Текст книги "Оксана (СИ)"

Автор книги: Simply M

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Оксана была в строгой офисной юбке серого цвета и простой светло-голубой блузке, с двумя расстегнутыми пуговицами. Альберт привез ее к себе домой, и поднимаясь в лифте Оксана гадала, что он задумал на этот раз. Итальянские блюда, приготовленные итальянцем – поваром конечно впечатлили, но сейчас ей хотелось чего-то более спокойного и расслабляющего, чем поедание ужина при свечах за помпезным сервированным столом.

Вид у Альберта был абсолютно невозмутимым. Он был в светлых летних джинсах и футболке – успел переодеться в отличие от нее.

– Что ты задумал? – Оксана прищурилась. – Я немного устала, а ты не дал мне возможности переодеться.

– Я обещал пригласить тебя на пикник.

– Пикник на ковре гостиной?

– Почти угадала – Он подвинулся ближе к ней и чмокнул в нос – Тебе понравится, обещаю.

Оксана вошла и с облегчением отметила отсутствие сервированного стола, свечей и других признаков приготовлений.

На кухне все же стояла корзина для пикника, покрытая льняной салфеткой. Она отогнула край и заглянула внутрь. Одну половину корзины занимали пластиковые контейнеры с салатом, закусками, канапе на шпажках и чем-то похожим на кусочки курицы. Вторую половину заняли фрукты: два огромных зеленых яблока, связка бананов и гроздь винограда. С краю торчал пшеничный багет с хрустящей корочкой. Два фужера на тонких ножках блестели боками на столе возле корзины.

Похоже, Альберт не шутил насчет пикника. Вот только куда они отправятся с такой чудесной корзиной?

Тем временем Альберт подошел к холодильнику, вытащил бутылку шампанского, подхватил фужеры.

– Ты не могла бы захватить корзину? И я бы посоветовал тебе надеть домашние тапочки.

Оксана заметила под столом новенькие тапочки с красными цветочками, открытым носком и пробковой подошвой, которые оказались ей впору. Она взяла корзинку.

– Ты купил мне тапочки?

Альберт поднимался по лестнице, ведущей на мансарду. Оксана шла за ним получая эстетическое наслаждение от того, как двигались его крепкие ягодицы, обтянутые потертыми джинсами.

– Я решил, что тебе не помешают тапочки, ты ведь так часто бываешь у меня в гостях.

Оксана ничего не могла с собой поделать. Рот растянулся до ушей. Она надеялась что тапочки – это первый шаг в верном направлении. Может быть, намеки Тамары Леонидовны проняли его?

Конечно, ей лучше будет думать, что он просто не успел помыть полы. Но глупая надежда снова проснулась. Она как сорняк упрямо давала всходы, даже когда Оксана пыталась искоренить ее при помощи голоса разума.

Они поднялись наверх, прошли мансарду, вышли в коридор и подошли к аварийной лестнице. Лестница была железной с крутыми ступенями. Оксана тут же догадалась, куда он ее ведет, и попятилась назад.

– Нет, нет, нет. Я не полезу на крышу. Лучше посидим здесь. Отсюда открывается чудесный вид на город и...

Альберт потащил ее за руку.

– Трусиха. Я полезу первым. Карабкайся за мной.

Он полез наверх, открыл железный квадрат люка, затем свесился вниз и протянул руку.

– Ну же, идем.

Оксане ничего не оставалось, как лезть вслед за ним. Одной рукой она подобрала узкую юбку, второй рукой сжала корзину и начала карабкаться.

– Не могу поверить, что я это делаю. Мне уже двадцать семь лет, и я никогда...

Он забрал корзинку у нее из рук и помог выбраться на крышу.

Ее взору открылась панорама вечернего города.

– ... никогда не видела ничего подобного... – Она шумно выдохнула – Это потрясающе!

Город казался огромным. Бескрайним. Сумерки сгустились, стушевав очертания гор. Тысячи мигающих огоньков паутиной оплели город. Вечерние пробки рассосались, и редкий ручеек машин бежал по дороге.

Она подошла к самому краю, глянула вниз и почувствовала, как живот скрутило от страха. Высотки вперемешку с низкими коттеджами походили на игрушечные, словно ребенок выстроил город из конструктора и налепил дома без порядка как попало. Взгляд не натыкался на дома, стены, деревья. Легкий ветерок ласково прикоснулся к ней, даря ощущение свободы.

Оксана развернулась и подошла к Альберту. Внизу, у ног на пестром коврике стоял низкий столик. Возле него лежали два свернутых пледа и подушка.

Альберт поставил еду на стол и жестом пригласил Оксану сесть. Они сели в позе по-турецки.

– Когда ты успел все приготовить?

Он пожал плечами и начал открывать шампанское.

– Я только притащил сюда этот коврик и столик с пледами. Ну еще перед работой засунул шампанское в холодильник. Я подумал, есть фастфуд ты не захочешь, поэтому попросил Розу собрать корзину на пикник.

Оксана кивнула. На Розу всегда можно положиться.

– Под столом припрятана свечка, но свет привлечет сюда насекомых. Предлагаю поужинать в сумерках.

Альберт разлил шампанское по фужерам. Оксана сняла крышечки с контейнеров и от аппетитного запаха еды почувствовала, как сильно проголодалась.

Они не спеша пили шампанское, закусывая сыром и канапе на шпажках. Говорили каждый о своей работе. Оксана поделилась с ним, что хочет стать партнером и ждет предложения. Альберт поведал смешную историю о рабочем, принявшем белку за крысу. Реконструкция ресторана шла полным ходом, Альберт был доволен, и Оксана искренне порадовалась за него.

После ужина они легли, укрывшись пледом. Бутылка была распита до конца и Оксана чувствовала что захмелела. Она положила голову на его широкое плечо и услышала, как сильно бьется его сердце.

– Ну вот мы и добрались до цели нашего свидания. – Он погладил ее грудь, спускаясь ниже.

– Ты невозможен! – Оксана рассмеялась и прижалась к нему.

– Не знаю, о чем ты подумала, но я говорю о звездах.

– Хочешь показать мне небо в алмазах?

– Угу. – Альберт повернул ее голову к небу, и Оксана второй раз за вечер замерла в восторге.

Темно-синее, почти черное небо, усыпанное звездами, раскинулось над головой. Говорят, вселенная бесконечна. Оксана вглядывалась в эту бесконечность, которую не могла объять разумом, чувствуя себя мошкой, созерцающей величие. Все трепетания ее бедного маленького сердечка сейчас казались ничтожно мелкими перед лицом равнодушного мироздания. Это успокаивало и наводило на философские мысли.

– Каждый раз, когда я прихожу сюда и смотрю на небо, я становлюсь немного философом – сказал он, словно догадался, о чем она думает. – Эти звезды светили до нас миллионы лет, и будут светить еще столько же, когда нас не станет. В такие моменты я осознаю, что все мои страхи ничтожны, а жизнь коротка. И если я слишком долго смотрю на звезды, я чувствую только одно... – он замолчал.

– Что?

– Что у меня дико болит голова!

Оксана почувствовала, как он трясется от смеха.

– Я думала, тебе открылась истина, которой ты хочешь поделиться, а у тебя просто болит голова?!

Альберт откашлялся.

– Ты так глубоко задумалась о чем-то, я буквально слышал твои мысли! Вот поэтому решил подшутить. Смотри – Альберт указал рукой наверх – звезда упала.

– Жаль, я не успела загадать желание.

– Этой ночью ты успеешь загадать сотни желаний. Вон еще упала. Традиционный августовский звездопад.

Оксана не хотела загадывать сотни желаний. Только одно. Она взглянула на того, кто мог исполнить ее единственное желание в один миг.

Ей бы никогда не пришло в голову взобраться на крышу пятнадцатиэтажного дома, чтобы полюбоваться звездами, и она была благодарна Альберту за то, что он поделился с ней этим небом.

– Какая красота. И ты можешь приходить и любоваться небом каждую ночь.

– Вот поэтому я и купил эту квартиру.

Он чмокнул ее в ухо. Она пахла шампанским и яблоком. И еще он уловил ее запах – запах весны и нежности. За долгие годы спортивной карьеры он успел надышаться запахами мужских и женских тел в раздевалках, на тренировках, на вечеринках. Может быть, поэтому ее чистый аромат, так волновал его.

– Что будешь загадывать?

Она пыталась отшутиться.

– Новенькую сумочку из крокодиловой кожи зеленого цвета с двумя кармашками и золотой молнией.

– Я могу подарить ее тебе. Лучше придумай что-нибудь, чего не купишь за деньги.

Раз он так настаивает...

Падающая звезда не заставила себя долго ждать, и Оксана заметила ее на девятом повторении.

Альберт тоже заметил.

– Успела?

Оксана кивнула.

– Загадаешь что-нибудь еще?

– Это уже будет похоже на жульничество. Мне так хорошо сейчас, что в голову ничего не лезет.

– А мне как раз не хватает кое-чего для полного счастья.

Он перекатился на нее и стал покрывать поцелуями лицо, но Оксана чувствовала, как что-то впивается ей в бок.

– Я чувствую что-то твердое, и это не похоже на твоего друга. Это что-то с острыми углами.

Альберт хлопнул себя по лбу.

– Совсем вылетело из головы. – Пошарил в кармане брюк. – Закрой глаза.

Она закрыла. А когда открыла, увидела в его руке прямоугольную бархатную коробочку. Ну ладно, это не та квадратная коробочка, которую жаждет увидеть влюбленная девушка. Но истинная женская сущность внутри нее тут же проснулась и легко преодолела секундное разочарование, побуждая открыть коробочку. Оксана достала телефон и посветила.

Это была восхитительная подвеска в виде бабочки из белого золота. Россыпь ярко-красных рубинов украшала крылья, отсвечивая свет фонаря на ее ладонь.

– Красиво. – Оксана поднесла ее поближе к глазам и нахмурилась. – Она похожа на мою татуировку.

– Она и есть.

– Это моя татуировка?

– Я сделал фото на телефон, когда ты спала.

– Ты фотографировал мою задницу, пока я спала?!

Альберт рассмеялся. Его слегка позабавил ее вид. Она хмурилась, но он не боялся ее гнева, поскольку успел изучить ее характер.

Он вынул подвеску из коробочки и застегнул цепочку на ее шее.

– Не переживай. Мастер даже не догадался, что это снимок очаровательной попки.

Оксана осторожно прикоснулась к бабочке. Час назад он отхватил еще один кусочек ее сердца простыми домашними тапочками. А сейчас завоевал его целиком. Она заглянула в его темные глаза и поняла что пропала. Любовь бежала по венам так быстро, что у Оксаны заныло сердце.

– Думаю, надо снять всю одежду. Тогда ты будешь одета только в мой подарок.

Альберт притянул Оксану к себе и начал расстегивать пуговицы ее офисной рубашки.

Мелкий дождь, заморосивший под утро, вынудил их перебраться обратно в квартиру. Альберт обнял Оксану и заснул, но ей было уже не до сна. Она долго лежала, слушая как монотонно капли стучат в окно. Любовь, обрушившаяся на нее, парализовала все мысли. Хотелось насмотреться им, чтобы хватило сил дожить до следующей встречи.

Оксана повернулась к Альберту и стала его рассматривать. Он спал, слегка приоткрыв рот. Щетина, отросшая за ночь, покрыла щеки. Она лежала так близко, что могла разглядеть каждый волосок на его лице. Не удержавшись, она погладила его по щеке.

Альберт проснулся.

Оксана ткнулась лицом в его шею, а он поцеловал ее в макушку. Она провела рукой по его груди, перебирая жесткие волоски. Затем забралась на него верхом, наклонилась и поцеловала в шею, всасывая кожу. Он хотел подняться, но она надавила на него, заставив лечь обратно.

– Позволь мне сделать все самой.

– Можешь распоряжаться моим телом как угодно.

– Закрой глаза.

Он закрыл глаза, позволяя ей управлять процессом. Оксана любила Альберта и хотела подарить ему свою любовь. Чтобы в этот раз все было по-другому. Это был уже не просто секс – она занималась с ним любовью.

До этого момента она не задумывалась в чем разница между – заниматься сексом и заниматься любовью. Технически это было одно и то же. Люди часто называли секс – занятием любовью стесняясь назвать вещи своими именами. Но сейчас она знала ответ. Разница в том, что занимаясь сексом, наслаждение получает только тело. Занимаясь же любовью, наслаждение получала ее душа. Она не знала, как называется оргазм души, но в полной мере ощутила его вслед за оргазмом тела.

Дождь прекратился. Серый свет за окном сбивал с толку. Альберт взглянул на часы и расслабился. Восемь часов. Оксана осталась с ним до утра впервые, и это был хороший знак. Он терпеть не мог просыпаться в одиночестве. Возможно, понадобится еще немного времени, но он надеялся уговорить ее переехать к нему.

– Ты осталась до утра.

Оксана кивнула. – Не хотелось мокнуть под дождем. Но меня по-прежнему волнует, что подумает обо мне твоя мама.

Он хотел, чтобы она всегда была под боком. Может это и звучало эгоистично с его стороны, но без Оксаны он действительно чувствовал себя плохо. Он готов был впустить ее в свой кров. И может настала пора рассказать ей о том, что терзало его долгие годы.

– Я должен сказать тебе кое-что. – Альберт потер рукой лоб, оперся на один локоть, затем выдохнул и сказал: – Абдулловна мне не мать. Не биологическая мать.

– Я знаю.

– Знаешь?

Он действительно удивился.

– Да.

– До тебя тоже дошли старые сплетни.

Оксана села, опершись на подушку.

– Достаточно взглянуть на портрет. Вы похожи как две капли воды.

Он отвернулся и лег на спину.

– Я думал, тебе рассказала мама.

Оксана покачала головой. Она уже не помнила когда догадалась об этом. Она ни с кем не делилась своими догадками, даже с подругами.

– Можешь ничего не рассказывать. Мне все равно.

Но он хотел ей рассказать. Ему нужно было выговориться.

– Моя биологическая мать – эта та самая женщина с портрета.

– Кто-то еще знает об этом?

– Полгорода. Может меньше, если учесть, что часть друзей и коллег отца уже нет в живых. Всегда найдется дюжина желающих почесать языки и вспомнить старые сплетни. Я узнал, когда поступил в университет. Со мной учился сын одного знакомого профессора. Он то первый и ошарашил меня. Я отколотил его и сломал ему нос, но дело было сделано. Я стал осторожно собирать информацию, насколько мог. Ты не представляешь, каких только версий я не услышал и от студентов, и даже от почтенных преподавателей. В конце-концов я захотел услышать, как было на самом деле и спросил у матери. Я думал, мама будет отрицать, но она мне все рассказала.

Он замолчал. Подложил руку под голову, и все так же не глядя на нее, снова заговорил.

– Мой отец был художником. Точнее считал себя им, хотя максимум, что он мог – это достойно скопировать шедевр. Время от времени кто-нибудь позировал ему, в том числе и студенты. Поначалу он работал в кабинете, и все время требовал тишины. Но иногда он становился просто невыносим! Запрещал нам с матерью шуметь, даже ходить по дому. В-общем был со своими заскоками. Тогда мать расчистила старую времянку, которую строил дед для студентов. Дед был добрым человеком и всегда тащил голодных студентов домой. В-общем мать переоборудовала старую времянку под студию, и с тех пор отец работал там.

Однажды он привел домой девушку. Он позировала ему в студии, и спустя месяц отец написал свою лучшую работу – ту самую картину. Девушка ушла и больше не появлялась. А через девять месяцев вернулась с ребенком и вручила отцу. Мне было около двух недель. Сказала, что это ее подарок, так как жена не смогла подарить ему детей. Вот так она избавилась от меня и больше не появлялась.

– Как ее звали?

Альберт потер ладонью висок.

– Я не знаю. Да и не хочу знать. Через пару лет мать решила разыскать ее, чтобы убедиться, что она не будет предъявлять права на ребенка. К тому времени она уже умерла. Какой-то мужик зарезал ее в пьяном угаре.

Оксана прижала руку к губам. Ее сердце наполнилось жалостью.

– А отец?

– Мать говорит, что отец меня очень любил. Он был счастлив, что у него появился сын. Но когда он узнал что, она умерла, то сильно переживал. Я думаю, он влюбился на старости лет. Он никогда не изменял матери, но тут просто голову потерял! Мама говорит, что он больше не был прежним. Они отдалились друг от друга. Отец запирался в своей комнате со своим портретом. Мать полностью растворилась во мне. Он как бы был с нами и в то же время был сам по себе.

Мы немного сблизились, когда я стал подавать надежды в хоккее. Он приходил на тренировки. Гордился мной. Я чувствовал это. Но затем я узнал правду и не смог простить его. Я больше не хотел продолжать учебу. И в это время мне предложили контракт. Это был слишком хороший предлог, и я воспользовался им, чтобы сбежать подальше из дома.

Ему больше нечего было добавить к своим словам.

– Почему ты рассказал мне сейчас?

– Чтобы между нами не было недомолвок. Ты – самая потрясающая девушка из всех кого я встречал в своей жизни. Я хочу, чтобы мы больше времени проводили вместе. – Альберт взял ее руку и сжал ладонь. – Я хочу, чтобы ты переехала ко мне.

Она покачала головой.

– Я не готова.

– Но почему?

– Потому что...

Оксана не знала, как объяснить ему, что сожительство ей противоречит. Ей хотелось отношений, но более глубоких. Они могли бы начать жить вместе, если бы за этим последовало еще два пункта – брак и планирование детей.

В его списке отношений сожительство было конечным пунктом, за которым не следовало ничего.

– Потому, что я хочу чего-то более серьезного, чем сожительство.

Он накрутил прядь ее волос на палец.

– Я хочу просыпаться с тобой каждое утро, а не ощупывать рукой пустую постель. Я хочу завтракать и уходить на работу, чтобы вечером встретиться за ужином. Я согласен ездить каждую неделю за продуктами и принимать дома гостей. И я буду счастлив, когда твои родители приедут погостить. Так что может быть серьезнее, чем жить вместе?

– Все, что ты сейчас перечислил, называется по-другому.

– Ты говоришь о браке?

– Да.

– Так ты хочешь замуж?

– Я хочу хотя бы не бояться говорить об этом вслух.

Альберт со свистом выдохнул.

– Люди женятся, чтобы завести детей. Я решил, что у меня детей не будет. А я не вижу смысла вступать в брак, если не собираешься заводить ребенка. Теперь, когда ты знаешь обо мне правду, можешь воспользоваться ей как предлогом чтобы уйти.

– С чего бы мне захотелось уйти?

Альберт снова отвернулся и глядя в потолок сказал: – С того, что я человек второго сорта.

– И поэтому ты не хочешь детей?

Ответом ей было молчание.

Он был серьезен как никогда, но Оксана рассмеялась.

Какие глупости он говорит! В ее глазах Альберт был даже не первым сортом. Он был высшим сортом. Превосходным!

Альберт любит детей. Настолько, что даже готов был играть роль второго папы для Сони, лишь бы не ставить ребенка в неловкое положение. Из него получится замечательный отец, и она сможет убедить его в этом. Пусть он считает, что не достоин семьи и детей, но со временем они смогут это преодолеть.

Любовь вперемешку с жалостью переполняла ее сердце. Когда он узнает, что она любит его, несмотря на правду, что он рассказал, то поймет, что все это не важно. Она потянулась к нему, взяла его руки в свои, и глядя в глаза, сказала:

– Я люблю тебя.

Альберт скривил лицо как будто проглотил кислую ягоду, и Оксана это заметила. Он высвободил руки и встал с кровати.

Альберт знал, что она его любит. Ее любовь была для него эликсиром, поддерживающим жизнь. Пока она не сказала вслух, что любит его, он принимал ее любовь, которую она так щедро дарила, как принимает раненый донорскую кровь. Эта кровь может и нужна хозяину, но у него в избытке, а больному каждая капля – надежда на спасение.

– Зачем ты сказала мне это?

– Может потому, что это правда?

– Пожалуйста, возьми свои слова обратно. Я не хочу, чтобы ты строила планы.

Он шагал по комнате, а она сидела в кровати, чувствуя, как от ее сердца остаются одни лохмотья. Это не то, что она хотела услышать. Он мог просто смолчать. Она и не ждала ответных слов. Он завладел ее сердцем кусочек за кусочком, а когда оно целиком оказалось в его руках – просто раздавил его.

Оксана чувствовала, как глаза наполняются слезами, и она глубоко вдохнула, удерживая их.

– Какие планы, о чем ты?

– О свадьбе. О детях. О кандалах и цепях! – Он не мог заставить себя посмотреть ей в лицо, чувствуя себя так, словно прикормил беззащитное животное, которое теперь хотел выкинуть на улицу.

– Трус.

– Что?

– Ты трус! Ты боишься! – Она посмотрела ему в глаза. Он отвел взгляд и сел в кресло, скрестив ноги в лодыжках.

– И чего интересно я боюсь?

– Жизни. Любви. Своим чувством я заставляю тебя чувствовать хоть что-то! Я пыталась пробить твой черепаший панцирь, но ты не желаешь из него вылезать. Тебе так удобнее! – Оксана встала и стала подбирать разбросанные вещи. – Ты до смерти хочешь знать как звали твою настоящую мать, но ты боишься. Если ты узнаешь ее имя, то она из призрака превратится в реального человека. Твоя иллюзия растает!

– Она мне не мать!

– От того, что ты так говоришь, ничего не изменится. Так или иначе, ты узнал правду, но не смог принять ее. Можно сколько угодно чернить женщину, подарившую тебе жизнь. А можно просто признаться самому себе, что тебе так удобно. Так ты избегаешь ответственности за свою жизнь. Тогда ты был подростком, но сейчас ты уже взрослый!

– Как ты не понимаешь, та женщина была шлюхой! Ты хочешь детей, но моя кровь испорчена! Отец изменял матери! Ты не боишься что я тоже стану таким же?

– Задай матери все вопросы, которые ты так сильно хочешь задать. Может быть, правда не так горька? Тысячи женщин подкидывают детей в мусорные баки. Твоя же мать отдала тебя родному отцу. – Оксана подошла к столу, взяла свою сумочку. Альберт подошел и поймал ее руку, но она высвободила ладонь.

– Ты не знаешь, что я чувствовал все эти годы.

Оксана мотнула головой. – Пока ты жалеешь себя, жизнь проходит мимо. – Она надела туфли, толкнула входную дверь. Обернулась. – Ты прав. Я мечтаю о свадьбе и детях. И мне не стыдно за свои мечты.