Текст книги "Карты и легенды (ЛП)"

Автор книги: Rachel Anton & Laura Blaurosen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

– Аахх, Джастин, Джастин… ааахх…

Потом я открыл глаза, чтобы увидеть, как он кончает за мной следом. Лицо его было искажено, дыхание срывалось. И, достигнув пика, он вдруг широко открыл глаза и вскрикнул беззвучно. А потом выплеснулся мне на грудь, и я тяжело рухнул на него сверху.

– Люблю тебя… люблю тебя… люблю тебя… – шептал он, слизывая пот с моего лба.

Когда ко мне снова вернулась способность разговаривать, я спросил его, готов ли он возвращаться домой.

– Ммм… думаю, да.

Я со стоном вышел из него и откатился в сторону.

– Ты ведь понимаешь, что нам придется очень много работать? Днями и ночами. Работать, а не трахаться.

– Ну я уверен, на потрахушки мы время все-таки выкроим, – хихикнул он. – Есть у меня такое смутное подозрение.

Я засмеялся и поцеловал его в лоб.

– Будет так круто!

Я вздохнул. Я, конечно, и сам был весь в предвкушении, однако его слепого оптимизма не разделял. И надеялся, что он понимал, как все это серьезно.

Мы еще какое-то время просто лежали молча, а потом я спросил со смехом:

– Ну так что, идем мы тусоваться?

– Ммм… не знаю. А в чем дело, старичок? Я тебя вконец измотал? – он приподнялся на локте и поцеловал меня в щеку.

– Иди на хуй, – засмеялся я. – Разве я такое говорил?

Он пожал плечами.

– Неа. Может, я просто проецирую.

Он сладко зевнул и прижался щекой к моей груди.

И я задумался – может быть, вот так теперь все и будет? Только я и он? После того, что случилось сегодня с серфером, приходилось, вероятно, признать, что наступал конец эпохи Брайана Кинни. Нет, я все еще адово хотел секса – тут ничего не изменилось. Вот только теперь мне хотелось не всякого секса.

– Нет смысла… – рассеянно пробормотал я.

– Идти тусоваться?

И я не сразу сообразил, что произнес это вслух.

– А? – переспросил я. – Да-да, точно. Идти тусоваться.

Он приподнялся на локте.

– А что ты на самом деле имел в виду?

Вот дерьмо! Я терпеть не мог, когда он такое проделывал.

Я пожал плечами и потянулся за сигаретами, но он успел перехватить мою руку.

– Скажи мне! – настойчиво проговорил он.

Я попытался вывернуться.

– Да ничего, отстань…

Он умоляюще посмотрел на меня, а потом вздохнул и выпустил мое запястье. Я вытащил из пачки две сигареты и прикурил их для нас.

– Да и потом, – сказал я, протянув одну из них ему. – По-моему, ты и так уже знаешь.

Он взял сигарету и с удовольствием затянулся.

– Ну да. Я много чего знаю. Например, я знаю все слова песни «Вог». И все равно иногда мне хочется ее послушать.

Я взглянул на него с опаской.

– «Вог»? Серьезно?

– Я вообще-то не собирался заводить спор о музыкальных предпочтениях. Но да, так уж вышло, что в некоторые моменты мне нравится слушать Мадонну. Чаще всего, когда я пьян в лоскуты, но какая разница? Я просто хотел сказать, что иногда очень приятно бывает… ну… услышать некоторые вещи.

Я кивнул и остаток сигареты скурил молча.

***

Когда-то давным-давно я начал собирать коллекцию, посвященную Брайану. Я хранил ее под кроватью, в старой коробке из-под Найков. Там было много интересного: наша фотография, сделанная на выставке в ЦГЛ, корешок от билета в омерзительный порно-кинотеатр, куда он однажды меня водил, прядь волос, которую я срезал у него как-то раз, когда он спьяну отрубился, пара рисунков, трусы, которые я спер у него в нашу первую ночь, и множество, множество его рекламных кампаний. Я вырезал их из журналов – когда точно знал, что это его работа, – и потом показывал Дафни, чтобы она убедилась, какой он умный и талантливый.

В наш последний вечер в Сан-Франциско я вдруг вспомнил об этой коллекции и подумал, какой нереальной и захватывающей казалась мне тогда его жизнь. В каком восторге я был от всего этого. А теперь – это будет наша жизнь. Теперь мы будем создавать рекламу вместе.

Я даже подумал, не рассказать ли Брайану о моей сталкерской коробке, – большей частью потому, что в тот вечер он казался до странности неуверенным в себе. Он вытащил меня из семи разных клубов подряд и каждый раз находил этому какие-то дурацкие оправдания. То ему казалось, что там слишком людно, то – слишком пусто, то в помещении не была обеспечена противопожарная безопасность. Однако я заметил, что на самом деле он начинал требовать, чтобы мы ушли, всякий раз, как кто-нибудь начинал слишком пристально на меня смотреть или проявлял ко мне слишком много внимания на танцполе. В одном из заведений со мной попытался пофлиртовать бармен, так Брайан усадил меня к себе на колени и принялся кусать за ухо. А когда я невзначай упомянул, что один парень в клубе похож на Джонни Деппа, он и вовсе прицепился ко мне, как репейник.

И я поначалу подумал, что, если расскажу ему о коробке, он снова преисполнится самодовольства и перестанет бояться, что я сбегу от него с первым встречным гомиком. Но в итоге я все же решил о ней умолчать. Во-первых, мне было ужасно неловко ему об этом рассказывать, а во-вторых мне типа как нравилось это его внезапное собственничество. Очень заводило!

И все же после того, как мы вышли из пятнадцатого клуба за ночь, я понял, что слегка от всего этого устал. И проголодался. Я предложил зайти куда-нибудь перекусить, и мы нашли пустынную пиццерию, ввалились туда и заказали целую пиццу. Было три часа утра.

Пока мы ждали заказ, я рассказал Брайану, что утром звонил матери. Сообщил ей, что мы возвращаемся завтра и планируем открыть собственный бизнес. И что это ее скорее озадачило, чем разозлило.

– Если Брайану нужна работа, я, наверное, смогла бы помочь ему подыскать какую-нибудь должность в сфере недвижимости, – сказала она.

Брайан над этим долго ржал.

И все же я был уверен, что к тому времени, как мы доберемся до дома, она составит целый список аргументов за то, что нам не стоит в это ввязываться. Но это было неважно. Потом она поймет, что была неправа. Когда мы заработаем свой первый миллион, и я куплю ей машину и создам фонд колледжа для Молли.

Я спросил Брайана, выходил ли он на связь с Майклом, и он ответил, что тот периодически писал ему сообщения. Выглядели они примерно так: «Прости, что не ответил на звонок. Мы с Беном трахались» или «Прости, что не взял трубку. В магазине черт ногу сломит. В этом месяце я заработал три штуки! Надеюсь вы, голубки, хорошо проводите время».

– Он страшно на тебя злится, – сказал я. – Тебе давным-давно надо было ему позвонить.

– Он не злится. Думаю, он даже не заметил, что я уехал. У Майки, наконец, появилась собственная жизнь.

Он вздохнул и отхлебнул кофе, а я покачал головой, удивляясь его наивности.

– Ты что, совсем не умеешь считывать его настроение? – спросил я. – Да с ним же все даже проще, чем с тобой. Может, у него и появилась собственная жизнь, но на тебя он ужасно зол.

Он только улыбнулся, кажется, нисколько мне не поверив. Ну и ладно, сам убедится, когда мы доберемся до дома. Я-то в своей правоте не сомневался.

Потом нам принесли пиццу. Мы начали есть, и я стал рассказывать Брайану, что звонил еще и Дафни, и что ее мои новости очень впечатлили. И что она от души поддерживает нас в нашем решении.

– Да она бы тебя поддержала, даже если бы ты в цирковое училище решил податься, – возразил он.

– А вот и ничего подобного. Некоторые мои решения она совершенно не одобряла.

– Это какие, например? Выбор одежды?

– Нет, выбор бойфрендов. Она ненавидела Йена.

Он на секунду замер и посмотрел на меня, прищурившись. А я улыбнулся ему с куском пиццы во рту.

– Мне всегда нравилась эта девчонка, – сказал он.

– И ты ей тоже очень нравишься, – заверил его я. – Она даже помогала мне разработать план, как тебя вернуть. Предложила сымитировать попытку самоубийства. Но потом мы решили, что раз уж сталкинг сработал в первый раз…

– Ага, то есть во всем виновата Дафни!

И тут мы решили, что это Дафни на самом деле виновата в том, что Брайан потерял работу. И что с нее теперь причитается несколько тысяч долларов в качестве возмещения ущерба. Что мы ей и объявим, как только вернемся в Питтс.

Потом пицца закончилась, кофе остыл, и Брайан внезапно сказал, что хочет пойти и трахнуться на мосту Золотые Ворота.

Эта идея показалась мне довольно сомнительной. Опасной для жизни, да к тому же грозящей арестом за непристойное поведение. Но, подумал я, с другой стороны – что может быть лучше в качестве заключительного аккорда путешествия, чем опасный секс? К тому же мне пришло в голову, что Золотые Ворота – место еще куда более странное, чем Алькатрас. А я ведь тогда поклялся себе возглавить этот список.

И тем не менее, когда мы добрались до этого моста, меня прямо-таки бросило в дрожь. Сооружение было реально громадное. Никогда еще не видел такой огромной, такой внушительной конструкции. Я не боюсь высоты, ничего такого, но эта зараза была реально высокая.

– Ну а чего ты ожидал? Моста из Округа Мэдисон? – спросил Брайан, когда я высказался по этому поводу.

– Нет, но… Как мы вообще туда заберемся?

Было уже четыре утра, и пешеходную дорожку давно закрыли. А скидывать штаны посреди проезжей части мне не очень хотелось.

– Просто прошмыгнем мимо пункта оплаты, а потом спрыгнем с проезжей части на тротуар, – сказал он так, будто в этом не было ничего особенного.

А сам уже устремился вперед, и мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.

Прошмыгнуть мимо пункта оплаты оказалось реально проще простого – парень там то ли спал, то ли обдолбался до чертиков. В общем, нас он не заметил. Машин на дороге почти не было, и я решил, что все это не так уж опасно. И все равно я ужасно нервничал. Мне все казалось, что сейчас откуда-нибудь из темноты загорятся фары, завоют сирены, и голос из мегафона объявит, что на мосту обнаружены нарушители порядка, и велит нам стоять на месте, не то нас немедленно пристрелят. Однако ничего подобного не случилось.

Мы просто спокойно пролезли под ограждение, спрыгнули на пешеходную часть, и никто нам не помешал – как и сулил премудрый Брайан.

Он, разумеется, захотел добраться до самой высокой точки моста – ну кто бы сомневался. И вот мы шли по пешеходной дорожке, и я старался не смотреть вниз и не обращать внимания на то, что всякий раз, как мимо нас проносилась машина, под ногами, казалось, все начинало вибрировать и покачиваться.

А потом мы дошли до самого центра моста, и я посмотрел вверх, потом вниз, потом огляделся по сторонам и вынужден был признаться, что никогда еще в жизни не видел ничего более красивого. Город отсюда выглядел потрясающе – весь мерцал и сиял, и переливался огнями. Наверное, так и должна была выглядеть настоящая Земля Обетованная. Огни и луна отражались в воде почти без искажения. От земли нас отделяли, наверное, тысячи миль, но я больше не боялся. Это было так захватывающе. Жаль, что мы не взяли с собой фотоаппарат.

– Не боишься высоты? – спросил Брайан, обнимая меня сзади и прижимая грудью к заграждению.

– Неа. Тут замечательно!

Он вдруг вложил монетку мне в ладонь и сжал мою руку в кулак.

– Это зачем? – спросил я.

– Загадай желание, – сказал он и поцеловал меня за ухом.

Мы размахнулись и вместе бросили монетку в океан. И я загадал, чтобы мы всегда оставались с ним так близки, и чтобы ничего уже никогда не могло встать между нами, и еще чтобы он во мне не разочаровался. Технически, это было три желания, но все – примерно об одном и том же.

Я пытался следить за монеткой глазами, чтобы увидеть, как она упадет в океан. Но она почти сразу же растворилась в темноте.

– У меня такое чувство, будто я могу летать, – сказал я Брайану. – Интересно, сколько здешних «суицидников» на самом деле были обдолбавшимися фриками, решившими, что они могут бросить вызов гравитации.

– Хмм… Давай проверим эту теорию…

Он подошел к ограждению и перегнулся через него так сильно, что я чуть не обоссался от страха. А он пьяно смеялся и, кажется, мог в любую минуту рухнуть вниз. Я ухватил его за ремень джинсов и рванул на себя.

– Осторожнее, идиот! – рявкнул я, а он все хохотал.

А потом сказал мне:

– Не будь такой девчонкой.

– Я не девчонка! Это, правда, опасно.

– Ммм… да. И что же ты будешь делать, если меня не станет?

– Не знаю, – ответил я. – Наверное, просто лягу и умру.

Он улыбнулся, обвил рукой мою шею, наклонился и долго-долго меня целовал. А я вцепился в него, будто он и правда мог упасть в океан в любой момент. Потом он развернул меня, вдавил грудью в решетку ограждения и начал расстегивать мне штаны.

– Мм… только полегче, а то мы оба рухнем вниз, – предупредил я.

И словно в подтверждение моим страхам решетка слега дрогнула у меня под грудью.

– Звучит заманчиво, – отозвался он, залез ко мне в трусы и вытащил член. – Поднебесный трах…

– Что? Что ты сказал? – я резко обернулся и посмотрел на него, не зная точно, правда ли он это произнес, или мне почудилось.

И вдруг на какой-то ужасный миг мне показалось, что все это – просто сон. И что я сейчас проснусь на диване у Дафни, уткнувшись лицом в подушку.

– Ну мы же будем падать и трахаться в процессе, так?

– Да нет, я не о том… Просто… Мне однажды приснился сон. Ты научился левитировать, и мы… Я просто именно так описал это Дафни – поднебесный трах. Господи, надеюсь, это не было предзнаменованием того, что мы сейчас упадем и разобьемся.

– А в твоем сне мы упали? – спросил он и начал двигать рукой по моему члену.

Медленно. И очень плавно. А сам уткнулся носом мне в шею и принялся поворачивать голову вправо-влево. Холодный ветер трепал мои волосы, щекотал лицо. Я смотрел вниз, но ограждения мне видно не было. Только океан, мерцающие огни и пустота – на много миль вокруг. Становилось трудновато сконцентрироваться на разговоре.

– Ммм… нет, – наконец, ответил я. – Мы просто трахались в воздухе – и все.

– Ну тогда нам не о чем волноваться. Значит, это просто было предзнаменованием того, как мы сейчас крышесносно потрахаемся.

– Я тоже предпочитаю так думать.

– Готов поспорить, ты потом сотни раз дрочил, вспоминая этот сон, – сказал он и кончиком языка обвел мое ухо по краю.

Он уже вытащил свой член, я чувствовал, как он прижимается ко мне, тяжелый и твердый, и у меня от этого кружилась голова. Мимо нас со свистом пронеслась машина, и на минуту мне показалось, будто весь мост от этого покачнулся и загремел. Мне стало интересно, успел ли водитель нас рассмотреть. И вообще – были ли в мире еще какие-нибудь психи, которые здесь трахались.

– Мм… нет, – вздохнул я. – Мне от этого сна было слишком грустно, чтобы на него дрочить. Оставалось только ныть и хандрить весь день напролет… Неудивительно, что Дафни предложила мне покончить жизнь самоубийством.

– Слишком грустно, чтобы дрочить? Господи, да я только это и делал… В смысле, делаю. Всегда так делаю, когда мне грустно.

Я улыбнулся, прижался к нему спиной и подумал о всех ночах, когда он, должно быть, лежал без сна, прикасался к себе и думал обо мне. В жизни не представлял себе ничего более сексуального.

– Думаю, это хороший способ избавиться от стресса, – сказал я.

– А я знаю еще лучший.

Он разорвал зубами упаковку презерватива, надел его, развел мне ноги пошире и втолкнулся в меня, так и не убрав руку с моего члена. Мы оба застонали одновременно. А потом я откинул голову ему на плечо, разжал руки и выпустил решетку, чтобы иметь возможность прикасаться к его волосам и плечам.

И как только мои руки оторвались от тонкой полосы металла, отделявшей меня от пропасти, мне показалось, что никакого заграждения там и не было. И самого моста тоже не было. И Брайан был единственным, что удерживало меня от падения. Я даже подумал, что не стал бы противиться, если бы он решил спрыгнуть, может, даже был бы рад этому. И высота меня больше не страшила. Казалось, что мы летим.

– Аах… Джастин, – прохрипел он. – Никогда так не было… никогда ни с кем так не было…

– Как – так? – спросил я, хоть и знал ответ на этот вопрос.

Отлично знал.

– Вот так… так… Джастин, – он осекся и вцепился зубами мне в шею.

И мне не было обидно, что он так и не закончил фразу, потому что я и так знал, что он хотел сказать.

И все вокруг мерцало и кружилось, и сверкало. И вокруг меня и где-то у меня внутри. И это было так прекрасно, что мне захотелось плакать. Потому что ведь не бывает же на свете ничего, настолько совершенного, правда?

Но оказалось, что бывает. Что так было и будет. Потому что мы с ним были Ебучим Брайаном Кинни и Ебучим Джастином Тейлором. И все у нас должно было быть прекрасно. Просто замечательно.

Комментарий к Земля обетованная

*Джерри Льюис – американский актер, комик, режиссер и писатель. https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%94%D0%B6%D0%B5%D1%80%D1%80%D0%B8_%D0%9B%D1%8C%D1%8E%D0%B8%D1%81

* Кавабанга – клич Кавабанга (Cowabunga и Kowabunga) стал распространенным криком восхищения среди серферов. А еще так кричат черепашки-ниндзя бггг)))

========== Кто спал на моей кровати? ==========

Как оказалось, у меня скопилось достаточно милей, чтобы взять нам до Питтсбурга билеты первого класса, – остатки былой роскоши от работы в «Вэнгард». Джастин, узнав об этом, пришел в полный восторг. Он никогда еще не летал первым классом. Ему ужасно понравилось, что нас первыми пригласили занять свои места в самолете. По пути к выходу на посадку он все время оглядывался на остальных пассажиров, надеясь, что все они смотрят на нас с завистью. И был очень разочарован, когда выяснилось, что никому из них и дела нет до нашей псевдо-исключительности. Нас посадили на последние места в отсеке первого класса, и Джастин все восхищался, как же тут просторно. Затем он положил мою руку себе на плечи, устроился головой у меня на груди, а ногой обвил мою ногу.

Я вообще-то не собирался ничего пить в полете. Но чем больше я пытался расслабиться, тем навязчивее у меня в голове крутились мысли о том, что ждало нас впереди. Дома я никому ничего толком не объяснил, и понятно было, что теперь у всех могло сложиться впечатление, будто я увлек Джастина за собой против его воли. Можно подумать, я до сих пор способен был им манипулировать! Можно подумать, мне это вообще когда-нибудь по-настоящему удавалось… Однако, как верно сказал Джастин, никто из них ни хрена не понимал. А это означало, что убедить их всех, что я снова не задался целью сломать бедному мальчику жизнь, будет труднее, чем уломать самого строптивого клиента.

Эх, даже жаль, что теперь у меня все равно не будет на это ни времени, ни сил, – раз уж я твердо решил открыть собственный бизнес. Наш бизнес.

И все же я не мог не признать, что скучал по своему сыну. Это было такое забавное чувство, только обострившееся после того, как я поболтал с ним по телефону, позвонив перед отъездом Линдси. Благодаря матери Джастина, до нее уже дошли слухи о нашем решении открыть собственный бизнес. Конечно же, она была на нашей стороне, но при этом так охала, будто я сообщил ей, что мы сбежали, чтобы тайно пожениться.

В общем, в конце концов, я сдался и заказал скотч с содовой. Джастин, до сих пор сопевший у меня на груди, в этот момент как раз проснулся и принялся жалобно спрашивать, прилетели мы уже или нет.

– Почти, – ответил я и наклонился его поцеловать.

Он улыбнулся. И я улыбнулся. И потом мы просто смотрели друг на друга, пока стюардесса не принесла нам выпивку. Я отпил из своего стакана, а потом спросил его:

– Ты же понимаешь, что не обязан этого делать?

Он, разумеется, повернулся ко мне и посмотрел на меня, как на сумасшедшего. Но я должен был во что бы то ни стало прояснить этот момент, прежде чем мы ступим на землю Пенсильвании.

– Если у тебя появились какие-то сомнения, или если ты просто передумал, я… я пойму.

– Брайан, я бы не сказал «да», если бы не хотел этого.

– Да, я знаю, но… тут все куда серьезнее, чем просто вписать свою фамилию в логотип компании. И я хочу, чтобы ты был абсолютно уверен.

– Я абсолютно уверен. А ты?

– В смысле, уверен ли я, что хочу в это ввязаться? Абсолютно.

– Нет, – поправил он. – Уверен ли ты, что хочешь ввязаться в это вместе со мной?

– Считаю ли я, что ты справишься? Вне всяких сомнений. Но я не хочу, чтобы ты участвовал в этом… – я помедлил, стараясь найти подходящие слова, – … только потому, что я тебя попросил.

– Брайан, это не только потому, что ты меня попросил.

Я попробовал зайти с другой стороны:

– А что, если твоя мама будет против этой затеи?

Он пожал плечами.

– Тогда, думаю, придется ей вслед за отцом отправиться в Страну Вечного Порицания. Ее это все совершенно не касается.

Я кивнул. Видимо, он действительно был чертовски уверен в своем решении, раз готов был даже отстаивать его перед матерью. Я убрал руку с его плеча и принялся ерошить ему волосы.

– Нам придется ОЧЕНЬ много работать. Серьезно, днями и ночами. Иногда – ночи напролет.

Он потерся щекой о мое плечо.

– Тогда нам повезло, что я юн и полон сил.

– И это будет довольно сильно отличаться от ваших с Майклом ночных бдений над комиксом, – продолжил я. – Нас ждет куча совершенно не творческой и дьявольски нудной работы.

– Ну, меня все устраивает при условии, что ты будешь со мной терпелив.

– А ты со мной будешь?

– Почему-то есть у меня ощущение, что отстающим в нашем тандеме поначалу буду именно я…. И тем не менее, да, я буду терпелив. Я вроде бы вообще очень терпелив, разве нет?

Я рассмеялся. Знал, что он намекает на тот инцидент, когда в меня, под действием наркоты, вселился дьявол. С того дня теперь уже прошло почти две недели.

– Да уж. Ты у нас гребанный святой, – сказал я и поцеловал его в макушку.

– Я вот только надеюсь… Ну, если по какой-то причине у нас ничего не получится, это ведь не разрушит все остальное?

От этого его предположения мое сердце пропустило пару ударов.

– А ты боишься, что такое может случиться?

– На самом деле, это единственное, чего я боюсь.

– Ну что ж, – сказал я, снова его поцеловав. – Кто не рискует, тот не имеет.

– Я понимаю, – кивнул он. – Но давай договоримся, если в какой-то момент ты начнешь ненавидеть меня из-за работы, ты дашь мне об этом знать, и я продам свою долю.

Я рассмеялся.

– Ой, подожди, кажется, я забыл рассказать тебе об этой части соглашения. Партнерство может быть расторгнуто только в связи со смертью одного или обоих участников.

Потом я наклонился и поцеловал его в губы. Он тихонько застонал и положил ладонь мне на затылок, не давая разорвать поцелуй. Я пробежал языком по его губам, и он тут же с силой втянул его в рот и скользнул по нему своим. Это, пожалуй, было уже чересчур для поцелуя в салоне самолета, но я не мог его оттолкнуть. Ощущение было такое, будто он пытается мне что-то сказать, и перебивать его было бы грубо.

– Ну, тогда, наверно, тебе придется просто убить меня, если ты поймешь, что не можешь со мной работать, – хихикнул он. – Брайан, ты нервничаешь?

– Нервничаю?

Интересно, почему это он меня об этом спросил? Потому что догадался по моему виду или потому, что нервничал сам?

– Ничуть, – ответил я. – Я просто… хочу удостовериться, что ты будешь счастлив… при таком раскладе.

И он дотянулся до моей ладони, лежавшей на его плече, и сжал ее в своей руке.

– Буду. Я уже счастлив.

Я кивнул, усмехнулся и допил последние капли виски.

– Ты идиот. Гребанный идиот.

Он подался вперед и поцеловал меня.

– Ну как я могу быть несчастлив, если мой партнер так меня поддерживает?

Партнер…

– У нас все будет просто супер, – добавил он. – Мы – идеальная команда.

По правде говоря, я еще никогда в жизни ни в чем не был так уверен.

Я всегда знал, что однажды открою свое дело. И, наверное, мне нужно было сделать это еще лет пять назад. Но я был слишком занят, слишком ленив, слишком тщеславен – чтобы пожертвовать своим шестизначным окладом. И, наверное, отчасти слишком труслив. Но в итоге судьба лишила меня всех тех вещей, которые я так боялся потерять, и теперь ничто не мешало мне отправиться в настоящее путешествие. Но не в одиночку – а с ним! Путешествие, которое заключало в себе настоящее обещание – обещание, которое я мог сдержать. Путешествие, в котором нас ждали свершения, а не просто развлечения. И настоящее, подлинное счастье – а не то, которое накрывает после крышесносной наркоты.

Потом мы достали фотоаппарат и принялись молча рассматривать все, сделанные нами в поездке снимки. И я не стал спрашивать его, хорошо ли он провел время. Мне это было не нужно.

***

Вернувшись домой, мы обнаружили в нашей постели четверых обнаженных мужчин. Я так устал, что у меня даже злиться сил не было. Меня охватило скорее глухое выматывающее раздражение – что-то похожее я испытывал в аэропорту Кливленда, во время нашей гребанной трехчасовой пересадки.

– Эээ… ты что, не позвонил ему и не предупредил, что мы возвращаемся? – спросил я Брайана и махнул сумкой в сторону разворачивавшейся в нашей постели оргии.

– Позвонил.

Он прошел в кухню, заглянул во все шкафчики, в холодильник, а также – по неизвестной причине – в мусорное ведро. А я подсел к стойке, повернувшись к спальне спиной.

Странно было здесь находиться. Квартира казалась какой-то пустой скорлупой после того, как мы так долго в ней не были. После того, как трахались, спали и жили во множестве самых разных мест. Мне даже показалось, что это больше не наша квартира – и ощущение это только усиливалось от того, что по помещению эхом разносились крики и стоны незнакомых людей. Даже в салоне автомобиля я сильнее чувствовал себя дома.

– Эй, тут осталось немного вишневого мороженого, – сказал Брайан, во второй раз проинспектировав холодильник.

Он перебросил мне коробку. Я поймал ее и открыл. Мороженое с виду было нетронутым и даже слегка подтаявшим. А я, блядь, умирал с голоду.

Он вручил мне ложку и поставил передо мной на стойку две бутылки пива. Пиво было не нашим, но я посчитал, что к этому моменту наш арендатор уже утратил все права на свое имущество.

Он подсел к стойке рядом со мной. И мы ели мороженое и пили пиво, а я все пытался притвориться, что в квартире не воняет, как в чертовых банях. В какой-то момент у меня мелькнула мысль, не находит ли Брайан все происходящее возбуждающим. Однако вид у него был скорее усталый. Господи, мы с ним оба так пиздецки вымотались. И, честно говоря, по-моему, его все это бесило даже больше, чем меня. На его лице промелькнуло даже что-то, похожее на отвращение.

– Думаю, ты должен потребовать с него доплату, – заметил я. – Срок аренды уже истек. Это дополнительное время.

– Ага, – отозвался он. – Может, это и было бы осуществимо, если бы я удосужился подписать с ним хоть какое-то подобие договора. В последний раз я поверил педику на слово.

– Ну, зато мы можем быть точно уверены, что кровать до сих пор в рабочем состоянии.

Он улыбнулся, уронил голову мне на плечо и потерся лицом о мою футболку, словно сонный ребенок.

– Правда, не то чтобы я горел желанием в нее забраться…

– Давай просто достанем спальный мешок и устроимся на ночлег на полу, – предложил он.

Это показалось мне чертовски хорошей идеей. Спальник, конечно, был грязный, но, по крайней мере, мы точно знали, что испачкали его сами.

В спальне все еще было очень шумно. Брайан, кажется, ненадолго задремал у меня на плече. Но тут позади нас что-то особенно тяжело грохнуло, и он вскинулся и обернулся на звук.

– Ну что там, блядь, не все еще кончили? – рявкнул он. А потом обернулся ко мне и добавил. – Все это, блядь, напоминает мне гребанную Тэдову порно-студию.

– Ты вроде раньше любил туда наведываться во время обеденного перерыва.

– Ага, – признал он. – Так просто было удобнее, чем искать, кого подснять в тренажерке.

– А нынешняя ситуация вообще, можно сказать, удобнее некуда. Все равно, что тебе бы на дом пиццу доставили, а ты бы все гадал – когда это успел ее заказать?

– Это не на пиццу похоже, а на чьи-то остывшие объедки, – буркнул он.

Потом он поднялся, поцеловал меня в макушку и двинулся в направлении спальни. Два года назад я в этот момент испугался бы, что он сейчас присоединится к разыгрывавшейся там оргии. До нашей поездки я бы предположил такой расклад, отнесся к нему спокойно и просто ушел бы, чтобы переночевать где-нибудь в другом месте. А теперь мне такое даже и в голову не пришло. Я уверен был, что он не станет этого делать.

– Ладно, ребята, – объявил Брайан, остановившись на ступеньках и хлопнув в ладоши. – Заведение закрывается, заканчиваем и расходимся. Все посторонние педики – вон из моего дома.

В спальне принялись ворчать и ругаться. Кто-то даже обозвал Брайана гомофобом – что было охуенно смешно. Но, мало-помалу, все они отлепились друг от друга и начали искать свою одежду.

Постепенно все они выкатились из спальни – снулые, обдолбанные парни, кажется, даже не соображавшие толком, что находятся в чужом доме. Один из них – черный, обритый наголо и весь увешанный пирсингом, – вместо того, чтобы потащиться к двери, вдруг зачем-то направился ко мне и ухватился за мое бедро. Я даже не понял – это он меня потискать пытался или просто машинально в меня вцепился, чтобы удержаться на ногах. Но, что бы он там себе ни думал, Брайану это не понравилось.

– Эй, уебок, – гаркнул он, схватил парня за плечо и отпихнул его в сторону с такой силой, что тот вынужден был ухватиться за стойку, чтобы не упасть. – Руки, блядь, убери. Какого черта с тобой не так? Я разве не велел тебе съебывать из моей квартиры?

И вот опять это было чертовски горячо. Но в то же время немного пугало. Вся эта ситуация легко могла бы перерасти в очень неприятную сцену, если бы парень хоть немного соображал и полез на рожон. Но, к счастью, он был удолбан вдребезги и на рожон не полез. Просто пробормотал что-то невразумительное и присоединился к своим приятелям, строем шествовавшим вон из квартиры.

Тут Брайан вгляделся в покидавших нас педиков более внимательно, и злость на его лице постепенно сменилась недоумением.

– Подожди-ка минуту… – сказал он, закрыв дверь за последним нашим гостем. – Я ведь никому из этих парней свою квартиру не сдавал. Я поначалу думал, что это тот рыжий у меня ее снял, но теперь вспомнил, что, кажется, он просто отсасывал мне в тот момент, когда я договаривался с настоящим съемщиком.

– Блин, надо проверить, не пропало ли чего, – заметил я, поражаясь, как он вообще такое допустил.

– Да ладно, я все важное все равно отнес в подвал к Линдси, – отозвался он. – И все же, пока мы не сменим тут замки, квартиру нельзя будет оставлять без присмотра. Пиздец, сегодня же пятница. Значит, слесаря не вызвать до понедельника, и мы…

– … застряли тут на все выходные, – закончил я за него. – Что же мы теперь будем делать?

На его губах заиграла легкая соблазнительная улыбка. А я вспомнил о том времени, когда он лучше бы живых сверчков наелся, чем провел все выходные запертым в лофте вместе со мной. В те дни, он, скорее всего, попросил бы меня присмотреть за квартирой, а сам отправился бы пить, танцевать и трахаться. А я так рад был бы возможности провести пару часов в его доме, что, наверное, охотно бы согласился.