Текст книги "Призрачный Легион (СИ)"

Автор книги: Ruby Lancaster

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

А я подумала: интересно, кого еще Иштван втянул в это? Ну, Хальку, ну, Изу, из балканцев Тудорела и Лючию – двух подростков вполне себе под стать, оба они были черноволосые, худые, бледные… Тудорел даже походил на Иштвана, только ростом был повыше. Но есть и еще кто-то, я уверена.

Может, ничего в этом страшного нет? Но тогда почему Михал волком смотрит? Однажды, когда Иштван просто сидел и читал, Михал подошел, остановился в нескольких шагах от него и долго пристально смотрел, пока Иштван, наконец, не поднял глаз от книги и, откинув назад волосы, спросил:

– Вы меня прямо сейчас сжигать будете?

Михал усмехнулся и ушел. Но больше никто и никак не выказывал своей неприязни. Все бы, наверно, и забылось…

***

Но вот теперь Анджей. Иштван, конечно, сам нарвался, но его можно понять. Ревность, обида, злость, – он так и кипел ими в эти дни, несмотря на бесстрастный вид. Что он сказал Анджею вполголоса, когда подошел к нему? Никто так и не узнал, но Иштван может быть убийственно язвительным, это всем известно. Может насмерть пришибить человека словом, если захочет. Он просто сказал что-то совсем тихо, повернулся и пошел прочь, а Анджей сначала просто стоял столбом, страшно побледневший, потом вдруг стал багровым и сжал кулаки, глаза его налились бешенством. Тогда-то он и крикнул Иштвану в спину те слова…

Иштван спокойно повернулся к нему.

– Да, вампир. А тебе завидно.

– Ребята, прекратите, – попытался остановить их Зенон.

Хотя был понятно, что на этот раз он выяснят отношения до конца.

– Что ты ко мне цепляешься, задыхаясь от ярости, – говорил Анджей, – что ты душу из меня тянешь? Никто не имеет права лезть в мою жизнь Она моя жена, ясно? И она меня любит, пойми это, наконец! И если ты еще раз приблизишься к ней, я тебя придушу.

Иштван изобразил на лице жутковатое подобие улыбки.

– К палаческому делу не привыкать, правда?

Знал ли Иштван что-то или просто догадывался и бил наугад? Как бы там ни было, удар попал точно в цель.

Анджей, задохнувшись, отпрянул.

– Ты…подонок… – прохрипел он.

И вдруг словно взорвался, зашелся бешеным криком:

– Валяй, рассказывай всем, что ты знаешь обо мне! Я тебя не боюсь! Я лучше сам веем расскажу! Тех, кто меня любит, это не оттолкнет. А вот тебя никто никогда не полюбит, хоть ты удавись от злости! Ты посмотри на себя! В зеркало посмотри! Урод! Заморыш! Иоля говорила – ты ей противен.

Иштван уже не ухмылялся. Лицо его закаменело, пальцы напряженно сжались. Он вызывающе вскинул голову, но глаза у него были тоскливыми.

– Ты – выродок! – продолжал кричать Анджей. – Мелкий, отвратительный, уродливый упыренок! Нелюдь. Ты только и способен, что кровь сосать, извращенец! Думаешь, кому-то ты нужен? Иоля жила с тобой из страха. А те дуры… из похоти, из любопытства. Ты для них просто зверь, разве хоть кто-нибудь считает тебя человеком? Все смеются над тобой. Я не знаю, из какой мерзкой дыры ты вылез, вурдалачье отродье, но тебе лучше туда и вернуться.

– Прекрати! – крикнул Виктор.

Он так редко говорил, что все вздрогнули от неожиданности. Виктор подошел к Анджею и взял его за руку. Он был очень бледен и, кажется, напуган.

– Не надо, – сказал он. – Успокойся.

– А я спокоен! – тряхнул головой Анджей. – Думаешь, я его боюсь, Витенька? Да он мне смешон, этот жалкий… зверек! Только и способен, что кусаться. Пока зубы не обломали.

Халька вдруг появилась перед Анджеем и толкнула его в грудь.

– Я тебя сейчас убью! – сказала она. – Закрой свой поганый рот!

– А что? Я не прав? Разве кто-нибудь со мной не согласен?

Все молчали.

Иштван вдруг повернулся и быстро пошел прочь, почти побежал, втягивая голову в плечи.

– Иди, иди! – крикнул ему вслед Анджей. – Найди себе подобных и не суйся к людям!

Халька дала ему пощечину и бросилась за Иштваном.

Виктор закрыл лицо руками.

– Что ты наделал, – прошептал он.

– Да, Анджей, – поддержал его Михал. – Нажил ты себе врага. Теперь ходи осторожнее.

– Вот еще,– Анджей еще хорохорился, но уже приходил в себя, остывал. Ему сделалось не очень уютно. – Он сам нарвался. Почему я должен молчать, когда он меня оскорбляет? И не только меня, между прочим. Он клевещет на мою жену. Вот и напросился.

– Все-таки это большая низость, то, что ты наговорил тут, – заметила Маринка. – И знаешь что? Если он захочет теперь тебе отомстить, меня это не удивит. И не возмутит.

– Если его оскорбили, нужно было отвечать тут же или драться, – возразил Михал. – А вот месть из-за угла, это вполне достойно вампира. Так что, осторожнее, Анджей.

…В этот же день Иштван исчез из лагеря. Он не взял с собой абсолютно ничего, ушел сразу же после разговора. Его искали, но напрасно. Даже Халька, похоже, не знала, где он. Иштван пропал.

========== 2. Первая смерть ==========

Иоля не была красавицей и знала это. Поэтому старалась взять другим – чувствительностью, миловидностью, добротой. Чем она привлекала Иштвана? Может, холодные, мрачные люди подсознательно тянутся к чему-то мягкому, доброму, обаятельному? Иоля была яркой и веселой. Может, Иштван даже улыбался в ее присутствии?

Иоля многим нравилась. Ну, не столько она сама, сколько ее красивое, округлое тело. Но вот Веславу она нравилась по-настоящему, он даже немного ухаживал за ней. Но всерьез и Веслав, и Ольгерд ухаживали за мной. Ольгерд и Анджей Старший имели в Легионе устойчивую репутацию донжуанов. Если они с кем-то сходились, все знали – это ненадолго. И когда Анджей объявил, что женится на Иоле, этому сначала никто не поверил. Но его намерения оказались более чем серьезны. Похоже, он и впрямь полюбил ее.

Что касается самой Иоли… Наверно, она тоже его полюбила. С того самого дня, как мир разрушился, Иоля искала убежища, безопасности. С Иштваном и Халькой было безопасно, но их самих нужно было бояться.

Анджей другое дело. С ним было хорошо. Иоля надеялась, что с Иштваном как-нибудь обойдется. Она просила Анджея не трогать его и не отвечать на его выпады. Но Анджей был очень эмоциональным и вспыльчивым человеком, а Иштван язвительным и коварным. Их ссора испугала Иолю, а исчезновение Иштвана и подавно.

– Я так боюсь, – говорила она Анджею несколько дней спустя. – Если бы он здесь был, не так страшно. Но когда он где-то бродит… такой озлобленный. Он что угодно может сделать. Зачем ты его обидел?

– Да я уже терпеть не мог его подковырки! – вспылил Анджей. – Он постоянно шипел про тебя всякие гадости!

– Например?

– Даже повторять не хочется… Ну, то что ты не любишь меня, что тебе просто… Нужен мужчина, как любой самке. Извини.

Иоля кивнула.

– Он злится. Я его бросила, но я тебя люблю. Если бы он мог понять, что я ушла не потому, что он мне неприятен… Наоборот.

Анджей вздохнул.

– Ты его любишь?

– Не так, как тебя.

– Значит все-таки – да.

– Ну, Андек… – Иоля мягко обняла его. – Мы же столько пережили вместе. Меня с ним очень многое теперь связывает. Они мне как семья, а Иштван, как брат. Думаешь, мне было легко уйти от них?

– Да знаю я! – воскликнул Анджей. – Но ведь он тебе был больше, чем брат.

– Ну, он такой… С ним интересно. Он много знает. И он не такой, как все. Я, наверно, действительно люблю его по-своему. Помирись с ним.

– Да, помирись – как?

– Я не знаю… Извинись.

Анджей фыркнул. Иоля просительно прижалась к нему.

– Ну ради меня, Андек… Ну, пожалуйста. Я места себе не найду, пока…

– Ладно, – согласился Анджей с явной неохотой. – Если он вернется, я попробую. Только ничего из этого не выйдет. Не станет он меня слушать.

***

Виктор, присутствовавший при их разговоре, вышел из палатки. На душе у него было неспокойно. Предчувствия его никогда не обманывали, а именно сейчас они были просто кошмарными. Виктора душил страх. За все свои двадцать семь лет он никогда так не боялся. Да ему и нечего было бояться.

Прошлая жизнь его была беззаботной и скучной. Он был из обеспеченной семьи, хорошо учился, хоть звезд с неба и не хватал. Он всегда был немного вялым, немного толстоватым, некрасивым и задумчивым. О таких говорят – витают в облаках. Он мало что помнил из своей прошлой жизни, зато после Падения стал видеть и понимать многое из того, что раньше было от него скрыто, и чего не видели и не понимали другие. Но страха по-прежнему не было. Ведь самое плохое уже случилось, и больше нечего было терять.

В плену, в трудовом лагере было тяжело, но Виктор был физически сильным человеком и мог выносить тринадцать часов каторжной работы ежедневно. Часто, когда изнемогшие люди уже не могли подняться на работу, их выгоняли во двор и окатывали ледяной струей из брандспойта. Это было хуже всего – Виктор плохо переносил холод. Но в остальном… он почти не страдал. Все было не так уж важно.

А потом появился Анджей. Сначала он был надсмотрщиком, и все его ненавидели. Один Виктор испытывал к нему жалость. Он чувствовал в Анджее надлом, смятение и понимал, что долго на своем посту тот не удержится. И заранее ему сочувствовал. Он помнил тот день, когда Анджея разжаловали. Охранники носили специальные нашивки на рукавах. С Анджея нашивку сорвали на виду у всех остальных заключенных и втолкнули в общий строй. Теперь он стал отверженным.

Виктор отчетливо помнил его лицо в тот момент – растерянное, с побелевшими губами и темными от отчаянья глазами. Виктор полюбил его именно тогда. И полюбил еще больше, когда увидел, что Анджей не дал себя сломить, не стал унижаться и пресмыкаться пред кем бы то ни было. Виктор никогда никого не любил по-настоящему, и Анджей стал для него самым важным человеком в мире.

А потом он попал в Легион, и любил здесь всех, и это было огромным счастьем. Он никогда не испытывал такого раньше. Но вместе со счастьем пришел страх. Теперь ему было, что терять. Он был рад, когда появилась Иоля, что у Анджея теперь будет жена, что у него скоро будет ребенок, наверно, сын (Иоля и сама этого еще не знала, но Виктор чувствовал), но он всеми нервами ощущал нависшую над ними угрозу. И страх сделался невыносимым.

Поэтому он и не мог спать в ту ночь. Ему было легче стоять одному в темноте и ждать неизвестно чего. Он ясно чувствовал, что в Иштване есть зло, но он также понимал, что это зло вложил в него Анджей. Иштван не будет говорить с Анджеем, он будет мстить ему за оскорбление. Поэтому Виктору нужно встретиться с ним раньше. Иштвану придется его выслушать. Во что бы то ни стало.

***

Я проснулась утром от чьего-то пронзительного крика. Меня так и тряхнуло предчувствием и страхом. Не соображая ничего со сна, я выскочила из трейлера. И сразу же увидела людей, столпившихся у палатки, где с недавнего времени жили Анджей Старший и Иоля. Там стояли почти все наши. Я протолкнулась сквозь них, успев заметить смертельно побледневшего Анджея Младшего и рыдающую Малогжату.

На земле перед палаткой лежал Виктор. С первого взгляда было ясно, что он мертв. Широко открытые серые глаза неподвижно смотрели в небо, лицо было прозрачно-белым, застывшим и невыразимо строго-прекрасным, как никогда при жизни. Рядом с Виктором на коленях стоял Анджей Старший и страшно, глухо стонал, раскачиваясь. У меня подкосились ноги. Кто-то – кажется, Ольгерд – подхватил меня на руки и вынес из толпы. О том, что там происходило, я знаю только по рассказам.

Рышард осмотрел Виктора и не нашел никаких следов насильственной смерти. Скорее всего, сказал он, Виктор умер от сердечного приступа. Но он, вроде, никогда не жаловался на сердце, и вообще был на редкость здоровым. При более тщательном осмотре у него на запястьях и шее обнаружили темные отметины, похожие на синяки. Может, на это и не обратили бы особого внимания. Но Маринка заметила такие же точно отметины на руках и шее Анджея. Он, еще не отошедший от шока, рассказал, откуда они у него. И самым невероятным в его рассказе было не то, что все это с ним произошло, а то, что он мог все это скрывать и притворяться. Даже бедная Иоля ничего не заподозрила.

Он и сам не мог понять, зачем пошел тогда в горы, да еще так далеко и безоружным. Кажется, ноги сами его понесли. Если бы он всерьез принимал то, что кричал тогда Иштвану, то, может быть, и поостерегся бы. Но когда мы говорим «вампир», мы плохо представляем себе, что имеем в виду. Позже Анджей пришел к выводу, что в горы его привел чей-то зов. Не в буквальном смысле. Его словно приманили.

Когда он вдруг увидел Иштвана в десяти шагах от себя, он не удивился. И если до этого момента он был словно зачарован, теперь туман в голове рассеялся, и он снова отчетливо воспринимал действительность.

Иштван шел прямо на него. Шел спокойно, неторопливо, с почти скучающим видом. Ни улыбки, ни злобы не было на его лице.

И по этому спокойствию Анджей понял, что сейчас умрет. Иштван заманил его сюда, чтобы отомстить. Ни у кого из них не было оружия, но зачем оно вампиру? Анджей стоял, словно в оцепенении. И только когда Иштван подошел почти вплотную, нашел в себе силы отступить назад.

Их разделяло метра два. И тогда Иштван прыгнул. С места, не отталкиваясь, просто отделился от земли и налетел на Анджея. Тот успел выставить вперед руки. Пальцы Иштвана тут же сжали его запястья, а затем он навалился на Анджея всем телом и опрокинул на землю. Как-то замедленно Анджей увидел, как рот Иштвана открывается, и оттуда выдвигаются клыки. Очень длинные и белые. Клыки тянулись к шее.

Не столько от страха, сколько от отвращения к Анджею вернулись силы – он начал бешено сопротивляться, вырываясь из цепких пальцев Иштвана, попытался сбросить его с себя, отклонить голову. Но все было бесполезно. В силе Иштвана не было ничего человеческого. Его пальцы сжимали руки Анджея каменными кольцами, и, казалось, на них выросли железные когти. Тело словно весило несколько центнеров, а клыки неминуемо приближались к его шее.

Анджею удалось лишь вырвать одну руку, но когти тут же впились ему в плечо у самой шеи. Он попытался схватить Иштвана за подбородок, за волосы, но тот стряхнул его руку легким движением головы. При этом лицо Иштвана сохраняло безмятежное выражение, только оскал делал его несколько удивленным.

Анджей, не будучи в силах больше выносить это зрелище, зажмурился и понял, что сейчас отчаянно завопит от ужаса. И в этот миг когти, впивающиеся в его руки, исчезли. Тело, прижимающее его к земле, сделалось совсем не тяжелым.

Анджей открыл глаза и увидел, что голова Иштвана странным образом повернута, подбородок заведен за плечо, словно он пытается что-то разглядеть позади себя. Анджей еще ничего не успел сообразить, как увидел, что чьи-то руки приподнимают Иштвана и отбрасывают в сторону. Словно тряпичную куклу. Кто-то высокий и длинноволосый протягивал Анджею руку. Солнце било в глаза, и он не сразу узнал Сергея, командира одного из русских отрядов.

– Цел? – Сергей помог Анджею подняться на ноги. – Вовремя я.

– Как ты здесь оказался? – Анджей еще не пришел в себя.

– Случайно совершенно. А может судьба такая – тебя спасти.

Анджей перевел взгляд на Иштвана. Тот лежал ничком, голова была завернута за спину. Так все просто. Просто сжать голову руками и резко дернуть. А он и не догадался.

– Почему ты не стрелял? – спросил он у Сергея, увидев, что тот вооружен кольтом.

– Боялся, вдруг пули его не берут.

– Так ты знал?

– Мне ваша Маринка рассказала. Я не поверил сначала.

Анджей кивнул. «Я и сам не верил», – подумал он.

– И что мы теперь будем делать?

– Да ничего. Столкнем его в пропасть и завалим камнями. Если найдут, решат, что обвал.

Анджей ошеломленно уставился на него.

– Как? Мы не отнесем его в лагерь? Не похороним?

– А зачем? Он ведь даже не человек. Думаешь, если бы он тебя убил, то отнес бы в лагерь?

– Но он все же был… моим другом. Раньше…

– Не был он им, – устало возразил Сергей. – Вампир всегда вампир. И не жалей о нем. А если мы принесем его в лагерь, начнутся проблемы. Может быть, даже конфликты. Весь Взвод взбудоражим. Зачем? Ему-то уже все равно.

И Анджей, подумав, согласился.

========== 3. Новые беды ==========

Рассказ Анджея выслушали в молчании. Все это просто не укладывалось в голове, хотя если подумать, казалось совершенно естественным. И то, как Иштван решил убить Анджея, чтобы отомстить за оскорбление, и то, что Сергей решил скрыть убийство самого Иштвана. Так дико, но совершенно естественно!

Первая пришла в себя Халька.

– Значит вы, ублюдки, убили его, да еще попытались это скрыть?!

– Подожди, – остановила ее Маринка. – Но ведь Иштван напал на них! Анджей только защищался.

– Все равно! Их было двое против него! И они должны были рассказать остальным, раз все было честно! Ты предатель и трус Анджей, и мне стыдно, что я считала тебя своим товарищем.

– Подожди, – в свою очередь сказал Рышард, проводя ладонью по лбу. – Так вы убили его?

– Да…

– Тогда кто же убил Виктора, раз вы его убили?

– Я не знаю. Я просто вижу, что следы такие же. Может он его и не успел… укусить. Просто напал, а Вик… Это ведь такой ужас…

– Значит, вы его не добили! – воскликнула Малогжата, – И бросили умирать!

– Нет… – Анджей покачал головой. Вид у него был такой, словно он вот-вот потеряет рассудок. – Он был мертв. Точно.

Некоторое время все недоуменно молчали.

И вдруг Халька захохотала – коротко, сухо, страшно.

– Конечно! – крикнула она. – Он был мертв! Ну конечно! А я-то думала, что спасла ему жизнь… – она захлебнулась концом фразы.

И все сразу поняли, что она имеет в виду, и, наверно, у многих мороз продрал по коже. Тогда, в могиле… Рана Иштвана была смертельной. Он должен был умереть. Все говорили, что выжил он чудом. Выходит действительно чудом. И весьма зловещим чудом.

– Вот значит, как… – задумчиво проговорил Ярослав.

– Вы что это! – выкрикнула Иза. – Хотите сказать, что он и есть вампир? Настоящий? И его нельзя убить? И он всегда был…

Ее затрясло. Ну, еще бы, ведь она позволяла Иштвану пить свою кровь, полагая, что все происходящие лишь игра.

– Так, – медленно сказал Михал. – Допрыгались. Сразу надо было принять меры. А теперь он приходит мстить.

– И правильно приходит, – взвилась Халька. – Они же убийцы.

– Убийца – твой проклятый Иштван! – крикнул Ольгерд. – Подонок! Виктора-то за что?!

– Он хотел отомстить мне, – прошептал Анджей. – А Виктор… Никого ближе у меня просто не было. Халька права, это я во всем виноват.

– Перестань ныть, – оборвала его Маринка. – И без тебя тошно. Подумай лучше о своей жене.

Она чувствовала себя немного виноватой в том, что рассказала все Сергею, и, возможно, подтолкнула его к убийству (убийству ли?). Не нужно было объяснять, что она имеет в виду. Если Иштван приходил мстить, то может прийти и еще раз. И его целью вполне может стать Иоля.

***

Виктора похоронили.

От остального Взвода произошедшее решено было скрыть. Сказали, что Виктор умер от сердечного приступа. Да, скорее всего, так оно и было. Об убийстве в буквальном смысле говорить было сложно. Я знала, в глубине души все надеялись, что на этом все и кончится. О Викторе скорбели, но смерть в наше время частый гость. И надо только надеяться, что она не повлечет за собой другие.

Осторожно поспрашивали, не было ли визитов Иштвана к его балканским приятелям. Тудорел, узнав, что Иштван был настоящим вампиром, возгордился так, словно был знаком с самим Владом Цепешем. Все-таки он был немного маньяк. Лючия пожала плечами, ей было все равно, кем бы Иштван ни был. Главное, что с ней он проявил себя как потрясный любовник. Они оба дали слова молчать, да румыны вообще не из болтливых.

Я вот думаю, почему за исключением нашего Легиона во взводе отсутствуют такие понятия как «любовник», «любовница»? Все девушки делятся на порядочных, о которых заботятся их отцы, братья, у которых есть женихи или потенциальные мужья, и есть проститутки по профессии. Но любовниц нет. Разве, что эта Лючия. Но Дружина, скорее, ближе к нам по укладу жизни, чем к остальному Взводу. А у нас иметь любовников считается нормальным.

У меня было двое, но мне это не особо надо, поэтому быстро надоело. Наверно, у меня и до Падения были парни, хоть я и не помню. Многие все забыли о своей прошлой жизни, особенно молодые. Психологическая защита – иначе не выживешь.

Мне никогда не приходило в голову задумываться, хороша или плоха такая свобода нравов в Легионе. Конечно, порядок тоже нужен. То, что произошло, произошло из-за чрезмерной свободы? Если бы Иштван был мужем Иоле и ИМЕЛ БЫ ПРАВО не дать ей уйти, этого бы не случилось? Или бы случилось что-нибудь похуже?

***

А на следующий день нашли мертвым близкого друга Сергея. Его звали Андрей, и он был совсем еще молодым парнем, можно сказать, юношей. Больше я о нем ничего не знала, даже не была знакома. Его нашли мертвым, как и Виктора, в двух шагах от фургона, где он жил. Там же жил и Сергей. В теле Андрея почти не осталось крови, а на шее были следы укусов.

Теперь уже не у кого не осталось сомнений, чьих рук, вернее, зубов это дело. Нужно было сообщить Христану или хотя бы Людвигу, но по понятным причинам никому этого брать на себя не хотелось. Однако дело принимало серьезный оборот. Все могло кончиться крупным конфликтом Легиона со Взводом. А то и хуже: войной. Поэтому Рышарду пришлось-таки идти и все рассказывать. Мы ждали его возвращения, не рассчитывая для себя ни на что хорошее. Однако результат оказался не таким плохим. Рышард вернулся почти довольным.

– Они отправили итальянцев, чтобы найти его и обезвредить. К нам у русских претензий нет. Наоборот, Христан выразил даже соболезнование в связи с гибелью Виктора… Его многие знали.

– Соболезнование! – хмыкнула Маринка. – Сам-то радуется. Ему все наше горе в радость.

Рышард пожал плечами.

– Возможно. Но главное в том, что вражды удастся избежать. Я говорил и с Сергеем тоже. Ему очень тяжело сейчас, но к нам он претензий не имеет.

– Каких еще претензий, – глухо спросила Халька. – Это у нас к нему могли бы быть претензии. Ведь он убил Иштвана.

– Иштван жив, – возразил Ярослав.

– Это неважно. Он же его убил. Я только не понимаю, чему вы радуетесь. Одного из Легиона, – одного из нас! – сначала убивают подло, потом пытаются это скрыть, а теперь устраивают охоту, как на зверя. А мы? Склонили головы? Все видим и молчим? Как же можно это допустить?

– Она права, – сказала Маринка, – это позор.

– Не надо, – устало проговорил Рышард, – не надо громких слов. Иштван убил двоих. Ни в чем не повинных. Он и Анджея пытался убить. Он опасен. И неважно кто его обезвредит, так как он опасен всем. И он не часть Легиона больше, он предал Легион, когда пытался убить одного из нас.

– А тот, кто его предал, значит, не заслуживает наказания? – Халька метнула пронзительный взгляд на Анджея. – А его убийца?

– Иштван мог прийти и рассказать об этом. Их бы наказали. Но он предпочел убивать. Я повторяю – невинных. И теперь заслуживает смерти. И за то, что напал тогда на Анджея – тоже.

– То, что вы делаете, подлость, – тихо сказала Халька. – Это конец Легиону. Раз уж мы начинаем сдавать своих…

– Вот тут она действительно права, – заметил Михал. – Это не дело: позволять москалям лезть в наши дела. Вампир, он хоть и вампир, но он наш. Я сам убью его.

– Ты этого не сделаешь, – ощетинилась Халька. – Не посмеешь! Я тебе не позволю.

Михал хмуро улыбнулся.

– Я всегда говорил, что он нелюдь. И теперь все в этом убедились.

– Ты всегда его ненавидел. Это вы его довели! Вы его затравили! Ты, Анджей… Вы виноваты! И Виктор, и тот парень погибли из-за вас!

Анджей опустил голову, и ничего не ответил. Михал насмешливо вскинул бровь.

– Я виноват? Что ж, я свою ошибку исправлю. А ошибся я только в том, что позволил этому нелюдю жить.

– Он не нелюдь! – почти взвизгнула Халька. – Он мой друг! Это вы все нелюди!

Я вспомнила лицо Иштвана, когда Анджей кричал ему свои оскорбления. Его удивленно-горький взгляд… Он, безусловно, был человеком в тот момент.

Халька вдруг успокоилась.

– Я не позволю, – сказала она. – Слушай, Михал. Если ты что-нибудь сделаешь Иштвану, я отомщу тебе, клянусь. Я убью твою племянницу, Юзефу. Да, ты можешь убить и его, и меня, но это все равно. Ее ничто не спасет. Клянусь.

Все ошарашено молчали. Малогжата, наконец, обрела дар речи.

– Да ты в своем ли уме, Халька?! – воскликнула она. – Понимаешь, что говоришь?

– Понимаю. Я совершу ужасное преступление, но не большее, чем предательство друга. Я не позволю Легиону допустить подобную подлость. А если такое случится, то будьте вы все прокляты. Тогда весь Легион заслуживает гибели. Я просто начну с Юзефы, но вы все обречены.

Халька повернулась и пошла прочь. На ходу бросила через плечо.

– Ты меня знаешь, Михал. Я это сделаю.

========== 4. Нападение из-за угла ==========

На следующий день после смерти Андрея, меня схватили Сергей со своими друзьями. Их было всего трое, и я, может, и не попалась бы, но я не ожидала от них такого вероломства. Всех русских я считала, если не друзьями, то, по крайней мере, союзниками. Мне и в голову не пришло бы ожидать от них ловушки. В двух шагах от лагеря Сергей подошел ко мне и сказал: «Идем, надо поговорить. Наедине».

Я и пошла за ним, не подозревая дурного. Минут через пять, когда мы оказались в узком ущелье, на меня набросились двое его приятелей. Одного я знала по имени – Павел, второго нет, но знала, что он из ближайшего окружения Сергея, из его отряда, естественно. Будь я настороже, даже такое внезапное нападение мне было бы не страшно, но ведь я чувствовала себя в безопасности с Сергеем. И внимание мое было расслабленно. Меня сшибли с ног, повалили на землю, Павел крепко ухватил меня за руки, а тот, второй, прижал к земле мои ноги, да еще и сел на них. Я была так ошеломлена, что даже не пыталась вырваться.

– Так, – сказал Сергей, – спокойно глядя на меня, – а теперь поговорим без помех.

Ко мне, наконец, вернулся дар речи.

– Да вы что, совсем охренели? Что это все значит?

– Это значит, – ответил Сергей, – что ты прямо сейчас, безо всяких отговорок расскажешь нам о своем дружке-вампире, в первую очередь, где его искать, а так же, как он обычно дерется и какие у него слабые стороны. А может, даже и поможешь нам искать его? Это было бы чудесно.

– Да ты спятил? Как ты смеешь меня о чем-то спрашивать подобным образом? Отпустите меня сейчас же.

– Сначала ответь. Это не шутка.

– А если нет?

– Придется тебя заставить.

Мне стало смешно.

– Собираешься меня бить? Или прикажешь этим недоумкам меня изнасиловать?

Он присел рядом со мной на землю.

– А думаешь, лично я на это не способен?

От него остро пахло потом, но мне этот запах показался скорее приятным. Сергей был красавец, и хоть уже в возрасте, но худым, высоким, и морщин у него не было заметно. Волосы у него были длинные, и сейчас, когда он склонился надо мной, они почти касались моего лица. Нет, мне он определенно нравился, даже длинный узкий шрам через все лицо его нисколько не портил. Несмотря на щекотливость ситуации, я позволила себе улыбнуться.

– А что? Я совсем не против. Попробуй.

Он не сильно хлестнул меня по щеке.

– Не заигрывай с нами, деточка. Я не шучу.

– Я тоже. Просто говорю, что насильников из вас не получится, я ведь не против. А к боли я терпеливая.

– Нет, ну что за сука, – возмутился Павел. – Никакой морали у них, ничего!

– Да они там, в Легионе, все шлюхи, – хмыкнул тот, что сидел у меня на ногах.

Я запрокинула голову и посмотрела на Павла.

– Зато вы, как я погляжу, ух, какие высокоморальные. Втроем на одну девушку, да еще из-за угла, обманом… Сволочи. А насчет шлюх, – обратилась я ко второму, – так вы ведь их у себя собираете, разве нет? По-моему ты только с ними и общаешься – нормальная девушка такому уроду разве даст?

– Тихо, – сказал Сергей, – не отвечайте ей.

Он взял меня за подбородок и заглянул в глаза.

– Девочка, я серьезно. Ты нам все расскажешь, придется.

– Ну, так и я серьезно, – сказала я. – Не валяй дурака, Сергей. Ничего вы мне не сделаете. Даже пальцем не тронете. Вы же не хотите войны?

– Войны? – Сергей вдруг засмеялся – сухо, горько. – Ты говоришь о войне? Вчера убили одного из наших, моего ближайшего друга. Убил его ваш человек. А вы его покрываете. Так кто начал войну?

– Но ты не забывай, что у нас тоже погиб человек. Да ты и сам-то… Никого не пытался убить? Да еще и скрыть это?

– Я спасал жизнь одному из ваших. Спасал от нелюдя, оборотня, вампира. Но не это важно. Этот мальчик, Андрей, он был мне как сын. Он был ненамного старше тебя, и уж конечно, гораздо лучше. Я никому не прощу его смерти. И этого вампира я найду. С твоей помощью или без. Но тебе будет выгоднее нам помочь. А войны я не боюсь. Плевать.

Я поняла, что он настроен серьезно. Если этот парень был и в самом деле так дорог ему, тогда конечно. Тогда плевать ему и на конфликты, и на войну. Впрочем, конфликт уже на лицо, а до войны дойти не долго.

– Так ты будешь говорить? – спросил Сергей почти ласково, проводя шершавыми пальцами по моей щеке.

Я закрыла глаза и подумала о Брюсе. Опять о нем.

Концы его волос мазнули меня по губам. Мало понимая, что делаю, я прихватила их зубами и дернула. Сергей зашипел от боли, чертыхнулся, его пальцы сомкнулись у меня на горле.

Что было бы, если б он тогда убил меня? Войны внутри Взвода было бы не избежать, и где-то в глубине сознания мелькнула мысль, что Сергею глубоко параллельны и Христан, и Взвод. И почему-то это хорошо.

– Сережа, Сережа, – обеспокоено произнес Павел.

Хватка на моем горле ослабла.

– Ты прав. Извини.

– Давай мы сами ей займемся. В случае чего – ты не виноват.

– Мы не меньше тебя хотим отомстить за Андрея, но все-таки война нам не к чему.

– Если вы меня тронете, война будет, – пообещала я. – А я вам ничего не скажу, и не сказала бы. Но на ваше счастье, я и в самом деле не знаю, где Иштван. И ничего о нем не знаю. Поэтому, что бы вы со мной не сделали, вам от этого толку не будет.

– Врет, – убежденно сказал второй парень.

– Не вру. Не знаю я ничего. Хотя бы я все равно не сказала. Таким-то козлам…

– А кто знает? – спросил Сергей, пропуская «козлов» мимо ушей.

– Халька. Уж она-то точно знает. Халина Барска, то есть.

– Барска… – Сергей задумался. – Что ж, у нее и спросим.

– Ага, спросите, – фыркнула я, – она вам все расскажет и покажет.

Сергей посмотрел на меня без улыбки.

– Я все узнаю. И убью его.

– Руки коротки. Халька вам не беззащитная девочка. С ней вы, подонки, так легко не справитесь, – и добавила: Пока вы телитесь, Иштван половину ваших передушит.

Наверно, не стоило мне этого говорить. Сергей потемнел лицом, его пальцы впились мне в плечи и встряхнули.

– Дрянь, – прошипел он сквозь зубы. – Думаешь, мы тебя отпустим? Черта с два. Оставим в заложницах, и твоя Барска нам сама этого ублюдка доставит.

– Это вряд ли.

Я рванулась неожиданно, пытаясь, освободится, но Павел до боли сжимал мои запястья. Бесполезно.