Текст книги "Пески Офира (СИ)"
Автор книги: Resurgam
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
– А так сразу и не скажешь.
– Не дай себя обмануть, Геральт. Он, может, и кажется привязанным к своей ненаглядной кувшинке, однако прекрасно знает, какая она на самом деле. Нилюфер имеет на него определенное влияние, и это никому не нравится. Однако только поэтому она до сих пор еще не была выдана замуж. В отличие от ее остальных сестер. Ей слишком нравится управлять гаремом. И единственное, чего она хочет – это еще больше власти.
Геральт только усмехнулся в ответ. Одну такую женщину он уже встретил. Впрочем, ему неожиданным образом выпала возможность испытать характер принцессы на самом себе.
Это случилось тем же вечером, когда Искандер отправился по своим делам, а Геральт остался один на военном когге. С ним обращались как с почетным пленником. То есть он мог свободно передвигаться между каютами. Однако выйти на берег, а тем более пройтись по городу ему запрещалось. Ведьмак воспользовался этой передышкой, чтобы сделать необходимые эликсиры и пополнить свой запас бомб. А также отдохнуть от напряженного дня.
Его медитация была вскоре прервана слугой, который сообщил о том, что шахбану Нилюфер ожидает его на причале. Геральту ничего не оставалось, как прервать свое занятие и последовать за ним.
Стража не без некоторых сомнений выпустила ведьмака с корабля. Однако воля дочери падишаха главенствовала и над приказаниями его визиря. Не ожидая ничего хорошего от этой встречи, Геральт забрался в широкие носилки, и сейчас же четверо невольников подняли их, удерживая на своих плечах. Многочисленные стражники принцессы окружили их со всех сторон. Вся процессия медленно двинулась в сторону пляжа, и ведьмак наконец-то остался с Нилюфер один на один.
В этот раз она не была одета в тяжелые одежды. Лишь в типичный для офирских наложниц короткий светло-синий лиф и такого же цвета шаровары. Тонкая ткань была разрезана в нескольких местах так, чтобы сквозь нее было видно округлые бедра и стройные ноги. Густые черные волосы принцессы были заплетены в длинные косы и украшены живыми цветами. А шею, грудь и кисти рук покрывали роскошные драгоценности. Полупрозрачная накидка закрывала нижнюю половину ее лица, впрочем, настолько полупрозрачная, что Геральт без труда смог рассмотреть все, что захотел. Это, однако, его частенько изумляло. Как ни мало порой было одето на офирских женщинах, они всегда закрывали свои лица.
Нилюфер потянулась среди мягких подушек всем своим гибким и стройным телом. Как и в прошлый раз, Геральт обратил внимание, что ее кожа была гораздо светлее, чем это принято у офирцев. Она словно угадала его мысли, потому что внезапно заговорила практически без акцента:
– Не смущайся так. Моя мать была родом из Северных Королевств.
На самом деле ведьмака нервировало совершенно другое. Он прикидывал, какая казнь ему светит за нахождение в приватной обстановке с полуголой принцессой. Он молча смотрел на нее, вопрошая взглядом, чего она от него хочет. Нилюфер верно распознала его настроение и тут же отреагировала:
– Сколько ты возьмёшь за то, чтобы не убивать этого дракона?
Геральт промолчал.
– Я дам тебе столько золота, сколько ты только можешь себе представить, – пообещала ему Нилюфер. – И даже больше этого.
Она чуть изменила свою позу. Так, что вырез ее лифа оказался прямо на уровне глаз ведьмака. Геральт нервно сглотнул. Воистину, гибкая как кувшинка.
– Ваше высочество, – хрипло сказал он, не совсем уверенный, как именно нужно к ней обращаться. – Могу я узнать, почему вы хотите, чтобы я не убивал этого монстра?
– Все очень просто, – спокойно ответила Нилюфер. – Мой брат уже давно не занимается ничем кроме увеселений и охоты. Страной правят его визири. И Фархад остается лишь номинальной фигурой в Совете. А теперь, из-за народных волнений, из-за напряжения в рядах знати он наконец-то вынужден интересоваться государственными делами. И я не хочу, чтобы ты или его визири помогали ему в этом.
– Я сомневаюсь, что это дракон, – честно признался Геральт. Эта фраза давно уже просилась с его языка. И он рад был сказать это даже принцессе. Тем более, что Нилюфер, похоже, это абсолютно не волновало. – Однако не столь важно, что это за монстр. Он намеренно убивает мирных жителей. Я был на месте последнего нападения и видел, что стало с погибшими людьми. Это ужасные муки.
Одним легким движением плеча Нилюфер остановила его на полуслове.
– Это неважно, – мягко сказала она. – Фархаду нужно преподать урок.
Лицо ведьмака осталось непроницаемым.
– Не смотри на меня так, – вздохнула принцесса. – Знаешь ли ты, что такое гражданская война? Когда один народ, одна кровь убивают друг друга. Я вволю насмотрелась на это, пока за престол боролись мои братья. Фархад должен изменить порядок вещей. Он должен продолжить реформы моего отца. Если этого не случится, и он останется слабым правителем, Офир захлебнется от крови. Брат пойдет войной на брата. Вот почему несколько спаленных деревень не имеют никакого значения.
– Меньшее зло, – прошептал в ответ Геральт.
– Что ты говоришь? – не расслышала принцесса. Ее прекрасные черные глаза сузились в щелочки. – Так каков твой ответ, ведьмак?
– То, что ты имеешь в виду – это меньшее зло.
– И что, это твой отказ? – угрожающе поинтересовалась Нилюфер. Несмотря на всю серьезность ситуации, злость сделала ее еще более прекрасной. И сейчас она почему-то до боли напоминала ведьмаку о другой опасной женщине.
– Мне надо подумать, – уклончиво ответил Геральт. Он знал, что ему следует занять оборонительную позицию и применить всю свою дипломатичность. – Искандер думает по-другому.
Нилюфер отмела визиря в сторону нетерпеливым жестом руки:
– Искандер-хан не имеет никакого значения. Лучше бойся моего гнева, который обрушится на твою голову, если ты откажешься.
Принцесса достала из-под подушки колокольчик и позвонила. Едва громкий звук прервался, как носилки резко покачнулись. Видимо, невольники остановили свой ход.
– Хорошенько подумай, ведьмак. Потому что когда мы встретимся в следующий раз, ты будешь вынужден дать мне свой ответ.
Геральт понял, что аудиенция окончена. Он отвел плотные занавеси в сторону, радуясь про себя, что так легко отделался. Однако Нилюфер быстрее молнии подалась вперед и схватила его за запястье. Окутала терпким сладковатым запахом. Ведьмак невольно подумал о сочных и спелых фруктах. Теперь блестящие антрацитовые глаза оказались совсем рядом. Их разделяли какие-то сантиметры.
– Хорошенько подумай, – повторила она. – Я смогу дать тебе гораздо больше, чем Фархад или Искандер. Еще ни один мужчина не уходил от меня разочарованным.
Нилюфер отпустила его также внезапно, как и схватила. Грудь принцессы бурно вздымалась под драгоценностями. И Геральт нехотя отвел взгляд от этого прекрасного зрелища.
Ведьмак бесшумно соскользнул с мягкого бархатного ложа, прыгнул прямо в горячий песок и был таков. На прощание он услышал лишь звон серебряного колокольчика. Могучие невольники осторожно двинулись с места и понесли свой драгоценный груз дальше по пляжу.
*Санджак – административная единица в Офире. Соответствует округу страны.
**Нилюфер в переводе с фарси – кувшинка.
***Шахбану в переводе с фарси – шахиня/царица. В Офире обозначает титул правительницы гарема или дочери падишаха.
========== Игра с огнем ==========
Трисс Меригольд не так давно получила желанную независимость и ценила свою свободу превыше всего. После однообразных и весьма скудных на события годов учебы, о которых она еще помнила, Трисс находилась в том приятном состоянии, когда все было интересно, все волновало и горячило кровь. Когда богатство и сопутствующие ему увеселения еще не успели ей приесться, и она не распробовала до конца вкус власти, этого непреодолимого наркотика, и когда каждый новый любовник по-прежнему возбуждал в ней страсть.
В отличие от своей закадычной подружки Йеннифер, Трисс привлекало лишь физическое влечение, и она не стремилась к долгосрочным связям. Так что, по сути, ей двигало лишь чистое любопытство. Неутолимая жажда нового опыта, кидавшая ее периодически и в объятья женского пола. А Йеннифер была совершенно другой. Гораздо более опытной и холодной. И она уже давно тяготела к чему-то более серьезному, чем просто короткий роман.
Когда две подруги только познакомились, Йеннифер уже состояла в отношениях с Истреддом. Насколько вообще два чародея могли иметь прочные и незамутненно-близкие отношения. Их спорадическая связь то внезапно усиливалась, то также внезапно охладевала. Впрочем, без особых нервных метаний, покусанных до крови губ и горьких слез в подушку. Просто Истредд периодически уезжал на свои любимые раскопки, а Йеннифер погружалась с головой в политику.
Трисс давно не могла отделаться от ощущения, что чем дольше на свете жили ее собратья по цеху, тем меньше чувствовали они вкус к жизни и тем больше их волновала лишь власть, поэтому она вполне заслуженно стремилась попробовать все. Ведь даже по людским меркам чародейка была очень молода, и в ней еще бурлили необузданная страсть и чрезмерное любопытство.
Йеннифер лишь покровительственно посмеивалась в ответ, но не пыталась спорить и не препятствовала духовным метаниям подруги. Когда Истредд неожиданно пропадал, она довольствовалась более короткими и менее обременительными связями. А потом появился ведьмак.
Серьезно, Трисс делила дружбу с Йеннифер на два отрезка: до и после Геральта. Так сильно изменилась жизнь ее подруги с появлением ведьмака. Сначала это было едва заметно. Он просто возник из ниоткуда. История их знакомства оставалась для нее темной тайной. По какой-то причине чародейка совершенно не желала распространяться об этом. Поэтому однажды Трисс была застигнута врасплох, когда приехав погостить в Венгерберг, обнаружила, что у Йеннифер живет беловолосый ведьмак.
Трисс и сейчас с улыбкой вспоминала свою первую реакцию. Где Йеннифер вообще умудрилась его подобрать? И какой такой интерес толкнул ее дорогую подругу в постель к этому странному типу? Не-человеку и не-чародею. Созданному магией орудию, которому положено только одно – убивать и быть убитым.
Существа вроде Геральта вызывали в Трисс жалость. Их мутация препятствовала самой возможности нормальной жизни. Вечно гонимые отовсюду изгои, услугами которых пользовались лишь нехотя и по крайней необходимости. Годы тяжелых тренировок и испытания травами, в ходе которых выживал лишь один мальчик из четырех. И все это ради лишений и полунищенского существования. Да, быть может, когда-то давно, когда чудовищ на Континенте было особенно много, ведьмаки и вели другой образ жизни. Но не теперь, когда этот эффект от Сопряжения Сфер остался позади. Теперь ведьмаков презирали абсолютно все. И люди, которые считали их мутантами и выродками. И чародеи, которые насмехались над их примитивными магическими способностями.
Ведьмаки, по мнению Трисс, застряли где-то на середине пути между людьми и чародеями. Она не сомневалась в том, что они не доживают до старости, впрочем, как и все остальные наемники. Поэтому она не могла не удивляться, какая нелегкая потянула Йеннифер к нему. Ведь Трисс едва понимала и ее отношения с Истреддом. Все наверняка объяснялось очень просто – пресыщенностью. Пресыщенностью с толикой извращенного любопытства.
Однако несмотря на все Геральт прижился. Крепкий оказался ведьмак. Живучий. Он довольно долго, едва ли не год терпел непростой характер Йеннифер. А потом сбежал от нее. Трисс уже и забыла о нем, когда прошёл слух, что у Литты Нейд появился ведьмак. Геральт угодил в объятья новой чародейки. Литты Нейд по прозвищу Коралл.
Чувства Йеннифер были задеты. Она была в бешенстве. Тогда общение с Йеннифер напоминало хождение по тонкому льду. Хоть ее подруга и старалась ничего не показывать, однако она с трудом сдерживала ненависть и метания, одолевающие ее. Поэтому через некоторое время она отправилась прямиком к Истредду. Зализывать свои раны в Аэдд Гинваэле. Вернулась она, мягко говоря, ещё менее счастливая и удовлетворенная.
Впрочем, как и догадывалась Трисс, время все равно сыграло свою роль. Прошли годы, и ей уже начало казаться, что ведьмак остался глубоко в прошлом. Как вдруг все неожиданно повторилось. На этот раз она не приезжала к Йеннифер. Ей было достаточно видеть, как Сабрина Глевиссиг бьется об заклад с Маргаритой Ло-Антиль, насколько Геральта хватит в этот раз. Литта Нейд участвовать не стала, хотя во время прошлого пари она едва не сорвала весь банк.
Среди чародеев этим романом не слишком интересовались. Разве что в контексте азартного увлечения. Хотя новый виток этой истории все-таки вызвал определенный ажиотаж. Йеннифер была настолько недальновидна, что притащила ведьмака прямо в Аэд Гинваэль. К Истредду.
Трисс терялась в догадках, чего именно она хотела добиться: таяла от зависти и втихаря надеялась на тройничок. Спросить боялась, так как Геральт был больной темой для ее подруги.
Кончилось все именно так, как должно было кончиться, когда любовников, которых следует держать по раздельности, неожиданно сводят вместе. В итоге каждый остался с носом. Даже сама Йеннифер.
Последующая депрессия ее подруги говорила сама за себя. Ведьмак снова пропал, и в этот раз она пострадала куда серьезнее. Настолько, что в магических кулуарах начали перешептываться. Истредд из Аэд Гинваэля встал на одну ступеньку с Геральтом из Ривии. Невероятно. Неслыханно. Ведьмак. И это не могло не усилить интереса. Так что же такого особенного было в этом беловолосом? Трисс была сильно заинтригована. Признаться честно, у нее все дымилось, до того она хотела это разузнать. А лучше всего, опробовать лично на себе.
Теперь, когда она вновь пересеклась с Геральтом, пусть и спустя годы после их первой мимолетной встречи, она нет-нет да и поглядывала на него.
Они выехали из Мараканды на рассвете. Пока ослепительное офирское солнце еще не успело побороть всю свежесть и прохладу раннего утра. Ведьмак держался чуть впереди чародейки. Его белые волосы были забраны в хвост. А голова чуть склонена, словно он пребывал сейчас в состоянии глубокой задумчивости. Поворачивался Геральт крайне редко, так что по большей части Трисс приходилось созерцать его гордый профиль и прямую спину. А ведь ей так хотелось, чтобы он повернулся. Чтобы снова позволил погрузиться в свои животные глаза. Так похожие на сладкий и гречишный мед. Нечеловеческие, фосфоресцирующие, с вертикальными зрачками. Как у кошки.
Геральт чуть наклонился вперед и ласково потрепал своего коня. Трисс не смогла отвести от него пристального взгляда. Ей было крайне любопытно.
Ведьмак не производил впечатление выдающегося красавца. Однако она не находила в его внешности и ничего отталкивающего. У Йеннифер было бесполезно спрашивать. Поэтому как-то раз Трисс поинтересовалась у Литты. Та лишь причмокнула губами и будто вспомнила что-то забавное. А после продолжительного молчания неожиданно сказала:
– Если у тебя были настоящие мужчины, то ты легко представишь, что такое Геральт из Ривии.
Трисс оскорбленно надула губы:
– Ну конечно же были.
Литта Нейд по прозвищу Коралл одарила ее покровительственно-скептической улыбкой:
– Это вымирающий вид, дорогая. Впрочем, как и все ведьмаки.
Трисс не могла сказать точно, была ли Литта Нейд действительно серьезна или только шутила. Она ясно видела, что каждая из этих женщин хранила какие-то личные и весьма пикантные воспоминания, и они совершенно не желали делиться с ней. Однако слухи распространялись быстро, поэтому со временем ведьмака овеял ореол таинственности и тайной страсти.
Загадочный Геральт из Ривии. Знаменитый Белый Волк, Мясник из Блавикена, о котором слышали во всех Северных Королевствах благодаря балладам Лютика. Пару раз Трисс лично видела, как менялось выражение Йеннифер, стоило ей услышать какую-то песню из этого репертуара. Бедные барды просто оказывались не в том месте и не в то время.
Неудивительно, что госпожа Меригольд была столь заинтригована. Если бы ей, конечно, выдалась такая возможность, она бы не стала испытывать угрызений совести. Она и не планировала отбивать у Йеннифер ее ведьмака. Ей лишь хотелось удовлетворить свое неподдельное любопытство. Просто попробовать, совсем чуть-чуть.
Сегодня они провели верхом практически весь день, позволяя себе лишь короткие передышки. Когда на землю опустились сумерки, вся процессия наконец решила остановиться на постоялом дворе. Люди Искандера заранее оцепили несколько невысоких каменных домов у дороги и развели на поляне костры.
По ночам в Офире было холодно. Настолько, что трава покрывалась инеем, а изо рта вырывалось облачко пара. Геральт и Искандер уселись поближе к одному из костров. Мышцы ведьмака приятно ныли после долгой поездки верхом. Для него это был привычный способ передвижения по Северным Королевствам, но не для чародеев, путешествующих с помощью порталов. Дорога утомила практически всех. И только Истредд из Аэд Гинваэля и Трисс Меригольд еще бодрствовали и оставались на ногах.
В свете пламени, разгоняющего ночную тьму, Геральт заметил, как два чародея едва не столкнулись у одного из обозов и тут же предпочли проигнорировать друг друга. Трисс скрылась внутри одного из каменных домов, Истредд подсел к Искандеру и ведьмаку. Красивое лицо чародея презрительно сморщилось.
– Я не в восторге от нашей компании, – пожаловался он офирцу. – Женщин можно было и не брать.
Великий визирь бросил на него слегка удивленный взгляд.
– Не ожидал от нордлинга таких нелиберальных взглядов. У нас в Офире женщины сидят дома и занимаются хозяйством. Брать их с собой на мужское дело считается плохой приметой.
– Я не говорю, что это предназначение каждой женщины, – возразил Истредд. – Есть и достойные представительницы этого пола. Однако лишь способные кандидатки должны практиковать магию.
Искандер ухмыльнулся.
– В нашей стране любой женщине запрещено заниматься этим ремеслом. И не без причины. Не понимаю, как вы можете терпеть их превосходство хоть в чем-то.
– Так сложилось естественным образом. Мальчиков и девочек обучают отдельно. И из Аретузы выпускаются более сильные чародеи, чем из Бан Арда.
Искандеру явно не понравилось, как легко нордлинг признавал такое неравенство.
– Женщины слишком эмоциональны и расчетливы. Они принимают решения под действием чувств, они не способны поступиться сиюминутной выгодой. Я понимаю, что настоящие чародеи ценятся, и даже нам иногда приходится пользоваться вашими услугами. Однако мы делаем это сознательно. Влияние, которое получает женщина, практикующая магию, извращает ее природу. В Офире всякая неспособность иметь детей считается крайне противоестественной.
Истредд задумался.
– В чем-то, пожалуй, я соглашусь с тобой, о великий визирь. Селекция должна быть обязательным критерием. Особенно это должно сказываться на качестве получаемого образования. Магия стала слишком доступна. И даже ведьмаки могут пользоваться простейшими заклинаниями.
Геральт криво ухмыльнулся, однако не стал вступать в разговор. Чародеи всегда презирали ведьмаков.
– Раньше чародей брал себе несколько учеников за раз, – горячо добавил Истредд. – И такой подход считался даже более успешным, чем обучение в Аретузе или Бан Арде. Теперь же, прельстившись золотом, они набирают себе учеников десятками. И что мы имеем в итоге? Жалкое сборище недоучек и практикантов среди крупиц золота. Я не могу назвать ни одного молодого и подающего надежды неофита, который не провел бы молодость среди книг академии.
Искандер ободрительно кивнул.
– В Офире дети отдаются на обучение, если только проявляют к магии определенные способности. Неважно в целом, кто этот человек. Выходец из знати или же из народа. Магия для нас очень почитаемое ремесло.
Истредд только фыркнул:
– У нас это способ пристроить младших сыновей. Или дочерей, негодных для того, чтобы выдать их замуж. Особенно когда стало известно, что с помощью магии можно исправить определенные физические недостатки.
– Бракованный товар, – чуть иронично улыбнулся офирец.
– Мы понижаем цену из-за собственной жадности, – распалялся все больше чародей. – Столько учеников ежегодно набираются в академию, что настоящим талантам уделяется слишком мало времени. Взять хотя бы госпожу Меригольд, закончившую свое обучение в очень юном возрасте. Ее нога никогда не переступала порога Аретузы ради знаний. Гораздо приятнее заниматься связями и проталкивать себя в королевском совете через одно место.
Искандер понимающе хмыкнул, однако ничего не ответил.
– Значит, через одно место, – тихо, однако очень отчетливо повторил Геральт.
Он не смог удержать себя от язвительного замечания:
– То, что Истредд из Аэд Гинваэля пытается донести таким элегантным образом. Я объясню в двух простых словах. Как и следует ведьмаку, умеющему пользоваться исключительно примитивными заклинаниями. Кажется мне, что Истредда из Аэд Гинваэля больше раздражает молодое поколение, которое обучается магии очень быстро. Это сводит на нет все его собственные мученические усилия. Истредд из Аэд Гинваэля не хочет признавать, что прогресс не стоит на месте и подталкивает его не в одно конкретное место, а прямо в жопу.
Его последняя фраза явно повеселила Искандера.
– Как заговорил-то, а? – тотчас вспыхнул чародей. – Ты – осел, который смотрит в пруд и думает, что видит звёзды. Я знаю, кто вбил тебе эти мысли в голову. Ты цитируешь одну знакомую мне чародейку. Впрочем, она хорошо знакома и тебе.
Офирец быстро перевел свой взгляд с Истредда на Геральта.
– Я вижу, вы давно знаете друг друга.
Ведьмак хмыкнул и отхлебнул немного травяного настоя из кувшина. Последнее время воспоминания о чародейке всегда пробуждали в нем жгучую потребность выпить. На лице Истредда появилось саркастическое выражение.
– К несчастью, нас представила одна особа. Если так можно выразиться.
– Баба, – холодно усмехнулся Искандер. – Все проблемы нордлингов из-за баб. Вы уделяете им слишком много внимания. Вот почему система гаремов более эффективна. Это не только приумножает шансы на появление наследника, но и не позволяет одной бабе иметь всю власть.
– И я опять с тобой соглашусь, великий визирь. На этот раз абсолютно полностью, – довольно подытожил Истредд.
– Не понимаю, что заставляет вас концентрироваться на одной бабе. Даже самый простой купец в Офире может позволить себе хотя бы пару наложниц. А чтобы знатный вельможа делил свою жену или любовницу с кем-то.
На этот раз Геральт не захотел вступать в разговор.
– Если бы знал, чем окончится эта история. Поверь мне, я бы хорошенько подумал, стоит ли игра свеч, – признался чародей.
– Неудивительно. Ваши яйца в ее руках. Так чего же вы хотели?
Истредд коротко рассмеялся. Однако его серые глаза сделались ещё более печальными. Он едва ли с ненавистью глянул на ведьмака.
– Я уехал за тридевять земель на раскопки, чтобы быть подальше от этой парочки. И вот тебе, на, пожалуйста. Тут ошивается этот хрен.
Геральт снова промолчал.
– Ты выбрал совершенно правильное место. Когда увидишь, какими могут быть офирские женщины, то расстанешься со всеми своими предрассудками, – Искандер повернулся к Геральту. – Однако меня удивляет, что твоим соперником стал именно ведьмак. Не скажу, что сильно разбираюсь в ведьмаках, однако знаю, что их пичкают специальными зельями, чтобы подавить эмоции.
И Истредд, и Искандер пристально посмотрели на хранившего молчание Геральта.
– А не пошли бы вы нахрен, – коротко ответил Геральт и поднялся.
– Ну вот оно! – не без иронии отозвался Истредд. – А я все думал, когда ты слиняешь. Не удивляйся, Искандер-хан. Это обычное состояние для ведьмака. Показать хрен, а потом слинять в кусты.
Ведьмак уже успел удалиться от костра и поэтому не услышал, что ответил ему великий визирь. Впрочем, сейчас это едва его занимало.
Геральт вернулся в комнату, которую ему отвел вездесущий помощник великого визиря. Открыл небольшой сундучок с эликсирами и маслами. Конечно, не чета тому, которым он пользовался раньше. Однако в Офире вечно приходилось довольствоваться малым.
Ведьмак достал из сундучка несколько склянок и переложил их в поясную сумку. Один эликсир, Ласточку, выпил до дна. Затем аккуратно смазал маслом серебряный меч и приставил его к стенке. Проверил крепления всех ремней и застежек на своих доспехах. Отошел к низкому топчанчику, уселся на него, поджав под себя ноги, и медленно погрузился в медитацию.
Ослепительное офирское солнце смотрело на него сквозь нагретый и дрожащий воздух. Жадно протягивало к нему свои лучи. Искажало все пространство вокруг.
На грани какого-то безумия и невероятного физического истощения, которое давно бы свалило менее подготовленного человека, он внезапно увидел на песке следы. Четкие отпечатки ног на поверхности золотого моря. Вереница следов изгибалась меж высоких дюн и уходила куда-то в тонкую линию горизонта.
Ведьмачье чутье позволило ему определить, что люди были здесь совсем недавно. И он побрел, ориентируясь по слегка занесенным песком отпечаткам. Когда он поднялся на очередную песчаную дюну, то наконец увидел цепь торгового каравана, растянувшегося по всей низине. Люди были одеты в легкие светлые одежды. Они восседали на странных горбатых животных, некоторых вели под уздцы.
Ведьмак кубарем спустился с горы, причем так поспешно, что едва не утонул прямо в песке, потом громко окликнул незнакомца. От неожиданности тот вздрогнул и резко обернулся к нему.
Лицо мужчины было закрыто светлым платком. Черные глаза на едва видневшимся из-под тюрбана загорелом лице смотрели удивленно. Ведьмак что-то сказал. Кажется, спросил в какой стороне расположен край этой пустыни и как долго ему еще брести до конца.
Мужчина не спешил с ответом и продолжал непонимающе разглядывать беловолосого незнакомца. Словно видел человека впервые. Он открыл свое смуглое, совсем нетипичное для Северных Королевств лицо только тогда, когда подошли остальные.
Неужели я в Занзибаре, подумал ведьмак. Мужчина быстро затараторил на непонятном ему языке. Произносил незнакомые ведьмаку фразы звонким и немного певучим голосом. Его спутники были более конкретны в своих действиях и тут же вытащили из ножен свои кривые сабли.
Точно в Занзибаре, решил ведьмак. Острые лезвия, обступившие его со всех сторон, ярко блестели. Загадочное животное с двумя горбами подошло ближе. Изогнуло длинную шею так, что Геральт смог рассмотреть светлую курчавую шерсть, покрывающую все длинное и мощное тело. Нагруженный мешками зверь не переставал мерно жевать губами и равнодушно смотрел на ведьмака в ответ.
Когда Геральт снова открыл глаза, за окном уже рассвело. Он беззвучно вышел из своей комнаты, предварительно захватив снаряжение. Во дворе сейчас не было никого кроме стражи Искандера и еще одной такой же ранней птички.
Трисс Меригольд задумчиво натягивала длинные изумрудного цвета перчатки. Ее лошадь была полностью оседлана.
– Куда-то собралась?
Женщина вздрогнула. Геральту удалось застать ее врасплох.
– Хочу собрать кое-какие травы, – уклончиво ответила Трисс.
– Одной здесь может быть опасно.
– Я могу постоять за себя, – самоуверенно возразила чародейка.
– Я и не сомневаюсь.
Геральт мгновение смотрел на неё, а потом пожал плечами и уже собрался отправиться восвояси, когда Трисс неожиданно для себя сказала:
– Если хочешь, то можешь поехать со мной.
Ведьмак остановился. Чародейка от досады закусила губу. Так как привыкла, что мужчины обычно проявляют больше настойчивости, чтобы добиться ее внимания. Впрочем, Геральт не стал противиться внезапному приглашению. Не то чтобы возможность провести время с Трисс его сильно прельщала, но уж лучше с ней, чем слушать Искандера или бесконечные жалобы Истредда. Так что едва ему подвели коня, как Геральт без долгих раздумий последовал за Трисс. Ведьмак не оглядывался, однако знал, что от постоялого двора их отъехало как минимум четверо. Включая шпионов, которых Искандер приставил следить за ними.
Какое-то время Геральт и Трисс ехали молча. Ведьмак смотрел вперёд, а Трисс иногда незаметно поглядывала на него. Молчание тяготило ее, поэтому чародейка попыталась растопить лед между ними:
– И долго нам еще придется колесить по Офиру? – она поморщилась и с трудом разогнула спину. – Я уже задницы не чувствую.
– Я и забыл, что чародеи привыкли пользоваться только порталами.
– Какое ужасное упущение с твоей стороны, – улыбнулась Трисс. Геральт промолчал. – Великий визирь не спускает с нас пристального взгляда и не дает свободно телепортироваться. Поэтому мы вынуждены трястись вместе с остальными. Ладно, я еще привыкла. Однако Августа и Кардуин уже явно на пределе.
Ведьмак бросил на нее быстрый взгляд и хмыкнул, однако ничего не сказал.
– Ну же, Геральт, будь смелее, – лукаво подбодрила его Трисс, почувствовав на себе его внимание.
Он с минуту молчал, но потом все-таки заговорил:
– Остальные чародеи не слишком высокого мнения о тебе.
– О да! – засмеялась Трисс. – Как и о тебе.
Геральт хмыкнул.
– Хоть что-то нас объединяет, – чародейка шкодливо улыбнулась.
Геральт ничего не ответил, но по его взгляду она поняла, что растопить лёд ей удалось.
– Под остальными чародеями ты, очевидно, подразумевал одного конкретного, – заметила Трисс.
Геральт кивнул.
–Истредд, мягко говоря, недолюбливает меня, потому что я никогда не училась в Аретузе, – просто объяснила она. – Он считает, что я ни на что не способна. Сколько помню его, он всегда любил пожаловаться. Как сильно ему доставалось от своего учителя и сколько лет он потратил на изучение магии. И так до бесконечности.
Геральт улыбнулся. На этот раз понимающе.
– Его способности, конечно, очень велики. Глупо это не признать. Я слышала, что в молодости Истредд подавал большие надежды и мог стать могущественным чародеем. Однако политика и интриги его никогда не интересовали. Вместо того, чтобы возглавить Капитул, он закрылся в Бан Арде. А потом и вовсе перебрался в Аэд Гинваэль. С тем пор он колесит по Континенту и занимается лишь исследованиями. Мне кажется, что Истредд похоронил свой талант, оттого он и бесится. Он сноб, если честно. Я никогда не понимала, что Йеннифер в нем нашла. А Истредд не понимал, что она нашла во мне.
Ведьмак вздрогнул при звуке этого имени, так просто слетевшего с уст чародейки. Трисс снова улыбнулась.
– Да ладно тебе, Геральт. Кто-то из нас двоих должен был произнести ее имя.
Больше они не говорили, пока наконец не доехали до небольшой полноводной речки. Ведьмак сейчас был задумчив и казалось витал где-то далеко.
– Покараулишь? – внезапно попросила Трисс и, не дожидаясь ответа, спешилась.
Прежде, чем Геральт успел среагировать, она коснулась своей одежды руками. Ее винно-красный корсет, черная хлопковая безрукавка и такого же цвета штаны с сапогами буквально растворились в воздухе. На чародейке осталась лишь короткая рубашка с глубоким вырезом. Невесомый шелк едва прикрывал стройные бедра. Трисс сняла сеточку, удерживающую прическу, и тяжелые рыжевато-каштановые волосы рассыпались по ее плечам и спине. Геральт залюбовался длинными горящими золотом локонами. А также тоненькими бретельками рубашки, которые все пытались сползти вниз.
