Текст книги "Биврёст (СИ)"

Автор книги: Russandol

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

– Смотри двумя глазами, смотри вверх. От корней до кроны. Пройди на север и вниз, от луны и до солнца и стань единым целым с собой. – Потом уже громко. – Дождь очистит.

Резво для своего состояния вскочила на подоконник, расцветающий узорами инея.

– Доктор Ай! – предостерегающе прорычал Каге.

– Мне очень жаль тебя. Жаль Рейвен. Жаль всех моих деток. Я хотела как лучше. Прости меня, сынок, прости…

По окну поползли изящные льдистые узоры, оплетая раму и подоконник. Воздух колыхнулся, словно марево в жаркий день, и грязная четырехпалая рука с обломанными до мяса ногтями втянула доктора в Утгард.

Приглушенную дождем ночь разрезали звуки выстрелов.

Каге навалился на Локи, увлекая на пол. Над их головами пронеслось несколько пуль, разнося больничную стену в клочья. Взвыла пожарная сигнализация. Больница встряхнулась, захлопала дверьми, закричала на сотни голосов. Раздался низкочастотный звук, вызывающий боль в зубах – открылся Утгард. Внизу что – то взорвалось. С потолка посыпалась штукатурка, лопнуло окно, осыпая их стеклом, взвизгнули внешние сирены.

– Каге, слезь с меня! – запыхтела Локи, уткнутая носом в ковер. Острый подбородок Гиафы, впивавшийся ей в плечо, исчез, а за ним исчез и обладатель подбородка.

Они синхронно подскочили к окну.

Рядом с больницей, прямо на месте статуи Ярнсакс, зияла дыра, которая уже наполнялась кипятком из развороченной трубы. Сновали агенты СБ, вытаскивая товарищей из груды искореженных машин. Несколько врачей уже оказывали первую помощь.

– Ты видишь ее? Каге, ты ее видишь? – Локи судорожно осматривалась, высунувшись из окна наполовину.

– Осторожно! – она чуть не выпала из окна, сильно перегнувшись через подоконник, и ему пришлось за локоть втащить Ангейю в комнату.

– Спасибо, – Локи передернула плечами. – Ты видел? Она открыла Утгард!

– Для нее открыли, – уточнил Каге. Топот ног за дверью заставил их вздрогнуть. – Пойдем отсюда, пока есть возможность. Надо сообщить кому-нибудь из СБ то, что мы видели.

Незамеченными они выбрались из палаты и направились к лестнице. На первом этаже полным ходом шла эвакуация, а пострадавших перевязывали прямо на месте. Многие получили ранения от осколков стекол, другие были просто напуганы и жались к раздраженному персоналу.

Каге схватил Локи за запястье и потащил наружу. Яму уже огородили, а пронырливые журналисты требовали, чтобы их пустили поближе. Один их них прорывался особо рьяно и получил дубинкой под ребра. Каге потянул девушку дальше, но она выскользнула и бросилась к журналисту. Помогла ему подняться, пока его не затоптала напирающая толпа.

– Сюда! – рыкнул Каге, оттаскивая Ангейю в сторону, за перевернутую взрывом машину. Но проворный журналист ухитрился пролезть вслед за ними. Это был высокий молодой человек, лохматый и взбудораженный.

– Ты спасла меня, ас!

Локи удивленно воззрилась на него. Смуглая кожа, светлые волосы, брови, ресницы, светло–серые глаза. Турса легко узнать, но трудно встретить. В Лофт они заезжали редко, остановились на несколько недель, давали представления, торговали, покупали, чинили свои фургоны и машины. Нередко такие заезды заканчивались дебошами и поножовщиной между местными и кочевым народом. Разбойничья репутация Псов Кулана и Детей Лира бросала тень на весь немногочисленный народ турсов, которые, впрочем, не стремились оправдаться.

Вот и Каге окатил турса презрительным взглядом.

– Ничего особенного, – улыбнулась Локи.

– Но я же турс! – удивился он.

– Закончили с любезностями? – буркнул Каге. Турс резко развернулся, мигом утрачивая все дружелюбие.

– А ты кто такой, ас?

– Меня зовут Локи, а этот хмурый тип – Каге, – вмешалась Ангейя. – Давайте отойдем подальше, а то толпа нас снесет.

– Я должен позвонить.

– Не думаю, что сейчас получится пройти, – покачала она головой.

– Вы что-то знаете? – у турса загорелись глаза. Он достал карандаш. – Можете прокомментировать?

– Какой ты сразу стал вежливый, – сузил глаза Гиафа. – Идем!

Он без дальнейших разговоров потащил Локи через толпу. Надоедливый репортер вскоре отстал, потому что Каге, который взглядом заставлял людей расступиться, шел напролом.

Перед ограждением он окликнул ближайшего офицера СБ.

– Мне нужно позвонить.

– Здесь оцеплено, дети. Уйдите за ограждение, – сказал мужчина, устало протирая рукой слезящиеся глаза.

– Это займет три минуты, – упрямо заладил Гиафа.

– Дети, не мешайтесь, – офицер схватил Каге за локоть и, откинув ленту, вытолкнул подальше.

– Сама пойдешь? – Офицер сердито сплюнул. Локи кивнула и пролезла под лентой, решив, что возражать сейчас – последнее дело.

– Вы не понимаете! Это очень важно! – Кагерасу пошатнулся, хватаясь за поврежденные ребра.

– Твои раны…

– Неважно, – он отмахнулся и в то же мгновение накренился от головокружения. Ангейя подхватила Гиафу под руку и помогла выбраться с площади. Мимо проехала новая порция оглушительно визжащих сиренами машин. Включился репродуктор и попросил сохранять спокойствие и расходиться по домам.

Они свернули на юг и прошли по маленькой улочке, где дома плотно прилегали друг к другу, прошли на запад по извилистому проспекту и остановились только на мосту, под которым с грохотом проехал поздний трамвай. Каге затравленно озирался по сторонам и, хватаясь за ребра, почти бросился к поблескивающей в неярком свете фонарей таксофонную будку. Рывком распахнув дверь, он пошарил по карманам, выискивая мелочь и вытащил две монетки. Набрав номер, бледнел на глазах, ожидая ответа.

– Алло. Слушаю. Дом Гиафа, – раздался сонный голос. Положив трубку на рычаг, он почти счастливо улыбнулся и медленно сполз по стене на воняющей мочой пол. Локи застыла, сжимая кулаки. Сначала она хотела заорать, что у нее обожжена нога кислотой чистильщика из Нифльхейма и поэтому бегать за всякими гиафами по темным улицам не намерена, но передумала, когда услышала его тихое бормотание: – Она пропустила свои процедуры. Глупая.

Устало вздохнув, она предложила вернуться в больницу.

– Нет. СБ весь район прочесывают. Нас туда не пустят. – Он встал, отряхнулся и протянул монетки. – Звони домой.

Похлопав себя по карманам, Ангейя вытащила визитную карточку Скай, бросила одну монетку и положила трубку на рычаг.

– Звони, – Каге поднял брови.

– Если вместо одинов у нас введут пуговичную валюту, позвоню, – буркнула, показывая пуговицу. – И как нам теперь попасть домой? Я плохо ориентируюсь в Хеймдалле, а уж ночью и подавно.

Каге судорожно прошарил карманы еще раз, отыскав пару ниток, проездной билет и скомканный клочок бумаги. Пнул от досады стенку будки. Трубка, соскочив и повиснув на проводе, жалобно заныла короткими гудками. У Локи в карманах ниток не оказалось, но был билет в оперу, которую они с дядей и Лайт–ас собрались посетить после выписки.

– Хель! – выругался Каге. – Попробуем дойти до отделения СБ.

– Ага, так тебе и дали позвонить.

– Знаешь, я вообще-то пытаюсь придумать выход!

– Знаешь, – передразнила Локи, распахивая дверь будки, – если бы не ты, мы бы не потерялись! Зачем надо было звонить и сразу вешать трубку?

Каге хотел продолжить перепалку, но замолчал, когда перед ними выросли семь зловещих фигур, воняющих дешевыми сигаретами и пойлом.

– Так-так, – ближайший тип, лицо которого тонуло в тени, нагнулся над Локи, обдавая перегаром и каким-то мерзким одеколоном. – Смотрите, какие у нас здесь милашки. – он протянул руку, чтобы потрогать волосы Локи и получил рукоятью катаны по пальцам.

– Убери лапы, хелев сын, – процедил Каге.

– Ого! – тип заулыбался щербатым ртом, дуя на пальцы. – Так эта куколка с коготками!

– Он парень вообще-то, если вы слепой, дяденька, – сообщила Локи, переводя внимания снова на себя.

– Какие наглые дети пошли!

– Мы не хотим неприятностей, – на всякий случай сказала Локи. – Мы просто заблудились и хотим попасть домой. Не найдется монетки?

– Не хотим неприятностей? Заблудились? – засюсюкал щербатый тип. – Вы совершили большую ошибку, детки.

– Мы тебе не детки!.. – рыкнул Каге.

– Ш-шш, – Локи успокаивающе положила ладонь на его руку, готовую вынуть катану. – Давайте поговорим, а?

– О чем? Две деточки с хорошими духовниками потерялись на территории «Адских псов». Думаю, говорить не о чем, да, парни?

Тени закивали. Ситуация выходила из-под контроля, но Локи заметила блеснувший в свете фонаря наперсток главаря и громко, зловеще шепнула:

– Наперстки!

Щербатый прервал наступление.

– Ты же состоишь в ордене черной розы, да? – быстро заговорила Ангейя. – Третий ранг? А не хочешь сыграть с орденом горечавки? Пятого ранга?

– Пятый ранг? – захохотал главарь. – Думаешь, я поверю, что такая мелкая девчонка имеет пятый ранг?

– Давай проверим, а? Что ты теряешь? Ты только приобретешь, если сыграешь. Ставлю наши духовники.

– Ты с ума сошла? – дернул Каге ее за рукав.

– Доверься мне, я умею договариваться, – шепнула она и потом громко. – Давай! Два отменных духовника и победа над пятым рангом ордена горечавки против одной монетки на телефонный звонок.

– Это очень соблазнительно. – вздохнул главарь. – Но я хочу получить все!

Наблюдая как «Адские Псы» достают оружие, Локи поняла, что отделаться легко не получится. Каге вышел чуть вперед, сутулясь от тугой повязки на ребрах. Щелчком большого пальца поддел гарду, опасно прищурился, откинул за спину волосы, схватил Локи за руку и рванул с такой скоростью, что «Псы» остолбенели. Очухались они тогда, когда Каге перебежал улицу с указателем «Лиловый проезд» перед самым носом у взвизгнувших тормозами машин, шмыгнул в ближайший дворик и затолкнул Локи под грязную лестницу дворницкой. Облюбовавший вонючую темноту кот зашипел, выгнул спину, напугав их по полусмерти. Зажимая Ангейе рот, Каге сквозь прорези между ступеньками следил за улицей.

– Потеряли, наверное, – выдохнул он, осторожно отпуская Локи, словно боясь, что она выскочит и заорет. Сверху капало что-то липкое и душное, так что они поспешили вылезти из–под лестницы.

Локи пошарила по карманам в надежде отыскать хоть что-нибудь и с удивлением снова нащупала плотный кусок картона – визитку Скай. Щурясь в неярком свете, она пробежалась глазами по десятку номеров и нескольким адресам.

– Лиловый проезд, да? – Каге заглянул через плечо. – Я видел вывеску «Лиловый проезд 29».

Они прошли полквартала, прячась в тени и шарахаясь от любого резкого звука – будь то собачий лай или скрипнувшая форточка. Разглядывая блестящие в свете фонарей таблички, они сунулись в не тот двор и замерли, наблюдая пару секунд как огромный мужик в драном пальто снимает с головы шапку, громко вздыхает и, взвалил на плечо лопату, уходит с лунного пятачка в темноту между домами. Его шаркающие шаги долго отдалялись, оглушительно разрезая ночной воздух. Каге толкнул остолбеневшую Локи и тихонько вывел на освещенную улицу, то и дело оглядываясь через плечо. Вытерев покрытый испариной лоб, молча указал на двухэтажный дом через дорогу. Каждая квартира имела отдельный вход с крыльцом и нумерацию, что существенно облегчало поиск. Робко постучав в облезлую дверь под шатающейся десяткой, ноль которой лениво накренился вправо, Локи сжала визитку с руной «С» во вспотевшем кулаке. Неохотно и нескоро дверь открылась, хлынул яркий желтый свет, омывший в дверном проеме высокую всклокоченную фигуру. Редкие волосы на макушке светились, как хохолок одуванчика.

– Что? – хрипло спросил одуванчик.

– Мы это… – заробела Локи, – мультипропуск… – но руку с визиткой так и не подняла. Каге пришлось вырвать картонку у нее из рук и протянуть.

Фигура взяла карточку, покрутила в руках и, качнувшись, махнула рукой, углубляясь в желтый океан света.

– Убирайтесь! – дверь захлопнулась.

– Нам нужен хелев телефон! – всхлипнула Локи, добитая отказом. Предательские слезы помутили зрение. Каге покосился на нее, и постучал еще раз.

В узкую щелку просунулась рука с недвусмысленным жестом, выкидывая карточку. Каге раздраженно рванул на себя дверь, вваливаясь в прихожую. Не сделала Локи и пару шагов, как запнулась и с грохотом опрокинула стопку книг, на которых покоилась гордая троица бутылок.

Собственно из книг и бутылок вообще состоял весь интерьер. Потертое зеркало в прихожей, кухня и две комнаты: одна была вроде кабинета с удобным столом и хаосом книг, другая совмещала в себе функции столовой, распространяя вонь немытой посуды, и спальни. На замызганном диване похрапывал упитанный старый бигль, пуская слюни на подлокотник.

Хозяин смахнул с табуретки еще пару бутылок и сел, сверкая из-под халата серой от грязи майкой и волосатыми ногами. Разглядев мужчину при свете, Локи нахмурилась: оплывшее лицо, заросшее неровной щетиной, пушистые волосы, не скрывающие обширной лысины.

– У вас должна быть веская причина врываться в мой дом! – Локи видела, как он нервничает, покрываясь истеричной крапивницей. Чиркнул спичкой, закурил.

– Скай Ангейя – ас дала мне эту карточку, сказала, что по ней могут помочь.

– А я причем? Я ей ничего не должен!

– Успокойтесь, нам просто нужно позвонить, – попыталась объяснить Локи, но мужчина соскочил с табуретки, запнулся о стопку книг и ударился об угол шкафа. – Это экстренный случай. Поищу телефон. Извините.

Аппарат нашелся на кухне под грудой полотенец. Пока Ангейя звонила, Каге хмуро наблюдал как мужчина, охая, поднимается. Прикрыв один глаз, он преобразился, зацепившись взглядом за гарду катаны.

– А ты у нас Гиафа, да? – захихикал он. – И как Гиафа связан с Ангейей?

– Не ваше дело. Джейкоб, – Каге вспомнил имя на карточке.

Джейкоб, несмотря на похмелье, проворно подскочил и прижал Гиафу за горло к стене, не обращая внимания на катану, упирающуюся в живот. Джейкоб тяжело задышал Каге в лицо перегаром и табаком. Глаза налились кровью, вена на виске вздулась.

– Так удачно, – забормотал он, – так просто! Гиафовский выродок сам пришел – надо же! Сверну эту шейку и все – расчет получен. Никаких чаевых!

Каге медленно холодел от страха и злости.

– Каге, полковник Риан нас… – Локи запнулась, увидев, как Джейкоб медленно сжимает пальцы на горле Гиафы, потея и сипя сквозь зубы. – Фенрир! – волк зарычал, прижимая уши и смахивая мощным хвостом бутылки. Бигль перевалился через край дивана и ушел, клацая когтями по полу.

– Фенрир? – на лбу Джейкоба прорезалась вертикальная морщина.

Каге скользнул вдоль стены под защиту волка.

– Спасибо за телефон. Мы уходим, извините, – нервно сказала Локи, пятясь к выходу и надеясь, что мужчина за ними не погонится.

Дожидаясь за кустами машину Риан, Локи села на землю и обхватила колени руками, замечая как Каге украдкой потирает шею.

– Ты как?

– Нормально. – Пожал плечами. – Никому не нравится Гиафы.

– Извини. Глупо вышло.

– Ерунда. – молчание. – Ты молодец.

– Спасибо. Ты тоже ничего, – она чуть пихнула его плечом и успела заметить ухмылку в уголке рта. – Про что говорила доктор? Балор какой-то.

– Не знаю, но выясню обязательно. – Каге устало потер ребра. Локи сделала вид, что не заметила. Пощадила его самолюбие, которые сегодня итак пострадало.

Они помолчали, обдумывая все, что произошло за этот длинный вечер.

– Насчет фамилии. – вдруг вырвалось у Локи. – Ты вон Гиафа, но совсем не похож на своего отца, как бы ни старался. Ты другой, ты… лучше.

Каге не успел ответить, потому что она услышала взвизгнувшие тормоза и ругань Скай. Поэтому искреннее гиафовское удивление досталось шмыгнувшей вдоль тротуара крысе. Деловито отряхнув штаны, он нацепил обычное равнодушие, полагающееся наследнику древнего Дома.

========== Глава 5. Перебранка Локи ==========

Тишина пронизывала прохладный воздух вестибюля и собиралась в районе лопаток застывшим комком. Здесь говорили излишне почтительно, боясь разрушить молчаливый блеск портретов предыдущих Матерей. Любой, кто заходил в Дом Ангейя, тут же натыкался взглядом в ведущую на второй этаж мраморную лестницу, застеленную темным ковром, над которой насмешливые старухи в черном равнодушно взирали из тяжелых золотых рам разной степени потертости.

Ежась под пристальными взглядами почивших правительниц, Локи прошла галерею, перебежала главную лестницу и юркнула в левое крыло. Жить в доме, который больше походил на музей, она бы не хотела. Даже Скай почти не приходила, предпочитая либо съемную комнатку в двух шагах от Имин Рёга, либо собственный кабинет.

Выглянув в окно между двумя сдвинутыми после уборки статуями, Локи несколько минут наблюдала, как координатор руководит разгрузкой радиоаппаратуры. Подготовка к предстоящему торжеству шла полным ходом. Лайт-ас уверяла, что вечеринка должна укрепить старые союзы, найти новые и, чего уж таиться, показать Локи как достойную претендентку на звание Наследницы. Думать о таком не хотелось, но Клауд с самого начала намекал, что у племянницы большие шансы. Она еще успеет разобраться с проблемой будущей должности. Сейчас бы найти способ пробраться в кабинет Скай и поискать, куда упрятали Рема и Мори.

Гарм встретил ее довольным тявканьем, и, клацая когтями по деревянному полу тренировочного додзе, прыгал и носился совсем как настоящий пес. Если бы не размер, четыре глаза и иней Утгарда на шкуре, можно было бы подумать, что Ангейя завела щенка. Локи засмеялась, когда Пес повалил ее на пол и, дыша холодом, облизал лицо, радуясь вызову после трехдневного перерыва. А ведь шесть лет назад он был совсем другим: рыскал среди руин древней крипты, раскинувшейся на западе от Лофта. Старожилы называли ее Тенетой печали и говорили, что там похоронен великий воин, современник самой Миробель. Пес сбежал через одну из трещин Утгарда и не хотел возвращаться назад, искал что-то. Его пытались приручить, но он не давался, скалился, рычал и избегал людей. Одичав, обессилев и обозлившись, он принялся нападать на людей днем и выть ночью. Не раз жители Лофта обращались к отцу с просьбой изловить духа, но он отказывался, ссылаясь некий кодекс, который, Локи знала, сам же и придумал. Мать тоже просила отца разобраться, но он упрямился. Тогда они впревые крупно поссорились. Жители Лофта изловили Гарма самостоятельно, посадили на цепь и заперли в клетке. Отправили за монахом, который мог бы изгнать духа в Утгард.

Ночью Локи пробралась к клетке. Верхняя губа пса поползла вверх, обнажая клыки, заставляя кожу на носу морщиться.

«Уходи!» – распахнула дверь. Пес недоверчиво уставился на нее. – «Уходи, иначе тебя отправят в Утгард. Глупый, глупый Гарм».

Дух напал.

Если бы цепь была немного длинней, пес оторвал бы девочке руку. Отец захлопнул клетку, подхватил дочь и встряхнул словно куклу:

«Это дикая тварь, Локи! Его не приручить, слышишь? Я уже пытался». – Он закатал рукав и показал замотанный бинтом укус. – «Дух и варден должны быть едины. Вместе идти по жизни. Вместе терпеть неудачи и одерживать победы. Познавать мир. Сближать миры и отдалять энтропию. Он – дикая тварь».

«Это Гарм, – упрямо глотая слезы, сказала Локи. – Он будет моим другом».

Пес сидел на том же месте, не сводя с нее настороженного взгляда четырех глаз.

«Ты дала имя?» – спросил он. Локи удивилась, потому что духи вступали в диалог очень редко.

«Я хотела бы звать тебя так».

«Почему?».

«Потому что ты будешь моим другом».

«Могу тебя сожрать», – рыкнул он, оббежав клетку из угла в угол. – «Не боишься?».

«Ты был одинок и напуган. Я не виню тебя».

Пес еще раз взглянул на нее и, прянув ушами, ушел в тень. Через день явился толстый монах и, тряся знаком Девяти, начал ритуал по изгнанию. Локи ревела в объятиях отца.

«Я Гарм» – взвыл пес. Монах остановился, недоуменно взглянув на мэра.

«Кто его варден? Почему вы вызвали меня ради домашнего духа?».

Народ зашептался, а Хант подтолкнул дочку к монаху.

«Я его варден» – утирая лицо рукавами, она освободила пса от цепи и осторожно положила свою крошечную руку на его огромную косматую голову. Она не спросила, почему он передумал, а он не говорил об этом. Возможно, не хотел в Утгард или просто ему стало интересна зареванная девчонка в красном платье, а, возможно, он нашел то, что искал у крипты. Но это не было важно, потому что для дружбы не бывает причин.

– Локи-ас?

Ангейя отсалютировала катаром, отправляя Гарма в Утгард. Лайт – ас стояла на пороге тренировочного зала. Почти вся подготовка лежала на ее плечах, и женщина бегала, контролировала и постоянно отвечала на звонки.

– Вы что-то хотели?

– Мать Ангейя – ас просит, чтобы вы примерили платье для ужина.

– Платье? – простонала Локи. – Для ужина?

Вечером состоялся маленький семейный сбор. Скай запаздывала из-за дел в Имин Рёге, Клауд, как представитель пресс-центра Ангейя, готовился к интервью, Лайт ругалась с поставщиками цветов, поэтому Локи сидела в окружении незнакомых людей, которые были ее двоюродными и троюродными родственниками. В начале вечера каждый представился и выразил запоздалые соболезнования по поводу гибели «бедняжки Лары и ее мужа», часто даже не вспомнив, как именно его звали. Девушка кивала, пытаясь запомнить хоть часть имен, отметив для себя полную даму в черном платье, рассматривающую сервировку стола с нескрываемым отвращением, высокого носатого мужчину в полосатом костюме, который, несмотря на каменное выражение лица, заставлял Локи чувствовать себя неловко и путать салатные вилки с вилками для морепродуктов, и светловолосую девочку лет девяти (видимо, дочь носатого). Носатый ни на шаг не отходил от хрупкой беременной жены, а девочка усадила на отдельный стул плюшевого зайца и существо, похожее на мышь. Когда зайцу подали чашку чаю и пирожное, Локи поперхнулась, забрызгав соком свое серое платье. Выскочив из-за стола, она направилась в ванную, включила воду, задумчиво провела мокрой рукой по пятну, изучила уставшее лицо в отражении и громко вздохнула. Накрахмаленные полотенца гнездились на вешалках послушными солдатиками. Испортив одного из них, Локи закрыла воду.

Раздраженно попрыгав то на одной ноге, то на второй, сняла неудобные туфли и с удовольствием прошлепала босыми ногами по холодному паркету галереи, выходившей окнами в сад. Стену покрывали пыльные старые гобелены, уменьшая переход, а тяжелые портьеры скрывали свет закатного солнца, заставляя Локи ежиться от визуальной тесноты. Она хотела растянуть путь от ванной до столовой и не стремилась быстро возвращаться к скучным разговорам о политике и, если вспоминали ее, о школе. Негромкие голоса и шаги настигли на полпути. Скай, Эгир и Кагерасу, отстающий на шаг по этикету, прошли через сад и не хотели, как и Локи, сразу направляться к гостям. Каге выглядел уже намного лучше и большую часть бинтов заменили пластыри. Черные брюки, белая рубашка с галстуком и собранные волосы делали его похожим на мальчика из хора церкви Девяти. Едва заметно кивнув в знак приветствия, он заложил руки за спину, ожидая, когда взрослые договорят.

– Добрый вечер, Скай – ас, Гиафа – ас… и Гиафа – ас, – Локи, держа туфли в руках, сделала реверанс и попыталась прошмыгнуть в коридор.

– Куда это ты собралась, деточка? – Скай положила ей на плечо руку и круто развернула к себе.

– Да я… вот. – Локи хотелось провалиться под землю от стыда. Стоит тут, наследница Дома, забрызганная соком, с туфлями в руках. – Эгир – ас, – фамильярно обратилась она к Гиафе – старшему. Локи могла поклясться, что он удивился, хотя внешне это была очень почтительная заинтересованность. – У нас с вашим сыном вышло недоразумение. Я была зачинщиком дуэли и принимаю на себя всю ответственность.

– Думаю, что мой сын тоже сыграл свою роль. Не беспокойтесь, Локи – ас, недоразумение улажено. И никакой обиды на вас я не держу.

Это он уже сказал, глядя Скай в глаза. Старуха чуть улыбнулась, милостиво принимая его слова.

– Позвольте мне отлучиться на минуту, а потом я расскажу вам много интересных историй про мигрирующих йотунов.

– К сожалению, мы зашли, чтобы уладить кое-какие дела, – улыбнулся Эгир.

– Очень жаль! – Локи с трудом удалось изобразить почтительное разочарование. От застывшего взгляда неофициального главы Гиафы ей становилось не по себе.

– Пока мы с регентом решаем дела, покажи молодому Гиафе дом, – ухмыльнулась Скай и сделала рукой приглашающий жест.

Когда взрослые удалились, Локи откашлялась.

– Надеюсь, экскурсия не нужна.

– Нет, – Каге отвел глаза, изучая узоры паркета.

– Как твои ребра?

– Заживут. – помолчал, скосив взгляд на изящную вазу возле окна. – Твоя нога?..

– В порядке. Сегодня начала тренироваться. – Локи похлопала по ножнам.

Темы для разговора иссякли, и в воздухе воцарилось неловкое молчание. В голове у Локи роились сотни вопросов, но она не решалась задать их, чертя босой ногой по полу узоры. Интересно, узнал он что-то о Балоре? Решив, что пора обуться, натянула туфли и, покачиваясь, поправила юбку, ловя на себе быстрый взгляд из-под челки.

– Что?

– Ничего. Странно выглядишь. – Чуть усмехнулся Каге, прислоняясь к подоконнику.

– Ты мне тоже не нравишься, – огрызнулась Ангейя, которой и так претил этот несуразный наряд.

Каге засунул руку в карман брюк, словно хотел что-то достать, но голоса Скай и Гиафы-старшего стали снова приближаться. Поклонившись Матери, Эгир кивнул сыну и, взглянув на Локи, произнес:

– До встречи, Локи-ас.

– До свидания, Эгир-ас.

Подождав, когда они скроются за поворотом, Скай устало прислонилась к стене.

– Я скажу банальность, но ты похожа на мою любимую правнучку, – Скай закурила тонкую сигарету.

– Мне все говорят.

– Но Мать Дома в первый раз, верно?

Локи закашлялась от дыма.

– Что с Ремом и Мори? Что с доктором Ай? Крысоловом?

– Не слишком ли много вопросов, детка? – Скай недовольно качнула головой.

– Я могу говорить честно? – получив кивок, Локи продолжила. – Вы приняли меня в семью, поселили в своем доме – спасибо. Но я никогда этого не хотела.

– И чего же ты хочешь? – дым обволакивал ее хищную фигуру.

– Найти того, кто три года назад вырвал сердца моим папе и маме.

Скай нависла над ней, грозная, страшная, огромная, выпуская из ноздрей струю горького дыма. «Как дракон» – промелькнуло в перепуганном сознании девочки.

– Я дам совет, детонька, – Локи стало не по себе от ее пронзающего взгляда. – Не верь никому. Не верь мужчинам, женщинам, Матерям Домов. Особенно Матерям. Они лживые политические сучки, – она чему-то хрипло рассмеялась и, зажав сигарету зубами, положила руки в карманы и снова откинулась на стену. – Не лезь во взрослые дела. Пока ты не стремишься к ним, взрослые тебя не замечают. А как только высунешь нос и – ам! – тебя сожрут и костями в зубах поковыряют. Будь ребенком до самого последнего момента. А уж если собралась играть на взрослом поле, то не жди помощи. Никто не положит перед тобой ответов, никто за ручку не отведет.

Сжав кулаки, юная Ангейя удивленно распахнула глаза. Значит, Скай помогать не собирается, но и запрещать не будет.

– Какой она была в детстве?

– Дикое чудовище, – Скай, кажется, впервые искренне улыбнулась и вокруг ее глаза собрались морщинки. – Мое любимое дикое чудовище, самое чудесное чудовище. Никогда бы его не обменяла на послушное и скучное дитя.

На этом старуха подскочила и неспешно пошла в столовую. Краем глаза Локи уловила, как на ее бедре покачивается духовник – тонкая, острая, как осиное жало, рапира.

Утром Локи разбудил шум подъезжающих машин, крики и топот. Наспех помыв голову, она натянула футболку с джинсами, обулась и неторопливо спустилась вниз. На кухне Гудрун с помощниками уже возились с закусками, но, увидев Локи, проворно поставили тарелку с яичницей, тосты, сыр и стакан сока. Завтракая в уголке, Ангейя с каким-то отчаянным интересом вникала в сплетни. Нанятые девушки обсуждали последнее радиошоу «Спроси Сиф», разгромную статью ежемесячного толстого номера «Ока Хеймдалля» о подпольной фабрике духовников, о том, какой милашка капрал Левски, о наряде, который наденет Мать Ярнсакс. Правда через пятнадцать минут у Локи разболелась голова и появилось желание сбежать в сад. Поблагодарив Гудрун, Ангейя столкнулась в дверях кухни с полковником Риан. Толстая неприятная дама требовала выделить отдельную комнату для аппаратуры. Полковник с каменным лицом выслушала и спокойно сказала, что она не координатор, а начальник Службы Безопасности.

– Да вы знаете, что я – Сифрон Ангейя? – задохнулась дама, сотрясая воздух тремя подбородками.

– Да хоть Айра Блосфельд. Найдите координатора, – приветливо кивнув Локи, она прошла через кухню и вышла в сад, оставив Сифрон побагроветь от ярости.

– Мадам Сиф, ас! – из коридора выскочил знакомый турс. – Я нашел место, где установить студию.

– Это вам кухня или двор проходной? – заорала Гудрун и огрела турса по спине мокрым полотенцем.

– Моя мигрень. Я должна выпить микстуру от мигрени! – взвыла Сиф, выплывая вон.

Локи выскочила вместе с турсом.

– Я ведь так и не представился тебе, ас. Ки Иогма. – И протянул руку, широко улыбаясь.

– Локи Ангейя, – улыбнулась и она. – Так где будет студия?

– Прямо над залом я нашел балкончик. – он утянул ее в левое крыло и на втором этаже действительно нашлось отличное место.

Помогая Ки разбирать коробки, Локи слушала его болтовню.

– Это так необычно, что вы с Сифрон – ас родственники, – тараторил он, подсоединяя провода. – Вы совсем не похожи. – он изобразил ее утиную походку, вызывая у Локи приступ сдавленного хрюканья.

– У меня много родственников.

– Оно и видно. Такие приготовления, ас. Полгорода соберется с окрестностями. Не боишься? – утерев уголком футболки пот со лба, он хитро глянул на Ангейю.

– Я умею быть незаметной.

– Проверь оборудование внизу, Ки! – крикнул волокущий огромную колонку мужчина.

– Иду! Прости, ас. Мы же еще встретимся? Ты дашь мне интервью, ас? Это станет началом моей карьеры!

Локи засмеялась и кивнула. Его акцент веселил ее, и привычка быстро говорить делала его речь почти неразборчивой.

– Вот ты где, Локи-ас! – крикнула Лайт снизу, забавно перепрыгивая через струящиеся змеи проводов. Лайт позволяла себе быть слабой и тихой только при Клауде. Во все остальное время главный координатор дома Ангейя жестко правила полусотней людей. – Тебе пора приводить себя в порядок. И не делай такое обреченное лицо: я выбрала платье из ткани, которая легко отстирывается от соков, кофе, чая и соусов.

Как ни странно, но вечер проходил сносно. Рядом с Локи постоянно находился кто-то знакомый и представлял гостям. Учтивые голоса, смех, музыка, звон бокалов, щелканье затворов фотоаппаратов какофонией кусали уши. Локи стояла на лестнице прямо под портретами старух, улыбалась и старалась запомнить многочисленные имена и титулы. Но, как только Лайт отвлеклась на очередную порцию гостей, девушка сбежала в туалет. Вернувшись, Локи набрала закусок и притаилась за статуей, поглощая огромные креветки.

Незримой тенью сновали сотрудники СБ. Скай в неизменном брючном костюме разбрасывалась пошлыми шуточками и отбирала диктофоны у журналистов. Остальные Матери держались сдержаннее, не забывая о репортерах. Высокая, похожая на фонарный столб, Мать Вера Эйстла-ас передергивала костлявыми плечами в меховой накидке. Толстуха Мэрион Атла-ас основательно налегала на альвхеймкое золотистое, заказанное Лайт за три месяца до мероприятия. Остальных Матерей близко Локи не успела рассмотреть, хотя и была уверена в том, что это и к лучшему. Была и Фрейя Мортис-ас. Директриса устало и громко расписывала родителям многочисленных студентов о талантах отпрысков. Локи видела, как Фрейя грустнеет, прикладывается к алкогольным коктейлям, а потом снова начинает улыбаться и рассыпать комплименты.