Текст книги "Мы говорим на разных языках (СИ)"

Автор книги: Серый Шут

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Вытащив из-под дивана пепельницу, он закурил, неторопливо стряхивая пепел и ожидая, когда тяжелые веки станут совсем свинцовыми.

“Даже выследить не смог. Герой на коне, блин”.

Неповоротливый хвост в виде серого тонированного джипа отстал еще до проспекта, пытаясь угнаться за мотоциклом по дворам. Заложив потом круг по городу, Грэнзэ поехал сюда.

«Неужели она серьезно Димону сдалась, а? Да что в ней такого-то? Я думал, он реально на бабках женился и доит эту козу потихонечку, сливая ее бабло в бизнес Следа. А тут вдруг прорвало кого-то? Серьезно? Он серьезно в нее влюблен?..»

– Грэнзэ, – на край дивана сел Сэльва. – Слушай, я понимаю, что ты не спал, по ходу, сутки уже и не жрал, кажется, столько же, но мне «тойоту» пригнали только что – к завтрашнему утру должна быть другого цвета и с новым движком… возьмешь? Платят вдвое.

– Бля-я, – Грэнзэ закрыл глаза рукой, уронив пепел себе на лицо.

– Мне так и ответить? – Сэльва выждал минуту и посмотрел на него с сочувствием, но в то же время выжидательно и почти просительно.

– Дай мне час поспать, кофе, а потом «тойоту».

Улыбнувшись одними уголками губ, Сэльва кивнул и поднялся.

– На кухне гречка есть холодная – это от меня лично премия.

– В этот раз не пивом? – Грэнзэ улыбнулся ему вслед, снова закрывая глаза. – Надо же!

====== “бесит”, “кажется” и мерседес ======

Грэй проснулся довольно поздно и по привычке первым делом посмотрел в окно на большой фонарь, качавшийся под ветром напротив подъезда.

“Блин, все равно не выспался, – он потянулся и сел, взлохматив волосы, слежавшиеся после сна. – Елки зеленые, сколько же сейчас времени?”

Настенные часы сообщили, что было почти десять вечера. В целом, учитывая, что Грэй никуда сегодня не собирался, можно было бы еще поспать или просто поваляться, наслаждаясь тем, что в доме тихо.

– Проснулся? – в комнату заглянула Герда, видимо, услышавшая скрип дивана, когда он сел. – Кофе будешь?

Улыбнувшись, Грэй кивнул ей и стал одеваться, решив, что все же пора вставать.

На кухне его ждала чашка утреннего холодного кофе и два бутерброда с маслом. Недовольно дернув уголком губ, Грэй вылил кофе в турку и поставил на плиту подогреть.

– Я не умею ей пользоваться, – Герда немного виновато пожала плечами, указав глазами на плиту. – Это какой-то доисторический агрегат для готовки, а не современная техника.

Грэй засмеялся, оглянувшись, и окатил ее снисходительно-надменным взглядом.

– Я же говорил – тут стирать за тобой некому будет. А плита – да нормальная в целом, только вторая конфорка барахлит, но это починить можно.

Герда сморщила нос, всем своим видом давая понять, что она думает об этой «нормальной» плите.

“Я тебе покажу, как выглядит нормальная кухонная техника и нормальная кухня вообще”.

– Грэй, мне нужно кое-что сделать довольно срочно.

– Помочь? – он сел напротив и стал пить кофе, все еще зевая и протирая глаза. – Поедем куда-нибудь?

– Да, – Герда решительно кивнула. – Нужно продать мою машину по-быстрому.

Она поднялась и уже собиралась выйти из кухни, когда ее настиг кашель.

Поперхнувшийся Грэй уставился на нее удивленными глазами, отодвинув чашку.

– Зачем? Хорошая же тачка.

– Мне так нужно, – Герда улыбнулась ему, остро ощутив в этот момент в себе безразличие к этой «хорошей тачке». То, к чему она стремилась в своем родном мире – наплевать на вещи и их стоимость и просто радоваться жизни. – Это же просто машина и все, какая разница хорошая или нет, если она нам не очень-то и нужна? Только она зарегистрирована на маму, так что нужно как-то... ну, короче ты понимаешь, что именно надо сделать.

Грэй хмыкнул, дернув бровью, и подпер голову рукой.

– Вообще, с этим к Грэнзэ лучше, или даже к Сэльве, – сообщил он. – Он тебе быстро найдет и хорошего покупателя без лишних вопросов, и цена нормальная будет без доков. Сколько ты за нее хочешь?

Герда пожала плечами – она понятия не имела, сколько стоит ее машина с документами и без них.

“Дорогая” – это все, чем она располагала, потому что раньше как-то не надо было знать подобное вообще.

– Я предпочту, чтобы ты мне помог, – отведя взгляд, негромко возразила она.

Грэй снова засмеялся, по-своему истолковав этот жест.

– Я смотрю, у вас отношения заладились сразу. Не парься, он вчера просто уставший был и злой, а так-то Грэнзэ нормальный, даже приветливый бывает. Он больше меня понимает в машинах.

Герда намотала на палец прядь волос и с сомнением качнула головой, возвращаясь обратно на стул.

Она не хотела рассказывать Грэю о своем утреннем разговоре с его братом.

«Если это содержательным разговором можно назвать вообще».

–Не пойми неправильно, но мне немного неприятна его манера общения и полное неуважение к девушке, с которой он живет. Кстати, а Юма где сейчас?

– Скорее всего, с Лиссой где-то гуляют, – Грэй пожал плечами, доедая бутерброд. – Они вроде же собирались куда-то. Потом на работу пойдет, полагаю.

– А, ну да, – Герда откинулась на спинку, ожидая, пока он закончит завтракать. – Давай сегодня машиной займемся.

– Ладно, – Грэй кивнул, допив кофе. – Но все равно к Сэльве поедем.

Он сунул чашки в раковину, мысленно поставив себе галочку помыть все, когда вернутся, и пошел в комнату, отыскивая по карманам телефон.

Герда вздохнула, посидела еще минуту и тоже вышла с кухни, размышляя о том, что в любой бочке меда и самой прекрасной сказке всегда отыщется ложка дегтя.

Вот у Грэя был его невыносимый братец.

– И сколько Вы за нее хотите? – Сэльва приподнял брови, рассматривая сверкающий мерседес с тонированными стеклами и кожаным салоном.

Герда пожала плечами, чувствуя себя крайне неловко, во-первых, от того, что этот уже седеющий мужчина разговаривал с ней на “вы”, а во-вторых, оттого что Грэй, кажется, не собирался ей помогать, углубившись в изучение стоявшего у стены мастерской кабриолета, и в-третьих, оттого, что затылком ощущала тяжелый взгляд Грэнзэ, возившегося в углу с какой-то машиной.

– Я даже не знаю, – она погладила капот, вдруг поняв, что не очень хочет расставаться с мерседесом. – Документы не на меня оформлены.

«Это же просто вещь, – напомнила себе Герда. – Просто вещь и все. Как я собираюсь жить в мире, где чувства важнее вещей, если сейчас не могу отдать простой кусок железа ради радости дорогого мне человека?»

Сэльва еще раз изучил мерседес глазами, потер подбородок и неодобрительно покачал головой.

– То есть только под разбор? – уточнил он. – Или номера перебивать надо и новые документы делать. Слишком приметная тачка, как и Вы, надо сказать. Я бы не стал рисковать, конечно, но Грэй сказал, что Вам очень нужно...

– Да, – Герда постаралась улыбнуться как можно благодарнее и честнее. – Я ей не дорожу совсем – машина и машина.

Сэльва хмыкнул, окинув ее холодным оценивающим взглядом. Он думал, что Герда этого не заметила, и она предпочла сделать вид, что это так и есть.

«Такой же, как Грэнзэ. Похоже, исключений тут так же мало, как и у нас. И дело не в районе, где ты родился и вырос, а в самих людях. Грэй – особенный и выделяется среди них, так же, как породистая собака среди дворняг».

– Ладно, тысяч пять зеленых могу Вам предложить, но не больше.

Герда кивнула, соглашаясь.

С ее точки зрения, этого в целом должно было хватить на ремонт и даже простенькую, но новую мебель в квартиру Грэя.

«А что нам еще надо-то для счастья? Чистота, уют и покой, и мы рядом друг с другом».

– По рукам? – Сэльва протянул ей ладонь, вопросительно подняв брови.

Герда молча пожала ему руку и достала из кармана ключи.

– Деньги сейчас заберете?

Она кивнула.

Сэльва, ушел куда-то и вскоре вернулся с большим конвертом.

– Пересчитайте.

– Да я вам доверяю, – неловко отозвалась Герда, принимая конверт. – Не думаю, что Вы…

– Нет-нет, – Сэльва замахал руками, – Денежки, они счет любят, так что все честь по чести. Считайте. Можете вон там за столик присесть в кафе, скажу, чтобы кофе Вам принесли.

Кивнув, Герда следом за Грэем прошла через матовую стеклянную дверь в соседнее помещение, оказавшееся довольно большим кафетерием с яркой и немного обшарпанной мебелью.

Присев за угловой столик, чтобы не отсвечивать, она огляделась, не зная, как поступить – высыпать деньги на стол или аккуратно начать пересчитывать прямо в конверте.

– Давай помогу, – напротив уселся Грэй, широко и беспечно улыбаясь. – Ты такая забавная сейчас.

– Чем же? – Герда протянула ему конверт.

– Ну как будто напуганная и растерянная, – он насмешливо сверкнул глазами и выложил деньги на стол.

– Сам же говорил “не свети тут такими купюрами”, – передразнила Герда, немного задетая его снисходительным тоном.

– Здесь тебя никто не тронет, – возразил Грэй. – Пока ты с нами – здесь тебе ничто не угрожает.

– Господи, какие тонкости, – Герда закатила глаза. – Мы как в фильме про гангстеров и дележку территории.

– Привет, – перед ней остановилась Юма в черном коротком платье с волосами, убранными в хвост. – Не ожидала вас тут встретить сейчас.

Герда улыбнулась ей немного смущенно и в то же время открыто.

– Кофе? – Юма склонила голову набок, вернув усталую, но потрясающе светлую улыбку.

– Да, – Герда кивнула, – такой, как утром, если можно. Потрясающе вкусно было.

Юма кивнула, записала что-то в блокнот и пошла к следующему столику.

– Она тут работает? – Герда уставилась на Грэя округлившимися глазами. – В этом...заведении?

– А что такого? – Грэй вскинул брови, отвлекаясь от денег, и его взгляд едва заметно потемнел. – Не самое поганое место, между прочим, не хуже остальных. И работа не самая поганая – не жопой торговать на улице.

– Просто она такая хрупкая... – Герда смутилась, почувствовав, что задела Грэя, но не желая отступать. – Ей тут не место.

Грэй на секунду вскинул брови, а потом засмеялся, качнув головой, и вернулся к пересчитыванию денег.

– Хрупкая?! Первый раз такое слышу о ней.

Вернулась Юма и поставила на столик две большие чашки с кофе, украшенным взбитыми сливками и корицей.

Герда благодарно кивнула, чувствуя себя крайне неловко – вроде бы они жили в одном доме, но при этом Юма вот сейчас подавала ей кофе, как будто она была какой-то важной гостьей, и полезла в сумочку.

– Сэльва сказал за счет заведения, – Юма улыбнулась ей и ушла, по дороге огрев подносом какого-то парня, решившего шлепнуть ее по заду.

– Хрупкая, – хмыкнул ей вслед Грэй и протянул Герде конверт. – Все ровно. Ключи от машины Грэнзэ отдай.

Герда передернула плечами – вот уж кого ей хотелось видеть в последнюю очередь, так это брата Грэя.

– Может, ты сам? А я пока кофе выпью.

– Ладно, – Грэй поднялся, взяв у нее брелок, и прокрутил его на пальце, что-то сосредоточенно обдумывая. – Будь снисходительнее к нему, ладно? Это все же мой брат.

Войдя в гараж, Грэй сел около красивой «тойоты», висевшей на подъемнике с наполовину покрашенным бортом. Он прищурился, внимательно наблюдая, как его брат сосредоточенно выводит на двери машины какой-то замысловатый узор аэрографом.

Грэнзэ любил машины. Порой Грэю казалось, что гораздо больше чем людей. Он словно оттаивал с ними, ковыряясь сутками напролет, общаясь, как с живыми существами, и даже доверяя им свои проблемы.

– Вот так, детка, – Грэнзэ откинул голову, рассмотрев роспись. – Красоткой будешь, лучше прежнего.

Грэй бросил взгляд на выведенный контур львиной морды и улыбнулся.

– Красиво.

Грэнзэ ничего не ответил, словно не услышал его, только качнул головой и вернулся к своему занятию.

– Тут ключи от «мерина», который под разбор пригнали. Я на столе оставлю.

Грэнзэ снова кивнул.

– Это твоя красавица решила от маминой тачки избавиться? Разумно. Ей-то не срочно, надеюсь?

Грэй вздохнул. Его уже начинало тихо бесить происходящее.

Неприятие Грэнзэ Герды и недовольство в обратную сторону раздражали, вызывая желание наорать на брата.

«На кой хер он провоцирует конфликт на пустом месте?! Герда ничего сделать еще не успела, все нормально, ровно и хорошо! Нет же – надо обязательно высказать свое мнение!»

– Слушай, ты не мог бы как-то повежливее, что ли? – огрызнулся он. – Она на самом деле нормальная, я же вижу.

– Зачем она тебе? – Грэнзэ отвлекся от росписи и оглянулся, пристально прищурившись. – Почему из всех баб надо выбрать самую проблемную? Грэй, ну бля, я столько лет просил об одном и том же...

– Не знаю, – Грэй щелчком уронил стоявший рядом на столе баллон с краской. – Мне кажется, я люблю ее, понимаешь? Сделай милость, не лезь не в свое дело – мне не 13 и я не нуждаюсь в няньке. Это – мой выбор.

Грэнзэ скривился, досадливо дернув уголком губ, и раздраженно поднялся.

– Кажется ему, – проворчал он, вытащив из кармана пачку сигарет. – Ты вообще понимаешь, чем это может закончится, а? Это ваше “кажется”. Когда кажется – креститься надо.

Грэй тоже поднялся, не желая разговаривать снизу вверх.

– Ничего не будет, – жестко возразил он. – Все нормально. Поорет ее мамочка и угомонится, запретить нам встречаться она не может. И потом, мы не на ее территории живем – какое ей дело? Если ты не станешь раскачивать конфликт, то все будет нормально. Мы не в 15 веке и не Ромэо и Джульетта.

Грэнзэ вскинул взгляд и пристально посмотрел на брата.

“Ты не в курсе?” чуть не спросил он, но решил промолчать.

– Просто не цепляйся к ней, ладно? – Грэй потер глаза. – Это – моя жизнь. Ты сам всегда говорил, что мне ее жить и мне выбирать как именно.

Грэнзэ бросил бычок, растоптал его ногой и вернулся к машине.

– Ладно. Я понял. Ок. Тебе с ней жить. Ясно.

Грэй отвернулся и вышел, поняв, что разговор окончен.

====== сотка и ужин на двоих ======

К двум часам ночи Герде казалось, что ей под веки насыпали песка, а голова стала чугунной. Она старалась не заснуть, усилием воли удерживая себя в вертикальном положении, хотя с каждой минутой спать хотелось все больше.

Не привыкнув ночи напролет бодрствовать, Герда уже с трудом могла уследить за происходящим вокруг.

В кафе, где работала Юма, стало людно часам к 11 вечера, а к полуночи уже было просто не протолкнуться. Грэй шутил с каким-то своим приятелем, мельком представив ему Герду как свою подругу. Они обсуждали совершенно непонятные новости, где не звучало ни одного знакомого имени, а потом к ним присоединились еще три парня, оживленно включившихся в разговор.

«О чем они вообще говорят? – Герда сидела, привалившись к плечу Грэя, потягивая кофе и чувствуя, как от однообразной музыки начинает раскалываться голова. – Может, нам домой поехать лучше?»

Рассеянно глазея по сторонам, она заметила, как Юма, убирая один из столов, отставила в сторону тарелку с шоколадным десертом, а остальное сложила на поднос и унесла на кухню.

«Грэй говорил, что она собаку свою кормит. Наверное, ей оставляет и потом домой уносит. Вообще животным сладкое вредно, кажется».

– Может, прокатимся? – один из друзей Грэя повысил голос, перекрикивая музыку. – Давай погоняем по району, а? Погода сегодня шикарная.

Грэй отрицательно мотнул головой, и Герда уловила короткий вздох.

– Да я без колес сейчас.

Парни засмеялись, и тот, что предлагал поездку, толкнул Грэя кулаком в плечо.

– Не разводи меня, – насмешливо подмигнул он. – Я ж видел твой мотик у черного входа. Или у нас второй завелся с надписью «каждому свое» на баке?

Грэй неуверенно улыбнулся и качнул головой. Герда подняла взгляд, чувствуя его сомнение.

«Он приехал ко мне на мотоцикле. Когда только успел за ним сгонять? Он же спал все время, а потом мы вместе были…»

– Ну, если видел – тогда поехали, – Грэй тряхнул головой. – Но если у крыльца не мой мот, то с тебя сотка.

Парни вокруг засмеялись, и спорщики ударили по рукам.

Герда почувствовала, что Грэй поднимается, и последовала за ним.

– Мы едем гулять? – уточнила она, когда они уже шли к двери, что вела в гараж-мастерскую за кафетерием.

– Угу, – Грэй невесело толкнул дверь. – Ща надо мной поржут все дружным коллективом, но я хотя бы получу сотку в качестве компенсации. Мот у твоего дома стоит.

Он покрепче обнял Герду и быстро прошел с ней сквозь мастерскую, делая вид, что не заметил, что его брат все еще тут, продолжает расписывать тойоту, покачивая головой в такт музыке, которая звучала из наушников, висевших у него на шее.

«Я знаю, этой ночью будет дождь,

Да что-то ты ему не рада

Чтоб не случилось, не стряслось,

Ты знай – я буду рядом…»*

– Сотка, Грэй! – у крыльца стояли его приятели, и тот, что спорил с Грэем, победно вскинул руки. –С тебя – сотка! Гуляем, братва!

Грэй остановился, уставившись на свой собственный мотоцикл, припаркованный у забора, дернул бровью и полез в карман, одновременно разочарованный и восхищенный.

– Как? – тихо спросила его Герда, усаживаясь на заднее седло и крепко обнимая Грэя за талию.

– Грэнзэ, бля, – бросил в ответ Грэй и сорвался с места, зло выкрутив газ.

Заканчивая мыть посуду, Юма устало прикрыла глаза, вслепую вытирая тарелку, и вздохнула. У нее болела голова, и было муторно на душе.

«Вроде хорошая девочка, чего Грэнзэ так взвился? Сложно, конечно, им будет, но если любят – все сложится…»

Она поставила тарелку и взяла следующую.

«Любят… почему так редко это складывается? Почему, если любишь кого-то, то ему нет до тебя дела, как и тебе до тех, кто любит тебя. Им повезло обоим, и это надо беречь, а не рушить».

Ее взгляд упал на тонкий золотой браслет на запястье, и Юма невольно улыбнулась сама себе.

«Вот Сережа надежный, вроде бы, и все при нем. И образование, и работа, и любит… что мне не так? С ним просто будет, как за стеной, с ним у меня будет все-все…»

– Давай помогу, – полотенце вырвалось из рук, и Юма поняла, что задумалась настолько, что не заметила, как кто-то вошел.

– Да я справлюсь, спасибо.

– Знаю, – Грэнзэ хмуро включил воду и сунул под кран бокал.

Юма не стала спорить, передав ему пивную кружку.

– Ты же не дашь им жить спокойно, да? – спросила она настолько тихо, что за шумом воды ее почти не было слышно. – Почему? Тебе не кажется, что только потому, что у тебя жизнь не сложилась, не стоит портить ее другим? Дай им шанс.

Грэнзэ качнул головой, раздраженно собрав мыльными руками волосы в хвост, и продолжил мыть посуду.

– Я не порчу никому жизнь. Я просто знаю, чем это закончится. Слишком хорошо знаю.

Юма взяла полотенце и стала вытирать бокалы, решив не отвечать. Спорить она не любила, тем более, хорошо знала, что с Грэнзэ это еще и бесполезно – он все равно найдет сотню аргументов, подтверждающих его правоту.

– Браслетик у тебя милый, – Грэнзэ указал взглядом на руку Юмы и хмыкнул. – Гость подарил, да? Который стал часто захаживать?

Ощутив, как вспыхнули скулы, Юма отвернулась, делая вид, что проверяет бокал на просвет, а потом кивнула.

– Ясно, – Грэнзэ кивнул. – Давай заканчивать тут и иди домой спать. Если нет других планов – побудь с Лиссой, ладно? Грэй, наверное, гулять до утра уедет.

Юма повернулась, торопливо убрав с лица прядь волос.

– А Ты?

– У меня «тойота», – Грэнзэ вздохнул, выключил воду и потер глаза. – А теперь еще и мерс, спасибо этой красотке, которой приспичило от него избавиться. Не было печали, блин. Наверное, детка не привыкла жить на гроши, и ей нужны бабки на рестораны.

– Давай хоть поужинаем тогда, – Юма слабо улыбнулась, кивнув головой на небольшой столик в углу. – Ты же, как всегда…

– Ты – тоже. Ну, на кой хер ты опять деньги тратишь, а? Я же сказал, что мы прорвемся, – Грэнзэ вздохнул, обнял ее за плечи и поцеловал в висок. – Прости. Но тебе надо дальше, а не в моем болоте топтаться.

– Я не маленькая девочка – сама разберусь, – Юма уткнулась ему в шею, крепко обняв, и закрыла глаза. – Это мои деньги – что хочу, то и делаю. Я их заработала, а если ты за мою маму переживаешь, так я ей купила продуктов на неделю вперед – Сэльва аванс дал.

Грэнзэ промолчал, устало вдыхая аромат ее волос, насквозь пропахших табачным дымом и яблочным сиропом.

Юма расслабилась в его объятиях, позволив себе редкую роскошь – отодвинуть все в сторону и просто насладиться мгновением скупого тепла, вдруг подаренного Грэнзэ.

Который год уже ей хотелось верить, что все у них изменится и станет хорошо, что однажды они будут вместе не просто в постели, но и в душе.

Но этого не происходило. Раз за разом разбиваясь об бетонную стену, тараня ее разбитым в кровь лбом, Юма поняла простую и банальную истину – Грэнзэ любил ее, но не так, как она хотела этого, как мог бы любить, не будь в его сердце Лии, которой просто повезло встретить его чуть раньше, чем Юма.

Сережа мог дать ей все – надежность, дом, уверенность в завтрашнем дне, потому что он предложил то, что стало так редко в их мире – свадьбу. Он готов был жениться на ней, даже зная, что сердце Юмы занято, готов был ждать, прощать, принимать…

«Я не знаю, как мне быть, Грэнзэ… не знаю и все».

Она все решила несколько дней назад, на похоронах Кира, осознанно поехав к Сереже ночевать, понимая, что будет дальше, решив попробовать и понять, что такое быть обожаемой и любимой. И это было прекрасно. Юма решила, что уедет от Грэнзэ и больше не выйдет на работу в кафетерий, найдет себе другую, даже из района уедет и забудет его телефон.

И вот именно в то утро, когда она приехала, чтобы сказать все это – в доме Грэнзэ оказалась Герда. Такая влюбленная, такая милая и открытая, рядом с которой Грэй вдруг стал как-то ярче и намного добрее.

Они любили.

Она увидела это со стороны.

Она поняла, что без этого ничто не имеет смысла, ни дом, ни семья, ни весь белый свет.

– Сережа, я передумала, – Юма часто дышит в трубку, стараясь не заплакать, потому что понимает, как на том конце провода сейчас будет больно ни в чем не виноватому человеку. – Я… я не могу без него… прости, пожалуйста, прости меня…

В ответ звучит долгая-долгая пауза, во время которой Юме хочется вырвать себе все волосы на голове, потому что она знает, именно знает, а не просто представляет, каково это – слышать, что тот, кого ты любишь, не может жить без кого-то другого, не без тебя.

– Хорошо. Ясно. Звони, когда передумаешь. Дверь открыта, Юма, ты стоишь большего.

– Пока, – уже в короткие гудки шепчет Юма, зажмурив глаза, и вешает трубку.

– Я пойду, – Грэнзэ отстранился, коротко поцеловав ее в шею, и вышел из кухни.

Юма постояла минуту, смахивая с накрашенных ресниц сырые искринки, потом взяла со стола тарелки и вышла следом за Грэнзэ. Она молча толкнула дверь в гараж, подошла и уселась рядом с тойотой, на боку которой уже красовался серебристый лев в закатной саванне.

Привалившись головой к плечу рисовавшего Грэнзэ, Юма взяла с тарелки котлету и, откусив кусок, не глядя сунула остаток ему.

Грэнзэ коротко кивнул, практически проглотив еду, и ничего не сказал.

«Ты pасскажи мне, как живешь и где твой дом,

А pазговоp о нас оставим на потом.

Ты pасскажи, у нас есть вpемя до утpа,

У нас есть ночь, да без нее ж никак нельзя...»*

Едва заметно покачивая головой в такт музыке, чтобы не помешать Грэнзэ, Юма прикрыла глаза, продолжая вылавливать пальцами из тарелки кусочки мяса, жареного картофеля и салатные листья, чтобы разделить ужин на двоих.

– Иди домой, – спустя полчаса негромко сказал Грэнзэ, чуть дернув плечом.

– Ты приедешь? – Юма поднялась, забрав тарелки и сложив их одну на одну.

– Буду утром, – Грэнзэ кивнул, сунув в уголок рта сигарету. – Закончу и приду.

Юма кивнула и вышла, тихонечко закрыв за собой дверь.

Она переоделась, быстро сходив в душ, и отправилась домой к Грэнзэ, прихватив шоколадный пудинг и салат с кухни.

Уже укладываясь спать на разбросанную на полу постель, Юма почему-то задумалась о том, что сегодня на улице до странного стыло и промозгло, хотя дождя не было.

Она слышала, как пришел Грэй, как в своей комнате Лисса втихаря включила музыку, как в окно скреблись голые ветки старого дерева…

Утро застало ее без сна под тонким холодным одеялом в компании клубов ментолового дыма, плававшего по комнате, как клочья тумана.

Грэнзэ так и не приехал домой.

9-й район “Я буду рядом”. Анахронизм.

====== конверт, ценник “кажется” и левша ======

Короткий стук в дверь заставил Юму вскинуть голову с подушки, отбросив все тревожные мысли, и резко сесть.

– Привет, – в комнату заглянул встревоженный Грэй. – А Герда где?

Ветер жестко дергает волосы, сваливая их в колтун, который вероятнее всего расчесать потом будет почти невозможно.

«Господи, а Аника утверждала, что это круто и до жути возбуждающе – ночь, мотоцикл, ветер в лицо… жуть просто».

Герда пытается одной рукой собрать волосы хотя бы в пучок, но терпит полную неудачу, а отпускать вторую – страшно, потому что Грэй так резко уходит в повороты, что ее мутит, и каждый раз она думает, что слетит с седла.

– Ну, как ты? – спрашивает Грэй, когда они наконец-то останавливаются перекурить. – Нравится?

Его глаза ярко горят от восторга, а на лице столько радости и такая светлая улыбка, что Герда невольно начинает им любоваться, отложив свои страдания по волосам на потом. Грэй удивительно живой в этот момент, весь какой-то переполненный жизненной силой, энергией и светом, которые, как брызги фонтана, разлетаются вокруг него.

– Вообще-то неплохо, – с улыбкой отвечает она, на минуту заражаясь этим бесшабашным весельем. – Только прохладно.

– Тепло сегодня, – возражает Грэй и привлекает ее к себе, стараясь согреть, и выдыхает прямо в волосы сероватый сигаретный дым. – На самом деле хорошая погода. Люблю такую. Еще бы дождь…

Герда решает не спорить, прижавшись к его груди и мысленно улыбаясь. Какая сейчас разница – дождь, ветер или даже снег, когда ее окутывает эта дымка любимого запаха и аура радостной беспечной силы.

Ей давно не было так хорошо, как сегодня, хотя ее колотит озноб от недосыпа и ужасно болит голова. Даже это можно пережить и перетерпеть, когда рядом так радуется твой любимый человек. И эта радость у вас одна на двоих – дар этого скупого и жадного мира, за который никто не вправе вас осудить.

– Ой, – Герда хмурится, чуть отстранившись, и напряжённо лезет в сумочку. – Грэй, я конверт забыла в вашем кафе, кажется, за столиком...

Грэй закатывает глаза и вздыхает, притворно морщась.

– Значит, стоит с ним попрощаться, – заявляет он. – Хотя, может, повезёт, и его найдёт Юма, когда будет убираться. Спросим у неё, когда вернёмся.

Герда отрицательно качает головой.

– Давай вернёмся и сейчас поищем. Вдруг все же его никто не взял...

– Грэй, погнали! – один из парней, с которыми они катаются, нетерпеливо газует и оборачивается в их сторону. – Хорош ворковать с красоткой. Успеешь еще!

– Ща, – Грэй кивает другу через плечо. – Дай еще минуту.

Он снова поворачивается к Герде и берет ее за плечи.

– Слушай, ну, какая разница, потом или сейчас? Если конверт не взяли – приедем и найдём, а если сперли, то уже все равно сперли. Ничего же не теряем.

– Он мне нужен, – Герда упрямо вскидывает голову. – Пойми, я не из прихоти машину продала. Эти деньги...

– Ладно, как скажешь, – немного раздраженно перебивает Грэй. – Бросаем все и едем лазить под столами в закрытом уже кафе.

Он поворачивается к своим приятелям, коротким свистом привлекая их внимание.

Герда смотрит на него и расстраивается едва ли не больше чем он. И дело тут вовсе не в конверте.

Ей не хочется ссориться из-за пустяков и таких мелочей, как конверт или прогулка, но и ночные покатушки привлекательными сейчас не кажутся.

– Подожди, – тихо просит она. – Давай, я сама вернусь и поищу, а потом подожду тебя там?

– Одна? – Грэй вскидывает брови и насмешливо трогает ее лоб. – Заболела? Герда, в нашем районе одной не стоит расхаживать. Особенно среди ночи.

– Да ладно, – она морщится и фыркает. – Я же как-то выжила, отыскивая тебя тут одна-одинешенька.

Грэй хмыкает, но на шутку не реагирует.

– И если честно, я ещё жутко замёрзла, – сознается Герда, виновато прикусив губу. – Давай я в кафе тебя подожду или с Юмой домой пойду, а?

– Ладно, – после минутного молчания решает Грэй. – Но только домой с Юмой, а не в одиночку. Я покатаюсь немного и приеду. Ок?

Герда кивает и не удерживается от язвительного вопроса:

– То есть Юме можно ходить одной, а мне нет? Я настолько хуже?

Грэй смеется.

– Юму тут все знают, и знают, с кем она – попробуй ее тронь.

Герда недовольно бурчит в ответ, хотя хорошо понимает, что реально возразить нечего. Если вспомнить девушек, с которыми она столкнулась, пока искала Грэя, то лучше и в самом деле пойти с Юмой домой.

– Парни, давайте до кафе крутнемся, а потом уже на набережную рванем?

Грэй заводит мотоцикл, коротко целует Герду в макушку и усаживается за руль, приглашающе мотнув головой.

-Герда? – Юма сонно потёрла глаза, с трудом соображая. – Я думала, она с тобой...

Грэй упёрся лбом в косяк и зло выдохнул сквозь зубы

– Она вернулась в кафе, конверт потеряла с деньгами. Сказала, что с тобой домой пойдет…

– Юма ещё здесь, – Грэй указывает головой на светящееся окно, хотя большие панорамные стекла зала черны как уголь. – Я открою тебе, у меня ключи есть от входа.

– Я с ней подожду тогда, – Герда спрыгивает с заднего седла и идёт к двери. – Будь осторожным, ладно?

Грэй посылает ей воздушный поцелуй, открыв замок, и разворачивает мотоцикл.

– Увидимся!

Осторожно толкнув дверь, Герда заходит в кафе и оглядывается. Никого нет. С кухни долетает едва слышимый плеск воды и тихие голоса.

Два голоса...

«Юма не одна? Может, этот Сэльва тут, и ему отдали мой конверт? Он же, как бы, начальник, как я поняла».

Герда понимает, насколько нелепа эта мысль, но отчаянно цепляется за неё, оглядывая чистые столы и стулья.

Подойдя чуть ближе к приоткрытой двери, за которой горит свет, она выслушивается внимательнее и к огромному своему разочарованию узнает и второй голос тоже.

«Ну, конечно же. Как иначе? Мне везёт как утопленнику. Только насмешек этого типа мне и не хватало».

– Дай им шанс.

Герда вскидывает голову.

– Я просто знаю, чем это закончится.

Насторожившись, Герда начинает вслушиваться внимательнее. Юма и Грэнзэ говорят о ней.

«Даже Юма на нашей стороне, хотя и живет с этим сокровищем. Господи, пусть он хоть к ней прислушается».

–…А теперь ещё и мерс. Наверное, детка не привыкла жить на гроши, и ей нужны бабки на ресторан.

Герде становится так обидно, что хочется немедленно вбежать в кухню и сообщить этому чудо-эксперту по людям и их поступкам, для чего именно она продала машину.

Она едва сдерживается, впившись ногтями в ладони.

– Прости, – короткий звук поцелуя кажется каким-то сухим и даже колким. – Тебе надо дальше.

«Божечки! Сколько в нем показного благородства! Не может просто прямо сказать: «ты мне не нужна», а строит из себя героя, думающего о ее будущем! Фу!»

– Я пойду, – негромкий скрип пола и хлопок двери ясно дают понять, что Грэнзэ покинул кухню.

– Грэнзэ тоже не вернулся, – Юма вскочила с постели, не озаботившись тем, что на ней только нижнее белье, и начала торопливо натягивать джинсы.