Текст книги "Спорная антипатия (СИ)"

Автор книги: Simba1996

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

– И куда это ты такой довольный намылился? – Наруто откинулся на кресло, скрестив руки на груди, оценивающе оглядывая своего лучшего друга. – Ох, и кому ж такая красота достанется-то, а?! Учиха, я, конечно, понимаю, что панк – это олицетворение безбашенных поступков и похуизма, но не настолько же безбашенных поступков…

Задумчиво почесав бровь, Наруто отвёл глаза. Стало быть, Саске снова собирается в это чёртово небольшое кафе, верно?.. Наруто не мог бы сказать, что ему было жалко Учиху и что он собирался его останавливать… просто ему действительно не верилось, что Сакура, прилично одетая девушка, практически среднестатистическая жительница города и всей серой массы, к которой могла бы принадлежать, не обращает внимания на внешность Учихи. Как поделился вчера с Наруто Учиха, она даже стерпела поцелуй мужчину в щёку… стерпела… Узумаки считал, что именно этот глагол подходил под описание того, что было вчера. Ну кто, кто в здравом уме обратит внимание на неотёсанного панка? Кто?! Ну уж явно не девушка, которая работает официанткой в простом кафе и которая позволяет себя целовать в щёку мужчине с ирокезом… всё это было одним сплошным парадоксом, но из-за этого Наруто приходилось признать, что на свете всё же есть такая неповторимая и необычная штука, как судьба.

– А? Ты о чём? – поинтересовался Саске, продолжая поправлять ирокез и посмотрев на Наруто в отражение в зеркале. Тот с сарказмом закатил голубые глаза, затем подпёр голову рукой, уперев локоть в подлокотник.

Что читалось во взгляде Узумаки? Ничего, за что бы Учиха мог с надеждой зацепиться. Почему Наруто не может понять, что не все люди способны смотреть на оболочку? А что, если Сакура действительно всё это просто-напросто терпит от него, чтобы не обидеть, но никак не желает проявлять взаимность на самом деле? «Может быть, она вообще счастлива с тем, с кем она живёт?.. а я лезу в ту жизнь, где мне нет места», – он горько усмехнулся, опустив голову и тут же замедлив движения руками. Тут же он оставил ирокез в покое, опустив руки и посмотрев на себя. Не смотреть на внешность… не обращать внимания на ирокез… не замечать ничего, включая пирсинг и татуировки… неужели всё это свойственно Сакуре? «А если в один ужасный момент окажется, что нет и что я мешаю?» – подумал Учиха. Но нет… нет, ведь он видел несчастье в её глазах, какую-то странную тягу к чему-то новому и, конечно, проявление симпатии… глаза никогда не смогут обмануть. Губы, мимика, слова – всё способно на ложь, только вот глаза – никогда.

– Давай, давай, прилижи его ещё как следует. Далеко, говорю, намылился? Прихорашиваешься тут уже час целый, а мне так и не можешь ответить, – несколько обиженно продолжил свой монолог Узумаки, всё так же мстительно глядя в спину Саске.

Тот уже повернулся, чтобы ответить, и даже приоткрыл губы, как тут же оба молодых человека повернули голову в сторону медленно раскрывшейся двери. Подумать только – в тату-салон медленно и неуверенно зашёл тот самый паренёк, который вчера делал татуировку у Наруто, густо покраснев и приветливо помахав ладонью, несмотря на то что жест этот выглядел немного слабым. Было заметно, что он боялся панков, понимая, в какую среду только что попал… а также Саске видел, что Наруто немного разозлился – ну не любил Узумаки, когда его отвлекают от какого-то важного разговора, что с него взять! Однако, несмотря на то что пришёл новый клиент, Узумаки даже не подумал о том, чтобы убавить громко играющую музыку, явно бьющую по мозгам человеку, который к ней не привык. Молодой человек тут же слегка сощурился, подавив дикое желание закрыть уши руками, и тут уже стал совсем беззащитным.

– Опять ты! – Наруто всплеснул руками, вытаращив голубые глаза и приоткрыв губы, недоумённо глядя на паренька. Тот судорожно кивнул, сглотнув. – Ты что, мать твою, забыл закорючку какую-то на своей тату сделать?!

Саске усмехнулся, покачав головой и быстро глянув на наручные часы – единственное, что осталось у него от прежнего образа нормального человека. Сразу в голове предстал образ Сакуры, и Учиха вновь почувствовал прилив сил: может быть, всё не так плохо? Может быть, у них ещё что-то сможет получиться? Может быть, она не так уж плохо к нему относится? Может быть… Учиха так хотелось в это верить, и он не собирался поддаваться на провокации Узумаки, который запрещал ему приходить к Сакуре. Запрещал… да что стоят слова Узумаки против влюблённого по уши Учихи? Вчерашний вечер был самым замечательным воспоминанием, которое у Саске было за последние несколько недель. Так почему бы не наполнить свою память ещё более яркими воспоминаниями с помощью Сакуры?

– Всё, я пошёл, не буду мешать вам, – заключил мужчина, махнув рукой и направившись на выход.

Тут же Наруто запаниковал, не зная, что и предпринять. Поддавшись мимолётному чувству, Узумаки крикнул:

– Стой, мать твою, ты куда?!

Хотелось остановить Учиху, и нужно было сделать это как можно быстрее. Наруто немного растерялся, пока Саске размеренно и медленно подходил к двери. Было такое ощущение, что он делал это специально, будто надеясь, что Узумаки его остановит… ну да, надеется он, конечно, чтобы потом посмеяться в лицо над словами Наруто и тут же броситься в чёртово кафе. Наруто никогда не был против того, чтобы у Саске были какие-то отношения с девушками… однако сейчас он был против этого. Подумаешь, что Сакура миловидная девушка и что она довольно нравится Учихе! Что с того? Полно миловидных девушек. И все миловидные девушки принадлежат таким же миловидным парням, которые имеют деньги, машины и привлекательную внешность. Что с того, что у тебя богатый внутренний мир, когда ты не имеешь ни гроша и карманы твои пусты, не катаешься на дорогой машине, которая притягивала бы взгляды многих, и не имеешь той внешности, при которой многие бы смотрели на тебя и говорили, какой ты удивительный человек.

– Ты, – Узумаки бесцеремонно показал на паренька пальцем. Тот, вздрогнув, испугался, тут же переведя взгляд зелёных глаз в сторону взбунтовавшегося Наруто, – хватай его! Я ещё с ним не закончил!

Саске, не выдержав, засмеялся, наконец остановившись у входа. Молодой человек с зелёными глазами недоумённо посмотрел на него, а затем поспешил отойти в сторонку, понимая, что Саске физически сильнее его. Мало ли, что придёт в голову панку… кто его знает? Учиха же дружелюбно улыбнулся Наруто, следя за ним глазами, и Узумаки тут же подскочил к нему, оказавшись в два шага рядом с мужчиной. Как глупо устраивать настоящий концерт на глазах у свидетелей… однако Наруто, казалось, было всё равно – он сверлил панка напротив глазами, нахмурился, приподнял указательный палец, который даже подрагивал, чтобы ткнуть им в грудь Учихи, но, по-видимому, так и не находил нужных слов для Саске.

– Ну, что там мне хотел сказать? – подначивал его мужчина, вздёрнув бровь.

Наруто приоткрыл губы, а потом тут же их закрыл, будто рыба, выброшенная на сушу. Он судорожно хватал ртом воздух, так и не зная, что сказать Учихи. С одной стороны, конечно, стоило бы его вразумить и сказать, что не следовало связываться с Сакурой… конечно, Учиха – Наруто в сто крат был уверен – сильнее того молодого человека, с которым Сакура живёт, Узумаки в этом не сомневался… но дело тут вовсе не в силе. Если предстоит выбирать, кого выберет госпожа Харуно: отвязного панка, внутри которого скрывается целый мир, добродушный и счастливый, или того, кто имеет довольно красивую оболочку, однако внутренне станет отвратителен практически каждому? Но с другой стороны… Наруто видел, что Саске счастлив, что он стремится к ней, несмотря ни на что. Он видел, что в его чёрных глазах загорелся тот самый огонёк, который бывает только у сильно любящих кого-то людей. И за что это Саске её полюбил? Почувствовал в ней родственную душу?..

– Тебе вчера родным языком сказали, что у неё есть провожающий… или кто там он у неё, кроме провожающего? – небрежно поинтересовался Узумаки, сделав вид, что его это совершенно не интересует.

На самом деле Наруто переживал за Саске. Не то чтобы он волновался за то, что будет дальше, просто ему не хотелось, чтобы Саске разочаровывался в людях. Ну куда ему? Конечно, Учиха привык быть мужчиной в любых ситуациях… но не стоило ему разочаровываться в мире, где так много гнили и грязи. Узумаки давно это познал, а вот Учиху становилось даже немного жаль. Познающий от этого мира нестерпимую боль, человек стремится закрыться в себе и уйти туда, где ему станет одиноко. Где не будет тех, кто причинял эту боль, где не будет тех обидных слов, что ему когда-то сказали. Наруто не мог поверить в то, что Саске мог как-то замкнуться в себе… однако стоило предупредить опасность раньше срока.

– Да мне всё равно. Ты сам вчера говорил, что, если кто-то понравился, так борись за этого человека, – Саске облокотился об косяк двери, скрестив руки на груди. – Не так ли?

Наруто уже сам готов был себя ненавидеть за то, что смог такое ляпнуть. Господи, ну нашёл Учиха, когда к словам придраться… вздохнув, Наруто почесал затылок, явно не радуясь тому, что Саске процитировал его слова. Да, так и нужно было делать, всегда Узумаки говорил, что стоило бороться за своё счастье… но неужели он видит счастье в глазах Сакуры? Может ли быть так, что то счастье, которое строит для себя Саске, выбрано ошибочно?..

– Учиха, пойми ты святую истину, – Наруто тяжело вздохнул, опустив глаза, а потом снова поднял их на Саске. Тот навострил уши, готовясь выслушать всё, что скажет Наруто, несмотря на то что Учиха не станет его, быть может, и слушать. – Ты станешь сейчас на неё тратиться, покупать цветы, а потом и до презервативов дело дойдёт… а потом она тебе скажет, что она занята и, мол, вам надо расстаться.

Саске усмехнулся, мотнув головой. Конечно, очень забавно то, что Узумаки решил прочитать «Ромео и Джульетта», поместив Учиху с Сакурой на главные роли… но Саске не собирался его слушать. Вздохнув, он только покачал головой – как же глупо… прочему человека, который стремится к своей мечте и к своему счастью, пытаются остановить всеми силами? Саске не знал ответа на этот вопрос. Он знал, что ему хорошо с Сакурой – вчерашний вечер грел сердце и душу. Не было сомнений в том, что Сакура готова открыться ему, если они продолжат своё общение… однако почему Наруто так останавливал его, будто Учиха собирался на войну, с которой больше никогда не вернётся?

Саске только покачал головой, слегка задумавшись о том, что ему нужно уходить куда быстрее, чем он предполагал, иначе Узумаки встанет около двери и ни за что его не пропустит. Конечно, драка – это всегда плохо. В особенности ужасна та драка, которая происходит между высокими и сильными молодыми людьми, пытающимися отстоять права друг друга.

– Учихонька, миленький, ну послушай ты меня хоть раз в своей жизни… – едва не взмолился Наруто, с жалостью смотря на своего друга и сделав «щенячьи» глазки.

Ясное дело, что на Саске бы это не подействовало. Он усмехнулся, только сейчас поняв, что означает дружба… дружба – это те узы, которые невозможно разорвать. Дружба – это то, что стоит пронести через всю жизнь, а затем в старости вспоминать то, что совершал в молодости со своим товарищем. Дружба – это жертвенность, глубокое уважение и любовь. Саске видел это в глазах Наруто, но никак не мог понять того, почему Узумаки его останавливал. Он вновь усмехнулся, покачав головой и опустив чёрные ресницы, и тут же поднял взгляд на Узумаки. Хотелось сказать ему, что всё будет хорошо… всё будет хорошо, если Узумаки не станет лезть со своими нравоучениями, которые Саске немного надоели.

– Что ты говоришь? Узумаки, занимайся своим делом, а то вон тебя уже заждались, – мужчина кивнул в сторону паренька, который тут же сжался, будто на него наставили заряженный пистолет.

Узумаки быстро посмотрел в его сторону, с презрением прищурившись, и перевёл взгляд на Учиху. Разубеждать его Наруто надоело, и ярость постепенно в нём поднималась и закипала, подобно какому-то веществу в пробирке химика, разбавленному солёной кислотой. Раз Учихе нравится так жить, то пусть делает так, как ему вздумается! Ну как, как внушить влюблённому человеку, что нет такого чувства, как любовь? Как разъяснить ему, что существует только привязанность и привычка? Наруто не знал, поэтому и опустил глаза, покачав головой и вздохнув, а потом тут же, внезапно резко поднял их, со злостью посмотрев на лучшего друга. Стало быть, Саске не хочет по-хорошему… значит, будет по-плохому.

– Ну и вали, сволочь неблагодарная, – упёр руки в бока Наруто, насупившись, а затем скрестив руки на груди.

Саске только усмехнулся, а затем, открыв дверь с каким-то непонятным скрипом от того, что она была старой, вышел наружу, увернувшись от пинка, который так и не успел дать ему Узумаки, чтобы Учиха знал, как ему перечить. Вздохнув, Наруто вцепился в ручку двери с внутренней стороны, будто стараясь остановить себя самого. Казалось, ещё секунда – и он бросится вслед за Саске, лишь бы он не ходил в то кафе… не то чтобы Наруто был совсем против его отношений с Сакурой… господи, да какие тут могут быть отношения между нормальной среднестатистической девушкой и панком? В голове не укладывается!

– Попомнишь мои слова… – пробормотал уже себе под нос блондин, покачав головой и посмотрев в широкую спину Саске, постепенно удаляющегося от тату-салона.

Вернувшись обратно в небольшое двухэтажное помещение, Наруто как-то горестно вздохнул, опустив глаза и встав возле двери, едва не прислонившись к ней спиной. Господи, ну почему Учиха такой недальновидный? Например, Узумаки сразу было понятно, что Саске всё это до добра не доведёт. Ну, к примеру, побудет он с ней пару недель… а дальше что, учитывая то, что у Сакуры есть молодой человек? Это как раз и напрягало больше всего – Учиха может не сдержаться и ударить как следует. Но без причины, конечно, бить никогда не будет… Наруто казалось, что Саске вообще самый мирный человек на земле, если его не злить. «Да и разозлить-то его сложно», – заметил про себя Узумаки, пожав плечами и посмотрев в сторону паренька, который так и жался в углу, неуверенно поглядывая на мастера. Вздохнув, Наруто принялся за свою работу, кивнув на стул напротив – предстоял нелёгкий день…

Перед тем, как снова пойти к Сакуре, Саске решил зайти в тот самый цветочный магазин и купить ей теперь уже её любимые цветы. Алые герберы так и притягивали к себе, к тому же были свежими, что, несомненно, порадовало Учиху. Девушка, которая видела его ещё с той покупки роз, фактически ничему не удивилась, а даже приветливо улыбнулась. Однако толику удивления и непонимания в её взгляде Саске всё же смог заметить, а потому немного смутился, усмехнувшись и расплатившись за пять гербер, перевязанных пунцовой ленточкой. Выйдя, он направился в сторону знакомому кафе по той самой дороге, по которой шёл и в тот раз.

На глаза снова попадались люди, которые косо посматривали на него… сейчас Саске уже ничему не удивлялся – такой образ жизни становился для него привычным. Ему казалось, что панком он пробыл как минимум лет пять, но никак не несколько дней, и всё то, что было у него на голове, в ушах, на теле, если говорить о татуировках, всегда было с ним и ничуть не смущало. Он слегка улыбнулся группе молодых девушек, мимо которых прошёл, и заметил, как они сразу же поджали губы, густо покраснев и принявшись перешёптываться. С одной стороны, мужчине нравился тот эффект, который он производил на людей – это было довольно весело. Все реагировали по-разному, кто-то даже улыбался в ответ… а один парень лет пятнадцати-шестнадцати, стоящий возле магазина с ирокезом, даже приветливо помахал Учихе рукой, на что тот широко улыбнулся, обнажив белые зубы.

Приятно было видеть на улице «своих». Удивительно было то, что такие, как Саске, были в этом городе будто бы изгоями. Они никому ничего не желали плохого, не желали зла, не говорили того, за что их бы могли осудить… они никого не избивали, не распивали пиво за углом и не кричали нецензурную брань, не обижали маленьких детей и животных… однако все эти дурацкие стереотипы о том, что «так нужно», плотно вселились в сердца людей, что бесило как Саске, так и остальных представителей субкультуры панков. Было удивительно то, что он так быстро вжился в эту роль… Учиха никогда бы не стал осуждать панка, будучи нормальным среднестатистическим человеком, а сейчас уж не собирался кидаться на них и подавно, причисляя себя к той группе аутсайдеров, которые были не поняты обществом.

До уютного кафе он добрался довольно быстро. Большая группа людей, сидящая на улице под зонтиками, тут же посмотрела в сторону Учихи. Кто-то даже присвистнул, а остальные старались сдержать смех. В особенности было забавно слышать от подвыпившего с утра человека, небритого и неухоженного, который явно не отличался умом, фразу: «Только посмотрите на этого урода!» Учиха лишь покачал головой, даже не посмотрев в их сторону, чуть крепче сжав букет гербер, утешая себя той мыслью, что Сакура явно так никогда не будет думать про него. Стоп… он практически тут же остановился у дверей, но сделал глубокое усилие, чтобы открыть её и услышать приятный звон колокольчика, возмещающего о новом посетителе, и зашёл внутрь. В помещении было не очень много народу, впрочем, как и всегда с утра. И Саске вдруг пришла в голову такая ужасная мысль: что, если Сакура действительно считает его уродом и на самом деле просто терпит, чтобы не обидеть? Это немного угнетало и заставляло на обычно бледных щеках распуститься красные розы смущения.

Но Сакуру он сразу не приметил. Девушки, в принципе, вообще не было ни за барной стойкой, где она обычно была, ни в самом помещении, где бы она сновала между столиками, разнося заказ. Саске тут же пугливо и воровато оглянулся по сторонам – неужели её тут нет и он пришёл в ту смену, когда она не работает? Казалось, что и цветы, которые он держал в руках, потускнели, потеряв свой насыщенный кроваво-красный цвет… однако Саске решил рискнуть, заметив за стойкой Хинату, которая собирала на небольшой поднос пару чашек кофе и раскладывала салфетки. Учиха тяжело вздохнул, подойдя совсем близко и улыбнувшись ей: было бы интересно узнать, где сейчас Сакура… и было приятно, что Хината отреагировала на него так же адекватно, как и на всех остальных посетителей, однако заинтересованный взгляд на высокий ярко-зелёный ирокез всё же бросила. Но на пухлых губах всё-таки расцвела приятная и приветливая улыбка, а сама она скрестила руки на барной стойке, немного подавшись к Учихе.

– Что, подруга твоя снова где-то бегает? – поинтересовался Саске, искреннее стараясь сделать вид, что его это не волновало.

Однако Хината вовсе не была глупенькой или недальновидной девушкой – было понятно то, что Сакура нравилась этому мужчине… и Хинате, на месте её подруги, было бы всё равно, с ирокезом он или нет. Что отличает человека от остальных людей, которые должны представлять собой индивидуальности? Не только яркая внешность, которая тут же бросается в глаза, но и внутренний мир. Хината видела, что этот молодой человек относится к Сакуре с искренностью… не то что тот, с которым она живёт. Ким никогда не относился к Сакуре как к девушке, которая была бы ему дороже всего на свете, и его любовь никогда не отражалась в глазах настолько ярко, как у этого панка, что стоял напротив Хинаты. Любовь должна быть жертвенной. На что готов был пойти Ким ради Сакуры? И на что готов пойти этот панк, который неуверенно сжимал в руке букет гербер, доверчиво всматриваясь в светло-лиловые глаза напротив?..

– И не надоело тебе? Я думала, она уже сказала, что у неё парень есть… да, вон заказ берёт, – Хината неопределённо махнула в левую сторону рукой, бросив на Сакуру короткий взгляд и повернув голову к Учихе.

Сакура… она стояла у какого-то столика и брала заказ у молодой пары, искреннее улыбаясь им и явно желая счастья. Что те заказали, Учиха не знал, да и знать, в принципе, не хотел. Ему было достаточно того, что он снова увидел её… длинные густые волосы нежно-розового цвета, переливающие перламутром, были собраны в высокий пучок, чтобы не мешались при работе. Этот образ казался бы строгим, если бы не пара прядей, выбившихся из пучка и свисающих рядом с ушами мягкими паутинками. Их хотелось заправить за ушко, коснуться её нежной кожи самыми кончиками пальцев и тут же, будто в стыде, убрать руку, словно не желая больше касаться её без её разрешения… Сакура продолжала улыбаться молодой паре, но было что-то, что показалось Саске каким-то… странным, что ли. Руки её немного дрожали, а на тонком запястье явно красовался свежий синяк… небольшое синеватое пятно она старалась прикрывать другой рукой, сжимая запястье тонкими пальцами, однако Учиха всё-таки смог увидеть неприятную отметину. Господи, кто посмел поднять на неё руку?! Неужто тот, с кем она живёт и который должен желать ей только добра? Который должен любить её и поддерживать… который должен идти ради неё на всё. Неужели этот человек осмелился поднять руку на неё? Хотя бы тронуть её пальцем, просто коснуться – это уже было бы больным, казалось, для Сакуры… как такая милая девушка вообще способна кого-то вывести из себя и привести в такую глубокую ярость, что после неё останется такой след – синяк на запястье, явно стесняющий движения его владелицы…

– Я не буду её прерывать, сейчас всё равно подойдёт, – вновь заговорила Хината, заметив, что Саске приоткрыл губы, глядя на Сакуру. Девушка понимающе вздёрнула бровь, затем вновь посмотрела на свою подругу – та продолжала беседовать с клиентами. Хьюга вздохнула, переведя взгляд на Саске и уперев руки в бока: – Не торопишься?

Саске как-то неопределённо пожал плечами, как будто бы даже дёрнул ими, явно не поняв сути вопроса, продолжая всматриваться в Сакуру. Хината всё могла понять – даже то, что девушка ему глубоко симпатична… однако почему он так смотрит на неё? Почему в этих глазах такая нежность, доброта и вместе с тем на что-то злоба, смешанная с любовью, какой Хината не могла видеть ни у кого раньше? Слегка улыбнувшись, она наблюдала за молодым человеком с ярко-зелёным ирокезом – он продолжал смотреть в сторону официантки, но потом тут же резко обратил взгляд своих чёрных глаз на Хинату, слегка улыбнувшись:

– Да нет, я никуда не тороплюсь сегодня.

Она лишь кивнула, немного помолчав, затем тут же внезапно густо раскраснелась, покосившись на Учиху и скрестив руки на груди. Что на неё нашло, Саске не знал, но, кажется, девушка что-то хотела спросить… только вот не решалась. Её тонкие губы открывались и тут же закрывались, будто она старалась выдавить из себя хоть один звук, но никак не могла. Какие чувства терзали эту девушку? Что ей так хотелось спросить? Саске заинтересованно посмотрел на неё, вздёрнув бровь, и тут она вдруг решилась, будто под воздействием этого взгляда, задать вопрос:

– Как там твой дружок?

«Отличный вопрос», – подумал про себя Саске, тут же улыбнувшись. Про какого дружка она интересуется, сделав тон нарочито безразличный? Хотя её щёки говорила об обратном – они сильно покраснели, а девушка тут же неуверенно почесала заднюю сторону шеи принявшись её растирать до покраснения, смущаясь. Значит, она спросила про Узумаки… и с какой это стати Наруто стал ей интересен? На пухлых губах Учихи появилась лёгкая улыбка, немного снисходительная и тёплая, так что Хинате даже стало значительно легче. Взгляд этих чёрных глаз не был осудительным, каким бы был у другого человека… девушка слегка улыбнулась в ответ Учихе, еле заметно кивнув, будто показывая, что да, она интересуется именно про Узумаки Наруто, того самого блондина, что был в кафе и выпрашивал номер телефона Хинаты у Сакуры.

– Наруто, что ли? Не думал, что ты будешь этим интересоваться… – признался Саске, задумавшись и опустив густые ресницы.

Надо бы сказать Узумаки о том, что по поводу него интересуется та девушка, что ему небезразлична… только вот Саске и сам не мог понять Узумаки: ежели никакой любви, по его мнению, нет, то с какого это перепугу Узумаки станет выпрашивать номер незнакомой девушки у её подруги? В том, что Наруто темнит, не было никакого сомнения, и Учиха поставил себе цель разузнать у Узумаки всё, что касается Хинаты и его отношения к ней. Хм, как странно и глупо… должно быть, Наруто даже не знает её имени, а она – его.

– Да я не интересуюсь, просто так спросила… – пожала плечами девушка, затем развела руками, смутившись ещё больше и стараясь не смотреть в сторону Саске.

В особенности она пыталась избежать его взгляда и не смотреть ему в глаза, совсем раскрасневшись, будто только что без остановки пробежала километр. Выдохнув, она сунула руки в карманы выбеленного фартука, бросив короткий взгляд на Саске, а затем перевела взгляд в сторону своей подруги, которая закончила брать заказ и уже спешила к Хинате на всех парах. От такого у Хьюги даже от сердца отлегло – Сакура избавила её от ненужных расспросов, адресованных Учихой. Саске же продолжал улыбаться, поглядывая на Хинату, но потом, когда Сакура уже подбежала к ним с несколько озабоченным выражением лица, тут же переключился на неё, приоткрыв губы и желая хотя бы поздороваться с ней. Однако снова это чёртово смущение… снова смущение, которое не давало Саске сказать и слова приветствия – всё застряло практически в горле и не желало выходить наружу.

– Привет. Хината, вот заказ, они торопятся. Ты там спроси на кухне: может, они смогут побыстрее? – с надеждой посмотрела на девушку Сакура.

Та лишь кивнула и быстро удалилась, оглянувшись на Учиху и снова раскрасневшись. Сакура же слегка нахмурилась: о чём, интересно, Хината могла беседовать с этим панком? Меж её тонких бровей залегла еле заметная складка, которая свидетельствовала о том, что Харуно весьма любопытно узнать, о чём разговаривали Саске и Хьюга.

– Привет, – мужчина улыбнулся, немного покраснев, и тут же хотел по привычке взъерошить волосы на затылке, но опомнился – так можно испортить весь ирокез и выглядеть не очень привлекательно… для кого? Боже мой, он кажется привлекательным только Сакуре… это становилось своеобразной иронией судьбы, буквально насмешкой и шуткой, над которой Учиха и сам был бы рад посмеяться. Было странно, что такая девушка, как Сакура, обратила внимание на панка… на какого-то панка с ярким ирокезом, пирсингом и цепями…

– Нормально вчера дошёл? – поинтересовалась Сакура, направившись за стойку и обернувшись на Учиху, улыбнувшись.

Кажется, она была рада тому, что он пришёл… но всё же какую-то толику грусти и отчаяния Саске заметил в её глазах. Они были прикрытыми, а веки тяжёлыми, будто бы опухшими… обычно её зелёные глаза горели ярким светом, немного лукавым, будто бы даже демоническим. Её глаза, в особенности разрез, казались Саске хитрыми, словно у только что нашкодившего в курятнике лисёнка. Но сейчас в них не было того огня, который обычно должен был гореть при встрече с панком. Он немного помрачнел, направившись за ней, но всё-таки смог выдавить из себя некое подобие улыбки, чтобы не напрягать её. Молодая официантка зашла за барную стойку, и Саске сел перед ней на высокий стул, еле слышно вздохнув и пожав плечами.

– Да, конечно… думаешь, меня ограбят по дороге? У меня, во-первых, и брать-то нечего. А во-вторых, ко мне побоятся подойти, – усмехнулся он, кивнув.

Он ожидал, что она тоже хотя бы улыбнётся, но Сакура словно бы думала о своём, пристально всматриваясь в Саске. Что она старалась увидеть в его красивом лице? Сложно даже представить… она оглядывала его ирокез, ярко-зелёные кончики которого немного резали глаза своим кислотным цветом, спустилась к полуприкрытым длинным ресницам, прямому носу и пухлым губам, на которых царила усмешка в самом их уголке. Её взгляд опустился на широкие мужские плечи, на статную фигуру и торс, а затем всё то, что она должна была разглядеть, – узкие бёдра и длинные ноги – было уже скрыто за стойкой.

Сакура еле слышно вздохнула, отведя глаза и немного покраснев, кивнув. Она была рада, что он хорошо добрался до дома, в особенности она была рада тому, что он пришёл сейчас… но что-то мучило, давило изнутри, буквально рвало маленькое сердечко на части и терзало невинную душу. Сакура то и дело вздыхала, закусывала нижнюю губу и старалась, чтобы на её глаза не наворачивались слёзы, оставленные ещё вчерашним днём… всё было бы ничего, если бы Ким вчера не дал ей пощёчину после очередного скандала. Нет-нет, Саске был тут не виноват… всё произошло практически спонтанно, когда Сакура в очередной раз отказала ему в ночном времяпрепровождении, при этом густо краснея. Благодаря сильным мужским рукам, которые сжали запястье вчера, появился отвратительный синяк, а вчерашняя шумная ругань способствовала появлению слёз под веками, из-за чего они немного опухли.

Боже мой, как глупо… как глупо было верить в то, что Ким не станет её бить… как глупо было верить в то, что этот человек способен на такое чувство, как любовь. И как глупо было полагать, что мужчина, сидящий перед ней сейчас и взволнованно рассматривающий каждую чёрточку на печальном лице, вовсе не имеет понятия о том, что существует такое сильное чувство, как любовь. Он старался что-то прочитать на её лице, немного хмурился, склонял голову… для него она была будто раскрытой книгой, и Саске тут же становилось понятно – вчера вечером, когда он ушёл от неё, произошло что-то такое, что Сакура не в силах рассказать никому. Она нарочито тепло улыбалась посетителям кафе, заходящим сюда время от времени, но эта улыбка пухлыми покусанными губами выходила как минимум вымученной.

– Эй, ты чего такая? – мягко поинтересовался Учиха, протянув к ней руку и осторожно приподняв за подбородок голову. – Что-то случилось?

Сакура тут же резко подняла на него глаза, покраснев от действий мужчины. Зелёные глаза, немного потускневшие и слегка покрасневшие от слёз, встретились с чёрными, выражающими такой испытующий взгляд, что становилось не по себе. Она снова только вымученно улыбнулась Учихе, выдавив улыбку, и тут же отмахнулась, когда он убрал руку. Длинные ресницы девушки, светлые кончики которых еле заметно подрагивали, опустились совсем – она словно не желала смотреть в глаза Саске.

– А? Да нет, всё хорошо, – вновь эта ненавистная Учихой натянутая улыбка… – Никого не встречал вчера по дороге?

Он вновь нахмурился – старается перейти на другую тему. Ну нет уж, Саске добьётся своего, и она во что бы то ни стало расскажет ему, что вчера произошло. Ведь мало того, низко накричать на девушку, когда ты сам виноват… но ещё более низко ударить её, поднять руку, что Саске сразу становилось понятно из-за синяка на тонком запястье. Ему казалось, что хрупкую кость пытались сломать, сжав с такой силой, что Сакура наверняка громко кричала от боли. Он будто пропустил через себя эту резкую боль, и тут же между тонких чёрных бровей залегла складка, свидетельствующая не просто о глубокой ярости, но и о злости, непонимании и ненависти. Сакура бросила на него быстрый и немного испуганный взгляд – его рука, лежащая на барной стойке, сжалась в крупный кулак.