Текст книги "Так не бывает (СИ)"

Автор книги: s i e n n a

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

– Альвы и ваны, – с трудом выдохнул Фандрал.

– Наш друг Вольштагг и его люди. Маги, – добавил от себя Огун.

– Разрушитель. И сам Один Всеотец с Гунгниром, не знающим поражения, – Сиф вытащила окровавленное копьё из последнего поверженного эльфа. Остался лишь Алгрим, возвышающийся над ними, словно гора.

– Ты должен закрыть мост, Локи, – внезапно заявила воительница. – Больше некому.

– А мы возьмём на себя этого крепыша, – в свою очередь, пообещал Фандрал, сам усмехнувшись уверенности, с которой прозвучали его слова. Единственный, кто был Алгриму равным по силе – это Тор, который сейчас сражался с Малекитом, весьма ловко уворачиваясь от его смертельных заклятий.

Локи поднял глаза на Сиф, и между ними на короткий миг возникла некая связь, понимание того, что чувствовал каждый из них. Отправившись в чертог стража богов, он бы оставил воинов на верную смерть. Но приняв бой вместе с ними, Локи позволил бы Мидгарду раз и навсегда исчезнуть. Всё это время стараясь не думать о том, что именно это значило бы для него, в эту самую секунду младший принц Асгарда отчётливо увидел её – бледную, с навеки застывшим взглядом и похороненную под завалами города. Дарси не станет. И вместе с ней целый мир прекратит своё существование.

– Мы стоим на страже девяти миров, – это было последним, что сказала Сиф прежде, чем ринуться в бой против Алгрима вместе с остальными. В то же мгновение Локи оказался в Химинбьёрге прямо напротив механизма, приводящего Биврёст в действие, механизма, который теперь был безвозвратно испорчен.

Стараясь не отвлекаться на крики и звон металла, доносившийся позади него, Локи сделал несколько бесполезных попыток разрушить магическую оболочку сердца Химинбьёрга при помощи заклятий. Отчаяние завладело им. Он посмотрел на свои дрожащие руки, задаваясь вопросом: каков был смысл владеть силой, которая не могла спасти то, что было ему дорого?

И Локи замер, мысленно ухватившись за ту сумасшедшую идею, что внезапно возникла у него в голове.

Не мог остановить, но мог разрушить. Разрушить Радужный мост, тем самым уничтожив его смертельную мощь, направленную на Мидгард. Насколько эта внезапная идея была гениальна, ровно настолько же она казалась трикстеру безумной. Он не знал, чем это будет грозить Асгарду – временной изоляцией или неизбежным увяданием, но Локи понимал, что это – единственный шанс Мидагрда на спасение. Единственный шанс Дарси.

Чтобы обрушить на Химинбьёрг мощь, способную его уничтожить, нужно было сделать то, чего Локи ещё не доводилось совершать – объединить все его магические силы в единый удар, который решит судьбу целого мира.

Когда он был ребёнком, Фригг учила его усидчивости и концентрации, заставляя с помощью магии собирать бусины, разбросанные по полу её покоев, и нанизывать их на одну нить. Сейчас Локи предстояло нечто подобное, но в гораздо больших масштабах. Обеспечение защиты Хранилища и схватка с эльфами несколько ослабила его и не позволяла быстро собраться. Мощное излучение Биврёста сильно искажало его собственное энергетическое поле. Локи пришлось отступить и покинуть чертог Хеймдалля, вновь оказавшись на мосте, соединявшем Асгард и Химинбьёрг между собой.

Вокруг то и дело мелькали молнии – Тор размахивал молотом, не уступая Малекиту и успевая время от времени потчивать ударами и Алгрима, оттеснявшего троицу воинов к воротам Асгарда. Медлить было нельзя.

Воодушевлённый и приободрённый примером старшего брата, а также подгоняемый надеждой на то, что он всё же сможет сдержать данное Дарси обещание спасти её, Локи закрыл глаза и сосредоточился. Боль пришла тут же, что было хорошим знаком. Он ощутил дрожь и невероятную тяжесть, сковавшую его тело. Мышцы были напряжены до предела, руки вновь задрожали, охватывая невидимое глазу пространство, внутри которого стремительно скапливалась его сила и энергия. Это было непросто: Локи с трудом удавалось держаться на ногах, тошнота подкатила к горлу, вены вздулись, а из носа вдруг хлынула багряная кровь. И когда стало казаться, что своими действиями он неизбежно приведёт себя к смерти, сфера, наконец, оказалась наполненной и воспарила прямо перед ним.

Сиф и остальные уже покинули мост, отбиваясь от Алгрима вместе с прибывшими на помощь асами достаточно далеко, чтобы не пострадать от разрушения Биврёста.

Тор, нашедший его взглядом и почувствовав неладное, приземлился позади.

– Ты что, собираешься…

– Забери Хеймдалля!

– Но, Локи… – всё же пытался возразить громовержец, наблюдая за тем, как брат, словно испытывая острый приступ боли, согнулся пополам, не опуская дрожащих рук.

– Забери его, иначе он погибнет, – едва слышно пробормотал Локи, облизав пересохшие губы и из последних сил направляя свою энергию вдоль моста навстречу поднимающемуся на ноги Малекиту.

Узрев в белом, словно мел, лице брата нечто такое, чего ему прежде видеть не доводилось, Тор отступил в Химинбьёрг, и, схватив Хеймдалля поперёк груди, стремительно покинул обитель хранителя врат.

В тот же миг сфера коснулась прозрачного и искрящегося всеми цветами радуги моста. Прежде, чем грянул мощный взрыв, Локи успел заметить, как бесцветные глаза Малекита расширились в ужасе, а после он перестал видеть что-либо, канув во тьму.

***

Дарси ухватилась за ладонь Магнуса и выбралась из-под стола, где провела последние пятнадцать минут, пребывая в полнейшем ужасе от происходящего.

После окончания рабочей смены Мартинссон забрал её из спортивного клуба, где Дарси занималась тем, что повторяла за натренированными мужиками несложные движения, которые по их заверениям могли дать возможность ей и ещё нескольким женщинам, присутствующим на занятии, сбежать в случае нападения какого-нибудь маньяка. Позже они с Магнусом забрели в недорогое кафе, располагавшееся в Бруклине, где по будням подавали отменные мясные пироги. Дарси болтала без умолку, а Мартинссон, напротив, слишком устал на работе, чтобы без труда поддерживать разговор. Когда пол под ногами внезапно принялся колебаться, светильники стали раскачиваться из стороны в сторону, зазвенели стёкла, а чашка её кофе свалилась на колени, едва не ошпарив ей ноги горячей жидкостью, Магнус первым из присутствующих отошёл от шока и начал действовать. Не поддавшись панике, он велел остальным занять безопасные места подальше от окон: у внутренних стен и в углах. Дарси, вместе с остальными пребывавшими в кафе женщинами и детьми, укрылась под столами, чтобы защититься от обломков или иных падающих предметов.

Ещё со времён занятий по безопасности жизнедеятельности в университете она запомнила, что в среднем землетрясение длится не более двадцати секунд, но время шло, а подземные толчки не прекращались. Вдобавок сквозь окна, зашторенные тяжёлыми портьерами, стал лить яркий свет, слепящий глаза. Со своего места Дарси видела, как на полу принялись отплясывать радужные блики. Гул нарастал, пол и стены начали поскрипывать, а с потолка посыпалась штукатурка. Столовые приборы и предметы декора с громким стуком стали падать вниз.

Магнуса не было рядом – он занял место во внутреннем стенном проёме. Когда Дарси высунула голову из-под скатерти, чтобы убедиться, что с ним всё было в порядке, Мартинссон, заметив её, махнул рукой, тем самым приказывая вернуться в исходное положение.

И тут Дарси пришло в голову, что возможно, это и не было землетрясением или любым другим природным катаклизмом. Быть может, прямо сейчас здесь и происходило то самое вторжение инопланетян, о котором так беспокоился Локи? Откуда же тогда, чёрт возьми, взялся этот свет, бивший в окна? Что именно надвигалось на них? И где пропадал сам Локи, когда теперь ей и всем остальным грозила реальная, а вовсе не мифическая опасность?

Вот теперь Дарси действительно испугалась. Землетрясение обязательно бы закончилось, а вот пришельцы сами собой не разлетятся, это уж точно. Даже надеяться на такой исход не приходилось. Поэтому, когда подземные толчки внезапно прекратились, она ещё долго не отрывала ладоней от пола, не веря в то, что всё так быстро закончилось, пока Магнус не откинул край скатерти и не протянул ей руку. Его волосы, лицо и одежда были в пыли, и Дарси не смогла сдержать улыбки, что скорее было вызвано чувством облегчения оттого, что её догадки не оказались верными, чем приливом внезапного умиления.

Мартинссон не выпускал её ладони, пока они не оказались на улицы среди остальных людей, покинувших соседние помещения после того, как колебания прекратились.

– Жди меня здесь, – наказал он ей прежде, чем опять вернуться в кафе, чтобы помочь выбраться остальным и убедиться в том, что никто не был ранен. Дарси ничего не оставалось, как послушаться и остаться на месте, глазея по сторонам. Все вокруг были встревожены и напуганы, однако пострадавших она не заметила и это не могло не радовать.

– Эй, вы как? – в волнительных ситуациях Дарси всегда начинала болтать. Это её успокаивало.

Молоденькая светловолосая женщина с двумя мальчиками-близнецами, к которой она обратилась, кивнула в ответ, выдавив слабую улыбку:

– Всё хорошо. Только напугались очень.

– Ну, ещё бы! – Дарси махнула рукой. – Я в Нью-Йорке недавно, и в городе, откуда я приехала, тоже всё время происходила какая-то фигня. Знаете, я, наверное, скоро переберусь в Австралию. Их вот никогда в новостях не показывают.

Внезапно один из мальчиков дёрнул женщину за рукав, указывая наверх:

– Мам, посмотри!

Когда Дарси подняла глаза, щурясь от солнца, то невольно приоткрыла рот в удивлении, заметив посреди ясного неба гигантскую, зловещего вида воронку из тех, что показывают лишь в кино. Сердце кольнуло нехорошее предчувствие.

– Знаете, я не думаю, что это было землетрясение или что там болтают другие, – вдруг обратилась к ней женщина, не выпуская маленькие ладошки своих сыновей, с любопытством и восторгом смотрящих в небо. – Мы были на улице, когда появился этот огромный столб света.

– Столб света? – переспросила Дарси, нахмурившись.

– Он ударил прямо в землю. Правда, далеко отсюда, но всё же я точно это видела. А затем нас стало трясти.

Дарси вновь перевела взгляд на воронку, которая с каждой минутой становилась всё меньше и меньше, и в скором времени должна была совсем исчезнуть. Это напомнило ей о событиях годичной давности, произошедших в Нью-Мексико, когда к Локи вернулась его магия. Тогда люди тоже видели нечто, что не вписывалось в рамки их понимания. Её не оставляло тревожное ощущение, что сегодняшние события имели внеземной характер. Но даже, если это было не так, почему Локи не появился? Он ведь говорил, что всегда знал о том, что происходило с ней на Земле, пока его не было рядом.

До её дома они с Магнусом шли пешком – повсюду были огромные пробки, – и добраться до центра на транспорте не представлялось возможным. По пути им часто попадался вспоротый и развороченный асфальт, а облицовка многих домов была покрыта крупными трещинами. Дарси могла лишь надеяться на то, что ни одно из зданий не рухнуло, и никто не пострадал.

Мартинссон тем временем не отнимал мобильного телефона от уха, и, в конце концов, Дарси сама сделала несколько звонков родным и близким, чтобы поделиться новостями.

Добравшись до её квартиры, Магнус ещё долго отряхивался от пыли за порогом, а когда она протянула руку, чтобы взять его ветровку и повесить её на крючок, то заметила то, что впоследствии часто преследовало её в кошмарах. Воспоминания об этом моменте навсегда остались с ней, и позже Дарси не раз приходила к выводу, что почувствовала беду задолго до того, как она случилась, хотя никогда и не обладала особенно развитой интуицией.

Сжав пальцами лёгкую, плотную ткань ветровки Магнуса, она смотрела на магический камень своего кольца. Дарси хорошо помнила тот день: она отдыхала после длительной пешей прогулки в объятиях Локи в ботаническом саду Киото. Разнежившиеся в лучах вечернего солнца и окруженные цветущими гортензиями, они болтали о разном. Локи целовал её пальцы, пока не дошёл до безымянного, на котором красовалось маленькое колечко, подаренное им. И Дарси тогда спросила его о том, что же станет с кольцом, когда он разлюбит её. Локи ответил, что настоящая любовь не проходит никогда, и это прозвучало так пафосно, что она не выдержала и рассмеялась, за что он шутливо спихнул её со своих колен. А затем, резко став серьёзным, заметил:

– И всё же под влиянием некоторых событий камень может измениться. Есть вещи, над которыми даже любовь не властна.

Дарси вскинула брови в немом вопросе, заметив печаль, внезапно отразившуюся на его бледном благородном лице.

– Когда возлюбленные оказываются в абсолютной недосягаемости друг от друга, он поменяет свой цвет на чёрный.

– А говоря об абсолютной недосягаемости, ты подразумеваешь…

– Смерть, – подтвердил её догадки Локи.

– Но ты никогда не умрёшь, – возразила Дарси. – И я не увижу того, как этот камень почернеет.

– Во Вселенной нет ничего вечного, даже она сама. И у моей жизни будет закат, милая.

Тогда его слова так поразили Дарси, что весь остаток дня она провела в молчании, ведь до этого момента она слепо верила в то, что Локи и все другие боги, проживавшие в Асгарде, были рождены, чтобы провести вечность, наблюдая за тем, как другие миры будут меняться – процветать или приходить в упадок, а их жители – рождаться, а затем умирать. Но оказалось, что и Локи был смертен, и однажды наступит тот день, когда его не станет.

Дарси разжала пальцы, и ветровка Магнуса выскользнула из её рук. Он что-то говорил, но она не слушала, не в силах оторвать взгляд от полированной поверхности почерневшего камня, пока видимость окончательно не расплылась из-за набежавших слёз.

Локи оказался в абсолютной недосягаемости для неё.

–

Из переписки:

Малекит спросил его:

– Ты – тот, что красивый или тот, что высокий?

И Локи такой:

– Да блин! Я – джекпот!

–

Этот фанфик погубит мой диплом :/

========== Глава 14 ==========

“И я остаюсь наедине с тем,

С чем я не могу справиться”.

Chrisina Aguilera – Lift me up.

– Бога ради, да что с тобой такое происходит? Пожалуйста, Дарси, поговори со мной.

Первые полчаса Магнус вёл себя с ней непривычно строго и серьёзно. Ей думалась, что это был какой-то особенный приём, используемый полицейскими в тех случаях, когда им приходилось иметь дело с истеричками и плаксами. Дарси не была ни той, ни другой. Однако время шло, а она всё никак не могла успокоиться.

Он стянул с неё вельветовый пиджак и подтолкнул в сторону ванной. Там он включил холодную воду, подождал, пока она не станет ледяной, а затем заставил её умыться. Снова и снова. Дарси казалось, что она вот-вот перестанет плакать, но её плечи по-прежнему тряслись. Магнус пребывал в растерянности, наблюдая за тем, как она цеплялась дрожащими пальцами одной руки за бортик ванной, а другой прикрывала рот в тщетной попытке унять свои рыдания.

Когда он подал ей полотенце, она продолжала плакать. Плакала она, следуя за ним на кухню. Её зубы стучали о внутреннюю поверхность кружки с водой, а дышать носом стало практически невозможно.

Тогда Магнус сменил тактику. Он отвёл Дарси в спальню, расстелил постель и укутал её в одеяло, позволяя остаться в сидячем положении. В гостиной в качестве звукового фона он оставил работать телевизор и задёрнул шторы.

Хватая воздух ртом, Дарси несколько раз пыталась заговорить с ним, но у неё ничего не получалось. Магнус больше не требовал у неё ответов, он молча ждал, когда бесконечные потоки её слёз иссякнут, не выпуская Дарси из кокона одеяла и своих объятий. Но её рыдания не прекращались.

В восемь часов она всё ещё плакала.

До самого вечера телефон Магнуса разрывался от звонков. В конце концов, он предложил ей съездить в больницу, и Дарси это напугало. Но когда она принялась судорожно отбиваться от него, в попытке избавиться от одеяла, её одолела икота, и это внезапно так рассмешило девушку, что она перестала брыкаться. Теперь Дарси плакала, смеялась и икала одновременно. Ей думалось, что это выглядело хуже, чем просто отвратительно.

Магнус нашёл в одном из кухонных шкафчиков аптечку и дал ей успокоительное. Через пятнадцать минут она затихла, а спустя ещё полчаса уснула, так и не выбравшись из кокона – вспотевшая и опухшая от слёз.

На следующее утро, заслышав посторонний шум, доносящийся из кухни, Дарси вбежала туда в надежде на то, что это был Локи, вернувшийся за ней, как и обещал. Это был не он. Магнус, ночевавший на диване в гостиной, заваривал кофе и готовил омлет. А камень по-прежнему оставался чёрным.

В тот день Дарси пришлось обо всём ему рассказать. Она больше не плакала и руки её не дрожали. Быть может, Магнус не поверил ей – он не сказал ни слова о своём отношении к этой истории, только постоянно интересовался её самочувствием, а позже спросил разрешения остаться у неё ещё на несколько дней.

На следующий день Локи так и не появился. Не пришёл он и спустя месяц.

Тот самый столб света, о котором не переставали говорить очевидцы и журналисты по всем каналам, официальные власти назвали новым типом оружия, примененным против мирных граждан Америки и Канады очередной террористической группировкой. Когда Дарси стала следить за новостями, она узнала, что Нью-Йорку досталось меньше всего. Монреаль и ряд других городов, расположенных рядом с границей США, принявших на себя удар неизвестной стихии, были почти стёрты с лица земли. Число погибших насчитывало сотни тысяч, и эта трагедия заставила содрогнуться сердца миллионов людей по всей планете.

В штате Нью-Йорк в нескольких городах обвалились старые здания, в прошлом требовавшие срочного ремонта. Муниципалитеты в срочном порядке формировали отряды волонтёров, и Дарси вступила в один из них. Теперь днём она помогала устранять последствия землетрясения – в основном, составляла отчёты и документировала степень разрушения зданий и повреждений инфраструктуры, а вечера неизменно проводила в компании Магнуса.

Часть своих денег она пожертвовала сразу пяти благотворительным организациям, число которых выросло в несколько раз после случившегося, а позже вложила некоторую сумму в ремонт старого стадиона, где проходили занятия бегового клуба.

“Абсолютная недосягаемость не всегда означает смерть”, – каждый раз напоминала она себе прежде, чем выпить снотворное.

Иногда ей удавалось уснуть и без помощи лекарств, но что-то непременно будило её посреди ночи, и в каждом шорохе Дарси чудилось присутствие Локи. Тогда она просто ложилась обратно, и, глотая слёзы, смотрела в белеющий потолок, убеждая себя в том, что жизнь на этом не закончилась.

Раз в два дня Дарси по-прежнему выходила на пробежку. Она больше не посещала занятия бегового клуба, предпочитая выбирать маршруты, опираясь на свои спонтанные желания. Магнус часто составлял ей компанию, но после Бостонского марафона на некоторое время оставил пробежки, чтобы как следует восстановиться.

Наверное, ему было тяжело с ней. Когда-то Дарси мечтала о том, чтобы быть искренней со всеми. Ей казалось, что стоит только рассказать близким о Локи, как она сможет выдохнуть с облегчением. Но это лишь усложнило ситуацию. Джейн даже рассердилась на неё за то, что она, зная обо всех событиях, произошедших в Нью-Мексико и о том, что Тессеракт всё это время находился в Асгарде, не сказала ей об этом. А между ней и Магнусом что-то пошло не так. Они не говорили об этом. Иногда люди не могли быть полностью откровенными, даже будучи такими светлыми и искренними, как Магнус. Дарси думалось, что он всё же поверил ей, но не мог так просто принять факт существования других восьми миров и асгардских богов. Так или иначе, дело было совсем не в этом. Хотя Дарси и опустила все подробности своих тесных взаимоотношений с Локи, не нужно было быть большим умником, чтобы догадаться о том, что именно связывало её и бога из другого мира.

Дарси была готова рассказать об этом всему миру в надежде на то, что однажды кто-то всё же явится из Асгарда и сотрёт им память ко всем чертям. И она сможет жить дальше. Просто вставать по утрам и идти на работу. Любить другого мужчину. Мечтать о том, о чём мечтали другие девушки. Но никто не приходил, и Дарси просто жила дальше с ощущением того, что в ней что-то испортилось раз и навсегда.

Она верила в то, что Локи оказался так далеко от неё, что попросту не мог преодолеть это расстояние так быстро, как ей бы того хотелось. И, быть может, никогда не сможет. Или же в Асгарде произошло что-то такое, что не позволяло ему покинуть родной мир. А, возможно, он забыл о ней, обременённый тяготами войны или чем-либо другим, что оказалось важнее, нежели маленькая глупая девчонка из Мидгарда.

Некоторое время спустя она обратилась за помощью в ближайшую мастерскую, и за небольшую плату ювелир снял кольцо с магическим камнем с её пальца. Дарси не хотела носить траур по тому, кого не считала мёртвым.

Когда ей стало окончательно нечем дышать в Нью-Йорке, она на время перебралась в Лондон и вновь стала ассистировать Джейн. Без официального устройства и зарплаты Дарси помогала ей и Эрику изучать необычную аномалию, заставляющую вещи то пропадать, то внезапно появляться вновь в другом месте, сопровождающуюся нарушением гравитации.

Однажды вечером после окончания рабочего дня Джейн несмело завела с ней разговор об Асгарде. Сжимая тонкие пальчики в кулаки и пряча глаза, она спросила про Тора, но Дарси было нечего ей ответить. Она не знала о судьбе старшего принца и мира, из которого он явился. В тот момент Дарси впервые почувствовала себя не одинокой в своей беде – во взгляде Джейн сквозила неприкрытая печаль. А затем Фостер просто обняла её и со свойственной ей страстностью, когда речь шла о научных открытиях, пообещала найти путь в каждый из восьми миров.

Некоторое время спустя Дарси съехала от Джейн и сняла квартиру в Сохо – она ведь обещала когда-то Локи, – что располагалась на верхнем этаже и из окна которой открывался не очень-то живописный вид, зато был выход на крышу. Туда она и пробиралась, как только выдавалась свободная минутка, обзывая себя при этом «хипстернутой ванильной девицей». Отчасти это была правда – Дарси брала с собой кофе, книгу, айпод и думала о нём. Она поднимала глаза и видела небо – необъятное, многоликое, вечное, дарующее и отнимающее. В такие моменты Дарси хотелось верить в то, что где-то очень далеко Локи тоже смотрел в небо – другое, то, что она никогда не увидит, – и вспоминал о ней.

А она вспоминала о нём. О них. О времени, проведённом вместе, о пылких признаниях и обещаниях. Теперь каждое воспоминание ранило её, словно осколок разбившегося зеркала, но Дарси всё никак не оставляла попыток разглядеть в том, чего уже нельзя было починить, отражение прежней себя. Ей хотелось вновь стать той смешливой девочкой, что с любопытством взирала на мир и страстно желала его познать. Ей хотелось ворчать на Джейн, смеяться над приключениями сериальных героев, с неохотой работать над своей диссертацией и, как и прежде, ждать события, которое изменит её жизнь раз и навсегда. Только это уже произошло – жизнь Дарси изменилась. Сама Дарси стала другой. И делала то, чего нельзя было совершать ни в коем случае – продолжала жить прошлым, ежедневно устраивая себе особо изощрённую пытку и пуще прежнего глумясь над своими страданиями.

Она заставляла себя помнить. О том, как однажды поздно вечером направила электрошокер на жутковатого вида мужчину, которого они сбили по вине неугомонной Джейн. О том, что он рассказал им позже, приводя последнюю в неконтролируемый восторг, а Сэлвига – в смятение. О том, как он поселился по соседству и о том, как она почти сразу же влюбилась в него. О том, как он впервые поцеловал её в коридоре, ведущем на кухню и о том, как она просила его не останавливаться.

Дарси прижимала ладошку к груди, смаргивала слёзы, но продолжала издеваться над собой, кропотливо обрисовывая подробностями моменты в своей памяти, что внезапно заставали её врасплох. Однажды она застыла прямо посреди кухни с кружкой чая в руках, глядя на широкий подоконник, не заставленный горшками с цветами и не заваленный ненужным барахлом, будто бы увидев себя прежнюю несколькими месяцами ранее: болтающую ногой и читающую вслух «Младшую Эдду», чтобы позлить обедающего Локи. Он не реагировал, только дёргал уголками губ, пока дело не дошло до тех эпизодов, где упоминалось его имя. Тогда Локи поднялся со своего места так резко, что от неожиданности Дарси едва не соскользнула с подоконника. Она смотрела на него в ожидании, не в силах отвести взгляда от его красивого лица. Локи это чувствовал. Он настойчиво отобрал у неё книгу, коснувшись своими пальцами тыльной стороны её ладони, отложил увесистый том в сторону и расположился между её ног, заставляя Дарси опереться спиной о холодную гладь оконного стекла.

В настоящем Дарси могла лишь закрыть глаза, чтобы избавиться от этих образов. Она была готова поклясться, что до сих пор чувствовала его прикосновения.

Это никогда не закончится.

Когда Дарси вернулась в Нью-Йорк, они с Магнусом вновь сблизились. За время, проведённое в Англии, она окрепла и немного пришла в себя. Дарси окружила себя прежними заботами, вновь стала работать над статьями и рассылать резюме в различные организации.

Шло время. Жизнь стала налаживаться. Боль от утраты уже не так сильно стискивала её сердце. Она не забывала о Локи, вовсе нет. Где-то в глубине души она продолжала ждать его каждый день. Воображение ни одну сотню раз рисовало Дарси картины его возвращения – одна чудеснее другой. Но он не приходил, а жизнь тем временем продолжалась.

Когда она впервые поцеловала Магнуса, ей это понравилось. Он был с ней очень нежен и терпелив, и не принялся тут же втискивать их в рамки отношений. Между ними было кое-что большее, и они оба очень боялись всё испортить.

Постепенно к Дарси возвращалось её прежнее душевное равновесие, и однажды она проснулась утром, не ощутив привычного груза боли и страданий на душе. Дарси почувствовала, что впервые за долгое время она может вдохнуть полной грудью и встретить новый день с улыбкой. В тот самый миг она набралась смелости, чтобы признаться себе в том, что Локи уже не вернётся, и это не причинило ей прежних мук.

Дарси продолжала тосковать по единственному мужчине, которого она любила всем сердцем, и это сердце по-прежнему переполняла светлая грусть и печаль по тем волшебным моментам, что она пережила рядом с ним, и по тем, что никогда не случатся. Но и навечно хоронить себя под воспоминаниями она не собиралась. В конце концов, Дарси никогда не была одной из тех девиц, что упивались жалостью к себе и страданиями.

Она не хотела начинать новую жизнь со странных отношений, которые грозили окончательно испортить то немногое, что досталось ей от прежней Дарси. Откровенный разговор случился сам собой. Магнус оказался достаточно проницательным и искренним, чтобы взять на себя смелость озвучить то, что итак было ясно. Дарси испытала огромное облегчение оттого, что ей не пришлось делать это самой. Они расстались, если можно было назвать отношениями ту нелепую попытку превратить их крепкую дружбу в нечто другое. Благодаря простоте Магнуса и весёлому нраву самой Дарси, им удалось избежать неловкости и глупых ситуаций при дальнейшем тесном общении. Они сохранили свою дружбу и то, что у них это получилось, вдохновило Дарси на дальнейшие победы.

Она вернулась к работе над кандидатской диссертацией, вновь взяла часы в университете, завела себе стажёра по имени Йен и стала готовиться к своему первому благотворительному полумарафону в Херфорде, который они планировали пробежать с Магнусом в начале мая.

Джейн и Сэлвиг вернулись в Нью-Йорк. Им снова предложили работать на Фьюри, и Сэлвиг продолжил свои исследования пространственных аномалий на Земле. А Джейн переманил к себе сам Тони Старк, при первой же встрече заявивший, что в будущем желает представить миру костюм, который будет позволять людям посещать другие миры. Фостер подобное заявление лишь рассмешило, а приняла она приглашение лишь потому, что Старк обещал ей полную свободу действий и независимость от «Щ.И.Т.а» и в последующем обещание своё сдержал.

Дарси тоже стала частью «Старк Индастриз» и вновь ассистировала Фостер, попутно работая над собственным проектом. Так, спустя полгода корпорация запатентовала и анонсировала новый вид оружия нелетального действия электрического заряда на цель, ориентированного на широкие массы покупателей. Позже сама Пеппер Поттс в торжественной обстановке вручила Дарси патент, после чего она была переведена в отдел технических разработок, на базе которого в скором времени она завершила свою работу над диссертацией.

Накануне защиты Дарси достала из дальнего ящика стола свой старенький электрошокер и, крутя его в руках, не без улыбки вспомнила о том, как при помощи этой вещицы однажды бесстрашно уложила бога из Асгарда на лопатки. С этого эпизода и начались её увлекательные приключения. Это и привело Дарси к тому, что она имела сейчас и чем дорожила.

В том же ящике лежала и фотография, сделанная ей когда-то при помощи планшетника, и отпечатанная на хорошей, толстой фотобумаге. Там же лежало деформированное ювелиром кольцо с магическим камнем. И там же Дарси хранила своё сердце, навеки отданное мужчине из другого мира, который уже никогда не станет её.

***

Когда Локи закрывал глаза, его преследовало одно и то же видение: сверкающие осколки моста, словно в замедленной съёмке, танцующие свой замысловатый танец, прежде чем исчезнуть в чёрной бездне Космоса, и золотой Химинбьёрг – с жутким грохотом сначала накренившийся в сторону, а затем и вовсе сорвавшийся вниз.

Он часто приходил в себя: хватал ртом воздух, чувствуя, как кровь заливается за воротник и ощущая крепкую хватку брата, не позволяющего ему упасть следом; или же широко распахнув глаза, смотрел на слепящие взор золотые своды дворца небесного города прежде, чем опять потерять связь с реальностью. В такие минуты Локи казалось, что он, наконец, попал в Вальхаллу, но и это заставляло его тревожиться – как же он теперь узнает о том, что стало с Асгардом и Мидгардом?

Позже мать сказала ему, что он не приходил в сознание около недели. Локи израсходовал почти весь свой запас энергии, что поддерживал в нём жизнь, и оказался неспособным позаботиться о себе после того, как Радужный мост рухнул. Взрывная волна отбросила его назад, и Локи предстояло сгинуть в небытие вместе с Малекитом и Химинбьёргом, но в последний момент Тору удалось спасти его от неминуемой смерти.

Алгрим исчез сразу же после того, как не стало его короля. Благодаря тому, что все порталы были уничтожены, эльфы и читаури оказались в ловушке, и к ночи были перебиты асами, ванами и альвами.