Текст книги "Занятия литературой (СИ)"

Автор книги: Salamander Mugiwara

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

Кроули же поджал губы, плотно стиснув челюсти, чтобы не рассыпаться в ласковых словах своему сыну. Мальчик снова заставил его отцовскую гордость проснуться; он выглядел таким повзрослевшим в брюках и нежно-голубой рубашке, которую сам выбрал для торжества, что смотреть на него было сплошным удовольствием. Именно с приходом в комнату Адама растущее волнение в груди Змия начало становиться приятным.

– У меня отлично, – честно пожал плечами мальчик. – Я пришёл проведать папу. Мама Брайана сказала, что мужчины очень переживают перед свадьбой.

– И она совершенно права, – хитро подмигнула Трейси, и Адам заулыбался ещё шире. Он любил эту хитрую женщину, которая постоянно спорила с папой; и когда он узнал, что именно она посоветовала ему Азирафаэля как репетитора, то был ужасно ей благодарен. Ведь ничего этого не случилось бы!

Кроули нервно поправил на переносице солнечные очки, которые ещё не успел снять. Хоть как-то приступ умиления нужно же было скрыть! Хотя от беспокойства его лицо от белого, как полотно, переходило в алое, как помидор, что ситуацию не улучшало.

– Как там Азирафаэль? – спросила Трейси, невозмутимо и как-то по-матерински одёргивая пиджак Кроули. Тот лишь возмущённо крякнул, но Еизавель не обратила на это ровно никакого внимания.

Мужчина покосился на сына, затаив дыхание. Сердце волнительно стукнуло.

Адам, не меняясь в лице, преспокойно поднял большие пальцы вверх.

– Ох, Небеса, взгляни на время! – воскликнула Трейси, почти агрессивно одёргивая рукав чёрного смокинга так, что худощавый Янг покачнулся на месте. – Нам пора. Скоро ваша запись.

И тут Кроули запаниковал по-настоящему. Лицо его вытянулось в ужасе так, что Адам и Трейси выпучили на него глаза, непонимающе моргая, но у него вырвалось лишь сдавленное бормотание.

– У-уже? – выдавил он. Дрожащие пальцы снова метнулись к бабочке, и Кроули лихорадочно стал думать, как оттянуть момент. Сатана, он не был готов. Вообще. Ни разу. – Нужно ещё несколько…

– Ты полчаса торчишь у зеркала, – со стальной непоколебимостью сказала Трейси. Поспорить с ней было трудно, и Змий нервно сглотнул, пытаясь придумать ещё какое-то оправдание. Его сердце металось внутри, как сумасшедшее, стремясь наружу и вожделея спрятаться одновременно, и его тело так переполняло волнение, что едва не разрывало на части.

Кроули и придумал бы что-то ещё, наверное, если бы не Адам.

Мальчик быстро подошёл к нему сделал то, что делал всегда – крепко обнял отца. Вихрастой головой он прижался к его груди, ухом чувствуя, как колотится его горячее сердце, и улыбнулся – со снисходительностью ребёнка, который был немного мудрее, чем его взрослые.

– Пап, всё хорошо, – спокойно сказал он, чувствуя, как напряжённые руки отца обнимают его в ответ. – Папа-Ази тоже нервничает. Сейчас выйдешь и… Ну, та женщина всё скажет, поцелуетесь и уйдёте, разве нет? Ничего страшного!

Кроули крепко прижал его к себе и прикрыл глаза, на несколько долгих секунд прижимаясь губами к встрёпанным каштановым волосам. Конечно, когда это говорил Адам, звучало не настолько страшно. Но он снова был готов связать свою жизнь с человеком – они оба, вместе с сыном – навсегда. И Кроули вряд ли переживёт, если от его сердца оторвётся ещё один окровавленный кусок.

Если вообще сумеет пережить.

Волнение достигло своего апогея, и его ладони мелко подрагивали. Мальчик мягко отстранился, ободряюще улыбнулся ему, и Кроули выдавил полу-улыбку в ответ.

Дьявол, дай ему сил.

Кажется, Трейси говорила что-то ещё; возможно, даже что-то подбадривающее. Янг не вслушивался. Он нервно крутил пуговицы на рукавах пиджака, отмеряя шаги до двери созвучно ударам своего сходящего с ума пульса.

Они с Азирафаэлем были… Счастливы. Не до опьяняющего безумия, как в его книгах о любви, всегда покоившихся на прикроватной тумбочке, но счастливы, вне всяких сомнений. Причём не просто как пара, а как… Семья. Но Кроули никогда не думал о “навсегда”. Когда чёрт дёрнул его порадовать предложением Ази, часть его была даже не совсем уверена, что он услышит “да”. Ещё и такое до слёз радостное, которое прошептал тогда его ангел.

Что, если после свадьбы их отношения станут хуже? Что, если это всё им обоим не было нужно? Что, если они снова будут ругаться из-за Адама? Что, если…

За тяжёлыми раздумьями, заставляющими чистое небо затягиваться тёмными облаками, Кроули не заметил, как он и его крохотная делегация дошли до главного зала. Он почти машинально потянулся к дверной ручке с позолотой, нервно поджимая едва не бескровные губы.

Что, если…

Слабый порыв ветра, игривый сквознячок, гуляющий туда-сюда, помог Змию понять, что они дошли до зала. Он зажмурился на мгновение, чтобы в следующую секунду широко распахнуть глаза.

Азирафаэль сиял.

Его возлюбленный репетитор и раньше напоминал Кроули ангела. Светлокожий, мягкий, почти пушистый, нежный, уютный, солнечный и ласковый – он был средоточием всего, чего так не хватало его измученной душе, единственной радостью которой прежде был любимый сын. Азирафаэль любил белые и светлые тона в одежде и интерьере, а его небесная улыбка всегда заставляла Кроули пропускать удары собственного сердца – даже после начала отношений.

Но сегодня Азирафаэль не казался, а был самым настоящим ангелом, спустившимся с небес.

На нём был белый костюм, почти снежной белизной выделявшийся на фоне остальных гостей, которые стояли здесь же, но чуть дальше – Кроули даже не посмотрел в их сторону. Он не смог бы отвести глаз от преподавателя, даже если бы его развернули насильно. Конечно, он уже видел этот смокинг – пару раз фыркнул, что видел облачение “невесты” до свадьбы, да так и забыл. Наблюдать за стеснительно румяным Ази было приятнее, чем думать о каком-то глупом смокинге. Но Дьявол, как же он ему шёл. Возможно, Азирафаэль даже казался в нём моложе – а возможно, и нет. Кроули буквально сходил с ума. Мужчина был пухленьким, что не скрывал белый костюм (очень похожий на его собственный, и, разумеется, с белой бабочкой в тон), уютным, таким родным, что подкашивались колени. Он застыл, сцепив руки в замок перед собой на уровне чуть округлого живота – в своём излюбленном жесте, но Кроули не мог проронить ни слова.

Они уже жили вместе. И часто виделись ещё до этого. Они проводили вместе вечера, водили Адама в парк аттракционов, видели друг друга по утрам, занимались сексом, выгуливали Пса в воскресные утра, когда хотели, чтобы их мальчик хорошо выспался. Кроули так привык к Азирафаэлю, но всё равно сейчас стоял, ошеломлённый, его красотой, и чувствовал, как звенит в ушах и как неистово бьётся сердце. Вполне вероятно, что он выглядел ужасно глупо со стороны. Кого волнует?

Глаза Азирафаэля были широко распахнуты. В них плескалась чистая нежность, смешанная с волнением – таким же сильным, как и у него, – и восхищением. Кроули смотрел на него точно так же, и знал, что ему сейчас даже рта раскрывать не стоит. Он запутается в словах и будет мямлить.

Но ангел улыбнулся ему – робко и широко одновременно. И Кроули вдруг успокоился. Будто страшный шторм в океане мгновенно затих, и гладь снова застыла, лишь мягко плескались слабые волны. И, глядя на эту улыбку, он понял, что всё это было не зря.

Определённо не зря.

Поэтому именно он сделал несколько шагов вперёд, окончательно решив забить на гостей, и мягко взял его нежную, ухоженную руку, расцепляя судорожный замок его пальцев. И понял, что улыбается.

– Ты ослепителен, ангел, – выдавил Кроули, едва ворочая языком. Может, это и было слишком слащаво. Обычный Кроули Янг себя бы так точно не повёл, скорее, изобразил бы рвотный рефлекс. А вот счастливый-жених-Кроули-Янг – точно повёл бы.

– О, дорогой, – почти прошептал Азирафаэль, крепче сжимая его пальцы. – Не более, чем ты. Как же тебе всё-таки идёт смокинг…

Трейси за спиной Кроули мягко покашляла, вгоняя обоих мужчин в краску. Слыша добрые смешки мальчишек и цыканье донельзя смущённой, но довольной всем происходящим Пеппер, они обернулись к стойке регистрации и подошли вместе, не желая расцеплять рук.

Женщина искренне широко улыбнулась им. Нервная дрожь потихоньку начала отпускать Кроули, но он даже при большом желании не смог бы сейчас вспомнить её имя; слишком был поглощён тем, что рядом с ним стоял тот человек, с которым он через несколько минут свяжет свою жизнь.

– Мы собрались здесь, чтобы…

Иногда он подёргивал плечом, не в силах удержать себя на месте, и мысленно молил регистраторшу закончить речь побыстрее. Ему было от души плевать на витиеватые фразы, а вот Азирафаэль, кажется, сиял ещё больше с каждым её словом. На него потом будет больно смотреть, подумалось вдруг Кроули, и он едва истерически не хохотнул. Вовремя удержался.

– Согласны ли вы… – обернулась наконец женщина к Кроули, и тот торопливо выпалил:

– Согласен.

Он непременно съязвил бы что-нибудь, но перед гостями было как-то… Неудобно. Вполне возможно, что Адам именно поэтому и настоял, чтобы пришли родители его друзей, с которыми Янг начал неплохо общаться; чтобы церемония прошла без его ядовитых плевков. Ну конечно. Умом он явно в него.

Женщина едва не фыркнула от смеха.

– Согласны ли вы взять в мужья Кроули Янга? – повернулась она к Азирафаэлю.

И да, у Кроули действительно сильно ёкнуло сердце, когда он услышал вслух звенящее от волнения:

– Согласен.

– Властью, данной мне, объявляю вас супругами, – завершила она, закрывая папку с тихим хлопком.

“Супругами”.

Кроули крепче стиснул ладонь Ази, едва держа себя в руках. Почему-то очень остро вспоминались обрывки: когда он впервые подвёз репетитора до дома; когда он остался у них ночевать; когда они поссорились и как он мок потом под дождём, всем сердцем надеясь, что дверь дома всё-таки приоткроется.

– Распишитесь и обменяйтесь кольцами.

Передавая ему ручку, Азирафаэль улыбнулся так, что самые неприятные воспоминания меркли, сражённые наповал. И Кроули очень надеялся, что его улыбка вышла такой же искренней и не кривой, как ему ощущалось. Роспись вышла несколько размашистой.

Адам с очень важным видом перекатывался с пятки на носок, держа в руках их кольца. Если бы позволяла ситуация – он точно скакал бы на месте от радости. Мальчик очень хитро прищурился, с любовью глядя на них обоих, когда Кроули забирал кольца.

Правда, один раз он их чуть не выронил, под тихие смешки детей позади. Поэтому надевал кольцо на палец Ази, мучительно краснея по самые уши.

– Можете поцеловаться, – заключила регистраторша, отступая чуть назад и прижимая папку к груди.

Кроули больше не сомневался – сомнениям просто не было места. Внутри всё переполняла звонкая, сияющая радость, и он решительно привлёк к себе хихикающего от счастья Ази и нежно припал к мягким губам, чувствуя, как сильно кружится голова. Позади раздались радостные возгласы детей и взрослых; рядом звонко взвизгнул Адам; краем уха Кроули услышал громкий лай довольного Пса, которого их сын всё-таки сумел притащить на церемонию. Азирафаэль целовал его в ответ, крепко жмурясь и улыбаясь сквозь поцелуй, и на свете, в общем-то, больше ничего не значило.

Для Кроули, Азирафаэля и Адама Янгов, в конце концов.

Телефон, благополучно забытый на столе, завибрировал, заставив каждого дёрнуться. Спохватившись, Азирафаэль схватил его и нажал на зелёный квадратик, деловито поднося к уху.

– Алло?

Даже Пёс заинтересованно притих. Адам и Кроули гладили его в четыре руки, а теперь обернулись, застыли все втроём, как на картинке, и преподаватель не сумел подавить вздох умиления. Даже от такой привычной картины приятно щемило в груди, и он отвернулся к окну.

На улице тихо падал пушистый снежок.

– Да-да, всё верно, – подтвердил Азирафаэль. – Вы уже получили сообщение? От Азирафаэля Янга, да, это я. Адам сегодня не появится на занятиях, он приболел.

Кроули на заднем фоне сердито фыркнул, а сын довольно улыбнулся, снова почесав притихшего Пса за ухом. Они втроём разместились на скамейке на кухне, и на памяти Адама это утро было одним из самых уютных за прошедший год.

– Спасибо. До свидания, – вежливо попрощался Азирафаэль и положил трубку. К столу он возвращался с хитренькой улыбкой и озорным блеском в глазах, но его мягкие щёки всё же несколько зарумянились: ему всё ещё было слишком неловко так откровенно лгать.

Адам был просто счастлив. А вот Кроули скрестил руки на груди, пыхтя, как закипающий чайник.

– Я всё ещё против, если кому-нибудь интересно.

– Адаму тоже можно отдохнуть, дорогой, – невозмутимо отозвался Азирафаэль, подливая себе ещё чая. – Не вижу в этом никакой проблемы.

– У меня же голова болит, пап, – подхватил Адам, склонив вихрастую голову на плечо отца. – Тебе совсем-совсем меня не жалко?

И захлопал ресницами так, что сердце мужчины не выдержало, как и в любой другой раз. Он тихо корил себя за то, что не мог противиться его обаянию и поддавался; куда делась его строгость? Он родитель или кто?

– Ладно, – недовольно буркнул он, приобнимая мальчика за плечи. – Так уж и быть. Поедем в парк.

– А можно в кино? – моментально уловил настроение отца Адам. Глаза его загорелись, как у любого ребёнка его возраста. Ещё бы: его самые крутые родители разрешили ему прогулять! Ещё и в парк!

– У тебя же голова болит? – ехидно напомнил Кроули. Он нежно усмехнулся, приподняв брови, но Адама было так просто не провести. Он решительно покачал головой.

– Но там очень классный фильм. Помнишь, я про него говорил…

– А, этот? – тут же нахмурился Кроули. – Нет, исключено.

– Ну пап!

– Нет.

– Почему?

Азирафаэль отпил ещё чая, с нежной улыбкой наблюдая за их спором. Внутри мягко теплело, от чего радостное выражение действительно не сходило с лица. Его муж только решительно сдвинул брови к переносице, возвращаясь к своему кофе.

– Он слишком взрослый для тебя, там ограничение, – стальным голосом отказал он. И почувствовал себя чуточку увереннее: надо же, не совсем размяк. – Ты и так скоро умнее меня станешь.

Лестью Адама тоже было не купить.

– Ну пожалуйста, папочка, – предпринял он последнюю попытку, выпятив нижнюю губу. Кроули молча покачал головой.

– В парк поедем, иди собирайся. Можешь взять Пса.

Мальчик показушно вздохнул, тем не менее, вставая из-за стола. Пёс рванул за ним, радостно виляя хвостом, словно уже научился понимать человеческую речь. Адам, конечно, был не так сильно расстроен, как хотел показать. В конце концов, они всё равно едут гулять! И с ними папа-Ази! Так что мальчик уже в коридоре перешёл на счастливые подрагивания, и любимый Пёс ему вторил.

Кроули, очень довольный собой, отпил ещё остывшего кофе. Наконец-то он ощутил себя в своей тарелке. Теперь с пути нормального отца, который правильно воспитывает сына, его уже ничто не собьёт…

Азирафаэль поднялся со своего места, намереваясь отнести кружку в раковину, но чуть задержался у места, где сидел Кроули. Наклонившись к нему, он мягко положил ладонь на мгновенно напрягшееся плечо мужа под чёрной футболкой, тая от нежности, кипящей внутри, и тихо шепнул ему на ухо:

– Ну пожалуйста, папочка?

Кружка с остатками кофе со звоном шлёпнулась об стол.

– Адам, собирайся, мы едем в кино!

– Ура-а-а!