Текст книги "Пески Офира (СИ)"
Автор книги: Resurgam
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
Сейчас, властно произнес холодный голос внутри. Ведьмак сложил руки в знак Аард и с силой отбросил от себя Нилюфер. Уже здесь. В настоящем.
Он поднялся со своего ложа и запахнул рубашку, которая тут же окрасилась в красное на месте пореза.
– Что это? – хрипло спросил ифрит, ощупывая свое горло. – Что такого в твоей крови, ведьмак?
Он с некоторым трудом поднялся с пола. Скорчился и по-прежнему держался руками за шею. Но все-таки поднялся.
– Приманка для таких дураков, как ты.
Черная кровь была предназначена для вампиров. Однако ее отравляющий эффект на человека оказался еще более сильным. И Геральту представился шанс убедиться в этом.
На руках, груди и шее Нилюфер проступили темные уродливые вены. Глаза налились кровью, а изо рта пошла густая белая пена. Эликсир стремительно вступал в свое безжалостное действие.
– Это меня не остановит, – яростно прошипел джинн, зависимый от тела принцессы. – Думаешь, я не смогу нейтрализовать яд?
– Сможешь, – подтвердил Геральт. – Однако вопрос в том, насколько быстро.
В глазах ифрита вновь вспыхнуло пламя. Между его ладоней возник белый огненный шар. Ведьмак еще не успел решить, как будет уворачиваться от этой атаки, как вспыхивающий поток магии едва не снес ему голову. Шар бешено вращался, пуская лучи во все стороны и оставляя после себя на полу черные подпалины. Очередной луч грозил серьезно задеть ведьмака. Однако вместо того, чтобы увернуться, Геральт сложил пальцы в знак Игни. Холодное и скользкое существо внутри него подсказало, как надо сделать. Придало сил и помогло сконцентрировать энергию для атаки.
Белое и красное пламя смешались между собой в одно бушующее нечто. Следующий знак, знак Квен, помог ему закрыться за стеной света. Холодное и скользкое существо внутри него опять помогло. Сконцентрировало магию. И на мгновение усилило его способности.
Огненная волна мягко отпружинила от световой преграды, разбила ее вдребезги и понеслась обратно. Навстречу ифриту. И то ли джинн совсем ослаб и не успел выставить защиту, то ли не ожидал нападения.
Волна накрыла Нилюфер с головой. А когда схлынула, белый шар в ее руках распух и взорвался. Магическое пламя стремительно распространилось по всему телу принцессы. Она истошно закричала. Не потусторонним, а совершенно обычным человеческим голосом. Как кричала бы девушка, охваченная пламенем.
Не надо, предостерег холодный голос внутри, не трогай. Густые прекрасные волосы Нилюфер, достающие практически до колен, вспыхнули и сгорели в один миг. Ведьмак подскочил к окну и одним махом содрал тяжелые портьеры. Набросил бархатную массу на тело принцессы. Из-за чего она упала, продолжая истошно вопить. Геральт повалился вместе с ней, пытаясь затушить и сбить огонь с ее тела.
Когда ему это наконец удалось сделать, принцесса перестала двигаться и затихла. В ответ мощная силовая волна отбросила Геральта от неё. Ведьмак больно ударился затылком о что-то твердое. В глазах сразу потемнело.
Из тяжелого пурпурного бархата, плотно окутывающего все тело Нилюфер, вырвался большой огненный шар и преобразовался в мерцающую фигуру джинна.
Ифрит в своем истинном облике представлял из себя сгусток красноватой массы, временно принявший очертания стройного мужчины. Он завис в нескольких метрах от пола, сложив руки на груди и пристально глядя на ведьмака. Воздух вокруг него наэлектризовался. Закусив губу, Геральт приготовился защититься от следующей атаки. Если это вообще было возможно. Джинн все ещё двоился в его глазах.
Холодное склизкое существо внутри него протянуло свои многочисленные лапы во все стороны. Закрыло собой сознание.
– Стой, – внезапно произнес Геральт.
Сейчас он смотрел на себя как бы со стороны. И чувствовал, как шевелятся его губы, когда он говорит эти слова, на неизвестном языке.
– Уходи или будешь иметь дело со мной.
Марида холодно посмотрела на джинна глазами Геральта, броня вокруг ведьмака вновь проявилась. Безупречной сине-зеленой волной.
Ифрит не ответил, продолжая висеть в воздухе. Эта равнодушная и почти бесчувственная реакция так странно контрастировала с его прежним поведением.
– Вспомни, что я знаю твое настоящее имя.
Фигура джинна стала медленно расплываться, пока снова не превратилась в мерцающий и постоянно двигающийся красно-оранжевый сгусток. Ифрит еще какое-то время повисел в комнате, как бы раздумывая, следует ли ему остаться, а потом стремительно вылетел в окно и исчез в небе.
Гнетущая тягостная тишина наконец-то воцарилась в покоях принцессы. Едва Геральт снова обрел контроль над собственным телом, то со всех ног кинулся к Нилюфер и принялся раздирать обмотанную вокруг неё ткань. Оставь, велел холодный голос внутри, ты уже ничем не поможешь.
Однако ведьмак не спешил останавливаться, пока наконец не добрался до неподвижной принцессы. В отчаянии он разжал ей челюсть и влил белый мед в попытке остановить действие эликсира. И только потом заметил широко открытые стеклянные глаза. Она уже умерла то ли от действия яда, то ли от сильных ожогов.
Геральт почувствовал подступающую к горлу тошноту. Прожил короткий неприятный спазм, в глазах снова потемнело. Когда он наконец откашлялся, буквально выплевывая свои внутренности, и пришел в себя, то марида уже висела в воздухе перед ним. Переливалась всеми оттенками синего.
– У тебя получилось, – спокойно резюмировала она. – Ифрит ослаб и еще не скоро сможет вернуться.
Какой ценой? Геральт старался не смотреть на обугленных служанок принцессы, по-прежнему распространяющих запах горелой плоти. Перед ним распростерлась и сама Нилюфер на изорванных остатках пурпурной ткани. И мало, что теперь могло напомнить о ее прежней красоте. Роскошные длинные волосы сгорели, практически полностью обнажив череп. Нежную и слишком светлую кожу густо покрывали уродливые ожоги. На лице проступили темные вены, совершенно исказившие красивые черты. Нилюфер смотрела стеклянными глазами куда-то вбок. Равнодушно и совершенно отрешенно от реальности.
Геральт аккуратно разорвал золотую цепочку, обвивавшую ее шею, и взял сияющий сапфир в руки.
– Как ты узнала? – ведьмак не смотрел на мариду, словно обращаясь в пустоту. – Как ты узнала, что джинн станет пить мою кровь?
Он принял эликсир без особого энтузиазма, не слишком полагаясь на ее слова. Тем более, что токсичность Черной Крови была очень высокой.
– Знала, вот и все, – просто ответила марида. – Кому как не мне разбираться в привычках джиннов.
Геральт усмехнулся. Там, в пещере, они продумывали три возможных варианта. Первый – что он сам победит ифрита. Однако этот план с треском провалился. И ни магические эликсиры, ни знаки ему особо не помогли. Второй – что ему удастся значительно ослабить джинна и вынудить его покинуть обитаемое тело. Ну и третий – что сама марида вступит в бой и поэтому её сопернику придется отступить. Геральт не стал спрашивать, что случилось, если бы джинн принял другое решение.
– Помни, если мы столкнемся напрямую, то, вероятно, уничтожим все вокруг, – сказала марида перед тем, как ведьмак дал ей разрешение вселиться в свое тело. – Хранители этой пещеры были призваны дополнять друг друга. А не сражаться.
Однако было непонятно, кто вышел бы из этого боя победителем. Ифрит имел реальные шансы на свободу только в том случае, если бы Ардэшир остался жить.
Геральт подобрал свое оружие и доспехи, порывшись в остатках разрушенной мебели. На принцессу он старался не смотреть. Так как злился на себя, что не смог её спасти. Он ведь даже взял с собой склянку белого меда. Наивный. Несмотря ни на что.
– Ты зря винишь себя в её смерти, – сказала ему марида. – Люди, которыми овладевает ифрит, обычно долго не живут.
Геральт не ответил. Он сильно жалел, что так вышло. И знал, что еще не скоро сможет отделаться от чувства вины. Даже несмотря на то, сколько людей умертвила сама принцесса.
– Не забудь про лампу, – напомнила ему марида.
Ведьмак молча кивнул в ответ, достал из-за пазухи кольцо и одел его себе на палец. Переливающийся синими оттенками джинн растворился прямо в воздухе. Геральт остался наедине с собой и тут же испытал дикое желание побыстрей покинуть это место.
Напоследок он не удержался и бросил взгляд на одинокое тело принцессы. С трудом подавил в себе порыв вернуться и перенести ее обратно на уцелевшее ложе. Вспомнил, как встретил ее впервые во дворце. Буквально укутанную в роскошные одежды. С горностаевой мантией за плечами. С признаками власти.
– Нилюфер, моя кувшинка, – ласково сказал тогда Фархад.
Его кувшинка, гибкая и переменчивая как текучая вода.
Остатки этой кувшинки сейчас печально белели среди тяжелого бархата. Геральт отвернулся и больше не смотреть назад. Не всех принцесс можно спасти.
Когда он возвращался обратно, то проходил через безлюдные помещения дворца. Порой она натыкался на безмятежно спящих стражников и слуг, ориентируясь по памяти. Кольцо на его руке то разогревалось, то снова остывало. Прокладывая ему путь вперед, насылая сонные чары. И опять никто не остановил его теперь уже перед покоями принца. Неусыпный караул, стерегущий почетного пленника, заснул еще до его появления прямо на мраморном полу.
Геральт нашел Ардэшира в его личных покоях. Принц стоял на широком балконе и наблюдал открывающуюся перед ним панораму ночной Мараканды. Сотни быстро перемещающихся маленьких огней. Зарево от пожаров. Столбы дыма и пепел. Ведьмак на секунду остановился, также увлеченный этим странным зрелищем. Где-то там, на улицах столицы пытался подавить восстание Искандер. Возможно, где-то там вместе с ним сражалась и Трисс Меригольд. Истредд, Брас и Кардуин. Августа Вагнер и Арториус Виго.
– Геральт из Ривии, – задумчиво произнес Ардэшир, едва завидев ведьмака. – Не ожидал. Совсем не ожидал.
Геральт хмуро посмотрел на него. И кивком приказал вернуться в спальню. Принц неохотно прошёл внутрь. Ведьмак неторопливо сел за низкий красного дерева столик. Вынул из ножен стальной меч и поставил его около тахты так, чтобы видел принц, а затем положил на столик сапфир с золотой цепочкой.
Принц молча посмотрел сначала на меч, потом на прекрасный сияющий сапфир. Вытер испарину со лба.
– Где Нилюфер? – немного резко спросил он.
– Она мертва, – ответил ведьмак.
Ни один мускул ни дрогнул на лице принца при этой новости. Ардэшир присел напротив ведьмака и взял камень в руки. Сапфир красиво блестел в свете канделябров. Принц какое-то время внимательно разглядывал его, не нарушая молчания. Геральт терпеливо ждал.
– Полагаю, ты пришел ко мне за ответами, – наконец сказал ему Ардэшир.
– Я хочу узнать о твоей сделке с ифритом. И да, я знаю о ней, поэтому советую мне не врать. Так как я успел побеседовать с джинном, пока он ещё был в теле твоей сестры.
Ардэшир одеревенел настолько, что какое-то время просто молча смотрел на ведьмака неверующим взглядом. Однако достаточно быстро взял в себя в руки и глянул на дверь, видимо, лихорадочно размышляя о том, стоит ли ему позвать стражу. Однако в итоге не стал.
– Моя мать обладала способностью к магии, – нарочито спокойно начал он. – Но, как ты сам, наверное, уже знаешь, в Офире женщинам запрещено практиковать. Поэтому ее ожидала простая жизнь наложницы во дворце, в качестве фаворитки падишаха. Я унаследовал часть ее таланта, поэтому она обучила меня тому, что умела сама, строго настрого запретив рассказывать кому-либо о моих способностях.
– Значит никто не знал?
– Никто в Офире, – холодно ответил принц. – Я редко практиковал магию. Только раз, когда путешествовал по Северным Королевствам, я побывал инкогнито в Бан Арде и лишь там открыто проявил свои способности. Тамошние чародеи сказали мне, что я абсолютно бездарен. Впрочем, за чеканную монету они были готовы предложить мне место в академии, – принц усмехнулся. – Но тогда я грезил о другом. Я хотел продолжить дело моего отца. Поэтому закопался в Оксенфурте среди книг и древних свитков. А не среди вина, фисштеха и красивых женщин, как сделали мои ненаглядные братья. Я вернулся в Офир, полный идей о том, как надо реформировать наше общество. Начиная от положения женщин в обществе заканчивая военным флотом. Мне не терпелось проявить себя в своем санджаке. Но, к сожалению, я так ничего и не успел. Мой отец отошел от дел, а я оказался втянут в войну за офирский престол. Впрочем, ты и так уже все это знаешь.
– Не твою версию, – хмуро ответил ведьмак.
В этот раз Ардэшир не стал увиливать от ответа.
– Я никогда не был близок с моими братьями. В Офире есть традиция. Если наложница беременеет, то падишах удаляет ее от себя и больше никогда не делит с ней ложе, – принц поморщился. – Пережиток прошлого, направленный только на то, чтобы у одной наложницы был только один сын и как можно меньше власти. В результате я и мои братья имеем кровные узы только по отцу. Но мы были воспитаны совершенно в разных местах и разными матерями. И каждая из них вскормила в нас презрение и ненависть к друг другу.
Ведьмак молча слушал.
– Я никогда не хотел престол, я хотел реформ. Но как наследный шахзаде, я не мог остаться в стороне. Поэтому вскоре решил, что лучшим решением будет объединиться с Фархадом и выступить на столицу против старшего брата. У нас была общая цель – выжить. Кто займёт трон, решили бы потом. Я был наивен. Накануне решающей битвы я не спал всю ночь. Предчувствовал, что шансы на победу невелики. Я думал, что погибну, но несмотря на численный перевес королевских войск, мы все-таки взяли верх. Как думаешь, почему, ведьмак? Потому что я лишил королевское войско командующего.
Принц с отвращением посмотрел на свои руки.
– Я воспользовался магией и убил своего брата Надиршаха.
Он на мгновение замолчал, а потом с горечью продолжил:
– Фархад по достоинству оценил мои усилия. Этот трус решил, что я приду и за ним. Моя драгоценная сестра Нилюфер позаботилась об этом. Я выиграл сражение, но проиграл войну. Из победителя я превратился в узника. К несчастью для меня, мой брат не мог убить меня сразу. Я был его единственным совершеннолетним наследником. Поэтому он меня просто мучил. Первые годы, когда Фархад еще не оставлял надежды зачать преемника, меня содержали хуже бродячего пса. Не выпускали из темницы, морили голодом, приносили объедки. В моей камере было жарко и душно. Спал я на ледяном полу и настолько оголодал, что едва мог стоять. И знаешь, Геральт, постепенно я действительно начал сходить с ума. Однажды я не выдержал и с помощью магии погнул прутья решетки и пролез через маленькое оконце. Настолько я был худ и истощён.
– Теперь понимаю, – тихо сказал ведьмак. – И даже попытался бы тебе посочувствовать. Но если ты ждёшь от меня жалости, принц, то не получишь её. После того количества трупов, что ты оставил, ты не чем не лучше.
Ардэшир криво улыбнулся ему и снова глянул на меч, приставленный к низкой тахте.
– Тем более, – Геральт обвел взглядом богатые покои принца, – сейчас ты живешь не как бродячий пёс.
– Это золотая клетка, в которой я буду сидеть, пока мои сыновья не повзрослеют.
Принц выпил из кувшина немного щербета и прочистил горло.
– Мне было двенадцать, когда мне привели мою первую наложницу. Я был глупым юнцом и не понимал, что меня просто используют. Внимание женщин, их готовность исполнять любое мое желание очаровали меня. Сделали всесильным. Тогда я еще не знал, что обладание женщиной не даёт мне никакой истинной власти и пока я не переберусь в санджак, то не имею право заводить наследников. Поэтому девушки, которых присылали ко мне, пили специальные отвары или отсылались к чародеям, чтобы прервать нежеланную беременность. Лишь моя возможность зачать ребенка была важна. С годами это мнимая лицемерная покорность стала раздражать меня все больше и больше. А вот обладанием вашими женщинами – это вызов, ведьмак. Свобода позволяет им быть естественными и не скрывать своих чувств, это и привлекало меня в женщинах Северных Королевств.
– Пока я руководил своим санджаком, у меня уже было четверо детей. Еще пять родилось в этом самом дворце. Две мои наложницы сейчас беременны. И каждую ночь мне присылают новую девушку. Фархад бездетен, а я исполняю эту функцию за него. Сижу здесь запертый в клетке. Обрюхачиваю совершенно чужих мне женщин, как племенной жеребец, и не покидаю комнат дворца.
Геральт кашлянул.
– Бедный принц, я понял, что ты только ешь, срешь и трахаешься, как и большинство принцев в Северных Королевствах. Но я хочу знать, что ты сделал, когда покинул свою темницу.
– Я прыгнул. Я хотел покончить с жизнью.
– Видимо, недостаточно хотел, – едко заметил Геральт.
– Да, каким-то чудом я открыл телепорт и оказался в пустыне. Дальше я просто шёл, куда глаза глядят.
– Истощенный и без воды? – холодно поинтересовался ведьмак.
– Я брел три дня и три ночи. Натыкался на одиночные караваны и поселения. Крал еду и воду, если мог. Но все равно был слишком слаб, чтобы выжить. Однажды я забрел очень далеко и просто упал посреди песка, и понял, что больше не встану. Я покинул свою семью и своих детей, чтобы подохнуть, как собака. Мне оставалось только читать молитвы и взывать к отмщению. О, как сильно я ненавидел Фархада и Нилюфер в тот момент, как мечтал, чтобы мой брат никогда не зачал наследника, а моя сестра умерла в страшных муках. И чтобы мой старший сын когда-нибудь взошел на престол. И вдруг я увидел на горизонте горы.
Геральт чуть подался вперед. Однако постарался скрыть свое напряжение.
– У меня мелькнула безумная мысль, что я добрел до края пустыни. Не помню точно, как я добрался до гор. Мне кажется, я просто шел на какой-то странный призыв. Очнулся уже в прохладном гроте. Думал, что умру прямо там. Среди тени. Однако мои молитвы были услышаны.
– Ты почувствовал место силы и нашел пещеру, – подсказал ему ведьмак.
Принц не смог сдержать жеста удивления.
– Откуда ты знаешь?
Геральт чуть помедлил.
– Потому что я сам побывал в сокровищнице.
Он заметил едва уловимый блеск в глазах Ардэшира. Словно принц понял кое-что для себя и сложил кусочки пазла. Было видно, что ему не терпится расспросить ведьмака, однако он снова покосился на меч и воздержался.
– Как ты открыл вход в пещеру? – спросил Геральт.
– Просто прикоснулся к стене. А когда появились белые письмена, то прочитал выбитое в камне заклинание.
Ведьмак вспомнил, сколько энергии ему пришлось сконцентрировать самому. Усмехнулся и покачал головой. Какими бы бездарными не были магические способности Ардэшира, они явно превосходили то, что мог сделать он сам.
– Тогда мне не надо рассказывать тебе, что я нашел в этой сокровищнице. Золото меня не интересовало, а вот вода. Я долгое время просто не вылезал из воды, не мог напиться. Золото я не трогал, я чувствовал, что оно проклято. Я только пытался найти какую-то емкость или кувшин, в который смог бы набрать воды. Но не нашел ничего подходящего, кроме лампы. Она просто торчала из песка.
– Лампа, значит, – задумчиво проговорил ведьмак.
Пока рассказ принца с точностью совпадал с тем, что поведала ему марида.
– Я очистил ее от грязи и меня сразу поглотил красный туман. Вскоре из лампы появился джинн. Я думал, что он просто убьет меня на месте, я был готов. Но оказалось, что я нужен ему, и он предложил сделку. Мое заветное желание в обмен на его свободу.
– И ты конечно же согласился.
– Да, согласился.
Геральт какое-то время молчал, глядя в сторону балкона. В кромешную тьму и далекие огни Мараканды.
– Я вот что не могу понять, – хрипло произнес он. – Как принц, получивший лучшее образование в Северных Королевствах и, имевший доступ ко всем книгам в Офире, которых только мог пожелать. Как принц, наверняка читавший офирские сказки и заложенное в них предостережение, по собственной воле связался с джинном? Неужели ты не понимал, что твое желание будет выполнено в угоду джинну?
Ардэшир спокойно пожал плечами.
– А какой у меня был выбор? Сдохнуть? Запастись водой и попробовать вернуться обратно? Зачем? Чтобы снова голодать и сидеть в тюрьме. Или ждать, пока у моего брата появится сын, и Фархад наконец позволит умереть мне, а потом моим детям.
– Я думаю, ты прекрасно понимаешь, что любая сделка с джинном несет с собой серьезные последствия. Тем более с таким, какой помог тебе. Ифрит – огненный дух. Демон пустыни, призванный в наш мир против своей воли и плененный группой чародеев. Поэтому он жаждет сеять смерть и разрушение. Или ты по-прежнему надеешься, что он просто исполнит твое желание и вернется в свое измерение как ни в чем не бывало?
– Это неважно. Если бы мне выпал шанс вернуться в прошлое, я бы все равно поступил также.
– Вот как.
– Тебе этого никогда не понять. Даже и не пытайся. Я – отец девятерых детей, и только я один способен их защитить. И я сделаю для этого все, что от меня только потребуется.
– Прикрываешься детьми, – съязвил ведьмак. – Офирский престол тут как бы совершенно ни при чем.
– Конечно, ни при чем. Я говорил, что не желаю трона, я хочу реформ. Однако у меня нет другого выбора.
– Ну да, я помню, все ради безопасности твоих детей.
Геральт даже и не старался скрыть презрение в голосе.
– Я не жду, что ты меня поймешь, – спокойно заметил принц. – Вырасти хотя бы одного ребенка, тогда посмотрим, на что ты будешь готов ради него.
Ведьмак не удержался, чтобы не ответить:
– Ну конечно, куда уж мне, стерильному мутанту до твоих высоких и сложных чувств? Когда по твоей вине оказались спаленными целые деревни. Сколько при этом погибло маленьких детей, а? Думаю побольше, чем ты успел наплодить. Ты приказал ифриту убивать своих собственных подданных и прекрасно жил с этим во дворце. Не надо заговаривать мне зубы. Ты убийца.
Геральт жестом попросил принца не прерывать его, хотя было видно, что Ардэширу не терпится ему ответить.
– Вот только не надо рассказывать мне про концепцию меньшего зла. Я уже и так сполна нахлебался этого говна и не только в Офире. Так что просто рассказывай дальше. И желательно побыстрее, принц.
Ардэшир продолжил свою историю с каменным лицом:
– Я разрешил джинну вселиться в мое тело. Лампу замаскировал так, чтобы она сливалась с предметами одежды. И двинулся обратно. Из сокровищницы я благоразумно не брал ничего. Ифрит подтвердил мои опасения и сказал, что золото опасно. Я шел обратно несколько дней и ночей. Пока запасы воды совсем не истощились. И тогда стражники моего брата нашли меня в пустыне. Фархад был в ярости и лично примчался в тюрьму, чтобы решить мою участь. Видимо, мой вид его несколько растрогал, потому что он отказался от казни и перевел меня во дворец. Поближе к себе. Или джинну все-таки удалось зачаровать его. В любом случае это значительно упростило ситуацию. Все время с моего переезда в Мараканду, я занимался тем, что восстанавливал утраченные связи и настраивал знать против Фархада. И эти семена упали в благодатную почву. Поначалу всем нравилось, что мой брат давал собой помыкать. Но послабления для элиты вызвали недовольство в народе. Конечно, не обошлось без помощи ифрита. Я не мог привлекать к себе внимание. Зато он прекрасно справился.
– В облике твоей сестры, – прервал его Геральт. – Ты насильно отдал ее джинну.
– И нисколько об этом не жалею, – в голосе Ардэшира зазвучала чистая и ничем не прикрытая ненависть. Он посмотрел на ведьмака горящими глазами. – Это она убедила Фархада посадить меня в тюрьму. Она отравила законного правителя Офира, моего старшего брата Мухамметджана и всю его семью. Это она науськивала нас, своих кровных братьев друг на друга. Если бы Фархад слушался ее абсолютно во всем, я был бы уже давно задушен шелковым шнурком или отравлен вместе со своими сыновьями. Вся эта война исключительно из-за ее амбиций. Из-за любимой кувшинки моего отца. Из-за ее желания оставаться свободной женщиной и царствовать в Офире.
Геральт не ответил. Любое упоминание о Нилюфер глухо отдавалось в его сердце. Он понимал, что бесполезно говорить Ардэширу, какой мучительной смертью она умерла.
– Я так понимаю, ты изгнал ифрита из ее тела, – негромко сказал Ардэшир. – Я почувствовал, что он вернулся обратно в лампу.
Ведьмак утвердительно кивнул ему.
– Тогда я знаю, зачем ты пришел ко мне, – принц бросил очередной внимательный взгляд на меч, прислоненный к тахте. – И я отдам тебе лампу, даже ничего не прося взамен.
Геральт холодно усмехнулся.
– Ты не в том положении, чтобы о чем-то меня просить.
– Если ты думаешь, что я боюсь смерти, то ошибаешься, – Ардэшир говорил совершенно спокойно или старался казаться таким. – Это было бы глупо – не признавать того, что мне хочется жить. Однако я живу по соседству со смертью слишком долго.
Принц произнес короткое заклинание и махнул рукой. Геральт чуть напрягся и сжал рукоятку меча. Сапфировый браслет на запястье принца. Выполненный в том же стиле, что и кулон принцессы, превратился в большую золотую лампу. Обшарпанную и очень неказистую на вид. Как будто даже грязную. Ардэшир молча протянул ее ведьмаку.
– Я не собираюсь тебя убивать, – сказал Геральт, принимая лампу из его рук. Кольцо на его пальце раскалилось, оставив красное пятно на коже, и также внезапно остыло. – Я охочусь на монстров, а не за головами.
Принц ничего не ответил. Ведьмак поднялся и молча вложил в ножны свой стальной меч. Синие руны, украшавшие острое лезвие, призывно вспыхнули.
– При твоем приближении я почувствовал сильные сонные чары. Неужели моя стража спит? Именно так ты свободно попал в мои покои?
– Если хочешь бежать отсюда, то я не стану тебя задерживать, – заметил ведьмак и снова взял в руки лампу.
– Если ты не против, я хотел бы, чтобы ты сопроводил меня кое-куда, – сказал принц. —Я подожду тебя снаружи.
Не дожидаясь ответа, офирец бесшумно вышел за дверь. Геральт без энтузиазма посмотрел ему вслед и направился вместе с лампой к балкону.
Сейчас на небе сияла яркая и почти полная луна. Зажжённые факелы разгоняли бездонную ночную тьму. Геральт вгляделся вдаль, осознал всю высоту дворца и всю пропасть, раскинувшуюся прямо перед ним. Всю бездну между ведьмаком и жизнью Офира. Кольцо на его пальце снова раскалилось и в воздухе материализовалась фигура мариды. Темный дым, возникший словно из ниоткуда, проявился в виде носатого лица дэвы.
– Что ты сделаешь с лампой? – поинтересовался ведьмак, передавая магический предмет в невесомые руки мариды. Казалось, обитель ифрита зависла прямо в воздухе.
– Утоплю в море, – бесстрастно ответила она. – Выберу самую глубокую впадину, которую найду.
– Это поможет?
– Не навечно. Хотя что такое время в понятии смертного человека?
Геральт не ответил. Он прекрасно понимал, что не справился бы без помощи джиннов. Ифрит просто испепелил бы его.
– Не забудь о своем обещании.
Марида обвила лампу синими руками и крепко прижала к себе. Рядом с ней мелькнули хитрые глазки дэвы.
– Не забуду, – подтвердил ведьмак. Он снял кольцо и убрал его в поясную сумку. Туда, где лежали сломанные останки печати.
Марида и дэва не стали прощаться. Просто внезапно взмыли вверх, унося вместе с собой пузатую золотую лампу. Геральт остался.
– Не забуду, – тихо повторил он. – Так как знаю, что бывает с тем, кто не выполнил свою часть сделки.
Когда он вышел из спальни, то оказалось, что Ардэшир действительно ждал его в соседней комнате. Принц задумчиво рассматривал спящих стражей, привалившихся к стене.
– Недурно, – скупо похвалил он, едва заметив Геральта.
Ведьмаку захотелось вернуться во дворец Искандера. Схватить Лютика за шкирку, притащить к Трисс и телепортироваться из этой страны раз и навсегда. Но он заставил себя шагать рядом с принцем. Было много еще всего, что он хотел прояснить. Просто для себя.
– Где вы прятали дракона?
Сейчас они шли бок о бок через бесконечные комнаты обители падишаха. Ардэшир внимательно осматривал спящих офирцев. Кажется, не особо переживал из-за того, что его могут схватить или что он лишился своего джинна. Проходя мимо широких окон дворца, Геральт видел охваченную огнями Мараканду. Понимал, что желание принца уже было наполовину выполнено.
– В пещере, высоко в горах. Не так далеко отсюда.
Принц махнул рукой в ту сторону, где располагался дворец Искандера. Забавно, не мог не признать ведьмак, дракон все это время был рядом.
– Не понимаю, как вам удалось скрывать его так близко от многолюдного города. Разве что ифрит совсем не давал ему летать.
– Дракон был все время под чарами джинна, – кратко пояснил принц. Впрочем, без особого удовольствия.
Геральт подумал еще об одном разумном существе, которое было жестоко замучено и убито ради высших устремлений принца. Ардэшир как будто прочитал его мысли, потому что внезапно сказал:
– Мне очень жаль, что так вышло с Нилюфер. Как она умерла?
Ведьмак не смог сдержать саркастической улыбки.
– Хочешь, чтобы я тебя порадовал?
– Хочу понять, кто конкретно убил мою сестру. И надеюсь, что это был ифрит.
Геральт не знал точного ответа, поэтому угрюмо добавил:
– Ты и твоя сестра не очень-то различаетесь в выборе средств. Для вас обоих важна только цель. И крови на твоих руках не меньше, чем на ее. Так что Нилюфер заслужила такую смерть ничуть не больше, чем ты сам.
Ардэшир не ответил и, казалось, погрузился в невеселые раздумья. Из которых его вывело следующее замечание Геральта:
– А ты не кажешься благодарным тому, кто сделал за тебя всю грязную работу.
– Я ведь знаю, с кем связался, – философски заметил принц. – Ты вряд ли поверишь, но по-своему я даже рад, что ты изгнал джинна.
Ну конечно, скептически подумал ведьмак. Ты думаешь, что получил все, что хотел, и без всяких последствий для себя.
– Я как раз собираюсь проследить за тем, чтобы ифрит не выполнил свою часть сделки, – закончил принц.
Геральт не стал уточнять, куда они идут. Но он был несколько заинтригован.
– Я так понимаю, бесполезно спрашивать, откуда ты узнал о том, что драконом управлял именно ифрит и что он вселился в тело принцессы.
Ведьмак мог проигнорировать этот вопрос. Однако у него имелось очень изящное решение. Он просто показал ощерившуюся голову волка принцу.
– Мой медальон среагировал на его магию.
– А как ты? – было начал принц.
Однако Геральт грубо его прервал:
– Я знаю, что это ты приказал ифриту вселиться в мантикору. И полагаю, это из-за тебя дракон напал на лагерь, где я жил.
Ардэшир снова усмехнулся.
– Ничего личного, Геральт. Если бы я не жил некоторое время в Северных Королевствах, то наверняка бы не отнесся к тебе серьезно. Но я знал, что ведьмаки специализируются именно на охоте за монстрами. И когда Искандер нанял тебя, то я всерьез забеспокоился и велел ифриту убить тебя при первой же возможности. А после личного разговора с тобой я и вовсе убедился в острой необходимости тебя устранить. Как видишь, я оказался абсолютно прав.
