Текст книги "Там, где правит тьма (СИ)"

Автор книги: Salzmun

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Я всё больше проникался уважением к этому человеку. Оказалось, он не боялся замарать руки и не прятался за спинами подчинённых.

– Понятно. Я пошёл.

Дождавшись, когда Линди спустится вниз, я попрощался с ней, махнул рукой смотревшим на меня ополченцам и пошёл вперёд.

***

Луч прожектора освещал тоннель, который уже час тянулся вперёд. Я бы давно потерялся, не будь у меня такого заметного ориентира, как царапины, которые выглядели словно дорожная разметка из комиксов.

Вскоре я заметил впереди огни. Стены тоннеля разошлись в разные стороны, открыв передо мной широкое пространство пещеры. В центре, как я и представлял, находилась большая, наспех сооружённая баррикада, разделявшая помещение примерно напополам. Перед ней виднелись следы боя. Видимо, предыдущие визиты ополченцев действительно не увенчались успехом, хотя меня и смутило то, что они расположили лагерь так далеко от базы рейдеров. Однако я вспомнил, что эта часть Подземки была неизученной и тупиковой. Тот коридор был единственным выходом из неё. Вдобавок, он же был ближайшей к их логову изученной территорией, где нападавшие могли чувствовать себя уверенно. Необычно, но логично.

Подойдя поближе, я заметил в стенах отверстия для стрельбы, из которых торчали стволы винтовок и пулемётов. Всё верно, как и ожидалось, без боя рейдеры не сдадутся.

Несколько помедлив, я всё же выполнил комбинацию движений, необходимую для развёртки плазмотрона. Повреждённая рука плохо слушалась, да и мне самому было немного страшно. До сих пор были свежи воспоминания о боли, которую мне пришлось испытать при первом использовании этого оружия.

Ещё раз убедившись, что кулер установлен правильно, а с иконки плазмотрона пропал восклицательный знак, я сжал кулак. Внутри механического продолжения руки «Гектора» что-то быстро завертелось. Я услышал, как отверстия на его спине начали быстро и мощно всасывать воздух. Боевое отделение устройства начало светиться, от него пошёл белый дымок.

Наведя руку на баррикаду, я повернул кулак вертикально, запустив оружие.

Сияющий поток плазмы рванулся из неё, врезавшись в стену, которая в считанные мгновения покраснела и начала плавиться. Нарастающее давление разбрасывало во все стороны пыль и камешки, вкупе с брызгами жидкого металла.

Водя рукой из стороны в сторону, я спокойно и методично превращал укрепления рейдеров в оплавленную кучу хлама. Показатель работоспособности кулера уменьшался на глазах. От первоначальных десяти секунд осталось всего три.

Вернув кулак в горизонтальное положение, я с удовлетворением обнаружил, что температура внутри оставалось выносимой, не превышая сорока градусов.

В меня начали стрелять откуда-то сбоку. Пули забарабанили по броне, словно горох, лишь забавляя меня. Фигурки стрелявших перемещались ближе к стене, избегая оплавленных участков, где температура воздуха превышала несколько сотен градусов. В пещере бушевал настоящий огненный шторм. Горело всё, что могло гореть.

Наведя руку на бежавших, я ощутил, как моё лицо искривилось в садистской ухмылке. Кулак сам развернулся в вертикальное положение.

Одним аккуратным движением я полоснул по ним последним потоком плазмы, от которого их тела словно испарились. Плазмотрон выключился, кулер с шипением отстрелился, упав на землю. В этот же момент из пылающего кострища вышел человек в экзоскелете. Рейдер. Это была уже не самодельная жестянка, нет. Это был, пусть и разукрашенный, но всё же до боли знакомый скафандр. ARX-2. Грапплер. Как я и думал, мой был не единственным.

В руках у противника была зажата большая стальная балка, которую он использовал в качестве оружия. Я лишь усмехнулся.

Словно самого себя убиваю. Забавное чувство. Дежа вю, если не ошибаюсь. Вот только в прошлый раз это я выходил из огня в Грапплере, а теперь всё наоборот. Вплоть до того, кто победит. Наивный дурак. Сиди он тихо, я бы ушёл, не заметив его, а теперь он умрёт.

Из левой руки выскочило лезвие резака. Теперь – в сопровождении снопа искр. Действительно, механик сделал так, чтобы оно затачивалось при каждом обнажении.

Нападавший побежал на меня, замахнувшись своей балкой. Одним мгновенным движением я разрезал его оружие. Оплавленная часть отлетела, словно игрушечная, к стене.

Обрезанная почти до упора, балка стала бесполезной, и мой противник ударил меня кулаком, который с грохотом сплющило от столкновения со сверкающей бронёй «Гектора».

Схватив его за руку, я сжал её так, что она затрещала по швам и погнулась. Из трещин потекла кровь. Человек в экзоскелете судорожно задёргался, пытаясь освободиться. Он бил меня второй рукой, но Грапплеру не хватало мощности, чтобы противостоять Гектору.

С лёгкостью подняв его в воздух, я одним движением разрезал его пополам примерно на уровне талии. Ноги безвольно упали вниз. Верхняя часть несколько мгновений билась в агонии, после чего затихла, повиснув у меня в руке, словно кукла.

Отбросив от себя труп, я развернулся и пошёл назад. Больше здесь делать было нечего.

В голове всё ходило ходуном. Я не понимал мотивов своих действий. Меня пугала моя жестокость и бесчеловечность. Я словно бы окончательно превратился в чудовище, лишь по ошибке сохраняя совершенно неуместный для такого, как я, рассудок.

Поглощённый подобными размышлениями, я и не заметил, как был на месте.

В лагерь я вернулся несколько удручённым. Мне нужна была Линди. Только с ней я мог быть спокоен. Только с ней мои мысли ничего не тревожило.

Карл встретил меня взмахом руки:

– Как всё прошло?

– Я убил их всех, – подавленно ответил я.

– Ладно… – немного опешив, сказал Штайгер. – Всё в порядке?

– Да. Где девочка, которая была со мной?

– Я отвёл её в палатку повара. Он приглядывает за ней, и она никому не мешает. Вон та палатка, – он указал на дальний тент, из которого шёл едва заметный дымок готовившейся еды.

Выбравшись из Гектора, я пошёл в указанную сторону и вошёл в тент.

Мои глаза округлились от увиденного. У полевой кухни никого не было. В кастрюлях виднелась сгоревшая еда. На мешках, сваленных в углу, лежал человек. По-видимому, повар. У него на руке виднелся хорошо знакомый мне чёрный след от попадания оглушающей пули. Его широко раскрытые глаза слезились и были направлены на меня. Стенка палатки, противоположная от лагеря, была разрезана. Сквозь неё виднелась темнота тоннелей Подземки.

Определённо, это дело рук охотников. И что самое страшное…

Линди не было.

Комментарий к 21. Пламя

Бета: Отбечено.

========== 22. Открытие ==========

Бросаться вдогонку не было смысла. Если это действительно охотники, в чём я не сомневался, то я их не найду. В груди были лишь холод и пустота. Словно я лишился чего-то невероятно важного. Впрочем, так и было. Линди уже давно перестала быть просто защитой от приступов. Она стала для меня близким другом. Возможно, даже чем-то большим, хотя тогда я и не понимал, чем именно. Однако в тот момент я уже не мог думать о своей мести или об опасности. В голове рисовались картины того, что с ней может произойти. Одна ужаснее другой.

Собравшись с силами и уняв невыносимую боль в груди, я бросился назад. К Утёсу. Пронёсся через лагерь мимо ошеломлённого Штайгера, мимо удивлённых ополченцев. Просто во тьму. Нырнул в неё, словно рыба в омут.

Я бежал. Бежал так быстро, как только мог. Бежал что было мочи. Задевал стены, спотыкался, ловил ногами каждую трещину и неровность. Выскочив из тоннеля в ущелье после получасового спринта, я чуть было не свалился в пропасть.

Балансируя на краю обрыва, я мысленно дал себе пощёчину и заставил себя сосредоточиться. Я должен был рассуждать здраво.

Скорее всего, её украли, чтобы продать в рабство. С ней ничего не случится в ближайшие несколько часов. Нужно лишь следовать плану и надеяться, что всё удастся. В любом случае, если я буду так себя вести, могу всё только ухудшить. Нужно собраться. Итак, первая часть плана – найти Регину. К чёрту произошедшее, жизнь Линди важнее. Найдя её, я узнаю, какие банды охотников орудуют в этом районе. Затем обойду их все и найду похитителей. Спасу Линди и вернусь с ней назад. Проще простого, нужно лишь не терять времени.

Всё это время мне пришлось бы оставаться в экзоскелете, но я не видел в этом серьёзной проблемы. Ворвавшись в город подобно пушечному ядру, я сразу же направился к нашему дому. Дверь была слишком узкой для «Гектора», но мне повезло. В момент, когда я уже собирался её снести, из дома вышла Регина. Увидев меня, она тут же изменилась в лице и попятилась, но стоило мне лишь сказать: «Линди похитили», как она, после секундной борьбы, одолела страх и собралась:

– Выкладывай. Кто, где и когда?

– Какие-то охотники, час-два назад. Возле места, где я уходил под воду.

– Как это произошло?

– Там сейчас стоит лагерь ополченцев. Я помогал им разобраться с рейдерами, а Линди в моё отсутствие оставалась в лагере. Оттуда её и украли.

– Охотники, значит, – Регина почесала затылок, расправляя свои похожие на горелую солому волосы. – Я знаю лишь одну банду, способную на такое наглое нападение среди тех, что орудуют в окрестностях Утёса. Это группировка Конни Смайла. Противные ребята. Если я правильно помню, приторговывают рабами. Особенно детьми.

– Это наверняка они. Где их найти?

– Не так быстро. Ни один охотник не выдаст другим расположение своего убежища. К тому же, здесь, в Утёсе, ошивается их информатор. Из-за него они наверняка в курсе, что я перешла на вашу сторону, так что выманить их не получится. Однако, если постараемся, сможем достать самого информатора.

– Займёмся этим! – мне не терпелось.

– Нет. Ты останешься здесь, – пробормотала Регина, продолжая задумчиво пялиться на уголок своего воротника.

– Но почему?!

– Ты слишком заметен в своей жестянке, а выходить из неё слишком рискованно.

– Ничего страшного, я могу…

– Нет! Ты останешься там! – в глазах Регины мелькнул страх.

Видимо, она до сих пор не отошла от произошедшего. Вдобавок, мы так и не поговорили с тех пор. Наверняка ей тяжело в моём присутствии. Если я ещё и выберусь из скафандра, она может впасть в истерику от одного моего вида. Здорово же я её напугал, однако.

– Ладно. Доверю это тебе. Не подведи меня, пожалуйста.

– Можешь рассчитывать. Оставайся здесь, я вернусь через час.

Регина перебросила через плечо сумку и быстрой походкой вышла из двора. Всё, что оставалось мне, – это сидеть, привалившись к забору, и ожидать её возвращения. Ни зайти в дом, ни покинуть «Гектор» я не мог.

Меня смутило ещё кое-что. Получалось, что охотники могли уйти только вглубь той пещеры. Однако, кроме спуска под воду и разграбленного посёлка, там ничего не было. Им просто негде было скрыться. Именно в этот момент я вспомнил про странный тупик с гладкой стеной. А что, если это – потайной вход?

Эта мысль не давала мне покоя. Я возвращался к ней раз за разом. Казалось, в раздумьях и сомнениях я провёл уже не один час, однако циферблат на приборной панели показывал, что прошло всего пятнадцать минут. Не имея сил дольше ждать, я выцарапал пальцем на стене записку для Регины и побежал прочь из города. Назад, в тоннели. Побежал, проклиная себя за недальновидность и глупость. Проанализируй я тогда ситуацию, смог бы нагнать их сразу же и отбить Линди, а теперь драгоценное время было упущено.

Словно локомотив, я вновь пронёсся сквозь лагерь ополченцев, которые постепенно собирались в обратный путь. Штайгер кричал мне что-то, но я не обращал на него внимания. Сейчас мои мысли были заняты только той странной стеной. И почему я раньше её не осмотрел?

Я остановился напротив тупика. Сомнений не было. Странная, слегка шероховатая, идеально ровная стена. Она перегораживала проход точно посредине, и за ней явно должен был быть тоннель.

Подойдя вплотную, я убедился, что никаких скрытых рычагов и кнопок не было. Если она и открывалась, то только вовнутрь. Конечно, меня смутило то, что на земле и стенах не было следов, а слой пыли был нетронут, однако всему могло найтись оправдание.

Я попробовал ударить по стене, но на ней не осталось ни следа. Достаточно было ещё пары попыток, чтобы понять, что она не поддастся. В итоге я был вынужден запустить плазмотрон. Ещё один заряд охладителя потрачен. Осталось два. Под напором потока раскалённой плазмы стена довольно быстро сдалась, расплавившись, словно масло, и образовав удобный проход. Подобрав отстреленную капсулу охладителя и повесив её на пояс, я подождал, пока новоявленный вход остынет, после чего вошёл внутрь. Находившийся за стеной коридор почти сразу уткнулся в развилку. Направо вёл длинный искусственный тоннель, уходивший в темноту. Слева же, в нескольких метрах от поворота виднелась массивная стальная дверь. Она была приоткрыта. К этому моменту я уже воочию убедился, что обнаруженное мною место не связано с охотниками. Пол был покрыт толстым слоем пыли, которая, словно хлопья снега, взмывала вверх после каждого моего шага, кружась вокруг меня комками, напоминающими снежинки.

Открыв до конца стальную дверь, я вошёл в находившееся за ней помещение. Определённо, оно служило кому-то жилищем. Давно, но уже через долгое время после начала кризиса. Лет десять назад. У стены стояло две кровати. Вдоль противоположной – шкафы для снаряжения и оружейные полки. Внизу – ящики с боеприпасами, бронежилеты, гранаты. Настоящий склад разнообразного оружия. На столе – открытый сейф, внутри которого блестели горы центов, пачки бумаг, письменные принадлежности и две фотографии в рамках. Всё было покрыто пылью. Она же летала в воздухе, создавая причудливые тени под ярким светом моего фонаря.

Убедившись, что в комнате безопасно, я плотно запер стальную дверь и осторожно выбрался из «Гектора», готовый запрыгнуть обратно при первых признаках шёпота в голове.

Подойдя к столу, я выгреб из сейфа деньги и пересчитал их. Восемь тысяч. Затем осмотрел оружейную стену. Около десяти стволов разного качества и калибра. Несмотря на старость, выглядят ухоженными и работающими. После этого я взял со стола первую фотографию. Стерев с неё слой пыли, я взглянул на изображение.

На фотографии была запечатлена семья. Худощавый мужчина с печальной улыбкой на лице. Жизнерадостная девушка, держащая на руках ребёнка. Меня. Казалось, словно всё внутри меня оборвалось. Я вглядывался и вглядывался, не понимая, откуда такой вывод, но я был уверен, что это я. Судорожно схватив вторую фотографию, я очистил её и увидел на ней себя в пятилетнем возрасте. Всё сходилось. Я помнил эту футболку и помнил, как меня фотографировали родители за день до того, как внезапно исчезли. Затем, я удивился ещё более. В уголке фотографии было витиеватым почерком написано: Ridley Dowson.

Получается, Рид – это моё настоящее имя? Ридли Доусон?

Я осмотрелся по сторонам. Всё же это место было домом для моих родителей на протяжении долгого времени. Я видел одежду, висевшую на вбитом в стену крючке, какую-то плюшевую игрушку на углу одной из кроватей, маленькие женские кроссовки, стоявшие около неё.

Они жили здесь. Когда-то давно. А теперь их нет. Мертвы. Теперь я уже не могу оправдываться тем, что они покинули меня и что я когда-то их найду. Я их уже не найду. Они умерли. Иначе они бы не оставили своё жилище в таком состоянии. Множество припасов, денег, оружия. Припасов…

Я внезапно понял, что чудовищно голоден. Начав судорожно рыться среди ящиков, я отыскал целые горы банок с тушёнкой. Открыв одну, я мгновенно уничтожил её содержимое. Вслед за ней отправилась и вторая, а после третьей я почувствовал, что голод отступил. Где-то в груди теплилось дурацкое чувство уюта, словно это была забота моих родителей. Словно это они меня накормили. Помогли мне, поддержали меня. В последний раз…

На глаза начали наворачиваться слезы. Они потекли по щекам обильными ручьями. Обычные человеческие слёзы. Я упал на кровать, обхватив колени, и заплакал. Заплакал навзрыд, заплакал, как никогда прежде. Вся боль, вся тяжесть происходящего, все мои беды и тяготы разом навалились на меня. Я был один в этом мире. Их не было. Людей, которые любили меня, готовы были умереть за меня, не было. В голове одна за другой возникали картины из далёкого детства. Каждая, словно нож, вонзалась мне в сердце, причиняя невыносимую боль. Однако это была боль человека, перед которой шёпот был бессилен. Уже давно я не был столь человечен, как сейчас.

Прошло около получаса, прежде чем я успокоился. С трудом встав, я всё же ощутил облегчение и уверенность, словно они поддержали меня напоследок.

Подойдя к столу, я стряхнул пыль с пачки листов и начал читать. Читать записи моих родителей. Читать о том, чем они занимались. О том, ради чего они бросили меня. И чем больше я читал, тем больше понимал, что все мои проблемы и переживания, все мои планы и цели – ничто в сравнении с тем, с чем имели дело они.

То, что я считал одиночными случаями, оказалось настоящей индустрией. То, что мне казалось простым разбоем, было налаженной и чётко оговоренной схемой.

Мои родители охотились не на охотников. Они готовились. Закладывали фундамент. Собирали доказательства и свидетельства. Десятки фотографий, отчётов, договоров купли-продажи.

Они расследовали дело о торговле людьми в Подземке. И это дело принимало огромный оборот. По данным моих родителей, уже к моменту, когда они этим занялись, из Подземки было похищено более миллиона людей. И это при общем населении в пятьдесят миллионов. Там, на поверхности, царила не идиллия, которую пытались создать наши предки, разделяя человечество, и не хаос постапокалипсиса. Нет, там правила коррупция, все худшие человеческие пороки, разврат и тьма. Там, на свету, под солнцем, тьма была куда гуще, чем здесь, в тоннелях.

Население поверхности даже не догадывалось, что всё, что они едят и используют, создано руками рабов. Не знали, что их правители и богачи могут свободно покупать и продавать людей, выбирать себе «игрушки» по вкусу, удовлетворять любые свои тёмные мечты и извращения. Читая о том, что разузнали мои родители, я всё больше переживал за Линди. Теперь её судьба была ясна. Ей предстояло стать игрушкой очередного богача. От одной лишь мысли о том, что с ней произойдёт, я ощущал, как во мне закипает ярость. Нет, не ярость. Безумие. Жажда убийства. Настолько сильная, что шёпот отступал перед ней, прятался куда подальше. Руки непроизвольно сжимались. Из горла начал доноситься рычащий хрип.

Собравшись с силами, я взял себя в руки и продолжил чтение. Разузнав всё, что было необходимо, я собрал в пачку все листки с записями, прихватил с собой огромное двухствольное ружьё, которое просто поражало своими размерами, охапку патронов к нему, плюшевую игрушку и фотографии. После этого, не желая, чтобы всё остальное досталось хоть кому-то, я намертво запер стальную дверь, заклинив её, после чего, не подключая охладитель, оплавил края двери плазмотроном на малой мощности, превратив её в часть стены. Теперь сюда нельзя попасть. Это место станет памятником для моих родителей.

Перед тем, как уходить, я решил заглянуть во второй коридор, однако, когда я проходил мимо развилки, наткнулся на Регину. Вместе с ней был Штайгер и незнакомый мне мужчина, замотанный в бинты.

– Рид?

– Привет, Регина. Узнала что-то?

– Да, – пробормотала она. – Как ты себя чувствуешь? У тебя что-то с голосом.

Я был удивлён, что она смогла заметить изменение моего искажённого динамиком голоса.

– Я нашёл место, где жили мои родители. А также много очень важной информации, – я протянул Регине пачку с документами, извлечённую из мешка, который я приспособил в качестве сумки для «Гектора».

– Кто это? – я указал на мужчину в бинтах.

– А ты забыл меня? – спросил он хрипловатым голосом.

Я вынужден был признать, что не помню его.

– Вцепился мне в шею, сломал мой танк, а теперь говорит, что забыл! Полюбуйтесь! – иронично воскликнул он.

Теперь я вспомнил. Это был командир Шермана. Рейдер.

– Почему он с вами?!

– Он изъявил желание присоединиться к нам. Ему нужно было поговорить с тобой о чём-то, – ответил мне Штайгер.

– И о чём же?

– Слушай, пацан. Танк теперь твой, не спорю, но, прошу, позволь мне остаться его командиром. Я согласен выполнять все твои приказы, но я просто не могу с ним расстаться, – он почти что срывался на плач. – Этот танк – всё, о чём я думал последний год. Я потратил на него множество сил и времени. Много хороших парней полегло, чтобы его достать.

– Ты пытался уничтожить город при помощи него, – холодно отрезал я.

– Знаю. Мне нет прощения, и я не прошу его у вас. Я лишь хочу и дальше управлять этим танком. Неважно, под чьим командованием и за чьи идеалы. Считай меня бесплатным наёмником.

– Обсудим это потом. Регина, – обратился я к девушке, – прочитаешь это позже. Сейчас я хочу кое-что осмотреть, идём.

Все трое последовали за мной ко второму коридору. Он был длинным, очень длинным. Искусственные стены, пустые крепления для проводов, провалы отверстий, в которые должны были вкручиваться лампочки. Ржавчина и грязные потёки.

Вскоре мы вышли на открытое пространство. Огромное пространство. Колоссальное пространство. Две стены уходили в разные стороны по кругу, настолько широкому, что мы едва смогли понять, что они изгибаются. Эхо было очень громким и отчётливым. Медленно взглянув на стену, Регина что-то прочла на ней, после чего, посмотрев округлившимися глазами куда-то вверх, медленно, словно не веря своим же словам, произнесла:

– Это коллектор. Огромный коллектор. Это прямой путь на поверхность.

========== 23. План ==========

– Получается, это часть канализационной системы города на поверхности? – спросил я.

– Нет, – ответила Регина, находя нужную страницу среди документов. – Это заброшенная часть комплекса. Раньше здесь скапливались излишки воды во время длительных дождей и наводнений, но новый город не нуждается в коллекторах благодаря системе переработки излишней воды. По крайней мере, так здесь написано.

Включив мощный прожектор, я водил лучом света по огромным стенам. Многие из них были разрисованы диковинными надписями и изображениями. «Граффити» – возникло давно забытое слово у меня в голове.

Коллектор был странным местом для рисования. Стены были покрыты ржавыми разводами, потёками воды, пятнами и всё теми же рисунками. Среди них мне особенно запомнилось граффити, изображающее жутковатого клоуна с красным воздушным шаром.

Рядом со входом обнаружилась лестница, уходящая вверх на неизвестную высоту и теряющаяся во тьме.

Многие скобы лестницы были сломаны, другие проржавели до основания.

– «Гектор» туда не поднимется, – сказала Регина, проверяя ближайшую на прочность. – Мистер Штайгер?

– Я не в той форме, в которой занимаются подобной акробатикой, – виновато улыбнулся он. – Боюсь, у меня просто сведёт ногу и я свалюсь вниз.

– А у меня раны откроются, – буркнул танкист.

– Ясно. Отправляете единственную девушку на опасное задание, – саркастично сказала Регина, забираясь на первую ступень.

Я встал под ней, готовясь поймать её, если она сорвётся, однако Регина оказалась на удивление ловкой, невозмутимо перескакивая с одной скобы на другую, подтягиваясь и перепрыгивая. Ещё около минуты – и она исчезла в темноте наверху. Только осыпающаяся пыль и раздававшиеся время от времени ругательства свидетельствовали о её присутствии. В какой-то​ момент ржавая скоба упала сверху, со звоном задевая стены и другие ступени. Мы напряглись, ожидая, что Регина упадёт вслед за ней, однако из темноты ничего не доносилось. Время всё тянулось, а сверху уже ничего не падало и не доносилось.

Стоило мне начать волноваться, как Регина возникла из темноты надо мной, измазанная​ какой-то грязью и мокрая до нитки.

– Что случилось?

– Там есть выход, – прошептала она подавленным голосом. – Но он закрыт. Тяжёлая титановая дверь. За ней точно поверхность! Я чувствовала воздух оттуда!

Тем временем Штайгер закончил изучать записи моих родителей:

– Здесь есть план. Карта города над нами и план вторжения.

– Вторжения?! – выкрикнули мы с Региной.

– Да, но он не доработан. Однако я думаю, что смогу его исправить.

– А в чём он заключается? – спросил я.

– Если кратко, то суть в том, чтобы, используя этот коллектор, вырваться наружу и, собрав небольшой отряд, захватить находящуюся неподалёку от выхода телевышку. Если сможем выйти в эфир и показать имеющийся материал, одновременно запустив его в Сеть через расположенный там терминал, прямая трансляция по телевидению вкупе с распространением в Интернете позволят добиться достаточного охвата, чтобы спровоцировать массовые беспорядки. Узнав о том, чем занимаются их правители и в каком положении на самом деле находится Подземка, они устроят настоящий хаос. Если верить этим записям, то население поверхности, в целом, адекватное и гуманное. Они не потерпят такого. Они спасут Подземку.

– По-твоему, нас туда пропустят?

– Нет. Наверняка есть охрана, потому отряд должен быть хорошо подготовлен. Вдобавок, как только мы захватим телевышку, военные, которые находятся под контролем правительства, попытаются нас выбить. Придётся держать оборону. И чем дольше мы сможем это делать, тем больше информации успеем передать и тем выше шанс того, что режим будет свергнут.

– Тогда нам нужно возвращаться, – сказал танкист. – Я соберу новую команду и подготовлю танк. Если нас прикроет пацан в экзоскелете, мы сможем прорваться напрямую через лифт и прикрыть штурмовую группу, которая выберется через коллектор.

– Хорошая идея, – Регина почесала голову. – Танк значительно увеличит наши шансы добраться до цели. Рид, ты сможешь помочь им?

– Да. Но сначала я хочу найти Линди.

– Кстати, про неё, – сказала Регина. – Чтобы пользоваться терминалами Сети, нам нужен человек с поверхности. Дело в том, что ещё двести лет назад, во время переселения в Подземку, всем её жителям был введён особый искусственно созданный штамм вируса. Он безвреден для человека и призван помогать ему переживать условия жизни под землёй. Сопротивление давлению и температурам, помощь с генерированием и усвоением витамина D, который без солнца получить довольно проблематично. Вскоре, именно на основе этого вируса правительство поверхности создало систему защиты, блокирующую терминал, если им пользовался человек, заражённый этим вирусом, который, кстати, передаётся по наследству. Таким образом, никто из нас не сможет воспользоваться оборудованием телевышки. И тут в дело вступает Линди, – хлопнула кулаком по ладони Регина. – Она была рождена до создания Подземки и вируса, потому, ясное дело, чиста. Она сможет запустить терминалы.

– Скажи мне, где ошивается эта банда, я вытащу Линди, – сказал я.

– Так будет лучше всего. Мы со Штайгером отправимся в город, по пути посетив лагерь, если он ещё не собран. Попробуем собрать отряд побольше. Ты спаси Линди и возвращайся к коллектору. Организуем около него общий сбор.

– Затем, – продолжил фразу Регины Штайгер, – мы отправимся наверх и приготовимся к атаке. Вы с танком захватите Лифт и подниметесь на нём на поверхность, после чего прорвётесь через заграждения около него и доберётесь до выхода​ из коллектора. Открыв его, вы выпустите основной отряд и вместе с ним отправитесь к телевышке, где займёт​е оборону. Я, Линди и ещё несколько человек поднимемся в студию и начнём трансляцию. Остальные должны будут защищать входы.

– А что потом? – задал волновавший всех вопрос танкист.

– А потом будь что будет. Но не рассчитывайте легко выбраться. Возможно, это место станет нашей могилой.

– Ладно. Рид, вот карта с местоположением лагеря банды Смайла. Линди должна быть там, – Регина протянула мне листок с картой.

– А Дик?

– Дик наверняка пойдёт с основной группой, ну а я помогу в танке. Мои навыки там пригодятся.

– Я не против, – пробормотал танкист.

– В таком случае, расходимся.

Я провёл своих новых товарищей, уехавших в сторону Утёса на машине Штайгера, после чего, бросив последний взгляд на запаянную дверь, пошёл в сторону, указанную на карте. Мой путь должен был лежать через железные шахты, которые опустели после гибели деревни. Собравшись с силами, я направился в ту сторону.

Кто бы мог подумать, что для спасения Линди мне придётся вновь отправиться туда, где мы с ней впервые встретились? Действительно, иронично. Ладно, нужно действовать: я и так потерял много времени. Однако этот план… он словно специально создан для меня и моей цели. Совпадение ли это? Не думаю. В любом случае, сейчас мне нужно беспокоиться о другом.

Добравшись до пепелища, я прошёл через него ко второму выходу из разрушенной деревни. Этот тоннель вёл в длинную разветвлённую сеть железорудных шахт, которая, несмотря на свои размеры, имела лишь один выход – всё ту же деревню. Если лагерь охотников располагался в шахтах, то они могли выходить в Подземку только через деревню. Возможно, жители погибшего посёлка были не такими уж и невинными.

Придя к нужному месту, я обнаружил замаскированную дверь. Не знай я, что она должна быть здесь, ни за что бы не заметил тонкую щель, разделявшую её и красноватую каменную породу. Итак, момент настал. Собравшись с силами и уняв дрожь в груди, я замахнулся и со всей силы ударил в дверь, отчего она, словно пушечное ядро, вылетела с петель.

Внутри было средних размеров помещение со столом и парой стульев. За столом сидели двое охотников в комбинезонах. Вскочив со своих мест, они испуганно уставились на меня, пятясь к ведущему вглубь убежища коридору.

Мгновенным рывком я преодолел разделявшее нас расстояние и ударил кулаком одного из них, отчего он отлетел в стену и обмяк, свалившись на пол, словно куча тряпья. Его товарищ закричал, поднимая тревогу, но мгновенно замолк, пронзённый резаком.

Не теряя времени, я начал прорываться дальше, ломая стены и мебель в узком коридоре.

Второе помещение оказалось куда больше. Оно напоминало бар или таверну. Внутри находилось около дюжины охотников, которые уже были готовы к нападению благодаря крикам своего товарища. Разумеется, их пули ничего не могли сделать «Гектору», потому наше сражение напоминало скорее резню. Всё было кончено за считанные секунды. В комнате остались лишь сломанные столы, разрубленная тлеющая барная стойка, обугленные тела и длинные оплавленные следы ударов резака на стенах.

Оставалось ещё две двери. За первой обнаружилось место, где они содержали захваченных людей. Моё сердце сжалось от страха.

Линди здесь не было. Как и вообще кого-либо. Все клетки были пусты; в ржавых замках, висевших на них, торчали ключи. Здесь было пусто.

Осмотрев комнату, я с ужасом обнаружил в одной из камер сумочку Линди. Дурацкую детскую сумочку с цветочком. Внутри было пусто.