тысяч мальчишек и девчонок возрастом до восьми лет, никому не нужных в мире Орати, будущих граждан республики.

– И что я должен буду делать с этим детским садом? Поиграть с ними в прятки и игру догони-догони?

– Как минимум поприветствовать от лица всей республики.

– Подумаешь! – фыркнул Корчагин становясь под душ и включая холодную воду, чтобы взбодриться. Голографического проектора в ванной комнате не имелось, но Октябрина продолжала говорить с ним через динамики.

– Отнесись к поручению серьёзно, – строго попросила Октябрина. – Поставь себя на место этих ребят. Лишившиеся всех родных из-за вторжения демонов и обнаружившие что они абсолютно никому не нужны в родном мире. Или, быть может, всю жизнь прожившие на улице, маленькие и очень способные, согласно пройденному тестированию, волчата. Все они вырваны из родного мира и отправлены в неизвестность. Им страшно. Они поверили в рассказанную им сказку о справедливом и честном лунном городе, в котором всегда полно еды и люди летают на железных драконах, которых сами же и создают. Наша обычная жизнь для них чудесная сказка. И не дай нам Келдыш обмануть святое, хрупкое доверие маленьких волчат. Но если мы всё сделаем правильно, то у республики не будет преданней коммунаров, чем вырастут из подобранных в мире Орати зверёнышей.

– Понял, понял, – отозвался координатор, растираясь полотенцем. – Но что мне им сказать?

– Скажи им правду, – посоветовала Октябрина.

…

Виктус Орлано происходил из семьи первой стражи светлого королевства Загнар. И всё у него было хорошо.

Не сказать, чтобы сильно древний род, но восемь поколений предков два раза в год перечислялись в семейном святилище. Не сказать, чтобы сильно богатый, но от поколения к поколению богатство рода понемногу росло. Старший сын семьи всегда служил в первой страже, так заведено. Перед Виктусом, четвёртым сыном, оставались открыты дороги ремесленника, священника или купца. Он собирался стать священником. Не потому, что сильно любил бога, а потому, что так сказал дед – семье был нужен свой человек в церкви.

А потом пришли демоны.

И королевства Загнар не стало. Также как не стало деда, отца, трёх братьев Виктуса, семи сестёр, двух дядек и одной тётки. Впрочем, последняя была той ещё мегерой и однажды дала Виктусу затрещину только за то, что он взял посмотреть её зонтик. Зонтик был красивый, открывался и закрывался с громким щелчком. От крепкой затрещины потом полдня болела голова. И хотя Виктус тогда страшно обиделся на тётку, но он всё равно не желал, чтобы её съели демоны.

Как и всю его семью.

Как и всю его прошлую жизнь в количестве шести, без малого, лет.

Спаслись только Виктус и мама. Они бежали в Тёмную Империю, про которую Виктус слышал только страшные сказки и которую сильно ругал на воскресных проповедях добрый старенький священник. Его, кстати, тоже съели демоны.

У матери получилось осесть в имперском городе Богатокопийске. Двадцать дней пути от границы, три ряда мощных стен и целый ряд приграничных крепостей отделяли их от демонов. Вполне достаточно, чтобы хотя бы попытаться почувствовать себя в безопасности. Не говоря уже о мрачной и овеянной страшными легендами фигуре самого Императора.

– Ворон ворону глаз не выклюет, – успокаивала мать плачущего ночами Виктуса. – Злой император защитит нас от злых тварей.

Сначала всё было относительно неплохо. Пока не закончились деньги, вырученные за продажу маминых драгоценностей. Потом стало гораздо хуже. Виктуса, как и детей других беженцев, постоянно били местные мальчишки. Пока они все наконец не объединились и сами не начали бить местные, если те заходили в районы размещения беженцев. В итоге битыми ходили абсолютно все: и имперские мальчишки и дети беженцев сверкали отличными фонарями под глазами.