Текст книги "В тени Сокрытого. Закат Вергазы (СИ)"

Автор книги: Шеда Брайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

8. Мерса

– Подожди. «Красные тигры» – весьма влиятельная организация, и многие мечтают в ней состоять. А он взял и отказался?

– Нет. Сначала рассмеялся, – женщина нервно одернула меховую накидку. – Мерса, ты его не видела. У меня до сих пор мурашки по коже, как вспомню. Его сначала за Марло отметелили, а потом Зафир предложил присоединиться. Вале весь в крови стоял и смеялся.

Женщины сидели в синейской дымной, где на каждом столе присутствовал высокий кальян, а посетители, надышавшись пряного пара, не обращали ни на кого внимания. Далеко от центра Йер-Велу и посторонних глаз.

– А что все-таки у него с мадам Марло случилось? – Мерса Мотье положила локти на стол и элегантно сплела пальцы.

– Послушай, – ее собеседница расправила складки на красном платье. – Я правда не знаю, из-за чего сыр-бор. И очень рискую, встречаясь с тобой. Я рассказала тебе все, что видела. Пожалуйста, отдай мне письма, и мы разойдемся с миром.

Мерса взяла письма, лежавшие у нее на коленях, и положила их на стол, внутренне улыбнувшись иронии жизни: совсем недавно Хазери Вале украл их в уплату старой услуги.

– Как-то грустно с ними расставаться, Велна. Я отдам тебе половину. Остальное получишь, когда выяснишь, что у Хазери с мадам Марло за конфликт, – Мерса разделила стопку конвертов на две примерно равные части и положила одну на стол перед Велной. Красивое лицо ее собеседницы исказила злобная гримаса.

– Мерса, я не могу...

– Тогда я отдам письма Зафиру. Иди. Жду от тебя новостей.

Женщина в красном платье схватила письма и молча удалилась из дымной. Мерса посмотрела на оставшуюся стопку конвертов. Бумага помнит очень многое, и она ценна словами, что на ней выведены. Мерса Мотье могла оценить стоимость каждого клочка пергамента, оказавшегося в ее руках, и умело манипулировала полученными знаниями. Сложив письма, она уже застегивала сумочку, когда меж клубами дыма показалась женская фигура. Мерса пригляделась и встала.

– Она направилась в сторону территории «Красных тигров». На всякий случай отправила одну из наших убедиться, что Велна никуда не свернула.

– Спасибо, Зазель. Нам тоже пора.

Они вышли на улицу, и после духоты закрытого помещения в нос ударил запах специй, меда и соусов, которые синейцы добавляли в еду в больших количествах. Мерса помедлила, вдохнув полной грудью, уловив сладкий запах духов и сирени. В Синее сирень не росла, но обитатели синейского квартала ее очень любили – они даже вывели особый сорт, который цвел все лето, несмотря на вергазский климат. Женщины направились подальше от дымной. Убедившись, что за ними никто не идет, Зазель спросила:

– Почему его нельзя просто убить?

– Что? – вопрос вырвал Мерсу из размышлений, она удивленно посмотрела на подчиненную.

– Вале. Кажись, он местная заноза в заднице. Так почему его никто до сих пор не убрал?

– В случае с Вале, – Мерса помолчала, обдумывая вопрос, – все не так просто. Он умен и дальновиден. Его многие недолюбливают, но все равно обращаются за услугами. И пусть со стороны кажется, что его банда – несколько человек, на деле их связи простираются гораздо шире. Были те, кто пытался его убрать со своего пути.

– И где они теперь?

– На кладбище. В лучшем случае.

– Ты будто восхищаешься им, – Зазель украдкой озиралась по сторонам и разговаривала с Мерсой, не глядя в ее сторону.

– Не то чтобы, – женщина пожала плечами. – Скажем так, мне бы не хотелось с ним ссориться. Дальше иди без меня.

– А ты куда?

Зазель резко затормозила и посмотрела вслед своей начальнице. Ее вопрос остался без ответа. Мерса свернула в переулок, затем в другой, а после него в третий, и так пока не дошла до перехода в Йан-Те. Вечерело, и в торговом районе становилось тише по сравнению с дневной суетой. Мерса Мотье плотнее запахнула плащ, накинутый сверху платья – ближе к реке дул сильный ветер. Он доносил до нее запах сырости и крики чаек вперемежку с ароматом выпечки и шумом собирающихся домой торговцев. Женщина остановилась на пару мгновений, наслаждаясь моментом, и направилась к дальнему участку Йан-Те, туда, где вместо прилавков и магазинов журчали фонтаны и росли деревья.

Роща богов, как в народе называли высаженный напротив района Ла-Фар и отделенный от него рекой парк, постепенно одевалась в осенние цвета: желтоватые листья пестрели среди зелени, словно седина в волосах подростка из подворотен. Хоть людей в парке хватало, он был достаточно обширен, чтобы прохожие не мешали друг другу. Суета не знала дорогу в Рощу богов – сюда приходили прогуляться, подумать о жизни и помолиться.

Мерса обогнула фонтан, изображающий двух играющих детей – девочку и мальчика, и ступила на мраморный пол одноэтажного здания с колоннами и круглой крышей. Равганцы трепетно относились к своим богам, но к религии подходили с немалой долей аскетизма: в храме не было украшений, лишь три алтаря – два в центре и один в отдалении, почти у стены.

Алтари представляли собой мраморные, как и все в храме, тумбы с изображением минималистического знака бога. Круг, обозначающий солнце, принадлежал Румию, полукруг, обозначающий луну, относился к Кирие, а закрытый круг на алтаре, задрапированном черной тканью и стоящем в отдалении, являлся знаком их младшего брата – Сокрытого. Согласно писаниям, Румий и Кирия, неразлучные брат и сестра, олицетворяли самые лучшие качества: смелость и жертвенность, благородство и сострадание, щедрость и заботу о близких. В то же время их брат был жесток, алчен, хитер и пронырлив, он лгал, воровал и склонял к этому людей, потому Румий и Кирия отреклись от него, стерев из мира его имя. Но как нельзя выжечь из людей зло, так и невозможно уничтожить бога, который его символизирует. Равганцы, хоть и сторонились Сокрытого, но уважали его наравне с братом и сестрой, а Дельные и вовсе считали своим единственным богом – в Йер-Велу находился свой алтарь. В храме Йан-Те Сокрытому не молились и не возносили даров, только Румию и Кирие – у их символов лежали цветы, фрукты, монеты и самодельные мелочи.

Мерса положила по монете брату и сестре, встала посередине и закрыла глаза, склонив голову. Она не любила ритуальные жесты с поднятием рук и творением пассов, которыми занимались жрецы. Это казалось лишним в храме со столь скромным убранством. Женщина никогда не молилась Сокрытому, не просила у него помощи. Она почитала тех, кого знала с детства, тех, к кому взывала в минуту опасности восемнадцать лет назад, когда стрелы летели над головой, а смерть казалась неминуемой.

Позади послышались шаги. Мотье открыла глаза и обернулась. Рядом остановилась хмурая девушка с жестким взглядом и изображением черного орла на шее.

– Ничего святого для тебя нет, – вздохнула Мотье.

– Думала, ты молишься Сокрытому, как все.

– Я – не все. А ты должна ждать снаружи.

Тонкие губы сложились в улыбку.

– Я не из тех, кто ждет снаружи.

– Ты нашла Шиго? – Мерса направилась к выходу из храма. Ей не хотелось осквернять разговорами священное место. Пусть она и не была истово верующей, уважение к богам приравнивалось для нее к элементарной вежливости.

– Нашла, – в голосе собеседницы прозвучала горечь. – Он мертв.

– Привязалась?

Они вдвоем неспешно прогуливались по парку. Фонтаны умиротворяюще журчали, среди деревьев разносилось пение птиц, а вдалеке, словно за стеной, слышался гул торгового района.

– Он был неплох. Вспыльчив, но не хуже других главарей. А местами и лучше.

– Ты от него натерпелась, – осторожно произнесла Мерса, не спрашивая, а констатируя факт.

– Я знала, на что иду. И не жалею. Хорошего тоже хватало. Держи. Все, что успела схватить, – она отдала толстый конверт. – Там какие-то отчеты, документы. Разберешься.

– Тебе нужно свести рарфу, – Мотье спрятала конверт в сумку и достала оттуда кошель. Сунула в руку девушки, та его взвесила и спрятала в карман брюк. – Внутри деньги и адрес, где это можно сделать. Скажешь, что от меня. Советую пока лечь на дно, а лучше исчезнуть из города, по крайней мере, пока пыль не уляжется. Если что – я помогу.

– Спасибо, Мерса. Я подумаю.

– Будь осторожна. Шпионов никто не любит.

– Мы еще посмотрим, – лицо девушки на мгновение просветлело. – Я умею располагать к себе людей. Бывай, Мерса. Как устроюсь, пришлю весточку.

Девушка отвернулась и быстрым шагом направилась между журчащими фонтанами прочь из Рощи богов. Мерса Мотье смотрела ей вслед. В свое время она запустила шпионку к «Хантайским орлам», и несколько лет стабильно получала сведения. Сейчас, когда крупная организация в одночасье развалилась по прихоти одного мстительного паренька, о девушке следовало позаботиться. Хотя та была в состоянии за себя постоять, Мерса не могла остаться в стороне.

Заморосил мелкий дождь. Где-то вдалеке послышался раскат грома. Осень подбиралась все ближе, запуская морозные когти все глубже в тело Вергазы, в ее улицы, в ее жителей. Они уже начинают раздраженно ускорять шаг и зло смотреть по сторонам, а зимой, когда задуют холодные ветра, станет еще хуже. Мерса Мотье накинула капюшон и зашагала в сторону, противоположную той, в которую направилась ее шпионка. Через несколько шагов она остановилась и обернулась. Девушка скрылась так же быстро, как появилась. Дождь усилился.

– Береги себя, Лерлания, – пробормотала Мерса и поспешила домой.

9. Хазери

– У него синяки на лице!

– Я вижу.

– Что ты делаешь?! Зачем снимаешь с него одежду?! Не смотри!

– Аш! Кыш! – прикрикнула Мин-Мин, на мгновение теряя маску беззаботности.

Аш фыркнула, словно разозленная кошка, но, насупившись, послушно встала у стены. Патрик возле двери шаркал ногами, то и дело трогая рукоять арбалета. Голову ему Мин-Мин осмотрела и заключила, что серьезных повреждений нет. Как только Хаза уложили на диван для осмотра, подлетела Аш и принялась верещать, отчего голова разболелась не только у Патрика.

– Плевать на синяки. Мин-Мин, глянь ребра, – подал голос Хазери.

– Мне нужно больше воздуха, – женщина многозначительно посмотрела на Патрика и Аш. Валенза развернулся к двери, а девушка не шелохнулась. – Я сказала, вон! Боги большие и малые, как тут можно работать?

Мин-Мин устало покачала головой, когда дверь за Аш и Патриком закрылась. Она сняла с шеи миниатюрный золотой ключ, больше похожий на витиеватое украшение, и открыла один из ящиков письменного стола. Немного порывшись, женщина вернулась со свечами и мелом. Достала из-за занавески горшок с белой орхидеей и поставила на пол возле дивана.

– Так и не зачаровала себе предмет для ритуалов? – лениво наблюдая за действиями женщины, спросил Хаз.

– Предпочитаю проверенные методы, – Мин-Мин отодвинула молочно-белый ковер в сторону и принялась чертить на полу знаки.

Хаз достал из кармана монетку и перекатывал ее между пальцами – упражнение для карманных воришек, которое показала ему Муро. Как карманник, он до нее не дотягивал, потому тренировался, когда появлялась возможность. Монетка мелькала между пальцами, лишь изредка притормаживая.

Вале не любил безделье, и ритуалы он тоже не любил. Ритуальщики все поголовно безумны, говаривали работяги в тавернах. Конечно, только безумцы вместо того, чтобы заниматься честным трудом, будут из раза в раз подвергать себя риску, пытаясь обуздать магическую энергию. Считалось, что сделать это мог любой человек, но не каждый сунется творить волшбу, зная, что «отдача» может лишить пальцев, сократить срок жизни лет эдак на двадцать, а то и вовсе убить. Ходили слухи, что в далеких странах маги не прибегают к ритуалам, но такие разговоры больше походили на байки. Зачерпнуть магии, не отдав ничего взамен – настоящая сказка. Будь все так просто, местные ритуальщики раскопали бы способ. Единственное, до чего они дошли – зачарование предметов: вещи задается определенное свойство, проявляющееся при каком-то действии. Хазери не разбирался в зачаровании, но знал одно: если ритуальщик использует предмет, где-то есть ритуал, который поддерживает зачарование, – письмена, чертежи и «жертва» – то, на что должна уходить «отдача». А значит, можно прервать ритуал, чтобы предмет утратил свои волшебные свойства, и оставить ритуальщика безоружным – предметы зачаровывали чаще всего для боя.

– Приступим, – женщина хлопнула в ладоши, испачканные мелом.

Хазери убрал монету в карман и вдохнул поглубже, ощущая, как болят ребра. Мин-Мин зажгла две свечи, одну поставила рядом с цветком, вторую – между выведенными на полу письменами. Вокруг ее пальцев воздух дрожал, будто над пламенем, но прикосновения были холодными и приятными. Хаз почувствовал сонливость и прикрыл глаза, пока Мин-Мин водила руками по его телу.

– Попинали тебя, конечно, знатно, но ничего серьезного, Хазери, – послышался ее ласковый голос, словно издалека. – Переломов нет, только мелкие ссадины. На фоне твоих старых шрамов даже не заметно. Сильный ушиб на ребрах теперь заживет за пару дней. Внутренности целы. Ты там спишь, что ли?!

Парень с трудом разлепил веки. Огляделся вокруг, убедился, что находится все в том же кабинете Мин-Мин, а она сидит рядом. Сильно пахнет сандалом, плавленым воском и мелом. Потяжелевшее тело постепенно начало наливаться энергией. Хаз поморгал и приподнялся на диване.

– Не люблю эти ритуальные штуки.

– Я не лекарь, чтобы лечить без магии. Максимум – зашить рану или повязку наложить могу, – недовольно проворчала Мин-Мин. – Странно, ты должен был оставаться в сознании.

– Я мало спал последние дни, – Вале потянулся и зевнул, убеждаясь, что сонливость почти прошла, а грудная клетка больше не болит.

– Вся отдача ушла в орхидею, – продолжала рассуждать женщина, глядя на горшок с сухим, будто выгоревшим на солнце до черноты, растением. – На тебя ничего не попало, тут что-то другое. Раньше за тобой такого не замечала.

Хазери помолчал. После знакомства с Мин-Мин она стала единственным ритуальщиком, которого он к себе подпускал – в ее точности сомневаться не приходилось. Всех карт кому-либо раскрывать парень не желал, но женщину стоило успокоить, чтобы она не копала глубже.

– Дело не в отдаче. Толком не знаю, но от ритуалов у меня бывают... побочные эффекты.

Хаз вспомнил, как во время ритуала у него случился приступ злобы, и он избил ритуальщика, который заживлял ему глубокий порез на плече. Хорошо, отдача тогда ушла в «жертву», а не на кого-то из них, что вполне вероятно при прерывании ритуала. Мальчишке тогда было лет двенадцать, да и крови в тот раз он потерял немало – никто не ожидал от него той силы, с которой он бил взрослого мужчину. Может, стоило рассказать Мин-Мин о том случае, но ведь давно злоба не проявлялась – ее хватало в обычной жизни, да и приступы он научился контролировать. Сегодня лишь немного дал слабину из-за усталости.

– И давно так у тебя? – Мин-Мин не дождалась подробностей о побочных эффектах и обиженно поджала губы. Даже с глазу на глаз она играла роль капризной девицы, хотя вела себя гораздо серьезнее, чем обычно.

– Сколько себя помню.

Женщина кивнула, не став расспрашивать дальше. Как и многие, она знала, что Хаз помнил себя с появления ребенком в подворотне Вергазы. Возникло неловкое молчание, и женщина решила сменить тему:

– Эта осень мне не нравится, Хазери. Холодный ветер задул в Вергазе, – фраза, означающая среди Дельных не только ухудшение погоды, но и проблемы в бизнесе: репрессии со стороны Совета, крупные войны между группировками или любые другие трудности, которые коснутся всех. Когда начинались разговоры о «ветре», имелось в виду, что появились беспокойные новости или слухи, но угроза пока не известна. – Ты ведь никому не говорил, что я ритуальщица?

– Обижаешь, Мин-Мин. В моей банде болтунов нет.

– Слышала о паре ритуальщиков, которые исчезли...

– Слухи? Могу покопать про них, – Хаз уже прикидывал, кого можно расспросить. Такую услугу он мог оказать старой знакомой бесплатно. Скорее всего, померли при ошибке в ритуале, а тела пока не нашли, но озвучивать свою версию вслух он не стал.

– Буду благодарна. Я беспокоюсь. Еще и какие-то дети пропали. Давно мне не было так тревожно в Вергазе.

– Дети всегда пропадают. Тебе-то какое до них дело? Раз тревожно, сгоняй отдохни куда-нибудь. Не думаю, что ветра будут дуть долго.

– И на кого я оставлю дом удовольствий? – возмутилась Мин-Мин, уткнув руки в боки.

– Я могу присмотреть, – засмеялся Хаз и получил болезненный тычок в ребро. – Эй! Ты только все залечила!

– Оставлю я хорька кур стеречь, ну конечно! – Мин-Мин фыркнула и принялась вытирать знаки на полу. Свечи она уже убрала, а горшок с мертвым цветком отставила к дальней стене.

– Есть что-нибудь, что я должен знать? – Хазери надел рубаху. Бросив взгляд на растение, послужившее «жертвой» в ритуале, достал серебряный арги и положил на стол.

– Хазери, я очень люблю тебя, но орхидея стоит два арги.

– Грабеж! Два арги за цветок?

– Два арги за твои ребра, – заливисто рассмеялась женщина, – которые теперь не болят.

– Справедливо, – хмыкнул парень и добавил еще одну серебряную монету.

Мин-Мин подошла к столу, неуловимым движением сгребла деньги и сложила предметы для ритуала в ящик стола, закрыв изящным ключом на цепочке.

– Какие-то приезжие из Корсии ищут девушку. Информации мало – они прибыли пару дней назад. Наводят мосты. Дельные молчат, не доверяют.

– Награду предлагают?

– Нет, только спрашивают.

– Ну и пошли они в Бездну. Бесплатно я готов наводить справки только для тебя, – Хаз шутливо поцеловал руку Мин-Мин.

– Иди отсюда, мелкий врунишка, – улыбнулась в ответ женщина и указала на дверь. – Если зайдешь к Аш, она будет рада. Опять начнет кричать про твои синяки на лице, но ты и с ними хорошенький. А силы тратить, чтоб наводить красоту, я не буду.

– Всенепременно зайду. Спасибо, Мин-Мин.

Грохот во внутреннем дворе заставил владелицу дома удовольствий «Белая роза» вздрогнуть. На улицу она вышла вместе со своей подопечной – хрупкой рыжеволосой Аш, вооруженной длинным кухонным ножом. Где успела схватить – неизвестно. На земле валялись обломки карниза, стекло, черепица и худой темноволосый подросток лет тринадцати-четырнадцати с закрытыми глазами. От жесткого падения его спасло лишь то, что он успел зацепиться за редкие побеги декоративного винограда, который тщетно пытались истребить уже второй год. Содранный побег остался у паренька в руке.

– Смотри, он пытался забраться к нам! Мин-Мин, давай его убьем?

Не дождавшись ответа, Аш одним прыжком оказалась над подростком, занесла нож и ударила. Парень, который мгновение назад лежал без сознания, резко открыл глаза. Блеснула сталь, и нож девушки ударился о тонкий кинжал. Аш замерла. Мин-Мин, заинтересованная, подошла ближе. Она казалась белым облаком в своих воздушных синейских одеждах.

– Аш, отойди. Мальчик, что ты искал в моем доме удовольствий? Аш, я сказала, отойди.

Девушка, как завороженная, убрала нож и сделала пару шагов назад, не отрывая взгляда от парня. Тот быстрым движением спрятал кинжал в рукав и попытался сесть, но болезненно выдохнул и остался лежать. Падение оказалось не таким мягким, как думалось вначале.

– Искал пару хорошеньких подружек, – хитро прищурился он, переводя взгляд светлых, почти белых глаз с Мин-Мин на Аш и обратно.

– Его глаза, – прошептала девушка, обращаясь к синейке.

– Ми-илые глазки. Мальчик, я ошибусь, если назову тебя Хазери Вале?

– Моя слава идет впереди меня? Польщен, – Хазери поднял глаза вверх, на стену дома удовольствий.

– Фальш-карниз, мальчик.

– Не местный. Работу вергазцев я бы распознал, – вздохнул парень.

– Конечно, ведь остальные ловушки ты обошел, – Мин-Мин обиженно надула губки, припоминая, сколько заплатила за установку тех ловушек. – Хазери Вале, ты пытался без спросу попасть в мой дом. Что предлагаешь с тобой сделать?

Подросток вдохнул поглубже и с усилием сел. Поморщился, встал и покачнулся. Аш подлетела к нему, выронив свое оружие, и удержала от падения. Мин-Мин, глядя на перемену отношения подопечной, задумчиво хмыкнула. Хазери снова улыбнулся, стараясь стоять ровно, подпертый рыжеволосой ровесницей.

– Отпустить с миром?

– Наглости тебе не занимать, мальчик.

– Мне многие так говорят.

Мин-Мин оглядела его с головы до ног, прикидывая что-то в уме.

– Пойдем, Хазери Вале, осмотрим твои раны. Потом уберешь здесь все и расскажешь, чем можешь быть мне полезен.

– Интересный поворот, – парень, поддерживаемый Аш, заковылял вслед за Мин-Мин внутрь дома.

– О, считай это проявлением синейского гостеприимства.

10. Лоуренс

Лоуренс добрался до места сбора – маленькой квартиры недалеко от набережной Йер-Велу – только к вечеру. По дороге он выяснил последние новости про дела, в которых оказалась замешана банда, и с каждым рассказом настроение его становилось все паршивее. Совсем испортилось, когда он зашел в квартиру и взглянул на Хазери. Внутри заклокотала злость на друга, который так подставился.

– Что, Сокрытый задери, вы устроили?! – Лоуренс скрестил руки на груди и оглядел банду.

– Обычный день Хаза, – пожала плечами Муро и облокотилась на спинку стула, на котором сидела верхом. – Он оскорбляется какой-нибудь хренью и устраивает шоу. Мстит обидчику и попутно уничтожает крупную организацию.

Хазери шумно отхлебнул крепкий чай из кружки, которую передал ему Патрик. Тот уселся на продавленную кровать, громко скрипнув старыми пружинами. Недовольный взгляд прищуренных глаз Лоуренса уперся в Пата. Сейчас Барева ни капли не был похож на того жизнерадостного мужчину, смеющегося над шутками и флиртующего с официантками в барах. Ребята на себе ощутили, что чувствуют враги банды, прежде чем им бьют в лицо здоровенные смуглые кулаки. Воцарилась неприятная тишина, словно грозовое облако накрыло комнату. Раскаты грома в виде ругательств Лоу не заставили себя ждать.

– О чем вы, мать вашу, думали вообще?

– Лоу, остынь. Все прошло так, как я рассчитывал, – Хазери потер глаза двумя пальцами.

Лоуренс недоверчиво хмыкнул.

– Ладно, признаюсь. Я думал, будет хуже.

– Насколько? – голос Лоуренса стал похож на рычание.

– На много! Лоу, прекращай, серьезно! – прикрикнул Хаз, но быстро взял себя в руки. – Такие случаи неизбежны, учитывая, чем мы занимаемся. Лучше скажи, ты все сделал?

Лоуренс шумно выдохнул, достал из-за плеча длинную тубу и кинул под ноги Хазу. Тот недовольно сверкнул глазами, но промолчал. И правильно – открой он сейчас рот, Лоуренс высказал бы все, что о нем думает.

Муро примирительно подняла руки, осторожно, по-кошачьи, подошла ближе, взяла тубу. Отойдя на безопасное расстояние, вынула чертежи и принялась внимательно их изучать, разложив на столе. Патрик сидел в одной позе, чтобы кровать под ним не скрипнула снова. Хазери приложился к кружке. По его сдвинутым бровям и напряженному взгляду Лоуренс понял, что Вале мыслями уже далеко – продумывает свои следующие шаги.

Сложно продолжать злиться, если на тебя не обращают внимания. Лоу налил себе чаю и уселся на стул напротив Хаза. Пока тот пребывал в отрешенной задумчивости, оставалось только ждать. Неожиданно парень моргнул и, будто вернувшись обратно в тело, оглянулся. Наткнулся взглядом на Лоуренса и заговорил:

– Сегодня надо посмотреть, что за тип муженек нашей заказчицы. Через полтора часа встреча. Лоу, ты идешь один. Мне, такому красивому, появляться не стоит – привлеку внимание.

– Да уж, разукрасили тебя знатно, – поморщился Барева. У Хаза была разбита губа, оба глаза подбиты, один заплыл и заметно слезился. – Возьму с собой Пата, нам ведь потом тоже вместе идти. Понаблюдает издалека.

Патрик тихонько шевельнулся, обрадовавшись, что буря миновала – Лоуренс снова стал собой. Муро перевернула лист.

– Интересно. Хаз, подойди.

Хазери приблизился к столу, и они с девушкой зашептались, попеременно тыча пальцами в чертежи поместья.

Барева удивлялся, как Коул вообще смог достать бумаги. Мужчина встретился с ним рано утром, а тот уже беспричинно хихикал и не мог связать пару слов. Оставалось надеяться, что чертежи настоящие, и все пройдет гладко. Никто в банде не доверял Коулу Грику, но временами без его услуг было не обойтись. Наладить связи, доступные этому человеку, не удавалось ни Хазу, ни Лоуренсу.

Барева одним глотком допил чай, поставил кружку и дал знак Патрику – «пошли». Парень тихо сполз с кровати и, поправив на поясе арбалет, направился вслед за Лоу. Хазери и Муро как будто не заметили их ухода, настолько их увлекло обсуждение.

В «Лососе» было не очень много народу – вечером в Йер-Велу хватало открытых заведений. Лоуренс занял их с Хазери стол и заказал свинину, томленую с картошкой и грибами. Он любил простую, но вкусную еду, и в «Лососе» ею обеспечивали на славу. Замотавшись, он за день ни разу не поел, потому тарелка опустела практически мгновенно. Патрик зашел позже и уселся за свободный столик в углу ресторана, заказав кофе и пирожное. С виду – молодой работяга, жилистый и загорелый, зашел побаловать себя после смены. Правда, пиво смотрелось бы правдоподобнее, но Патрик Валенза слишком любил сладкое.

Сильвия не заставила себя ждать. Войдя в зал ресторана, она нашла взглядом Лоу и устремилась к его столу. Поздоровавшись, она присела на стул и достала кожаный кошель, который приятно звякнул. Сегодня она облачилась в бледно-желтое платье с кружевами, менее скромное, чем прошлое, но тоже сдержанное. Прическа почти полностью скрывала часть лица со следами насилия.

– А где ваш... хм... – она обернулась в поисках Хазери.

– Лучше вам не знать, – грубо привлек к себе внимание Лоу. – Лишние знания чреваты последствиями. Давайте перейдем к делу.

– Д-да, – девушка перестала озираться и положила кошель, что держала в руках, на стол. – Вот плата. Здесь три цео. Оставшиеся два отдам, когда все закончится. Надеюсь, вы сможете уладить все быстро, – она подалась вперед и шепотом, полным боли, закончила. – Я больше не могу!

Лоуренс постарался, чтобы его лицо оставалось непроницаемым, что далось ему с трудом. Каким же надо быть гадом, чтобы так издеваться над женой?! При мыслях, как беззащитную девушку избивает тот, кто перед богами клялся ее защищать, у Лоу зачесались кулаки. Он бы и бесплатно проучил мучителя, но им требовались деньги.

Сильвия встала, как только Барева убрал кошель в карман. Вместе они вышли из «Лосося» и прошли пару кварталов. Девушка часто озиралась, вспоминая дорогу. Лоу пользовался заминкой, чтобы проверить, идет ли за ними Патрик. Тот старался быть незаметным, хоть получалось не всегда. Один раз Сильвия его чуть не заприметила, но Барева вовремя отвлек.

Так они дошли до Йан-Те, прошли несколько торговых улиц и остановились у двухэтажного дома с аптекой на первом этаже. Устроились в переулке на другой стороне улицы, чтобы из густой тени видеть здание. Аптеки закрывались рано, и эта не была исключением. На втором этаже из-за плотно задернутых шторок виднелся голубоватый свет алхимических огоньков. Жильцы дома зазря жгли светильники – солнце еще не скрылось, хотя вечерний холодок уже наплывал на улицы. Сильвия указала на дверь сбоку от здания, за входом в аптеку:

– Он там. Скоро должен выйти. Вы его узнаете, г-господин... э-э... В общем, он будет с тростью. А мне нужно бежать – готовиться к его приходу.

– Где он будет завтра? – тихо спросил Лоу, не отводя взгляда от двери.

– Завтра он допоздна будет в Йан-Те. Точно не знаю, но по вечерам он заходит в эту аптеку. Возможно, у него здесь любовница, – Сильвия произнесла последнюю фразу шепотом и коснулась пальцами больной части лица.

– Ступай. Завтра все закончится.

Сильвия упорхнула так быстро, словно Сокрытый жег ей пятки. Пару мгновений – и ее силуэт растворился в толпе прохожих. Подошел Патрик, до этого задумчиво изучавший шляпы у прилавка неподалеку. Лоуренс рассказал ему, что услышал от Сильвии.

– Может, сегодня с ним разберемся? – почесал затылок парень после услышанного.

– Народу много, – вздохнул Лоу. Он и сам был бы рад быстрее избавить девушку от неприятностей. – Завтра он задержится здесь дольше, тогда и пообщаемся с ним.

Пат кивнул и взглянул на аптеку. Ткнул в бок Лоуренса. Тот и сам заметил – указанная Сильвией дверь приоткрылась. Через несколько мгновений из нее вышел тщедушный мужичок лет за сорок. Он прихрамывал и опирался на черную дорогую трость. Глядя на нее, Лоуренс отметил, что с Сильвии они взяли маловато. А потом он разглядел на груди потенциальной жертвы серебряную брошь в виде крыла – знак принадлежности к гильдии алхимиков. И решил, что цену стоило поднять в несколько раз. Мужчина направился в сторону набережной, скорее всего, чтобы перейти по мосту в район поприличнее. Кто ж сомневался.

– Пошли отсюда, – шепнул Барева, и друзья отправились сторону района, потерявшего все приличия. – Хорошо его запомнил?

– Обижаешь, – Пат тронул рукоять арбалета. Лоуренс хорошо знал этот жест – парень нервничал.

– Брошь видел?

– Я что, по-твоему, слепой? Конечно, видел!

– И что думаешь? – ухмыльнулся Лоуренс, предвкушая завтрашний вечер.

– Что я думаю? – Патрик остановился. – Я думаю, Сокрытому нужно будет постараться, чтобы уберечь нас.

После похода в Йан-Те с Сильвией он и Патрик прогулялись по возможным переулкам, в которых можно было подловить мужчину с тростью, в зависимости от маршрута, которым тот мог бы пойти. Укромных мест оказалось не так уж много, и ребята находились в поганом настроении, когда дошли до квартиры, которую через третьи руки снимал Хазери Вале. Обратно к нему и Муро возвращаться не стали – тем требовались время и тишина, чтобы завершить приготовления к делу.

На следующий день Лоуренс проспал до полудня – следовало как следует отдохнуть перед ночной вылазкой. Проснувшись, он резко сел и оглянулся, оценивая обстановку. Привычка, выработанная годами жизни в трущобах – деньги на жилье у них с Хазери появились далеко не сразу. У дальней стены сидел Патрик и тихо подтачивал меч.

– Поспал бы лучше, – проворчал Барева, вставая.

– Ты слишком громко храпишь, – поморщился Пат. – Как Хаз тебя до сих пор подушкой не задушил...

– Силенок ему не хватает. Меч и так острый, собирайся. Сходим перекусим.

Патрик будто ждал этих слов. Встал, привел себя и оружие в порядок, пока Лоуренс умывался и одевался. Через полчаса они уже сидели за уличным столиком ресторанчика на границе Йан-Те и Йер-Велу, попивая кофе. Лоуренс уплетал пирог с курицей и картофелем, а Патрик ковырял ложкой пирожное с вишней и сахарной посыпкой.

– Что такой невеселый? – спросил Барева с набитым ртом.

– Не нравится мне это, Лоу. Алхимики...

– Серьезно? Ты прижимаешь хвост аристократам, но боишься перейти дорогу алхимику?

Патрик исподлобья взглянул на Лоуренса. В чем-то он был, конечно, прав. Алхимики являлись влиятельной гильдией. В отличие от полуподпольных ритуальщиков, они сотрудничали с Советом города, обеспечивая Вергазу освещением, лекарствами и другими полезными для жизни вещами. Даже разрывные болты в арсенале Валензы не обошлись без алхимии. Преступления в отношении членов уважаемой гильдии расследовались чуть менее тщательно, чем в отношении аристократов. Сегодня банда Хазери Вале планировала пощекотать и тех, и других.