Текст книги "Хочешь мира — готовься к войне (СИ)"

Автор книги: shizandra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Отабек хмыкнул и покосился на него, делая вид, что увлечен бумагами.

– Если бы я не знал тебя лучше, то решил бы, что ты ревнуешь. Но, блондинов, кажется, она все-таки предпочитает больше.

– Если и так, если на секунду предположить, что я ревную? – склонил к плечу голову Виктор.

– Тогда твой блистательный план тебе придется воплощать одному? – Бек вскинул бровь, улыбаясь. – Или твоя ревность не настолько… большая?

– Томно изгибаться не буду. Показательно швыряться посудой тоже. Душить… если будет настроение. Черт… я не думал, что меня это так выбесит, – Виктор нахмурился. И правда не думал. Не подозревал совершенно, что при виде Милы, мнущей зад Бека, пытающейся прижать его в отведенных апартаментах, у него попросту снесет крышу.

– Она могла просто проверять твою реакцию, – Отабек встал и прошелся по кабинету с задумчивым видом. – Слухи о нас все равно идут. Да и следы на нас обоих очень говорящие. Нельзя давать ей и малейшей зацепки. Хорошо, что Юрка держится подальше, пока она здесь. Ибо я и ты – это только предположения, а Юрка действительно твое слабое место. Какого черта она вообще в отеле не поселилась?

– Мила была крестницей моего отца, а сам Бабичев – его другом. Она всегда останавливалась у нас, когда приезжала. Традиции и все такое. А Юрка, кажется, себе кого-то нашел. Черт, давно пора было, – Виктор проследил за его передвижениями и закусил губу. – Тихарится, но пусть. Это его дело и его право. Мы справимся со всем, даже с залетной деточкой.

Отабек хмыкнул.

– Для начала справься с Милой. Тот телефон, который ты ей подарил по приезду, был с «начинкой». И она нашего «жучка» нашла. Как только осталась в своей комнате одна, она проверила телефон.

– Умная, хитрая, уважаю, – вздохнул Никифоров. – Будь нашей – я бы порадовался, а так могу только уважать. И думать, что делать. Она теперь у нас без насекомого выходит? Хожу где хочу?

– Да как же, – Бек остановился у окна, улыбаясь как-то очень нехорошо. – Я предполагал, что она сделает что-то подобное. «Жучок» вернули, когда она ушла в душ. И знаешь… Ты ей нужен. Я видел, как она смотрит на тебя. Словно примеривается, как лучше к тебе подступиться. Не разочаруй девочку, если она полезет тебе в постель. Пусть думает, что у нее все под контролем. Женщины почему-то считают мужика своим, стоит им переспать.

– И что, с тобой тоже бывало? – поинтересовался Виктор. – Знаешь, иногда у меня складывается такое ощущение в отношении тебя.

– Я не считаю себя ответственным за бабу, которую трахнул, даже если в ее мечтах мы женимся и рожаем детишек. Я, может, и собственник, но женщины к этому не имеют никакого отношения.

– А я?

Отабек прикрыл глаза:

–Что ты хочешь услышать, Витя? Что я считаю тебя своим? – Он оглянулся, не скрывая в глазах болезненной тоски. – Я бы рад, но ты моим быть не хочешь. Я убью за тебя. И не потому, что ты Никифоров.

– Не могу, – негромко возразил тот. – Я не могу, Бек. – Виктор поднялся и подошел к нему. Ладонью обнял за шею, лбом прижался ко лбу, дыша сорвано, сквозь зубы. Потерся кончиком носа о нос, ловя его дыхание. Он молчал, но каждый его жест, все в нем говорило, буквально вопило: я и есть твой, со всеми потрохами, просто я не скажу тебе этого, потому что не могу. Потому что на самом деле это уже приговор.

Бек развернулся к нему, стиснул, сжал, ничуть не жалея.

– Ты меня ненавидишь, Витя. Почти также как любишь. Как и я тебя. Потому что без тебя, твари белобрысой, мне этот чертов мир не нужен. Ты меня сломал. Ты меня уничтожил когда-то. Как и я тебя. Мы с тобой пара больных ублюдков, которые никак не могут решиться сделать последний шаг. Тебе страшно. Ты хочешь и не хочешь услышать от меня признание, да, Витя? Наматываешь нервы на кулак себе и мне, только мне это нравится. Я проклятый мазохист, и это ты сделал меня таким. Но я не жалею. Я убью за тебя. Но и тебя когда-нибудь я тоже убью, – он говорил, шептал горячо, заполошно, почти захлебываясь воздухом и словами. Словно торопился сказать то, что кипело внутри. Не отпуская. Касаясь губами губ.

– Знаю, – беззвучно почти артикулировал Виктор. – Знаааю… – он ловил губы Отабека своими, прихватывал их зубами, задыхаясь от переполнявших его эмоций. Всегда так: невозможно находиться рядом, невероятно трудно держать себя в руках и не прикоснуться, не поцеловать, не вцепиться в плечи, не сжать, не сделать больно, чтоб услышать сорванное «Еще!»

– Если тебя не станет… Поэтому будь добр – выживи, – Отабек мазнул поцелуем по его губам и увел губы в сторону. Просто обнял, ослабив хватку, без злой страсти, почти с нежностью. Успокаивая. Согревая. Светло. Без намека на все то, о чем они говорили. Слишком редко между ними были такие моменты. Слишком.

– Ты выживи. Ты мне нужен. Очень нужен, Бека. Как воздух. – Виктор зажмурился и выдохнул. Обнял в ответ, уткнулся в плечо, вдыхая теплый горький запах мужчины. Его друга, почти-брата, любовника. Любимого.

Отабек вплел пальцы в его волосы, на секунду чувствительно потянул и почти сразу же следом – пригладил, ероша. Не хотелось говорить. Только слушать чужое дыхание и чувствовать объятия. Он стал слишком сентиментальным, но возраст, когда подобное считал слабостью, он благополучно миновал. У него почти не осталось гордости. Ее заменила цель.

– Витя… С Милой нужно что-то решать. Пока она осваивается, но когда все начнется, она должна считать, что контролирует тебя.

– Даже сейчас ты работаешь голосом моего благоразумия и совести, – выдохнул ему в ухо Виктор и осторожно отстранился. Разрушать момент не хотелось, но увы, было необходимо. – Будет. Я же секс и просто красивый сукин сын. Но думаю, что она захочет не просто проверить, но и спровоцировать. Так что будешь гулять по коридору в процессе. И скорее всего присоединишься. Я… улыбаюсь, Бека, но мне больно. И да. Я ревную. Относись к этому как заблагорассудится.

– Она может тебе понравиться, – Бек погладил его по щеке. – Ты же не гей, Витя. Просто я твое проклятое исключение. Но тогда ревновать тебя буду уже я.

– Я хочу быть проклятым, Отабек, – Виктор поймал его руку, раскрыл ладонь и губами коснулся серединки. – К черту все, займи сегодня чем-нибудь Юрку. Не хочу, чтоб она на него наткнулась. Или чтоб он вошел ко мне в неподходящий момент. Или… просто сделай так, чтоб он не попался ей на глаза.

– Он и так занят, – Бек провел кончиком языка по своим губам, глядя потемневшими глазами на Виктора. – Но если хочешь… Мы можем с ним куда-нибудь прокатиться. За шмотками, например.

– Снова вернетесь с кучей леопардового шмотья, – фыркнул Виктор. – Да, езжайте. Так будет лучше всего.

– Я постараюсь его притормозить, – Отабек улыбнулся. – Но если понадобится помощь – зови.

Вместо ответа Виктор губами накрыл его губы, кончиком языка скользнул в рот, на мгновение, на короткое мгновение, уместившееся между ударами сердца.

– Все, вали. И не приходи сегодня.

Отабек замер.

– Предлагаешь мне номер в отеле снять?

– Нет, – тот покачал головой. – Нет. Не заходи просто. В мою комнату.

– Собираешься оставить ее на ночь?

– Нет, в моей постели сплю только я.

Отабек сузил глаза и отвернулся.

– Хорошо, я понял. – Отошел, подхватил свои бумаги и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

План был четким. Жестко регламентированным, как все, что связано с логистикой. Естественно, надежд на то, что все пройдет гладко и четко, Отабек не питал. Но мелкие проблемы он был готов решать. Впрочем, как и крупные. И сам факт того, что отмашку на начало должна дать Мила, его бесил неимоверно. Все готово, нужна только команда, а четкой даты начала Бек еще не знал. Он никогда особо не разбирался в экономике, а Витя информацией особо не делился, но и того, что Бек знал, хватало для беспокойства. Бизнес семьи Никифоровых – полулегальный бизнес – был весьма лакомым кусочком. «Отмывка денег», их вывод и легализация – многие были бы рады получить над этим контроль, чтобы не платить значительные суммы комиссионных за «финансовые услуги». Но Виктор был гением, несмотря на кажущуюся простоту и ветреность, и соперников себе не знал. Бывший Оябун не раз пытался прибрать фонд Никифоровых к рукам, скупая акции в том числе и через подставных лиц, но личная разведка Отабека работала отлично, и старшему Кацуки приходилось отступать, пока этот вопрос не вынесли открыто. Его убийство Виктору на самом деле было выгодно больше, чем бы кому бы то ни было, но главным критерием успешного развития бизнеса был минимум физического устранения. Никакие следы, обвинения и прочее не должно бросать даже тени на имя Никифорова. Репутация в мире бизнеса имела почти физический вес и стоимость. Вот и сейчас все транши по сделке должны пройти через один из банков Вити. Как только колумбийцы переведут деньги на счет, и Витя получит свою часть за транспортировку, Отабек скомандует начало. И три партии оружия Бабичева будут доставлены по назначению. Разными путями и способами, но это те подробности, которыми Отабек предпочитал не делиться даже с Виктором. В конце концов, у каждого из них своя работа.

И все могло бы начаться еще два дня назад, когда приехала Мила, которая должна была встретиться с представителем колумбийцев, чтобы засвидетельствовать отправку первого транша. Но прошло уже почти три дня, Мила ездила по бутикам, общалась с другими партнерами отца и строила глазки. На самом деле Виктор не знал о… многом. «Облапать задницу» – это было одним из самых невинных ее «шалостей». Вчера вечером она залезла ему в штаны. Присутствие Виктора ее не напрягало, но у Бека складывалось впечатление, что она проверяет его, их реакцию. И на самом деле сегодняшняя встреча могла закончиться чем угодно.

Отабек зашел в свой кабинет, положил бумаги в сейф, тщательно его запер, проверил «ловушку» и отправил сообщение Юре. Пара магазинов, какой-нибудь бар с «контрабандным» пирожным, еще что-нибудь… Вернуться, чтобы забыться сном. Они никогда не напивались с Юркой. Тот – потому что еще «маленький» и Витька следил за ним как коршун, а у Отабека всегда были другие способы расслабиться. Может, пора попробовать?

Юрка появился всего-то десятью минутами позже. Собранный, одетый, готовый ко всему на свете.

– Байк или тачка? – у него, кажется, на все один вопрос. Совместные вылазки у них были не особо частыми, но с того момента, когда Юрка узнал о том, что время от времени Бек катается на байке, этот вопрос стал традиционным. И как же горели Юркины глаза, когда он смотрел на Бека в такие моменты. Байк или тачка? Байк, скажи байк!!! Ну пожалуйста, скажи. Это ж так круто!

Тот только усмехнулся. Гонять на мотоцикле в их не самое неспокойное время – подвергаться дополнительному риску, но иногда адреналин, обычный адреналин, здорово прочищает мозги.

– Если пообещаешь не отпускать руки и изображать из себя Кейт Уинслет на носу «Титаника».

– Для этого я должен сидеть впереди тебя, я не за твоей спиной! – возразил Юрка, чуть не не пританцовывая на месте. Отабек таки согласится и это будет поездка на его черном монстре. Крууутооо! – Я согласен, куда едем?

Отабек пожал плечами:

– Можем прошвырнуться по магазинам, а потом завалиться в какой-нибудь бар. Твой родственник был настолько любезен сегодня, что дал нам фактически официальный выходной. Так что пользуйся случаем.

– Прости, но я тут почти охерел от радости. Виктор дал выходной? Он тут решил устроить оргию с зачитыванием какой-нибудь финансовой отчетности? – Юрка замер, недоверчиво вскинув бровь. – Как-то на него это вообще не похоже. Но раз на то пошло… предлагаю поехать в «JJ-king’s». И кухня отличная и шоппинг выше всяких похвал. М-м-м… и Витьке леопардовые джинсы прикупим. Я размеры знаю!

– Думаешь, я не знаю? – Отабек в сопровождении Юрки вышел из комнаты, направился к лестнице, у верхней ступеньки оглянулся, кинув короткий взгляд на дверь кабинета Виктора, и почти бегом спустился в холл. – Но за леопард он нас с тобой пустит на корм рыбам. Кстати, почему за столько лет ты даже не заикнулся о том, чтобы завести дома кота? Ну или кошку.

– Ты представляешь, как по дому гуляет, к примеру, рысь и точит когти о дверь его кабинета? – фыркнул Юрка, пропустив мимо ушей это самое «думаешь, я не знаю»». О, Бек знал лучше, чем кто бы то ни было. Но ревности отчего-то вдруг не возникало. Вообще. – М м м… если бы я приперся в твою постель, что бы ты сделал? Чисто гипотетически? – Рискованный вопрос. И не то чтоб Юрке этого хотелось, просто любопытно. Нет, он бы этого не сделал никогда. Он слишком хорошо видел насколько Бек любит Витьку. И наоборот, насколько Витька помешан на своем «Золоте». Но подраконить обоих иногда стоило.

– Смотря зачем тебе это будет нужно, – Отабек остановился и развернулся, глядя ему в глаза. – В твою внезапно вспыхнувшую ко мне любовь я вряд ли поверю, так что, скорей всего, устрою тебе допрос по всем правилам. Если тупо «первый раз – с тем, кому доверяешь», то вариантов не так много. По любому другому поводу – либо выкину за порог, либо закутаю в одеялко и буду няшить, пока слезы не высохнут. А котенка можешь завести. И разрешаю даже свалить все на меня, если Витька ворчать будет.

– Я не реву, между прочим… – С того дня как не стало деда. Но об этом Юра предпочел умолчать. – Ты ж помнишь, что Витька меня в Москву сбагрить пытается… В Питер то есть. Как я в Питер с котеищем поеду? Там же кучу справок каких-то там хитрых надо заиметь, ну и карантины всякие. Ты что ли будешь возиться? Я хочу. Правда хочу. Но мелкое мурлычело – это ответственность, а я не всегда смогу быть с ним рядом. Чемпионаты, все такое.

– Какими взрослыми мы вдруг встали, – Бек фыркнул, развернулся и спустился по лестнице в гараж. Подмигнул одному из парней Поповича, сидящему за стеклом комнаты видеонаблюдения и, пробравшись между припаркованными машинами, добрался до своего «монстра». Поймал взгляд Юрки, выразительно кивнул на целый стенд со шлемами и погладил кожаное сидение.

Юрка безропотно поплелся к стенду. Само собой, облачаться в полный экипировку не стал. Это означало бы влезть в цельный кожаный комбез, и спец-защиту. Так он делал только раз, когда упросил Отабека покатать его на скорости. Было круто и стремно. Когда он слазил с байка – подрагивали колени, но было ясно зачем все это на себя напяливают: один из гонщиков на треке не справился с управлением. Без защиты его бы размазало о покрытие. А так – отделался переломами и трещинами. И выжил.

Так что господин Плисецкий напялил на себя грубую куртку, перчатки и шлем. И вернулся к байку, всем своим видом демонстрируя: видишь, ты мне не напомнил, но я таки все знаю сам. Гуглил.

– И няшить меня совсем не обязательно. Я… почти выбрал…

– Того, кто будет тебя няшить? – Отабек придирчиво проверил крепления, а потом внезапно сжал плечи, заглядывая в глаза. Черты лица стали резче, жестче. Таким, именно таким Бек был редко. И обычно это означало, что он хочет сказать что-то очень важное. – Мне все равно, как ты ко мне относишься и кем считаешь. Но я буду первым, кто свернет шею любому, кто попытается навредить тебе хоть как-то. И я буду тебя гладить по головке, лечить коленки и даже работать жилеткой, если это тебе по-настоящему понадобится. Я просто хочу, чтобы ты об этом знал.

– Я знаю, Отабек. – Юра серьезно кивнул. – Спасибо. Ты очень помогаешь мне на самом деле. Правда. Но я надеюсь, что с этим разберусь сам. И решу, чего я хочу больше: трахать кого-то или быть гм… выебанным. Вот.

Отабек вскинул бровь и отпустил Юру.

– Вот даже как. Витька мне голову оторвет. За все мои провокации, – он еще раз проверил крепления и оседлал мотоцикл. – Садись. И надеюсь, что когда придет время, ты мне ее или его покажешь. Я должен знать, можно ли этому человеку тебя доверить.

– Типа, поживем – увидим, – фыркнул Юрка, и тут же последовал его приказу. Сел позади, крепко обнял Бека за талию, вспомнил кое-что, отпустил, поднял лицевой щиток и включил звук в шлеме. Разговаривать-то как-то надо. – Вот, теперь все оки-доки. Не боись, Батыр, Юрочка тебя защитит!

– Придурок, – бросил Отабек и завел мотоцикл. Подождал, пока откроется дверь гаража и выехал. Сделал круг вокруг маленького фонтанчика у крыльца и направил байк к большим кованым воротам. Отсалютовал выскочившему из КПП Поповичу и, поддав газу, рванул с места. Гошка, конечно, Витьке тут же нажалуется, что не на машине и без охраны, но сегодня можно. Специально поджидать точно не будут: слишком спонтанной получилась это поездка, а нарваться на случайные он даже мечтал. Адреналин сбросить, например.

– Держись! – почти крикнул он в микрофон и прибавил скорости, несясь в сторону сверкавшего вечерними огнями города.

Они вернулись поздно ночью. За ними лично ездил Георгий. И выглядел Попович после приезда весьма озадаченным.

Но это было уже после… всего. После разговора с Милой, после ужина, после откровенных прикосновений и двусмысленных взглядов и фраз. После. Ужин завершился тем, что Виктор поднялся из-за стола, аккуратно промокнул губы салфеткой, обошел стол и вздернул девушку из кресла рывком. Она рассмеялась, но и виду не подала что ей не нравится, что ей больно или неприятно.

Он протащил ее по коридору, толкнул первую попавшуюся дверь в гостевую, опрокинул на постель, все еще слыша ее смех. Смех захлебнулся стоном, стоило раздвинуть ее ноги коленом. Далеко не нежно, не ласково и совершенно не осторожно. Ей это нравилось. Это было видно по блядским глазам, по тому, как она закусила губу, когда он до талии задрал кургузое платьице. Это чувствовалось по ее пульсу, по тому, как поднялась температура ее тела, как судорожно сжались ее пальцы на его плечах.

Он все еще следовал правилу – в своей постели он спит один. А трахается… только с Отабеком. Так что ей вход в его спальню заказан.

Он использовал свои презервативы, он имел ее в своем собственном ритме, чутко вслушиваясь в реакции ее тела. Можно имитировать оргазм ором и закатыванием глаз. Но не сокращением мышц внутри, не дрожью, прошивающей тело с головы до ног. Ей было хорошо. Может быть потому, что он слишком долго не кончал? Может, потому что стоило представить перед мысленным взглядом напряженное лицо Бека, как последовала разрядка, после ее второго? Третьего раза?

Она хороша. Даже очень. По-настоящему горячая штучка. Но дела делаются не так, девочка. Хоть Виктор мог поспорить на что угодно что даже во время секса она думала – лихорадочно думала – над тем, как быть дальше.

Он даже поцеловал ее. С нежностью. Настоящей, не придуманной и не вымечтанной нежностью. Погладил по щеке кончиками пальцев, шепнул на ухо какую-то чушь и вышел, притворив за собой дверь. Нужно было узнать, что там с Юркой, вернулись ли его мучители из вечерней «самоволки».

Вернулись. И даже дрыхли в Юркиной комнате. Одетые. В повалку на неразобранной постели. А духан стоял такой, что топор вешать можно. Набухались, красавцы…

Что-то мелкое скользнуло через протянувшийся от входа луч света. Мелкое, да не совсем. Негромко, но нахально и требовательно мявкнуло, и Виктор присел от неожиданности, щурясь, всматриваясь в пушистый ком с усами, хвостом и ушами. Кот?

– Ну привет… – он почесал кончиками пальцев за ушами, чем мгновенно добился довольного урчания. – Типа добро пожаловать…

Надо будет проследить, чтоб котенку купили еды, лоток и что там еще положено котятам. Что еще необходимо для счастья Юрке? Оказывается – пушистого шерстяного комочка. Чего не хватает для счастья Виктору Никифорову? Оказаться рядом со спящими пропойцами, и быть таким же пьянючим как они. Но вместо этого Виктор Никифоров бредет к себе, принимает душ и валится без сил на постель. Жаль, что с запахом нельзя смыть воспоминания. Очень жаль.

====== 7.2. ======

Отабек проснулся от жажды. Пошевелился, зашипел от мгновенной острой боли в бедре и открыл глаза, пытаясь найти себя в пространстве. Судя по освещению, было не особо раннее утро. Память пробуксовывала, но совесть молчала, а это значит, что ничего особо страшного все-таки не случилось. Правда, почему-то ныли подушечки пальцев. И комната была Юркина. Собственно, сам ее хозяин сладко посапывал, уткнувшись головой ему куда-то в грудь, судя по лохматой макушке, к которой он прижимался подбородком. А вот откуда взялась боль в бедре, стоило выяснить. Хорошо, что они все время пили не пиво и ничего не смешивали, сейчас было бы не в пример хуже. Отабек поерзал, стараясь не разбудить Юрку, и посмотрел на свои ноги. Встретился взглядом с глазами янтарного оттенка и невольно вскинул бровь. Котенок. Настоящий. Нагло развалившийся между ним и Юркой, и теперь недовольно смотрящий на посмевшего потревожить его покой. Вопрос, где они такого зверя откопали, память проигнорировала. Но, судя по тому, что мелкий кот был необъяснимым образом похож на Юрку, это таки его находка. Прелесть.

Отабек вздохнул и попытался выбраться из на удивление сильных Юркиных объятий. Но тот во сне стискивал его, как свою подушку, поэтому усилий пришлось приложить гораздо больше. А заодно вспомнить, что Юрка, в отличие от него, к алкоголю не особо привычен, а значит не проснется, даже если ему сейчас на ухо заорать. Так что Отабек принялся действовать смелее и уже через пару минут ерзанья, недовольного кошачьего урчания и такой-то матери, встал на ноги. Голова немного кружилась, во рту разве что песок на зубах не скрипел, но тело не болело. Кроме того, он чувствовал себя хорошо. Почти легко. Голова была восхитительно пустой и все, что было нужно – это следовать приказам тела. Вода. Туалет. Душ. А потом все остальное.

– Пьянь, – резюмировал Виктор, протягивая на выходе из комнаты ему бутылку минералки. В меру холодной, с уже свинченной крышечкой. – В честь чего вы так набрались?

– В честь выходного? – Отабек принял бутылку и припал к горлышку. Выпил до дна и выдохнул с наслаждением. – Ты велел убрать Юрку, приказание выполнено, сэр. Все остальное было бонусом. Или форс-мажорными обстоятельствами. Пока не вспомню все – точнее не скажу.

– Вспоминай, потому что Юрку спрашивать бесполезно. Но вашему подопечному уже привезли еды, лоток, наполнитель, кошачий дом, когтеточку и кучу игрушек. Когда вы успели все это заказать?.. – он кивнул в сторону и неспешно пошел по коридору в сторону комнаты Бека.

– Интернет – наше все, – пробормотал тот, совсем не уверенный в том, что именно там они делали заказ. И вообще, они ли? А если и они, то когда успели? – Где мой байк? И как мы оказались дома? Я, конечно, пьянь, но не настолько, чтобы самому за руль садиться.

– По всей видимости, когда вы оба дошли до ручки, ты позвонил Поповичу и вас обоих забрали. Твой байк в гараже, в целости и сохранности. Ваш кошак в порядке, и мы с ним уже познакомились. К сожалению, маленький кот говорить не умеет так что официально не представился, – негромко рассмеялся Виктор, а потом посерьезнел. – Хорошо, что все обошлось.

– У меня отлично работает «автопилот», кто бы мог подумать, – вздохнул Отабек, переступая порог своей комнаты. На ходу сдернул куртку, в которой так и завалился спать, снял майку. Проходя мимо зеркала, скользнул взглядом по своему отражению и остановился, с удивлением изучая синяки. Не особо большие и совсем не страшные, просто новые. Вечером их не было – это точно. – Хорошо прошел вечер, похоже, – хмыкнул он и отошел. – В конце концов, каждый развлекается как может. Но мне все еще интересно. Откуда Гошка нас забрал? – И где все-таки они взяли котенка. И когда? До появления Гошки или после?

– Из ночного клуба в центре JJ-king’s, – Виктор проследил за ним взглядом, прошел в комнату, закрывая за собой дверь, и опустился в кресло. – Кстати, он сказал, что тебя не слишком хотели отпускать. К чему бы это?

– А он не сказал случайно, в каком виде он нас застал? – Отабек покосился на него и расстегнул ремень. Облегченно выдохнул, скинул джинсы и отправил их в другое кресло. Определенно, так было лучше. Заказать котенку все приблуды они смогли. А расстегнуть элементарно пояс перед тем, как спать завалиться – нет. Позорище.

– О таких подробностях Георгий умолчал. Но я начинаю подумывать о том, стоит ли мне начинать ревновать или нет? – Следы на теле. Словно кто-то хватал и удерживал. Отчетливо прослеживается пятерня на предплечье. А ведь Бек никому не позволяет оставлять на себе следы. Никому кроме Виктора. И в этом они схожи.

– Прости, Витя, но тут я ничем тебе не помогу, не помню, – Отабек вздохнул, поднес пальцы к глазам, пытаясь понять все-таки, почему они ноют. Было же что-то похожее когда-то. Очень давно. Вспомнить бы еще. – Могу сказать только одно: Юрку я не трогал. Да и трахался с кем-нибудь вряд ли. – Он повернулся к Виктору, ловя его взгляд. – Как прошел твой… вечер?

Виктор вздохнул и зажмурился на мгновение. Поднял на него взгляд и бросил:

– Насыщено. Подойди. Пожалуйста.

Хотелось только одного: уткнуться лицом в живот Отабека, вдыхать запах алкоголя, пота, сна, бог весть чего еще. И запах самого Отабека. И ни о чем не думать.

– Я страдающий от похмелья и я же – «подойди»? Садист, – тот сощурил глаза, но встал. Подошел к сидящему в кресле Виктору, запустил руку в волосы. – Плохое утро?

– Просто сложное. Без тебя, – Никифоров подался вперед, обнял его обеими руками за бедра и вжался лицом в подтянутый крепкий живот. Судорожно выдохнул, вдохнул, втянул в себя его запах, как иные втягивают «дорожку». – Я рад что все в порядке и что вы вернулись. Мила довольна. И собиралась сегодня за обедом с нами переговорить.

– Наконец-то начнем работать? – Отабек нахмурился, потянул его легонько за волосы, заставляя поднять лицо навстречу взгляду. – Что не так, Витя? Раньше ты был не дурак завалить девчонку, я же помню. Но у тебя вид, что это не ты ее, а она тебя. Может, не стоило это начинать? Или, раз начали, надо продолжить?

– Я кончил только когда представил, что трахаю тебя, до этого она успела словить оргазм раза три. Так что, наверное, что-то где-то пошло не так, но останавливаться поздно, – Виктор поднялся, кончиками пальцев погладил его шершавую от утренней щетины скулу, потянулся было поцеловать, но остановился, вздохнул, отстранился и рухнул назад в кресло. – Ради бога, вали в душ и чистить зубы.

– Какие мы неженки, – фыркнул Отабек и послушно отправился в указанном направлении. Долго плескался и вышел спустя почти пятнадцать минут в одном только обернутом вокруг бедер полотенце. – Ты умеешь быть роботом, Витя. Надеюсь, с нашей Милочкой ты все-таки был другим. Женщины очень четко чувствует наше к ним отношение.

– Я не до конца пока что сволочь, Бек, – Виктор приоткрыл глаза, кажется, все это время он просто дремал в кресле. Ночь далась ему тяжело, это было видно. – Но я правда устал. Очень устал.

– Думаю, даже ты не можешь включать и выключать эмоции по собственному желанию, – Отабек покачал головой, глядя на него, а потом подошел и просто подхватил его на руки, вытягивая из кресла. Дошел до кровати и опустил на нее свою ношу. – Поспи. С Милой я разберусь. Если только пообещаешь мне потом глаза не выцарапать. А то ты странный в последнее время.

– Не выцарапаю, – вздохнул Виктор, ловя его за руку. – Убью, успокоюсь, прощу и забуду…

– Похоже, тебе тоже нужно кого-нибудь завести. Слушай, давай тебе собаку заведем? Будет тебе мозг расслаблять, – Отабек сел рядом, свободной рукой потянулся к пряжке ремня. Хватит того, что он сам проспал так. К Юрке, кстати, тоже надо зайти. Проверить как он там.

– Мне хватит того, что я тебя завожу, – хмыкнул Виктор, вытягиваясь на постели и раскидывая руки в стороны. – И на первое время кота хватит. Представления не имею что с ним делать.

– Чесать за ушком, – Отабек с наглой ухмылкой почесал Виктора за его ухом, – играть, кормить, не шевелиться пока он на тебе спит, слушать как он мурлычет и делать вид, что не замечаешь, если он сделает лужу. А вообще пусть им Юрка занимается. Он у нас кошатник.

– Бек, – Виктор щекой потерся о его ладонь и прикрыл глаза. – Спасибо тебе. За все.

Отабек нахмурился:

– Ты меня пугаешь.

– Считай это кризисом среднего возраста. Бек… если ты сейчас не поднимешься и не станешь собираться, ты отсюда не выйдешь.

– Да какой нахуй кризис среднего возраста? – матерился Бек редко, но иногда других слов не оставалось. А еще в такие моменты он раскрывался. Становился тем, кем, в сущности, был. Не особо уверенным в себе, с проблемами в общении и болезненно преданным тем, кого любил. Обнажался его истинный возраст, все комплексы и сомнения, которые он так истово прятал, отказывая себе в возможности быть слабым. – И угрозы твои – херня. Ты даже с постели встать не в состоянии.

– Не в состоянии?! – Виктор рывком притянул его к себе, перекатился, подминая, оседлал бедра, склоняясь к лицу. – Я много на что гожусь, Бека. Я, блядь, не в состоянии только трахнуть девчонку, потому что хочу трахаться с тобой! Я вру сам себе, что могу быть нормальным, но я, блядь… я тебя… – он сдулся, утыкаясь лицом в его плечо. – Я не могу без тебя. Я сдохну без тебя, Отабек.

Алтын обнял его, медленно выдыхая и закрывая глаза.

– Тебе страшно, – провел ладонью по волосам, по спине. Без капли интимности, успокаивая, унимая бешеный стук сердца. Теперь он понимал. И почему Виктора почти бьет в истерике. И почему тот так устал этой ночью. Только вот помочь он не мог. Никак. В себе бы разобраться. Витя телячьи нежности особо не любил, слабость показывал очень и очень редко. Но сейчас было все не так, как обычно. И, похоже, этого «обычно» больше не будет. – И я все-таки подарю тебе собаку. Будет гонять Юркиного кота. Я с тобой, Витя. Я просто с тобой. А если ты только со мной трахаться хочешь – так вообще хорошо.

– Я люблю тебя, ничего мне не надо, ни собак, ни повелителей мух, ни леопардовых джинсов… Я ничего не могу контролировать, ничего из того что происходит… И не могу никого защитить. Я не знаю, что делать, я себя идиотом чувствую, который без тебя, как без поводыря, не способен самостоятельно даже с постели подняться. Я люблю тебя, – он не кричал, даже, наверное, не говорил, он выдыхал куда-то в шею, горячо и отчаянно. И очень-очень больно.

Отабек замер. Словно эти слова его парализовали. Несколько долгих секунд он бездумно смотрел в потолок, даже его руки застыли. А потом лицо словно… сломалось. Как старая маска, покрывшаяся трещинами, рассыпается от неосторожного удара. Океан из боли, сомнений, страхов, тоски – в почерневших глазах Отабека эти эмоции смешивались, перетекали одна в другую, искрили, метались, набегали и отступали.

…Он сбегал тайком от тренера. Коридоров в старой спортивной школе было много, но их все он знал наизусть уже на третий день после того, как пришел. Ему нравилась борьба, в группе он хоть и не прижился, но приходил на тренировки с радостью. Побить «грушу», разогреться, хорошо подраться, а потом сбежать туда, где целая половина школы была отдана под каток. Там занимались фигуристы, и поначалу Бек честно пялился на девчонок и их пируэты. А три дня назад на лед вышел парнишка чуть старше его, с длинными пепельными волосами. И Бек пропал. Умер просто на этой проклятой трибуне. Забыв про время, родителей и тренера, смотрел и смотрел огромными глазами на «ласточки», прыжки и все то, что выделывал тот парень. Тогда ему здорово влетело за опоздание, но Бек этого даже не особо заметил. А на следующий день понесся в школу за час до начала занятий. И снова смотрел и смотрел, как заколдованный. Совсем как сейчас…