Текст книги "Мир на продажу (СИ)"

Автор книги: Шлифовальщик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

   От сопровождающих отделились двое и подошли к священнику. Отец Гведоний, Фил, Герт и конвой последовали в дом. Друзья не успели как следует оглядеться, как очутились в небольшой комнатке, битком забитой разными вещами: ящиками, коробками и какими-то прозрачными ёмкостями.

   – Ну-ка, что там у вас, дети мои? – ласково промолвил священник, направляя на друзей накопник. Глянув на устройство, он обомлел: – О Лепест! Где ж вы столько ума набрали?! Неблокированные что ли?

   Услышав тревожные нотки в голосе отца Гведония, сопровождающие смотрилы немедленно навели оружие на напарников. Священник, бормоча "сейчас мы всё поправим", достал из ближайшего ящика прозрачный цилиндр, поколдовал над ним и приблизился к Филу.

   – Закатай-ка рукав, сын мой. Будет немного больно, на то и блокировка...

   Но заблокировать романтика он не успел. Со всей решимостью, которой у него имелось предостаточно, Герт обрушился на ближайшего конвойного и моментально обезоружил его. Второй ничего не успел сделать, потому как на этот раз и Фил не зевал. Ударом кулака по темечку он свалил охранника на пол.

   – Молодец! – успел похвалить его Герт, укладывая на пол своего конвойного. – Моя школа!

   Отец Гведоний внезапно выронил цилиндрик и попятился в угол. Он судорожно зашарил руками, пытаясь открыть коробку, стоящую в углу, но Герт направил на него явломёт и хищно улыбнулся:

   – Не надо дёргаться, святой отец! Воздень-ка лучше руки вверх.

   Священник послушно выполнил приказание. Новичок, держа его на мушке, подошёл к коробке и вытащил оттуда небольшую штуковину, похожую на маленький явломёт.

   – О! Дематор! – оживился Герт, довольно глядя на священника. – Хорошее оружие любишь, святой отец? А как же "возлюби ближнего своего"?

   – Лепест тебе не простит этого, – пролепетал отец Гведоний. – Поднять руку на священника – большой грех. Либра учит, что...

   – Нищесвоям будешь толковать, чему там Либра учит, – оборвал его новичок. – Хотя вряд ли ты сможешь рассказать после этого...

   Герт обшарил бесчувственного смотрилу, которого свалил на пол Фил, вынул свой накопник и направил его на священника.

   – Так... Ого, ну и хитрости же у тебя, святой отец! Что там в Либре написано: нужно делиться с ближними?

   Он тут же перекачал всю хитрость священника в накопник, заодно захватив и красноречие. Затем он содрал с отца Гведония оранжевый пояс, разорвал его на две части и ловко связал конвойных, успев мимоходом выкачать у них силу и разную мелочёвку вроде ловкости.

   – Вы отсюда всё равно не выберетесь, – прошипел отец Гведоний, потеряв хитрость, а вместе с ней и осторожность.

   Он злыми глазами следил за манипуляциями Герта. Тот не торопился отвечать. Он не спеша затянул узлы на смотрилах, забрал у них явлы, затем они с Филом по-братски поделили свойства-трофеи, в том числе и хитрость отца Гведония. Закончив перечисленное, новичок удосужился ответить:

   – Без тебя не выберемся, это факт. А с тобой – сколько угодно.

   Он бесцеремонно ткнул священника в бок трофейным дематором и приказал:

   – Высунься в окно и прикажи этим головорезам убраться. Мол, ты нас блокировал и решил провести беседу. И скажи ещё, что разрешил нам заночевать у тебя.

   Видя, что отец Гведоний медлит, Герт ещё раз ткнул его стволом и веско произнёс:

   – Мне терять нечего, батюшка. А тебе – есть что. Ну!

   Священник, видя безвыходность ситуации, послушался и выполнил требуемое.

   – А наши бойцы где? – в ответ раздался с улицы голос Халя.

   – Пусть останутся, – по подсказке Герта ответил потерявший сообразительность отец Гведоний. – Охранять будут на всякий случай. Ступай, сын мой, доложи старшему. И не спрашивай больше ничего ради Лепеста! Ибо в Либре сказано, что любопытство – от лукавого.

   Халь нерешительно потоптался, зачем-то оглядел окна дома священника, и пошёл прочь. За ним потянулись другие смотрилы из сопровождения. Герт и Фил перевели дух. Затем новичок, вынув трофейный накопник, навёл его на отца Гведония и загрузил в священника всю смотрильскую исполнительность.

   – Чтобы больше не дёргался, – пояснил он романтику, – и бежать не пытался.

   Новичок, приказав священнику сесть, уселся напротив с явломётом наготове и спросил:

   – Что ты с нами хотел сделать?

   – Блокировать, – послушно ответил священник, ставший исполнительным.

   – Зачем?

   Священник удивлённо приподнял брови, но под воздействием исполнительности, подкреплённым дулом дематора, всё же счёл нужным ответить на вопрос:

   – Чтобы лишних свойств себе не присвоили. Соблазн ведь велик. Ведь Либра нас учит, что...

   Герт, не дослушав, повернулся к Филу:

   – Вот тебе и ответ на твой вопрос. Помнишь, ты спрашивал, почему смотрилы не присваивают свойства себе, а послушно сдают на второсклад? Потому что они заблокированы. Больше ума, чем позволяет блокировка, у них не получится в себя скачать, хоть расстарайся.

   – Послушания можно сколько угодно брать, – ввернул священник. – Оно не блокируется.

   – А у тебя, святой отец, на что блокировка стоит? – хмыкнул новичок. – На совесть?

   Отец Гведоний забормотал что-то, но Герт опять перебил его.

   – Когда Купол разверзнется? Завтра в полдень?

   Пока священник мялся с ответом, Фил успел подумать, что до полудня они не доживут. Утром должна состояться проповедь, и священника обязательно хватятся, поднимется переполох на весь посёлок. Но как выпутаться из этой ситуации, он не знал. Однако неожиданный ответ отца Гведония его обрадовал.

   – Рано утром. Словохлам будут выгружать и разбрасывать по Плоске.

   – Отлично! – обрадовался Герт. Он наклонился к Филу и шепнул:

   – Трофейных свойств у нас хватит, чтобы выбраться отсюда. Можно и второсклад не грабить. Всё равно не дождёмся полудня.

   Довольный, он обернулся к священнику и приказал:

   – А теперь, святой отец, веди нас в свою кладовочку. Надо тебя пообщипать маленько. Да не пожимай плечами! У любого священника есть закрома, где он вторичку прячет. Давай, показывай, что у тебя припрятано: действяки, навычки, обвещь хорошую...

   Отец Гведоний вздохнул и под прицелом побрёл к внутренней двери. Не успел он открыть её, как откуда-то из-за стены раздался женский голос:

   – Ужинать будешь, батюшка?

   – Ответь! – ткнул его в бок дематором Герт.

   – Попозже, матушка! – уныло отозвался послушный священник. – У меня прихожане, души заблудшие.

   – Остынет же всё!

   – Благое дело делаю, матушка. Неразумных на путь истинный наставляю. Потом разогреешь.

   Матушка замолчала, а священник под прицелом повёл друзей полутёмными коридорами в потайную комнату, которая, по мнению Герта, должна быть доверху забита действяками и прочими интересными штуковинами.

   Сокровищница была наполовину заставлена коробками, похожими на те, которые громоздились в комнате для блокировки. Отец Гведоний отпер дверь, вошёл и обречённо облокотился на стену.

   – Ты не стой в сторонке. Давай, демонстрируй, – подтолкнул его новичок.

   – О Лепест мой! – всхлипнул священник, подходя к коробкам и выворачивая их содержимое наружу.

   Герт присвистнул, увидев, как из одной коробки градом посыпались крупные действяки. Велев Филу держать священника на мушке, он наклонился и начал перебирать их, приговаривая:

   – Да тут у тебя целый второсклад! Ох и выжига же ты, святой отец! Ну-ка, что тут есть... Ага, безумие. Пригодится на завтра, с ума сводить смотрил... Так, безделье. Тоже пойдёт... Похоть. Хе-хе, представляю похотливых смотрил!.. Давай-ка следующую коробку.

   Действительно, неплохой запасец у отца Гведония. Фил, держа под дулом явломёта священника, краем глаза косился на небывалые сокровища. Свойств, как ни странно, священник не хранил, зато отборных действяков у него имелось с десяток коробок. Да каких здоровенных, просто загляденье! Печаль, стремление, скорость, упоение, тоска... Из одной коробки высыпались навычки, полезные и бесполезные вперемешку: умение читать, слушать собеседника, плавать, танцевать... Глаза разбегаются!

   Опрокинув коробки на пол, отец Гведоний опять опёрся на стену и отвернулся с оскорблённым видом. Упоённый набиванием карманов сокровищами, Герт не заметил, что священник постарался незаметно задвинуть в угол небольшую коробочку.

   – А тут у тебя что? – невинно полюбопытствовал Фил, указывая явломётом на невзрачную коробку.

   – Да так, мелочёвка... – ответил священник, заметно напрягшись. Поскольку хитрость у него отняли, он не смог придумать ничего лучшего.

   Новичок тут же подскочил к коробке и вывернул её содержимое на пол. Глаза его от удивления расширились.

   – А ты прохвост, святой отец! Утаить хотел!

   – Что там? – заинтересовался романтик, разглядывая непонятные штуковины странного вида, вывалившиеся из коробки.

   Герт выбрал одну штуковину и торжественно поднял её над головой:

   – Поздравляю тебя, хозяин! Считай, что ты уже в Закуполье! Это, друг мой нищесвойный, называется прят. Он спрячет тебя и меня так, что даже квазиволки не учуют! Жаль, правда, что он один. Но на двоих должно хватить заряда.

   Романтик уставился на штуковину в руках Герта.

   – Невидимкой он нас сделает, что ли? – решил уточнить он.

   Новичок фыркнул:

   – Невидимкой! Не только. И невидимкой, и неслышимкой, и неучуйкой. Прят от всех органов чувств прячет. С ним тебя не видно, не слышно, не осязаемо и не обоняемо. Он даже память о тебе сотрёт у всех твоих знакомых, если мощности хватит. У этого, к сожалению, не хватит, но это и не обязательно.

   Новичок вернулся к кучке таинственных предметов, выкопал ещё одну странную штуковину и преподнёс Филу.

   – А это специально для тебя. Нетреба. Ты ведь жрать хочешь постоянно.

   – И что?

   – С нетребой ты можешь долго обходиться без еды. И без сна, и без воздуха, и без оправления естественных надобностей...

   Герт поколдовал над нетребой, и романтик в самом деле перестал чувствовать голод. Ощущение такое, словно он недавно плотно поел, хотя пища и не давила на желудок.

   – Теперь тебе хватит силёнок, чтобы завтра выскочить в дырку и немного побегать по Закуполью, – радовался новичок.

   Повеселившись, Герт посерьёзнел и распорядился:

   – Сейчас мы возвращаемся в блокираторскую. Будем коротать время до утра. По очереди стеречь этого... – Он указал на священника. – Утром, как появятся наружники и приоткроют Купол, маскируемся прятом и выскальзываем наружу.

7

   Нетреба оказалась не очень приятной штукой. Потребности в сне не ощущалось, и всю ночь Фил провёл в каком-то оцепенении, не зная чем себя занять. Из ступора его вывел Герт, дежуривший возле пленников. В глазах напарника виднелась тревога.

   – Вставай, брат, на подвиги пора! Как говорят у нас в Закуполье, есть две новости, хорошая и плохая. С какой начать?

   Романтик не знал этой поговорки и пока спросонья соображал, какую новость лучше услышать первой, новичок ответил сам:

   – Хорошая новость: купол раскроется до проповеди. Так что святого отца пока не хватятся.

   – А плохая?

   – Плохо то, что заряда в пряте всего один киломатэрг.

   – "Кило" что? – поморгал глазами Фил.

   – Долго объяснять. Короче, матаккумуляторы посажены. Надолго спрятаться не получится. Придётся топать до проёма в обычном состоянии, а потом включать прят и галопом за Купол. Вот, посмотри сам.

   Герт показал на прят. На передней стенке устройства за окошечком мигали непонятные знаки. Романтик потаращился на них и недоумённо перевёл взгляд на новичка.

   – Совсем забыл, что ты безграмотный дурень! – расстроился тот. – Придётся тебя чуток подправить.

   Новичок покопался в карманах и вытащил пару навычек с навыками чтения и знания элементарной математики. Немного повозившись, он активировал навычки, и Филу опять пришлось прислушиваться к незнакомым ощущениям. Теперь он понял, что непонятные значки – это цифры, и интуитивно догадался, что значение этого числа не очень хорошее.

   – Батюшка, завтракать пора! – внезапно раздался голос надоедливой матушки. – Всю ночь паству проповедовал, замаялся поди.

   Герт толкнул спящего священника. Тот встрепенулся и поглядел на новичка ошалелыми со сна глазами.

   – Я к тебе иду, батюшка! – пропела матушка. Сверху раздались приближающиеся тяжёлые шаги. Новичок бросился к двери, подпёр её плечом и свирепо зыркнул на отца Гведония, выразительно помахав дематором.

   – Не надо, матушка, – сообразил полусонный священник. – Сейчас разверзнется Купол. Я пойду словохлам принимать. А уж потом вместе отзавтракаем.

   – Куда ж ты пойдёшь голодным! – отозвалась заботливая матушка совсем рядом.

   – Ступай с Лепестом, матушка. Голод – это во благо. Ибо Либра говорит, что путь к господу лежит через страдание и усмирение плоти.

   Аргумент подействовал. Из-за двери слышно, как грузная матушка, явно не желающая усмирять плоть голодом, стала удаляться. Священник подошёл к окну, осторожно выглянул и встревожено обернулся к друзьям.

   – Пора!

   Герт сжал губы в тонкую полоску и деловито произнёс:

   – В общем так. Выходишь на улицу первым, мы за тобой. Если кого встречаем, ты отбрехиваешься, мол, поставил нам блокировку и всё такое. Вздумаешь выдать – мигом дематериализую.

   Он щёлкнул предохранителем дематора, и священник вздрогнул.

   – Понял, понял!

   – А с этими что делать? – спросил Фил, опасливо глядя на связанных смотрил. Один из них пришёл в себя и зло смотрел на друзей, готовый заорать в любое мгновение.

   Герт в качестве ответа подошёл к отцу Гведонию, бесцеремонно оторвал ему полу рясы, разорвал на две половины и заткнул смотрилам рты.

   – Чтобы не орали, – объяснил он и обратился к священнику: – Потом вернёшься и можешь их развязать, если захочешь.

   – Нам пора, – напомнил священник, тревожно поглядывая на окна.

   – Успеем, – процедил Герт, копаясь в карманах и зачем-то перекладывая действяки и навычки. – Подготовиться надо на всякий случай... Если у прята матэргии не хватит... Давай явломёты оставим. Лишняя тяжесть не нужна, да и матэргия на них будет тратиться лишняя, чтобы спрятать.

   Закончив странные манипуляции с обвещью, новичок выпрямился, решительно сверкнул глазами и произнёс:

   – Ну, братцы, с Лепестом! Рванули!

   Дом священника удачно расположился недалеко от Купола. Подавленный ночными событиями, исполнительный отец Гведоний брёл к нему, опустив голову. Он машинально отвечал на вопросы смотрил, которые выбрались из своих жилищ посмотреть на красивое зрелище. К счастью, смотрилы из-за нехватки ума не отличались любопытством и не допытывали, кто это идёт рядом с ним и почему священник такой понурый и растрёпанный.

   Друзья добрались до Купола очень удачно: он как раз начал разъезжаться. На полупрозрачной его поверхности появилась быстро увеличивающаяся трещина, из которой хлынул яркий свет.

   – Только не вздумай в религиозный экстаз впадать! – прошипел Герт на ухо Филу. – Изувечу!

   Тот кивнул в ответ, не отводя завороженного взгляда от небывалого зрелища. Второй раз романтик наблюдал открывающийся Купол. Но на этот раз зрелище было внушительнее, потому что Купол находился в нескольких десятках шагов. От того, что сейчас он, Фил, обычный нищесвой-неудачник, попадёт в святая святых, сильно билось сердце. Ещё пару дней назад о Закуполье и не мечталось. Нищесвой порадовался, что у него не закачана романтика, которая сейчас бы его выбила из колеи совершенно. Нужно не мечтать, а действовать, как говорил его решительный напарник.

   Когда Купол разверзся, и посёлок озарился загадочным светом Закуполья, в проёме, как и в прошлый раз, показались две высокие фигуры в синей форме. Фил хотел упасть на колени, но, глянув на своего решительного товарища, благоразумно решил этого не делать. Он украдкой перетреуголился, поглядывая на Герта, который осторожно выудил из кармана прят и начал готовить его к работе.

   Но торжественность момента, которого подсознательно ждал Фил, наверное, всю свою жизнь, оказалась нарушена.

   – А, южане! – раздался над ухом зычный голос главаря Тирла. – Заблокировались уже?

   Фил резко обернулся и этим встревожил Тирла. Последний достал унимер, но не успел ничего предпринять. Герт активировал прят, и друзья на глазах опешившего главаря исчезли.

   – Они здесь! – тут же завопил испуганный священник. – Ищите их. Это грабители! Они обокрали меня!

   Тирл резким движением снял с плеча явломёт и щёлкнул предохранителем. Он присел и начал водить стволом в разные стороны, как будто это могло ему помочь увидеть столь внезапно исчезнувших "южан".

   Фил под действием прята в который раз почувствовал себя невероятно странно. Он первым делом глянул под ноги и чуть не запнулся: не видно ног.

   – Не смотри под ноги, беги по памяти, – посоветовал новичок, активируя два действяка-скорости.

   Друзья быстрее мухокомаров понеслись к проёму в Куполе. Пробегая между двух грузчиков с второсклада, "вестников Лепестовых", Фил хотел замереть в благоговении, но сильным пинком Герт отправил его дальше. Романтик только успел уловить беседу грузчиков:

   – Что там по накладной?

   – Словохлама четыре тонны и свежая живность.

   – Что за живность?

   – Копошуны, саложоры и парочка подхрипышей.

   – Словохлам определённый?

   – Почти. Есть пара неопределённостей. Чихать, не нам расхлёбывать!

   Почти весь проём заняла огромная прозрачная ёмкость с невероятным количеством словохлама. Романтик разглядел, как среди обвещи неприятно шевелятся омерзительные создания, наверное, это и были упомянутые копошуны и подхрипыши.

   – Не останавливайся, вперёд! – приказал Герт, подталкивая Фила в спину.

   Тот испуганно обернулся и прошептал:

   – Ты чего орёшь? Услышат!

   – Не услышат! У нас же прят! – в полный голос возразил новичок, не останавливаясь. – Я тебе вчера объяснял, запамятовал?!

   Аккуратно, бочком напарники протиснулись мимо прозрачной ёмкости, содрогаясь от омерзения, и, выбравшись за Купол, зажмурились от яркого света.

   Фил открыл глаза; свет нестерпимо резанул, и пришлось зажмуриться снова. Но за это короткое мгновение романтик успел заметить высокие деревья, покрытые зелёной листвой, равнину, поросшую яркими цветами и высокую красивую изгородь в сотне шагов впереди. Когда он открыл глаза вторично и проморгался, то охнул от восторга.

   После угрюмого Отстойника Закуполье казалось чудесной страной из сказок старой Лайги, которые она рассказывала детворе, когда пребывала в благодушном настроении от своей браги. Мир за Куполом был окрашен в яркие радостные цвета в отличие от угрюмых блёклых тонов Отстойника. Романтик взглянул наверх и присел от страха. Он не увидел над головой привычного полупрозрачного Купола, лишь ярко-синее пространство, по которому плыли незнакомые белые комья. А нестерпимо яркий свет, оказывается, лился от огромного светила, которое висело посреди неба.

   И растительность! Лепест праведный, какая тут яркая растительность! Разве напоминала она чахлые кривые кусты или жухлую траву Отстойника! Озарённая светилом, она была настолько красочна, что у бедного романтика закружилась голова.

   – Вот мы и дома, Фил, – улыбнулся Герт и не удержался от колкости: – Прости. Я хотел сказать "господин Фил".

   Романтик хотел упасть на траву и лежать долго-долго, любуясь белыми комьями на небе и вдыхая сладкий аромат ярких цветов. Наверное, романтика за последние сутки увеличилась и в несколько раз превысила норму. Но новичок не дал упасть, он неожиданно толкнул Фила и закричал:

   – Бежим!

   Не успев опомниться, Фил помчался вместе с Гертом к высокой изгороди. Сзади раздалось топанье, но оглянуться назад не было сил. На ходу новичок вынул пару навычек – прыгучестей – и активировал их. Добежав до стены, друзья, благодаря навычкам, легко перемахнули через неё, словно две блоховошки. За изгородью рос густой кустарник; Герт потянул романтика за рукав, и они спрятались в кустах, затаив дыхание.

   С той стороны изгороди раздались топот и дыхание преследователей.

   – Куда они побежали? – спросил звучный баритон.

   Не менее звучный тенор ответил ему:

   – Кажется, за забор перепрыгнули.

   – Сколько их?

   – Двое. Смотрилы в оранжевой форме.

   – Кошмар! Сколько тут работаю, первый раз такое случилось.

   – Я тоже не слышал, чтобы из Отстойника кто-то выбирался.

   – Сообщи, пусть дружина сконфигурится, и наряд сюда перепухнет. Я пока покараулю.

   Сидящего в кустах Фила вдруг осенило:

   – Зачем мы прячемся? – спросил он в полный голос. – Мы ведь невидимы.

   – Тихо, идиот! – зашептал Герт. – Мы уже давно видимы. Матаккумуляторы сели.

   Романтик оглядел себя и убедился, что новичок прав. А голос за стеной обрадовался:

   – Эй, Дак, они здесь! На территорию забрались!

   – Отползаем! – прошептал Герт, и друзья начали потихоньку пробираться вдоль ограды.

   Изгородь окружала с полдесятка внушительных строений, в окнах которых отражалось светило. На счастье беглецов людей им не встретилось, лишь за изгородью где-то топал один из грузчиков. Фил предложил отползти подальше и отсидеться, но Герт отверг это предложение:

   – Сейчас сюда перепухнут дружинники.

   – Дружинники? Перепухнут?

   – Ну да, – тревожно проговорил новичок, оглядываясь. – Дружинники – это вроде смотрил ваших, только они временно конфигурятся. И у нас скоро будут очень большие неприятности. Даже не знаю, что и придумать.

   – Я же говорю, давай отсидимся тут, – начал сердиться Фил. – Может, не заметят.

   Герт с сожалением поглядел на романтика:

   – Эх ты, темнота! У них ведь следило есть. Штуковина такая. С ней любой предмет можно где угодно увидеть и следить за ним.

   – Ну, так то предмет...

   – А мы кто, по-твоему?

   – Люди.

   Теперь настала очередь раздражаться Герту:

   – Следилом можно увидеть любой предмет, любую вещь, любое существо, любое явление, функцию, формулу, действие где угодно и когда угодно! В любом участке дружины при конфигурации появляется такое следило. Ясно?

   – Ясно, – убито пробормотал Фил, не понимая толком насчёт конфигурации, но догадываясь, в какую переделку они вляпались. Теперь их точно схватят и в абстров превратят. Герта сделают Решительным Человеком, а его, Фила – Романтическим Нечто.

   Но решительный Герт не унывал. Он деловито оглядел ближайшее строение и с досады хлопнул себя по колену:

   – Жаль, перепухальника нет. Тогда бы на склад проникли запросто...

   – Зачем?

   – Поискать розетку матэргетическую: матаккумуляторы у прята зарядить. Тогда бы мы спрятаться могли от следила. Я тебе что, каждую мелочь объяснять должен?!

   – А зачем перепухальник? Может через дверь можно?

   Новичок настолько рассердился, что на мгновение выскочил из кустов:

   – Какая дверь?! Где ты двери видишь, дурень?! Нет в Закуполье дверей! Нет!! Нигде нет! Тут все перепухают! Для этого перепухальник нужен! Понял, неуч?!

   – Тогда через окно, – невозмутимо предложил романтик. – Окна ведь в Закуполье есть. Сам посмотри, вон их сколько.

   Герт на удивление уважительно глянул на Фила:

   – Ты прав. Давай-ка за мной поживее, пока дружина сюда не перепухнула.

   Проникнуть в ближайшее строение оказалось очень легко. Герт камнем разбил прозрачную субстанцию ("стекло", как объяснил он), и друзья влезли в образовавшийся проём, чудом ухитрившись не порезаться.

   Напарники попали в титанических размеров зал. Фил огляделся и присел от удивления. Он увидел длинные ряды огромных призм, верхние основания которых упирались в недосягаемый потолок. Где-то на середине каждой призмы мерцала надпись. Научившийся читать романтик разглядел ближайшие надписи: "Магнитная проницаемость", "Момент инерции", "Текучесть". На каждой призме сбоку приделана какая-то штуковина с двумя рукоятками и тёмным овальным отверстием между ними. Над одной рукояткой краснела надпись "Загрузка", над другой – "Выгрузка", а над овалом – "Поставь носитель".

   – Знаешь, дружище, куда мы попали? – повернул к Филу радостное лицо новичок. – В пещеру с сокровищами! Это – хранилище свойств!

   – Второсклад? Для Лепеста?

   – Ага. А заодно и для нужд наружников.

   Фил не понял, причём здесь наружники. Но времени на обдумывание у него не было – слишком много нового вокруг. Значит, призмы – это огромного размера накопники, в которых хранятся свойства. Фила даже затрясло от возбуждения:

   – Так давай ими нагрузимся!

   – Нам прят зарядить сперва нужно, – возразил Герт, глазами пытаясь отыскать розетку. – И спрятаться, как следует.

   Ближайшая матэргетическая розетка нашлась на стене между призмами с надписями "Живучесть" и "Размножаемость". Едва Герт успел подсоединить к ней прят, как Фил почувствовал какое-то движение. В десяти шагах от них возникли пять рослых наружников в серой форме с красными повязками. Четверо из них держали в руках дематоры, а пятый – странный плоский предмет, на который он смотрел не отрываясь. Герт охнул и активировал прят. По знакомому странному ощущению романтик догадался, что они с Гертом исчезли.

   Невооружённый наружник недоумённо поднял голову, потом потряс плоским предметом и сказал своим друзьям:

   – Не пойму ничего. Только что тут шныряли!

   Один из вооружённых через плечо глянул на предмет.

   – Вот гады! Прятом воспользовались! Теперь следило бесполезно!

   Невооружённый расстроено опустил плоскую штуковину и развёл руками:

   – И как теперь их ловить будем? Не сидеть же здесь всё время.

   – Только старым добрым способом – натянем пуст вокруг склада. Через него не проберутся. И матэргию отрубим: их прят через полдня разрядится.

   – И что толку, следило не следит через пуст!

   – Зачем следить? Будем запухать сюда раз в четверть часа. А сами у грузчиков посидим пока. Здесь-то и сидеть не на чем.

   – А если у них перепухальник тоже есть? Упухнут, а мы будем, как дураки, сидеть у грузчиков...

   – Откуда у этих животных из Отстойника перепухальник! – хохотнул один из серых.

   Все пятеро моментально растворились в воздухе.

   – Кто это? – осведомился Фил шёпотом. Хоть Герт и говорил, что с прятом можно даже орать во всю глотку, но романтик в это слабо верил.

   – Дружинники, кто ж ещё! Блюстители порядка!

   – Я не понял, что они собираются делать.

   – Ты же слышал – пуст натягивать. Это скверная вещь, брат. Просто пустота без свойств и особенностей. Вляпаешься в неё – и прямиком на тот свет!

   Стараясь далеко не отходить от заряжающегося прята Герт приподнялся и вытянулся, чтобы выглянуть в окно. За окном дружинники возились с пустом, оборачивая им здание. По лицу новичка было видно, что на этот раз вляпались друзья крепко.

   – У тебя же дематор есть, – вспомнил Фил. – Может, этих дружинников того самого?..

   – У них тоже не злапаусы в кобурах! – сердито возразил новичок. – Перестреляют на раз!

   И он опять задумался.

   – Ну, Герт, ты чего нос повесил? – осведомился романтик, жизнерадостно улыбаясь. – У нас же полно свойств, посмотри вокруг!

   Он обвёл рукой вокруг себя, показывая на бесконечные ряды призм. Но понурившийся новичок не разделил его оптимизма.

   – И что? – уныло спросил он.

   – Как что?! Напитаемся силой и прошибём этот пуст!

   – Я же тебе уже объяснил, что пуст – это абсолютная пустота. Её ничем не прошибить.

   – А мы всю силу заберём, которая есть на этом складе, – сказал романтик уже не так уверенно.

   – Тебе же, дурню, рассказывали притчу о Хабидоське!

   – Причём тут Хабидоська?! – удивился романтик, не уловив мысли Герта.

   – А при том, что нельзя много свойств в себя пихать! Перенасыщение может произойти. Интересно, чем ты слушал проповеди?

   – Ты же сам говорил, что это всё ерунда. Как там... Религия – опиум для народа!

   – Может и говорил, – неуверенно согласился новичок. – Но в данном случае Либра права. Перенасытишься свойствами – может произойти качественный скачок. Большое количество положительного свойства скачком переходит в отрицательное качество. Вник хоть чуть-чуть?

   Фил понял, конечно, далеко не всё. Но он не стал обдумывать слова Герта, потому как ему в голову пришла новая мысль.

   – Прят зарядился? Давай поищем с тобой хитрость. Где-то тут она мелькала...

   Новичок ничего не успел возразить, как Фил схватил прят, выдернув его из розетки, и пошёл искать по залу хитрость. Герту пришлось пойти рядом с ним, чтобы не выйти из поля действия прята. Им не пришлось долго блуждать среди рядов: призма с хитростью нашлась довольно быстро.

   Герт не успел ничего сказать, как Фил вынул накопник и сунул его в овальное отверстие. Немного подумав, он повернул рукоятку с надписью "Выгрузка".

   – Погоди, ты что делаешь? Вдруг тут сигнализация...

   Но Фил только отмахнулся. Рукоятка щёлкнула и призма тихонько зажужжала. Металлический женский голос равнодушно произнёс:

   – Для идентификации положи правую руку на панель.

   Романтик немедленно подчинился.

   – Выгрузку свойств производит только заведующий складом, – сообщил голос. – При следующей попытке выгрузки будет открыт огонь на поражение!

8

   До вечера друзья сидели в почти полной темноте: лучи светила ("солнца", как называл его Герт) не могли пробиться через пуст. Лишь тускло мерцали надписи возле призм. То, что снаружи вечер, можно только догадываться. Новичок отключил бесполезный прят, решив активировать его, когда в помещение перепухнут полицейские.

   Положение друзей аховое, ещё хуже чем тогда, в доме отца Гведония. Перескочить абсолютную пустоту, поглощающую любой предмет, любое существо, любое явление, невозможно. Единственный способ – перепухнуть через отверстие в пусте, когда очередной дружинник появится, чтобы проконтролировать ситуацию. Как объяснил Герт, для этого нужно специальное устройство – перепухальник, который позволяет исчезнуть в этом месте и материализоваться, "вспухнуть", в другом.

   – Я уже говорил, у всех наружников есть перепухальники, – "успокаивал" он удручённого романтика. – В любое место за мгновение перемещаешься.

   – И в жилища тоже?

   – Конечно.

   Хоть Фил и делил в Отстойнике жилище на несколько десятков человек, он знал, что жилище может быть и персональным. Например, Мих жил один в весьма обширном по меркам обиталища доме. Или отец Гведоний, который тоже обладал собственным домом.

   – Это что же получается, что у тебя дома в любой момент могут вспухнуть незваные гости? Или, ещё хуже, воры?

   – Тёмный ты человек! – с сочувствием глянул на Фила новичок. – А пуст на что? Мы на ночь или когда уходим надолго, всегда включаем пуст. А если ты в квартире живёшь, то для пуста есть специальное пустое пространство в стенах. Перед уходом ты туда напускаешь пуст, и он как бы обёртывает квартиру. Воры не заберутся. Ты не об этом сейчас думай!