Текст книги "Ad Astra, том первый (СИ)"

Автор книги: SaulTuk

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– Упрямые ослы, – пробормотал Родриго. – Олаф, если они и сейчас не отреагируют, дай очередь в воздух, – велел капитан, после чего снова врубил мегафон:

– Повторяю, прекратите огонь! Иначе мы применим силу! – в ответ на эти слова к джипу потянулись еще несколько всадников. Прогрохотала очередь, но они, казалось, ее не услышали, и открыли беглый огонь по джипу. С десяток дробинок угодил в кузов, а одна – в наплечник бронекостюма Олафа, судя по цветастым расальхагским ругательствам.

– Что ж, видит Бог, я не хотел этого, – пробормотал Клементес. – Джонни, сними всадников, которых я пометил. Целься в лошадей, постараемся избежать лишних смертей, – приказал капитан, отмечая вражеских бойцов на мониторе “Россинанта”.

Со стороны деревни раздалось несколько сухих хлопков, и столько же конников кубарем покатились на землю под отчаянное ржание своих коней.

– Придется менять наплечник. Капитан, можно я тоже постреляю по их лошадям? – со смесью раздражения и надежды спросил Коннор.

– Разрешаю. Короткой очередью, старайся не зацепить людей, – нехотя кивнул Клементес.

Сверху коротко прогрохотал “Панчо”. Еще несколько всадников рухнули на землю. Остальные, наконец, вняли голосу разума, и повернули коней к Вилле Баджо. Конники Виллы Рибо, ликуя, посылали выстрелы им вдогонку.

– Капитан, похоже, мы здесь не одни, – задумчиво произнесла Сирша, и на мониторе появилось какое-то изображение с алой меткой. Вдруг оно стало больше, и взорам капитана и Коннора предстал практически брат-близнец “Россинанта”, стоящий поодаль от места боя. Не успел капитан удивиться, как услышал в наушниках голос Рико:

– Команданте, кажется, это вас, – сказала женщина, после чего Клементес услышал низкий, красивый мужской бас с бархатистыми обертонами:

– Говорит Хулио Аморалес, капитан фрахтовика “Пабло Эскобар”. Капитан Клементес, нам нужно кое-что обсудить.

========== Глава 13. Теорема Эскобара. ==========

– По какому праву вы вмешались в дела местных жителей, капитан Клементес? – спросил Аморалес по радио. Его голос дрожал от едва сдерживаемого возмущения.

– Я стремился прекратить кровопролитие, которому вы и ваши люди никак не препятствовали, капитан Аморалес, – решительно парировал Родриго, пока всадники Виллы Рибо вместе с Олафом и Коннором подбирали раненых и погибших.

– Расскажите об этом матерям убитых вами пастухов Виллы Баджо, – ответил Аморалес.

– Они знали, на что шли, совершая очевидный разбойничий набег с целью угона скота.

– Раз вы понимаете такие вещи, капитан, то должны понимать и то, насколько они обыденны в таких отсталых захолустьях, – отметил Аморалес. – Мы с моими людьми прибыли с целью торговли. Вы же вмешались во внутренние дела местных и пролили их кровь. А может, сегодняшний набег был лишь адекватным ответом на прежние подвиги пастухов Виллы Рибо, которым вы столь рьяно помогли? Подумайте об этом, капитан Клементес. Предупреждаю, если ваши новые подопечные вдруг захотят развить сегодняшний успех и напасть на Виллу Баджо, мы последуем вашему примеру и не останемся в стороне, – заявил Аморалес, прерывая связь.

– Знаешь, команданте, а он в чём-то прав, – задумчиво произнесла Рико.

– Не поспоришь. Хотя присутствие джипа с его людьми на поле боя, хоть и в роли наблюдателей, говорит не в его пользу. Кто знает, может, они были готовы вмешаться на стороне Виллы Баджо, но тут появились мы, – ответил Клементес. – Однако в одном он прав: нам со старостой Алессандро надо серьезно поговорить. Как знать, не лучше ли нам будет оставить Виллы в покое и попытать счастья в других поселениях, – размышлял вслух Родриго.

Вдруг в его наушниках раздался голос Коннора:

– Капитан, у нас тут несколько тяжелораненых. Местные говорят, что здешний коновал в основном работает с лошадьми да коровами. Может, мне съездить за Рико? – взволнованно спросил ирландец.

“С одной стороны, я согласен с Коннором. К тому же еще один боец, да еще и полевой медик вдобавок, был бы совсем не лишним. Но в этом случае “Росси” будет отсутствовать по меньшей мере час-полтора, и все это время мы будем лишены нашего единственного средства отхода на “Вульпес”. Нет, я не стану так рисковать ради местных, о которых, тут Аморалес прав, почти ничего не знаю”, – решил капитан.

– Нет, “Россинант” останется здесь, – ответил Родриго, а затем изложил свои доводы. – Пусть лучше местные пошлют какую-нибудь телегу к “Вульпес”, чтобы привезти Рико и необходимые припасы. В конце концов, мы здесь ради торговли, – напомнил Клементес.

– Вас понял, – откликнулся ирландец.

Вокруг раздавалось пронзительное, отчаянное ржание безнадежно раненных лошадей, прерываемое уханьем дробовиков, когда пастухи Виллы Рибо избавляли несчастных животных от мучений. Клементес заметил, как тела убитых всадников Баджо аккуратно складывают в стороне.

– Вы оставите их здесь? – спросил он одного из местных, загорелого парня лет двадцати.

– Таков обычай, сеньор. Люди из Баджо заберут своих мертвецов, и похоронят их у себя, на освященной земле, – ответил юноша.

– Часто у вас случается такое? – поинтересовался Родриго.

– Время от времени. Эти наглые ворюги все никак не уймутся. Мало им того, что они увели часть стада у наших дедов и основали свою деревню, так теперь они покушаются на наше пастбище, – в голосе паренька не было ни намека на сомнение в своей правоте.

Клементес лишь грустно улыбнулся, ничего не сказав. Сколько раз он видел подобную убежденность на лицах молодых солдат, когда еще служил во флоте? “Ничего не меняется. Люди летят на Периферию в поисках новой жизни, но упорно берут с собой груз прежних заблуждений”.

***

Прошло несколько часов с момента столкновения. Солнце лениво катилось к закату, воздух наливался прохладой летнего вечера.

– По-вашему, это уместно – устраивать праздничный ужин, едва успев предать земле погибших односельчан? – спросил Клементес, глядя, как вилларибцы потихоньку расходятся с небольшого погоста за местной часовенкой.

– Если бы не ваша помощь, капитан, жертв могло быть гораздо больше. Напротив, людям нужен небольшой праздник, – убежденно возразил Алессандро.

– Возможно, но часовых я бы все равно выставил, – не вполне уверенно молвил Родриго. – Один из ваших людей рассказал, что будто бы Виллу Баджо основали выходцы из вашей собственной деревни около двух поколений назад. При этом они якобы увели с собой часть стада. Это правда? – перешел к главному капитан.

Староста недовольно поморщился, но затем все же кивнул:

– Тогда я был еще ребенком, но мой отец рассказывал мне, что эти буяны отказались подчиняться правилам, которые установили еще первопоселенцы, и ушли, похитив наших коров. Но им оказалось этого мало, и теперь они нагло заявляют свои права на пастбище, издревле принадлежавшее Вилле Рибо. Никто не заставлял их уходить и селиться отдельно, но раз уж они это сделали, какие у них могут быть права на пастбище? – с благородным негодованием ответил Алессандро.

– То есть вы уже которое десятилетие подряд предпочитаете стрелять друг в друга и хоронить своих сыновей, нежели как-то договориться? – устало спросил Родриго, уже зная, что услышит.

– Это наше пастбище. Пусть найдут себе свое собственное. Вокруг достаточно места, – упрямо буркнул староста, оставляя Клементеса одного.

“Вот и помогай им после этого. Может, и вправду стоит предоставить этих горячих кабальеро собственным разборкам?” – всерьез размышлял капитан, пока местная детвора столпилась вокруг “Россинанта”, радостно галдя и просясь внутрь.

– Ууу, малышня, а ну, слазьте с джипа, а то я вас съем! – с притворным гневом прогремел Олаф, надвигаясь на детей, раскинув огромные руки. Добросердечный Коннор уже готов был уступить детским мольбам, но те с радостным визгом бросились в стороны, спасаясь от кровожадного здоровяка.

– Да уж, цветы жизни, – устало бросила Рико, двигаясь к капитану со стороны местного зала собраний. – Пройдет время, и они вырастут, сядут в седла и будут стрелять в таких же пареньков из соседней деревни, потому что их отцы оказались упрямыми ослами и не сумели договориться, – сердилась ацтланка.

– Тяжко было? – участливо спросил Родриго.

– Несколько огнестрельных ранений, пара сломанных ног, внутренние кровотечения и одна свернутая шея. Сделала, что могла. Приехала бы я на “Росси”, а не телеге, спасла бы еще одного, – отрезала девушка.

– Спасибо тебе, мадре. Какими бы глупцами ни были местные, спасение жизней не может быть напрасным, – тепло молвил Клементес, пропустив мимо ушей справедливый упрек.

– Пара моих пациентов уже успела сделать мне предложение руки и сердца, – лукаво ответила та, наблюдая за реакцией своего капитана.

Не успел тот найти достойный ответ, как в его наушнике вновь раздался голос Аморалеса:

– Я полагаю, вы успели немного пообщаться с местными и узнать их позицию в этом конфликте. Полагаю, вилларибцы вас не разочаровали, – с легкой, снисходительной усмешкой начал капитан “Эскобара”.

– Допустим. И что с того? – нехотя буркнул Клементес.

– Как вы, наверное, сами понимаете, эти деревни неминуемо сольются в одну, этого требует неизбежная логика развития экономических процессов. Однако на данный момент ни у одной из них нет сил для завоевания второй, так что их кровопролитные распри вряд ли закончатся в обозримом будущем, – излагал Аморалес.

– Как вы сами сказали, такова неизбежная логика процессов. Пусть сами решают свои проблемы, – недовольно ответил Родриго.

– Но зачем, если мы можем всё изменить? Предоставив одной из деревень подавляющее преимущество, мы прекратим насилие быстро и малой кровью, – перешел к главному собеседник Клементеса. – Кроме идеалистических соображений, единая деревня сможет эффективнее вести свое хозяйство, больше покупать и продавать. И это не говоря о благодарности за помощь. Только представьте: больше никаких взаимных набегов, никаких угонов, никаких больше бессмысленных жертв, – закончил Аморалес.

– Я подумаю над вашими словами, капитан, – проворчал Клементес, завершая сеанс связи.

“Надо же, какой идеалист нашелся. К гадалке не ходи – в основном его интересует благодарность победителей. Однако именно такие мотивации, экономические, и двигают историю, а отнюдь не высокие идеалы. Пройдет ли объединение так бескровно, как сулит Аморалес, вздумай я помочь ему? И сколько людей погибнет, если я откажусь? Он ведь не сегодня придумал этот план, а готовил его еще до моего прибытия. Хорошо всё-таки быть молодым, как тот пастух: ни сомнений, ни сожалений, лишь абсолютная уверенность в правоте своего дела”, – думал Клементес свои непростые думы, пока жители Виллы Рибо готовились к празднику.

***

Сирша наблюдала за деревней с камер дрона, лениво шелестевшего пропеллерами на высоте около двадцати метров над землей. Тьму безлунной июльской ночи разгонял лишь свет нескольких уличных фонарей. В зале собраний вечер достиг той точки, когда люди постарше расходятся по домам и ложатся спать, а молодежь, разгоряченная выпивкой и танцами, постепенно тянется к выходу, дабы посмотреть на звезды в живописных местах типа местного сеновала.

Землянка никогда особенно не любила подобные гулянки, поэтому забилась в угол и, выдержав несколько обязательных тостов, с головой погрузилась в наблюдение, не реагируя на многочисленные попытки местных юношей пригласить Сиршу на танец, а в паре случаев – сразу на сеновал. С Рико юных вилларибцев ждало еще более глубокое разочарование. Устав от града приглашений, ацтланка приняла одно из них, но, встав со скамьи, почти сразу же споткнулась. Да так неудачно, что незадачливый кавалер впечатался лицом в столешницу и сломал себе нос под заливистый хохот своих дружков. Сирша сомневалась, что грациозная, как дикая кошка, ацтланка споткнулась случайно.

Анжелу же обходили стороной, и наблюдательная землянка подметила холод отчужденности между соломенной вдовой сенатора Бальбоа и ее односельчанами. Лишь ее отец, староста Алессандро, был рад возвращению девушки, остальные же делали вид, будто ее тут нет. “Похоже, не всем в деревне понравился брак Анжелы с Бальбоа. Банальная зависть в сочетании с возможной глупостью и хвастовством юной дурочки плюс ревность ее прежних кавалеров – вот вам и ответ”, – отстраненно размышляла Сирша, краем глаза изучая картинку с камеры дрона.

Вдруг девушка засекла необычное движение. Какой-то парень покинул пределы деревни и торопливым шагом направился в сторону невысоких, поросших мягкой травой холмов к северо-западу от нее. “Хм, интересно. Холмы – отличное место, чтобы любоваться звездным небом, но почему он один, а не с помощницей по астрономическим изысканиям?”, – удивилась Сирша, и сообщила Клементесу. Получив в ответ благодарность и просьбу продолжать наблюдение, девушка мысленно кивнула и направила дрона вслед за юношей. Вдруг навстречу ему вышла какая-то девушка. “Подсматривать нехорошо, а подслушивать – еще хуже”, – подумала Сирша и активировала направленный микрофон. К счастью, тишину этой ночи нарушал лишь шелест пропеллеров самого дрона, да стрекот цикад.

– Да погоди ты кидаться на меня, Ромео, еще успеем. Расскажи лучше, что у тебя нового, – полюбопытствовала девушка, мягко останавливая паренька, уже готового приступить к астрономическим наблюдениям.

– О, Джульетта, как ты любишь меня мучить! – воскликнул в ответ юноша, и расстелил на траве свой плащ. – У нас сегодня праздник, в честь победы над вашими, – не преминул прихвастнуть парнишка. – А, еще дочка старосты вернулась, – добавил он.

“Ромео и Джульетта из враждующих деревень. Какая ирония”, – хмыкнула Сирша.

– Это та зазнайка, что выскочила за какого-то напыщенного внешника, который прилетал к вам около полугода назад? – уточнила Джульетта.

– Она самая. В этот раз почему-то прилетела на обычном корыте, а не на яхте. Муж ее и вовсе не явился. Видите ли, дела у него, – фыркнул Ромео, вновь протягивая руки к девушке.

– Много с ней прилетело людей? – невзначай спросила девушка, позволяя обнять себя.

– Шестеро. Капитан, какой-то здоровяк с бородой, рыжий водитель с арфой, стрелок, врач и какая-то девушка с дроном. Джули, я не могу больше ждать, – пробормотал парень, задыхаясь от страсти.

– Капитан, вы слышали? – спросила землянка у Клементеса.

– Да, я и не сомневался, что у Баджо, или Аморалеса, есть информаторы. Однако полезно знать их в лицо, – откликнулся Родриго.

Тем временем на расстеленном плаще юноши разворачивалась сцена явно не для посторонних глаз. Сирша подумала было временно отключить запись, но потом, глядя на гармоничные движения пары, решила, что компромат на информатора не будет лишним.

– Спасибо за бдительность, Сирша. По-вашему, стоит задержать этого героя-любовника, как только он вернется? – спросил капитан.

– Мне кажется, не стоит поднимать шум. В таких случаях информаторов обычно шантажируют, пока те не согласятся передавать своим прежним хозяевам ту информацию, которую ты хочешь им сообщить. Ну, или дезинформацию, – улыбнулась девушка.

– Разумная мысль. Так и поступим, – кивнул Клементес.

***

Джонни разглядывал пастбище в прицел “Драугира” – винтовки, купленной на Расальхаге с премиальных денег за спасение Сирши. Встроенный прибор ночного видения позволял вести наблюдение почти в полной темноте, как сейчас. Ацтланин был трезв, как стеклышко. Капитан Клементес, со свойственной ему мудростью, не стал запрещать своим людям пить на празднике в их честь, но предупредил, что в случае необходимости Рико вколет им стимулятор из старых армейских запасов посредством автоиньекторов их бронекостюмов. Легендарный “Отрезвин” гарантированно прочищал голову и поднимал человека даже из положения риз, однако воспоминания об отходняке после его применения без лишних слов убедили Джонни и остальных символически цедить один бокал в течение всего вечера.

Но вот ацтланин заметил какое-то движение на горизонте, где-то в километре от своей позиции. Прислушавшись, он уловил глухой топот в той же стороне.

– Капитан, засек движение и шум со стороны пастбища.

– Принято. Продолжай наблюдение, – ответил Клементес, затем переключился на другой канал:

– Сирша, подведи дрона к пастбищу и посмотри поближе.

– Да, капитан, – кивнула девушка, и ее аппарат устремился в указанную сторону.

Вдруг зеленоватая картинка с камеры ночного видения дрона взорвалась россыпью ярких точек. Одновременно с этим неясный шум сменился грохотом выстрелов, топотом копыт, ржанием коней и громкими криками их всадников.

– Тревога, тревога! – в унисон воскликнули Джонни и Сирша.

– Похоже, Баджо решила взять реванш. Или же Аморалес сделал свой ход, – отметил Клементес. – Коннор, Олаф – к “Россинанту”. Рико – оставайся на позиции и жди указаний, Сирша – сиди, где сидишь, и продолжай наблюдение, Джонни – аналогично. Эдгар, – связался с “Вульпес” капитан, – разогревай двигатели.

– Если будет нужно, я приведу корабль на малой высоте и заберу вас, – тревожно ответил пилот.

– Очень рискованно. Надеюсь, без этого удастся обойтись. Джонни, Сирша, среди всадников виден джип с “Эскобара”?

– Нет, только конники.

Не успел капитан удивиться, как с противоположной от пастбища стороны деревни послышалось испуганное конское ржание и грохот стрельбы. Он выбежал на площадь, и увидел языки пламени над конюшней Виллы Рибо.

========== Глава 14. “Там, к востоку от Суэца…” ==========

– Сирша, дай мне картинку, – голос Родриго звенел от напряжения.

– Да, капитан, – взволнованно ответила землянка, и направила дрона к пылающей конюшне.

Клементес надел шлем и активировал ретинальный дисплей. Через камеру дрона он увидел горящее здание и бегущих к нему вилларибцев. Затем фокус камеры сместился, и Родриго смог различить неясные фигуры с оружием в руках. Вдруг одна из них подняла голову и вскинула оружие.

– Уводи дрона! – успел крикнуть капитан, прежде чем грянула очередь и сигнал с камеры дрона прервался.

– Черт возьми! – выругался Родриго. ”Люди Аморалеса начали первыми, атаковав нашего дрона. Однако в нас самих они еще не стреляли”, – подумал он, и отдал приказ:

– Коннор, Олаф – езжайте к конюшне. Будьте готовы к бою, увидите их джип – стреляйте по колесам, но по людям огонь не открывать. Пусть стреляют первыми.

– Но капитан…, – начал было Олаф, но Клементес прервал его:

– Люди Аморалеса до сих пор не проявляли агрессии непосредственно к нам. Но я больше не хочу рисковать вашими жизнями в местных разборках. Дайте мне картинку с камер “Росси”, и переключите мегафон на меня, – велел капитан, параллельно пытаясь связаться с Аморалесом чтобы тот внёс некую ясность в происходящее. Ответом ему было молчание. “Проблемы со связью? Или же мой коллега-капитан сделал свой ход?”

– Эдгар, почему “Эскобар” не отвечает? Наши приемники в порядке?

– В порядке, пан Клементес. Как и передатчик. Но за “Эскобар” не поручусь.

– А как же вы, капитан? – спросил Олаф, направляя джип к конюшне.

– Попробую привести вам на помощь местных, – ответил Родриго, переходя на бег и скликая вилларибцев, бегущих к пылающей конюшне, своим поставленным командным голосом.

Тем временем “Росси”, наконец, достиг горящего здания. В неверном свете пламени и уцелевших уличных фонарей Олаф различил несколько темных силуэтов вооруженных людей. Они вели беглый огонь, не давая вилларибцам высунуть головы из укрытий и приступить к тушению пожара.

– Говорит капитан Клементес с “Вульпес”. Ваш корабль не отвечает на вызовы. Прекратите огонь, и мы гарантируем, что жители Виллы Рибо последуют вашему примеру, – проревел мегафон голосом Родриго. В ответ по бортам “Росси” забарабанили пули, чудом не задев Олафа.

– Уводи нас отсюда! – гаркнул расальхагец, пуская длинную очередь в противников. “Россинант” послушно свернул в сторону, скрывшись за одним из домов. Коннор, скривившись от боли, достал полевую заплату с медгелем из подсумка и, как смог, закрыл ей простреленное предплечье. Олаф был занят тем, что вел огонь на подавление, прижимая врагов к укрытиям. Пользуясь этим, вилларибцы смогли сбить замок конюшни, высвобождая лошадей, полуживых от дыма и жара. Нескольким животным не было суждено спастись – рухнувшие балки потолка похоронили их в костре, достойном конунга. Уцелевшие кони с испуганным ржанием разбежались кто куда.

Вдруг во все стороны полетели осколки металла и пластика. Олаф грязно выругался – верный “Панчо” оказался испорчен шальной пулей. “Дело дрянь”, – подумал Коннор, морщась от боли.

***

Джонни вел огонь по лошадям вражеских всадников, не в силах избавиться от мысли, будто он что-то упускает. Конники Виллы Баджо крутили кантабрийский круг и вели огонь, не жалея патронов. Но они не шли на сближение, не атаковали деревню. Словно это был всего лишь….

– Отвлекающий маневр. Да, мы уже поняли, – ответил Джонни Клементес, ведя группу вооруженных вилларибцев к конюшне. Среди них было много мужчин как средних лет, так и преклонного возраста. Такие уже не пасли скот и не ходили в набеги сами, предоставляя это молодым. “Но сейчас им придется самим ответить за свою косность и жадность”, – подумал про себя Родриго, ведя мужчин во фланг засевшим в укрытиях врагам. И тут знакомое стакатто “Панчо” смолкло.

– Вперед! – крикнул Клементес, понимая, что беззащитному “Россинанту” сейчас придется несладко. Едва противники успели вынырнуть из укрытий, чтобы расстрелять джип, как на них обрушился град выстрелов из ружей вилларибцев. Крупнокалиберная дробь крошила броневые пластины и рвала на клочки армоткань вражеских костюмов, противники дергались от попаданий, но почему-то отказывались падать. Их пальцы спазматически сжались на спусковых крючках, и часть вилларибцев скосило огнем.

“Почему они еще живы? Им уже полагается стоять перед Санта Муэртэ!”, – подумал про себя Клементес, посылая пули в головы упрямцев, укрывшись за углом одного из домов.

– Олаф, как слышно? Нам срочно нужна помощь! – крикнул он по рации.

– Пулемет разбило пулей, поэтому я прекратил огонь.

– Я понял. Враги не желают умирать после целого мешка дроби. Целься в головы, а Коннор пусть ведет “Росси” прямо на них. Ждите сигнала, – перекрикивал Родриго шум перестрелки. Мимо проскакали несколько всадников Виллы Рибо, только чтобы полечь от шквальной стрельбы с вражеской стороны.

– Пошел! – скомандовал Родриго, понимая, что жертва, свидетелем которой он стал, может отвлечь внимание врагов и дать “Росси” шанс преуспеть.

Джип лихо понесся вперед. Левая рука Коннора едва слушалась хозяина, но ирландец, стиснув зубы, как мог, петлял из стороны в сторону, затрудняя врагу прицеливание. Вдруг в лобовом стекле “Россинанта”, прямо напротив груди Коннора, появилась дыра. А затем всё слилось воедино: треск автоматов Олафа и капитана, глухой удар чьего-то тела о бампер джипа, предсмертные крики. Когда расальхагец вернулся в “здесь и сейчас”, уцелевшие бойцы Виллы Рибо добивали врагов выстрелами в голову.

– Похоже, это местные, хоть и приоделись по случаю. А вот этот – явно не здешний, – задумчиво произнес Клементес, рассматривая экипировку погибшего автоматчика.

– Команданте, как слышно? – прервал его размышления голос Рико в наушнике.

– Слышу тебя, мадре.

– У нас проблема.

***

Потеряв своего дрона, Сирша, недолго думая, отправилась к Рико. Землянка не была солдатом, и опасалась проявлять самодеятельность в бою. Однако часть ее сознания не прекращала анализировать ситуацию. “Всадники Виллы Баджо устроили натуральный цирк с конями в качестве отвлекающего маневра. Группа вооруженных людей наносит удар с тыла и поджигает конюшню, вероятно, чтобы вилларибцы бились пешими – вполне разумно. Но где же джип “Эскобара”? И почему Вилла Баджо атаковала именно сейчас, спустя лишь несколько часов после своего поражения? Возможно, они думали застать вилларибцев врасплох, так как Джульетта сообщила им о празднике?”, – думала Сирша, пока бежала к залу собраний. Там она встретила шум и суматоху импровизированного полевого медпункта, куда приносили все новых и новых раненых. Рико, не снимая бронекостюма, руководила оказанием первой помощи.

– А, сеньорита Шлиман. Вы не ранены? – дежурно спросила ацтланка, смахивая пот со лба.

– Со мной все хорошо. Но мой дрон сбили, поэтому я пришла спросить, чем могу быть полезной, – ответствовала землянка.

– Первую помощь оказывать умеете?

– Увы, нет, – покачала головой детектив.

– Понятно. Оружием владеете?

– У меня есть шокер.

– Хорошо, тогда оставайтесь здесь и охраняйте раненых. Сами видите, у меня руки заняты, – подытожила Рико, накладывая очередную повязку.

Сирша кивнула. В ее душе разочарование мешалось с сожалением о собственной бесполезности. “Да уж, Периферия требует совсем других навыков, нежели более цивилизованные края. Первая помощь и верховая езда на Земле – удел обученных спецов или богатых снобов, а здесь без этого никуда”, – думала девушка, беря пистолет наизготовку.

Вдруг снаружи послышался шорох покрышек, сопровождаемый грохотом стрельбы очередями. Рико нахмурилась:

– Детектив, можете аккуратно выглянуть наружу и сообщить мне, что происходит?

– Уже иду, – с готовностью отозвалась землянка, радуясь шансу принести пользу. Осторожно выйдя на площадь перед залом собраний, девушка заметила, как несколько вооруженных до зубов бойцов несут какую-то девушку к своему джипу. Непроизвольно дав увеличение камер, имплантированных в сетчатку, Сирша успела разглядеть, кого же решили похитить люди Аморалеса. Вихрь мыслей пронесся в ее голове, и пасьянс, наконец, сошелся. Отчаянно вскинув шокер, землянка успела выстрелить во врагов, прежде чем те дали по газам.

– Что происходит? – требовательно спросила Рико.

– Анжела. Они забрали Анжелу.

Выругавшись, Рико вызвала Клементеса:

– Команданте, как слышно?

– Слышу тебя, мадре.

– У нас проблема.

***

– Капитан, Коннор ранен! – воскликнул Олаф, аккуратно размещая товарища на заднем сиденье джипа. Нагрудные пластины брони барда были расколоты, из дырки в армоткани сочилась кровь. Расальхагец поспешил наложить полевую заплату. “Держись, друг. Не умирай”, – думал он.

– Значит, я поведу. Парни с “Эскобара” похитили Анжелу, – бросил Родриго, садясь за руль.

– А что делать нам, сеньор? – крикнули ему вилларибцы.

– Бегите к сторожевой вышке, помогите Джонни, – ответил им капитан, давая по газам.

В дверях зала собраний мужчин уже встречали Рико и Сирша. Последняя вскрикнула от испуга, увидев бессознательное тело Коннора.

– Капитан, он, он….

– Жив, но потерял сознание. Кровопотеря, огнестрельное ранение в грудь, а еще он так ударился головой, что разбил шлем. Рико, займись им. Сирша, вы нам нужны. Если мы не догоним парней Аморалеса, то уже не сможем вызволить Анжелу.

– Так может, и черт с ней, а, команданте? – раздраженно спросила Рико. Сирша же лишь кивнула, ощутимо побледнев от страха за жизнь ирландца.

– Он мог похитить её только с одной целью – отвезти на Ацтлан, чтобы отдать в руки врагов Бальбоа, – нетерпеливо ответил Клементес, бегом возвращаясь к “Росси”.

– Капитан, джип “Эскобара” направляется прочь от деревни, – прозвучал искусственный голос Джонни в наушнике Родриго.

– Огонь по колесам, если удастся – по водителю! – крикнул в ответ капитан.

Джонни, игнорируя свист вражеской дроби, взял на прицел джип “Эскобара”, ведя стволом “Драугира” ему вслед. Затем сделал три выстрела, один за другим. Крупная зернь прибора ночного видения не позволяла различить детали, так что ацтланин не был уверен, попал ли он вообще, и если попал, то куда именно. Но вдруг джип начал заметно вихлять, клонясь влево.

– Молодец, Джонни! – радостно похвалил его капитан, рассматривая картинку с прицела стрелка на своем ретинальном дисплее. Затем, убедившись, что Олаф и Сирша заняли свои места, Клементес повел “Россинанта” за похитителями. “Теперь у нас есть хотя бы шанс их догнать”, – думал Родриго.

Мелькнули последние дома на краю Виллы Рибо, и Олаф увидел, как вражеские конники, перестав, наконец, ломать комедию, пошли в атаку.

– Капитан…, – начал расальхагец.

– Знаю, но времени нет. Джонни и деревенские должны справиться сами, – решительно ответил Клементес, стиснув зубы. “Аморалесу она не достанется. Пираты не получат второго шанса. Если придется, я убью Анжелу, но живой она к нему не попадет”, – думал капитан, выжимая педаль в пол. Миновав гряду невысоких, поросших травой холмов, где Ромео так неосторожно выдавал секреты своей деревни, Клементес, наконец, разглядел неясный силуэт вражеской машины. Та ехала медленнее, водителю приходилось компенсировать постоянный крен, вызванный простреленной шиной. “Ай да Джонни, ай да глаз-алмаз!”, – восклицал про себя капитан, уверенно нагоняя врага. Вдруг из его окон показались двое стрелков.

– Олаф, огонь! – крикнул Родриго, повернув чуть влево. Над головой раздался треск автоматной очереди, по правому борту забарабанили вражеские пули. Один из стрелков неприятеля бессильно свесился в окно, выронив оружие.

– Один готов! – бодро доложил Олаф, ныряя в люк, чтобы отдать Сирше разряженный автомат, приняв взамен другой.

Клементес же старался зайти с левого борта врага, где не осталось стрелка. Затем ему в голову пришла одна мысль:

– Сирша, Олаф, держитесь! – крикнул он, и врубил форсаж. Резкий рывок ускорения камнем швырнул “Росси” прямо в борт вражеской машины. Капитана, землянку и расальхагца грубо швырнуло на ремни безопасности, выбив воздух из легких. Но эффект того стоил. Протараненный джип “Эскобара”, проехав несколько метров боком, остановился, его второй стрелок вывалился из салона через распахнувшуюся от удара дверь, после чего попал под колеса собственной машины. Клементес живо отстегнул ремень и покинул джип, беря наизготовку “Вакеро”. Олаф, с автоматом в руках, заходил к вражеской машине с другой стороны. Тонированные стекла надежно скрывали салон джипа от посторонних взглядов, поэтому Родриго, дождавшись готовности товарища, резко открыл водительскую дверь и шагнул в сторону, уходя с линии огня Олафа. Но предосторожность была излишней – водитель неподвижно лежал на рулевой колонке. Опустив оружие, Клементес протянул к нему руку, чтобы проверить пульс, и вдруг водитель дернулся, вскидывая руку с пистолетом в ней. Грянул выстрел. Родриго непонимающе глядел на противника. В шлеме того красовалась дыра, из которой текла кровь. Олаф, сдерживая дрожь, опустил автомат.

– Этот последний, – наконец, вымолвил капитан, справившись с собой, после чего обошел машину и открыл одну из пассажирских дверей. На заднем сиденье, повиснув на ремнях безопасности, лежала Анжела, ее лицо и волосы были забрызганы кровью.

– Жива, – кивнул Клементес, нащупав ее пульс.

– Джонни, как слышно? Прием! – вызвал он ацтланина по рации, пока Олаф и Сирша аккуратно несли Анжелу в “Росси”.