Текст книги "Оксана (СИ)"
Автор книги: Simply M
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)
Глава 1
Спустя десять лет
Оксана проснулась рано, до звонка будильника. Признавшись себе, что заснуть больше не удастся, встала с кровати, проковыляла в ванную и взглянула на себя в зеркале. Красные глаза. Округлившийся нос. Она сняла мокрое от пота белье и встала под душ. Чертова жара!
Со дня на день ожидалось назначение нового партнера фирмы, и, намыливая голову шампунем, Оксана представляла, как сегодня, прямо на утреннем совещании Аркадий предложит, наконец, ей партнерство в фирме, хотя бы потому, что последние шесть лет своей жизни она отдала этой работе.
Она владела английским, работала сверхурочно, никогда не отказывалась от командировок и самое главное – ее уважали клиенты. Разумеется, были и минусы, но в целом, считала сама Оксана, она неплохо справляется со своими обязанностями. Ее устраивал оклад, который позволял каждый месяц отсылать родителям денег, а клиентские бонусы позволяли откладывать немного на покупку квартиры. И хотя, в последнее время, ей часто казалось, что она уперлась в потолок, она любила свою работу.
После того, как бывший партнер уволился, пустившись в свободное плаванье, вакантное место пустовало уже две недели. Оксана интуитивно чувствовала, что это место она может занимать по праву, но туманные намеки большого шефа, вводили ее в заблуждение. Все знали, что он любитель рассказывать сказки, за что и прозвали его Андерсеном.
Каждый понедельник в девять часов проводилось краткое совещание. Вполне возможно, что партнера объявят уже сегодня и ей просто необходимо выглядеть уверенно и по-деловому.
Покончив с умыванием, Оксана привычными движениями высушила каштановые длинные волосы и уложила их легкими волнами. Одела заготовленное с вечера строгое синее платье с глухим воротником, наложила немного косметики и оглядела себя в зеркале, убеждаясь, что складок на животе нет.
С того момента, как поселилась в профессорском доме, Оксане время от времени приходилось бороться с полнотой. Зульфия Абдулловна так усердно ее закармливала, будто собиралась принести в жертву богам.
За первые четыре года проживания в профессорском доме Оксана поправилась на семь килограмм. Зульфия Абдулловна, словно очнувшись от кулинарной спячки, готовила каждый день новые блюда. Пекла пирожки, блины, свои знаменитые луковые пироги и прочие вкусности. Все было настолько аппетитно, что Оксана ела и не могла остановиться.
Первый звоночек прозвенел, перед окончанием университета. Оксана рылась в шкафу и нашла старые дешевенькие джинсы, которые купила на первом курсе. Она решила примерить их и ужаснулась, когда не смогла натянуть брюки выше колен.
Оксана поняла, что дело принимает серьезный оборот и записалась в тренажерный зал. Ей было неудобно три раза в неделю ездить после учебы на фитнес, но не влезть в старые джинсы было все равно, что получить оплеуху из прошлого.
Когда Оксана уже оканчивала университет, Тамара Леонидовна привела в профессорский дом еще одну девушку – Розу. Та была на пятом месяце беременности и ужасно стеснялась своего живота. Она ушла из института, часто плакала и профессорша часть заботы переключила на нее. Оксана вздохнула с облегчением, привела фигуру в порядок, но долго оставаться стройной ей не удалось. Роза разделила страсть Абдулловны к готовке и после родов поступила на курсы кондитера. Теперь, помимо простой домашней выпечки на столе каждое утро появлялись разные сладости. Торты, пирожные, корзинки с взбитыми сливками и фруктами, капкейки, чизкейки, прочие кейки и еще много-много всего.
Очевидно, дом с белыми колоннами манил к себе одинокие женские души и еще через два года старый друг Павла Егоровича привел в дом свою дочь Зою, попросив Зульфию Абдулловну присмотреть за «ребенком», которому было больше двадцати лет. Они с женой переезжали в Петербург, дочь же наотрез отказывалась ехать с родителями. Она пошла по их стопам, рисовала, но никак не могла найти себя. Абдулловна выделила ей старую студию с отдельным входом, и Зоя осталась жить в профессорском доме.
Это была тощая девушка с хорошим аппетитом и хорошим обменом веществ. Зоя с удовольствием пробовала все вкусности, ела сладости тоннами и по-прежнему оставалась худой. Она приняла часть кулинарной атаки на себя и постепенно, Оксана смогла вернуться к прежнему весу, хоть это и стоило ей некоторых усилий.
И все же у Оксаны рука не поднималась избавиться от старой одежды на два размера больше нынешней. Она продолжала хранить ее в гардеробном шкафу. На всякий случай.
Оксана кинула последний взгляд в зеркало и вышла на балкон.
Лето было в самом разгаре. Молоденькие яблоки ласкали взгляд и оттягивали ветки на деревьях. Роза ухаживала за садом и за прошедшие годы он заметно преобразился. По периметру она посадила кусты кизильника, огородив сад с беседкой в центре. Дорожка, выложенная камнем, начиналась у калитки, вела к крыльцу, змейкой огибала бархатную лужайку, петляя между студией и летней кухней, и скрывалась в кустах шиповника.
Некогда простая, беленая студия, сейчас была укутана вьющимся клематисом с розовыми цветами, смахивая издалека на пряничный домик.
Она заметила движение в студии, значит, Зоя уже проснулась. А может и вовсе не спала, охваченная вдохновением.
Оксана посмотрела на горы. Они величаво возвышались над городом такие громадные, близкие и одновременно далекие. Она зажмурилась. К этой сверхъестественной красоте невозможно привыкнуть.
С кожаным портфелем в руке Оксана спустилась по лестнице и уловила запах кофе. Это означало, что Абдулловна уже проснулась и готовит завтрак. Профессорша хлопотала у плиты, что-то напевая себе под нос. Сплит-система исправно шелестела заслонкой, охлаждая воздух, телевизор, подвешенный напротив стола, выдавал очередную порцию утренних новостей.
–Доброе утро! – Оксана поставила портфель около двери и села за стол.
Абдулловна вздрогнула и обернулась. – Что-то ты рано. Налей пока кофе, гренки будут через минуту.
– Я плохо переношу жару и никак не могу выспаться. – Оксана подставила кружку под электрическую кофеварку.
– Волнуешься, поэтому не спишь. – Абдулловна выключила плиту, забегала по кухне, и на столе перед Оксаной, как по волшебству, появились тарелки с закусками, горка румяных гренок, творог, заправленный сметаной, яйца всмятку, огромное блюдо со свежими булочками, песочным печеньем, пирожными с заварным кремом и поднос с чайником.
Еда. Горы еды. Оглядывая стол, Оксана вздрогнула, вспомнив, как отец однажды так закормил кур, что те перестали нестись. Он осознал свою ошибку только осенью, когда птиц зарезали и обнаружили заплывшее жиром нутро.
– Вы правы. Бессонница не от жары, а от волнения.
– В этом нет ничего зазорного. – Абдулловна заглянула в заварной чайник и налила себе чаю. – Ты так долго хочешь стать партнером, и я считаю, что ты это заслужила.
– Вы ко мне предвзято относитесь.
– Вовсе нет. – отмахнулась Абдулловна – Я и маме твоей сказала, что если кто и заслуживает повышения, то только ты. Просила ее не волноваться зря и обещала сообщить сразу же, как только появятся новости.
Оксана сделала маленький глоток кофе. Ну конечно мама разволновалась. Только бы избежать очередного приезда шумных родителей! Если ее повысят – они приедут праздновать, а если не повысят – утешать.
Абдулловна любила ее, оберегала и хотела помочь, чем могла. Оксана понимала, что сегодня, эта добрая женщина соскочила ни свет ни заря, чтобы не просто приготовить ей завтрак, но еще и поддержать и приободрить. Словно подтверждая ее мысли, Абдулловна с улыбкой на лице ловко подложила гренку и два кусочка колбасы на тарелку Оксаны.
– М-м-м, какая вкуснятина. – Оксана откусила, не забывая при этом о складке на животе, с удовольствием разглядывая сидящую напротив Абдулловну.
Два года назад профессорша приняла решение уйти из университета и вышла на пенсию, а также сменила прическу и купила новую машину. Оставаясь научным сотрудником, она изредка принимала участие в конференциях и вела краткий курс лекций.
Оглядываясь назад, Зульфия Абдулловна мысленно благодарила день, когда Оксана появилась на пороге профессорского дома. Профессорша не смогла отказать и Розе, когда увидела ее круглый живот. А Зоя так легко вписалась в их женский коллектив, словно была знакома с ними тысячу лет. Теперь Зульфия Абдулловна любила возвращаться домой, потому что профессорский дом наполнился женскими голосами и детским смехом. Они наполнили его жизнью, как если бы полили благословенной влагой высохшее дерево.
Они улыбнулись друг другу. Модная короткая стрижка, плавно повторяла форму головы Абдулловны, а крупный нос, казалось, начинался сразу между темно-серых глаз. Губы растянуты в улыбке. Профессорша в свои шестьдесят пять выглядела весьма моложаво, но сейчас она помолодела на добрую четверть века. Оксана сообразила вдруг, что хозяйка улыбается все утро и будто бы светится изнутри.
– Чему вы улыбаетесь?
Зульфия Абдулловна взглянула на Оксану. Что ж, лучше сказать ей сейчас, пока остальные домочадцы не явились на завтрак.
– Вчера звонил Альберт прямо с самолета. Он приезжает завтра!
– Завтра? – Сердце Оксаны замерло. При упоминании его имени оно привычно пропустило пару ударов, и только потом застучало снова. Она не видела его почти год, а точнее одиннадцать месяцев и два дня. А теперь увидит. Завтра.
– Он хотел устроить сюрприз, – продолжала щебетать Абдулловна, давая возможность Оксане справится с эмоциями – но затем подумал, что мне вредно волноваться в моем возрасте, поэтому позвонил, чтобы предупредить. – она хихикнула – Альберта так долго не было дома. Он просто забыл, что мне всего немного за шестьдесят! Он планировал приехать сегодня, но билетов, к сожалению нет. Поэтому ему придется несколько часов просидеть в аэропорту Нью-Йорка.
Надо взять себя в руки. Надо что-то сказать, пока Абдулловна не заметила ее окаменевшего лица. – Наверное нужно сделать уборку в его квартире и отвезти продукты. – сказала Оксана первое, что пришло ей в голову.
– Ах, дорогая, это было бы просто здорово! Я и сама хотела туда съездить, но уже обещала Розе сводить Сонечку к стоматологу и посидеть с ней после обеда.
Профессорша краем глаза следила за реакцией Оксаны. И ей вовсе не было стыдно, что она, глядя на девушку, уже который год подсчитывает, сколько внуков успеет понянчить. Слава богу, Оксана все еще любит ее сына. Этого осла!
– Если успею сегодня заскочить на рынок, куплю продукты. Накроем стол, приготовим что-нибудь вкусное. Встретим его всей семьей. Альберту будет приятно!
Если бы Оксана не была оглушена известием, то конечно задумалась бы, что нет нужды ехать на рынок. Запасы кладовой пополнялись каждую неделю и могли кормить армию голодных мужчин целый месяц.
– Что-то ты побледнела. У тебя такие напряженные дни, а тут еще я со своей уборкой. Я попрошу Зою.
– Мне совсем не сложно. Я могу заехать после работы. Вы столько всего для нас делаете, я хоть как-то смогу отблагодарить вас за заботу.
– Спасибо дорогая! Вы вчетвером стали моей семьей и не даете мне умереть от одиночества. – Абдулловна легонько погладила руку Оксаны. – Надо попросить Розу испечь шоколадный торт.
– Кому шоколадный торт? – Роза вошла в кухню, подошла к Абдулловне и чмокнула ее в щеку. – У нас сегодня свадебный заказ, так что большого торта не обещаю.
– Альберт приезжает. Завтра! – Абдулловна снова разулыбалась.
– Это замечательно! – Роза отодвинула стул и села за стол. – Сколько мы его не видели? Год?
– Одиннадцать месяцев. – уточнила Оксана, передавая Розе чашку с молоком.
– Интересно, сколько он пробудет в этот раз.
Оксана задумалась. Действительно, сколько? Ей много лет удавалось держать свои чувства под контролем, так что еще одна встреча не сможет вывести ее из налаженного ритма жизни. Альберт приезжал не так часто. Но одиннадцать месяцев – достаточно большой срок, чтобы заставить ее сердце удвоить ритм. Что ж, неделю она как-нибудь выдержит.
– Не выспалась? – спросила Роза.
– Ага. Чего не скажешь о тебе. – сказала Оксана, разглядывая Розу. Что и говорить, Роза – настоящая красавица! Большие черные глаза, светлые волосы, нежные розовые губы. В цветастом платье и с косой, перекинутой на плечо, она была похожа на барышню-крестьянку.
– Как тебе удается так хорошо выглядеть прямо с утра? Это возмутительно.
– Вчера вечером мы с Соней играли в Шрека и Фиону. Угадай, кто был Шреком? – Роза усмехнулась, цепляя вилкой гренку. – В конце – концов, Фиона превратилась в дракона и спасла прекрасного Шрека из башни. А я упала на кровать и проспала без задних ног. И выспалась, несмотря на жару. – Роза вздохнула – Я согласилась на игру, чтобы отвлечь ее от зубной боли.
– Ох, бедная Сонечка. Она еще спит?
– Да. Я дала ей пол-таблетки болеутоляющего перед сном. Вчера я предупредила Соню, что к врачу ее поведете вы. – обратилась она к Абдулловне. – Она согласилась.
– Вот и славно. – Абдулловна соскочила со стула и снова замельтешила по кухне – Сейчас сварю ее любимую манную кашу, надо накормить ребенка как следует.
– Кстати, вот.– Роза вытащила из кармана деньги и подложила под край подноса.– На лечение и на всякий случай.
– Убери сейчас же! – Абдулловна нахмурилась. – У меня есть деньги.
– Я чувствую себя виноватой, что не могу с ней пойти. Вы даже не представляете, что такое вырывать зуб шестилетнему ребенку. Она вцепится в вас обеими руками и будет рыдать на весь коридор!
– Прекрати нести чушь. Можно подумать у Альберта зубы в детстве не болели. – Абдулловна отвернулась и помешала кашу в кастрюльке.
Роза засунула деньги под поднос, допила чай и встала. – Мне пора. Сегодня много работы.
Оксана поднялась следом за ней, на ходу оправляя платье. – Я тебя подвезу. У меня лишних полчаса.
– Оксаночка, захвати цветы Альберта. Ему будет приятно. – крикнула вслед Абдулловна. – И не забудь ключи!
Пока Оксана поднималась за вещами на второй этаж, Роза вышла в прихожую и столкнулась с Зоей.
– Привет! – Роза с усмешкой оглядела подругу.
Зоя стояла с закрытыми глазами, прислонившись к косяку. Ее короткие, темно-коричневые волосы с разноцветными прядками торчали в разные стороны. На щеке отпечатался глубокий след от подушки. Синяя тушь размазалась, делая и без того большие глаза еще больше. Длинная широкая футболка с надписью «брюнетки правят миром», служившая Зое ночнушкой, скрывала очертания худощавой фигурки. Она напоминала тех самых худосочных моделей, надменно вышагивающих по подиуму.
– Потрясающе выглядишь.
В ответ Зоя показала Розе язык.
– Ты рано встала. – заметила Роза надевая легкие белые балетки. – Я думала у художников свободный график.
– Пришла пораньше. – Зоя зевнула.
– Пораньше?
Роза не поверила своим ушам. Ее тощая подруга вовсе не была легкомысленной и доступной, в прямом смысле, но на свидания она тратила времени даже больше, чем на создание очередного шедевра в мастерской. А для Зои это действительно было важно.
– Постой. Ты говорила у тебя свидание с новым ухажером. Он что, крепко пожал тебе руку после ужина и даже не попытался чмокнуть в щеку? Ты ему не понравилась?
– Этот баран подарил одну розу, а через пять минут уже пытался залезть мне под юбку! Почему в наше время молодые люди думают только о сексе?
– Ничего удивительного если это была та самая юбка с тюльпанами.
– Да пошел он! Я просто двинула ему кулаком между ног и засунула драную розу ему в штаны. – Зоя злорадно усмехнулась, наслаждаясь воспоминанием. – Наверное, его зад сегодня благоухает розами.
Оксана вышла в прихожую, подала Розе два горшка с цветами, надела туфли и придирчиво оглядела хрупкую Зою. – Ты слишком часто ходишь на свидания. Я не помню, когда у тебя вообще были серьезные отношения.
– От кого я это слышу? – возмутилась Зоя, усаживаясь на Сонин детский стульчик для обувания. – От одинокой женщины без отношений?
– Я состою в отношениях с карьерой.
– Карьера – чудесная вещь, но она никого не может согреть в холодную ночь.
– Где-то я уже слышала это. – сказала Роза. – Кто это сказал?
– Мэрилин Монро – ответила ей Оксана.
– Тебе нужно что-то еще помимо карьеры.
– И это что-то ты ищешь каждый день, рыская по ночным клубам?
– Да. Я в поисках идеального мужчины. Но у меня хватает честности не прикрываться карьерой и называть вещи своими именами.
– Прекратите спор – вмешалась Роза. – Из нас троих только я сплю не одна.
– Спать с ребенком и спать с мужчиной – это разные вещи – огрызнулась Зоя.
– Ты тоже никого еще не нашла. Хотя из нас троих ты самая общительная и активная.
– Я слишком хорошая. – сказала Зоя взъерошив розовую челку.
Оксана пожала плечами. – Такая хорошая и такая одинокая.
– Мы все одинокие.
Роза задумалась – Может быть мы бракованные?
Оксана оглядела подруг, словно и в самом деле надеялась разглядеть брак.
– Ваша проблема в том, что вы безвылазно сидите дома либо пропадаете на работе. – изрекла Зоя с видом мудреца. – Как принц узнает о существовании прекрасной принцессы, если она все время сидит взаперти? Нужно почаще выбираться в общество.
– Не думаю, что найду своего принца рыская по барам и клубам. – возразила Роза.
– Но и по кондитерским они тоже не ходят.
– Я вообще не представляю, где они все обитают. – вставила Оксана. – Возможно на другой планете.
– Просто все мужики вымерли и остались одни засранцы! В любом случае, после вчерашнего, я объявила себе мораторий на свидания и секс. Никакого секса пока не встречу настоящего мужика. Только поцелуи.
Роза не выдержала и рассмеялась.
– Готова поспорить на последние деньги, что ты не продержишься и недели.
– Я что, похожа на маньячку? – оскорбилась Зоя – Сама-то ты сколько продержишься без секса?
Тут уж не выдержала и рассмеялась Оксана. Роза ни с кем не встречалась все шесть лет, с тех пор как переступила порог профессорского дома, и спорить с ней о сексе было глупо. Все эти годы она была мамой очаровательной девчушки. И все.
Оксана присела на краешек прихожей.
– Предлагаю спор на тысячу рублей. На воздержание. Ну а продержавшейся дольше всех достанутся все деньги.
– Я не стану воздерживаться ради жалкой тысячи. – с вызовом сказала Зоя – Удваиваю ставки.
– Идет.
– Я тоже согласна.
Девушки хлопнули по рукам и разошлись. Зоя смотрела вслед Оксане с Розой и ей стало смешно. Абсолютно идиотский спор. Спор, в котором было стыдно как выиграть, так и проиграть. Если она будет воздерживаться и выиграет, это будет означать, что личная жизнь действительно полный отстой. В случае же проигрыша она будет чувствовать себя жалкой блудливой девицей. То есть очень и очень плохо. Зоя двинулась в сторону кухни, в полной уверенности, что не продержится и недели.
Глава 2
Простояв сорок минут в пробке, Оксана вырулила на нижнюю развязку, проехала два квартала и добралась до жилого комплекса, в котором находилась квартира Альберта. Заезжая в подземный паркинг она помахала охраннику, припарковалась, распахнула заднюю дверь машины и нахмурилась.
Ей предстояло втащить в квартиру комнатные растения, тяжеленный пакет с продуктами, пакет со свежим постельным бельем и свою сумку со сменной одеждой. Она подцепила растопыренными пальцами пакеты один за другим и аккуратно достала горшки с цветами. Сумку со сменной одеждой она оставила в машине, так как на нее попросту не хватило свободных пальцев. С трудом добравшись до лифта, она нажала на кнопку вызова и чертыхаясь про себя подождала пока он неспешно спустился с двенадцатого этажа.
Войдя внутрь, Оксана проверила свет и воду. Утром, она предупредила жилищную компанию и сейчас удовлетворенно кивнула, когда вспыхнула люстра, а из крана с шипением потекла вода. Застоявшийся запах нежилого помещения ударил в нос, и Оксана настежь распахнула широкое окно. Она огляделась, раздумывая с чего начать уборку. Квартира находилась на последнем пятнадцатом этаже и соединялась с мансардой лестницей. Жилище было простым прямоугольным квадратом, условно поделенным на кухню, спальню и зону отдыха. Угловой диван, телевизор, журнальный столик, кровать на заказ необъятного размера, шкаф для одежды, мягкое кресло и плотные шторы на окнах – вот и все убранство квартиры.
Оксана поднялась наверх по широкой лестнице с коваными перилами и сквозными деревянными ступенями. Мансарда была светлой и прохладной, наподобие зимнего сада, которая скорее подошла бы вольному художнику в качестве студии, нежели спортсмену. Разве что Альберт планировал отлить здесь каток. Широкие панорамные окна проходили по всему периметру и, подойдя к окну, Оксана невольно ахнула. Сейчас, когда солнце село за горизонт, город переливался яркими огоньками. Прямо перед ее взором, скрытые сумерками, проглядывали очертания гор. Снег, укрывавший вершины, растаял от жары, обнажив безжизненные гребни хребтов. Под ногами проносились потоки машин, сигналя на все лады, по тротуарам сновали люди, с высоты похожие на мелких муравьев.
Она знала, что такая квартира стоит недешево, но будь у нее много денег, она, не раздумывая, отдала бы их за один только вид из окна, как сделал Альберт. Здесь можно было встречать рассветы и провожать закаты, а по ночам любоваться звездами и россыпью цветных огней любимого города.
Оксана достала из сумки смартфон, поставила музыку погромче и принялась за работу. Пока ее руки трудились, отмывая, очищая и оттирая, перед мысленным взором проносились картинки из прошлого.
В первый раз она увидела Альберта, когда училась на первом курсе. Он играл тогда в молодежной лиге и приезжал домой два раза год. Оксана прожила в профессорском доме почти три месяца и время от времени смахивала пыль с его фотографий. Переставляя на полке рамки со снимками, она часто вглядывалась в него, представляя, каким он окажется на самом деле.
В день приезда сына Зульфия Абдулловна превзошла себя и наготовила так много еды, словно ожидала, что Альберт прихватит с собой всю команду. Оксана расставляла на столе тарелки, когда почувствовала взгляд на своей спине. Она обернулась и замерла. Альберт оказался таким, каким она его и представляла, словно со снимка в деревянной рамке шагнул прямо в зал.
Ростом около двух метров, он казался огромным и походил на молодого бога, спустившегося с небес. На нем была темно-зеленая рубашка в мелкую клетку и синие джинсы, обтянувшие мощные ноги. Пряди густых волос чуть длиннее, чем принято, топорщились. Альберт широко улыбнулся и ее сердце остановилось. Оксане пришлось сделать над собой усилие, чтобы не выставить себя идиоткой. Она кивнула в ответ на его приветствие и указала пальцем в сторону двери.
– Мама на кухне – промямлила она.
За ужином она украдкой разглядывала Альберта. Он смеялся, шутил, не смущаясь прикосновений истосковавшейся матери, и весь в целом был такой необычный, и так нелепо смотрелся в этом зале, словно зеленый марсианин среди земных человечков.
Оксана не могла долго находиться в обществе Альберта. Она путалась в словах, терялась и решила избегать с ним встреч. Технически это было не сложно, так как Альберт жил отдельно от матери в своей квартире. Они виделись только за ужином, но за столом можно было игнорировать его и просто смотреть в тарелку.
Все изменилось унылым зимним вечером. Альберт должен быть улететь следующим днем и перед отъездом друзья утащили его на прощальную вечеринку.
Оксана решила выпить молока перед сном и со стаканом в руке пересекала холл. Она не услышала шаги за спиной. Альберт настиг ее у лестницы, схватил за руку и заглянул в стакан.
– Молоко на ночь. Тебе что, пять лет? – Альберт усмехнулся. Она почувствовала запах алкоголя и шагнула назад. Он не двинулся с места, рассматривая ее фланелевую пижаму с пуговицами на груди. Затем погладил косу, которую она всегда заплетала на ночь, и притянул к себе.
Он прикоснулся губами к ее губам и замер, ожидая приглашения, словно не решался зайти дальше. Оксана смотрела на него расширенными глазами, крепко сжимая в руке стакан. «Он не так уж и пьян» – пронеслось в ее голове. Ей страстно хотелось раскрыть губы, чтобы позволить ему поцеловать ее по-настоящему, но она не могла этого сделать. Не смогла. Родители вложили в нее понятия морали и приличий, которых придерживались сами. Поцелуй с хозяйским сыном в доме, в котором ее приютили, вызвал бы глубокое неодобрение матери, Оксана буквально услышала ее голос у себя в голове. И она его оттолкнула. Он не выглядел удивленным и рассмеялся в ответ, будто она подтвердила какую-то догадку насчет себя, и ушел так же внезапно, как и появился.
Но Оксана была неискушенной провинциальной девушкой, и у нее просто не было шанса. Этот нелепый поцелуй вскружил ей голову – она влюбилась.
Вскоре у него появилась девушка – невысокая стройная блондинка. Когда Оксана увидела их вместе, ее сердце разлетелось на куски, и она поняла – пора спуститься с небес на землю. Альберт не для нее.
Он поцеловал ее, рассмеялся и забыл об этом. Завел себе подружку и жил дальше как ни в чем не бывало. Будто не завладел кусочком ее сердца. Будто не расположился в нем на долгие девять лет, а она никак не могла изгнать его оттуда.
Взбудораженная после его отъездов, она некоторое время приходила в себя. Затем, уходила с головой в учебу, постепенно успокаивалась, и жизнь снова входила в свою колею. Она научилась держать чувства под контролем и даже начала жить прежней жизнью – беззаботно болтать с подругами, встречаться с парнями. Так проходило несколько месяцев, пока Альберт не возвращался домой.
Оксана от души надеялась, что первая любовь окажется разочарованием, как ей и было положено. Просто он не дал ей шанса рассмотреть его получше, чтобы хорошенько разглядеть и составить список недостатков. Разумом она понимала, что влюбилась в ожившую картинку, в образ, смутно представляя себе, какой он на самом деле.
Постепенно Альберт стал приезжать на родину все реже и реже. И теперь их встречи равнялись двум ужинам в год, и сердце Оксаны билось ровно почти весь год. Триста шестьдесят три дня.
Время от времени кто-нибудь из профессорского дома заглядывал в квартиру, чтобы проветрить и проверить ее, но уборкой не занимались уже несколько месяцев, поэтому пыль лежала толстым слоем на всех поверхностях. Оксана подключила холодильник и загрузила в него купленные продукты. Затем сняла чехлы с мебели, застелила постель. Уборка, включая мансарду, заняла у Оксаны больше двух часов.
Последним штрихом она расставила цветы: поскольку красные цветки антуриума с широким выступающим пестиком сильно смахивали на фаллос, она решила, что у изголовья кровати ему самое место. А фикус она поставила прямо на пол возле дивана. Абдулловна считала, что цветы придают квартире жилой вид, чтобы войдя, Альберт почувствовал, что вернулся домой, хотя Оксана считала, что он их вряд ли заметит.
Она окинула квартиру придирчивым взглядом и осталась довольна. Соорудила себе два бутерброда с сыром и помидорами, включила электрический чайник. Затем вернулась в спальню, кинула одежду на стул и отправилась мыться.
Как только самолет набрал нужную высоту, Альберт откинул спинку кресла и вытянул ноги, намереваясь поспать. В просторном салоне бизнес – класса ему было тесно. Он повертелся еще немного, затем, смирившись, сел поудобнее, насколько смог и уставился в квадратный иллюминатор. Выезжая из дома, он позвонил матери, предупредив о своем приезде, умолчав лишь о том, что в этот раз он возвращается навсегда. В аэропорту Денвера ему повезло – нашлось свободное место на прямой рейс, он поменял билет, и вылетел этим же вечером. Таким образом, он сэкономит двенадцать часов и прилетит в девять вечера по местному времени. Однако на этот раз звонить матери он не стал. Ему хотелось выспаться и побыть одному.
В самый разгар зимнего чемпионата ему исполнилось тридцать два года. За неделю до этого, в матче между «Колорадо Эвеланш» и «Детройт Ред Уингз», в драке с нападающим он получил второе за свою жизнь сотрясение мозга, несколько ушибов конечностей и травму позвоночника. Регулярный чемпионат завершился в начале апреля, но Альберт так и не вышел на лед. Он провалялся на больничной койке почти месяц, пока его команда сражалась на льду. За это время его навещали только парни из команды, других друзей у него не было. Его жизни ничего не угрожало – драки во время матчей, были привычным делом, но он внезапно осознал, что был на волоске от гибели, и от того, чтобы остаться неподвижным. Последнее было еще хуже.
Альберт лежал, глядя в потолок, и размышлял о своей жизни. Где-то, на другом континенте, у него есть дом и мать. Он был ее единственным сыном, ее семьей, и после смерти отца они остались друг у друга одни. Но он уехал, фактически бросив ее, и хотя она ни разу его не упрекнула, его мучила совесть.
Конечно, он знал, что на самом деле она не одна, а в окружении трех хороших девушек. И хотя раньше он не понимал стремления матери приютить у себя студентов, которые были ей совсем чужими, сейчас взглянул на это другими глазами. Она осталась одна. Ей даже удалось вновь создать подобие семьи, и он все эти годы считал, что она счастлива со своими подопечными. Но вдруг это было лишь иллюзией? Его попыткой обмануть себя? Что, если мать несчастна и одинока, а он не заметил этого?
Он знал, что играть ему осталось недолго. Звезды в НХЛ вспыхивали каждый сезон. Хоккей давно превратился из спортивной игры в спортивное шоу, и ему становилось все труднее выходить на лед. Народ требовал крови и зрелища.
Личная жизнь команды также находилась под пристальным вниманием. Молоденькие фанатки, каждый день поджидавшие игроков у дверей вызывали лишь раздражение. Возможно, он просто постарел, ведь в команде Альберт был одним из самых старых.
Женатые коллеги, возвращались к своим семьям после игр. Они хвастались фотографиями жен и рассказывали забавные истории о своих детях. Его же дом был пуст. Не то, чтобы он хотел решить проблему одиночества женитьбой, но жить так дальше Альберт уже не мог. «Вашингтон Кэпиталз» одержали победу, а его команда даже не дошла до финала, но его это больше не волновало. Он сообщил о своем уходе руководству, устроил прощальную вечеринку команде и купил билет домой.
Альберт отпер дверь и почувствовал, что в доме кто-то есть. Он сделал два шага вглубь, оглядел чисто вымытый пол, вернулся и снял ботинки. Из душевой раздавался шум воды. Кто-то из женщин пришел сделать уборку к его приезду. Пахло свежестью, моющим средством с запахом лимона и женскими духами. Альберт прошел на кухню и заметил на столе готовые бутерброды. Он схватил один, откусил, и, оглядевшись, заметил платье на спинке стула, а рядом розовое кружево белья. Его мать, конечно, была женщиной современной и привлекательной, но вряд ли в своем возрасте она носит такое сексуальное белье. Значит кто-то из трех девушек. Интересно кто.
