Текст книги "Пески Офира (СИ)"
Автор книги: Resurgam
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)
Он плохо говорил на языке Северных Королевств и поэтому периодически дублировал слова и предложения на офирском.
–Я не буду спрашивать. Только слушать, – терпеливо заверил его Геральт.
– Ну так слушай внимательно, ведьмак. Искандер ищет совсем не там, где надо.
Геральт сделал вид, что рассматривает слуг. Он не стал спрашивать, где надо. Он просто слушал:
– Я не боюсь ни тебя, ни Искандера. Я буду даже рад, если ты передашь эти слова моему племяннику. Потому что его малодушие грозит развалить всю страну. Мой брат Шахмардан был великим правителем. Он сделал мне много зла, это правда, но отрицать то, что он привел Офир к золотому веку, было бы глупо и недальновидно. И мне грустно смотреть, как его дети губят это наследие.
Геральт старался не упустить ни слова, чтобы не запутаться в именах. Однако офирец говорил чересчур быстро и с сильным акцентом:
– Его первенец был слишком благороден, чтобы поднять руку на свою семью. И чем это кончилось? Такую парочку, как Нилюфер и Надиршах еще надо поискать. Если второй сын падишаха был просто жаден до власти, то она… по части кровожадности даст фору любому из братьев. Во дворце всякому известно, что она отравила не только своего старшего брата, но и его наложниц, и малолетних сыновей. Присмотрись к ней хорошенько, ведьмак. Нилюфер поворачивается в ту сторону, куда дует ветер. Когда ее любимый братец Надиршах сложил голову на поле боя, она тут же примчалась к Фархаду и убедила его занять престол, и заключить Ардэшира в тюрьму. Она очень хорошо знает слабый характер Фархада и вертит им, как ей угодно.
Даже отсюда Геральт мог видеть шатер регента, который слуги установили на другом конце поля. Среди придворных то здесь, то там мелькала его несравненно-прекрасная сестра, поигрывающая хлыстом в своих ярких пурпурных одеждах.
– Значит, у Ардэшира есть серьезный повод ненавидеть принцессу.
– Что толку в его ненависти? – фыркнул Ильфар. – Я думал, что моя участь заслуживает печали. Из детей у меня осталось лишь две дочери. Однако это лучше, чем все время жить в страхе. А ведь Ардэшир справился бы с государственными делами куда лучше, чем его брат. Во всяком случае, он не стал бы так попустительствовать своим визирям и презренной во всех отношениях женщине. И не стал бы проводить все свое время на охоте и среди фавориток. Поэтому оставь в покое тех, кто сидит в клетке, и присмотрись лучше к власти, так сказать.
– Сомневаюсь, что принцесса, при всех ее многочисленных достоинствах, смогла бы зачаровать дракона.
Ильфар коротко хохотнул:
– Ты слишком наивный для убийцы чудовищ. Магия в Офире давно уже преподается не в том виде, к которому привыкли нордлинги. Она подчинена государству, а за практикующими магию внимательно следят. Так что офирские чародеи делают только то, что скажут им вельможи. – Он поднялся. – Мне пора, ведьмак. Я сказал тебе все, что хотел сказать. И больше мне нечего добавить.
Геральт предусмотрительно не стал его задерживать и удалился, сохраняя все то же глубокомысленное молчание. Он размышлял о том, как сильно дворцовые интриги его начали утомлять. Особенно в абсолютно чужом для него государстве. И как быстро он увяз в этом, словно в трясине. Хотя Искандер посвятил его далеко не во все и без сомнения вёл собственную игру.
Едва он отошел от свиты Ильфара, как чей-то звонкий и до боли знакомый голос окликнул его по имени. Откуда-то сбоку на него едва не наехала Трисс Меригольд. Верхом на молодом и явно норовистом офирском жеребце.
– Что ты делал рядом с братом падишаха? – с любопытством поинтересовалась она. – Все продолжаешь свое расследование?
Ведьмак просто кивнул в ответ. Ему не хотелось вдаваться в подробности.
– И как прошла встреча?
– Интересно, – буркнул он.
Трисс засмеялась. Выглядела она не в пример лучше, чем при их последней встрече. Вид побитой собаки наконец исчез, уступив место обычной живости и уверенности. Геральт боялся признаться себе, насколько рад ее видеть.
– Угощайся, – она бросила ему тяжелый бурдюк. – В Офире всегда хочется пить.
Геральт отхлебнул немного и от непривычки даже закашлялся. Он не помнил, когда в последний раз пил вино.
Алкоголь приятно обжег горло и растекся мягкой теплотой внутри. Трисс заговорщически ему подмигнула:
– У меня есть еще. Если хочешь, конечно. Можем немного отстать от остальных.
– А я думал, ты приехала сюда ради охоты, – лукаво отозвался ведьмак.
Чародейка притворно закатила глаза.
– Я здесь, чтобы представлять Фольтеста. Однако, думаю, ничего страшного не случится, если я пропущу самое начало.
– Веди, – кивнул Геральт и одним махом забрался в седло.
– Мне нравится твой настрой! – весело крикнула ему Трисс.
Она пришпорила своего коня и галопом понеслась с поляны. Геральт последовал за ней, стараясь по-возможности не отставать. Чародейка не стала выбирать легкого пути, так что им пришлось продираться через густую чащу. Ведьмак чувствовал, как ветки хлестко бьют его по лицу. Несколько раз Трисс оглянулась, припав к спине коня и словно проверяя, следует за ней Геральт.
Разгоряченные от быстрой езды, они выехали на небольшую просеку. Спешились и повели своих коней под уздцы.
– Давно ты в Мараканде?
Геральт взял из рук чародейки кожаный бурдюк и снова отпил вина.
– Телепортировались, как только меня немного подлатали, – Трисс показала ему свежие повязки на запястьях. Ожог на ее щеке немного затянулся. – У меня была встреча во дворце. Надо было обсудить торговые условия с главным визирем. Боюсь, Фольтест будет недоволен результатами. Иногда я устаю от того, что женщин здесь не воспринимают всерьез.
– Бросил бы Фольтест эту затею, – хмуро произнёс Ведьмак.
– Не бросит, – тихо ответила Трисс.
Геральт тяжело вздохнул и решил сменить тему. Слишком много политики.
– Они просто еще не знают, что ты хочешь наложить свои лапы на королевскую библиотеку.
Трисс тихо рассмеялась и достала еще один бурдюк с вином.
– Хочешь меня напоить? – уточнил на всякий случай Геральт.
– Ну разве только слегка, – иронично ответила чародейка.
Они допили еще один бурдюк, и жизнь заиграла новыми красками. Трисс оглянулась:
– Мне кажется или за нами в этот раз никто не следит. Сложно поверить, что великий визирь стал таким беспечным.
Геральт думал наоборот: скорее Искандер был занят более важными делами. Или может, перестал бояться, что ведьмак сбежит при первой же возможности.
Сейчас Геральт ощущал приятную слабость во всем теле. Они снова углубились в лес, пока не вышли на небольшую поляну, где и привязали своих коней к дереву.
– Что ты делал все это время, Геральт? – Трисс обошла его полукругом и лукаво улыбнулась. – Я совсем потеряла тебя в лагере.
– Был на важном задании. По защите чести Офира.
– О, в этом я нисколько не сомневаюсь!
Она вытянула руки вверх и закружилась, неуверенно перебирая ногами.
– Хорошо-то как! – воскликнула она.
И Геральт был с ней абсолютно согласен.
Внезапно Трисс остановилась и повернулась к нему. Несколько ударов сердца они просто смотрели друг на друга. Несколько медленных ударов сердца ведьмака. Геральт, сам того не замечая, тонул в ее нежных голубых глазах.
Они бросились друг к другу одновременно. Притянулись магическим образом.
Словно два магнита. Словно два встречных порыва ветра. Налетели друг на друга. Смешались. В одно бурное непонятное торнадо. А дальше – ослепительная молния, за которой – раскатистый удар. Озон в воздухе. Темное небо. Признаки наступающей грозы.
Трисс обвила его шею руками, прижалась всем своим телом. И он попытался было сопротивляться, даже, показалось, что на мгновение выкарабкался, но только лишь затем, чтобы его окончательно засосало в этот омут с головой.
На вкус чародейка была как вино. Сладкое, терпкое и манящее. Окутывающее его теплом со всех сторон. А пахла она так приятно. Летними цветами, розой и шафраном, немного ванилью и даже горьковатым миндалем.
Они слегка покачивались на ветру. Искали опору друг в друге и не находили. Не прерывали жадного просящего о многом поцелуя. Словно и не смогли бы насытиться.
Геральт прижал Трисс к стволу дерева. Закинул ее стройную ногу себе на бедро. Сорвал с ее уст первый приглушенный вздох. Она не сопротивлялась, полностью подчинившись этому бешеному темпу.
Неподалёку от них вдруг раздался оглушительный треск. Кусты зашевелились. Задрожали. Геральт сразу замер, настороженно прислушиваясь к шуму.
– Не двигайся, – шепнул он.
Послышалось низкое раскатистое рычание.
Ведьмак медленно отошел от вжавшейся в дерево Трисс подошёл к лошади и достал из ножен серебряный меч.
Из кустов сначала показались длинные козлиные рога, потом голова, похожая на рысь или скорее на дикого кота в обрамлении густой львиной гривы. Геральт сразу напрягся.
Существо снова издало приглушенный раскатистый рык. Лошади, привязанные к дереву, нервно заржали, принялись ходить из стороны в сторону, переставляя ноги.
– Стой на месте и не делай лишних движений, – процедил сквозь зубы ведьмак, снова обращаясь к чародейке.
Трисс не ответила. Она была насторожена, но в целом спокойна.
Монстр припал к земле, внимательно оценивая ситуацию. Потенциальных жертв было несколько. Его желтые люминесцентные глаза метались от цели к цели. Потом остановились на самой опасной из них – на ведьмаке, который вытянул меч.
Мантикора расправила кожистые крылья и по по-кошачьи мягко прыгнула. Геральт перекатился и снова выставил меч, чтобы нанести удар. Однако острое лезвие лишь со свистом рассекло воздух.
Раздалось дикое и полное боли ржание. Конь Трисс обезумел настолько, что вырвал поводья с мясом и умчался в чащу. Геральту повезло меньше. Его лошадь была завалена на бок. На ее брюхе зияла огромная рваная рана, из которой на землю вывалились розовые внутренности.
Мантикора победно стояла над трупом, а с ее морды капала горячая кровь. Не спуская с Геральта внимательного взгляда, она медленно вонзила свои острые когти в подрагивающее в предсмертной агонии животное.
– Геральт, – одними губами прошептала Трисс.
Чародейка вытянула свои руки вперед.
– Я разберусь, – коротко ответил он.
Ведьмак достал бомбу. В Офире он смог изготовить несколько новых видов оружия, содержащих в себе смертоносную смесь песка и огня. Магию двух стихий.
Они среагировали одновременно. Мантикора рванула навстречу ведьмаку с оглушительным ревом. Геральт бросил в нее бомбу и отскочил в бок.
Песочное торнадо разорвалось у мантикоры под ногами. Обсыпало ее мощное тело песком. Оглушенное и ослепленное чудовище притормозило, отчаянно качая головой. Заработало своими передними лапами, чтобы очистить морду. Геральт сложил пальцы в знак Игни. Струя пламени окутала мантикору, мгновенно обратив песок в стекло.
Тело монстра превратилось в гладкую сверкающую статую. Немедля ведьмак нанес свой первый удар. Мантикора попыталась выбраться. В ответ стекло заскрежетало и рассыпалось прямо на глазах.
– Давай! – крикнул ведьмак чародейке и нанес еще один удар. Прямо между козлиных рогов.
Трисс действовала по наитию. Она произнесла короткое заклинание и махнула рукой. Потрескавшееся стекло на монстре снова срослось, оно стало даже более прочным. И это подарило Геральту еще несколько драгоценных секунд.
Он рубил остервенело, так что брызги крови летели во все стороны. Монстр протяжно завыл, уже от боли, пытаясь метаться внутри своей стеклянной клетки.
Раздался треск. Хвост, оканчивающийся жалом как у скорпиона метнулся вверх, а потом попытался обрушиться на ведьмака. Геральт поспешно отскочил в сторону. Статуя треснула, а осколки разлетелись во все стороны. Ведьмак закрыл лицо рукой, защищая глаза.
Мантикора резко подскочила к нему, взмахнула лапой с острыми когтями. Не дотянулась, потому что ведьмак отпрыгнул в сторону. Острые зубы чудовища угрожающе клацнули.
Она развернулась, однако, вместо того чтобы снова напасть на ведьмака, кинулась на этот раз прямо к чародейке. Хотя Трисс и стояла от нее достаточно далеко, мантикора в два прыжка преодолела расстояние между ними.
– Блять! – выругался Геральт.
Он понял, что ему не успеть, и достал еще одну бомбу. Однако чародейка отреагировала раньше. Она прошептала заклинание, вскинула руки и отбросила монстра.
Мощный магический поток поднял чудовище в воздух и закружил. С жалобным воем, больше похожим на мяуканье дикой кошки, мантикора пролетела несколько метров. Геральт увидел летящего на него монстра и замешкался всего лишь на секунду, отчего тут же оказался сбит с ног мощным хвостом.
Ведьмак почувствовал, словно из легких выбили весь воздух. После чего он распластался по земле, не переставая кашлять.
– Геральт! – чародейка с криком бросилась к нему.
Однако монстр оказался проворней. Он встал на ноги раньше, качая своей рогатой головой, быстро сориентировался на местности и мгновенно оказался рядом. Геральт перекатился на бок, сложил пальцы в знаке Квен и выкинул руку вперед. Магический щит принял основную силу удара, но не защитил полностью. Монстр все-таки достал ведьмака своим жалом. Правое бедро взорвалось от боли.
Желтые люминесцентные глаза оказались совсем близко. С такими же по-кошачьи вертикальными зрачками. Геральт ощутил знакомый холод. Глаза излучали недобрую ауру. Очень недобрую. Этот взгляд. Простая мантикора так смотреть не смогла бы.
Трисс снова выкрикнула заклинание, на этот раз это была молния, которая шипя вырвалась с ее пальцев и поразила монстра. Чародейка с необычной для нее мощью отбросила мантикору прямо от ведьмака. Однако было уже поздно.
Ядовитое жало успело проткнуть кожу и ранить. Геральт чувствовал, как жгучая боль постепенно разливается по всей ноге, как пульсирует рана. Трисс подбежала и склонилась над ним, не спуская с мантикоры пристального взгляда, поднесла свою руку к рваной отметине, из которой сочился зеленый яд, отчего кровотечение остановилось, а его нога хотя бы перестала стремительно неметь.
Чародейка покачнулась и осела. На эту магическую манипуляцию у нее ушли последние силы.
Геральт понял, что дела совсем плохи и воспользовался всеми эликсирами, которые у него были.Иволга должна была замедлить распространение яда, Ласточка ускорить регенерацию, а Филин придать сил для финального боя. Трисс была белее снега и с ужасом наблюдала за ведьмаком.
Мантикора быстро оправилась от удара, расправила свои кожистые крылья, намереваясь атаковать с воздуха. Геральт осторожно оттолкнул чародейку и вскочил на ноги.
Они снова бросились друг на друга. Мантикора оттолкнулась в прыжке и взлетела в воздух. Геральт разогнался, чувствуя, как подкашивается правая нога. Мягко повалился на спину, как раз в тот момент, когда мантикора уже была рядом с ним. Монстр, выставивший вперед свои лапы с длинными когтями, промахнулся, приземлился и попытался снова задеть его хвостом. Однако Геральт уже был готов. Он быстро перекатился и в два сильных удара перерубил его пополам.
Мантикора взвыла, однако прежде чем она успела нанести следующий удар, ведьмак уже был рядом с занесенным мечом над ее головой. Руны на его серебряном мече ярко вспыхнули, усиливая следующую атаку. С коротким свистом острый металл обрушился на шею мантикоры. Монстр издал противный предсмертный хрип. Геральт взмахнул мечом еще раз и сильным ударом отрубил голову. Тело мантикоры рухнуло в предсмертных конвульсиях, фонтаном разбрызгивая темную и мерзкую на вид кровь.
В то же мгновение меч выпал из ослабевших рук ведьмака. Его зрение стремительно расплывалось. Он едва рассмотрел Трисс. Кажется, она спешила ему навстречу. Геральт потерял сознание.
<Он снова лежал на столе в Каэр Морхене. Связанный по рукам и ногам. Дикая боль раздирала все его тело на маленькие части. Он открыл глаза, однако ничего не увидел. Попытался крикнуть, однако лишь беззвучно разинул рот. Внутренности скрутило, словно тугим узлом. И его обильно вырвало одной лишь мутной желчью. А так как его окружали лишь колбы, с варящимся в них зеленым булькающим зельем, никто не пришел ему на помощь, и он едва не задохнулся от блевоты.
Теперь перед ним была чародейка. Он понял это с первого взгляда на неё.
На ее бледную кожу и иссиня-черные волосы, ниспадающие каскадом тугих локонов до лопаток. Практически почувствовал запах сирени и крыжовника.
– Правда, – сказала женщина, сверкнув фиолетовыми глазами, – это всего лишь осколок льда.
Он снова лежал, связанный по рукам и ногам. Они пришли за ним, чтобы влить в вены зеленое булькающее зелье. Они решили продолжить испытание травами. Ведьмаки остановились около его кровати. Он поднял голову. Увидел Искандера и почему-то стоящего рядом Лютика.
Бард подошел к нему вплотную, сел на кровать. Достал склянку с какой-то жидкостью. Попытался влить ему в рот, однако Геральт нетерпеливо мотнул головой. Лютик, однако, был очень настойчив. Искандер крепко придерживал голову ведьмака своими сильными руками.
Видение сменилось. Перед ним была девочка с пепельно-русыми локонами. На ее левой щеке, под глазом виднелся большой уродливый шрам, который она все пыталась скрыть под густой копной волос. Геральт удивился, откуда у маленькой и нарядной девочки могло быть такое ранение. Пока не увидел, что ее руки и ноги тоже были в крови.
– У Меча Предназначения два острия, – прошептала она. – Одно из них – ты. Другое – смерть.
Из клубов дыма на него смотрели фиолетовые глаза, горящие на бледном лице. Черная буря локонов пахла сиренью и крыжовником.
– Слишком мало, – по бледной щеке покатилась одинокая горькая слеза. Быстро, все быстрее, быстрее и быстрее. – Нужно нечто большее.
Он очнулся и едва ли не с криком подскочил с кровати. Перед ним сидел принц Фархад. Геральт моргнул, подозревая, что это очередное видение. Фархад на секунду расплылся, однако затем снова собрался воедино. Принц не спускал с него внимательного взгляда.
– Не вставай, – мягко приказал он, хотя Геральт даже и не думал. Он медленно приходил в себя, пока боль растекалась по всему телу. Бедро напряженно пульсировало под повязкой. – Тебе надо отдыхать.
Ведьмак внимательно посмотрел на стоящего рядом с принцем Искандера. Однако офирец был невозмутим.
– Скажи, великий визирь, а для чего ведьмакам делают такие глаза?
Принц облокотился на изножье кровати. Казалось, он только сейчас хорошенько рассмотрел Геральта.
– Для того, чтобы лучше видеть во тьме, повелитель, – кратко ответил Искандер, он чуть скривился.
– Вот оно что, – задумчиво протянул Фархад.
Регент плавно и весьма грациозно обогнул кровать, оказавшись совсем рядом с Геральтом.
– Ты порадовал меня, ведьмак, – спокойно сказал он. – Тем, что оказал мне ценную услугу. Как знать, эта бестия могла бы напасть и на меня.
Геральт вздохнул и потер повязку на бедре, аккуратно дотронувшись до ужаленного места.
– Мантикоры охотятся на своей территории, – хрипло проговорил он. – Их жертвами в основном становятся одинокие путники или другие звери. Сомневаюсь, чтобы вы, ваше величество, смогли бы наткнуться на нее, если бы только не отправились, как я, в дикую чащу.
– Одной бестией меньше, – философски заметил принц. – В моих охотничьих угодьях должно быть совершенно безопасно.
Геральт криво улыбнулся. И не стал возражать.
– Проси все, что хочешь, – великодушно решил Фархад. – Золота, драгоценностей или невольниц. Все, что тебе угодно. Хочешь, подарю тебе должность при дворе? Скажем, сделаю главным распорядителем охоты.
– Вы слишком щедры, ваше величество, – ведьмак с трудом наклонил голову. – У меня есть одно небольшое пожелание, которое вам будет совсем нетрудно исполнить.
Искандер чуть напрягся.
– Ну же, говори, – нетерпеливо произнес принц.
– Кодекс ведьмаков запрещает мне убивать драконов. Как и в Офире, мы считаем их разумными и почти священными существами. Я хотел бы попросить вас освободить меня от этой ноши. Я готов выследить монстра, но убить его никак не могу.
Это было ложью. Однако, по мнению Геральта, ложью во спасение.
– Я не знал об этом, – Фархад бросил недовольный взгляд на Искандера. Великий визирь молча поклонился ему. – Никто не поставил меня в известность про кодекс. Конечно, если таково твое желание, то я не имею никаких возражений. Слышишь, Искандер? Не имею.
– Как вам будет угодно, мой повелитель, – ответил визирь и снова поклонился.
– Однако ты останешься в Офире до тех пор, пока дракон не будет пойман, – добавил Фархад. – Так что отдыхай, ведьмак. Тебе ещё понадобятся силы.
Принц подошел к дверям и громко постучал. Перед ним сейчас же открылись обе створки. Фархад бросил последний прощальный взгляд на ведьмака, заложил руки за спину и вальяжно вышел из комнаты.
– Ловко, Геральт, очень ловко, – сквозь зубы процедил великий визирь, убедившись, что Фархад его уже не слышит. – Я рад, что ты не доверяешь мне и по-прежнему ищешь обходные пути.
– Где мы?
Ведьмак предпочел сменить тему. Даже короткий разговор с принцем давался ему с трудом.
– Во дворце падишаха, – коротко ответил Искандер.
– И давно я тут?
– Несколько дней. Тебе хорошенько досталось. Чародейка смогла переместить тебя во дворец. Однако не смогла нейтрализовать яд. Хорошо, что виконт подоспел с твоими ведьмачьими эликсирами.
– Виконт? – недоуменно переспросил Геральт.
Офирец подошел к двери, ведущей в соседнюю комнату, и подал кому-то знак приблизиться. В проёме появился чей-то стройный силуэт.
– Ну и долго же ты спал! – раздался до боли знакомый голос. – А какой бледный был. А как кричал поначалу, что аж жуть! Я уж было решил, что ты того… Копыта откинешь.
Юлиан Альфред Панкрац, виконт де Леттенхоф весело подмигнул ведьмаку.
========== Роза на красном поле ==========
Офир. Декабрь 1261 года.
Главная площадь офирского города Хамадан купалась в лучах горячего полуденного солнца и клубах пыли. Колонна невольниц поднялась на небольшой деревянный помост в самом центре рынка.
У загорелых, изможденных на вид девушек из одежды были только набедренные повязки. И больше ничего. Руки всех пленниц оставались скованными одной цепью, конец которой в своих руках держал толстый офирец в разноцветных одеждах и большой чалме. Рабыни пытались закрыться от палящего солнца и поднимали вверх свои израненные кровоточащие руки, насколько вообще позволяла железная цепь.
– Что это? – с любопытством спросил Лютик. – Набег стражников на бордель со шлюхами?
Ведьмак бросил тяжелый взгляд на невольниц. Никому из этой жалкой оборванной колонны не было больше двадцати.
– Это рабыни, которых привезли на продажу, – кратко пояснил он, когда они уже миновали рынок. – В Офире нет борделей.
– Все в этой стране не так, – недовольно вздохнул бард. – Вино не пьют, баллады не слушают, борделей не содержат и бесконечно молятся. А женщин считают низшими существами.
– Посмотрим, как ты запоешь, когда тебя окружит стая любезных наложниц.
– Мужчина должен быть как дорогое вино – недоступный и не для всех, – наставительно заметил Лютик. – Его крепость и вкус должны ценить единицы, если любят все, то это уже не вино – а пиво.
Ведьмак едва сдержал улыбку.За это он и любил Лютика.
– Прибереги эту херню для ушей туссентской княжны.
– Ладно-ладно. Я все равно не скоро окажусь при дворе. И это по твоей вине, между прочим.
– Мне очень жаль, – вздохнул Геральт. – Правда.
Бард закатил глаза и принялся рассказывать всю историю в десятый раз:
– Просыпаюсь я как-то по утру в корчме, значит. Глянь, а тебя и след простыл. Потом чувствую что-то не то, холодно как-то, оказалось у меня жопа голая. Тут, знаешь ли, всякое можно подумать.
– Хорош пиздеть, Лютик, – отмахнулся ведьмак.
– Хм, ближе к телу, как говорится… – совершенно не обиделся тот.– Когда я увидел твои вещи, то понял сразу, что-то случилось. Меня бы ты оставил без зазрения совести, а вот свой серебряный меч – никогда. Самое главное, не было никаких следов. Только эта открытая бутылка, которую я нашёл на балконе.
Лютик достал из седельной сумки знакомую Геральту емкость из черного стекла и обугленные останки печати. Ведьмак почувствовал, как его сразу слегка замутило.
– Убери это с глаз моих, – проворчал он.
Лютик пожал плечами и спрятал всё обратно.
– Оббегал я весь «Зимородок», а потом и весь Новиград. Где только не смотрел, даже у баб под юбками. Однако ты как сквозь землю провалился. И за комнату, между прочим, не заплатил. Так что теперь ты кругом мне должен, Геральт. Поистратил я на тебя и твои поиски весь свой туссентский задаток.
– Я понял. Как вернемся обратно, я с тобой сразу расплачусь.
– Что толку? Новиградские шпики так ничего и не нашли. Ни тебя, ни следов. Когда я остался без денег, то пришлось обращаться к Йеннифер, – Лютик внимательно глянул на ведьмака, проверяя его реакцию. Однако Геральт остался невозмутим. Впрочем, он слышал эту историю уже не в первый раз. – Чародейку оказалось найти не так просто, а еще сложнее уговорить ее со мной встретиться. Когда я уже совсем отчаялся, пришлось использовать свою фирменную маскировку.
– Служанка из корчмы?
– Все-то ты знаешь, – хмыкнул бард.
– Вот смеху-то, наверное, было.
– Спасибо, что ты так ценишь мои усилия, – кисло продолжил Лютик. – Уверяю тебя, Йеннифер было не до смеха, не знаю почему она была в таком скверном настроении, однако она прекрасно знала о том, где ты находишься. За пару дней она тщательно изучила печать и догадалась о том, что произошло. Мало того, она сказала, что при помощи этой печати она сможет телепортировать меня прямо в Офир. Хорошо, что ей потребовалось время, чтобы сделать такой мощный портал, иначе чувствую прилетел бы я к тебе с голой жопой.
– Если хочешь, я попрошу Искандера, чтобы он отправил тебя обратно.
– Нет. Раз уж ты тут, то и я останусь. Всегда мечтал побывать за морем. Ты слышал местные струнные инструменты, они звучат совсем по другому. Да и материала для баллад надо бы подыскать.
Геральт не стал настаивать. По-своему он был даже рад видеть Лютика. И явно не имел ничего против, чтобы тот еще немного погостил в Офире.
– Так вот, выхожу из телепорта, – продолжил бард, – а ты лежишь на кровати бледный как поганка и не дышишь. Ни жив, ни мертв. Ну и представь себе, как вытянулось лицо у этого визиря, когда он меня увидел. А дальше была одна сплошная возня. Пока меня скрутили его стражи, пока я объяснял, кто я такой и как я сюда попал. Как смог телепортироваться в пределы дворца. Хорошо хоть, что при мне был твой сундучок с эликсирами. Ну и когда я понял, что дело совсем плохо, принялся заливать тебе их в рот один за другим.
– Холера, Лютик. Ты мог меня убить. Ты знаешь это? Достаточно просто не рассчитать дозу или перепутать зелья.
– Не бубни, Геральт. Я серьезно. Не убил же. А полностью нейтрализовал действие яда мантикоры и помог быстрее восстановиться.
Геральт не стал спорить, так как отчасти это было правдой. Его тело еще до сих пор страдало от последствий отравления. Ужаленное место крайне плохо затягивалось. Даже несмотря быструю регенерацию ведьмака и его стойкость к различным ядам.
Вскоре они добрались до лагеря, где пребывали последние недели и где восстанавливался Геральт после отравления.
По всей поляне в лесу были разбросаны шатры. Самых немыслимых цветом и размеров. В самом центре, в специально расчищенном месте суетились офирцы, одетые в легкую металлическую броню и узкие, почти прилегающие к телу шаровары. Солдаты разводили костры, носили воду, делая приготовления к обеду.
На одном из лежаков, среди многочисленных подушек, сидел неподвижно великий визирь. Перед Искандером стояла вытянутая колба, обильно украшенная пестрыми узорами. Железный наконечник этого поистине странного сооружения оканчивался чашей с едва тлеющими угольками. От колбы отходил кожаный конец с трубочкой. Офирец периодически прикладывал трубочку ко рту и выдыхал ароматный белый дым. Еще одно неизвестное Геральту приспособление, коим он не переставал удивляться в Офире, было специальное средство для курения табака.
Лютик тут же присоединился к великому визирю. Он вальяжно разлегся на свободном лежаке и подставил свое белое личико солнцу, после чего взял свободный кожаный конец и принялся пускать белые колечки в воздух. Искандер лениво наблюдал за ним.
Несмотря на расслабленный вид визиря, Геральт знал, что он только что вернулся из Мараканды. В последнее время Искандер принимал активное участие в подавлении народных волнений, которые совсем некстати разразились в столице. Великий визирь осунулся и похудел. Его слегка бледное лицо (насколько вообще лицо офирца могло быть бледным) с красными от недосыпа глазами говорило о том, что дела идут не очень хорошо.
– Да славится вечное дело сотворения мира, – пропел Лютик обычное офирское приветствие.
– Оставь это, – Искандер устало поморщился. – Слушать уже не могу. Как твое здоровье, Геральт?
– Пошаливает, – ответил ведьмак. Правое бедро по-прежнему болело. – Какие новости из столицы?
Искандер грустно хмыкнул в ответ.
– Тяжелые и кровавые.
– Все настолько плохо?
– Скажем так, – визирь выругался по-офирски. – Когда в пустыне буря, змея прячется в песок, а не борется со стихией.
– Скоро у меня наберется целая серия цитат от Искандера великого визиря Офира, – хмыкнул Геральт.
Искандер устало улыбнулся.
Религиозные волнения в Мараканде достигли своего предела. Народ был недоволен политикой Фархада и его правительством. Бездетный и слабовольный любитель полуэльфок не вызывал у своих подданных особого трепета. И если в портовых городах было слишком много иностранцев, то в глубине, особенно в столице, напряжение и недовольство постепенно росли, и теперь грозили вырваться наружу. Много деревень подверглось нападению, а монстр, при этом, так и не был пойман.
Геральт ощущал эти настроения даже здесь. В обычном провинциальном городе Хамадане, куда Искандер отослал его и остальных чародеев из Северных Королевств.
–Завтра я возвращаюсь обратно, – объяснил великий визирь и выпустил очередную струйку дыма. – И не знаю, когда опять смогу приехать. Поэтому постарайтесь зарыться поглубже, пока не минует буря.
– А как же дракон? – разочарованно воскликнул Лютик. – Мы что, не пойдем в поход на дракона? Мы ведь как-то с Геральтом уже ходили.
Офирец бросил на барда внимательный взгляд. На мгновение в его глазах вспыхнул интерес, но потом быстро угас. Как обычно, Геральт искренне пожалел, что Лютик говорил больше, чем следовало.
– Он всегда такой балабол? – поинтересовался Искандер.
– Практически, – кратко подтвердил Геральт. – А когда напьется, то ещё хуже.
Лютик хмыкнул и провел рукой по струнам своей лютни.
– Как-то бравый бард, – тихо запел он. – С сердцем, как у льва. Спас в последний миг, волка-ведьмака.
Геральт подложил руки под голову. Под песни Лютика можно было и подремать.
