Текст книги "Пески Офира (СИ)"
Автор книги: Resurgam
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)
Ведьмак упал, дым полностью наполнил его легкие, не оставив места для кислорода. Глаза нестерпимо слезились. Геральт каждой клеточкой своего тела ощущал ползущий к нему жар. Но уже не мог ничего поделать.
Он почувствовал, что кто-то обнял его. И как в кровь влились живительные силы. Йеннифер? Губы чародейки скривились в презрительной улыбке. Черные локоны коснулись его плеча. И он ощутил слабый запах сирени и крыжовника. Нет, не черные. Пепельные. Девочка с пронзительными зелеными глазами грустно смотрела на него и протягивала к нему свои руки. Нет, не пепельные. Рыжие. Густые, рассыпавшиеся по ее плечам и спине локоны были каштаново-рыжими.
Он ощущал, как сильные руки заботливо подняли его. Кто-то позволил ему опереться на свое плечо и Геральта обдало холодом от открывшегося портала. Он буквально влетел в слепящую черноту, впервые с восторгом приняв ее холод, и внезапно оказался на просеке. Вне огненного леса и дыма. Тут же свалился на пожухлую выгоревшую траву и жадно втянул ртом воздух. Каким-то чудом он по-прежнему удерживал в правой руке свой серебряный меч, подаренный ему Искандером.
Когда ведьмак смог снова чувствовать что-то кроме дикой раздражающей боли в горле, то заметил Трисс, склонившуюся над ним. Недалеко, над верхушками деревьев, плавно разворачивался золотой дракон. Он взмахнул крыльями, выравнивая свой полет, поменял траекторию и нацелился прямо на просеку, на которой они находились.
Геральт попытался что-то прохрипеть и схватил чародейку за руку. Трисс неожиданно грубо отпихнула его. Она вытянула руку, проговорила какое-то заклинание и отбросила его телекинетической волной. Настолько мощной, что рядом с ней не стоял ни один его знак Аард. Вряд ли бы он сумел сконцентрировать столько энергии, ведьмак просто пропахал носом землю, и оказался в добрых пятидесяти метрах от Трисс.
А дракон все приближался, все увеличивался в размере, становясь все более зловещим и пугающим. Шатаясь, Геральт с трудом поднялся. Может, он еще успеет доковылять до чародейки, явно решившей сражаться в одиночку, однако на этом все. Дракон был уже слишком близко. Едва силы оставят Трисс и она не сможет далее поддерживать защитное заклинание, как они оба просто сгорят в бушующем пламени.
Подтверждая его мысли, дракон вытянул вперед свою изящную шею и выдохнул мощную струю огня. Геральт не успел бы добежать. Прицельный залп полностью поглотил Трисс, и из груди ведьмака вырвалось что-то похожее на вопль отчаяния и злости. Немой вопль застрял в горле, словно ком.
Трисс… Геральт еще не успел осознать до конца. Как мерзкая липкая волна страха затопила его и прошлась по позвоночнику.
Однако огонь рассеялся и Геральт увидел чародейку. Она удерживала прямо перед собой огромный светящийся шар, висевший прямо в воздухе. Внутри него бушевало только что поглощенное пламя. Прежде чем дракон успел произвести свою следующую атаку, Трисс резко развела руки, шар взлетел и врезался прямо в монстра.
Раздался оглушительный хлопок, и дракона поглотило его же пламя. Он весь загорелся начиная от хвоста заканчивая змеиной головой. Взревел, пролетая над чародейкой, развернулся в небе. Пламя не причинило ему видимого вреда, однако при контакте с его броней гореть оно почему-то не переставало. Наоборот, только усилилось от мощных взмахов его крыльев. Трисс по-прежнему не сводила с дракона внимательного взгляда. Ее руки были сжаты в кулаки, она цедила сквозь зубы заклинания, не позволяя яростному пламени погаснуть и удерживала монстра в этом огненном кольце при помощи магии.
Дракон снова взревел, снизился и буквально рухнул недалеко от них, сметая своим длинным хвостом оставшиеся деревья. Он извивался всем своим телом, пытаясь унять раздражающий его огонь. Возможно, на этот раз магия причиняла ему вред. Так как Трисс держала его очень крепко, однако с каждой секундой становилась все слабее. Ее лицо сделалось мертвенно-бледным, а из носа пошла кровь от нечеловеческого напряжения.
– Сдохни, мразь, – прошептала она. Обращая всю свою ярость на дракона.
Геральт понял, что пора действовать. Он окружил себя защитным знаком Квен и бросился вперед. Трисс заметила это движение краем глаза, оглянулась и разорвала зрительный контакт с драконом всего на мгновение. Однако этого хватило, чтобы огонь вокруг монстра значительно ослаб. Дракон победно взревел и приготовился снова взлететь. Однако Геральт уже был около него. Он вытащил из-за пазухи склянку и бросил ее в левую заднюю лапу монстра. Вторая склянка угодила прямо в брюхо. Осколки стекла посыпались на землю. А яркая зеленая жидкость густо обмазала золотую чешую.
Яд мантикоры, синтезированный из ее желез, в составе более сложного зелья начал быстро разъедать внешнюю чешую, подбираясь к плоти монстра. Дракон взревел. На этот раз отнюдь не победно. Он взмахнул своим длинным хвостом, однако Геральт с ловкостью ушел от атаки и вонзил клинок прямо туда, где в золотой чешуе уже зияла большая прореха.
Новый рев, полный дикой боли, заполнил собой всю просеку и разнёсся далёким эхо. Дракон взмахнул крыльями, и ведьмак едва успел от него отскочить. Однако теперь монстр и не думал нападать. Он тяжело поднялся в воздух и полетел совсем низко над землей. Низко и грузно.
Геральт не удивился, когда в воздухе возник магический портал и тотчас поглотил дракона. Он был уверен, что яд мантикоры если и не убьет монстра, то точно выведет его надолго из игры. И магу, который им так ловко управлял, придется поломать голову, чтобы вылечить эту рану.
Геральт пошатнулся. На этот рывок у него ушла вся оставшаяся энергия. Он успел заметить только, как Трисс подскочила к нему и, не рассчитав скорость, врезалась в него настолько сильно, что он не удержался и упал на колени, увлекая за собой и саму чародейку.
Ее плечи тряслись, хотя в глазах и не было видно слез. Она часто и глубоко дышала и все не могла успокоиться. Геральт обнял ее и прошептал приободряющие слова. Какие только смог придумать. Сказал все то, что было на сердце. Что она блестяще справилась и что спасла ему жизнь. В ответ Трисс просто прижалась к нему крепко-крепко.
Ведьмак осторожно высвободил свою правую руку, распустил кое-как забранные волосы Трисс, и они легли ему на руку каштаново-рыжей волной. Прекрасными горящими золотом локонами. Он зарылся лицом в густую копну. Потому что так давно хотел. Ощутил ее нежный запах и постарался раствориться в нем.
Роза и шафран.
Ваниль и нотка горького миндаля. Совсем чуть-чуть. Чтобы не было слишком приторно.
Этот аромат увлекал.
Этот аромат нравился ему все больше и больше.
========== Сезам, откройся ==========
Январь 1262 года.
Сезон дождей, нагрянувший в Офир так внезапно, принес с собой долгожданную прохладу. Потрескавшаяся от жары почва увлажнилась и превратилась в месиво из комьев песка и грязи.
Всего две недели благодатного дождя, после которого природа воспрянула вновь и распустилась режущей глаз зеленью и экзотическими сладко пахнущими цветами.
Для Геральта это была счастливая пора. Пора обновления.
Когда он проснулся и приоткрыл глаза, то первое, что увидел – каскад блестящих каштаново-рыжих волос, небрежно рассыпавшихся по подушке. Гибкий силуэт Трисс, накрытый легким шелковым одеялом. Мокрые пряди, прилипшие к вискам. Бисеринки пота на шее. Чародейка повернулась на спину и одеяло чуть сползло вниз.
Легкий, почти невесомый шелк протек по холмикам грудей, обнажил тонкую талию и упругий живот, собрался на треугольнике темно-рыжих волос и заструился вниз. Трисс подложила руку под голову. Мягко причмокнула губами, однако не проснулась. Геральт не смог отказать себе в удовольствии и провел пальцем по ложбинке между ее грудей, в легкой ласке потрогал нежную кожу. Сначала хотел разбудить чародейку, но потом все-таки передумал.
Теперь он засыпал вместе с Трисс почти каждую ночь. Держал ее в своих крепких объятьях и тонул в невесомом запахе розы и шафрана. Трисс этому ничуть не противилась. Она вообще была очень покладистой. И это сильно отличало ее от тех чародеек, которых он встречал раньше.
Смеялась она настолько искренне, что ей нельзя было не поверить. Так, что веселые искорки загорались в голубых глазах. Без кривых улыбок, холодного взгляда и губ, растянутых в саркастической усмешке. От Трисс веяло приятным теплом, летними садовыми цветами. Порой от нее исходили бурные, льющиеся через край чувства. Неподдельность и свобода. Она не обдавала холодом, не пыталась манипулировать и никем не помыкала. Во всяком случае, так думал Геральт.
– А вот и наш герой-любовник, – ехидно произнёс Лютик, едва завидев его.
Ведьмак пропустил укол мимо ушей. Он много, что пропускал в последнее время.
Лютик восседал на подушках в своем новом шатре. Он важно надувал щеки и курил трубку в компании Мараала, вездесущего помощника визиря. Щуплый офирец хитро стрельнул глазками в сторону ведьмака и удалился прежде, чем Геральт успел что-то ответить.
– У тебя такая рожа, что ты распугиваешь всех вокруг, – лениво заметил бард.
Геральт понимающе хмыкнул.
– Что-то ты сегодня не в духе, Лютик?
– Ну как тебе сказать. Ты тут наслаждаешься всеми благами офирской жизни. Ни в чем себе не отказываешь. И пребываешь, так сказать, в постоянном удовольствии от регулярного соития с чародейкой. А я веду полувоенный образ жизни.
Геральт хотел едко ответить, что для полувоенного образа жизни Лютик слишком увлекался вином, которое любезно поставлял ему хитрый Мараал. А порой и розовой водой с той чудесной примесью растительного наркотика, который уже успел испробовать на себе и сам ведьмак. Ему хотелось добавить, что с этим офирцем надо быть поосторожнее, так как Мараал шпионил за ними по приказу Искандера. Но внезапно передумал, настроение у него было самое что ни на есть благодушное.
– Я уже промолчу про то, что ты бросил меня ради женщины, – недовольно продолжил Лютик. – Променял мою достойную во всех отношениях компанию ради очередной чародейки. Ты ходишь по тонкому льду, Геральт. Нельзя просто так взять и подкатить яйца к очередной чародейке, особенно если они подруги.
– Вот не надо заливать, Лютик, – отмахнулся ведьмак.
Раньше он бы наверняка вспылил и даже попробовал резко оборвать барда, однако обстоятельства сделали его более терпеливым. Поэтому он просто набил свою трубку ароматным табаком и с наслаждением закурил. С каждым месяцем своего пребывания в Офире он начинал все больше перенимать местные традиции и проникаться этим иностранным образом жизни.
Лютик, между тем, явно не понимал намеки и не стал молчать:
– Я лишь ставлю тебя в известность, что ты близок к тому, чтобы наломать дров. Если, конечно, хочешь снова показаться на глаза Йеннифер. Как ты сам понимаешь, трахать ее закадычную подружку – это не лучший способ вернуться.
Янтарно-желтые глаза ведьмака как-то сразу погасли.
Йеннифер.
Впервые за месяцы, прошедшие с их расставания, он перестал чувствовать пустоту внутри. И ноющую боль в сердце. Он перестал вздрагивать от самого звука этого имени, которое отдавалось неприятным эхом. Клонило его к земле и не давало подняться. Йеннифер даже перестала приходить к нему во сне по ночам.
– Ты же понимаешь, что она обо всем узнает, – вздохнул Лютик. – Просто поймет по выражению лица или того хуже прочитает в мыслях. Она уже знает, что ты тут. Что Трисс тут. Так что ей не составит труда догадаться про остальное. А там останутся от тебя только портки. Ты не порвал с одной чародейкой, а уже играешь в отношения с новой.
Трисс.
С ней было так легко и просто. Не надо было думать над каждым словом и ждать колких фраз в ответ. С ней можно было расслабиться и забыться. Веселая рыжеволосая хохотушка. Знающая столько пикантных анекдотов из жизни. Высмеивающая королей, с которыми встречалась. Она была непохожа на остальных чародеек. Она брала не опытностью и навыками, а свежестью и молодостью. Брала своей очаровательной неподдельностью. Беззаботностью. И радостью к жизни. Когда он стал к ней так сильно привязываться? Он и не мог сказать точно.
Он все еще помнил, как она цеплялась за него там, на просеке. Как дрожали ее плечи и бурно вздымалась грудь. Она спасла ему жизнь, выстояла против дракона и показала себя сильной. Она же не скрывала от него и своей слабости. И как это было приятно, когда в тебе действительно нуждались. Когда ты не чувствовал себя бессильным, а мог понять, помочь и утешить. Мог сделать хоть что-то путное.
А может, он стал привязываться к Трисс, когда переехал к ней в шатер. И в его жизни появилась эта странная рутина. Теперь он просыпался утром, чтобы приникнуть к ее теплым жадным губам и испытать на себе ее крепкие объятья. Завтракал вместе с ней, весело болтал о том, о сем. Отправлялся на охоту или на рыбалку с Лютиком. Или же выслеживал трупоедов. В столичном регионе монстры попадались ему редко. Но все-таки, бывало.
Когда жара наконец спадала, он сопровождал Трисс к ближайшей речке. Они купались вместе, не спеша обсыхали на солнце, а потом занимались любовью прямо на песке. Под едва слышный мелодичный плеск волн.
Поздно ночью, окутанный ее длинными каштаново-рыжими волосами, которые забирались и пролезали повсюду, Геральт медленно засыпал рядом с ней и чувствовал себя совершенно счастливым. На удивление спокойным и полным.
А ведь его дела были очень плохи.
Искандер покинул их вскоре после нападения дракона на лагерь. Он приказал колесить поблизости от столицы и не останавливаться нигде больше чем на сутки. Они перебирались с места на место. Под проливным дождем и холодом, под невыносимой жарой и душной влажностью. С личной гвардией великого визиря и оставшимися в живых чародеями.
– Я убежден, что заказчика надо искать во дворце, – настаивал Геральт при последней встрече с Искандером. – Он знает, что я его ищу. Более того, я уверен, что последние два раза он охотился именно на меня. Я говорил тебе, это не только дракон, но и мантикора.
Искандер задумался над его словами. И долго молчал, ничего не говоря в ответ.
– Надеюсь, что ты смертельно ранил его, – наконец-то произнес офирец. – Потому что сейчас мне совершенно некогда этим заниматься.
Геральт кивнул.
– Этот яд способен причинить вред даже дракону.
– Экстракт из желез мантикоры, – усмехнулся Искандер и покачал головой. – Умно, Геральт, очень умно. Я признателен тебе за смекалку. Я бы никогда не догадался синтезировать ядовитые вещества. Да и не смог бы приготовить такое зелье. Меня радует уже то, что новых нападений пока нет.
Геральт потер подбородок рукой.
– Я думал, мы хотим добраться до тех, кто стоит за этим.
– Хотим. Однако, как я уже говорил, найти предателя – это мое дело. А ты будешь вознагражден в соответствии со своими заслугами. За это можешь не переживать.
Геральт помедлил. Искандер то воспламенялся, то терял к этим нападениям всякий интерес. А возможно, просто не доверял ведьмаку. Или же действительно был занят другими более важными обязанностями при дворе. Тяжело было до конца понять этого странного офирца.
– За себя я не переживаю. Я уверен, что ты – человек слова. Но меня удивляет, что мы топчемся на месте, когда нам следует быть в столице и искать заказчика.
– Этим я и занят сейчас. Нам надо, чтобы все было спокойно в Мараканде, и тогда мы сможем продолжить поиски. Поэтому я предлагаю не высовываться, во всяком случае пока тебя не попытаются убить вновь.
– То есть ты предлагаешь мне сидеть и ждать до тех пор, пока меня не убьют. Прекрасно. А не пошёл бы ты в жопу, Искандер. Я не собираюсь ждать. Просто дай мне ресурсы и людей. И доступ во дворец.
Офирец неприятно скривился.
– Ты вроде бы говорил, что держишься вдали от политики. И что дворцовые интриги тебя не интересуют.
– Я также говорил, что не убиваю драконов. Однако, как видишь, мне все-таки пришлось вмешаться.
– Оставь эту сказочку для ушей Фархада, – безапелляционно заметил великий визирь. – Я знаю, что кодекса ведьмаков не существует. Уж поверь мне, я сумел проверить. Мы сразу же с тобой договорились, что ты разбираешься с монстром, а я – со всем остальным. Так что сейчас тебе лучше всецело положиться на меня.
– Холера, – выругался Ведьмак и вышел.
Искандер вскоре уехал и даже не сказал, когда вернется. Шансы Геральта попасть в Новиград по-прежнему оставались крайне туманными. Он застрял в этой стране на несколько месяцев, и дело постепенно шло к тому, что он проведет здесь еще столько же. Однако в глубине души он совсем не возражал. Он оставался в Офире по собственной воле. И у него под рукой имелось все, что было необходимо для жизни.
– Кстати, – недовольно заметил Лютик. – Ты оставил тут кое-что из своих вещей.
С прыткостью, достойной великих атлетов, бард пошарил в углу палатки и отдал Геральту большой плотно запечатанный сверток.
– Что это? – уточнил ведьмак на всякий случай.
Лютик пожал плечами.
– Не знаю, это было в твоих седельных сумках.
Геральт аккуратно повертел сверток в руке и внезапно вспомнил про подарок мастера рун. За всеми последующими событиями он уже успел позабыть о своей прошлой встрече с офирцем. Сверток остался в Новиграде вместе с остальными вещами. А Лютик заботливо притащил все ведьмачье добро сюда – в загадочную страну Офир.
– Откроешь или как? – невинно поинтересовался бард и с любопытством вытянул шею.
– Я должен развернуть его только тогда, когда мне понадобится помощь, – вспомнил о наставлении Геральт.
– А нам и нужна помощь, – нетерпеливо сказал Лютик. – Мы тут застряли непонятно насколько.
Ведьмак не стал упрашивать себя дважды и развернул мягкую на ощупь ткань. Внутри оказался тщательно сложенный ковер. Старый и немного проеденный молью. Большой с выгоревшим фиолетовым оттенком. На нем были причудливые рисунки в виде офирской вязи с желтыми кисточками на концах.
Геральт аккуратно разложил ковер на полу и чихнул от поднявшейся пыли. Бард отложил трубку. Встал и прошелся по ковру в своих новых расшитых туфлях. С настолько лихо загнутыми носами, насколько это требовалось по последнему писку моды. Впрочем, Геральт не обратил на него никакого внимания. Он пристально разглядывал сложные офирские узоры, вышитые на фиолетовой ткани.
Не удержавшись, Лютик громко фыркнул:
– Видал я ковры и получше. Вряд ли с помощью такого подарка мы сможем добраться туда, куда нам сейчас нужнее всего.
Внезапно медальон ведьмака пришел в движение. Сначала коротко, а потом интенсивно завибрировал. Ковер вдруг затрепыхался. Выгоревшая фиолетовая ткань заходила волнами и оторвалась от пола. Сначала невысоко. На каких-то полметра. Не больше.
– Вот же черт! – удивленно воскликнул Лютик.
Он едва не потерял равновесие и теперь размахивал своими руками, чтобы окончательно не упасть. С учетом того, что новый бархатный дуплет барда сидел на нем практически в обтяжку, с балансом у него сейчас было явно неладно.
Геральт ловко запрыгнул на ковер и тут же оказался рядом. Он схватил Лютика за рукав, удерживая его на месте. Однако едва ноги ведьмака коснулись плотной фиолетовой ткани, как ковер внезапно рванул в сторону, так что оба – и Лютик, и Геральт кубарем повалились друг на друга.
Оглушительный бьющий по ушам треск не замедлил возвестить о том, что рукав изящной шелковой рубашки Лютика безнадежно порвался. Однако им было уже не до этого.
Они буквально молнией вылетели из палатки. Магическим образом описали плавную дугу и почти под вертикальным углом рванули прямо вверх. К кучевым облакам.
– Геральт, – натужно прохрипел Лютик.
Какая-то невидимая сила удерживала его на ковре. Как и ведьмака. И только по этой причине они до сих пор отсюда не слетели. Геральт прижался щекой к грубой фиолетовой ткани и грустно смотрел за тем, как они удаляются от лагеря. Холера… У него не было сил даже на то, чтобы пошевелиться.
Внезапно их стремительный полет несколько замедлился. Ковер выровнял траекторию и принял горизонтальное положение. Ведьмак осторожно глянул вниз. Под ним была пропасть в добрую сотню метров.
– Геральт, – едва слышно прошептал Лютик. Его голос очень сильно дрожал. – Я боюсь высоты. Сделай что-нибудь.
– Что? – сквозь зубы процедил ведьмак. – Предлагаешь подпалить ковер?
Он был уверен, что не сможет так просто воздействовать на этот магический предмет. Какая-то неумолимая сила удерживала их на месте. Словно склеила друг с другом.
Они пролетели так достаточно долго. Наверное, несколько часов, не меньше. Все это время ведьмак внимательно разглядывал местность внизу. Это единственное, на что он был сейчас способен. Геральт все пытался понять, где они находятся. Но безуспешно. Леса сменялись горами, долины – городами. Однако они по-прежнему двигались вперед на бешеной скорости и даже не думали снижаться. И только магическое сияние, окутывавшее весь ковер, прозрачная сфера, которая укрывала их с Лютиком от внешнего мира, не позволяла им слететь с ковра.
Устав созерцать Офир с высоты птичьего полёта, Геральт откатился обратно на спину. Поближе к Лютику. Тот сначала лежал на самой середине ковра и цеплялся побелевшими пальцами за все, что только можно. Но за пару часов полёта он наконец смирился со своей участью и теперь просто вытянулся в струнку, сложив руки на животе и опасливо поглядывая на раскинувшуюся вокруг него синеву. Смотреть вниз он по-прежнему боялся.
Лютик был невероятно бледным на вид. Тщательно завитые волосы растрепались. Он беззвучно шевелил губами. Видимо, шептал про себя какие-то молитвы.Затем он принялся раздавать команды ковру, чтобы тот опустился, полетел в Новиград, Туссент, но несмотря на все, ковёр следовал неизвестным курсом.
Геральт не стал отвлекать его от этого занятия. Просто закрыл глаза и постарался представить что-нибудь приятное, и отогнать мысли о том, какой смешной и бессмысленной будет их смерть, если невидимая сфера вдруг пропадет, и они сразу же свалятся вниз. И тем более отогнать мысли о неизвестной конечной цели их путешествия.
Ему сразу вспомнилась Трисс. Во время их последнего купания. И тогда яркая сочная картинка предстала перед его глазами.
Они лежали на берегу озера, на аккуратно расстеленной Геральтом попоне. Трисс была в своей любимой кремово-белой рубашке. Той, что едва прикрывала бедра и соблазнительно прилипала ко всему телу, едва ткани стоило хоть чуть-чуть намокнуть.
Геральт оперся на руку и поигрывал тонким ободком бретельки, все норовившей как бы невзначай свалиться с плеча Трисс. Наблюдал за тем, как бурно вздымается грудь чародейки. Она с улыбкой повернулась к нему.
– Как насчет того, чтобы всегда лежать и греться на солнышке? – задумчиво поинтересовалась Трисс. – Вести такую вот беззаботную жизнь?
Геральт тщательно обдумал ее вопрос. Рассмотрел со всех сторон, аккуратно взвесил и вынес свое решительное заключение:
– Нет, это точно не по мне.
– А вот с тобой, я почему-то хотела бы попробовать.
Она перевернулась на живот, отчего ее рубашка чуть задралась вверх и Геральт смог по достоинству оценить показавшиеся из-под белой ткани упругие ягодицы.
– Чтобы молодая и перспективная чародейка оставила политику, – ведьмак усмехнулся. – Никогда не поверю.
– Вот именно, молодая, – Трисс слегка поморщилась и шепнула ему на ухо ее истинный возраст.
– Я удивлен. Однако, ты прекрасно сохранилась.
– Не подтрунивай надо мной, Геральт. Я имею дело с чародеями, которые прожили в три, а то и в четыре раза дольше, чем я. Неудивительно, что они обращаются со мной так высокомерно, – Трисс положила голову на сложенные руки. – Не скажу, что это сильно меня беспокоит. Однако все время, что я нахожусь около Фольтеста, я только и делаю, что разгребаю какой-то политический бардак. Прославленная подтирательница королевской задницы, не иначе.
Геральт опять подумал о том, как сильно она отличалась от других чародеек. Обычно политика возбуждала их, становилась самоцелью. И в понимании ведьмака, они делали всё , чтобы получить больше власти. Трисс же казалась совсем другой. И Геральт начинал понимать, почему к ней так сильно привязалась Йеннифер. Именно за это странное отличие.
Он вздрогнул и решительным жестом прогнал мысли о Йеннифер. Пока Трисс не догадалась, что он опять вспомнил о её подруге. Поэтому он быстро добавил:
– Мне сложно поверить, что ты так просто откажешься от всего. Не представляю, что Фольтест будет без тебя делать.
– Как-нибудь проживет. В его Совете трое чародеев.
– Угу.
Геральт уже сконцентрировал свое внимание на другом предмете. А именно – на ягодицах Трисс. Он тут же пустил в ход свои руки и придвинулся к ней ближе. Чародейка понимающе ему улыбнулась, потянула мокрую ткань на плечах, чуть приподнялась и проворно сняла с себя рубашку.
Ведьмак счастливо вздохнул. Она предстала перед ним во всей своей слепящей соблазнительной наготе. Поэтому он не стал медлить.
– Геральт, – Лютик потряс его за плечо.
Ведьмак снова открыл глаза. Казалось, он уже успел немного задремать. Горизонтальное положение ковра изменилось. Они снижались прямо в море песка. В ослепительно золотую пустыню Офира.
Ковер опять описал дугу и спустился на высоту каких-то десяти метров. Теперь они летели мимо высоких дюн. И со всех сторон их окружал один только горячий песок.
– Где мы? – поинтересовался Лютик.
– На востоке Офира.
Геральт осмотрелся вокруг и вспомнил, как он прошагал по этому морю несколько долгих дней. Бард наконец пододвинулся ближе к краю ковра и прищелкнул языком.
– Если опустимся еще ниже, то сможем спрыгнуть.
Ведьмак выдавил из себя кривую улыбку. Возможно, он нашел бы в себе силы, чтобы повторно пересечь эту пустыню. Но явно не Лютик. Так что лучше им оставаться на месте и увидеть конечную точку их полета. Пока Геральт продолжал задаваться вопросом, куда именно несет их магический ковер.
Сейчас они летели в самую глубь пустыни. И это не могло не беспокоить ведьмака. Им все реже попадались жилые поселения и яркие наполненные зеленью оазисы. Все меньше становилось караванов, медленно бредущих вдоль высоких песчаных дюн.
Бард снял свой бархатный дублет и устало вытер пот с лица. Потом подумал и расстегнул рубашку. Ослепительное и неумолимое солнце сильно грело беззащитную кожу. Впрочем, чем дальше они летели, тем менее ощутимым было его влияние. В пустыне стремительно темнело и становилось все холоднее.
Горячее офирское солнце постепенно шло к своему закату, а значит, они пролетели на этом ковре едва ли не целый день. И поэтому оба сейчас устало потирали затекшие мышцы и запястья. Казалось, что Лютик настолько свыкся с мыслью об их полете, что даже перестал бояться высоты.
На горизонте показалась невысокая цепь гор. Ведьмак различал ее темные очертания даже в сгустившихся сумерках. Это место было ему до боли знакомо. И чем ближе они становились, тем отчетливее Геральт понимал, что он уже здесь был. Причем, совсем недавно.
Волшебный ковер стал плавно снижаться. И по мере их приближения к каменистой местности, Геральт ощущал, как тяжесть, которая давила на него все это время и не позволяла подняться, постепенно отпускает его.
Он наконец смог встать на ноги. Как раз тогда, когда ковер почти достиг нагретого солнцем золотистого песка и резко остановился, завибрировал. Часть плотной фиолетовой ткани как бы образовала собой лесенку, гостеприимно приглашая их спуститься.
Геральт удивленно хмыкнул. Сейчас они находились около того самого таинственного грота, в котором он побывал однажды. А оказался он здесь впервые из-за проказливого джинна. С каждой минутой эта ситуация становилась все интересней и интересней.
Стоило Геральту и Лютику спуститься, как ковер тут же перестал парить и упал. Опять прикинувшись обычным предметом интерьера. Ведьмак аккуратно сложил его и передал Лютику на хранение. Теперь это был единственный путь обратно, может быть даже домой.
– Где мы? – поинтересовался бард.
Однако на этот раз Геральт не ответил. Он вытащил серебряный меч из ножен и медленно, взвешивая каждое движение, зашел внутрь грота. Лютик осторожно последовал за ним.
Как и в прошлый раз, внутри никого и ничего не было, только веяло прохладой. Особенно приятной после долгой дороги. Геральт подошел к каменной стене и начал ощупывать ее кончиками пальцев. Он удовлетворенно кивнул, когда почувствовал, что его медальон слабо завибрировал, отвечая на магический призыв.
– Отойди подальше, – бросил он Лютику через плечо.
Бард знал его не первый год, поэтому сразу послушался и не стал задавать лишних вопросов. Геральт чуть поддался назад, сконцентрировал энергию для знака Аард и послал в стену заряд телекинетической волны. Сквозь камень сразу проступили очертания магической двери.
– Ух ты! – недоверчиво воскликнул Лютик. – И как ты узнал, что здесь есть проход?
– Я уже был здесь. Именно сюда меня перенес джинн.
Лютик тихо присвистнул, однако воздержался от дальнейших расспросов. Геральт подошел ближе к высветившимся на камне письменам. Теперь он знал, что часть знаков, которые он не понимал раньше, была написана на офирском. Из того, что ведьмак успел выучить, ему удалось разобрать, что причудливые письмена были не чем иным, как предостережением для путников, которые хотели попасть внутрь пещеры. Впрочем, это совершенно не удивило ведьмака. Он и так знал, что в сокровищнице было небезопасно.
Геральт снова сконцентрировался и направил в стену новый поток энергии. Отчего и дверь, и символы на ней внезапно зажглись ярче. Ведьмак перечитал заклинание и несколько раз произнес его вслух. Громко и отчетливо. Лютик смотрел на его манипуляции с трепетом.
Снова послышался неясный шум. Будто от пришедших в жизнь механизмов. В середине стены образовался проход, внутри которого зияла пугающая темнота.
– Идем, – коротко сказал Геральт.
– Может я тебя здесь подожду, – неуверенно ответил бард.
Геральт сурово посмотрел на Лютика через плечо.
– Ясно, – коротко ответил он.
Руны на ведьмачьем мече распространяли слабое сияние. Геральт был полон решимости и действовал скорее по наитию, по какому-то странному предчувствию.
Лютик грустно посмотрел на выход из грота. Снаружи было так же темно, как и внутри, и оттого не менее зловеще. Он обреченно вздохнул, закинул ковер поудобней на плечо и последовал за Геральтом.
Темный проход, выбитый прямо в камне, вскоре сменился аркой, которая была украшена растительным орнаментом и, казалось, вела в самую толщу горы. Невидимые механизмы вокруг пришли в движение. За спиной Лютика громко заскрежетало, отчего бард подскочил и испуганно оглянулся.
– Что это за шум? – чуть не наложил в штаны Лютик.
– Ничего особенного, просто дверь закрылась обратно, – кратко пояснил ему Геральт.
Ведьмак уже принял Кошку, поэтому совершенно спокойно ориентировался в темноте. В отличие от Лютика, который действовал вслепую, следуя за сверкающим ведьмачьим мечом.
