Текст книги "Император"
Автор книги: РуНикс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)
– Да, – призналась она, чувствуя, как капает влага.
– А если я попробую тебя на вкус, ты будешь капать мне на подбородок?
Милостивые боги прелюдии, его грязный рот возбуждал ее.
Она кивнула.
– Скажи это, – приказал он.
– Да, я буду капать тебе на подбородок, – сказала она, слова, изображение, его палец сводили ее с ума.
Она почувствовала, как его щетина коснулась ее лица, это ощущение было новым и волнующим, когда он спросил:
– Нужен ли моей грязной девушке грязный секс?
Боже, да. Да, она нуждалась в этом. Прошли месяцы.
Она кивнула.
Его палец совершил еще один оборот вокруг ее соска.
– Знаешь, что самое интересное? Я собираюсь трахнуть тебя голой и кончить глубоко в тебя. Ты этого, хочешь?
– Да, – выдохнула она.
Он отпустил ее руки и отступил, оставив ее немного дезориентированной. Прежде чем она осознала, он снял вторую лямку, ее платье упало на пол, оставив ее обнаженной среди бела дня, в то время как он остался полностью одетым в свой костюм. Он поднял ее, положил на скамью и, усевшись на неё, притянул к краю, отодвигая бедра назад и раскрывая ее.
Солнечный свет падал на ее кожу, согревая ее, рельефно подчеркивая каждый шрам на ее теле. Она видела, как его темные глаза блуждали по каждому из них, прежде чем остановиться между ее ног.
Хотя они проделывали это сто раз, ее сердце все еще билось, как барабан, тело было готово к нему. Он наклонил голову, облизывая ее языком по всему телу, и это ощущение заставило ее выгнуться спиной.
– О боже, – выдохнула она. – Не останавливайся.
Он медленно погрузился в нее, его язык вошёл в нее, пробуя ее на вкус, съедая, будто она была лучшим лакомством, а он голодным зверем. Дрожь пробежала вверх и вниз по ее спине, кожа согревалась от солнца снаружи и горела от тепла, которое он зажег изнутри, двойное ощущение заставляло ее мчаться к краю обрыва, уверенная в том, что он поймает ее.
Он начал писать алфавиты на ее киске своим языком, подталкивая ее все ближе и ближе.
Она распалась на части на букве «Д».
Вцепившись в его волосы, ее позвоночник выгнулся, когда она придвинула бедра ближе к нему. Она почувствовала, как ее оргазм накатил на нее, быстро, сильно, быстро, быстрее, чем когда-либо.
Уставшая от удовольствия, она увидела сквозь прикрытые глаза, как он выпрямился, расстегивая брюки, его рот был влажным от ее сока, и он схватил ее за руку прижимая к коленям, разводя ее ноги, пока она почти не согнулась пополам, ее сердце билось как сумасшедшее, когда он погрузился в нее.
Стон покинул ее, ее голос был напряженным, когда его длина пронзила ее, его толщина растягивала ее стенки, ее внутренние мышцы дрожали, когда он наступал, погружаясь глубже.
– Раздвинь ноги, – приказал он ей, и она положила руки под колени, подчиняясь команде.
Он наклонился над ней, перенеся вес на предплечья сбоку от ее головы, стараясь не оказывать никакого давления на ее живот, его таз терся о нее в этой позе, его темные глаза смотрели на ее лицо.
Он выдернул руку и снова щелкнул по клитору, заставив ее тело слегка приподняться.
– Ты должна была знать, что не стоит от меня убегать, сумасшедшая девочка, – выдавил он, ярость в его глазах перешла на движения. – Я бы побежал за тобой хоть на край света.
Амара почувствовала, как ее пальцы сжались вокруг бедер, мышцы вибрировали от сексуального и эмоционального голода, который только этот мужчина мог насытить в ней. Его ярость наполнила ее кровь, когда она отпустила бедра, ударив его в грудь.
– Ты позволил мне думать, что ты мертв, придурок! Мертв! Ты знаешь, как это меня уничтожило?
Ее руки продолжали бить его снова и снова, ее тело тряслось от гнева. Он схватил ее за запястья и прижал их к голове, его глаза горели от ярости.
– Ты довольна быстро поняла, что я притворяюсь, Амара. А ты все равно убежала, забрав моего ребенка. Хочешь знать, что я тогда почувствовал? – он наклонился вперед, его лицо было в сантиметре от ее лица, его член проникал всё глубже в нее. – Я разозлился. Так. Блядь. Разозлился.
Она смотрела на него, сердитая, раздраженная, возбужденная, и с силой сжала свои внутренние мышцы вокруг него.
Он зарычал над ней, его бедра согнулись, ее гнев, раздражение, возбуждение отразились в ней.
– Я выебу свой гнев на твою киску, – сказал он ей, сжав челюсти. – Я собираюсь использовать твое тело и буду чертовски эгоистичен.
Она вздернула подбородок.
– Я использую тебя в ответ.
– Блядь, да.
С этими словами он выпрямился, поднял ее руки над ее головой и глубоко вошел в нее. Амара снова раздвинула ноги, пытаясь дать ему больше места, но не могла двигаться так, как он прижал ее. Одна рука держала ее запястья, другая схватила ее за челюсть, его глаза потемнели, когда он набирал скорость, сильно и глубоко в нее толкаясь, трение и неспособность двигаться что-то делали с ее телом, она не могла понять.
Он трахал ее, сильно, быстро, глубоко, так глубоко, и, возможно, это было из-за беременности, но Амара никогда не осознавала каждый сантиметр его тела, глубину каждого толчка, который достигал дна, сжатие каждого мускула, какой она была в тот момент.
Его зубы достигли ее подбородка, кусая, когда он задел точку внутри нее своим членом, и ее глаза закрылись.
– Выходи за меня замуж, Амара.
Эти слова заставили ее открыть веки, свирепое выражение его лица сделало ее влажнее, а сердце сжалось.
– Будь моей женой, будь моей грязной девочкой, будь моей, – пробормотал он ей в губы.
– Ты романтик, – рассмеялась она, и у нее вырвалось дыхание.
Он поцеловал ее шрам, двигаясь внутри нее, его голос соответствовал его суровому дыханию.
– Подари мне свои мечты и кошмары, свое удовольствие и боль, свои фантазии и страхи. Подари мне все. Будь моей королевой снаружи и моей грязной девушкой внутри, – он вонзил свои бедра в её, его слова слетали с губ грубо, твердо, уверенно. – И заставь меня трахаться с тобой, чтобы каждый, кто смотрит на мое кольцо, знал, что ты наконец моя. Скажи да, Амара.
Боже, он убивал ее.
Амара почувствовала, как ее шея выгнулась, когда поток удовольствия пронзил ее, ее разум стал мягким.
– Выходи за меня.
– Данте... – прошептала она ему в губы, когда он прижался к её губам, страсть разгорелась между ними ещё жарче.
В течение долгих минут слышалось их дыхание, скрип скамьи, шлёпки плоти о плоть. Она через мгновение кончила, он последовал за ней, прижав их лбы вместе.
– Скажи «да», малышка.
Амара приоткрыла глаза, увидев человека, которого ее душа признала своим, и ответила:
– Да.
***
– Нам нужно будет придумать историю предложения, – сказала ему Амара, поднимаясь по холму к особняку, держа его за руку. – Я не думаю, что беременность подойдёт.
Он бросил на нее горячий взгляд, его губы приподнялись, но он промолчал.
Солнце садилось за горизонт, свет падал на каменные стены особняка и поджигал их. Этот момент казался сюрреалистичным, вернуться на землю, на которой она выросла, на землю, которая видела ее рождение и гибель, землю, которая ждала ее возвращения домой. Более сюрреалистично идти по земле, рука об руку с парнем, которым она была увлечена, и мужчиной, в которого она влюбилась, без секретов, страха или стыда. Несмотря на то, что она знала о тех немногих глазах, которые смотрели в их сторону, когда они поднимались по ступеням особняка, в то время как она знала, что задержавшиеся сотрудники будут подпитывать сплетни всем, в этой открытой привязанности было что-то освобождающее, в чем ей отказывали, так долго. Она жаждала его, как горящую и потрескавшуюся сухую землю, желающую хотя бы одной капли дождя. Она впитывала это, будто никогда больше не получит этого, ее трещины не исчезли, а зажили, и желали большего.
Звук его телефона заставил их остановиться. Вспышка меха заставила ее взглянуть вниз и увидеть Лулу, извивающую между ног Данте, ее шерстка оставляла след на его брюках.
– Мне, наверное, нужно будет купить валики для шерсти, не так ли? – криво сказал он, глядя на ее пушистого ребенка. Данте наклонился, чтобы поднять Лулу одной рукой, поднося ее к своему лицу. – Не проливай на меня кровь, где люди могут видеть. Я должен защищать свою репутацию.
Амара почувствовала, как по щекам ее расползается веселье, когда она видела огромного человека в дорогом костюме и крошечную кошку, покрывающую его мехом, заставляя Амару смеяться. Данте повернулся к ней, передавая Лулу.
– Иди на кухню, я сделаю несколько звонков.
Амара кивнула, наблюдая, как он уходит прочь, темный пиджак его костюма растягивается на его широкой спине, и трепет женской признательности заставляет ее вздохнуть. Теперь она могла смотреть на него так открыто, как хотела.
Чувствуя себя долгое время счастливой, Амара прижала свою пушистую малышку к груди.
– Я рада, что с тобой все в порядке, Лулу.
Кошка поерзала у нее на руках, прежде чем успокоиться. Лулу была странной кошкой. Иногда она засыпала прямо на руках Амары, и по опыту Амара знала, что она собиралась вздремнуть. Она поцеловала ее в макушку и пошла в сторону кухни.
Амара была в этой комнате всего несколько раз, в основном, когда помогала своей матери. Она никогда здесь не ела. Стоять у двери и смотреть, как персонал накрывает стол к обеду, тоже казалось нереальным. Ее инстинктивным желанием было присоединиться к ним и помочь им расставить все, но она воздержалась. Она не знала, как собирается стать хозяйкой дома, когда станет выше, служа им. Это странное осознание, и ей нужно было подумать над этим. Хотя она не хотела быть оторванной от рабочих на территории комплекса, как жена Данте Марони, ей придется придерживаться определенных ожиданий.
Двенадцатифутовый стол был центром зала, похожий на холл, с высокими окнами, из которых открывался потрясающий вид на темнеющие холмы, и огромной хрустальной люстрой, свисавшей с высокого потолка, которая сверкала на закате разными цветами огня.
Амара со стороны наблюдала, как две девушки, которые учились в младших классах, ставили столовые приборы на длинный стол, не глядя на нее, когда она стояла у двери с дремлющей Лулу.
К черту ожидания. То, что до нее никто не был дружелюбен с персоналом, не означало, что она не могла начать. Забыть о своих корнях было одной из самых больших ошибок, которые, как она видела, совершали люди. Корни важны для роста дерева.
С широкой улыбкой на лице она вошла в комнату и заметила паузу пятерых сотрудников.
– Значит, вы все собираетесь просто игнорировать меня? – спросила она их поддразнивающим тоном.
Один из мужчин улыбнулся.
– Добро пожаловать домой, Амара. Прошло много времени.
Она улыбнулась в ответ.
– Да, прошло очень много времени, Фабио. Как твое колено?
Его улыбка стала шире.
– Все еще болит.
Амара повернулась к женщине, которая была ученицей её матери.
– А ты, Мария, твой сын все еще играет в футбол?
Пожилая женщина натянуто улыбнулась.
– Да, Мисс Амара.
Жесткость её улыбки заставила ее немного пошатнуться. Амара обняла Лулу крепче и сглотнула.
– Предоставьте нам комнату, пожалуйста.
Женский голос из двери заставил Амару повернуться, чтобы посмотреть на Кьяру Манчини, жену Лео Манчини.
Хотя Амара никогда с ней не общалась, женщина ей нисколько не нравилась. Кьяра была необычайно красивой, возможно, одна из самых красивых женщин, которых когда-либо видела Амара, но ее душа была гнилой. По слухам, она была замужем за Лео, который был намного старше нее, и насиловал ее в браке. Амара проявляла сочувствие к женщине, пока не услышала о ее пристрастии к мужчинам младше неё. Тристан, был её первым внебрачным романом, тоже не произвёл на неё любви.
Амара не знала, приходила ли она когда-нибудь к Данте, но она выпрямила позвоночник, когда комната опустела.
Одетая в потрясающее серебряное платье, Кьяра вошла с вежливой улыбкой на губах.
– Не думаю, что нас представляли друг другу. Я Кьяра.
На секунду Амара почувствовала себя уязвимой, будто она там, где ей быть не положено. Но затем она вспомнила мужчину, который прошел с ней через ад, человека, с которым она собиралась провести остаток своей жизни, и поняла, что общение с такими людьми, как Кьяра, будет сопровождаться их открытостью.
– Доктор Амара, – вежливо представилась она тем же уверенным тоном, что и со своими клиентами.
Взгляд Кьяры метнулся к шраму на ее шее, который она больше не скрывала, прежде чем посмотрела на Амару. Это был один из редких случаев, когда Амара поблагодарила её за то, что она выше ростом чем та, что пониже.
– Ну, – начала другая женщина, глядя на спящую кошку у неё на руках, слегка наморщив нос. – Ты девушка Данте?
Амара холодно посмотрела на женщину.
– Прости, а ты кто?
– Я родственница Данте, – ответила Кьяра невинными глазами. – Он находится под таким давлением. Быть лидером непросто, а он еще так молод. Я просто забочусь о нем.
– Я ценю это, – сказала ей Амара своим мягким голосом, который она все еще ненавидела в некоторых случаях, подобных этому.
Такие люди, как Кьяра, услышав ее голос и сразу сочли бы ее слабой. Мягкая не равнялась сильной в их лексиконе. Мягкая – значит податливая, доверчивая, ранимая. Морана, вероятно, была сильна в ее глазах, с ее наплевательским отношением и стальным хребтом в глазах. Амара, с ее платьем в цветочек, пушистой кошкой, мягким голосом и шрамами, была мимолетной фантазией, бедной маленькой и невинной, легкой мишенью.
Может, ее голос и манера поведения были чем-то хорошим. Это позволяло им недооценивать ее.
Сохраняя нарочито приятное выражение лица, Амара поблагодарила ее.
– Очень мило с твоей стороны заботиться о нем.
Кьяра попалась на крючок.
– Кто-то же должен. Надеюсь, он скоро женится на одной из своих коллег.
– Коллег? – спросила Амара с легким любопытством, покачивая Лулу на руках.
– Ох, женщины, которых он оценивал годами, – услужливо сказала Кьяра. – Все девушки из известных семей с хорошими связями. Ему нужен кто-то, кто увеличит его силу.
Амара почувствовала, как ее губы приподнялись от не столь тонкой атаки на саму себя. Неделю назад Амара могла даже согласиться с Кьярой, возможно, почувствовала бы сомнения в ее пригодности. Но женщина, которую связали в своем кошмаре, вырвалась из своих веревок, сбежала от них и застрелила мужчину, чтобы защитить отца своего ребенка. Эта Амара проснулась в своем кошмаре и вышла не невредимой, но более сильной. Эта Амара не позволила раскопкам добраться до нее просто потому, что, если бы Данте хотел жениться на одной из более подходящих девушек, он бы это сделал. Он этого не сделал. Он отдал ей свою корону.
Прежде чем Амара успела ответить, она услышала голос Мораны.
– О, смотри, Тристан, это твоя бывшая ящерица, – воскликнула Морана из-за двери, закатывая глаза за очками.
Она была в таком контрасте с Кьярой, в черных джинсах и синей футболке с надписью «Nerd Life = Thug Life». Амара почувствовала, как ее губы дернулись от этой цитаты и от того, как Морана открыто посмотрела на Кьяру, которая подошла и встала рядом с Амарой в явной демонстрации поддержки.
Губы Тристана тоже дрогнули.
Проклятие, Морана была хороша для него.
Кьяра впилась в них взглядом, а затем подошла к окну, оставив их одних.
– Это Лулу? – прошептала Морана, с благоговением глядя на спящую кошку.
Амара кивнула.
– Хочешь подержать ее? Она очень дружелюбная.
– О, я могу? – Морана улыбнулась ей, медленно обняв мягкое тело Лулу.
Кошка проснулась в передаче, повернувшись, чтобы посмотреть на Амару.
– Все в порядке, малышка, – уговаривала ее Амара, потирая между глаз. – Она моя подруга. Ты любишь новых людей, помнишь?
Лулу мяукнула и повернулась, чтобы посмотреть на Морану.
– Она такая мягкая, – изумленно произнесла Морана.
Тристан подошел к ней и встал позади нее, и Лулу, маленькая искательница внимания, которой она была, попыталась перелезть через плечо Мораны, чтобы обнюхать его. Морана изо всех сил пыталась сдержать ее.
– Предательница, я знаю, что он хорошо пахнет, но останься со мной на секунду!
Лулу потянулась к Тристану. Тристан уставился на кошку, прежде чем покачать головой и сделать шаг назад.
– Убери от меня это, пожалуйста.
Амара почувствовала, как Данте вошел в комнату, ее глаза сразу же нашли его, и улыбнулась, когда он подошел к ним. Он подхватил Лулу на руки и повернулся к Тристану.
– Это гребаная кошка, чувак, – сказал он другому мужчине, потирая Лулу за ухо так, что Амара, естественно, задалась вопросом, были ли у него когда-нибудь домашние животные. – Она очень милая малышка.
– А мы можем взять себе такую же, пещерный человек? – моргнула Морана и взяла его за руку.
– Мы приютим бездомного.
Тристан вздохнул, бросив сердитый взгляд на Амару, и она расхохоталась.
Это было приятно. Жизнь казалась прекрасной.
***
Ужин прошел так хорошо, как только можно было надеяться, подумала она. Кьяра в значительной степени одарила себя взглядом, а ее муж, Лео, смотрел вдаль, явно чем-то отвлеченный. Другая пара их возраста – она не знала их имен, вежливо улыбнулась, в то время как их трое детей были тихими, но украдкой смотрели на нее и Лулу, дремавшую у основания статуи сидящего мужчины. Данте занял место во главе стола – там, где когда-то сидел его отец, – и усадил ее слева от него. Тристан занял место справа, напротив Амары, рядом с ним сидела Морана. Это было стратегическое, безмолвное сообщение всем, кто наблюдал, что именно так он катит мяч.
Амара долго наслаждалась ужином и наблюдала, как ее мужчина тихо разговаривает с Тристаном или поворачивается, чтобы задать вопрос одному из детей. Между тем, он просто коснулся ее ступни своим ботинком, придав ей немного больше той привязанности, которую она от него жаждала. С его щетиной, которая затемняла его челюсть, контрастируя с его безупречно одетым телом, Данте Марони был воплощением мужской красоты и примитивной задиры, с темным взглядом, который ничего не упускал, и легкой улыбкой, которая все скрывала. Он был противоречиями и балансами, дополняющими друг друга в одном образце; медленный, обманчивый, необнаруживаемый яд для всех, кроме близких его сердцу людей. Небольшие дозы его за эти годы сделали ее сильнее, стойкой к выживанию.
Теперь, стоя в своем кабинете, в том же кабинете, где Лоренцо Марони изменил ее жизнь, Амара наблюдала, как король подземного мира сидит на своем троне со стаканом виски в руке, наблюдая за разговорами двух других людей, которым он доверял.
– Парень из аэропорта дал мне адрес, – сказала Морана, потягивая виски из своего стакана, сидя на диване, скрестив ноги, глядя на Данте. – Но когда мы приехали, дом был пуст. И буквально вчера я получила предупреждение, что он сгорел. Они сказали, что проводка неисправна.
Данте оперся на стол, взбалтывая виски в стакане, глядя на Тристана.
– Мы найдем ее, Тристан.
Луна.
Младшая сестра Тристана, исчезнувшая двадцать лет назад.
Амара почувствовала, как ее сердце сжалось от того, как он неподвижно прислонился к окну, глядя в пол, и она подошла к нему. Хотя он был сгорблен, его голова была такого же роста, как и у нее. Амара положила руку ему на мышцы, сжимая их, и он посмотрел на нее своими сосредоточенными голубыми глазами.
– Не теряй надежды, хорошо? – прошептала она ему. – Ты работал так много лет, чтобы получить власть. Теперь поводья в твоих руках. У тебя есть Данте, который держит власть. Есть Морана, которая делает вещи, которые я даже не понимаю. И у тебя есть я, которая придаёт тебе моральную поддержку. Мы ее найдем.
Он стиснул зубы, но кивнул, выпрямился и подошел к Моране, которая прижалась к нему, будто он был медведем, а не одним из самых опасных людей в их мире. Но никто не знал, насколько он опасен больше, чем Морана.
Амара заняла освободившееся место Тристана и прислонилась к подоконнику, когда Данте заговорил.
– Ты не замечаешь, что происходит слишком много пожаров в зданиях в последнее время, Тристан?
– Да, это подозрительно.
– Согласен, – Данте сделал глоток. – Итак, на данный момент у нас нет никаких зацепок?
Морана покачала головой.
– Я снова связалась с парнем из аэропорта, но пока ничего не получила.
Данте кивнул.
– Ладно, позволь мне рассказать тебе то, что я знаю.
Отложив стакан в сторону, он вытащил из кармана сигарету и заколебался, переводя взгляд на Амару. Она кивнула ему, чтобы он продолжал, и он зажег ее. У нее не было ничего, что могло бы способствовать встрече как таковой, но Амара знала, что Данте хотел держать ее в курсе. Она ценила это, особенно потому, что, если она должна была быть рядом с ним, она хотела, чтобы это было настоящее партнерство.
Он глубоко затянулся, сказав одним действием, что это стресс.
– Синдикат глубже, чем мы думали, – начал он. – Я едва вылез на поверхность, а грязь глубокая. Насколько нам известно, они торгуют детьми не менее двадцати лет. Могло быть гораздо больше.
Амара почувствовала, как ее рука инстинктивно коснулась живота, прежде чем она выдохнула, желчь поднялась в ее горле от того, что он говорил. Это ужасно. Дети – это черта, которую нельзя пересекать, и когда слышишь, что это грубо нарушали на протяжении десятилетий, у нее пробежали мурашки по коже.
Почему ты больше не кричишь, шлюшка?
Воспоминание возникло из ниоткуда, ворвавшись в ее сознание. Она тоже была ребенком.
Она ущипнула внутреннюю сторону своего запястья и выдохнула, прислушиваясь к голосу Данте, привязавшись к настоящему.
– Я не знаю, сколькими способами они действуют, – продолжил он. – Но я нашел одного из них. У них есть своего рода вербовщики, которые роются в чатах и форумах, где сидят придурки, увлеченные детьми, и именно там они находят членов, которые попадают в организацию.
– Если учесть, что прошло по крайней мере, двадцать лет, а может и больше, – сказала Морана, – Это может означать, что у них более сотни тысяч людей.
– Господи, – выругался Тристан, потирая лицо рукой.
Дети. Бедные дети.
Данте сделал снова затянулся.
– Эти люди кажутся никчемными. Нам нужно найти больше информации о том, насколько глубоко это и кто во всем замешан. Вербовщик, о котором мне рассказывал этот парень, носит имя пользователя, как Мистер Икс. – Данте замешкался, бросив на нее короткий взгляд, прежде чем заговорить снова. – Он также человек, который заказал похищение Амары пятнадцать лет назад.
Нити давнего разговора вернулись к ней, вызванные этим именем.
Мистер Икс здесь.
Покажи мне девушку.
– Он был там, – пробормотала Амара, ее мозг все еще пытался вспомнить еще один разговор, который она даже не помнила.
Данте повернулся, чтобы посмотреть на нее, приподняв бровь.
– Это имя что-то значит, – нахмурилась Амара. – Я думаю, что не была полностью в сознании, когда услышала его имя. Но он был там на мгновение.
Глаза Данте вспыхнули, когда он снова посмотрел на Морану.
– Тогда мы с Тристаном заглянули в здание, и там оказался тупик. Я хочу, чтобы ты посмотрела еще раз, посмотрела глубже, чтобы понять, не упустили ли мы что-нибудь. Похищение Амары никогда не имело для меня никакого логического смысла, и этот Мистер Икс, связан с этим... он, зацепка, которую нужно преследовать.
Морана кивнула.
– Я займусь этим. Если они охотятся за форумами, то наверняка найдут след в тёмной паутине. Но это будет небезопасно. Я не понимала, как сильно Жнец, я имею в виду мой отец, защищал меня тогда. Возможно, мне потребуется некоторое время, чтобы замаскироваться, но я могу это сделать.
Амара была в некотором роде в восторге от ума Мораны и ее уверенности в своих способностях. Как женщине, которой пришлось восстанавливать себя с нуля, и кому-то, у кого еще были дни ненависти к себе, эта уверенность казалась ей недостижимой. Как терапевт она знала, что уверенность – это хорошо сделанный щит, скрывающий кладезь эмоций.
– Хорошо, но это не должно тебя выдать, – заметил Данте. – Мы не можем рисковать, что они закроют единственную дверь, которую мы обнаружили. Кроме того, сделай мне одолжение и постарайся найти что-нибудь о Человеке Тень, если сможешь.
– Человек Тень?
– Он замешан?
Другая пара заговорила одновременно.
Человек Тень. Это интересное имя, особенно с учетом того, как они зарабатывались в их мире.
Данте посмотрел на Тристана.
– Мой допрос показал, что Синдикат остерегается только Человека Тень. Так что, враг моего врага, мой друг. Я хочу познакомиться со своим новым другом и узнать то, что он знает.
– Хорошо, но это крутое имя, – повторила Морана мысль Амары. – Кто этот человек?
– Никто не знает, – ответил ей Тристан, положив руку на спинку дивана позади нее. – О нем ходят слухи на улице из ниоткуда. Крупные игроки оказались мертвыми прямо в своих домах, без признаков входа или выхода, без взлома, мертвые от пули, удавки, яда, льда. У него нет ни почерка, ни лица, ни имени. Вот почему они стали называть его Человек Тень. – он повернулся к Данте. – Но почему Синдикат должен опасаться его? Он один человек, а они, целая организация.
– Да, – пробормотал Данте, выпустив облако дыма. – Ты не хочешь завтра навестить Алессандро Вилланова? Мы полетим на самолете.
Тристан кивнул.
– Во сколько?
– В восемь.
– Альфа, – сказала Амара сбоку, видя, что все взгляды обращены на нее. – Так он велел мне его называть. Он был добр ко мне, особенно учитывая, что я находилась там под чужим именем. Он даже предложил мне защиту.
– А сейчас? – Данте затушил сигарету в пепельнице, его темные глаза смотрели на нее, собственнический огонь, который кипел в них за эти годы, снова разгорелся. – Может, потому, что ты была красивой женщиной совсем одна на его территории?
Амара прищурилась.
– Я не защищаю его. Просто имей в виду, что он хорошо относился ко мне, хотя не должен был делать этого.
Данте сжал челюсти, прежде чем повернуться к двум другим в комнате.
– Мы собираемся поженится.
Амара почувствовала, как у нее отвисла челюсть от внезапного объявления, когда Морана воскликнула «О Мой Бог», и брови Тристана взлетели до небес. Он посмотрел между ними двумя, прежде чем легкая улыбка изогнула его рот.
– Поздравляю. Это потрясающе! – Морана наклонилась вперед, ее волнение было настолько искренним, что согревало сердце Амары. – Подожди, а где ее кольцо? Ты сделал предложение без кольца?
– Это не было запланировано. Я надену ей кольцо, не волнуйся, – заверил ее Данте. – Ты должна отправить Вина обратно на территорию. Он нужен мне здесь. И не спускай глаз с Нереи. О любых подозрительных движениях, немедленно сообщай мне.
Морана кивнула, все еще улыбаясь.
– Хорошо, но я помогу тебе спланировать свадьбу. Я никогда не была на свадьбе!
Амара с удивлением поняла, что и она тоже. Первая свадьба, на которой она будет, будет ее собственная.
Тристан поднял свой стакан.
– Надеюсь.
Исходя от него, Амара действительно почувствовала, как это закипает в ее сердце. Надежда.
Глава 19
Данте
Алессандро «Альфа» Вилланов был настоящим отшельником. Кто, черт возьми, живет на краю гребаной Амазонки?
Данте почувствовал, как на его лбу выступил пот, когда он вышел из черного джипа, который подобрал их из аэропорта и отвез через Лос-Фортис к окраинам города, где он начал задаваться вопросом, имели ли эти парни в виду избавиться от него и Тристана в джунглях. Он видел, что Тристан тоже был начеку, но молчал, когда они вылезли из машины и оказались на одном из самых больших комплексов, которые он когда-либо видел. Данте думал, что его территория в Тенебре была большой и зеленой, но это место казалось бесконечным, простирающимся так далеко, насколько могли видеть глаза, расположенным на плато, которое уходило в бескрайний океан на восточной стороне, единственной подъездной дороге, ведущей к город на западе.
– Следуйте за мной.
Один из подручных, высокий, долговязый парень с африканскими корнями, провел их по бетонному тротуару, закрытому решетками по бокам.
Воздух вокруг них стоял запах тропических цветов, а щебетание птиц сопровождалось музыкальной какофонией.
Данте был впечатлен, а произвести на него впечатление было непросто. Из вежливости, как это бывает, когда любой лидер хочет проникнуть на территорию другого, Данте договорился о встрече с этим человеком, любопытствуя встретиться с ним, но настороженно. Тот факт, что собственность, в которую он и Тристан проникли, была зарегистрирована на его фамилию, не принесла никаких очков, но Данте также знал, как легко было записать что-то на чужую фамилию. Сохраняя свой разум открытым в данный момент и игнорируя тот факт, что он, возможно, пытался сделать шаг против своей женщины, Данте кивнул Тристану, и оба мужчины последовали за парнем.
