Текст книги "В тени Сокрытого. Закат Вергазы (СИ)"

Автор книги: Шеда Брайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

– Потому что я хочу закончить университет. Стать дипломированным врачом. Помогать людям.

– А я буду мешать?

– Еще как.

Дверь открылась, и в комнату ввалился Патрик Валенза, как всегда взъерошенный и с новыми дырами на одежде. Оценив обстановку, он смущенно кашлянул:

– Кхм. Извините, что прерываю. Лоу, я бесконечно рад, что ты жив! Хаз просил сменить Лауру в полночь и приглядывать за тобой до утра. Если надо, я могу на улице подождать…

– Нет-нет, мне уже пора, – Лаура напоследок обняла Лоуренса и мимолетно поцеловала в щеку. – Я оставила Хазери рекомендации по лечению. Выздоравливай.

– Спасибо, Лаура. Береги себя.

Патрик проводил ее взглядом, потом повернулся к мужчине:

– Я помешал?

– Нет, Пат, – Лоу тяжело вздохнул, – ты как раз вовремя.

16. Мерса

В то утро, когда Лоуренс Барева пил похлебку с ядом, а Хазери Вале сражался на крыше с желтоглазой ритуальщицей, Мерса Мотье просматривала документы и отчеты, пытаясь найти информацию о Валвере Моратте и понять, что такого могли у него украсть. Он производил впечатление обычного иноземного богача, который решил обосноваться в столице Равгана, но откуда он взялся, оставалось тайной. Ирона предположила, что он родом из Леада, хоть в его речи и отсутствовал рычащий леадский акцент. Мерсе не нравилось, что она чего-то не знает о человеке, уже обретшем определенное влияние в ее городе.

Вергаза принимала всех приезжих, но мало кто мог достичь здесь хоть каких-то высот. Она, словно голодный хищник, сжирала и перемалывала людей в пыль, как местных, так и иноземцев, никого не щадила. Но если удавалось найти к ней подход, приручить, подстроиться под ее ритм, то город широко раскрывал свои объятия. Мин-Мин с ее борделем «Белая роза» являлась ярким тому примером. В Синее у женщин почти не было прав по сравнению с мужчинами, и воспитывали их соответственно, но вот она, владелица успешного дома удовольствий в центре Йер-Велу. Приезжая, у которой дела шли лучше, чем у местных. Мерса была наслышана о Мин-Мин, и женщине нравилась ее энергичность. Возможно, в других обстоятельствах они бы сработались, но та выбрала своим союзником Хазери Вале. Скорее всего, из-за Аш, ее подопечной, по уши влюбленной в малорослого бандита.

Мерса тряхнула головой, осознав, что отвлеклась в своих размышлениях от Валвера Моратте. В дверь пару раз постучали ногой, а затем она открылась, явив взору Зазель с кипой бумаг в обеих руках. Девушка поздоровалась и скинула все на стол перед Мерсой, завалив важные бумаги письмами и документами, требующими внимания. Сделав дело, Зазель удалилась на свой пост. Мерса закатила глаза, мысленно прося у Кирии терпения с нерадивой телохранительницей. Свои обязанности Зазель выполняла хорошо, но ее беспардонность временами жутко раздражала.

Женщина принялась перебирать документы. Среди серо-желтых листов мелькнул конверт розового цвета с печатью в виде сердца. Мадам Марло отправляла письма только в таких конвертах, не оставляя подписи. Любопытство победило, и женщина вскрыла конверт. Ее замутило при виде знакомого почерка.

Маленькая девочка девяти лет помогает на кухне. Она хорошо умеет читать, писать и считать, но вряд ли знания пригодятся ей в готовке. Она тщательно моет тарелки и кастрюли, обменивается шутками с престарелой поварихой. Ей тут нравится, она рада, что обрела новый дом, хоть до сих пор скучает по отцу и временами плачет в подушку перед сном. Девушки постарше смотрят на нее с жалостью, перешептываются за спиной.

Мерса не могла сконцентрироваться на смысле написанного. Буквы плыли у нее перед глазами, хотя чернила хорошо просохли, прежде чем Мадам Марло сложила письмо.

Мадам Марло подходит к двенадцатилетней Мерсе и объясняет, что пора выполнять настоящую работу. Она настаивает на том, что Мерса должна слушаться и делать то, что ей говорят. И Мерса, безгранично доверяющая мадам Марло, по ее просьбе переодевается в новое нарядное платье и идет в комнату с двуспальной кроватью. Там ее ждет взрослый мужчина с бородой, толстыми липкими пальцами и слюнявыми губами. Ей больно, она кричит и плачет. Мужчина недоволен, и он бьет ее. Становится еще больнее. Происходящее стыдно, прикосновения вызывают отвращение, простыни красны от крови. Каждый раз, идя в комнату с кроватью, она тосковала по работе на кухне.

Мадам Марло никогда не пишет в письмах конкретную информацию, она назначает встречи и предпочитает обсуждать все лично. Раньше она доверяла бумаге гораздо больше, пока Мерса Мотье не повзрослела.

Мерсе четырнадцать, и она узнает, что следующий клиент – друг ее отца. Она боится, что тот ее узнает, умоляет мадам Марло не отправлять ее к нему, но не может объяснить причины, ведь свое происхождение держит в тайне. Та очень недовольна, меняя клиента. А потом дерзкую девочку настигает расплата – ее отдают настоящему садисту, который царапает, бьёт, режет, делает такое, до чего обычный мужчина не додумается. В следующую ночь все повторяется. И в ночь после. Девушки постарше помогают чем могут: моют ее, почти потерявшую сознание, обрабатывают и зашивают раны, вытирают слезы и успокаивают, но они слова поперек не скажут мадам Марло, и теперь Мерса знает, почему. На шестую ночь она, изорванная как душой, так и телом, просит мадам Марло прекратить кошмарные издевательства. Плачет. Становится на колени. Обещает быть покорной. Мадам Марло гадко улыбается. Тогда Мерса дает себе клятву, что больше никогда ни перед кем не преклонит колен, что больше никто не увидит ее слез. Марло отпускает Мерсу и отменяет наказание, не подозревая, во что тогда превратилась некогда маленькая и напуганная девочка, ставшая позже расчетливой и непреклонной Мерсой Мотье.

Мерса переназначила место встречи и время, отправив к Марло свою девушку. Встретились они на нейтральной территории – в одном из ресторанов Йан-Те. Мадам Марло это не понравилось, ведь пришлось далеко идти от «Лавки удовольствий», а она еще не оправилась после избиения. Но все же пришла и села за указанный в послании стол. Мерса чуть задержалась – не пристало даме приходить вовремя – и заказала чай с лимоном.

Они не встречались восемь лет. Мерса надеялась, что все чувства, которые она испытывала к хозяйке борделя, сгинули в пожаре, но нет – при виде мадам страх вернулся, внутри поднялась паника, хотя внешне Мотье была невозмутима. За годы, проведенные в борделе, она научилась скрывать свои эмоции лучше картежника в игорном доме.

Женщины сидели друг напротив друга и молчали. Рассматривали. Изучали. Мерса с наслаждением отметила, что у мадам Марло остались шрамы от ожога, которые та пыталась скрыть жидкими волосами. Хозяйка борделя имела среди работниц ритуальщицу, хотя сама к ее услугам никогда не прибегала, предпочитая традиционные методы лечения. Потому сейчас у нее на лице красовались обильно припудренные синяки, а перебинтованная левая рука покоилась на перевязи. Зная, как та ритуальщица работает, Мерса и сама бы к ней по своей воле не обратилась.

– Ты хорошо выглядишь, – промолвила мадам Марло.

– Спасибо, – Мерса смерила собеседницу взглядом. – Не могу сказать о тебе того же.

– Да, последние дни выдались тяжелыми. Я отправляла тебе записку.

– Видимо, затерялась.

– Жаль, жаль, – мадам Марло помолчала. – Мерса, ты должна знать, что я всегда заботилась о тебе.

Мотье промолчала. До Мерсовых двенадцати лет мадам Марло играла роль внимательной мамаши, с интересом ее слушала и угощала сладостями. Задрапированный тканями безвкусный кабинет с фарфоровыми кошками был любимым местом девочки, к хозяйке борделя она привязалась, полюбила ее. Марло держала маленьких девочек отдельно от старших, которые уже работали. Оплетала детские умы паутиной лжи, внушала им, что больше нигде им нет места, кроме ее заведения. Она делала это умело, ненавязчиво, и девочки вступали в жестокую развратную жизнь, полные покорности, обожания и отчаяния. Они любили мадам Марло, даже когда та била их, хлестала розгами, таскала за волосы или закидывала в комнату к жаждущему крови извращенцу. Сироты, не знающие родительской ласки, воспринимали чередование нежности и жестокости со стороны мадам нормальным поведением любящей женщины. Мерса, все эти годы хранившая память об отце, смотрела на происходящее с ужасом и не поддавалась чарам хозяйки борделя, потому, когда та начала ее бить, быстро отдалилась, хоть и не избавилась полностью от привязанности.

– Так вот, – поняв, что ответа на ее реплику не последует, мадам Марло продолжила. – После того, как ты меня покинула, я не связывалась с тобой. Сделка есть сделка. Но я тебя не забыла. И не значит, что не переживала все эти годы.

– Ты это хотела мне сказать? Наша сделка трещит по швам, – Мерса отпила чаю. Рука, держащая чашку, не дрогнула, но внутри клокотала ярость.

– Нет, Мерса. Я хотела тебя предупредить. Я думаю, наша сделка может остаться в силе даже с учетом встречи. Я исчезну из твоей жизни, но ты должна знать.

Мотье вопросительно вскинула бровь. Мадам Марло помолчала, воровато огляделась по сторонам и, подавшись вперед, заговорила:

– Я слышала, ты спелась с Хазери Вале. Думаю, ты знаешь, что выродок опасен. Недавно он приходил ко мне. И знаешь что? Он копал под тебя. Вынюхивал о твоем прошлом. Предлагал денег. Я не взяла, Мерса, – мадам нагнулась еще ближе и понизила голос. – Я помню нашу первую встречу: как ты выглядела, что говорила. Я кое-что предполагала, но не оскорбляла тебя вопросами. Хоть наши дорожки и разошлись, я все равно забочусь о тебе. Я ничего ему не сказала. Ублюдок мне отомстил, – она потрясла забинтованной рукой. – Именно за то, что я не рассказала ему ничего.

– Ты ничего и не знаешь, – пожала плечами Мерса.

– Да, не знаю, – кивнула мадам Марло. – Все в соответствии со сделкой. Он сказал тогда, что вы… наводите друг о друге справки, собираетесь сотрудничать.

– Так и есть. Я тоже о нем узнавала, но без лишнего шума, – не моргнув глазом, соврала Мерса.

– То есть… я ошиблась? – подозрительно нахмурилась мадам.

– Ошиблась. И сейчас сильно рискуешь, продолжая здесь находиться.

Мадам Марло вскочила со стула и торопливо покинула ресторан. Мерса осталась и допила чай, потом неспешной походкой отправилась к набережной. Холодный ветер тащил по дороге желтые листья и мелкий мусор. Солнце садилось, и небо окрасилось в фиолетово-красные оттенки. Мерса вдыхала сырой речной воздух и размышляла над поведением Хазери, его целями и желаниями. Почему он начал копаться в ее прошлом? Когда у него появились подозрения по поводу нее? И что он украл в поместье Моратте, которое раньше являлось поместьем Монтегю, ее домом? Мерса ни на мгновение не поверила, что он нашел там лишь пару писем. Будь так, он бы не признался. Обнаружил ли он среди своих трофеев хоть одну ниточку, ведущую к ней? А если да, то как он ею воспользуется?

«Там все выгорело дотла, – одернула себя женщина. – Нет ничего, что напоминало бы о семье Монтегю». Она немного успокоилась, но вопрос интереса Вале оставался открытым. Мерса сама не заметила, как в своих размышлениях дошла до «Бриллианта». На улице сгущались сумерки, небо заволокло тяжелыми тучами, как и мысли женщины.

Она ревностно охраняла свое прошлое, и никому не позволяла покуситься на него. Если бы кто-то другой начал выяснять информацию о ней, женщина быстро приперла бы его к стенке, заставив держаться подальше. А Хазери – слишком внимательный, изворотливый, въедливый. Он ничего не скрывает и ничего не боится. Единственный рычаг давления, о котором она знала, был Лоуренс Барева. Но Мотье только вчера сделала все от нее зависящее, чтобы вытащить того из тюрьмы, чем доказала хорошее к нему отношение. А других из окружения Вале она не считала достаточно важными, даже к своей рыжей любовнице Хаз относился пренебрежительно, насколько Мерса знала.

Женщина провела вечер в мелких делах бара, затем отвечала на письма своих девочек, и не заметила, как пролетело время. Слова мадам Марло не давали ей покоя. Она злилась на Хазери и беспокоилась о своей тайне. Когда перевалило за полночь, Зазель в своей раскованной манере возвестила о припозднившемся невысоком госте. Мерса подняла глаза, на пару мгновений задумалась и разрешила пустить его. Быстро убрала бумаги в стол, достала оттуда ручной арбалет, зарядила. Когда дверь открылась и в кабинет вошел Хазери Вале, Мерса выстрелила.

17. Хазери

Хазери скосил глаза на короткий арбалетный болт, врезавшийся в стену на фут правее его головы. Перевел взгляд на Мерсу Мотье, положившую оружие на стол.

– Чем обязан такому приветствию?

– Разочаровываешь.

– Как всегда, – Хаз потер глаза двумя пальцами. Чувствовал он себя неважно – окончательно замотался, а тут еще Мотье устраивает представления. Если она хотела сбить его с толку, у нее получилось. Он подошел ближе и кинул ей на стол мешочек с серебряными монетами. – За Лоу. Теперь мы в расчете.

– У тебя получилось его вытащить?

– По крайней мере, то, что от него осталось, – Хаз положил руки в карманы. – Официально он теперь мертв.

– Надеюсь, с ним все будет в порядке, – ее голос на мгновение смягчился, а Хаз кивнул на арбалет возле ее руки.

– Мне интересны причины, но я слишком устал, чтобы самому докапываться до сути. Может, объяснишь?

– Подумала, что язык оружия ты понимаешь лучше.

– Предпочитаю ближний бой. Могу продемонстрировать, – он положил ладонь на рукоять нового кинжала, который подобрал ему Патрик.

– Ты выспрашивал про меня, Хаз. Такое поведение неприемлемо, – Мерса встала из-за стола и взглянула на Хазери сверху вниз.

Парень потер глаза. Сокрытый, как давно это было.

– Есть такое. Ты сама обо всех собираешь информацию.

– На тебя не собирала, потому что мы вместе ведем дела, – Мерса разговаривала с ним так, будто пыталась объяснить очевидные вещи маленькому ребенку. Такая манера раздражала.

– Да я бы и сам рад узнать о себе что-нибудь новенькое, – пробормотал парень. – Если ты так переживаешь, я ничего не нарыл. А потом не до тебя стало.

– Само то, что ты выяснял за моей спиной, недопустимо! Я никогда не позволяла себе ничего подобного. Помогла тебе с Лоуренсом…

– А, ты про то, что помогла передать ему яд, от которого он чуть кони не двинул? – съязвил Хаз, заставив Мерсу резко замолчать. Слишком много о себе возомнила, слишком много нравоучений, он слишком устал, слишком сильно злится. – Тебе есть что скрывать – здорово! Теперь мне стало интереснее. Может, займусь этим на досуге!

– Не лезь в мои дела, Вале! – в голосе Мерсы прозвучала сталь.

Теперь она выглядела по-настоящему грозно, такой он ее еще не видел. Всегда спокойная и сдержанная, сейчас она явила свой истинный облик сильной, властной женщины: подобралась, словно готовящаяся к прыжку хищница, глаза сверкают, дыхание глубокое и тяжелое, внутри клокочет злость, как в самом Хазери. Он восхитился ею и зауважал еще больше, вот только вспышка гнева развязала язык.

– А то что? Опять будешь стрелять в стены?

– В следующий раз буду целиться в тебя.

– Не попадешь. Я шустрый.

– Хочешь проверить? – глаза женщины сузились.

Они оба были уставшие и взвинченные. Хаз мог извиниться, погасить конфликт, он видел нужный путь, стоит лишь сказать несколько слов…

– А кто тебе вообще сказал про меня? Виделась с мадам Марло? – …но его уже понесло.

– Да, она мне рассказала о тебе.

– Так вы теперь подружки! Может, вернешься к ней работать?

– Пошел вон, – прошипела женщина. Ее рука легла на рукоять самострела.

– Не смей никогда угрожать мне, Мотье, – он указал на нее пальцем, злобно прищурившись. – Для тебя это может плохо кончиться.

– Я сказала, вон! – отточенными движениями Мерса зарядила арбалет и наставила на Вале.

Инстинкт самосохранения кричал, что он перегнул палку и пора сматываться. Парень развернулся и ощутил, как самострел смотрит ему в спину. Еще слово – и Мерса его пристрелит. Выйдя из кабинета Мерсы Мотье, он что есть силы хлопнул дверью.

Обычно вид ночной Вергазы с высоты успокаивал Хазери, но сейчас он лез по стенам, перепрыгивал с крыши на крышу и никак не мог унять раздражение. Да что эта надменная баба себе позволяет? Нашла кому угрожать. Видит Сокрытый, Хаз не хотел ссориться с Мерсой Мотье, но она сама его вынудила. Он решит свои нынешние проблемы, уладит дела и обязательно возьмется за нее. Найдет способ проучить. Он никому не спускает обид.

Только возле своего чердачного убежища Хаз немного остыл. Даже сам удивился, от чего так завелся. Как следует обдумать ситуацию у него не хватало сил – он уже не помнил, когда спал. Слабыми ноющими руками парень повязал гамак и, только устроившись в нем, тут же уснул.

Когда Хазери открыл глаза, солнце уже встало. Несколько часов отдыха помогли прийти в себя. Он чувствовал себя все так же разбито, но теперь мог трезво мыслить. Была бы возможность – поспал бы дольше, но дел еще невпроворот. Хаз вспомнил вчерашний разговор с Мерсой.

– Бездна! – пробормотал он, осознав, что больше обратиться к Мотье за помощью не сможет никогда в жизни. И все из-за нескольких слов, которые произносить не стоило.

Наскоро приведя себя в порядок, он прихватил трофеи из поместья Моратте и поспешил к Лоуренсу. Тот выглядел бодрее, чем прошлым вечером – на рассвете Муро привела Мин-Мин, и та его немного подлатала. Патрика гоняли за цветами в горшках, а потом – выкидывать их подальше, чтобы никто не заметил. Теперь Лоуренс и Муро вполголоса общались, устроившись на кровати, а Пат спал на полу в углу, подложив вместо лежанки верхнюю одежду друзей.

– Подъем! – прикрикнул Хаз, когда девушка рассказала ему последние новости.

Патрик вскочил и принялся сонно озираться. Наткнувшись взглядом на Вале, поморщился, вызвав у Муро приступ хриплого смеха. Лоуренс, полулежа на кровати, заулыбался.

– Хорош кривляться, – Хаз криво ухмыльнулся, вторя общему веселью. – Просыпайся и иди сюда, будем думать, что с этим дерьмом делать.

Он подтащил к кровати стол, чтобы Лоуренсу было все видно, расставил стулья, которые тут же заняли друзья. Достал из заплечного мешка предметы, комментируя каждый и складывая на стол.

– Бумаги, которые Муро нашла в ящике вперемешку с вот этими цацками. Пат, можешь уже сегодня искать покупателей на ювелирку.

– Чертежи старого поместья, – Муро сунула нос в пергамент. – Ох, Бездна, так и есть! Им лет тридцать! Сохранились хорошо…

– Книга… не знаю, о чем.

– Тут кровь? – Лоуренс схватил увесистый томик в кожаном переплете. На срезе виднелись застарелые пятна. Барева перелистал несколько первых страниц. – Похоже на чей-то дневник. Тут даты… Хм.

– Что там? – все повернулись к мужчине.

– Дневнику шестнадцать лет. Какие-то заметки… Надо подробнее будет почитать.

– Вот тут у нас, – продолжил Хазери, аккуратно доставая сверток из грубой ткани. – Некий артефакт, из-за которого за мной гонялась долбанутая ритуальщица.

– Что?! – вскрикнули все члены банды.

Хаз почесал затылок и рассказал про стычку с Ванессой Эрх. Затем продемонстрировал спину, на которой, кроме старых шрамов, не было следов. Боль тогда прошла почти сразу, но радости от знакомства с ритуальщицей не прибавилось. Патрик двумя пальцами отодвинул край ткани свертка, обнажив светящийся розовым шар, испуганно вернул ткань на место и спрятал руки за спину.

– А вот рисунок. Нашел его в сейфе, потому решил, что может пригодиться, – Хазери вытащил из опустевшего мешка лист бумаги, на котором карандашом был нарисован Валвер Моратте, пожимающий руку немолодому мужчине с тростью. – Надо подумать, что со всем этим мусором теперь делать. Похоже, мы здорово влипли.

– Ты даже не представляешь, насколько, – в воцарившейся тишине произнес Патрик.

Он схватил рисунок, повернул к Лоуренсу. Они оба присмотревшись к изображению, переглянулись и одновременно нахмурились.

– Хаз, мы в полной заднице, – задумчиво произнес Лоуренс. – Рядом с Моратте тот самый мертвый алхимик.

18. Мерса

Утро Мерса встретила в отвратительном настроении. Ночная ссора с Хазери Вале выбила ее из колеи. Обычно она более сдержана, даже если дело касается ее прошлого, но встреча с мадам Марло и неприятные новости уничтожили в ней все барьеры. Женщина проснулась измотанной и выжатой. Зазель не добавила радости, принеся очередную стопку писем. Она взглянула на свою начальницу:

– У тебя назначено много встреч. Ты уверена, что стоит идти? Паршиво выглядишь.

– Зазель, дай мне полчаса, и я буду выглядеть великолепно.

– Ага, ну да, – хохотнула девушка, выходя за дверь.

Через полчаса Мерса Мотье вышла из бара в обольстительном атласном голубом платье с вышитым воротником и с серебристой меховой накидкой на плечах. Сапфировые украшения подчеркивали синий цвет глаз, а макияж скрыл следы усталости. На лице сияла чарующая улыбка. Женщина была готова к новому дню и новым свершениям.

Помимо важных встреч, где решались вопросы поставок для бара, сотрудничества с другими бандами, угроз тем, кто не так кашлянул в ее сторону, Мерса зашла к нескольким знакомым и попыталась выяснить, что они знают о Валвере Моратте. Раз не удалось выяснить ее шпионкам, она попробует сама.

К сожалению, информация разнилась: кто-то подтверждал догадку Ироны о его леадском происхождении, кто-то ее опровергал, насчет сословной принадлежности мнения тоже разделились. Землю в Вергазе мог приобрести лишь представитель голубых кровей. О титуле Валвера никто не знал, но Совет не отдал бы поместье простолюдину, каким бы богатым тот ни был – одна из немногих оставшихся у знати привилегий. Совет состоял как из аристократов, так и из глав гильдий Вергазы, потому протолкнуть расширение прав знатным особам пока не удавалось.

– Валвер Моратте? – переспросила седая сморщенная старуха.

Она выглядела лет на семьдесят, хотя на деле – сорок один. Раньше она проводила ритуалы, но из-за ошибки схлопотала «отдачу», которая отняла все ее здоровье и годы жизни. С тех пор ритуалами она не занималась, а сидела на скамейке, мастерила крючковатыми пальцами фигурки из глины и слушала то, что говорят на улице. Продавцы слухов не работали ни на кого конкретно, но охотно рассказывали, что знают, за установленную плату.

– Верно. Валвер Моратте. Что-нибудь слышала?

– Слух у меня хороший, но память иногда подводит, – старуха требовательно протянула руку. Мерса положила в сухую ладонь серебряный арги. – Гляди-ка, что-то вспоминаю. Помню-помню, был такой. Но давненько.

– Он несколько месяцев назад приехал.

– Не-ет, он давно здесь появлялся. Лет двадцать назад он уже приезжал в Вергазу. Обещал помочь мне, поганец. Молодая и глупая, я ввязалась в проклятые ритуалы, ну и стала стареть.

– Когда именно он приезжал в Вергазу? И надолго? – Мерса подалась вперед.

Торговка слухами протянула ладонь. В ней скрылся еще один арги.

– Восемнадцать лет назад. Мне аккурат было двадцать три, а выглядела уже как сорокалетняя. И он помочь обещал, но потом исчез. Так и не помог, милочка.

– Восемнадцать? Ты уверена? – отца Мерсы убили восемнадцать лет назад, и теперь человек, который в тот год исчез, объявляется и живет на месте ее сгоревшего дома.

– Милочка, я стара, но помню хорошо. Страшный год тогда был, ой страшный.

Мерса отдала старухе еще монету, но та продолжала сидеть с протянутой рукой. Когда количество монет в ее ладони достигло трех, она спрятала их в складках грязной одежды.

– Тот год был тяжелым и жестоким как для Йер-Велу, так и для всей Вергазы. Какая-то неведомая болезнь подкосила нескольких ритуальщиков. Они редко встречались, я уже не промышляла, и рада – хоть жива осталась. В городе месяца на два карантин объявили. И дети…

– Дети?

Мерса уже собралась достать еще монету, но замолчавшая старуха схватила ее за руку:

– Дети пропадали. А потом мы находили их трупы.

– В Йер-Велу дети часто пропадают, – Мотье деликатно высвободила кисть из цепкой хватки. – И трупы тоже находят.

– Нет, такое даже в Йер-Велу встречается редко. Похоже на болезнь. Знаешь, – она провела пальцами по жидким седым волосам, – когда все закончилось? Когда какому-то аристократишке дом сожгли.

– Восемнадцать лет назад? – Мерса поджала губы.

– Именно! Но спустя пару лет мы опять натыкались на такие трупы. Но редко. Видимо, появился этот… лекари так говорят… имутет.

– За беспокойство, – Мерса протянула старухе еще одну серебряную монету. Та спрятала ее и принялась лепить фигурки.

Больше ничего годного Мотье за день не вызнала, но и услышанного оказалось немало. Биография Валвера Моратте становилась все интереснее. Под вечер, уже находясь в кабинете, Мерса вернулась мыслями к ночной ссоре с Вале. Она бы рада прекратить конфликт, потому что мир с Хазом был спокойнее и прибыльнее, нежели война. Но сказанное им про возвращение в бордель она простить не могла. Внутри заворочался гнев. Она найдет, как его проучить, обязательно. Женщина достала из сейфа несколько листов бумаги, сшитых черной шелковой нитью. Пара отчетов девочек и три листа ее записей, на которых она обосновывала причастность Хазери Вале к преступлениям против аристократов и Дельных. Сложно поверить и невозможно доказать, что ко всем приложил руку он, но Мерса не сомневалась.

Она выписала имена убитых, кто при жизни имел хоть какой-то вес. Получилось семь аристократов и пять Дельных, два из которых являлись главами организаций, ныне уже не существующих, а трое – конкурентами нынешних глав.

Насчет последних понятно – Хазу «заказали» этих людей из страха, что те доберутся до теплого местечка. Тут уж сомневаться не стоит, что Дельные смотрели сквозь пальцы, ведь сами были заинтересованы. Учитывая, что три убийства произошли за последние два года, Мерса задумалась, не взял ли Вале такие заказы на поток, укрепляя свои связи.

К лидерам организаций Хазери относился менее агрессивно: от убийства Шиго Шумного больше всего выиграли «Красные тигры», и теперь те в долгу перед Вале. Смерть второго главы произошла много раньше – пять лет назад. Мерса помнила тот случай. Питер Робасто сильно невзлюбил Хазери и клялся убрать его с улиц Вергазы. Несколько раз в открытую нападал на парня, не давал ему прохода. Дошло до того, что Хаз нигде без Лоуренса не появлялся, а потом и вовсе на неделю исчез. Объявившись, он гулял по центру Йер-Велу, как ни в чем не бывало, а Питера Робасто нашли мертвым в фабричном районе Фар-Тай. По официальной версии он упал с моста и повис над канавой, зацепившись ногой за веревку, мотки которой были повсюду разбросаны грузчиками. Длины веревки хватило ровно настолько, чтобы в подвешенном состоянии его голова окунулась в местные помои. Так он и умер, захлебнувшись нечистотами. Мерса Мотье в то время заподозрила, что это не несчастный случай, но тогда она ещё плохо знала Хазери Вале и решила, что пятнадцатилетний мальчишка вряд ли на такое способен. В обратном она убедилась позже. В обоих случаях причины убийств понятны и объяснимы.

Мерса взглянула на имена аристократов. Две женщины и пять мужчин. У троих из них были в собственности цеха и склады Фар-Тая, у двоих имелись загородные поместья, а еще двое владели лавками в Йан-Те. Она поискала материалы по ним в сейфе, но тщетно – в кабинете она держала актуальные данные о живых людях, а первое убийство аристократа произошло шесть лет назад. Мерса закусила губу – Хазу тогда было четырнадцать.

Неприятные эмоции, связанные с парнем, снова всколыхнулись внутри. Женщина постаралась отгородиться от мыслей и отправилась спать, запланировав на завтра поиск информации по мертвым аристократам и по тем, кто от их смерти выиграл. Уж она-то выуживать сведения умеет лучше Вале, и когда она найдет что-нибудь полезное, ему не поздоровится.