Текст книги "Оксана (СИ)"

Автор книги: Simply M

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Альберт не стал располагаться на диване, ведь в этом случае он будет первым, кого увидит девушка, выйдя из душа. Это может ее напугать, так как никому из домочадцев он не сообщил о своем раннем прибытии. Он остался на кухне, сел на табурет и принялся за второй бутерброд. И почти расправился с ним, когда дверь ванной распахнулась, и Альберт застыл оглушенный, словно получил шайбой в лоб.

Обнаженная девушка вышла из душа и быстрыми шагами направилась к стулу с одеждой. Мокрые волосы спускались ниже лопаток. Тонкая талия, плавно перетекала в широкие бедра, словно узкое горлышко кувшина. Его взгляд скользнул ниже и задержался на гладких округлостях ягодиц: левую украшала маленькая красная бабочка. Длинные ноги шлепали по полу, и с каждым шагом бабочка двигалась, словно порхала сама по себе. Ему немедленно стало тесно в штанах, в голову полезли разные непристойные мысли. Девушка подошла к стулу с одеждой и принялась натягивать трусики, теперь уже развернувшись к Альберту боком, но по-прежнему не замечая его. В придачу ко всему он смог разглядеть соблазнительную грудь с розовыми сосками, и вглядевшись в лицо, узнал в ней Оксану.

Пожалуй, пора озвучить свое присутствие.

– Привет.

Она не вскрикнула. Только побледнела и медленно повернулась в его сторону. Капля воды упала с мокрой челки на плечо, покатилась вниз и скрылась между грудями, оставляя за собой мокрую дорожку.

Альберт как завороженный наблюдал за этим.

– Альберт? – Она схватила одежду и рванула к шкафу.– Отвернись! Черт...Черт...Черт...

– И не подумаю. – Альберт ухмыльнулся, провожая ее взглядом.

– Что?!

– Шучу. – Он рассмеялся. – Я отвернулся.

Оксана скакала как сумасшедшая, усердно запихивая мокрое тело в одежду, которое не желало облачаться.

– Твоя мама сказала, что ты будешь только завтра.

– Билет нашелся в последний момент. Я не успел предупредить ее.

Оксана закончила одеваться, но все еще пряталась за шифоньером. Если бы у нее не была слишком большая грудь, и слишком крутые бедра. Если бы она не была слишком высокой и крупной. Если бы это был кто-то другой, она превратила бы все в шутку и спокойно ушла домой. Если бы... Она застонала. В сослагательном наклонении жизнь всегда кажется легче.

Ну почему в первый раз в жизни, когда они оказались наедине, она непременно предстала перед ним голой дурой?

– Чайник вскипел.

Преодолев внутреннюю борьбу, Оксана вышла, избегая его взгляда. Альберт быстро пересел на табурет в дальнем углу, пока она не заметила шишку в его брюках, и продолжил ее рассматривать. Пять минут назад перед ним, словно сказочное видение, мелькнула прекрасная амазонка, а сейчас, в строгом платье с собранными волосами, она стала похожа на его первую учительницу.

– Прости за...

– Я... – Оксана перебила, чувствуя, что сойдет с ума, если он произнесет слово «голая». – Э-э-э... Там нет крючка для одежды и...

– Я уже видел голых женщин. – Он широко ей улыбнулся. – Я хотел сказать прости за то, что съел твой бутерброд. Между прочим у тебя потрясающая... – он выдержал паузу. – бабочка.

Оксана нахмурилась.

– Зачем ты это делаешь?

– Делаю что?

– Заставляешь меня краснеть!

– Извини. – он поднял обе руки ладонями вверх. – Меня слегка контузило, но я уже прихожу в себя.

Она отвернулась, делая вид, что шарит в кухонном верхнем ящичке.

– Я сделала уборку в доме, застелила постель и принесла продукты. – затараторила она. – И мне пора домой. Утром на работу. Если бы ты сообщил, что поменял билет, я приготовила бы ужин.

– Выпьешь чаю со мной?

Альберт не льстил себе и не думал, что она влюблена в него. Но ему нравилось ее дразнить. Испуганные оленьи глаза избегали его взгляда, а щеки покрылись румянцем. Он уже и не помнил, когда в последний раз видел женщину, так краснеющую от своей наготы. Перед его глазами все еще порхала прелестная алая бабочка.

Она мельком взглянула на него. Он сидел в совершенно свободной позе вытянув ноги, подперев ладонью лицо и улыбался ей, обнажая ряд безупречных зубов. Огромный. Красивый. Двухметровый породистый самец. И она разрывалась между двумя желаниями – сбежать или остаться.

Оксана демонстративно посмотрела на часы.

– Завтра на работу.

– Ты уже говорила про работу. Хочешь сбежать?

– Да.

– Ты меня боишься?

– Немного.

– Неужели я такой страшный? Ах да, у меня кривой нос! – Альберт потрогал рукой нос, словно пытался выпрямить его. – Он должен быть вот таким.

Оксана невольно рассмеялась. – Твой нос тут не причем.

– Это потому, что я видел тебя голой?

Оксана закрыла лицо руками, и Альберт заметил, как покраснели ее уши.

– Обещай, что забудешь об этом!

– Ты просишь невозможного. Если бы меня каждый раз так встречали на родине я...

– Пожалуйста. Просто не упоминай об этом вслух.

– Договорились. – он испугался вдруг, что она уйдет и перевел разговор на другую тему.

– Как дела в доме?

– Все здоровы.

– Как мама?

– У нее все в порядке. У Сонечки разболелся зуб, и мама повела ее к стоматологу. У Розы сегодня много работы. Поэтому я предложила свою помощь с уборкой... – Оксана запнулась, снова вспомнив про душ. – Я принесла цветы и продукты.

– Роза все еще работает в кондитерской?

– Да. Ее устраивает свободный график. Ей так удобно.

– А как поживает Зоя? Уже нарисовала свой шедевр?

Оксана не очень хорошо разбиралась в живописи. Тем более в той, что творила подруга. Зоя прекрасно составляла гардероб, и могла двумя штрихами придать интерьеру стиль. У нее точно был вкус, и вероятно из нее получился бы неплохой дизайнер. Или стилист. Тянула ли Зоина мазня на шедевр Оксана сказать не могла.

– Еще не хвасталась. Она сейчас перешла на портреты. Коллекционирует лица.

Преимущественно мужские, добавила она про себя.

–Ну а как дела у тебя?

–Замечательно. Я все еще юрист в юридической фирме.

Ему действительно интересно, или он пытается ее отвлечь?

– Не думала, что ты всех помнишь.

Альберт поморщился.

– Ты думала, я приезжаю и уезжаю, и как у спортсмена в мои мозги не помещается лишняя информация?

– Раньше ты никогда не разговаривал с нами. Мы вроде как бесполые существа.

– Вы – далеко не бесполые существа. Особенно ты – добавил он.

Похоже, ему доставляло удовольствие заставлять ее краснеть.

– Так ты меня боишься?

– Нет.

Оксана злилась. Чтобы занять чем-то свои руки она принялась готовить чай. Снова включила чайник, насыпала ложку заварки, поставила перед ним еще пару бутербродов с маслом.

Ради Бога! Она взрослая женщина! Сколько лет она будет робеть при виде этого мужчины?

– Я была немного влюблена в тебя.

Он вскинул брови. Влюблена в него? В него действительно можно влюбиться? После того пьяного поцелуя и стольких лет пренебрежительного поведения?

– Шутишь? Я думал, ты меня ненавидишь!

– Я только приехала в город, и на всех смотрела с открытым ртом. А когда увидела тебя, ты показался мне... необычным. Я таких как ты никогда раньше не видела.

– Каких? Высоких?

Оксана задумалась. Альберт ждал ответа.

– Дело не в росте. Не знаю. – она пожала плечами. – Может быть твой голос.

– Продолжай.

– Когда ты смотрел на маму, было видно, как сильно ты ее любишь и совсем не стесняешься этого. А еще как-то Сонечка заползла к тебе на колени и написала на твои стильные джинсы, а ты даже не разозлился.

– Я люблю детей.

– Ну и еще много всего... Куча маленьких плюсов, которые вписывались в образ хорошего парня.

Альберт смутился.

– Да брось! Я всегда был необщительным хамом и эгоистом. Но если ты скажешь еще парочку приятных вещей, может быть, я начну думать о себе лучше. Ты никогда не слышала, что мужчины любят ушами?

– Разве? Я всегда считала, что мужчины любят другим местом.

Альберт разразился оглушительным хохотом. Оксана тут же пожалела, что не прикусила язык.

Электрический свет освещал его правую сторону, вычерчивая четкий профиль на фоне стены. Он взял в руку чашку с горячим чаем и подул. Она смотрела, как его губы при этом сложились в трубочку. Он сделал глоток, поморщился и облизал верхнюю губу. Оксана выдохнула. Неделю, напомнила она себе. Нужно продержаться всего неделю или меньше. Обычно, он не задерживался дольше, чем на пять дней.

– Что-то сегодня я слишком много болтаю. Завтра мы ждем тебя на ужин. Как обычно.

– Я приду.

– Когда ты уезжаешь? – спросила Оксана.

– Обратного билета нет. Может быть через месяц.

Альберт не стал говорить ей о том, что приехал насовсем. Сначала ему нужно было сообщить эту новость матери.

Он принялся за очередную партию бутербродов, а Оксана принялась мешать сахар в чашке, изо всех сил стараясь скрыть волнение. Он будет в городе целый месяц. Это значит, она увидит его еще много раз, и каждая встреча превратится в пытку. Каждый раз, когда он называл ее по – имени, она удивлялась, что он вообще помнит, как ее зовут. Она не хотела знать, как отреагирует Альберт, если узнает о ее чувствах. Скорее всего, усмехнется и тут же забудет об этом. Ей же придется полностью поменять свою жизнь. И для начала сменить место жительства.

Оксана подумала о домочадцах. Достаточно одного вздоха при девочках и Зоя обязательно вцепится ей в глотку, выпытывая подробности. Может напроситься в командировку и уехать? Или взять отпуск и навестить родителей?

Альберт осторожно коснулся ее пальцев. Оксана отдернула руку, словно получила ожог.

– Ты побледнела. Тебе нехорошо?

– Жарко сегодня.

– Да. Я уже и забыл, какое здесь жаркое лето.

С тех пор как она обнаружила горячего мужчину, сидящим на табурете в его собственной квартире, температура и впрямь подскочила от «жарко» до «горячо». Оксана решила, что с нее хватит.

– Я пойду.

Она вышла в прихожую, застегнула босоножки и стянула сумочку с вешалки. Альберт, скрестив руки на груди, стоял рядом и наблюдал за ее суетливыми движениями. В самолете он только и мечтал об одиночестве: как примет душ, выпьет чего-нибудь, посмотрит телевизор, выспится наконец. Но сейчас ему хотелось задержать Оксану. Поговорить еще о чем-нибудь. Не важно о чем, просто поговорить о всякой ерунде.

Он никогда не стремился понравиться кому-то, и вполне отдавал себе отчет, что временами действительно вел себя как засранец. Но несмотря на это, она сказала, что была в него влюблена. Неожиданно для него, это оказалось чертовски приятно – осознавать, что он был героем ее девичьих грез.

– Может задержишься? Я что-нибудь вспомню и наговорю тебе кучу приятного.

Оксана, покачала головой.

– Мы оба знаем, что нам нечего вспомнить. Поспи. Завтра придешь на ужин, там будет много людей жаждущих общения.

И тут он внезапно для самого себя спросил.

– Ты помнишь тот поцелуй?

Оксана замерла всего на мгновение, а затем попыталась выдавить из себя смешок, но этого было достаточно, чтобы он понял – она помнит.

Он и сам не понимал, почему много лет назад захотел ее поцеловать. Да, он был немного пьян, а она была такая свежая во фланелевой пижаме с зайцами и стаканом молока в руке. Слишком серьезная в семнадцать лет. Сколько лет прошло? Девять? Десять?

Он смотрел на нее сейчас и делал вывод, что она совсем не изменилась. Те же доверчивые глаза. Та же застенчивая улыбка. Что ж, ей не помешает немного хулиганства. В конце-концов он всегда хотел закончить начатое.

Альберт шагнул ей навстречу, прижал к двери и склонился, словно собирался поцеловать. Он хотел заглянуть ей в глаза и увидеть остатки былой влюбленности. Оксана, не ожидавшая от него такой прыти, не успела отпрянуть и почувствовала теплое дыхание на своем лице.

Он схватил ее за плечи, затем, с абсолютно серьезным лицом подался вперед и поцеловал. Ее глаза цвета жидкого кофе стали еще больше. Она пахла цветочным мылом и свежестью. Все еще влажные пряди волос, выбились из тугого пучка и прилипли к шее. Губы мягкие и пухлые, словно маленькие подушечки, не разжимаясь, прижались к его губам. В прошлый раз на этом все и закончилась. Но сегодня ему захотелось ее растормошить. Растрепать строгий пучок на голове и вытащить из учительского платья. Он впился ей в губы и она, не сдержавшись, застонала в ответ. И этого хватило, чтобы затуманить его разум. Обхватив крепкими ладонями ее спину, он прижался к ней всем телом.

Сердце Оксаны бешено заколотилось, подступая куда-то вверх к горлу. Момент, о котором она раньше грезила по ночам, настал. Сумочка, тихонько звякнув, сползла на пол, освободив ей руки, и Оксана обняла его. Мужской запах, высокий рост, широкие плечи заставляли чувствовать себя хрупкой и ранимой. Еще никогда ее так не обнимали. Еще ни с кем она не чувствовала такого урагана чувств, лишавшим разума и подчинявшим тело. Растворяясь в новых ощущениях, она с готовностью раскрыла губы и приняла его язык.

Они набросились друг на друга, как двое изголодавшихся людей. Словно сдерживающая желание плотина дала трещину. Словно от этого поцелуя зависят их жизни. Альберт прошелся руками по ее спине, нащупал ряд мелких пуговичек, и спустился ниже, прижимая ее бедра к себе. Древний инстинкт вызывал только одно желание – задрать платье и овладеть ей прямо здесь, на полу прихожей. Сзади. Так, чтобы бабочка трепетала перед глазами.

Его рука на ее голом бедре была горячей. Даже слишком горячей. Она была обжигающей. Она заставила Оксану оторваться от поцелуя и взглянуть вниз. Туда, где угадывались очертания его руки под ее платьем.

– Мне надо идти...

Альберт посмотрел на нее совершенно безумными глазами.

– Нет. – он слегка прикусил ей мочку уха и прохрипел – Я тебя хочу...

– Так нельзя! – Оксана собралась с силами, оттолкнула его и выскочила наружу, хлопнув дверью.

Оглушенный, сбитый с толку, Альберт сел прямо на пол. Потер ладонями лицо, недоумевая, что на него нашло.

– Я сошел с ума? – спросил он вслух у самого себя.

Когда Оксана добралась до дома, на кухне все еще горел свет. Вероятно профессорша, волнуясь приезду сына, не может уснуть и коротает время за чашкой чая и телевизором. Оксана не стала сообщать ей, что Альберт уже приехал. Она проскочила внутрь, умудрившись остаться незамеченной, поднялась в свою комнату, закрыла дверь и только теперь смогла перевести дух.

Что это было? Поцелуй? То, что случилось и поцелуем назвать нельзя. Слишком много для поцелуя. Страсть? Может быть похоть? Он ее дразнил. Она его поцеловала. Но она не собиралась его целовать. И он тоже не собирался. Как так получилось?

Стягивая синее платье, Оксана ощутила к нему острую благодарность. Если бы не этот строгий фасон, с глухим воротником и застежкой сзади, неизвестно, чем бы все кончилось.

Она не стала принимать душ, посчитав, что на сегодня душа с нее хватит. Лишь крепко зажмурила глаза, заставляя себя не думать, но мысли упорно лезли в голову, подкрепляясь соответствующими образами. Его страстный рот. Большие, сильные руки. Запах... Черт! Она все еще пахла его запахом!

Ночь будет тяжелой. Самое главное – не представлять, что было бы, если бы она осталась...

Глава 3

Оксана вошла в кабинет без пятнадцати девять, села в кресло и некоторое время просидела без движения. Бессонная ночь. Ее настолько поглотили мысли об Альберте, что мысли о совещании вылетели из головы.

– Привет.

В кабинет влетела помощница Юля. Оксана пробормотала что-то нечленораздельное в ответ.

– Как дела? Неважно выглядишь. Хочешь чаю? Или чего-нибудь прохладного? – Юля пожала плечами и вышла. Затем вернулась, держа в руках две кружки.

– Нам привезли кофе! – она поставила одну кружку перед Оксаной. – Я подумала, тебе лучше выпить крепкий без молока. Ударная доза кофеина.

– Мне понадобится целое ведро. – Оксана глотнула и сморщилась.

– Через пятнадцать минут совещание. Может быть, Андерсен разродится и объявит нам наконец свою волю?

– Вот черт! Совсем забыла.

У Юли от удивления брови взлетели под светлую челку.

– Забыла о совещании? Ты же мечтала стать старшим партнером? Очнись подруга! – Юля щелкнула пальцами – Если ты сдуешься сейчас, Андерсен назначит партнером этого малохольного Никиту. А я, между прочим, хочу занять твое место и завести свою собственную помощницу.

– Ты права. – Оксана вздохнула. – Надо взять себя в руки. Но... у меня просто нет сил.

– Узнаю этот взгляд. – Юля сощурилась. – Тут замешан мужчина. Кто он?

– Никто.

– Я все равно узнаю. – Помощница почесала нос, призадумавшись – Олег наконец уговорил тебя сходить с ним на свидание? – Оксана фыркнула, а Юля продолжила – Тогда, тот ненормальный художник, как там его звали... ну, которого Зоя притащила к нам в офис, помнишь? Он пялился на тебя как маньяк.

– Жан. Он просто немного не от мира сего. – Оксана засмеялась и подняла палец, не дав Юле высказать еще одну догадку – Ты его не знаешь. Но, спасибо. Кажется, тебе удалось меня немного расшевелить.

Юля отсалютовала ей кружкой.

– Всегда пожалуйста, подруга! – она замолчала, но через минуту не выдержала. – Так что у вас с мистером загадкой?

Оксана застонала, указывая пальцем вверх.

– Он отомстит за меня и пошлет тебе такую же любопытную, болтливую помощницу.

– Ха-ха. Таких как я больше нет. Но я была бы рада.

Совещание прошло в рабочем ритме, чему Оксана была только рада. Андерсен снова запел свою песенку о радужном будущем, но ни слова не сказал о новом партнере. Она, просидела с непроницаемым лицом до самого конца, впервые вместо деловых заметок рисуя человечка в кожаном органайзере. Она пририсовала ему на голове шлем, в руки вложила клюшку и вывела букву А на груди. Затем зачеркнула всего, с ног до головы. А после совещания прошла в свой кабинет, кликнула на рабочем столе папку со срочными делами и с головой ушла в работу.

Оксана ушла с работы пораньше, чтобы помочь с приготовлениями к ужину. Она заглянула в зал и отметила накрытый стол. Стулья покрыты праздничными чехлами. На столе – праздничная белая скатерть. Из кухни доносились восхитительные запахи еды. Все как всегда: Альберт приезжает, и вся семья совершает свой обычный ритуал приготовления.

Зульфия Абдулловна все время стремилась кого-нибудь накормить. Особенно своего сына. Он был мужчиной, он был спортсменом и просто обязан был много есть. И он действительно ел, но вряд ли бы заметил, сколько на столе салатов – три или шесть, и не забыли ли поставить сладкие булочки в форме сердечек.

– А вот и Оксана! – Абдулловна махнула зажатой в руке поварешкой. Роза с Зоей, нарезавшие салаты уставились на нее, а Сонечка подбежала обниматься.

– Как твой зуб? – Оксана покружила Соню, и аккуратно поставила ее на пол.

– Его вырвали. – девочка открыла рот, демонстрируя пустую лунку в десне. – Я не плакала.

– Молодчинка! Не забудь положить его под подушку, тогда зубная фея принесет тебе монетку.

Соня фыркнула.

– Я знаю, что Дед Мороз и Зубная фея – это мама.

Оксана рассмеялась и прошла к столу.

– Улизнула с работы на час раньше. Подумала, вам не помешает пара рук.

– Ты вовремя. – Роза указала ей на чашку. – Можешь нарезать ветчину и разделать курицу.

Оксана села за стол и принялась за работу.

– Кого ждем сегодня?

– Я решила, что сегодня у нас будет чисто семейный ужин. – Абдулловна стала перечислять. – Тамара Леонидовна с внучкой, Александр Александрович с супругой, Альберт, ну и мы сами. Кстати, почему ты не сказала, что он приехал? Я сильно удивилась, когда утром он заехал завезти подарки.

– Поверьте, со мной было то же самое. – Оксана усмехнулась – Я только закончила с уборкой, когда он вошел.

– Ты могла бы сообщить нам утром. За завтраком. – сказала Зоя.

– У меня как-то вылетело из головы.

Роза с Зоей переглянулись. Оксана сделала вид, что не заметила.

– Ну и ладно. Главное что он вернулся!

Напевая что-то под нос, Абдулловна подхватила готовые тарелки с салатом и вышла. Зоя, немедленно воспользовавшись этим, впилась в Оксану своими глазищами.

– Колись.

– Ты о чем?

– Не о чем, а о ком. Колись! – повторила она, повышая голос – Если ты вчера проиграла наш спор и увиливаешь...

– С ума сошла? Это же АЛЬБЕРТ.

– В том-то и дело, что это АЛЬБЕРТ. Я видела его утром. Он сидел на этом самом стуле и рассказывал, как вы мило болтали за чашкой чая! А ты вдруг забыла рассказать, что видела его вчера вечером. Что это, провалы в памяти?

– О Боже. – Оксана закатила глаза – Роза, заткни ее.

– И не подумаю. Обожаю романтические истории. Только говори потише, Соня услышит.

Роза поставила дочь у дверей покараулить Абдулловну, и снова уселась на свое место в предвкушении романтической истории.

– Убралась. Сполоснулась в душе. Вошел Альберт. Попили чай. Ушла. Конец истории.

– Погоди-погоди. – Зоя нахмурилась, не забывая при этом орудовать ножом. – Со слова душ поподробнее.

Чувствуя, что ей не отвертеться, Оксана сдалась.

– Я оставила пакет со сменой одеждой в машине. У меня не хватило рук. Затем помылась в гостевом душе, чтобы снова не мыть за собой ванну, но там нет крючка для одежды. В-общем, когда я вышла, Альберт уже сидел за столом и доедал мои бутерброды.

– И это все?

– Да. Если не считать того, что из душа я вышла голой.

– Какой ужас! – Роза представила себе эту сцену и смутилась.

– И он даже не поперхнулся? – Зоя рассмеялась.

– Этот нахал молча разглядывал меня, пока я одевалась. Он даже бабочку разглядел!

– А ты не хотела ее делать. – упрекнула Зоя – Я знала, что однажды она сослужит тебе добрую службу.

– Тебе просто нужна была подопытная задница!

– Я набивала руку.

– На моей заднице.

– И, заметь, для неопытного мастера, бабочка получилась классная!

– Вам видней. – проворчала Оксана. – У меня глаза с другой стороны.

– Дальше. – перебила подруг Роза. – Было что-то еще. Рассказывай.

– Мы попили чай. Поболтали. А когда я уходила он вдруг меня поцеловал... Или я его поцеловала. – Оксана закрыла глаза ладонью. – Черт меня дернул, я призналась, что была влюблена в него когда-то. А он схватил меня и поцеловал по-настоящему. И у меня просто снесло крышу! Этот поцелуй длился целую вечность. Но затем я поняла, что дело заходит слишком далеко и убежала.

– Дура! – Зоя подпрыгнула на стуле. – Надо было остаться!

– Вот сама с ним и целуйся.

– Да ладно тебе. Все мы были в него немного влюблены когда-то. – Зоя мечтательно прикрыла веки. – Он секси. Эдакий ходячий грубый секс.

– Поспорили только вчера, а ты уже думаешь о сексе. Если не забыла, ты сама удвоила ставки. – напомнила Оксана. Она подозрительно посмотрела на Розу. – Ты тоже была в него влюблена?

– У меня иммунитет на таких, как он.

– Боюсь он и для меня слишком хорош.

– Чушь! – Зоя фыркнула. – Вы просто созданы друг для друга.

Подогнув колени и упираясь макушкой в потолок, Альберт ехал на ужин к матери. Такси еле тащилось, то и дело застревая в бесконечных пробках. Он взглянул на часы – было почти семь вечера. Заезжая утром в отчий дом, он поздоровался и оставил подарки в надежде пропустить ужин, но глядя на горы еды, которые готовила мать, и услышав, что ожидаются гости, понял, что идти придется. Он никогда не увиливал от семейного ужина, но учитывая события вчерашнего вечера...

Если бы только он не повел себя как маньяк, и не накинулся на Оксану, не пришлось бы сейчас мучиться. И он сполна расплатился за свой поступок, проведя бессонную ночь, представляя себе, как занимается любовью с ней во всех мыслимых и немыслимых позах. В последний раз он чувствовал себя таким озабоченным в пятнадцать лет. Ему снесло крышу. Да и какой мужчина не захочет поцеловать девушку, которую пять минут назад видел голой? Он прищурил глаза, отдавшись воспоминаниям. У нее оказалось потрясающая фигура. Не худышка, но и не полная. Со всеми приятными округлостями в нужных местах. И ее можно крепко сжимать в объятьях, не опасаясь причинить боль своим мощным телом.

Да. Физически она подходила ему идеально. Это он понял еще вчера. Но во всем остальном... Он помнил ее юной студенткой. За годы, что она жила с его матерью, Оксана изменилась только внешне. Она превратилась в зрелую женщину, с оформившейся фигурой. Но взгляд ее оставался наивным и доверчивым. У матери с Оксаной сложились теплые дружеские отношения, которые выходили за рамки обычных квартирант – хозяйка. И встречаться с ней ради секса было бы недостойно. Она заслуживает большего. А он еще как следует в своей жизни не разобрался. Ему трудно было придумать для себя занятие на следующий день, не говоря уже обо всей жизни в целом.

Остается только одно – взять себя в руки и не раздевать ее глазами.

За все время, что жила в этом доме, Оксана привыкла к таким ужинам и к этим гостям. Тамара Леонидовна пришла с пятилетней внучкой. Девочка была смуглой, невысокой, со смышлеными маленькими глазками – точная копия своей бабушки. Они с Сонечкой поковыряли в тарелках, только для того, чтобы от них отстали взрослые, и, получив разрешение, кинулись на улицу играться.

Александр Александрович с супругой, оба преподаватели и коллеги Абдулловны и Леонидовны, жили на той же улице в похожем старом доме. Эти четверо были на одной волне и чувствовали себя друг с другом абсолютно свободно. Разговоры велись на разные темы от политики до марша сексуальных меньшинств, и Оксане всегда было интересно слушать их текучую речь, отработанную за годы преподавания. Они понимали и разделяли чувства Абдулловны, искренне радуясь приезду ее сына, как могут только давние друзья.

После горячего, когда убрали со стола, освежили тарелки и стали готовить чай, на кухне Зоя поймала Оксану за руку.

– Вы слишком явно не смотрите друг на друга. Скажи ему хоть что-нибудь!

– Не могу! Я хочу провалиться сквозь землю. – Она повернулась к Розе, накладывавшей заварку в чайник. – Ты останешься пить чай?

– Да. Посижу с ними немного.

– Тогда я убегаю. Скажите, что мне нехорошо.

– А как же торт? – Роза надула губы. – Я на него полдня потратила. – Она продолжила вкрадчивым тоном – Двухэтажный. Шоколадный. С прослойкой из птичьего молока. Сверху орехово-шоколадная глазурь, а на ней цветы из взбитых сливок. – Роза наклонилась к Оксане и с придыханием добавила – И все это без красителей, консервантов и прочей дряни. Позже ничего не останется.

– Тебе бы в рекламу. – Оксана обреченно вздохнула – Только один кусочек.

Роза отнесла торт на стол, и профессиональной рукой разрезала его на аккуратные треугольники. Тамара Леонидовна откусила кусочек и зажмурилась от удовольствия.

– Обожаю шоколадный торт!

– Роза испекла любимый торт Альберта специально к его приезду. – сказала Абдулловна .

– На вашем месте, молодой человек – сказала Леонидовна, отправляя еще один кусочек в рот – я бы обязательно женилась на Розе. Красавица – раз. – Леонидовна загнула палец – Молодая – два. Здоровая – три. Готовит отлично – четыре. Со свекровью отношения уже налажены – пять. – Она посмотрела на Розу– Диплом получила? – Роза кивнула, а она продолжила, не обращая внимание на общий смех – Высшее образование, опустим, что заочное, – шесть. Сонечка , чудо ребенок, и тоже в твоей маме души не чает – семь. Ну, и... так можно продолжать до бесконечности. Хватай и беги, пока кто-нибудь не опередил.

Альберт подошел к Розе, встал перед ней на одно колено, взял ее за руку и произнес.

– Ты должна выйти за меня, чтобы осчастливить Тамару Леонидовну.

Роза рассмеялась и замотала головой.

– Я сделал все, что мог. – Альберт развел руками и вернулся на свое место.

– Почему вы не сватаете Альберту меня? – спросила Зоя.

– У тебя красивые глаза.

– И все?

– И богатый внутренний мир. – добавил Александр Александрович. – Ты красивая, с хорошими генами. Вот была бы ты более приземленной.

– Конечно, я не умею готовить, но...

– Но еще стирать, убираться, и вести хозяйство. – перебила ее Тамара Леонидовна.

Зоя не обиделась и невозмутимо продолжила.

– Но сейчас многие мужчины умеют готовить. И стирать.

– Дорогая. Мужчинам, которые управляются по хозяйству жена не нужна. – заметила супруга Александра Александровича. – Им нужен муж!

Все расхохотались, и Тамара Леонидовна нацелилась на Оксану.

– Оксаночку я бы сама сосватала. Но мой старший уже женат, а младший совсем еще молод.

Оксана прикрыла глаза рукой. Это унизительно. Сейчас и ее начнут предлагать как лошадь на скотном рынке.

– Что толку расписывать всех троих, если Альберт все еще дурачится. – сказала Абдулловна.

– Да ладно тебе! – Леонидовна махнула на нее рукой – Парню уже за тридцать, а он никак не остепенится.

– Я все еще здесь. – пробормотал Альберт.

Тамара Леонидовна повернулась к нему.

– Хоккеистам запрещено жениться?

– Отчего же. У нас половина команды женаты.

– Тогда мы подыщем тебе симпатичную девушку. Когда ты уезжаешь?

Альберт хотел сказать матери новость наедине, но передумал. Старые друзья для нее почти что родственники. Он взглянул на мать.

– Я остаюсь.

– Остаешься? В смысле надолго?

Он замолчал, подбирая слова, но не найдя нужных, просто сказал.

– Я ушел из спорта.

– Что случилось? – спросила Абдулловна. Лоб прорезали напряженные морщины. – У тебя травма?

– Я решил выйти на пенсию и уступить дорогу молодым.

Ушел из спорта? На пенсию? Оксана посмотрела на Альберта. Он был серьезен, поэтому вряд ли это можно было назвать шуткой. Она не интересовалась хоккеем и не посмотрела ни одного матча с его участием и затруднялась представить даже примерный возраст хоккеистов.

– Тебе всего тридцать два. Я вышла на пенсию в шестьдесят три!

– Большой спорт – дело молодых и здоровых. – Альберт улыбнулся матери. – Мам, все в порядке.

– А что такого? – Зоя сосредоточенно выковыривала прослойку из птичьего молока в кусочке торта. – Балерины тоже выходят на пенсию до тридцати пяти.

– Но Альберт не балерина!

Зоя рассмеялась, вероятно, представив Альберта в балетной пачке, но ее смех никто не поддержал.

– Тогда мы обязательно тебя женим. – сказала Тамара Леонидовна.

Так значит он остается. Оксана взглянула на Альберта, он вполголоса что-то говорил матери. Она заметила, что профессорша скорее обрадовалась, чем огорчилась.

В замешательстве, Оксана поднялась из-за стола и вышла из зала. Она чувствовала, как внутри нее борются за первенство надежда, растерянность и безысходность. Месяц отпуска, который она планировала погостить у родителей, теперь не поможет.

Придется облачить свое сердце в доспехи, чтобы потом не пришлось собирать его по кускам. Меньше всего на свете ей нужны сейчас безнадежные отношения.

Гости разошлись. Девушки оставили Абдулловну наедине с сыном, а сами направились в Зоину студию посмотреть ее последнюю работу.

Небольшое крыло состояло из двух комнат: жилой комнаты, где спала Зоя, и непосредственно самой студии. В святая святых пахло краской, деревом, пылью и еще чем-то химическим. Привыкшая к этим запахам Зоя, словно не замечая их, свободно передвигалась по комнате, тогда как Оксане и Розе потребовалось немного времени, чтобы перестать морщиться.

Повсюду валялись зарисовки, рисунки на бумажках, ватманах и даже на стене. Скомканные листы, засохшие и перепачканные краской тряпки дополняли общую картину. Оксана с Розой не решались пройти в центр комнаты, опасаясь наступить на какой-нибудь «шедевр».