Текст книги "Теория мироустройства (СИ)"
Автор книги: Ruby Battler
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)
Однако то, что предстало его глазам, не было игрой воображения.
Напротив компьютера стояла странная девушка и что-то колдовала над ним. Исао даже не мог сказать, что его поразило в ней больше: сам факт её присутствия здесь или же её внешний вид. Девушка стояла к нему боком, не отрывая взгляда золотистых глаз от устройства перед собой. Из-под странной высокой шапочки выбивались светлые короткие волосы, обрамляющие её лицо с острыми чертами. На ней было белое платье с длинными широкими рукавами, окаймлёнными сиреневым, и своеобразным синим передником. И самое странное: за спиной у неё пушились, покачивались многочисленные золотистые хвосты – Исао был слишком поражён самим фактом их наличия, чтобы их считать.
Несколько секунд Исао смотрел на неожиданную гостью в ступоре, совсем растерявшись. Наконец, до него дошло: что бы хвостатая незнакомка ни делала с устройством Юмеми, это не может значить ничего хорошего. Кое-как утихомирив свои эмоции, Исао выдавил:
– Ты… Что ты тут делаешь?..
Девушка вздрогнула и подскочила на месте, испуганная звуком его голоса – видимо, она слишком была увлечена своим занятием, чтобы заметить Исао, – а затем резко развернулась к внезапному нарушителю спокойствия и растерянно моргнула. При этом её хвосты смешно всколыхнулись, взметнув в воздух лежащие неподалёку бумаги, а острые уши из-под шапочки (а судя по их движению, это были именно они) дёрнулись. Однако Исао было не до веселья. Едва он увидел её глаза с какими-то животными вертикальными зрачками, он окончательно убедился, что перед ним ёкай. “Кицуне!” – догадался он, поражённо глядя на лисицу.
– Что здесь происходит? – вдруг раздался со стороны двери взволнованный голос Юмеми.
От его звука Исао и кицуне одновременно вздрогнули, выйдя из ступора, вызванного появлением друг друга, и повернули головы в сторону выхода. Правда, оба сразу осознали бессмысленность этого действия: обзор закрывал компьютер. Исао вновь взглянул на лисицу, чувствуя острую необходимость что-то сделать с незваной гостьей лаборатории Юмеми. Кицуне смотрела на нарушителя своих планов неожиданно спокойно, особенно в сравнении с её прежним растерянным видом. “Странно, – пронеслось в голове у Исао. – Её поймали на месте преступления, а ей будто всё равно…” Её и вправду словно совершенно не волновали ни стоящий перед ней человек, ни приближающиеся звуки торопливых шагов хозяйки лаборатории. Следующее действие странной особы лишь больше поразило Исао.
Кицуне сделала шаг назад, и тут же за её спиной пространство разверзлось, словно разошедшаяся по швам ткань. Лисица отступила в этот разрыв, который по размеру был как раз ей по росту, и он тут же стал затягиваться. Эта сцена длилась всего какое-то жалкое мгновение, и Исао, чувствуя, что нельзя это просто так оставить, за такое короткое время не смог придумать ничего лучше, чем рвануть к кицуне в попытке хоть как-то задержать её. В его голове было пусто – он действовал исключительно на каком-то инстинкте. Однако инстинкт оказался бесполезен в этой ситуации: разрыв сошёлся, словно его и не было, и рука Исао схватила только воздух.
Исао вообще не успел ничего понять. Он ещё пару секунд стоял с растерянным видом, глядя на то место, где всего мгновение назад была та странная особа, и пытался осознать ситуацию. В голове была звенящая пустота, перемеживающаяся с каким-то нехорошим предчувствием.
В реальность его вернула Юмеми. Она подбежала к нему и крайне взволнованно спросила:
– Что здесь произошло? Вы как-то очень долго шли с запчастями, Акамива-сан, и я решила проверить, почему вы так задерживаетесь, – объяснила она на выдохе. – Прихожу, а коробка на полу в коридоре, вы – здесь, и ещё какая-то лиса из-за компьютера… Что эта хвостатая особа делала в моей лаборатории?
Пока она тараторила, Исао медленно повернулся к Юмеми: на лице учёной отражалось самое настоящее беспокойство, она пытливо смотрела на него, ожидая ответа. “Видимо, кицуне попала в её поле зрения, когда отходила в ту дыру…” – растерянно подумал Исао. Вслух же он после небольшой паузы напряжённо произнёс:
– Когда я нёс вам запчасти, я услышал в этой комнате странные звуки и пошёл проверить… Я зашёл и увидел эту кицуне. Она что-то делала с компьютером….
Едва он произнёс последнюю фразу, Юмеми изменилась в лице: кровь отлила от него, и нормальный цвет уступил место мертвенной бледности, а глаза расширились в ужасе. Она до самого последнего момента надеялась, что её предположения не оправдаются, но, получив подтверждение от Исао, почувствовала крах своих надежд. Он хотел сказать что-то ещё, но Юмеми не стала дослушивать и резко метнулась к компьютеру. Исао в ступоре наблюдал, как она с невообразимой скоростью вводит на клавиатуре длинный пароль, как лихорадочно впивается взглядом в зажигающийся экран монитора, как нервно облизывает губы, поочерёдно проверяя всю информацию на нём.
– Так, вроде, с самой системой всё в порядке… – бормотала она, хмуря брови и вертя головой. – База данных, кажется… Нет, всё-таки меньше. Что-то удалила, зараза… – Юмеми скрипнула зубами, зацепившись взглядом за какую-то строку на мониторе, и воскликнула: – Да, вот оно: сбиты все настройки!.. Но это не смертельно, – тут же торопливо добавила она, нервно посмеиваясь. Её пальцы дрожали, когда она водила ими над клавиатурой. – Восстановить их – дело пары дней, не дольше. Так, что тут у нас…
Юмеми открыла очередную диаграмму и тут же ещё сильнее побледнела. Её пальцы, до этого лихорадочно подрагивающие в воздухе от волнения, вдруг бессильно опустились на клавиши, а взгляд расфокусировался. Некоторое время она хранила напряжённое молчание, осознавая полученную информацию. Исао с всё более растущим чувством тревоги неотрывно следил за ней. Наконец, он не выдержал этого давящего чувства чего-то нехорошего и осторожно спросил:
– Что-то не так?
Юмеми отреагировала на вопрос не сразу. Ещё пару мгновений она бессмысленно смотрела в экран. Затем она медленно выпрямилась, повернула голову к Исао и смерила его взглядом, полным такого вселенского отчаяния, что он почувствовал пробежавший по спине холодок. А Юмеми, шевеля одними лишь губами, гробовым тоном изрекла:
– Акамива-сан… боюсь, если вы хотите вернуться в родной мир в ближайшее время, вам придётся искать какой-то другой способ.
Исао вздрогнул, настолько обречённым тоном она это произнесла.
Юмеми отвернулась. Она медленно прошла к стоящему у стены стулу на колёсиках, в бессилии рухнула на него, словно марионетка, у которой обрезали ниточки, и, уронив голову на грудь, затихла. В это происходило в напряжённом молчании. Исао наблюдал за ней, постепенно осознавая, что именно она только что сказала. Наконец, до него дошёл весь ужасающий смысл её слов. Исао побледнел не меньше Юмеми и застыл, не представляя, как ему дальше поступить.
Он не знал, что конкретно сделала та кицуне с изобретением Юмеми, однако слишком хорошо понял: оно испорчено настолько, что Юмеми потеряла всякую надежду заставить его работать, а Исао – всякую надежду на возвращение домой с его помощью. “Неужели, я так и не получу шанса извиниться?” – только и подумал он.
В этот момент со стороны выхода вновь послышался звук – громкое хлопанье дверью, затем – частый цокот каблуков, и, наконец, на месте действия оказалась Чиюри. Она остановилась, чтобы увидеть всю картину, и теперь пыталась отдышаться после бега. Очевидно, она только вернулась с очередной сделки и, не найдя никого на обычных местах, почувствовала что-то неладное. Теперь запыхавшаяся Чиюри переводила взгляд с сидящей в кресле Юмеми на растерянного Исао, стоящего у стены. Причём, судя по её выражению, мысли насчёт последнего ей приходили совсем не доброжелательные – уж больно мрачным и тяжёлым был её взгляд. Впрочем, Исао чувствовал, что своим виноватым видом сам даёт ей больше поводов так думать.
Несколько секунд длилась эта немая сцена. В воздухе витало напряжение, но никто не решался сознательно его разорвать. Однако для этого в итоге не понадобилось ни звука: Чиюри в какой-то момент заметила, как на колени Юмеми упали две тяжёлые капли, и эти самые капли переполнили чашу её терпения. Ассистентка учёной рывком развернулась к Исао и, резко схватив его за грудки, грозно поинтересовалась:
– Что здесь произошло?
“Что ты сделал?!” – читалось в её тоне, в жестах и на лице. Пожалуй, сейчас взгляд Чиюри был в пару десятков раз более испепеляющим, чем когда она упоминала тех, из-за кого они с Юмеми оказались в Генсокё. “Кажется, она решила, что теперь я – враг номер один”, – подумал Исао, а вслух же хмуро заметил, пытаясь аккуратно убрать руки Чиюри от себя:
– А то, что у вас тут, похоже, плоховато с сигнализацией: к вам пробралась настоящая кицуне и что-то испортила вот в этом вот агрегате!
Исао бы не удивился, если бы Чиюри сейчас издевательски посмеялась ему в лицо и потребовала бы придумать для своей криворукости отговорку получше. Однако Чиюри так не поступила. На её лице отразился испуг, и она выпустила одежду Исао из рук, а затем медленно зажала рот ладонью и перевела на Юмеми взгляд, уже полный настоящего ужаса. Юмеми, не глядя на неё, невесело усмехнулась.
– Да уж, она и правда существует, Чиюри. Я увидела её своими глазами, – хрипло произнесла учёная и, чуть помолчав, добавила: – Прости, что не поверила тебе тогда.
На лице Чиюри отразилась боль. Она сделала неуверенный шаг, а затем медленно подошла к Юмеми и осторожно положила руку ей на плечо. Юмеми никак не отреагировала. Исао молча наблюдал это, а затем неуверенно поинтересовался:
– Я могу что-нибудь сделать?
Чиюри медленно повернулась к нему и смерила его долгим задумчивым взглядом. Внезапно она горько улыбнулась ему – улыбнулась впервые с тех пор, как они разругались – и, покачав головой, с тяжёлым вздохом произнесла:
– А что ты можешь сделать? К сожалению, ты ничем не можешь помочь, Исао-кун. – Чиюри отвернулась и, чуть помолчав, добавила: – Я… позже разберусь, как тебе лучше поступить.
Исао понял, что именно она хотела этим сказать. “Я сейчас здесь не нужен”, – с горечью подумал он. Он медленно кивнул и, несколько секунд помявшись на месте, всё-таки, наконец, направился в сторону двери. Оставив позади опустошённую Юмеми и Чиюри, Исао почувствовал раздирающую сердце тоску. “Чёрт, снова, – подумал он, сжимая зубы. – Снова я совершенно бесполезен… Прямо как в тот день”.
***
Дверь за Исао мягко закрылась, и в помещении остались лишь Юмеми и Чиюри. Ассистентка в нерешительности стояла возле своей руководительницы, машинально поглаживая её плечо и бессмысленно глядя на компьютер. Наконец, она тихо поинтересовалась:
– А что именно случилось? Ведь нет практически ничего, что мы не могли бы поправить. Настройки, система…
– Топливо, – только и сказала Юмеми.
Чиюри вздрогнула и невольно сильнее сжала пальцы на плече Юмеми. Та невесело усмехнулась.
– Да, резервуар абсолютно пуст, – озвучила она. – Энергии не хватит даже на одно путешествие.
Юмеми покачала головой и вновь затихла. Чиюри хорошо понимала, что значит отсутствие топлива: она прекрасно помнила, с каким трудом добывала около года назад. Спуститься в самый настоящий Ад (пусть и бывший, но от этого не менее неприветливый для человека вроде неё), сразиться там с чудаковатыми ёкаями, попутно отлавливая даммаку в специальные резервуары… а потом ещё полгода делать вид, что всё в порядке, и пить таблетки, выписанные странной женщиной-доктором из бамбукового леса, в надежде, что однажды и правда настанет тот день, когда она перестанет от них зависеть, когда сможет искренне сказать, что хорошо себя чувствует, не умалчивая об утренней тошноте и периодических клоках волос на расчёске. К счастью, та врач не обманула, и сейчас всё действительно было в прошлом.
И вот, когда она наконец-то перестала засыпать в страхе, этот кошмар вновь дышал в спину.
Чиюри потрясла головой, отгоняя ненужную преждевременную тревогу. Она выпустила плечо Юмеми, обошла её и, оказавшись спереди, села напротив на корточки и заглянула ей в лицо. Словно постаревшая на десяток лет, Юмеми выглядела плачевно: её кожа была бледна, в мутных глазах потух обычный блеск энергии и застыли слёзы, а губы казались совсем обескровленными. С измученным видом она взглянула на Чиюри. Чиюри сглотнула и, осторожно взяв её за руку, со слабой надеждой спросила:
– А может, всё-таки попробовать восстановить мини-реактор?
Юмеми прикрыла глаза и отрицательно мотнула головой.
– Весь защитный слой исцарапан изнутри. Надо делать новый, а здесь с нашими возможностями даже банальный свинец добыть сложно, о нормальном безопасном материале, не пропускающем радиацию, тем более речи нет.
Из груди Юмеми вырвался тяжёлый вздох.
Чиюри с болью взглянула в её полное горечи лицо. Ей отчаянно хотелось как-нибудь поддержать своего профессора, как-нибудь вытащить её из этой пучины уныния. Чиюри почувствовала себя совершенно слабой и бесполезной. Желая сделать хоть что-то, она крепче стиснула ладонь Юмеми и с чувством воскликнула:
– Тогда я снова пойду в Бывший Ад и вытрясу из этой вороны ещё энергии!
Юмеми вздрогнула и, распахнув глаза, испуганно замотала головой.
– Ты с ума сошла, Чиюри?! – возмущённо просипела она. – Я не позволю тебе снова себя так гробить!
Чиюри слабо улыбнулась.
– Ничего страшного, я потерплю, – ответила она. На удивлённый взгляд Юмеми она опустила глаза и смущённо продолжила: – Да, ощущения не из приятных, конечно, но если это поможет приблизить момент успеха, то я готова пережить любую лучевую болезнь. Поэтому, пожалуйста… – Чиюри взглянула Юмеми в глаза и с чувством попросила: – Юмеми, не отказывайся от своей мечты! Я шла за тобой все эти годы, поэтому не позволю тебе сдаваться из-за подобного провала, даже если эта проблема уже третья подряд… Не предавай себя, а я никогда не предам тебя.
Пока она говорила, её глаза горели решимостью. Глядя своей ассистентке в лицо, Юмеми явственно видела её искреннюю готовность идти до конца, желание поддерживать её, Юмеми, несмотря ни на что. В этот момент в памяти всплыл целый ряд эпизодов: как Чиюри подбадривала её, когда они вышли из конференц-зала университета под смех коллег; как Чиюри с готовностью согласилась отправиться с ней в другой мир, ни секунды не сомневаясь в успехе их мероприятия; как Чиюри с выражением поддержки улыбалась ей, услышав решение остаться в Генсокё, и даже словом не обмолвилась о возвращении в родной мир; как Чиюри легко согласилась отвечать за все связи вне лаборатории, в том числе отнести их домашний ядерный реактор, чтобы показать его коллегам, несмотря на его немаленький вес; как Чиюри с горечью рассказывала о том, что не смогла этот самый реактор уберечь в пути; как Чиюри ни минуты не колебалась, узнав, что можно добыть ядерную энергию в логове ёкаев.
Да, их постоянно преследовали неудачи, но Чиюри никогда не позволяла Юмеми опустить руки. Юмеми впервые задумалась об этом и впервые за эти годы осознала, что ни разу не поблагодарила своего самого верного союзника за всю ту поддержку, всю ту помощь, которую та ей оказала.
Юмеми почувствовала, как у неё защипало в глазах, и поспешила вытереть собирающиеся слёзы тыльной стороной ладони. И всё-таки она не смогла не всхлипнуть, слегка подёрнув плечами. Чиюри от этого сразу сникла, очевидно, приняв поведение Юмеми за знак дальнейшего уныния. Однако Юмеми в этот момент занимали совсем не печальные мысли.
Поддавшись внезапному порыву, учёная резко сползла со стула на пол и заключила Чиюри в крепкие объятия. От неожиданности ассистентка едва не рухнула на пол и удивлённо захлопала глазами, пытаясь сообразить причину странного поведения своего научного руководителя. Юмеми вновь всхлипнула – из глаз текли неудержимые слёзы благодарности – и, вкладывая все свои чувства, прошептала:
– Чиюри, спасибо, что ты есть! Без тебя бы я сдалась уже после триста шестнадцатой неудачной попытки, но с тобой я хочу двигаться вперёд. Спасибо.
Чиюри выслушала это признание в удивлении. Внезапно она почувствовала, как к лицу приливает краска. Стыдясь своего смущения, Чиюри обняла Юмеми в ответ и, попытавшись зарыться лицом ей в плечо, тихо проговорила:
– Не стоит благодарности, правда… Я просто выполняю свою работу…
Услышав это, Юмеми лишь усмехнулась. “У тебя была тысяча возможностей сделать свою работу проще, лгунишка”, – с улыбкой подумала она, стараясь отогнать мрачные мысли о будущем.
И всё-таки было крайне сложно забыть, что на восстановление старого изобретения или разработку нового плана может уйти ещё не один десяток лет.
***
Ветер засвистел между кленовых листьев, обдав прохладным порывом поздних путников. Исао поёжился от пробирающего холодка и сочувственно скосил глаза на Марибель: та стучала зубами и потирала покрывшиеся мурашками руки. Её лёгкая голубая блузка с коротким рукавом и тоненькая белая кофточка плохо защищали от вечерних холодов, но предлагаемый Исао пиджак с его плеча она упорно отвергала. С одной стороны, это было не слишком-то логично в такой ситуации, несмотря на все принципы; с другой же, оба не сомневались, что этот джентльменский жест мало чем поможет дрожащей Марибель (правда, это всё равно не казалось Исао поводом не предлагать ей пиджак – в конце концов, с общей манерой поведения Марибель он чувствовал себя неловко, не пытаясь вести себя подобающим образом). Им обоим не повезло оказаться жертвами переменчивой весенней погоды, но, ввиду определённых обстоятельств, Марибель переживала это тяжелее.
Хронический студенческий недосып – общеизвестная вещь. И одного взгляда на Марибель хватало, чтобы понять, насколько ей не хватает часов сна: тёмные круги под глазами не была способна скрыть никакая косметика, и они были заметны даже под слоем тонального крема (учитывая развитие косметической индустрии века – вещь практически невозможная, что наводило на тревожные мысли). Исао прекрасно видел, как она страдает от этого недуга поколения: частенько ей стоило огромного труда держаться на ногах, соображать на лекциях было всё сложнее, а чувствительность к холоду повысилась настолько, что уже не спасали никакие куртки. Исао смотрел на неё и не мог не сочувствовать, особенно сейчас, видя контраст между ней и собой.
– Всё-таки, ты слишком много на себя взваливаешь, Хан-сан, – покачал он головой. – Тебе нужно больше спать, если…
Услышав его слова, Марибель отреагировала крайне странно. Она вдруг остановилась, побледнела и, отшатнувшись, испуганно выпалила:
– Мне нельзя спать!
Исао даже опешил от подобной реакции и также остановился, в удивлении воззрившись на Марибель. Та осознала, насколько внезапным ему должно было показаться её поведение, и тут же отвела взгляд в смущении, невольно крепче сжав пальцы на ручке сумки. Исао в этот момент впервые за долгое время почувствовал, что ситуация находится в его руках, и решил этим воспользоваться.
– Человеку нельзя не спать, Хан-сан, – методично заметил он, внимательно наблюдая за реакцией собеседницы. – Ты ведь не можешь не знать, как пагубно может быть отсутствие сна, верно?
Пальцы Марибель сильнее стиснули ручку, девушка вся сжалась от этого замечания. Некоторое время Исао и Марибель просто стояли друг напротив друга, не прерывая тяжёлого молчания, Исао – в ожидании, Марибель – в своих мыслях. По хмурой складке между её бровей Исао видел, как она взвешивает возможные варианты развития событий, раздумывая, как ей стоит поступить, и терпеливо ждал её решения. Наконец, Марибель тяжело вздохнула. Не глядя на собеседника, она напряжённо произнесла:
– Естественно, я это знаю… Но есть вещи в этом мире, Акамива-сан, о которых не знаете вы. Хорошо это или плохо, но вы не способны увидеть всего того, что вижу я…
Марибель замолкла и нервно облизнула губы. На её лице отразилась боль. Исао видел, как эта тема ей неприятна, но всё-таки больше не мог делать вид, что всё нормально. Уже около года он провожал Марибель до больницы и обратно и конечно же замечал, как что-то её тревожит, но не лез с расспросами, ожидая момента, когда она сама будет к этому готова. Однако этот момент всё никак не наступал, а именно сейчас их диалог был как никогда близок к сути проблемы. Именно поэтому Исао не выдержал и решился на шаг, от которого удерживал себя практически год.
Исао тяжело вздохнул и, убирая руки в карманы и глядя прямо на Марибель, заговорил:
– Возможно, так и есть. Я не отрицаю, что есть в этом мире вещи, пока не доступные моему пониманию. Однако кое-что всё-таки очень трудно не заметить, Хан-сан. Например, того, как уже более года ты себя изводишь.
Марибель вздрогнула и подняла на него глаза, полные испуга. Невольно она буквально вцепилась в сумку и отступила на шаг назад, став похожей на загнанного в угол зверя. Её поведение лучше всего показывало, как ей не хочется об этом говорить, но Исао уже не мог просто так пойти на попятную. Марибель нервно сглотнула, пока Исао продолжал:
– Да, это действительно сложно не видеть. И, знаешь, причина этого тоже не так уж трудно выводится. Стоит только вспомнить, – Исао сделал паузу, вглядываясь в напряжённое лицо Марибель, – как ещё чуть больше года назад, на третьем курсе, было невозможно представить после занятий беседку на центральной аллее пустующей: в ней всегда встречалась определённая пара подруг. Однако, – продолжал Исао, наблюдая за всё более бледнеющей Марибель, – уже около года ни одна из девушек там не появляется. Одна вместо этого каждый вечер ездит в больницу. Другая же… Хан-сан, ты ведь всё это делаешь из-за своей подруги, Усами Ренко? Той самой, которая лежит в коме в сто восемнадцатой палате больницы уже около года – я узнавал у медперсонала, пока ждал тебя внизу.
Исао замолчал, не сводя внимательного взгляда с Марибель. Ветра не было, и под фонарём было не так уж холодно, однако Марибель в буквальном смысле трясло. Она уже не смотрела на Исао, слова которого звучали для неё, как свист опустившейся на голову гильотины. Её дыхание было отрывистым, а губы сжались в тонкую линию. Наконец, около минуты спустя Марибель выдавила:
– … И чего вы добиваетесь, рассказывая мне мотивы моих же действий, Акамива-сан? Подтверждения своей правоты?
Исао опустил глаза, почувствовав укор в её тоне.
– Нет, это не просто праздное желание убедиться в своей правоте, – покачал головой он. – Я просто не могу продолжать спокойно наблюдать, как ты сама добиваешь себя. Что бы ни случилось с твоей подругой, не может же быть так, чтобы это была всецело твоя вина, верно?
Марибель стояла, низко опустив голову, и молчала. На её лице читалась боль, вызванная старыми ранами, которые Исао продолжал упорно бередить. Он видел, что для Марибель они ещё совершенно свежи. Видел, как она каждый день упорно идёт в больницу со слабой, постепенно угасающей надеждой на пробуждение дорогой подруги от долгого сна и как каждый раз выходит с выражением мучительной горечи. Марибель разочаровывалась, но упрямо продолжала свой личный круг Ада, не желая признавать, что Ренко может не очнуться. За год их общения Исао постепенно осознал, что сдерживаемые в себе переживания губят Марибель, и сегодня окончательно убедился в этом. Одного взгляда на неё хватало, чтобы понять, насколько с ней всё не в порядке: она выглядела изнурённой, измученной, живущей лишь одними мыслями о своей дорогой подруге. Исао как никогда ясно видел, что Марибель на грани.
Внезапно Марибель отрывисто вздохнула и тихо, но ясно произнесла:
– Да, виновата в случившемся не одна лишь я. – Она подняла на него глаза, и Исао почувствовал пробежавшую по позвоночнику волну тока, настолько пронизывающим был её взгляд. А Марибель продолжала: – Действительно, здесь есть вина ещё как минимум троих, а, если копать глубже, корень проблемы можно обнаружить в ошибке ещё одной личности. И да, Ренко тоже виновна в своей… своём состоянии. – Марибель горько усмехнулась. Немного помолчав, она продолжала: – Можно сказать, что она в какой-то степени поплатилась за свою любознательность… Слишком жестоко поплатилась. Однако я могла это всё предотвратить. Могла – а не предотвратила! – с болью и раскаянием в голосе закончила она, и в уголках её глаз начали собираться слёзы.
Марибель отвернулась и каким-то остервенелым жестом стала тереть глаза. Она будто злилась на себя за свою откровенность и в то же время с новой силой чувствовала свою боль.
Исао выслушал её, не проронив ни слова. Он смотрел на неё с сочувствием, ощущая острое желание как-то помочь, но осознавал, что практически бессилен перед демонами Марибель. И всё-таки в какой-то момент он сделал нерешительный шаг в её направлении, а затем ещё один и, оказавшись совсем рядом с ней, положил руки ей на плечи, стараясь заглянуть в лицо. Марибель вздрогнула и резко повернулась к нему. Несмотря на смутное чувство бессилия, Исао постарался придать своему лицу ободряющее выражение и как можно убедительнее произнёс:
– Хан-сан… я не знаю всех обстоятельств случившегося с твоей подругой, но я правда хочу тебе помочь. Я не могу просто так оставить тебя одну, когда ты себя изводишь.
На лице Марибель отразилось удивление, словно слова Исао заставили её что-то осознать. Несколько секунд она пытливо вглядывалась в лицо Исао, а тот не отводил от неё взволнованно-выжидающего взгляда, давая ей время вынести вердикт. “Достоин ли я твоего доверия?” – читался в его выражении немой вопрос. Внезапно в глазах Марибель он уловил слабую надежду. Исао показалось, что его сердце подпрыгнуло в груди, сбившись с привычного ритма от радости.
Марибель, кажется, заметила его радость, и слегка смутилась. Она осторожно убрала от себя его руки, отошла на пару шагов назад, скрестила руки на груди, прикрыла глаза и вдруг усмехнулась.
– Забавно, – проговорила она. – После всего, что я тогда говорила, сама же целый год упорно старалась действовать противоположным методом… Пожалуй, пора бы уже применить свой же совет на практике.
Марибель медленно раскрыла глаза и подняла их на Исао, смерив его долгим внимательным взглядом. Тот выдержал его и в волнении смотрел на неё в ответ. Тогда Марибель вздохнула и начала свой рассказ:
– Скорее всего, вы не сможете меня понять, Акамива-сан, но, так уж и быть, я расскажу, что тогда случилось. Дело в том, что мы с Ренко очень долго преследовали мечту попасть в иной мир, недоступный современному человеку. Мы хватались за каждую возможность, и всё шло относительно нормально – мы даже не раз сумели побывать в других мирах. А однажды, перед самым переходом, у меня было предчувствие, что что-то не так. Но Ренко настаивала на путешествии, и я решила проигнорировать голос интуиции. В результате её душа оказалась заперта в том месте, а что до меня… Меня преследует нечто, зовущее меня явно не в приятную поездку. Если бы я тогда её остановила… Если бы я рассказала ей про то, что всё это началось ещё до той злополучной резни… – Марибель низко опустила голову с выражением горечи на лице и сжала зубы.
Всё то время, что она говорила, в её голосе сквозило глубокое чувство сожаления и вины. Было видно, как тяжело ей говорить об этом, как ранит её каждое слово, какой болью отзываются воспоминания о том времени. Исао слушал её и понимал всё, что она сейчас чувствовала… но, как она и сказала, он не мог понять саму её историю.
Всё это казалось до жути нелепым. Разговоры о других мирах, запертых душах и враждебных сущностях – Исао не мог принять существования подобных вещей. Они просто не укладывались в картину мира в его голове. Всю жизнь с самого его рождения всеми доступными методами ему доказывали, что мир познаваем, что мир исследован, что в нём нет ничего недоступного человеческому пониманию, нужно только попробовать разобраться. И в конце концов Исао нашёл аргументы в пользу этого убедительными и поверил.
Марибель была не такой. Ничто не смогло заставить её отказаться от мыслей о других сущностях, об иных мирах, закрытых для человеческого разума, но доступных его душе. Она верила в них, и они, по её словам, принимали её. И это не могло не пугать Исао. Вот только пугало оно не по причине своей загадочности.
Исао некоторое время молчал. Наконец, он осторожно уточнил:
– Значит, она в коме, потому что её душа где-то заключена?
Он старался прозвучать как можно менее скептичным, но в голос всё равно пробилось предательское сомнение. Марибель смерила его задумчивым взглядом, а затем кивнула.
– Так и есть. Но вы, Акамива-сан, ведь не верите в это, верно?
Исао осёкся. Он хотел было сказать что-нибудь нейтральное, что-нибудь, что не ранит Марибель сильнее, но на ум, как назло, ничего толкового не приходило, и все его дипломатические способности потерялись где-то в глубинах сознания. В конце концов, он был вынужден признать:
– Не очень, прости.
Он неуверенно поднял глаза на Марибель и встретился с её выжидающим взглядом. Очевидно, она хотела услышать его точку зрения, так что он продолжил:
– Я имею в виду, что существование души – антинаучная теория. Анатомия человека изучена от и до, но что-то нигде никто за множество десятков лет так и не обнаружил этой загадочной материи. Зато кома – вполне объяснимое состояние, вызванное нарушением функционирования каких-то из органов…
– Тогда, если вы так верите в рационалистический подход, почему никто до сих пор не может сказать, что случилось с Ренко? – огорошила его вопросом Марибель, пытливо глядя ему в лицо. – Почему целый год все врачи лишь разводят руками и топчутся на месте, не в состоянии обнаружить причину комы? Она просто есть – а тело, тем временем, функционирует, как и положено бессознательному телу человека. Только мозг с чего-то решил, что он умер, хотя физически жив.
– Психологическая травма? – выдал Исао первое, что пришло на ум. – Как раз похоже по твоему описанию…
– С чего бы? – вновь допытывалась Марибель. – Для всех это выглядело так: Ренко однажды заснула, а на следующий день не проснулась. Ни предпосылок, ни поводов.
– А ты уверена, что всё было именно так? – не отступался Исао, всё больше горячась. – Может, что-то всё-таки было, но твои воспоминания исказились под влиянием стресса?
Марибель вдруг застыла, и всякое выражение пропало с её лица. Несколько секунд она пустым взглядом смотрела на Исао. А до того потихоньку стал доходить весь пугающий смысл сказанных им слов. Он побледнел и хотел было извиниться, но Марибель опередила его. Её губы искривились в ухмылке, она медленно склонила голову набок и поинтересовалась:
– Хотите сказать, что я сумасшедшая?
– Да нет же! – торопливо воскликнул Исао, глядя, как темнеют её глаза. Он в неопределённом жесте взмахнул руками и принялся сбивчиво объяснять: – Я имел в виду, что наша психика пытается нас разными способами защитить… и иногда мы мешаем реальность и сон… Когда что-то нас ломает, картины, показанные подсознанием, могут замещать реальные, и…
