Текст книги "Хочешь мира — готовься к войне (СИ)"

Автор книги: shizandra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Юра замер.

– Мне все равно если будет больно. Я спортсмен. Я привык к боли. Любой. И мне не страшно. Я знаю, что ты мне точно не навредишь. Но я хочу, чтоб это был он. Хочу с ним. И похуй если мне будет больно.

Бек застыл.

– Ты… Ты что, решил, что я… – он спрятал лицо в ладонях, заливаясь нервным смехом. – Боже, Юрка… ну ты и фантазер… Я, конечно, мудак, но не до такой степени. Мне никто не нужен, кроме Витьки, а ты… Нет, если припрет… – он перестал смеяться, но все еще пофыркивал совсем как Громозека, выползший из-под дивана. – Юрка, я твой друг, в любовники я тебе не напрашиваюсь совершенно точно. И мастер-класс предлагал исключительно на словах.

Юра сдержанно и очень серьезно кивнул.

– Лады… но пока правда не надо. Мне нужен средних габаритов м-м-м… искусственный хрен. А там разберусь. Вот.

Отабек отнял руки от лица и повалился назад, на подушку.

– Договорились. Только если Витька тебя за этим застукает – сам отвечать будешь.

– Не застукает. Я ж не собираюсь перед ним репетиции устраивать, – пропыхтел господин Плисецкий. – И уж точно не для него. Так что вот. – Он сполз с постели, поймал котенка, почесал пушистый подбородочек и побрел к выходу. – Будут вопросы – приду. Честно.

– Ладно, поверю на слово, – Отабек зевнул, с удивлением чувствуя, как отпустило напряжение и что спать все-таки хочется. – Спасибо. Мне важно знать, что ты меня больше не ненавидишь.

– Придурок ты, узкоглазый, – неожиданно весело ухмыльнулся Юра. – Ты всегда был частью моей семьи. На старших братьев, наверное, можно злиться. Но их всегда любят.

– Тогда ты просто отлично маскировался, – отразил его усмешку Отабек. – Вали, Юрка. Спокойной ночи.

– Хороших снов, Бека, – Юрка щелкнул замком и выскользнул за дверь. Только что был здесь, и уже нет.

====== 17. ======

– Ненавижу, когда кто-то делает за меня мою работу, – Джакометти сидел рядом в своем пижонском арендованном автомобиле и курил в приоткрытое окно.

– Ну извини, милый, что отобрал у тебя кусок хлеба. Обещаю, что на славу покушаться не буду, – Отабек чуть сполз по сидению, подбирая ноги. И как Крис помещается?

– Попробуй только, – сам Крис был расслаблен. Словно и не сидели они в салоне машины, спрятанной в тени ангара аэропорта.

– Я думал, что ты за справедливость.

– Намекаешь, что я прохлаждался, пока ты делом занимался?

Отабек слабо улыбнулся.

– Намекаю. Хотя на самом деле тебе осталось самое веселое.

– Самое сложное, ты хотел сказать? Допрос не входит в число моих любимых занятий.

– У каждого своя точка зрения, – Отабек пожал плечами, откидывая голову и прикрывая глаза.

На самом деле он лукавил. И они оба это прекрасно понимали. Замкнуть кольцо в одиночку Отабек бы не смог никогда. Крис очень ему помог. Потому что одно дело – найти своего врага, а другое – поставить ту саму точку, которая устроила бы всех. Например, снять обвинение в убийстве.

– Я заслужил свои пять минут славы хотя бы за то, что связался с тобой и Кацуки. Это пятно на моем честном имени, от которого я до конца жизни не отмоюсь. Папочка был бы очень мной недоволен. – Крис смеялся, как обычно. Но за легкостью скрывалось напряжение. Джакометти рисковал. И это они тоже понимали оба. У каждого хорошего копа были свои связи с преступным миром, без этого в их работе успеха было не добиться. Но мелкие дилеры, сутенеры и проститутки – совсем не то, что оябун якудзы или «папа» русской мафии. И если кто-нибудь задаст Джакометти вопрос, как он вышел на заказчика убийства старого оябуна, тому придется очень сильно извернуться.

– Ты поверил мне. Поверил якудзе. Сомневаться надо было тогда, Крис. Сейчас уже поздно.

– Думаешь, я не знаю? Вы оба меня поймали. Каждый на свой крючок. Подумать только, я был уверен, что безупречен.

– Мы просто порвали твой шаблон, – Отабек позволил себе усмешку. – Молодые, симпатичные, с принципами и своим кодексом чести.

– Скромность – явно не твоя отличительная черта, – Крис скользнул по его фигуре откровенным взглядом.

– У нас говорят: сам себя не похвалишь – никто не похвалит.

– Не замечал у тебя низкой самооценки.

– Да ты вообще меня не знаешь, – пожал плечами Отабек. Расслабиться не получалось, несмотря на то, что основаная работа закончена, и от него уже ничего не зависит. Дальше осталась работа только для федералов.

– Верно, – Крис затушил сигарету, кинул взгляд в зеркало бокового обзора и расслабленность исчезла. – Самолет сел.

– Выйдем? – Отабек тоже выпрямился.

В ответ Крис кивнул и открыл дверцу. Отабек выбрался следом, обошел машину и прислонился к капоту рядом с Джакометти. Наблюдать за происходящим было… волнительно, но в этой истории нужно было поставить точку, убедиться, что все закончилось.

Вопреки ожиданиям, не было ни бойцов спецназа, ни даже кортежа из машин с сигнальными огнями. Просто к трапу подошли двое в строгих костюмах. Из толпы пассажиров ловко извлекли высокого импозантного мужчину с седыми висками и прямо там надели наручники. От неожиданности тот дернулся, идущие следом телохранители рванулись следом, но застыли, остановленные грозным окриком и недвусмысленной демонстрацией значков и оружия. Толпа отхлынула в испуге, но мужчину вместе с его телохранителями уже вели прочь.

– Ловко, – не мог не оценить работу федералов Отабек. Четко, быстро и без шума.

Крис только поморщился. Вся эта ситуация ему не нравилась. И то, что пришлось задействовать так не любимых им смежников из отдела по борьбе с организованной преступностью – особенно. Отабек отлично его понимал, но без помощи Криса ему действительно было не обойтись. В этом деле им с Виктором вообще очень повезло. Например, в том, что Леруа не стал пытаться добить остатки империи Виктора Никифорова. Впрочем, возможно, он решил, что лучше изученный вдоль и поперек бывший помощник Отабек Алтын, чем неизвестное зло.

…Консильери Леруа, Криспино, был не только правой рукой дона, но и его ушами, глазами и волей. Поэтому когда вместо Джея навстречу ему вышел его помощник, Отабек только облегченно перевел дух. И пусть с консильери он был едва знаком, с ним все равно было проще, чем с его хозяином. И приветственных церемоний с ним можно было не соблюдать. Хотя нежелание дона общаться с ним лично все равно царапнуло.

– Дон получил ваше сообщение, – с места в карьер начал Криспино, кивнув в сторону, подальше от крыльца так любимого Джеем ресторана. – Мы задали вопросы нужным людям, но ответ вас не обрадует. Это Гонконг.

Отабек только прикрыл глаза. Мозаика сложилась окончательно. А заодно пришла мысль о том, что пора выбираться из своего кокона и заводить связи с кем-то еще помимо якудзы и итальянцев. Очень полезно и почти не страшно.

– Передайте дону мою благодарность, – Отабек сдержанно кивнул, дождался ответного кивка и, натянув капюшон поглубже, растворился среди толпы туристов, гомонящих у автобуса…

Следующим пунктом был Крис. Данное в тот вечер описание информатора не оставляло сомнений, но Отабеку нужно было знать абсолютно точно: ошибка могла обойтись очень дорого. Отправив Джакометти фотографию, Отабек получил подтверждение и только скрипнул зубами. Пожалуй, он сам «подаст в отставку». Он должен был предвидеть. Должен был понять…

Проводив процессию тяжелым взглядом, Отабек обмяк, прикрывая глаза. Крис хмыкнул и протянул ему открытую пачку сигарет.

– Похоже, они тебе нужны.

Отабек распахнул ресницы, вытянул пижонскую сигарету с золотым ободком, прикурил от зажигалки Криса и вместе с сигаретным дымом выпустил часть накопившегося напряжения.

– У тебя проблем не будет? – после недолгого молчания поинтересовался Отабек. Крис, конечно, сейчас соврет, но не спросить Отабек не мог.

– Никаких, кроме внутреннего конфликта. Я точно знаю, под чью юрисдикцию передадут дело, но все равно поборюсь за право провести первый допрос. У меня есть пара козырей.

– Ты раскрыл дело, кому какое дело до того, кто именно взял убийцу?

Крис покачал головой:

– Ты должен мне бутылку «Вдовы Клико», – он тонко улыбнулся, явно не желая развивать тему внутрисистемных отношений. – Можешь скинуться со своим обожаемым шефом и якудзой.

Отабек вскинулся:

– Шефом?

– Отличное место для того, чтобы его спрятать, снимаю шляпу, – Крис откровенно смеялся. – Искать его там даже мне бы не пришло голову.

Отабек выдохнул сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как от запоздалого страха холодеют руки.

– Откуда ты…

– Видишь ли, не ты один «крутишь роман» с ледяным самураем.

– Тебе сказал Кацуки?

– Нет. Просто один очаровательный в своей угрюмости мальчик забыл показать своему боссу фотографию копа из досье, и, увидев незнакомое лицо, тот решил поинтересоваться именем. Только Белую бестию с кем-нибудь перепутать невозможно.

– Ты его видел, – Отабек досадливо поджал губы. Понимание того, что если бы Крис был чуть менее принципиальным и чуть более жадным до денег, Виктора могло бы уже и не быть.

– Две бутылки. А твой шеф обещал мне ужин, – Крис рассмеяся. – Я буду здесь еще пару дней. И да, это намек.

– Пришлем приглашение, – смущенно буркнул Отабек. Вот так и прокалываются. На мелочах.

– Главное, чтобы не с голубями, колечками и ленточками, – Крис усмехнулся и вдруг подался вперед. Мягко коснулся пальцами подбородка, почти невесомо губами – до губ. – Ты прелесть, Отабек Алтын.

– Мелкая месть, – тот не стал отстраняться. Только криво улыбнулся.

– Считай это репетицией. До дома сам доберешься?

– Разумеется, – Отабек отстранился и незаметно перевел дух. Забавно, но рядом с Джакометти он чувствовал себя почти мальчишкой. Хотя Крис был младше Вити.

– Тогда до встречи, – Крис роскошно улыбнулся и сел в машину. Отабек отошел подальше, и пижонский автомобиль рванул с места, помигав задними фарами на прощание.

Оставшись один, Бек надел капюшон, сунул руки в карманы и, пройдя через двери служебного входа, затерялся в лабиринте коридоров. Осталась самая малость. Выпустить Витю из его «плена» и навестить колумбийцев еще раз, чтобы утрясти все детали и обелить честное имя Виктора Никифорова. И да, организовать ужин. С тремя бутылками «Вдовы Клико». Третью бутылку он стрясет с Кацуки. Кстати, может, тот согласиться принять Джакометти у себя?

…Тот согласился. Не без колебания, но все-таки согласился. Мелькнула было мысль устроить все это у себя, но Юрка в компанию не вписывался, да и Витьку лучше было бы не держать в неведении. К чести Кацуки, заявление о шампанском он встретил только вскинутой бровью и легкой усмешкой. Приглашение Крису Отабек распечатал лично. На фотобумаге и в цвете. И, занимаясь сведением последних деталей, подсунул под дверь его номера в отеле.

А дел было действительно много. Очистить дом от «жучков», «микрофонов», от следов чужого присутствия. Пересмотреть систему охраны, разобраться с колумбийцами и подготовить «воскрешение» Вити. За хлопотами прошли почти сутки, ночью он уснул, даже не раздевшись. А на следующий день, чувствуя себя очень и очень странно, в сопровождении усмехающегося Джакометти, посетил офис Интерпола, из которого вышел с расцарапанной щекой и считал, что еще легко отделался. Милу Бабичеву арестовали, застав врасплох, и девушка своего неприглядного вида простить ему не могла. Как истинная женщина, отсутствие макияжа она посчитала оскорблением гораздо большим, чем наглая подстава, разыгранный специально для нее спектакль и последующее заключение под стражу. Впрочем, Отабек не сомневался, что ее выпустят под огромный залог. Не сразу, разумеется, но выпустят. Но все равно было немного страшно. Что Крис обманул. Что его ждут с наручниками и вместо беседы его ждет допрос. Но Джакометти не обманул ни в чем. Отабек рассказал весьма подредактированную версию участия Бабичева в убийстве старого оябуна, и на этом его отпустили. По дороге к выходу Крис только пофыркивал, косясь на него, но все-таки сжалился и коротко рассказал о том, что Бабичев оказался твердым орешком, но совершил огромную ошибку, втянув в свои дела дочь. Слушая его, Отабек только возносил благодарственную молитву всем богам за то, что Виктор с таким фанатизмом старался держать Юрку подальше от всей этой грязи.

Но вечер все равно наступил очень внезапно. Закатившимся солнцем, коротким звонком Юри и заездом в магазин.

Встречаться с Виктором было… страшно. После глухого молчания, неизвестности и скуки тот мог решить, что вполне обойдется без такого напарника-помощника, как Отабек Алтын. Но даже это не так ударит по сердцу, как холодный взгляд. Поэтому порог дома Отабек переступал с легким волнением и страхом. И красота украшенного фонариками сада, как и уже накрытый в беседке стол прошли мимо сознания. Витя… Ему нужно было увидеть Никифорова.

Виктор нашелся на той самой каменной скамье под глицинией. Он просто сидел, запрокинув голову, обратив лицо к темному небу, с загорающимися то тут, то там искорками звезд. Услышав шаги, он только тихо вздохнул.

– Знаешь… я ведь правда почти умер. Никогда не подумал бы, что ты тот человек, который способен убить меня. Одними только словами убить. Это страшно, Бек. Очень страшно. Никакому врагу такого не пожелаешь, если испытаешь на собственной шкуре.

Отабек остановился в пяти шагах. Просто замер там, словно у невидимой стены. И почему он решил, что они все решили тогда, когда он объяснил все сразу после?

– Вряд ли тебя утешит, что это взаимно. Когда я узнал, что на вас напали по дороге… – заканчивать он не стал. Вспоминать о том, как сходил с ума, просто не хотелось.

– Верю, – негромко отозвался господин Никифоров. – Так же, как и я, каждый день здесь. Когда не знал где ты и что с тобой. И что происходит вообще. Здравствуйте… меня зовут Виктор Никифоров и я Отабекозависим.

Отабек покачал головой и, преодолев эти пять шагов, вдруг опустился перед Витей на землю, утыкаясь лицом в колени.

– Прости.

– Ненавижу тебя… – Виктор склонился над ним, обнимая обеими руками, ероша короткие волосы пальцами, упиваясь его запахом. – Убил бы… не-на-ви-жу… – мучительно выстонал он куда-то в шею.

– Я тебя тоже, – едва слышно выдохнул Бек, стиснул бедра, поднял голову, скользя губами по всему, что попадалось. По ткани брюк, пряжке ремня, пуговицам. Пока тепло обнаженной кожи в вырезе рубашки не коснулось лица. Замер, дыша тяжело и шумно сглатывая. Под зажмуренными веками невыносимо жгло. – Прости. Все закончилось. Все уже закончилось.

– Никогда, слышишь? Никогда больше не делай так, – лихорадочно шептал Виктор. – Я не хочу потерять тебя. Я без тебя – не я. Мое Золото.

– Юрка меня тоже так называл. У тебя перенял, – едва слышно усмехнулся Отабек, даже не пытаясь взять себя в руки. Поднял голову, обнял лицо Вити ладонями. Заглянул в глаза, мягко коснулся губами губ. Поймал выдох и негромко, но четко произнес. – Я люблю тебя. И мне плевать, что будет потом. Я. Тебя. Люблю.

– Оно стоило того… услышать это от тебя, – Виктор накрыл его пальцы своими и улыбнулся. – Я хочу, чтоб ты был со мной. Как бы дальше не повернулось все у нас, я хочу этого. Я хочу, чтоб ты был моим, Бек.

– Я и так твой… – Отабек закрыл глаза, сглотнул, чувствуя, что срывается. Отчаянно пытается удержаться за реальность тепла кожи Виктора, прохладу вечера. Но все равно срывается. И летит навстречу то ли смерти, то ли вечной жизни. – Твой…

…Юри отступил в тень, не сводя взгляда с замершей парочки. Он не понимал ни слова из ими сказанного, но перевод был не нужен. Стараясь ступать как можно тише, он слился с наступающей темнотой, и вернулся в дом, отстраненно радуясь тому, что отпустил почти всех, кроме парочки слуг. Его никто не увидит. Ни перекошенного лица, ни закушенных губ. И от чертовых линз больно.

Закрыв за собой дверь, Юри прислонился к ней спиной и закрыл глаза. А под веками все еще стояла эта пара: сидящий Виктор и коленопреклоненный Отабек. Любовники. И хорошо от чужого чувства, и плохо от своего собственного. Слишком поздно для него. Где оно было в его шестнадцать? Почему тогда не сводило с ума, заставляя терять голову? Он стал рассеянным, еще более замкнутым. И лед почти забросил: тот больше не приносил покоя. И пора бы, наверное, поставить точку.

Юри вытянул из кармана телефон, открыл список контактов… Удалить? Да. Когда нет надежды…

Шум машины ворвался в его мысли, разметав тоскливое отчаяние, заставив встряхнуться и вспомнить. Да, точно. Ужин. И еще одна точка.

Юри, уже не глядя, вернул телефон в карман, пригладил волосы и, с трудом вернув лицу бесстрастное выражение, вышел из комнаты навстречу гостю, надеясь, что тот не спугнул парочку в саду.

Однако те приближение машины точно услышали. Во всяком случае они появились всего-то парой минут позже. Вполне достаточно времени, чтоб скрыть под ровной бесстрастной или благожелательной маской истинное выражение лица.

Виктор шел чуть впереди. И эта его полуулыбка… не то бесит, не то восхищает. Но равнодушным к себе Белая Бестия не оставлял никогда.

– Какие люди. Кристоф Джакометти собственной персоной!.. Господин Кацуки, я благодарен вам за оказанную помощь и согласие принять в стенах вашего дома еще одного гостя.

Юри сдержано улыбнулся.

– Не стоит считать меня лучше, чем я есть. Мне всего лишь очень любопытно. Господин Алтын обещал мне рассказать все и сказать имя истинного убийцы моего дяди.

– Какая разница, как мы все здесь оказались. Главное, что мы здесь. И я вижу свое любимое шампанское в ведерке со льдом, – Джакометти улыбнулся, кивнул, поклонился Юри. – Доброго вечера, господа.

– Ты вымогатель, – Отабек непринужденно устроился за столом между Виктором и Крисом.

– Кто еще так позаботится о любимом мне, как я сам? – фыркнул тот. – Юри, вы выкрали повара у Дона?

– Я его сманил, – Юри повел плечами, заставляя себя расслабиться. Вечер, теплый воздух, напоенный ароматом цветов. И плевать, что хочется совсем другого.

– Сестра консильери Криспино чудо как хороша собой… и по совместительству один из лучших аналитиков и игроков на бирже. И на сколько мне известно – жаждет выйти из-под опеки брата, – заметил Виктор. – Рекомендую обратить пристальное внимание. Но так же вынужден предупредить, что как минимум двое будут сильно против вашего внимания к ней. Поговаривают, Микеле Криспино что твой дракон над кладом…

– Вы сватаете ее мне как девушку или как помощницу? – Юри даже не стал скрывать удивления. Хотя удивительного ничего в этом не было. Виктор Никифоров абсолютно точно будет счастлив, если оябун якудзы оставит его племянника в покое.

– Не сватаю, а рекламирую, – тонко улыбнулся Виктор. – Сватать не стану по целому ряду причин. Самая главная ожидает меня дома в дурном расположении духа, как я полагаю.

– У меня уже есть помощник, – Юри вежливо улыбнулся. – И он меня вполне устраивает. Но я запомню. Кто знает, может, это и есть моя судьба?

Отабек вскинул на него тяжелый взгляд, но Юри его проигнорировал, не желая ни с кем обсуждать личные темы.

– Моя надежда добраться сегодня до этого божественного напитка снова воскресает, – подал голос Крис. – И я, пожалуй, даже сам открою бутылку.

Отабек хмыкнул, дотянулся до ведерка, вытянул уже охлажденное шампанское и протянул Крису с торжественным видом. Тот принял ее с нарочитым благоговением, и уже через несколько секунд в саду раздался хлопок. Бокалы со звоном встретились над столом, и Крис со смехом разлил шампанское. Правда, право голоса предоставил не хозяину, а самому старшему из них.

– Что ж, господа, – Виктор отдал должное легким закускам и с удовольствием пригубил бокал, окинув взглядом присутствующих мужчин. – Так уж вышло, что все, что произошло, так или иначе очень сильно касалось меня и моей семьи. И вас, Юри, если позволите мне вас так называть. Но я все еще понятия не имею что происходило, и кто же на самом деле оказался виноват. Может, уже раскроете карты?

– Не очень похоже на тост, – Крис разочаровано вздохнул.

– Зато Виктор выразил общее нетерпение. Я знаю только кусочки, и мне тоже хотелось бы узнать все целиком, – Юри коснулся края бокала Криса своим. – Так что предлагаю выпить за рассказчика. Может, это придаст ему сил.

– Сил у меня достаточно. Но рассказчик из меня плохой, – Отабек вздохнул. Почти до дна выпил свой бокал, чуть поморщился от пузырьков и взялся за сок. – На самом деле все довольно банально.

– Начни сначала. Говорят, помогает, – вклинился Крис.

– Не в твоем случае, – Отабек почти огрызнулся. – Все началось с того, что у колумбийцев начались проблемы с федералами и конкурентами. И им понадобилось оружие. Много оружия. Получить такой заказ многие были бы рады, несмотря на сложность общения с наркоторговцами и опасность. Ваш дядя, Юри, успел первым. И если бы не убийство, сделка была бы его.

– Хотите сказать, что его убрали из-за этого? – Юри нахмурился.

– Да. Сумма была достаточно большой. К тому же здесь было гораздо больше, чем просто сделка на поставку оружия. Это был целая операция с несколькими конечными целями.

– Похоже на попытку интервенции на побережье, – протянул Виктор. – Убивай, дискредитируй, разделяй и покоряй. Ненавижу подобные расклады. Слишком грязно. Слишком пошло.

– Что-то вроде. И да, если кто не понял, наш главный противник – Александр Бабичев, – Отабек на Виктора старался не смотреть. Бабичев долгое время считался другом и партнером семьи. То, что он сделал, было предательством. Очень циничным предательством. – Ему было мало сделки с колумбийцами. Он хотел получить в свое пользование траффик семьи Никифоровых. Решил, что мы берем слишком большой процент, а для его бизнеса свой траффик будет полезнее. Он хотел получить Америку.

– Бабичев? – Юри осторожно поставил бокал на стол. – Он и есть убийца?

– И не только убийца, – Отабек скользнул взглядом по невозмутимо жующему Крису. – Он решил слить нас. Он все точно рассчитал. Первой ступенью было убийство вашего дяди. Он собирался «повесить» его на Виктора, тем самым убив двух зайцев, избавившись от двух мешающихся ему людей разом. Он правильно рассчитал, что новому оябуну понадобится время на то, чтобы принять дела. И клану точно будет не до сделок. А вот полиции он не особо доверял. Или не надеялся, что той удастся прижать Виктора. Поэтому он отправил Милу к Крису в Мюнхен, как только стало известно, что дело отдадут ему, и в то же время сделал так, чтобы сорвалась доставка. Колумбийцы – не полиция, они следствие не ведут, и на алиби им плевать. Не полиция, так они закончат им начатое.

– Мила Бабичева? – Юри перевел взгляд на Криса.

– Она и была тем информатором, который дал мне очень прозрачную наводку и фотографии. Те самые, – пожал плечами тот. – Они были подлинными. У меня не было оснований ей не верить. Но тогда я еще не знал, кто она.

– Зато ее знал я. И как только Крис описал ее, я начал понимать, в какую сторону надо смотреть, – продолжил Отабек. – Вернемся к доставке. Это Бабичев слил информацию Интерполу о готовящейся сделке. Но информаторы у Леруа не дремлют, и тот заморозил канал, который мы собирались задействовать. Нам пришлось использовать другой, «слить» который Бабичев уже не мог. Поэтому он сделал проще: пошел на поклон к гонконгским триадам, под чьим крылышком нейтральные воды бороздят пираты. Я не знаю, что он им пообещал, но могу догадаться: то самое оружие и все, что будет еще на корабле. Пираты напали на судно и пустили его ко дну, избавившись от любых улик. Поставка сорвалась, и он перевел на нас все стрелки. Это было отличной подстраховкой. Если до Виктора не доберется полиция, то это сделают охотники за головами. И он выиграет в любом случае. Но он не учел одного, – Отабек поднял на Юри прямой взгляд. – Вас.

– Меня? – тот удивленно посмотрел на него в ответ.

– Именно. Думаю, Александр Бабичев даже в самом страшном сне не мог себе представить, что оябун якудзы самолично навестит копа и предложит помощь. И что тот предоставит ему те самые фотографии, которые отдала ему Мила. Те самые, на которых так хорошо были видны исполнители, и которых специально снимали в момент убийства и убили после, чтобы они уже никому ничего не могли рассказать. Этого он просчитать не мог.

– Как и того, что Юра напишет мне смс, – Юри криво улыбнулся.

– И это тоже. Потому что именно вы в итоге спасли обоих.

– Если бы с Юркой что-то случилось, если б хоть один волос упал с его головы, я бы разнес Штаты на кирпичики, – обаятельная улыбка Никифорова вообще никак не вязалась с теми словами, что он говорил. – И Бек, за участие в этом бардаке Юрки – ответишь отдельно.

Отабек поморщился, но комментировать это не стал. «Семейные разборки» точно были не для чужих ушей.

– В общем, дальнейшее, думаю, понятно и так. Мне нужно было увести из-под удара Виктора и вернуть бизнес, обелить его имя не только в глазах колумбийцев. И первое было важнее хотя бы потому, что, не зная точно жив Виктор или нет, Бабичев не мог начать свой рейдерский захват. Пока я искал Виктора, пока Гоша сбивался с ног со своими мальчиками, люди Милы установили в доме «жучки» на тот случай, если Виктор вернется. Когда я понял, чьих рук это дело, родился мой план. Бабичева нужно было спровоцировать. Такой провокацией стало появление Юрки. Мила не знала, что Виктор пропал вместе с ним, а не на обратной дороге из аэропорта, и только поэтому этот фокус удался. Юрка отлично сыграл свою роль, и она решила, что с таким «боссом» вполне справится. И когда появился Виктор… Я знал, что он придет. И Попович сказал ровно то, что должен был сказать, чтобы заставить Виктора вернуться домой. К сожалению, я недооценил реакцию, и мне пришлось импровизировать вместо того, чтобы придерживаться изначального плана. Но эта импровизация сработала и даже лучше. Мила видела падение. Видела удар и кровь. Поэтому когда я объявил Виктора мертвым и пообещал разобраться с его телом, она поверила в его смерть. Юрка принял «корону». И передал полномочия Миле. Та возобновила поставку, но мы уже были готовы.

– Так мило слышать, когда ты называешь нас на «мы», – умилился Крис. Поймал внимательный взгляд Юри и пожал плечами. – На этом этапе мы работали вместе. Я слил смежникам информацию, и они накрыли караван точно так же, как поступили с траффиком Виктора.

– Так вы знали все? – Юри сдвинул брови. Похоже, мысль о том, что он тут единственный был в неведении, его особо не радовала.

– На самом деле нет. Большая половина прошла мимо меня.

– Я не самый доверчивый человек на свете, – Отабек невинно улыбнулся. – Поэтому каждый из вас знал лишь часть плана.

– Ну, господин Кацуки, со своей стороны могу вас заверить, что я оказался самым непросвещенным человеком в этой истории, хотя бы еще и потому что оказался покойником на почти что неделю. Знаете ли, не самое приятное чувство. Живым быть лучше, – заверил Юри Виктор. – Мне только интересно, когда вы успели сговориться? – его внимательный взгляд перебегал с Отабека на Джакометти и обратно.

– У нас были соседние номера в отеле, Отабеку приносили кофе лучше, чем мне, а балконные перила – ничто перед страданиями кофемана, – безмятежно улыбнулся Джакометти, а Отабек неожиданно смутился.

– Отель был единственным местом, где можно было поговорить без чужих ушей.

– Поговорить? – прищурился Виктор. Да, это ревность, да, это капля злости. Да, сейчас ему хотелось зубами вцепиться в горло и не отпускать, пока не почувствует вкус крови. Вопрос в том, чьей именно.

Крис тонко улыбнулся.

– Я был бы не против, если бы это было не только поговорить. Но, увы, господин Алтын на провокации не повелся.

Отабек только хмыкнул в свой бокал, вспоминая эти самые провокации. Справедливости ради стоит сказать, что их игра временами была на грани откровенного фола. Это здорово держало в тонусе.

– Отличное времяпровождение, – страх мало-помалу откатывал, оставляя Виктору после себя усталость длительных нервов, ничего неделанья и напряжения. – Знаете, Юри, я иногда вам чудовищно завидую. Как бы там ни было, но у вас все еще есть лед. И если вы пожелаете, вы получите и его и… нечто бОльшее. Мой лед закончился крахом, когда мне исполнилось пятнадцать. И я больше к нему не возвращаюсь. Слишком больно думать о том, что у меня могло бы быть. Потому я живу только тем, что имею здесь и сейчас.

– Ваш лед все еще с вами, – Юри не удалось скрыть удивления. – Просто теперь он только для вас, а не ваших зрителей. Мой тоже только для меня, – в темных глазах промелькнуло любопытство. – Прошлое надо оставлять в прошлом. Вам никогда не хотелось ступить на лед? Только для себя? Снова почувствовать себя в своей стихии.

Виктор покачал головой.

– Я обещал Юрке быть… смотреть его выступление с трибун. И я буду. Но снова травить себе душу – нет. Не хочу.

Юри только покачал головой, но промолчал. Зато у Криса появился вопрос:

– Отабек, вернись в наше дело. В чем еще была замешена Мила? Ну, кроме того, что дала мне наводку и пыталась перетянуть на свою сторону нового босса?

– Она пыталась втереться в наше доверие. Строила глазки, изображала из себя легкомысленную девицу, а сама собирала информацию. К сожалению, я слишком поздно спохватился, если бы я спросил у ее наблюдателей раньше маршрут ее передвижений, было бы все гораздо проще. Это она от имени отца разговаривала с триадами. И именно она в интернет-кафе отправила информацию о готовящейся транспортировке. В предыдущий свой приезд она завербовала двух парней, которые впоследствии и убили старого оябуна. Новость о срыве поставки застала ее врасплох. Только поэтому нам удалось вынудить ее поговорить с отцом и вытянуть его сюда. Это и было нашей самой конечной целью: привести в лапы Интерпола Александра Бабичева.

– Но наркоторговцы свое оружие так и не получили.

– Не получили. Вернее, получили только часть. Я рассказал им то, что знал сам. И хотя это в принципе не их проблемы, они согласились пойти на уступки. Нам, конечно, придется заплатить хорошую неустойку и начинать все заново, но это уже мелочи.

– Язык мой – враг мой, как говорят у вас, – Крис сверкнул белозубой улыбкой.

– Здесь и сейчас ты не коп, – Отабек выдохнул, откидывая на спину стула. – К тому же мы тебе слишком нравимся.

– Ну что за наглый тип, – Крис рассмеялся. – Виктор, как вы его терпите?

– Более того, никому и никогда не отдам, он – только моя головная боль, – вернул улыбку господин Никифоров. – Видите ли, все дело во взаимопонимании. И давней-давней дружбе, которая выручала нас обоих не раз и не два. Это больше чем дружба. Наверное, даже больше чем любовь в том смысле, в котором ее понимают люди. Мы почти выросли вместе. Бек был рядом, когда погибла моя сестра и ее муж. Бек был рядом, когда я принял управление бизнесом. Бек всегда был рядом. Я его не терплю. Я им дорожу.

– Это поймет любой, кто хоть раз увидит вас рядом в неформальной обстановке, – заметил Крис, и Юри поспешил вмешаться, переведя разговор на другую тему.