Текст книги "Призрачный Легион (СИ)"

Автор книги: Ruby Lancaster

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Я и не заметила, как задремала. Проснулась от шума, раздававшегося снаружи. Открыв глаза, увидела, что Дэйв снова сидит, напряженно прислушиваясь. Может, он и не спал вовсе?

Я осторожно, чтобы не разбудить детей выбралась из-под одеяла. Дэйв оглянулся на меня. И снова замер. Орла тоже проснулась.

– Что там?

– Кажется, его привели.

– Пойду, посмотрю, – сказала она, быстро поднимаясь.

– Я с тобой.

– Можно я тоже? – спросил Дэйв.

– Лежи, – поморщилась Орла. – Тебя там только не хватало.

Мы выбрались из трейлера. Навстречу нам попалась Маринка.

– Поймали? – спросила Орла.

– Конечно, – Маринка пожала плечами. – Далеко он не ушел. Мы с Иштваном его и взяли. Я всю дорогу его на веревке тащила. Так что пусть радуется, что недалеко.

– И что теперь?

– А я откуда знаю? Пусть Мив решает. А я спать иду. С ног валюсь.

Мы с Орлой поспешили к Трейлеру Мив.

Там собрались почти все участники погони. Мив стояла, привычно скрестив руки. Можно подумать, что со времени нашего ухода она и не меняла позы.

Брюс валялся у ее ног связанный, мокрый и с ног до головы покрытый грязью. Мив смотрела на него с пренебрежением, почти с отвращением. Остальные так же – и с жалостью. Или мне так показалось? Только Халька смотрела с открытым злорадством, а Иштван равнодушно. Впрочем, здесь был еще Эдриан. Его лицо было рассечено и залито кровью, поэтому выражение трудно было понять.

– Ну, что Мив? – спросил Ярослав. – Что ты с ним будешь делать?

Мив пренебрежительно дернула плечом. Пока еще не решила. Утром разберусь.

– А пока его куда девать?

– Пусть здесь полежит? Надеюсь, он связан надежно?

– Надежно, только… – Ярослав выглядел озадаченным. – Ты его так прямо хочешь оставить?

Мив кивнула.

– Ну, как знаешь…

Я прекрасно понимала его замешательство. Оставить полураздетого, связанного человека на ночь на холоде, под дождем означало обречь его на неминуемую смерть. Если он и не закоченеет до утра, то заболеет так, что уже не поправится. И Мив это прекрасно понимает. И тем не менее…

– Ладно, пошли ребята, – распорядился Ярослав.

Тут случилось неожиданное. Эдриан, который до этого стоял неподвижно, не поднимая головы, вдруг рванулся к Брюсу, приподнял его за плечи и встряхнул.

– Чего ты добился?! – яростно крикнул он по-английски – Ты о нас подумал? Они же убивают тебя. Ты этого хотел? Ну и подыхай раз так. Ты этого заслуживаешь. Тебе на всех наплевать. Раз так, то и мне на тебя.

Эта выходка так всех ошеломила, что Эдриана никто и не попытался остановить. Только минуту спустя Зенон опомнился и оттащил его. Брюс мешком повалился на землю. Он не только не ответил Эдриану, но, скорее всего, и не услышал его, лицо его было абсолютно безучастным.

Зенон увел Эдриана, тот последовал за ним без сопротивления. Видимо, эта вспышка отняла у него все силы. Мне же было не столько жалко Брюса, сколько страшно за Мив. Ну, зачем она так?

Иштван не смог отказать себе в удовольствии на прощание пнуть Брюса.

– Жаль, – сказал он. – Я надеялся, что тебя МНЕ отдадут. Так что считай – легко отделался.

И ушел вместе с Халькой. Все разошлись кроме нас.

– Мив, – сказала Орла умоляюще – Ты же это не всерьез?

Мив повернулась к ней и сурово сказала.

– Его надо убить. За побег рабов казнят, разве ты не знала? И я это сделаю, просто даю ему шанс умереть самому.

Вот так. Коротко и ясно. Нам ничего не оставалось, только уйти.

Дэйв ждал нас, конечно, он и не думал спать.

Орла только головой покачала.

– Что? – спросил он.

– Ничего. Тебя не касается.

Дэйв посмотрел на нее удивленно, почти обиженно.

– Ляжешь ты, наконец! – уже крикнула Орла.

– Скажите только, что с ним сделали.

– Ничего, утром решат. Он пока полежит на воздухе, – пояснила я.

Орла раздраженно на меня посмотрела и стала укладываться. Дэйв так и не спал в ту ночь. Когда Орла приказывала ему лечь, он ложился, но только она засыпала, снова садился и напряженно вглядывался в темноту, словно прислушиваясь к тому, что делается снаружи.

На следующее утро Брюса перед трейлером Мив уже не было.

========== 6. Склад и осколок ==========

…Я с трудом очнулась от воспоминаний и постаралась вернуть свои мысли к разговору. Говорил сейчас Анджей, он, кажется, развивал мысль Зенона.

– Зло – это неспособность стать чем-то большим, чем ты есть. Но это не про тебя, Иштван. У тебя не неспособность. У тебя просто нежелание. А что до твоих рассуждений, Зенек… То, что вина тебя сдерживает и помогает бороться со злом… По-моему это просто трусость.

– Что? – сказал Зенон одними губами.

– Трусость, страх. Ты боишься, что тебя разоблачат. Ужасно. Ты скрываешь свою вину, и боишься, что в следующий раз скрыть не удастся. Поэтому и пытаешься быть таким хорошим. Ты просто трус.

Я просто задохнулась от ярости.

– Не смей! Зенон лучше всех нас!

– Ты такой еще ребенок, Анж, – промурлыкал Иштван. – Ну, кто тут только что говорил о милосердии?

– Дело не в этом. Да, пусть я ребенок! Получается, что если он покается в своем проступке и его простят, и вины у него в душе больше не будет, он снова сможет творить зло? Ведь по его логике вот что получается. Так чего стоит такая совесть?

Зенон долго стоял, молча, опустив голову. Наконец сказал с видимым усилием.

– Ты прав, Анджей. Я просто боюсь. Боюсь рассказать. Такое ведь не прощается, вот и оправдываю себя. Но я… Нет, нет, не могу!

– Зенек, не мучь себя, – поморщившись, сказала Халька. – Тоже мне проблема, совесть. И вообще, пошли отсюда, а то нас Яр потеряет.

Она протянула мне руку, помогая подняться по склону.

Рука ее была крепкой и надеждой. Как всегда. Я улыбнулась.

– А если я предам тебя, Халька? Что ты сделаешь?

– Тогда я тебя убью, – сказала она серьезно. – Я тебя слишком люблю, чтобы не сделать этого.

Некоторое время мы шли молча. Потом Зенон заговорил.

– Значит, любого предателя надо казнить, да, Халька?

– Да. Любого.

– Тогда убей меня.

– Ты что? – отшатнулась она. – Спятил?

– Но я предатель, – сказал Зенон, криво усмехаясь. – Ты только что сказала, что любого предателя надо убить. Это твой принцип? Тогда убей меня, я это вполне заслужил.

Халька продолжала ошарашено на него смотреть. Тогда Зенон достал из-за пояса кинжал и вложил в ее руку, так, что он оказался на уровне его груди.

– Давай, – сказал он дружелюбно, – Ты должна это сделать.

– Но я не знаю… – Халька механически сжала рукоятку кинжала. – Может, ты врешь, испытываешь меня?

– Нет.

– Но я даже не знаю, кого ты предал! Расскажи!

– Не могу. Да это и не важно. Не тебя, и не Иштвана, и не Маргаритку лично, но это человек из Легиона, более того, из нашего отряда. Так что…

– Может, у тебя не было выбора, – тихо спросил Анджей.

– Нет, выбор был, не пытайся меня оправдывать. Я сделал это по своей воле, просто потому, что хотел причинить зло человеку, которому завидовал. И я причинил ему страшное зло, хотя он до сих пор не знает, что это был я… И – ты был прав, Анджей, я трус. Я никому об этом не рассказал и не могу, потому что все тогда отвернутся от меня. Но и жить с этим я не могу тоже. Мне легче умереть. Это будет и милосердие, и справедливость одним жестом. Давай, Халька.

Я стояла ни жива, ни мертва. По тому, как побледнела Халька, по тому, как сжались ее губы, я поняла – она готова на все. Для того чтобы вонзить клинок в сердце Зенона ей стоило лишь двинуть рукой.

Но тут вмешался Иштван. До этого момента он наблюдал за происходящим абсолютно безучастно, но тут вдруг рванулся и резким движением выбил кинжал из руки Хальки.

– Хватит ломать комедию, – сказал он. – Если у тебя проблемы, Зенон, совесть беспокоит, или что еще, не втягивай Хальку. Решай их сам.

Халька, наконец, пришла в себя.

– Псих, – крикнула она. – Плевать мне на принципы, понял? Я делаю только то, что САМА хочу.

– Да как-то не так получается, – спокойно произнес Анджей. – Ты или расскажи в чем дело или уж справляйся сам, а то вот так… Чужими руками.

Зенон стоял, уронив голову на грудь. Потом повернулся и медленно пошел прочь. У меня дух захватило от жалости к нему.

– Мне все равно, – крикнула я ему вслед со слезами в голосе. – Что бы ты ни сделал, мне все равно! Я все равно буду всегда любить тебя, слышишь?

Он не обернулся. Халька крепко сжала мою руку.

– Правильно, – сказала она. – Так и надо.

– Не знаю, – задумчиво произнес Анджей Младший. – Может быть, и нет.

– Ох уж мне это чувство вины, – язвительно бросил Иштван. – Ни к чему оно совсем. Что сделано, то сделано, и ни к чему из-за этого терзаться.

– Ты что же, никогда не чувствуешь себя ни в чем виноватым? – удивился Анджей.

– Нет, – пожал плечами Иштван. – А зачем?

– А как насчет того, что именно ты завел этот дурацкий разговор? Тебе не жаль, что вот так все кончилось?

– Если мне будет жаль, это что-то изменит?

Анджей только головой покачал.

Больше мы не говорили друг с другом, пока не дошли до места, где должны были встретиться с остальными.

Ярослав выглядел страшно возбужденным, он нетерпеливо бросился к нам, когда мы подошли. Но, увидев наши лица, остановился.

– Что случилось? – сразу спросил Веслав.

– Ничего, – буркнула Халька. Остальные промолчали.

– Не нашли ничего? – спросил Ольгерд. – Это не страшно…

– Да нашли мы! – воскликнул Анджей. – Это километрах в пяти отсюда.

– Вот как, здорово, – отозвался Ярослав, хотя видно было, что волнует его совсем не это. – Мы тоже кое-что нашли, знаете. И поинтереснее осколка.

Все кроме Зенона посмотрели на него заинтересовано. Думаю, я тоже.

Ярослав заговорщицки подмигнул нам.

– Мы нашли склад.

***

Такое везение, найти склад – дело редкое. Складами (или кладами), называются остатки городов или поселений, при Падении заваленные обломками скал и землей, а позже занесенные песками. Отыскать их можно только случайно, и поэтому это дело редкое, зато поживиться там можно на славу. Правда, там и трупы иногда попадаются, и даже не иногда, а часто, а в этом, согласитесь, мало приятного, но игра стоит свеч.

Обычно, когда обнаружат такой склад, его немного расчищают, так, чтобы можно было работать внутри, не опасаясь быть засыпанными. Конечно, до всех домов не добраться. Если подкапываться слишком глубоко крыша просто рухнет, но и того, что лежит на поверхности обычно хватает надолго.

Положено, конечно, о такой находке сразу сообщать начальству, в нашем случае, Христану, но мы особо не торопились. Сначала посмотрим, что нам тут самим нужно. Имеем право, ведь это мы нашли. Христан, конечно, поймет, но особо возражать не будет, ведь мы могли бы и вовсе не сообщать ему о складе, а пользоваться потихоньку. Но… мы люди не жадные.

Сначала Взвод возьмет здесь, все, что сочтет нужным, а уж потом о складе сообщат городским. Но им-то не к спеху, можно спокойно и осторожно раскапывать бывший город, хоть до самого дна. Кучу народа, конечно, при этом засыплет, но это, наверно, и к лучшему. Нас-то к этому времени здесь уже не будет.

Так что, не зря мы здесь задержались, выходит. И, похоже, еще задержимся. Да еще и осколок. Я так и не смогла до конца понять, зачем нужно разрабатывать место его Падения, будто месторождение каких-то драгметаллов, но говорят, что в осколках метеорита могут оказаться какие-то новые, неизвестные науке вещества и соединения. Смешно. Ну, какая сейчас наука? Нет, лично меня гораздо больше склад интересует.

========== 7. О книгосожжении ==========

На предварительную расчистку и проверку ушло несколько дней. Только потом Ярослав собрал отряд, чтобы отправиться за добычей. И взял в него почти всю нашу семью, чем меня несказанно обрадовал. Не пошла только Саша, где-то ее в тот день носило. Болеслав и Гоноратка были в полном и абсолютном восторге, еще бы, ведь они видели склад впервые. Я-то нет, конечно, но все равно интересно.

Спускаться в холодный, мертвый полумрак бывших домов, все равно, что в царство мертвых. Да это и было, по сути, такое царство, только без трупов, которые уже убрали. Впрочем, Анджей Старший говорил, что их тут почти не было. Видимо, в преддверии катастрофы население рвануло наружу, да так там и осталось.

Ярослав говорил, поселенье довольно большое, возможно, даже город. По крайней мере, они там раскопали магазин, и это была невероятная удача, теперь по домам можно было почти не ходить, пусть другие там побираются.

Все-таки зря мы, наверно, взяли с собой наших сорванцов, от них больше шуму, чем пользы. Но Орла считала, им это полезно, а то дети скоро совсем забудут, как люди раньше жили. Ярослав взял с них железное слово, что куда не надо они не полезут, но им и куда надо хватало за глаза. Орла позволяла им брать все, что угодно в пределах разумного, но сначала показать ей – мало ли.

Она сама отбирала только нужное. Из продуктов то, что не тяжело и надолго хватает, в первую очередь чай и кофе – их всегда мало. И консервы. И соль. Обязательно соль, в последнее время с ней начались проблемы. Мив искала, прежде всего, лекарства. А еще мыло, пасту зубную, шампуни, крем, для нее это было важно. И для Малгоси тоже. Вот чего я не когда не смогла бы понять. Орла тоже не разделяла чрезмерную страсть к парфюмерии, уже научилась обходиться самопальными средствами.

– Орла! – позвал ее из-за стены Анджей Младший. – Иди сюда, я, кажется, книги нашел.

Орла сразу же ринулась туда. Я тоже. Книги – это действительно сокровище, это вам не крем. И их тоже никогда не бывает слишком много. За прошлые зимы большая часть пошла на растопку. Но здесь, я подумала, можно будет кое-что найти. Только надо пройти по всем домам. В таком небольшом магазине их не может быть достаточно. Их и было немного, всего пара стеллажей. Стеллажи накренились, и большая часть книг лежала на полу, кучей, покрытой пылью и мусором. Орла присела около книг на корочки и начала осторожно их разбирать.

– На каком это языке, Лин, не подскажешь?

Я всмотрелась в набранные мелким шрифтом строчки. В полумраке и так ничего не было видно, а тут и качество бумаги оставляло желать лучшего.

– Это… кажется, по-сербски.

Орла кивнула.

– Ну что ж, неплохо. Ты нам потом переведешь… или кто-нибудь из балканцев.

– Да нет, я… смогу, наверное…

Я разбирала книги вместе с Орлой. Многие названия были мне незнакомы, а может, я просто не узнавала. Но кое-что…

– О, смотри, здесь есть Уитмен! И Шекспир, и Блейк! Все переводное, правда. И вот смотри, даже Фолкнер.

– Где? – заинтересовалась Мив. – Надо же. Жаль, что не оригинал.

– А это Коэльо,– заметила Орла. – И Ричард Бах. Тоже по-сербски.

– Ну, значит, и в Сербии любили читать, – пожала плечами Мив.

– Не обязательно в Сербии, – возразила Орла. – Мы можем быть теоретически в любой стране бывшей Югославии…

Мив недоверчиво на нее покосилась, – она была не в ладах с бывшей географией, – и продолжала изучать книги.

– Ой, смотри, Линде, словарь! Сербско-македонский и сербско-шведский, с ума сойти. И сербско-греческий, ну, правильно, Греция-то рядом.

Словарей оказалось еще несколько штук. А еще были учебники – русского, болгарского, английского, испанского языка. Орла была в восторге.

– Вот представляете, если бы Христан все это первый нашел? Он бы все спалил.

– А зачем он жжет книги? – спросил Болеслав.

– Да он маньяк какой-то, – отмахнулся Ольгерд. – Вот и жжет.

– Нет, – покачал головой Веслав. – Все сложнее. Он так самоутверждается, да и других самоутверждает. Вот мы, мол, какие, творим новую историю!

– Как можно творить новую историю? – удивилась Орла. – История только одна. И если уничтожить кусок старой истории, то кусок новой тоже исчезнет, и, может быть, лучший кусок.

– Все эти аутодафе, книгосожжения и прочие мероприятия нужны Христану, чтобы создать видимость деятельности, – зло усмехнулся Ярослав. – Ведь начальнику Взвода нельзя просто править, нужно чем-то управлять. Мировоззрением, например.

– А что, никакие книги жечь нельзя? – снова спросил Болеслав.

– Никакие, – твердо ответила Орла.

– Даже такие… вредные, плохие? – уточнил он. – Разные там черные Библии и фашистские книги?

Орла немного подумала. Все ждали, что она скажет.

– Нужно уничтожать не книги, а само это зло, мой мальчик, – сказала она, наконец. – Все книги не пережжешь. А так получается, мы их боимся, этих книг, показываем, что слабее.

– Сжигать книги – это трусость и подлость, что одно и то же, впрочем, – непререкаемым тоном заявил Веслав. – Книга – символ знаний. Их нельзя жечь никакие.

– И читать их можно? Вот такие вредные?

– Если тебя книга может сбить с пути, это твоя вина, а не книги. Надо не словам верить, а жизни. И своей совести.

– А вот бесполезные книги, вроде чтива, разные там детективы и любовные романы, с ними как? – вступил в дискуссию Ольгерд. – Ведь это по большей части мусор.

– По больше части… вот именно, – возразил ему Ярослав. – А Хмелевская? Или Хичкок? Тоже мусор? По большей части секты бывали вредны, но не все. Некоторые врачевали души. Рокеры по большей части были разрушителями культуры, но некоторые ее создавали. Есть много вещей, которые по большей части стоило бы вымести поганой метлой, как мусор, но в этом мусоре всегда есть крупицы золота. Всегда! В любом. Но людям ведь лень их искать. И не запачкаться боятся, а просто лень. Людям всегда нужны ярлыки и надписи – это хорошо, это плохо, это нельзя трогать, это можно. Им нужны Христаны, которые эти ярлыки расклеивают. Они никогда не хотели думать сами. Разбираться сами. И никогда не захотят.

Он так разволновался, что начал задыхаться. Малогжата положила ему руку на плечо.

– Успокойся. Нечего так…

– Я просто хочу, чтобы каждый сам решал и жил так, как решил, – пояснил Яр. – И никого потом не винил, ни на кого не жаловался. Мы всегда сами виноваты в своих ошибках. Всегда. Только сами.

– А мне, знаете, что Болек недавно рассказывал? – спросил Ольгерд. – Расскажи им, Болек. Про Христана.

– Ну… – Болек замялся. – У них там одна девчонка есть, Ксения, – Велька с ней дружит, ну, и я немного. Вот она… Ой, давай лучше ты рассказывай, Ольгерд.

– В общем, этот придурок… Христан, то есть, устроил очередное книгосожжение. Все ему неймется. Сжигал какую-то фантастику, дрянь в основном, в глянцевых обложках, но там и какие-то приличные книги были… не то «Нарния», не то «Темные Начала»…

– Вот гад, – серьезно сказал Анджей Младший.

– Точно. Короче, он такую речь толкнул, что вот эти-де книги зло, в них ни слова правды, одни призывы жить вымышленными мирами, а эту реальную жизнь предать, бросить… короче книги вредные, для пустых мечтателей, слюнтяев, слабаков, дураков и неудачников. В костер их. Что будто нужно бороться, жизнь строить, а не сказки читать. И все тому подобное. Речь толкает и книги в огонь. А эта Ксения. Ей, по-моему, лет одиннадцать или двенадцать… Подходит и говорит: «Вот, вы еще одну такую книгу забыли сжечь. Там про все то же самое». И дает ему Библию. Он обалдел прямо…

– Представляю, – хмыкнул Ярослав.

– И ведь ответить нечего. Не с ребенком же ему спорить, авторитет ронять… Но здорово она его уела все-таки.

– Да… – задумчиво сказала Орла. – Но ее ведь там заклюют теперь.

– Ничего, у нее родители есть. А в случае чего, к нам заберем. Для ровного счета. Нам никакой рот не лишний.

– А смотрите, что тут еще есть, – сказал Веслав. – Диски.

– Господи, – изумилась я, – диски-то нам зачем?

– Нет, надо взять, – заволновался Яр. – А вдруг. Мало ли.

– Что «мало ли»? – возразила я – Лишнюю тяжесть таскать. Фургоны ведь не безразмерные.

Ярослав пристально посмотрел на меня.

– Слушай Лин, – сказал он. – Ты финский язык знаешь?

– Ну, знаю. А при чем тут…

– Но ты ведь на нем не говоришь? Ведь его, кроме тебя, никто не знает. Может, и выкинешь из головы?

– Финский Иштван знает.

– Но он ему не родной, верно? А живого финна ты когда-нибудь встречала?

– Ну а вдруг встречу? – не сдавалась я. – Допустим. Или этих, как их, эстонцев? А язык похожий. Да и красивый.

– Диски, между прочим, тоже, – с довольным видом заметил Ярослав. – И ты сама говоришь – «вдруг».

– У меня была когда-то знакомая эстонка, – неизвестно к чему сказала Малогжата.

– Ну, вот видишь, – обрадовался Ярослав, – значит берем.

– А еще диски можно как зеркала использовать… – добавила Гоноратка. – И вообще для всякого, правда, Яр?

– Э нет, – возразил Ярослав, – я против.

– Ну и ладно, что против, – фыркнула Гоноратка. – Зато со мной Вик согласен, правда, Вик?

Виктор, над которым дети имели какую-то непонятную власть, обычно всегда их поддерживал. Но тут он улыбнулся и отрицательно покачал головой. И как всегда не произнес ни слова.

– Ты бы помолчала, красавица, – вступила в разговор Орла. – Тебе не в зеркало надо смотреться, а как раз в книгу. Пишешь до сих пор с ошибками, хуже, чем Мэрид… Ну не позор?

– Да уж куда мне до Мэрид, – хмыкнула Гоноратка. И мстительно добавила. – «И состарившиеся дети сползаются умирать к ее ногам».

– Что? – ошеломленно переспросил Яр.

– Ну, Гонората, – сокрушенно прошептала Орла, а Мив, скрестив, по своему обыкновению, руки на груди, укоризненно покачала головой.

– Ну-ка, расскажи, в чем дело, потребовал Ольгерд.

– Да это Мэрид, – давясь от смеха, пояснила Гоноратка. – Мэр такое сочинение писала про Орлу… про свою любимую учительницу. Сравнила ее с языческой святыней, к которой приходят умирать старые воины… или что-то в этом роде.

– Не знаю, откуда она это взяла, – смущенно проговорила Орла. – Мы-то этого еще не проходили.

Яр так смеялся, что разронял все диски. Даже сдержанный Виктор ухмыльнулся.

– Круто,– только и смог произнести пораженный Ольгерд.

Я попыталась представить Орлу, к ногам которой со всех сторон сползаются издыхающие старички-дети… Действительно круто.

========== 8. Куда мы идем? ==========

Я сидела в узком проходе между двумя залами. Стеллажи с книгами находились как раз в этом узком проходе. Меня почему-то мучила мысль, что это неправильно, неудобно, что так не должно делать. Почему? Но здесь же даже не спрячешься.

ТАМ было по-другому. Там был огромный торговый центр. И я пряталась в книжном отделе. В самом начале, в период всеобщего безумия. Магазин громили постоянно, но в книжный отдел почти никто не заходил. Я пряталась в углу, где стеллажи с литературой по иностранным языкам образовывали уютный закуток. Сразу и не заметишь, что там кто-то прячется.

И главное дверь. Запасной выход. В любую секунду можно было сбежать. Я заперла ее изнутри, но так, чтобы можно было быстро открыть. И устроила своеобразную систему сигнализации, чтобы ко мне нельзя было незаметно подобраться.

Сколько я там просидела? Достаточно долго, чтобы перечитать все книги на иностранных языках, которых я не знала. Только позже выяснилось, что после Падения мой мозг приобрел странную особенность запоминать все, что бы я ни прочла, с первого раза и навсегда. Я могу просто смотреть на страницу, не читая, а потом наизусть рассказать содержание, просто вызвав ее в памяти. Вот почему я так быстро учила языки. По большей части они уже были у меня в памяти. Штук тридцать, а, может, и больше.

Я осталась в этом проходе одна. Орла и Малгося вернулись в первый из залов, остальные прошли во второй.

Полумрак магазина навевал обманчивое ощущение безопасности, хотя почему обманчивое? Почему никто не живет в складах? Ведь это так удобно. Снаружи почти не видно. Можно внутри все расчистить и укрепить так, что не обвалится. И трупы убрать. И вообще… Так все можно хорошо устроить! А вдруг… Глупость, конечно… А вдруг уже кто-то живет так. И не в верхних залах, а там, глубоко? Тех, что засыпало, а они выжили. Ерунда, люди не смогли бы так жить. А если… И не люди?

Мне внезапно стало страшно. Захотелось поближе к своим. Я поспешно встала и подошла к Ярославу и Анджею. И мне сразу же стало стыдно за свой нелепый страх. Рядом с ними – что может случиться?

Ярослав, когда я подошла, бросил на меня задумчивый взгляд и сказал:

– В одном ты права, Лин. Фургоны не безразмерные, всего не увезти. Да и куда везти-то, куда мы едем?

Я пожала плечами. Пустой вопрос, пустой разговор… в который уж раз.

– Не знаю. А ты бы как хотел?

А я бы… – Ярослав помолчал. – Продуктов всегда не хватает, лошади от недокорма дохнут. А я люблю лошадей, знаешь ли. И землю.

– Ты бы хотел стать… фермером? – удивилась я.

– А что такого? Мы привыкли к ним презрительно относиться, а ведь они нас кормят. И я бы хотел. Это так несложно. Найти землю получше, раздобыть семян…

– Так что тебе мешает?

– А все то же, – Ярослав жестко улыбнулся. – Я буду растить, трепетать над каждым всходом, планировать на будущее… А потом придете вы… И все. Так уже было один раз.

Он глубоко вздохнул и отвернулся.

– Нет, лучше уж не иметь ничего, – медленно проговорил он, – чтобы не терять. Лучше быть воином, чем беспомощным фермером. А может, и не лучше.

– А может, и не лучше, – поддержал его Веслав. – А чтобы быть защищенным фермером, об этом ты не подумал?

– Это как в городе?

– Причем тут город? Я сам оттуда еле ноги унес! Там людей, как тряпки, выжимают и выбрасывают. Рабы, трудовые лагеря… И все ради чего? Ради восстановления. Такой ценой…

Может, они и правы, задумчиво сказала Мив. – Дисциплина. Труд. Может, и восстановят.

– Да. А люди бегут в отряды. Знаешь, как в городах таких беглецов наказывают, если ловят? Лучше сразу застрелиться.

– А от отрядов только зло, – продолжил Ярослав. – Всем от них плохо, тем же городам. Зато в отрядах хорошо тем, кто из города спасся. Замкнутый круг.

– И ни то, ни другое не выход, – подытожила Мив. – Человек не часть механизма. И не перекати-поле. Сейчас, в таком полупервобытном обществе, как наше – фермы лучший из вариантов.

– Но они беззащитны, – возразил Ярослав. – Потому что зрелых людей, которые хотели бы осесть – единицы, а молодых и вовсе нет.

– Почему нет? – удивился Веслав. – Осесть? Я бы не против.

– Я тоже, – подхватил Анджей Младший. – Почему нет, в самом деле? Только вот дойти бы до моря. Наверно, недалеко уже осталось. И на остров на какой-нибудь.

– Думаешь на острове лучше? – усмехнулся Ярослав.

– По крайней мере, безопаснее. Труднее нападать.

– Или в горы куда-нибудь, – мечтательно протянул Ольгерд. – Чуть пониже, чем орел летает.

– На острове все же лучше. Море. Да и земля лучше.

– Да конечно! «Самое лучшее мясо на косточке, самая лучшая земля между гор!» Подтверди ему, Ярек!

Я слушала их в изумлении, не совсем понимая, о чем они говорят. Осесть? Завести ферму? Они это всерьез или как? И что, потом всю жизнь работать? А Взвод? Хотя если осядет весь наш Легион… Ярослав, Орла, Весек… все наши… Я, пожалуй, тоже. Вот только Христан нас никогда не отпустит. По крайней мере, добром.

– Вот перебить бы только всех англичан, – нахмурился вдруг Ольгерд.

Ярослав задумчиво посмотрел на него.

– Да. Англичан. Нашу ферму англичане ведь разорили. Еще до Падения это был наш дом. И когда они пришли, мы сопротивлялись. Мы двадцать дней держали осаду. Это было, как в кольце тьмы. Но их было больше. А потом…

– Ты был в плену? – тихо спросил Веслав.

– Недолго. Нас около месяца держали в каких-то бараках. Потом отбили. Но дело вот в чем. С нами, конечно, плохо обращались. И с женщинами тоже… Но тех, у кого были мужья, они не трогали. Наверно, на то, чтобы надругаться над женщиной в присутствии ее мужа, на это у них подлости не хватило. А вот у тех, кто сидел с нами в одном бараке, у поляков – хватило.

Все подавленно молчали. Ярослав прикрыл глаза и закончил:

– Я только не понимаю… Если я должен ненавидеть всех без исключения англичан, за то зло, что мне причинили худшие из них… Но ведь худшие из поляков причинили мне еще большее зло. Я и их должен ненавидеть всех? Но я ведь и сам поляк Я не могу. Но и англичан не могу тоже.

Почему я ничего такого не чувствую к Яру? Такому красивому, веселому, умному, смелому. Пусть он женат, не в этом дело. Я просто хочу чувствовать это к кому-то: не братскую любовь, не нежность. ЭТО. То, что я чувствую к этому проклятому англичанину.

***

Я тогда посчитала его мертвым, после того, как он провел ночь на воздухе. Но в тот же день с непонятным облегчением убедилась, что это не так. Орла появилась в трейлере в явно приподнятом настроении и сообщила, будто бы нам, а главным образом Дэйву, что Брюс жив, и если и не здоров, то скоро будет. Под дождем Мив оставила его всего на пару часов, а потом забрала в трейлер. Конечно, он простудился, но жизни его опасность не угрожает.

– Это будет для него уроком – заявила Орла. – Но надеюсь, он не примет милосердие Мив за слабость и не повторит своих ошибок.

Дэйв, услышав новости, ослепительно заулыбался. Я, наверно с самого падения не видела таких улыбок. А мне захотелось поговорить с Мив.

Я пошла к ней на следующий день. Меня все мучило какое-то смутное неприятное предчувствие.

Она растапливала жаровню рядом с трейлером. Мэрид крутилась поблизости.

– Как дела? – спросила я осторожно.

– Уже интересовались.

– Что?

– Ты ведь хочешь про Брюса спросить, так? С ним все в порядке. Сопит, как бурундук. Там, – она мотнула головой в сторону трейлера.

– Орла говорит, он болен.

– У него воспаление легких. А ты что хотела!

– По-моему, это ты хотела! – возмутилась я. – Как он еще не умер, я удивляюсь.

– А он собирался. Я его едва откачала.

Она вела себя как-то странно, прятала глаза. Это было так не похоже на Мив. Меня вдруг пронзила догадка.

– Мив!

– Что?

Но я не могла сказать «что». Я даже представить себе этого не могла.

Мив пожала плечами.

– Я же тоже человек, Лин. И ничто человеческое мне не чуждо.

Я только головой покачала. Не знаю почему, но мне вдруг стало нехорошо от этого известия. Очень нехорошо. Мив согласилась мне все рассказать, предварительно услав Мэрид подальше.

***

Накануне она дождалась, когда все окончательно разойдутся. Ей не хотелось дотрагиваться до Брюса при посторонних. Вообще не хотелось, чтобы кто-то видел ее в этот момент. Брюс лежал почти без сознания. С трудом удалось заставить его добраться до трейлера. Там он совсем отключился. Дышал хрипло и, по словам Мив, был горячий, как чайник. Мив при помощи Мэрид удалось его раздеть, растереть спиртом, напоить травами, а потом укутать, во что придется, и уложить на свою собственную лежанку.

– Не знаю, зачем я это сделала, – говорила она. – Просто не хотела, чтобы он умер, вот и все. Брюс провел тяжелую ночь. Беспрестанно бредил, стонал, метался. Ей, понятное дело, уснуть тоже не пришлось. Ближе к утру ему стало хуже, его лихорадило, а укрыть было больше нечем. Конечно, можно было попросить одеяло у соседей, но Мив не хотелось никого беспокоить. И не хотелось признаваться, что она нянчится с беглым рабом, как с ребенком. Подумав немного, Мив разделась и легла рядом с Брюсом. Он инстинктивно прижался к ней. Мив осторожно уложила его голову к себе на плечо, обняла. Он почти сразу успокоился, затих, задышал ровнее. И проспал так несколько часов. Мив лежала, боясь пошевельнутся, наконец, когда, жар у Брюса немного спал, осторожно высвободилась из его объятий. Брюс не проснулся. Мив оделась. Растолкала заспавшуюся Мэрид и выгнала ее в школу. Был уже день. Мив прибрала в трейлере, сварила суп, приготовила травы. Бросив взгляд на Брюса, обнаружила, что он не спит, а, приподнявшись на локте, наблюдает за ней.