Текст книги "Император"
Автор книги: РуНикс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)
Ее желудок сжался.
Нет.
Нет.
Она начала изо всех сил пытаться освободиться, натирая запястья о веревку, ее дыхание участилось. Это не могло снова произойти. Она не могла снова пережить это.
Боже, пожалуйста. Нет.
– Амара!
Громкий мужской голос, звавший ее по имени, заставил ее поднять взгляд.
Данте.
Он был рядом, напротив нее, привязанный к стулу веревками, перекинутыми через его грудь, руки и ноги. Он все еще был без рубашки. Почему он был без рубашки?
Амара прижала язык к небу, давняя привычка, которая как-то всегда немного успокаивала ее. Глубоко вдохнув, все еще чувствуя, как жирные черные пальцы ласкают ее разум, Амара оглядела комнату, пытаясь отвлечься.
И почувствовала, как ее сердце упало.
Это была та же самая комната.
В той же комнате, в которой она находилась десять лет назад в течение трех дней, привязанная к стулу, ее кровавые следы на полу, когда она пыталась сбежать. Все годы терапии не могли подготовить ее к психологической атаке этого места. Стены начали приближаться к ней.
У Данте Марони есть кто-нибудь, кого можно использовать против него?
У него была она. У него был ребенок, о котором он даже не знал. Она должна была рассказать ему. Боже, ей нужно было сообщить ему.
Амара открыла рот, но ее глаза оставались прикованными к стене над его головой, где все еще свисали верёвки. У нее перехватило горло. Жирные пальцы скользнули по ее сознанию, капая смолой в легкие, давя на нее.
– Черт возьми, посмотри на меня!
Крик проник в туман.
– Амара, малышка, посмотри на меня, – крикнул мужчина издалека. – Покажи мне свои прекрасные глаза.
Прекрасные глаза. Она знала этот голос – этот голос дыма, шоколада и скрученных простыней.
Данте.
Она посмотрела на него, на секунду сбитая с толку, почему он здесь. Последний раз его не было здесь. Она находилась в этой комнате одна, напугана. Теперь она была напугана – очень, очень напугана. Ее руки начали дрожать.
– Амара, – его темные глаза смотрели на нее, жестокие, интенсивные и сияющие. – Я собираюсь убить каждого человека в этом доме за это. Ни один из них не приблизится к тебе. Я обещаю. Поверь мне, малышка.
Она начала дрожать.
Она доверяла ему, но ее воспоминания продолжали противоречить его словам. Амара пыталась успокоить свое сердце, перепробовала все уловки из книг, чтобы закрыть дверь в ее сознании, но оно пробиралось. Она застряла в густом болоте боли, желая вылезти, двигаться вперед, но застряла.
Может, сказать Марони, что его маленькая подружка здесь?
Смех. Насмешки. Боль. Кровь.
Амара закрыла глаза, веревки на ее запястье натирали кожу, шрам на шее казался петлей, отметины на ногах вспыхивали, ускользая в ее собственной крови, когда она хромала.
– Я здесь, с тобой, Амара, – прозвучали слова, утаскивая ее обратно в настоящее.
Она сосредоточилась на этом, на нем, на веревках, врезавшихся в его грудь, когда он наклонился к ней, на одной татуировке, которая была у него на груди, тату, которую она облизывала бесчисленное количество раз.
Победить.
Данте говорил, что несколько битв стоило сознательно проиграть, если это означало выиграть войну, а он всегда побеждал. Она тоже одержит победу. Ей нужно победить. Против придурков, которые ее преследовали, против одержавших ее демонов, против людей, которые ее не принимали. Ей нужно победить.
Не отрывая глаз от его груди, она глубоко вздохнула, взявшись за руки стула.
– Вот так, малышка, – ободрил он ее. – Успокойся. Я здесь, с тобой. Ты не одна. Я прямо здесь. Вот так, сделай еще один вдох.
Его голос успокаивал ее, другие воспоминания просачивались, заменяя уродливые, его жестокое обещание ей помимо ее больничной койки, месяцы его односторонних разговоров с ней каждый день, когда она не могла говорить, его грязные слова шепчущие ей в кожу каждый раз, когда они соединялись телами, то, как он бормотал секреты ей на ухо, пока они лежали в постели. Его голос был связующей нитью на протяжении многих лет, несущей столько прекрасных воспоминаний. Голос дыма, шоколада и скрученных простыней.
Амара позволила этому омыть ее, чувствуя, как ее сердце потихоньку замедляется.
Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но слов не было. Она сглотнула.
– Все в порядке, – сказал он ей. – Ничего не говори, просто кивни. Теперь ты в порядке?
Она беззвучно кивнула, ее глаза встретились с его темно-карими.
– Если мои подозрения верны, – начал он разговорчиво, как если бы они тусовались в каком-то кафе, – Кто-то из Наряда проболтался, что я приехал в Лос-Фортис, чтобы увидеть тебя в Синдикате.
Что тебе известно о Синдикате? – прошептал уродливый голос, готовый снова затащить ее обратно.
– Это те люди, которых я расследовал под поверхностью последние несколько недель, – сообщил он ей, внимательно наблюдая за ней. – Я расскажу тебе всю историю, когда мы выберемся отсюда. И мы выберемся отсюда, Амара.
Уверенность, с которой он это сказал, немного ослабила ее нервы.
Она видела его, действительно видела его и то, как он изменился за эти недели. Во-первых, на его лице была темная борода, чего она никогда раньше не видела. Она заставляла его выглядеть более диким и опасным, и она не была уверена, что против этого. Но именно его глаза заставили ее остановиться. В них, во всей ауре было что-то более темное, и это заставило ее задуматься. Она не была уверена, было ли это из-за смерти его отца, или его прихода к власти, или его пребывания под прикрытием, но это закалило его, даже наедине, так, как она раньше не видела.
– Почему ты убежала? – спросил он ее, не сводя с неё пристального взгляда, удерживая ее взгляд. – Ты знала, что я жив.
Амара сглотнула. Она должна была рассказать ему. Но сначала ей нужно задать ему свой вопрос.
– Почему ты мне не сказал? – прохрипела она едва слышным шепотом.
Его брови слегка приподнялись, прежде чем в глазах появилось понимание.
– Ты злишься на меня.
Боже, она хотела ударить его.
Амара почувствовала, что ее начинает трясти, жестокость эмоций переполняет ее, боль, которую она подавляла годами, вырвалась на поверхность, смешиваясь с яростью пребывания в этом месте, смешиваясь с агонией того момента, когда она подумала о нем мёртвым, смешиваясь с болью от того, что так долго была одна, смешиваясь с чувством вины за то, что не рассказала ему о ребенке, смешиваясь с паникой, которая все еще пронизывала ее. Все это слилось воедино в эмоций, пока она не смогла отличить одно от другого, все ее тело начало дрожать на стуле, а глаза горели.
– Амара.
Услышала она его голос издалека, каждый слог становился все дальше и дальше, она терялась в море эмоций, утопая в каждой из них, закрывая глаза.
Она не могла дышать.
– Ты можешь ослабить веревки?
Случайный вопрос просочился сквозь туман.
Она открыла глаза и увидела, что он спокойно смотрит на нее.
– Они не потратили время на то, чтобы связать тебя, – сообщил он ей. – Ты была без сознания, и они хотели удержать меня, поэтому не сосредоточились на тебе. Полагаю, у тебя довольно свободные узлы. А со шрамами на запястьях кожа даст тебе больше места, чтобы вытащить их. Как думаешь, ты сможешь это сделать?
Амара посмотрела на свои руки, туман в ее голове медленно рассеялся с его словами. Он был прав. Кожа на ее запястье со шрамами была слегка вдавленной, предоставляя больше места. Проверяя веревку, она спокойно попыталась выдернуть руку вместо того, чтобы сопротивляться, как раньше, и почувствовала, как она слезает до основания ее большого пальца.
– Да, – сказала она ему, подняв глаза и увидев, что он смотрит на ее бедра с нахмуренными бровями.
– У тебя начались месячные? Сейчас не твоя дата.
Абсурдный вопрос заставил ее приостановиться, когда она дернула за веревку.
Конечно, у нее не начались месячные. Проследив за его взглядом, она наклонила голову и увидела это.
Кровь.
Совсем немного, но между ее бедер.
Нет.
Нет, нет, нет, нет.
– Нет, нет, нет, – начала она паниковать, качая головой, с ужасом глядя на маленькое красное пятно на своей коже, паника заполняла ее грудь.
– Амара, что...
– У меня не было месячных уже несколько недель, – прошептала она, ее испуганные глаза устремились на него.
Она видела, как он впитал ее слова. Он знал, что ее цикл очень регулярный, знал ее месячные. Черт, он обычно рассчитывал свой приход согласно им. Его осенило значение этих слов. Она могла увидеть, как это щелкнуло, когда они были вместе в последний раз, и в его глазах вспыхнул огонь, которого она никогда, ни за все время, пока знала его, не видела.
Он не сказал ни слова, просто впитал всю информацию, которую обрабатывал его мозг, его глаза не отрывались от ее.
– Успокойся, – наконец заговорил он твердо. – Освободись от веревок, и я вытащу нас отсюда. Ни один ублюдок в этом месте не тронет ни тебя, ни моего ребенка. Но тебе нужно перестать нервничать.
Амара тоже это понимала. Она также понимала, что он был зол на такие проклятия. Данте Марони не ругался в компании дам; он был слишком воспитан для этого.
Она сглотнула, закрыла глаза, глубоко вздохнула и кивнула.
– Ты не собиралась об этом мне сообщать? – спросил он после нескольких минут молчания, все его тело было неподвижным, на грани.
– Наверное, я бы рассказала, но через некоторое время, – призналась она. – Я просто...
– Ты просто что? – процедил он сквозь зубы.
– Прости меня за то, что защищаю моего ребенка, пока ты притворялся мертвым, не предупредив меня, мудак! – выпалила она, ее горло сжалось, гнев совпал с его гневом, годы отчаяния просочились в ее голосе. – Как ты думаешь, это легко, Данте? Жить в одиночестве в городе на вражеской территории, без друзей, без защиты, без каких-либо обещаний в течение многих лет, ты действительно думал, что я позволю своему ребенку пройти через это?
– Нашему ребёнку, – прорычал он. – А ты думала, что мне было легко, Амара? – спросил он ее спокойным голосом, а глаза горели. – Ты думала, мне было приятно притворяться мертвым? Что, я был в восторге все эти годы, живя вот так? Что я не работал и не истекал кровью каждый чертов день, чтобы построить для нас будущее?
Амара почувствовала, как ее губы задрожали, сердце жаждало дотянуться до него.
– Это было нелегко для нас обоих, Данте. Именно поэтому я хотела, чтобы нашему ребенку было легко. Он или она не должны платить за наш выбор. Долгие годы мы с тобой ждали друг друга, но я чувствую, что где-то заблудились. Цель стала настолько важной, что мы забыли о путешествии.
Ее честность заставила его замолчать на долгую минуту.
– Я приказал убить своего отца, – тихо сказал он ей. – Я смотрел, как он истекает кровью, как зарезанная свинья, и курил. В течение многих лет это было моей целью. Поворачивать границы его империи в мою пользу, манипулировать людьми, делать себе имя, все для того, чтобы однажды, когда его не станет, я смог бы дать тебе и нашим детям все, что вы заслуживаете.
Ее сердце сжалось от искренности его слов.
Это было одной из вещей, которые ей всегда нравились в Данте, он никогда не стеснялся своих эмоций. Он чувствовал то, что чувствовал, и не парился, если кто-то его как-то называл, и никто не осмеливался, потому что Данте Марони уже стал легендой, самым мужественным из мужчин в их токсичном обществе, самым могущественным, потому что он точно знал, что он чувствовал, и не лгал себе насчет этого.
– Как только мы выберемся отсюда, – сказал он ей твердым голосом и с горящими глазами, – У нас с тобой будет долгий, очень долгий разговор о том, как держать дерьмо друг от друга подальше.
Ой ой. Что-то в его тоне закололо ее шею, поднимая волосы. Она внимательно посмотрела ему в глаза, увидев боль и ярость, но также и желание, которое, как она думала, не имело ничего общего с их разговором. Сердце заикалось, она глубоко вдохнула.
– Данте...
– Ты не сказала мне, Амара, – ответил он, сжав челюсти.
Он знал.
Она не имела понятия как, но он узнал.
– В течение многих лет, – продолжал он, ярость на его лице соответствовала огню в ее венах, – Ты принимала меня внутрь своего тела, приветствовала меня в своей постели, позволяла мне брать тебя всеми возможными способами. Но. Ты. Никогда. Не. Говорила. Мне.
Слезы потекли из ее глаз.
– И я кое-что заподозрил. Я должен был, блядь, спросить. Знаешь, почему я этого не сделал? Потому что я тебе доверял. Верил, что ты расскажешь мне, если что-нибудь подобное произойдёт. А ты не сделала этого, поэтому я никогда не предполагал, потому что не хотел оскорблять воспоминания о твоем опыте.
Он убивал ее.
– Данте...
– Мы оба допустили ошибку, Амара, – сказал он ей, его глаза горели. – И мы должны признать это. И поговорить об этом, простить друг друга и двигаться дальше. Я не оставляю тебе выбор. Все эти годы я не работал из-за такой банальной вещи, как отсутствие общения, чтобы сломить нас.
– Это не тривиально, – пробормотала Амара.
– Да, тривиально, – сказал он ей. – Мы уходим отсюда. Мы, блядь, воссоединяемся. Ты действительно думала, что я тебя отпущу? После десяти лет борьбы за нас, ты действительно так думала, Амара?
Амара сжала кулаки.
– Ты причинил мне боль.
– Да, ну, я мудак.
От того, как он это произнёс, у нее вырвался неохотный смешок. Его губы дернулись, прежде чем он снова протрезвел.
– Знаешь ли ты, – продолжал он, обжигая ее своим темным взглядом, – Что пока мы с Тристаном убивали ублюдков, которые похитили тебя, я искал человека, отдавшего приказ, в течение многих лет? Это был мой тайный проект, и работа под прикрытием заставила меня понять, что мне следовало уделить ему больше времени. Потому что все это связано, и я был слишком сосредоточен на Ищейке Марони. Гребаный мертвый ублюдок.
Боже, ей было больно. Ей было больно за него, за себя, за все, через что они прошли из-за одного мужчины. Второй раз в жизни Амара была рада чьей-то смерти.
– Ты не мог знать, Данте, – мягко сказала она ему, желая облегчить боль, исходящую от него. – Нет твоей вины в том, что он сделал. Как бы, это не было, в этом нет твоей вины.
– Я Марони, Амара, – сказал он ей, и она поняла, что изменение в его поведении уже приведены в действия. Он был наследником, принцем, который теперь занял трон. – Я его кровь.
– Да, – кивнула она, сдерживая его взгляд. – Но не все, что тебе дано, делает тебя тем, кем ты являешься. Все зависит от того, как ты с этим справляешься. Главное не оружие, а тот, кто владеет им, обладает силой, а ты, Данте Марони, – могущественный мужчина.
– Блядь, я хочу поцеловать тебя прямо сейчас, – выругался он, его глаза запылали на неё.
Амара почувствовала, как у нее перехватило дыхание, и впервые почувствовала, как подергиваются ее губы.
– Сначала встань со стула, придурок.
Его губы на секунду открылись, прежде чем он снова заговорил.
– Ты правда думаешь, что они затащили меня сюда против моей воли? Что я был бы достаточно глуп, чтобы рискнуть собой, если бы это не было моим планом?
Амара почувствовала, как ее сердце быстрее забилось, ее глаза посмотрели на веревки, крепко обмотанные вокруг него.
– Что ты имеешь в виду?
– Мой отец долгое время работал с Синдикатом, – объяснил он ей. – И не один. Организация не хотела бы, чтобы кто-то неугодный находился у власти. Кем бы ни был их крот, он ждал возможности уничтожить меня.
– Так что, ты преподнес им это на блюдечке, отправившись одиночку в Лос Фортис, – закончила Амара, точно понимая, что он говорил.
Боже, как она могла забыть, что он такой хороший игрок? Что-то родственное гордости наполнило ее.
– Я не ожидал, что они возьмут тебя.
– Все, это хорошо сыграно, мой король, – прошептала она с легкой улыбкой на лице. – Чего ты ждешь сейчас?
– Чтобы они пришли в комнату допросить меня, – спокойно сказал он ей. – Я буду водить их занос. Хотя они, вероятно, слегка меня изобьют, мне нужно, чтобы ты оставалась спокойной и продолжала работать над веревками. Если бы я был один, я бы не волновался. Но ты и...
– Я знаю, – улыбка сползла с ее лица, живот скрутило. – Я буду стараться. Просто это место, где я не могу контролировать свои реакции.
– Этот ад, теперь мое королевство, Амара, – сказал он ей серьезным взглядом. – Пока я жив, он не коснется тебя. И я намерен прожить с тобой очень долгую и очень счастливую жизнь.
Узел, который она держала внутри себя, немного развязался. Даже посреди своего ада Амара почувствовала, как ее охватило чувство безопасности.
Сделав глубокий вдох, она кивнула и начала работать над веревками.
Глава 17
Данте
Она пыталась. Данте видел, как тяжело было ей находиться в этом месте, привязанной к стулу, беременной их ребенком.
Беременная.
Она была блядь беременна и не сообщила ему. Хотя большую часть времени он притворялся мертвым, это приводило его в ярость. Тот последний раз, когда он пришёл к ней, был импульсивным. Он хотел быть с ней, прикоснуться к ней, хотя бы еще раз, на случай, если он действительно умрет и никогда больше не получит этого шанса. Он не хотел ее видеть, не говоря уже о том, чтобы прижать ее к стене, трахнуть до крови и уйти. Он признал, что это был идиотский ход. Но они сделали ребенка, своего ребенка. Черт, это сделало с ним что-то, зная, что королева его сердца станет матерью его ребенка.
И какой прекрасной матерью она будет. Она была воспитана любящей женщиной и увеличила это в себе в десять раз. Амара была девушкой, рожденной с инстинктом заботы о слабых, невинных, беспомощных. Она была мягкой и чертовски снисходительной, иначе она бы давным-давно надрала ему задницу о бордюр. Тот факт, что она собрала вещи и переехала за тысячи километров, чтобы защитить своего ребенка, наполнил его гордостью и теплотой. Она была тигрицей со своими детенышами. Найти ее в Лос-Фортис, зная, что на этот раз он ее удержит, зная, что ему больше не нужно ее бросать, было самым необходимым моментом в его жизни.
Но эта маленькая капелька крови на ее бедрах беспокоила его. Он знал, что могут быть небольшие выделения, и они находились в невероятно стрессовой ситуации, но, дерьмо, Данте ненавидел заставлять ее проходить через это. Он не ожидал, что они ее заберут или привезут сюда.
Хотя почему они привезли их именно в это место? Что-то в этом не давало Данте покоя.
Он надеялся, Морана уже вычислила крота. С тех пор, как он вернулся, она отслеживала каждый исходящий звонок и сообщение с территории. Он просто надеялся, что похитившие их придурки скоро приедут допросить его, чтобы он смог вытащить Амару из этого места. Зная все, что с ней произошло здесь, он даже представить себе не мог, что сейчас происходит у нее в голове. Ее глаза то и дело смотрели то туда, то сюда, пока она боролась со своими демонами, шрам на ее шее резко контрастировал с ее побледневшей кожей, ее руки сжимали стул белыми костяшками пальцев.
Данте внимательно наблюдал за ней. То, что она в положении, изменило ситуацию. Если он увидит малейший признак того, что все переходит черту, ему придется найти выход. Придурки даже не проверили его на предмет оружия, полагая, что он был безоружен с тех пор, как лежал в постели без рубашки. У него был маленький неприятный сюрприз для них.
Как по команде, дверь в комнату открылась. Глаза Амары метнулись, когда она немного подпрыгнула, ее хватка на стуле усилилась, прежде чем она сделала глубокий вдох.
Держись малышка. Еще немного, – молча дал ей совет Данте.
Ее грудь вздымалась под его рубашкой, когда она работала над своим дыханием, глядя на мужчину, вошедшего в комнату. Данте отвел взгляд от нее и сосредоточился на мужчине, переключая передачи в его сознании. Это был его допрос.
Расслабившись на стуле, он промолчал, когда вошел незнакомец, одетый в черную футболку, штаны-карго и боевые ботинки, на бедре виднелась пушка. Это классическая тактика – показать пленнику, что ты вооружен, внушая страх смерти. Данте хорошо разбирался в этих маневрах. Он молчал, наблюдая за мужчиной.
Он присел на корточки в нескольких метрах от него, не обращая внимания на Амару, пока сосредоточившись на Данте, что было хорошо. Он не хотел, чтобы они переводили своё внимание на нее.
– Данте Марони, – нараспев произнес мужчина, с ноткой акцента в голосе на букве «Т». – Во плоти.
– Ох, так ты фанат? – Данте легко усмехнулся. – Тебе придется освободить мои руки, чтобы взять автограф.
Пусть думает, что у него есть сила.
Мужчина ухмыльнулся, поддельный золотой зуб блеснул сбоку. Данте хотел, чтобы некоторые стереотипы не были такими клише.
– Мои боссы не фанаты. На самом деле, они не очень довольны тобой прямо сейчас. Ты вмешиваешься в бизнес.
Как раз то таки то, что ему было нужно.
– Ты знаешь, почему люди думают, что у гангстеров нет манер. Они могли бы просто записаться на прием, если бы хотели поговорить, – небрежно протянул он.
Мужчина склонил голову набок.
– Хорошо, вот как мы сыграем.
Он выпрямился и направился к Амаре. Данте заставил себя расслабиться, пока мужчина не присел перед ней на корточки.
– А ты красивая, – сказал он разговорчиво. – Слышал, они сделали с тобой ужасные вещи прямо здесь, в этом месте. Каково это, вернуться сюда?
Данте все еще наблюдал за Амарой, смотрел, как ястреб, ее взгляд не отрывался от мужчины.
– Ребята, вам нужно перестать связывать женщин. Это уже стареет.
Это моя девочка. Данте почувствовал, как его наполняет гордость, наблюдая за ее игрой, сосредоточившись на мужчине.
Мужчина засмеялся.
– Дерзкая. Как думаешь, твой парень даст мне ответы, если я сделаю с тобой что-нибудь, хмм?
– Ой, он не мой парень, – сказала Амара мужчине, оставаясь спокойнее, чем Данте надеялся. – Мы просто иногда трахаемся.
Черта с два.
Мужчина наклонился к ней ближе. Данте напрягся.
– В таком случае, трахнуть меня перед ним не должно стать проблемой.
Ох, этот ублюдок был хорош. Но его девочка была лучше.
– Возможно, – пожала плечами Амара. – Но у меня аллергия на мудаков. Понимаешь ли, травмы и все такое.
Мужчина рассмеялся, оглянувшись на Данте.
– Она мне нравится. Жаль, что мне придется сделать ей больно, чтобы ты заговорил.
Данте промолчал, слегка ухмыльнувшись, готовый отвлечь его, чтобы Амара смогла освободиться от верёвок.
– Ты молодец, надо отдать должное. Привести сюда нас обоих, используя ее, чтобы угрожать мне. Мило.
Мужчина встал и подошел к столу сбоку с ящиком для инструментов. Данте смотрел, как Амара побледнела, на ее лице выступил тонкий пот, когда она смотрела на стол. Он смотрел, как она быстро вздохнула и медленно дернула руками за веревки, еще больше ослабив их. Его живот сжался. Ему нужно было ускорить это.
– Итак, – небрежно начал он. – Что ты хочешь узнать?
Мужчина повернулся, чтобы посмотреть на него, удивленно приподняв брови.
– У моих боссов в твоем городе был склад... товаров. На прошлой неделе он сгорел дотла.
Данте нахмурился.
– Это был не я.
Мужчина кивнул.
– Не похоже. На самом деле это почерк другого. Но Тенебра, важный центр нашего бизнеса, и отсутствие вашего сотрудничества привело к большим потерям для многих очень важных людей. Однако, благодаря доброй воле твоего отца и его работе для нас, мои боссы готовы предложить тебе сделку.
Данте приподнял бровь.
– Опять двадцать пять, ты не мог записаться на прием для этого? Тебе пришлось вытащить меня из постели и связать, чтобы сказать это?
Мужчина пожал плечами.
– Мы не знали, насколько хорошо ты будешь сотрудничать. Она... – он кивнул на немного напуганную, немного решительную Амару, которая остановилась в своей безмолвной борьбе, чтобы развязать узел на руках, – Была просто подстраховкой. Она была подстраховкой в течении долгого времени.
Данте быстро вернул его внимание к себе, оставив Амару работать над своими веревками. Ее запястья были тонкими, а шрамы делали кожу вокруг них гладкой. У нее был хороший шанс высвободиться.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Данте, удерживая его внимание.
Мужчина только улыбнулся.
Данте почувствовал, как его разум закружился, и оставил информацию на потом. Он не смотрел на Амару, но периферией видел, что она набирала обороты в своей борьбе.
– Хорошо, – сказал он мужчине, заставляя его сосредоточиться на себе. – Так какую сделку хотят мне предложить твои боссы?
Мужчина улыбнулся и снова присел перед ним на корточки, сжав руку в кулак.
– Работай с нами и живи. Слишком просто.
– Что за работа? – спросил Данте, уже зная ответ.
– Твой отец был довольно активен в бизнесе, – продолжил мужчина. – Тебе не нужно. Просто разреши нам хранить и транспортировать товар по городу, и мы заключим сделку.
– Хранить и транспортировать детей? – спросил Данте, его внутренности сжались.
– Умный человек, – кивнул мужчина.
– А если я откажусь?
– Тогда я отведу этот кусок первоклассной киски своим людям, пока ты не станешь более... сговорчивым.
Данте стиснул челюсти, но не сказал ни слова, его руки сжались на стуле.
– Эй, мудак.
Мягкий голос сзади заставил мужчину обернуться.
Данте увидел, как Амара подняла ящик с инструментами, ее руки задрожали от веса, когда она ударила мужчину им по лицу.
Мужчина заревел от боли, упал на пол, зажав кровоточащую рану на голове.
– Ты не можешь позволить себе этот кусок первоклассной киски, – Амара снова подняла металлический ящик с инструментами и сильно ударила его по черепу, от звука сильного хруста Данте вздрогнул.
Мужчина отключился, рана на голове, вероятно, была смертельной. Она стояла на месте, дрожала, ее грудь вздымалась, волосы находились в полном беспорядке вокруг лица, ярость вспыхивала в ее зеленых глазах. Одетая только в его рубашку, она выглядела как богиня мести. Блядь, он был таким пропащим.
– Амара, – позвал он ее. – Давай малышка. Возможно, придут другие.
Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами, отложив ящик с инструментами в сторону, ее фигура дрожала от адреналина, который он чувствовал, выходя изнутри. Перепрыгнув через мужчину без сознания, она быстро подошла к нему, ее длинные тонкие пальцы дрожали, когда она пыталась развязать узел на его запястье.
– Покажи мне эти прекрасные глаза, – мягко сказал он ей, зная, что ему нужно вывести их из этого состояния.
Она замерла в своих усилиях, глядя на него снизу вверх.
– Хорошая девочка, – мягко похвалил он ее. – В моем правом носке есть нож. Подними мою брюки и вытащи его.
Она наклонилась, его рубашка была распахнута на ней, и хотя сейчас не время замечать, он был мужчиной. Он посмотрел туда, взглянул на нее, убедившись, что это его женщина. Он почувствовал, как ее пальцы ловко выполняют приказ, прежде чем она выпрямилась и начала резать веревку под его запястьем. Ему просто нужно было освободить одну руку, прежде чем он сокрушит этих ублюдков.
Так близко, он мог слышать ее громкое дыхание, когда она одновременно паниковала и пыталась сдержать это, и сказал то единственное, что, как он знал, отвлечет ее мысли от страха.
– Не могу дождаться, чтобы трахнуть тебя.
Амара остановилась, глядя на него растерянными глазами.
– Ты серьезно?! Сейчас не время для грязных разговоров, Данте Марони.
Он намеренно улыбнулся ей, оставаясь спокойным и равнодушным, потому что знал, что это ее расслабит. И ему нужно было, чтобы она расслабилась.
Амара пробормотала что-то себе под нос, прежде чем выдохнуть.
– Почему в фильмах так легко делают это? Ты привязан к долбаному стулу этими веревками, которые просто не перерезываются, а я в одной секунде от приступа паники.
– У тебя все отлично получается, – сказал он ей, глядя на шрамы на ее запястьях, которые натерлись от ее борьбы, ее суставы побелели, когда она добивалась успехов с ножом.
Веревка еле держалась вместе, и несколько прядей могли порваться в любую секунду.
– Эй!
Громкий голос из двери дернул Амару. Она развернулась, и Данте наклонился в сторону, чтобы увидеть, как один здоровенный мужчина сердито смотрит на них. Он подошел к ней, и Данте высвободил руку, чувствуя, как натяжение веревки прорезает его предплечье, взял нож из ее безвольной руки и швырнул его через комнату. Его цель была точной, лезвие застряло в шее мужчины, хлынула кровь, и он упал на колени.
Амара отскочила на несколько шагов, хотя на ней не было крови, а на ее лице застыла маска шока. Он просто надеялся, что ее разум переживет их ночь вместе.
Ловко развязав узел на другой руке, Данте быстро освободился из веревок, встал, встряхнул конечностями и дважды прыгнул, чтобы кровь побежала по нему.
Сначала, он пересек пространство между ним и его девушкой, схватил ее красивое лицо руками и глубоко поцеловал ее.
– Ты чертова королева воин, и я так горжусь тобой, – мягко сказал он ей, видя эффект, который произвели на нее его слова.
Ее губы задрожали в легкой улыбке.
– Ты делаешь меня сильной.
Блядь, ему это нравилось.
Улыбнувшись, он прижал их лбы, напрягая уши для любого внешнего шума.
