Текст книги "Спорная антипатия (СИ)"

Автор книги: Simba1996

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Вскоре подошла та самая официантка с розовыми волосами, и Учиха так моментально пришёл в себя, будто спохватившись о том, что забыл выключить дома утюг, что Наруто стало страшно. Вытаращив глаза, блондин откинулся на спинку сиденья, уже приготовившись изгнать из Саске сатану. Осталось только приобрести святую воду…

– Спасибо большое, все было очень вкусно, – поблагодарил Саске, благожелательно улыбнувшись и поставив на поднос, с которым пришла Сакура, все тарелки, из которых они завтракали.

Наруто нехотя пододвинул к Саске свою тарелку, сморщив нос и посмотрев на девушку так, будто она ему под нос пихала сочный и кислый лимон.

– А он тут про тебя говорит, – внезапно выдал Узумаки, осматривая девушку. Та внезапно оторвалась от тарелок, которые осторожно расставила на подносе, и с недоумением посмотрела своими зелёными глазами сначала на него, а потом уже и на Саске. Панк только развёл руками, слегка покраснев, и усмехнулся, пожимая плечами. Очевидно, и Саске не мог понять, что затеял Наруто… «Уж лучше бы он ничего не затевал, – пронеслось в голове у Учихи, – это может плохо кончиться…» – Особенная, мол, ты.

Блондин откинулся на спинку сиденья, посмотрев на Сакуру лукаво и как-то дерзко. Очевидно, что её задели слова, сказанные Узумаки. Возможно, она посчитала это оскорбительным, но пухлые губы сжались в тонкую полоску так, что их практически не стало видно. Сама она вспыхнула, щёки налились таким румянцем, что, казалось, она упадёт в обморок. И Учиха уже готовился было её поддержать, подхватить, сказать, что он ни в коем случае не даст ей разбиться о кафельный пол… но нет, быстро собрав всю посуду на поднос, девушка поспешила удалиться, с гордостью вздёрнув носик:

– В таком случае, здесь особенные вы, а уж далеко не я.

С этими словами она ушла, грациозно проходя между столиками и стараясь не задеть подносом посетителей, глядевших ей вслед. «Это было бы смешно, если бы не… если бы не Узумаки!» – прорычал про себя Учиха, сразу же обратив внимание на друга. В чёрных глазах мелькнула злость, мимолётная, едва заметная и практически невидимая для Узумаки и всего остального мира. Саске был похож на тигра, у которого отобрали миску с мясом и возвращать однозначно не собирались. Наруто, нарочито мечтательно посмотрев вслед Сакуре и подперев голову рукой, покачал ею, зацокав языком:

– Она как ядерный взрыв. Вроде бы ушла, а взрывная волна ещё проносится.

========== Глава 7. ==========

Комментарий к Глава 7.

Простите, пожалуйста, за долгое ожидание, мне очень совестно ^_^”

Сейчас вступительные в университеты сдаю, поэтому времени не очень много) Надеюсь, глава понравится :3

Спасибо, что ждёте _

Приятного прочтения :)

Человек – целый мир, было бы только основное побуждение в нем благородно.

(Федор Михайлович Достоевский)

Всю ночь Саске не мог заснуть, а остальную часть дня – прийти в себя. Ему казалось, словно он должен всегда быть с девушкой, которую встретил кафе по воле чистой случайности. Но случайность ли это?.. это Саске с особой уверенностью сказать не мог. Он постепенно начинал верить в то, что есть такая небезызвестная, а к тому же никем не замечаемая вещь, как судьба. Значит, встретил он её не просто так… и почему? Почему именно на неё он обратил своё внимание, а не на какую-нибудь другую, которая смотрела бы на него с отвращением только из-за внешнего вида? Наверное, именно поэтому и не обратил…

Во взгляде этой девушки было что-то такое, что не поддавалось объяснению. Учиха не мог понять, что это, но в уголках её глаз таилась какая-то манящая и странная улыбка, готовая растопить все льды северного полюса. А самым странным было то, что эта улыбка в уголке её изумрудных глаз была адресована именно ему. Но почему? Что Саске такого сделал? Наверное, глупо было бы об этом думать… а ещё глупее, может быть, на что-то надеяться с её стороны. Ему бы хотелось быть тем человеком, который был бы способен держать её за руку, идти рядом и о чём-то весело разговаривать. Ему бы хотелось быть тем, кто сможет всегда защитить и сделать так, чтобы ей было уютно и хорошо. Ему бы хотелось быть тем человеком, которому она смогла бы доверять и рассказывать все свои мечты, страхи и тайны. Она смотрела на Саске так, как не смотрела ни одна девушка, которую когда-либо встречал Учиха, – с интересом, пониманием, любопытством, желанием чем-то с ним поделиться или расспросить… возможно, ей было интересно, почему он стал таким, и Саске, едва подумав об этом, перевернулся на другой бок.

Ночевал он на втором этаже тату-салона Узумаки, и это место было для него вполне уютным. Где-то стрекотали кузнечики на фоне криков молодых людей, которые сидели где-то под дверью и распивали пиво. Саске не спешил разгонять их – сегодня у него было особенно хорошее настроение. Он повернулся на спину и слегка улыбнулся, прикрыв длинные ресницы. Что заставило его внезапно проявить симпатию к девушке, которой он явно не был достоин? Но… не достоин ли?

Что такое достоинство? Это когда ты ставишь интересы кого-то выше своих. Саске готов был ставить интересы этой девушки превыше всего. Решено – завтра он непременно пойдёт к ней и попытается рассказать о своих чувствах! Но… как тогда посмотрит она на него? Изменится ли что-то в её взгляде? И может ли случиться так, что её очаровательная улыбка, которую она адресовала именно ему, внезапно погаснет? Наверное, не каждой бы хотелось быть возлюбленной панка. «Конечно, – тут же сообразил Учиха, закрыв глаза и постаравшись погрузиться в сон, рассматривая на потолке второго этажа бесчисленное количество плакатов легендарных групп. – Разве кому-то хотелось бы быть возлюбленной панка? Нет, всё из-за того, что мы, мол, такие отвратительные и неотёсанные… но знала бы она, какой я на самом деле. Если бы она могла знать, что я готов сделать ради неё… всё, что угодно! Если бы она это знала, то непременно бы изменила своё мнение обо мне…»

С этими мыслями Саске постарался погрузиться в сон. Это случилось нескоро, но когда в его голове всплывал образ девушки с нежно-розовыми волосами, сон пришёл куда быстрее, чем Учиха ждал его…

На следующий день Саске решил совершить очередную вылазку. Ему до безумия хотелось бы увидеть девушку, к которой он приходил вчера вместе с Узумаки. В его голове билась мысль о том, что, если он не увидит её сегодня или в любой другой день, весь остаток дня будет совершенно испорченным. Узумаки явно не понравилось, что Саске покинул его в тот момент, когда Наруто решил прокатиться с ветерком. Учиха же, виновато пожав плечами и улыбнувшись, надев сегодня на себя простую футболку с весьма кричащей надписью о мире во всём мире, вчерашние чёрные джинсы и ботинки на шнуровке, отправился на выход из тату-салона. На голове его был ярко-синий ирокез, явно привлекающий всеобщее внимание, но Саске старался не обращать на это ни одного своего взгляда. На пухлых губах играла красивая и довольная улыбка, немного счастливая и радостная при встрече нового дня. Ему бы хотелось проводить часы в том самом кафе, лишь бы наблюдать за ней и за тем, как она работает. А что, если её там нет? Эта мысль Саске совершенно не нравилась, и он не хотел бы об этом думать. Он слегка прищурился от яркого солнца, подняв глаза, и тут же опустил их, вновь улыбнувшись.

Пройдя мимо компании каких-то девушек, разговаривающих о новом фантастическом фильме, он слегка улыбнулся, и девушки переглянулись, принявшись смотреть ему вслед и что-то бурно обсуждать.

Всё-таки Саске нравилось, что он производил такой эффект. Быть может, он выглядел не так, как все остальные, казался ярким пятном на совершенно чёрном фоне, но ему это начинало нравиться. Наверное, не каждый бы вжился в роль панка на целый месяц… и Учиха думал, что ему дастся это особенно тяжело, учитывая его темперамент. Отличаться от остальных не так уж и сложно, как думал Саске. Можно надеть на себя всё, что угодно, сделать ирокез, туго завязать шнурки на высоких солдатских ботинках и выйти в люди, смотря на всех ненавидящим взглядом. Не так уж и сложно отличаться от всей серой убогой массы внешним видом. Гораздо сложнее быть человеком, что в современное время куда более редкое явление, нежели становиться панком или представителем других субкультур. Быть человеком – значит иметь достоинство, честь и твёрдый стержень характера внутри себя. Быть человеком – значит испытывать сострадание ко всему живому, относиться к остальным так, как они относятся к тебе. Быть человеком – значит никогда не ударить слабых и никогда не обидеть маленького ребёнка.

Думая об этом, Учиха и сам не заметил, как ноги самовольно занесли его в цветочный магазин. И зачем он сюда пришёл, как очередной романтик, который собрался купить своей девушке цветы, понадеявшись хотя бы на поцелуй в конце встречи? Хотелось бы выйти, да ещё и под пристальным взглядом флориста – молодой девушки, вытаращившей на него глаза, – однако Саске и сам понимал, что не мог просто так развернуться и уйти. Раз уж он направлялся к девушке, которая ему так понравилось, стоило бы купить ей что-нибудь, нельзя же прийти с пустыми руками. Такая мысль зародилась в голове у Саске практически внезапно, словно вспыхнув лампочкой, и он стал рассматривать свежие цветы, поступившие сюда совсем недавно: розы, герберы, ромашки… и что ей следует купить? Он не знал, с надеждой посмотрев на девушку, стоящую за стойкой, и смотрящую на него во все глаза. «Что, неужели все помешались на мысли, что панки не умеют чувствовать?» – хотел спросить Саске, однако передумал, сунув руки в карманы джинсов и слегка насупившись, обиженно сведя тонкие брови.

– Может, вам что-нибудь подсказать? – неуверенно поинтересовалась девушка, слегка покраснев.

Ей казалось, что то, что она так разглядывала посетителя магазина, было не очень вежливо – все люди разные. Кто-то со своим складом характера, а кто-то со своими сдвигами в психической или нервной системах… но нельзя было назвать этого молодого человека сумасшедшим, вовсе нет. Флористу он показался каким-то загадочным, немного странным и, возможно, поистине красивым. Красивым не только внешне, но ещё и внутренне. Саске слегка смутился, услышав голос девушки, и уже по старой привычке хотел почесать затылок, но понял, что не выйдет – едва он поднял руку, чтобы это сделать, заведя её за голову, как в ладонь врезался «шип» ирокеза. Нужно быть аккуратнее: не придёт же он к Сакуре в каком-то неопрятном виде, верно?

– Да, – резко ответил Учиха, повернувшись к девушке лицом и слегка улыбнувшись. Вероятно, её это более-менее успокоило, и она тоже слегка улыбнулась ему уголками губ, кивнув. – Можно мне… пять роз. Самых свежих только.

Девушка кивнула и принялась составлять букет, отбирая по желанию молодого человека красные розы, самые свежие и самые раскрывшиеся. Саске чувствовал себя в этом магазине немного неуютно – сюда частенько захаживают несостоявшиеся романтики в дорогих костюмах, выглаженных и с иголочки, а он… а он пришёл сюда в панковском прикиде и решил купить цветы девушке. Но оценит ли Сакура их? Не выкинет ли она их сразу после его ухода? Учиха боялся, что так и будет, и он прикрыл глаза, опустив их низко в пол. Как часто мы боимся? Только тогда, когда в голове и сердце зарождается ужас, человек начинает сомневаться в себе, считать себя полнейшим ничтожеством и одиноким существом, которое съёжилось и жаждет защиты. Саске казалось, что сейчас он не нужен никому, даже той девушке, в глазах которой он увидел нечто хорошее, нечто доброе и волшебное. Она была для него чем-то особенным. Может быть, родственной душой. Может быть, она была внутренне такой же, как Учиха… просто это такое средство самозащиты – тут же выставлять иголки, как у ёжика, и притворяться колючей розой.

– Держите, – флорист протянула ему цветы, и Саске взял их, в ответ протянув несколько купюр. Взяв сдачу, он вышел, опустив руку с букетом и тяжело вздохнув.

Ну и на черта он взял их? Какой толк от пяти цветов, когда она, как только их увидит, с насмешкой посмотрит на него? И что ещё отразится в этих аквамариновых глазах? Наверное, ничего, кроме ненависти, злости, равнодушия… было бы не так страшно, если бы она разозлилась. Но увидеть в глазах этой очаровательной девушки, которая ему так понравилась, равнодушие было для Саске практически шагом к самоубийству. Даже пуля, которая пробивает насквозь сердце, кажется не такой больной, когда в глазах напротив таится некая ненависть и безразличие, которое адресовано только одному человеку. Он чувствовал неуверенность, которая сковывала его изнутри и не давала ступить свободно, подняв голову, ни одного шага. Он шёл так, будто отправлялся на каторгу, куда ему дико не хотелось идти. Он шёл так, будто через минуту готов был расстаться с жизнью. Он шёл, представляя у себя в голове, как она оттолкнёт его и пошлёт куда подальше. Глаза невольно прикрылись, а с губ сорвался тяжёлый вздох.

Когда он пришёл к уже знакомому кафе, он резко остановился, невольно бросив короткий взгляд на цветы у себя в руке. Может быть, было дико видеть высокого молодого человека с ирокезом, держащего в руках цветы, а может, и не дико… Саске и сам не понимал – наплевать ему на все эти косые взгляды в его сторону или нет. Одно он знал точно: сейчас ему нужно собраться и войти внутрь, поговорить с ней и объяснить сложившуюся ситуацию. А эта ситуация была отнюдь не из простых: он влюбился в девушку, совершенно не зная, кто она, чем увлекается, кроме чтения классики, с кем она живёт и что предпочитает в еде. Да, может быть, это было не таким важным, но там можно было бы запросто понять черты её характера.

Он решил зайти внутрь, чтобы посмотреть, там ли она. Что, если она вообще сегодня не работает? Сразу Саске охватила какая-то немыслимая тоска, которая была ещё сильнее, чем его неуверенность в сегодняшнем дне. Зазвонил колокольчик над дверью, и все посетители стали смотреть на пришедшего. Конечно, многих поверг в шок внешний вид Саске, кто-то рассмеялся, а кто-то просто отвернулся и продолжил есть. Такая реакция бывает у каждого, и Учиха уже не удивлялся этому. На фоне всей серости этого кафе он казался одним большим ярким пятном. На холсте этого мира он казался каплей слепящей глаза краски, сорвавшей с кисточки очень уж неаккуратного художника. Глаза прикрылись, на губах появилась еле заметная улыбка, немного снисходительная по отношению ко всем, кто сидел в небольшом заведении. Здесь было тепло и уютно, однако не до такой степени, чтобы садиться завтракать – Саске надеялся, что он увидит здесь Сакуру. Но нет, кругом не было ни одной официантки с нежно-розовыми волосами, которые она, скорее всего, снова собрала сегодня, чтобы они не мешались. С губ сорвался тяжёлый вздох, и Саске поспешил подойти к стойке, за которой стояла миловидная девушка, так понравившаяся Узумаки вчера.

Он неуверенно посмотрел на неё, а девушка, казалось, была очень удивлена, увидев его здесь. Вот уж не думала Хината Хьюга, что этот панк снова вернётся сюда… да ещё и, судя по всему, с букетом цветов. На губах сама собой заиграла приятная для молодого человека со странной внешностью улыбка, и Хината подпёрла голову рукой, уперев локоть в поверхность стойки, выжидательно хлопнув ресницами. Саске замешкался, не зная, что сказать, и только приоткрыл губы, слегка улыбнувшись. Наверное, такое молчание длилось бы очень долгое время, если бы Хината не кашлянула с намёком под всеобщие взгляды посетителей кафе. Это её бесило. Хотелось сказать, чтобы все уткнулись в свои тарелки и завтракали, а не таращилась на вошедшего так, будто он только что стекло разбил и изнасиловал кого-то у всех на глазах.

– Э-э… привет, я тут вчера был с другом… а где девушка, которая принимала у нас заказ? – решился наконец Учиха, с надеждой посмотрев на Хинату.

Она лишь пожала плечами, слегка улыбнувшись и выпрямившись:

– Да уж, вас не забудешь… а она вышла, скоро придет, наверное.

Саске ощутил некое разочарование и уже хотел крикнуть на всё кафе: «Куда это вышла?!» Однако он не решился, лишь прикрыв длинные ресницы. Хината заметила, что он расстроился, но ничего не могла с этим поделать, пристально разглядывая панка. Он был не таким уж отвратительным, каким, видимо, предстал в глазах Сакуры. Каждый человек должен быть особенным. Может быть, кто-то из нас сильнее подчёркивает свою особенность, а кто-то, наоборот, меньше. Может быть, кто-то из нас содержит внутри себя целый большой мир. Может быть, кто-то из нас внутри себя завёл целую Вселенную, которая принадлежит только ему. Может быть, кто-то из нас изнутри светится яркостью, теплом и добротой? Таким видела этого панка Хината, разглядывая его с ног до головы, но совсем не замечая, казалось, его внешнего вида. Таким был для неё и тот блондин, который приходил вчера…

– Если хочешь, подожди ее здесь, а мне нужно заказ принять. Не скучай, – она легонько махнула ему рукой, улыбнувшись, и направилась к тем, кто пришёл только что, разглядывая меню и выбирая что-то себе на завтрак.

Саске огляделся по сторонам – он готов был ждать эту девушку целую вечность, даже если она не придёт сегодня. Что значит ожидание? Ожидание кого-то означает верность, сильнейшую любовь и доверие. Можно доверить всё, что угодно: вещи, деньги, а иногда даже жизнь. Можно доверить другому человеку своё сердце… только вот есть ли надежда на то, что он оставит его в целости и сохранности, а не вернёт его обратно распухшим, кровоточащим и исколотым до посинения?

– Блондин, который был со мной вчера, передавал тебе привет, – спохватился Саске, посмотрев в узкую спину удаляющейся официантки, и он с уверенностью мог сказать, что она улыбнулась:

– Ему тоже передавай привет.

– Хорошо, он будет рад, – вздохнул Учиха, отвернувшись от неё и оперевшись на стойку, насвистывая себе под нос и ища глазами Сакуру.

Однако её всё не было, и Саске стал постукивать кончиками пальцев по стойке, в нетерпении посматривая на дверцу, из которой она должна появиться. В душе зародилось сомнение, что она выйдет вообще, и Учиха спешил избавиться от него прямо сейчас, неуверенно посмотрев в сторону принимающей заказы Хинаты. Он вздохнул, то и дело бегая глазами с дверцы на Хинату и обратно, понимая, что она просто могла его обмануть, и Сакура не выйдет отсюда вообще. Однако она вышла…

Она…

Та, которая так запала в душу Учихи и, казалось, осталась там навсегда. Для него она снова стала чем-то волшебным… а эти её волосы? Боже, чего только стоят её коралловые волосы, которые сейчас она собрала в тугой пучок на голове, чтобы он не мешался… и как она была красива, когда вновь покраснела при виде своего знакомого и неуверенно опустила длинные ресницы, слегка приоткрыв алые губы… вся эта красота не шла ни в какое сравнение с той красотой, которая была у намалёванных кукол, которых столько раз видел Учиха. Такие пустышки не держали в себе ничего, кроме жажды денег, алчности и похоти. А она… эта девушка держала в себе целый маленький мир, Саске это знал. Мир, который – он так сильно на это надеялся – предназначен только для него.

– Кого ждете? – тихо спросила она, подойдя к стойке и встав напротив него, слегка улыбнувшись.

Учиха готов был мириться с тем, что он не нужен ей, готов был мириться с тем, что она не станет принимать у себя в сердце такого человека, как он… он готов был мириться с тем, что эта девушка не станет разговаривать с ним, но жить с тем, что она не будет обращать на него никакого внимания – никогда. Это было самое худшее. Равнодушие. Безразличие. Безучастный взгляд холодных аквамариновых глаз… это единственное, что боялся увидеть Саске, когда посмотрел на неё и постарался неуверенно улыбнуться. Это получилось… и в её глазах – от облегчения он даже тихонько выдохнул, боясь сказать ей хоть слово – загорелся какой-то интерес, любопытство, а может, некая радость при виде этого панка, который, несомненно, запомнился ей надолго. Сакура не могла сказать, что испытывала к нему симпатию, но… что-то было в этом молодом человеке, что так привлекало её. Что-то в нём было такое, за то она готова была чувствовать к нему интерес и готова была разговаривать с ним, несмотря на то, что немного побаивалась. Было в нём что-то такое, что заставляло её тепло улыбаться ему самым уголком губ и поглядывать в чёрные как морская бездна глаза.

– Привет, – на обычно бледных и немного впалых щеках появилась краснота. – Тебя, конечно, кого же ещё?

Судя по всему, для Сакуры был необычен его визит. Его руки и все конечности практически онемели, а сам он понимал, с каким трудом ему удалось сказать эти несколько слов… но всё же он сказал, он решился, он смог заговорить и показать ей, что она ему… небезразлична. Он ждал её здесь, и Сакура заметила, что прошло довольно много времени. Слегка улыбнувшись, она кивнула, продолжая смотреть на него. Что она чувствовала сейчас? Точно не неприязнь… у неё не было желания оттолкнуть его, сказать, чтобы он шёл домой и больше не приходил ей… у неё было желание поговорить с ним, узнать, кто он такой, чем он интересуется, сколько ему лет и почему он стал таким, каким Сакура видела его сейчас, перед собой. В его глазах горела какая-то теплота. Такая маленькая, практически неуловимая искорка добра, содержащаяся только в глазах тех людей, что готовы относиться к этому миру с терпением и снисхождением. Такое бывает в глазах маленьких детей… стоит только приглядеться.

– Это… я не знал, какие ты любишь, вот и… ну… короче, вот, – замявшись под заинтересованным и выжидательным взглядом официантки, панк поднял руку, в которой держал букет из пяти роз, и протянул его девушке.

Он искренне надеялся, что его руки не тряслись так заметно для него, иначе… она посчитает его слабым. Саске не хотелось бы этого, и он вновь неуверенно улыбнулся уголком губ. Хотя так хотелось бы узнать, какие цветы она любит… ведь наверняка розы любят не все, пусть они и приятно пахнут. Роза – самый банальный цветок в представлении Саске, и он не имел понятия, почему взял именно их. И он не был бы удивлён, если бы она любила другие цветы… она же такая особенная. Он видел, что она сильно смутилась, приняв цветы немного дрожащими руками, и прижила букет к себе, улыбнувшись и стараясь не поднимать глаза на панка. Молодой человек с ирокезом был гораздо интереснее и милее, чем тот человек, с которым Сакура проживала довольно недолгое время…

– Спа… спасибо, очень красивые, – оценила она, продолжая улыбаться и поднеся к носу букет, прикрыв глаза и втянув приятный аромат.

Сакура готова была поспорить, что он рассчитывал принести совершенно другой букет, нежели этот… продолжая всё так же тепло улыбаться, она нагнулась, вытащив из-под стойки длинную вазу, предназначенную неизвестно для чего. Но оказалась она там очень кстати. Внутри практически всё горела, так же, как и снаружи. Она ощутила, как к щекам прилил такой румянец, какого не бывает и у девственницы в первую брачную ночь. Сакура заботливо поставила цветы в вазу, прикрыв глаза, и пыталась всё-таки не смотреть на обладателя ирокеза напротив… то ли стеснялась, то ли боялась…

– Это… так чего я пришёл-то?.. а… ты во сколько освободишься? – искренне взволнованно спросил он, с надеждой глядя на девушку.

Та закоробилась. Чего это он вдруг спросил? Сакура точно не могла сказать, боялась она этого молодого человека или нет, но постепенно понимала, что внутри одолевало прекрасное чувство. То чувство, когда страх готов исчезнуть, когда отлегает от сердца, когда начинаешь проявлять симпатию к чему-то незнакомому… когда мы начинаем испытывать к кому-то искренность? Когда приглядываемся получше, когда смотрим в чьи-то глаза, когда понимаем, что никакого вреда эти руки напротив не причинят, сколько бы мы не старались себя убеждать в обратном. Мы начинаем доверять, начинаем смотреть на эти руки с полной уверенностью в том, что мы всегда под защитой. Мы начинаем слепо верить в то, что это надёжное твёрдое плечо-опора всегда будет рядом во что бы то ни стало. Сакура даже приоткрыла губы от таких размышлений, глядя в чёрные глаза напротив. Она ведь… раньше не приглядывалась, какой красивый и выразительный у них разрез… и какой у них глубокий цвет. Он казался каким-то невероятным. Казалось, даже Вселенная, куда стремятся все звёзды, не такая тёмная по сравнению с омутами напротив Сакуры.

– Эм… а-а, – потерла лоб в недоумении девушка, наконец постаравшись прийти в себя и опустив длинные ресницы. Саске продолжал всё с такой же надеждой смотреть на покрасневшее очаровательное лицо молодой официантки. – А что? Зачем тебе?..

– Ну я подумал, что ты заканчиваешь поздно, так что я бы мог тебя проводить до дома… – предположил панк, пожав плечами, и Сакура слегка улыбнулась. – Не знаю, мало ли, темно всё-таки на улице.

Это было вполне справедливым замечанием… но Сакура понимала, что это невозможно. Невозможно потому, что её встретит человек, с которым она проживает и с которым хочет сыграть свадьбу. Точнее… это его желание. Сакура сама не понимала, как относиться к молодому человеку, с которым она жила – вскоре она начинала понимать, что он эгоистичен, старается только для себя и совершенно не знает таких слов, как искренность, долг, мужество и честь. Сакура тоскливо посмотрела на посетителей, а затем перевела взгляд на Учиху, который разглядывал в это время помещение, явно надеясь услышать «да, можешь встретить меня вечером, я буду очень рада». Как бы Сакуре отчаянно хотелось сказать это ему прямо сейчас! Как бы ей хотелось, чтобы её голос прозвучал искренне, а не лживо или тихо… как бы ей хотелось сказать ему, как сильно он начинал воздействовать на её мировоззрение, когда появлялся рядом.

– Ну, спасибо, конечно, но… знаешь, эм… я недалеко живу и не могу воспользоваться твоим предложением. Меня встречают… – неловко улыбнулась Сакура.

Если бы он знал, что она врёт… если бы он знал о её искренних чувствах, которые она к нему испытывала… если бы он знал о том, что мог бы заменить того, который встречал её… всё было бы куда проще, чем казалось на первый взгляд. Для чего люди лгут? Чтобы скрыть правду, конечно. Но много ли будет толку от одной только лжи? Мы никогда не задумываемся о том, что, солгав, мы причиняем боль не только постороннему человеку, но и себе самому – тяжело держать в себе правду, когда знаешь, что случится наперёд. Мы можем всегда избирать только два пути, большего не дано. Мы должны говорить либо правду, либо врать настолько умело, чтобы где-то аплодировал целый зал, состоящий из потомков похоти, ненависти, разврата и грязи.

Саске натянуто улыбнулся, а зачем разочарованно произнёс:

– А, встречают…

Сакура закивала, посмотрев на его несчастное покрасневшее лицо. Она могла читать его чувства насквозь и хотела бы перемотать всё назад и сказать ему, что на самом деле никого не ждёт и что хочет, чтобы именно он проводил её. И как жаль, что нельзя открыть какие-то невидимые часы и развернуть стрелки на несколько минут назад, в обратном направлении…

– Ну ладно, раз встречают, тогда ты, наверное, в безопасности, – отстранившись от стойки, он кивнул. – Тогда я пойду, не буду мешать работать. Может быть, завтра загляну…

Конечно, для Саске было большой радостью слышать то, что она будет в безопасности… но в безопасности ли? Как мы можем быть уверены в человеке, который идёт с нами рука об руку? Как мы можем предсказать то, что он не отвернётся и не сбежит тогда, когда наступит момент опасности, момент конца, смертельная угроза или предупреждение? Саске не был уверен в том, что тот, кто встретит Сакуру, сможет защитить её, однако только покорно кивнул. С ним бы она была в большей безопасности, нежели с кем-то… к Учихе вряд ли кто-то осмелился бы подойти, а если бы и попробовал это сделать, то мгновенно отошёл бы куда подальше. А может быть, неплохо получил бы по голове. Учиха никогда не любил причинять кому-то боль… но иногда этого требовал случай. И за девушку, которая сейчас стояла напротив него и с какой-то тайной, скрытой надеждой в больших глазах смотрела на него, он готов был ударить кого угодно.

– Аа-а… ну ты извини, если что. Спасибо за розы, очень красивые… – вздохнула девушка, слегка улыбнувшись и посмотрев в сторону букета, принесённого Учихой. – Заходи завтра.

Она пожала плечами, снова улыбнувшись, но в этот раз более искренне, нежели несколько минут назад. Саске тоже не сдержал ответную улыбку. И как можно смотреть на неё и не улыбаться? Как можно просто глядеть в её глаза и не чувствовать, что валишься в какую-то глубокую пропасть?.. Саске чувствовал то, что эта пропасть ещё долгое, очень долгое время не отпустит его. Он чувствовал, что эта бездна затянет его так, что он потом не выкарабкается совсем, а погрязнет в ней, утонет, захлебнётся в чувствах и окончательно потеряет голову… это было как видение, которое только что пришло ему в голову. Или как мимолётное предупреждение, которое Саске явно слушать не хотел и обращать на него внимание тоже.

– Да ладно, ничего… – улыбнулся он, слегка пожав плечами и повторно вздохнув.

Учиха отправился на выход снова под всеобщие взгляды посетителей уютного кафе, и его щёки в этот раз не загорелись стыдливым от своего внешнего вида румянцем. Сакура с горестью посмотрела ему в широкую спину, тоскливо опустив глаза. Ещё ни разу она не встречала такого человека, который мог бы заинтересовать её с первой встречи… это было странным, но Сакуре нравилось то чувство, которое она внутренне испытывала. Ей хотелось то ли бежать за ним, то ли просто остановить его и попытаться что-то сказать, то ли предупредить его, что завтра она обязательно будет работать и ждать его… но слова всё так и не желали слетать с уст, застряв где-то в горле.

Внезапно Саске обернулся, словно что-то вспомнив, и на этот раз густо-густо раскраснелся, подойдя к ней быстрым шагом, звеня многочисленными цепями, прикреплёнными к поясу чёрных штанов. Сакура вновь искренне улыбнулась ему, чуть склонив голову набок, будто он собирался сделать заказ, а официантка старалась его выслушать. Но панк, должно быть, долго собирался с мыслями, чтобы что-то сказать официантке, и Сакура выжидательно кивнула, всё так же улыбаясь. Наконец он, усмехнувшись, сумел выдохнуть:

– А ты какие цветы любишь?

– Ну-у-у… – протянула Сакура, задумавшись и возведя зелёные глаза к потолку, – я люблю все цветы. Но больше нравятся герберы.

– Понятно… тогда до завтра.

Теперь панк ушёл, оставив стоять девушку у стойки в гордом одиночестве. Было больно видеть, как все те люди, проводившие его глазами, начали хихикать, утыкаясь в свою тарелку, и переговариваться, показывая пальцем в сторону высокого молодого человека, только что покинувшего заведение. Ничем не отличающаяся друг от друга серая масса города пыталась высмеять одно яркое пятно, стараясь вытеснить его, будто гнилую сливу из тесной бочки спелых сочных фруктов.