Текст книги "Карты и легенды (ЛП)"

Автор книги: Rachel Anton & Laura Blaurosen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

Мы остановились у очередной закусочной. Я пошел в туалет и, отливая, думал обо всех Американских кафешках, в которых мне доводилось облегчаться с тех пор, как мы выехали из Питтса. Я словно бы каждый раз смывал в унитаз все имевшиеся внутри меня доказательства того, что я вообще был в этой поездке.

Нет, у нас было, конечно, еще несколько карт памяти, заполненных цифровыми фотографиями. Но и эти доказательства были не вечными. Просто набор нулей и единиц, образующих картинку, которую в любой момент можно стереть. Или перекроить во что-нибудь совершенно неузнаваемое. И тогда в подтверждении того, что я вообще когда-то куда-то ездил, останется только мое слово. Только мое слово в подтверждение того, что я вообще когда-либо существовал.

Когда я вернулся в обеденный зал, Джастин сидел за столом и листал брошюру «Что происходит в Линкольне». Я опустился на диван и спросил его – риторический ли это вопрос или в этой книжице содержатся какие-нибудь реальные сведения.

– Конечно, содержатся. Мы как раз успеваем посетить Ананасные Дни. Завтра начинаются.

– Кто-то должен объяснить этим людям, что ананасы в Небраске не растут, – сказал я и осушил сначала стакан с соком, а затем стакан с водой.

– Может, ты этим займешься? – спросил он, продолжая листать брошюрку. – Ты отлично умеешь преподносить плохие новости.

Он поднял глаза и глумливо мне ухмыльнулся. А я в ответ украдкой показал ему фак.

– Ну ладно, а что ты скажешь насчет… ммм… «Небраска Чёрч Гудс Компани»? Можем купить себе по крестику.

Я ничего не ответил, но постарался выдать самое скучающее выражение лица, чтобы он уже, наконец, заткнулся. Однако, к несчастью, ему еще было чем со мной поделиться.

– Школа танцев «Делрэй Бэлрум» предлагает уроки свинга и кантри… Оо! Гляди-ка, у них тут есть «Гэп», – он оторвался от брошюрки, осклабился и издевательски закивал.

Я равнодушно пожал плечами.

– О, ну хорошо, это слегка успокаивает. А то я уже начал бояться, что сумеречная зона и правда существует.

Он подцепил со стола свои обычные шесть пакетиков с сахаром и один за одним всыпал их в кофе.

– Вообще, хрен его знает, может это какой-нибудь «Странный Гэп»? В котором продаются только ковбойские сапоги?

Шутка была не такая уж и смешная, но он провел ступней вверх по моей ноге, улыбнулся, и я вдруг понял, что не могу удержаться от смеха. И потом мы просто сидели там, устало смотрели друг на друга и посмеивались, пока официантка не принесла нам еду.

– Может, это какой-то эвфемизм для обозначения гей-фестиваля? Фестиваль «Большой Ананас» или типа того.

Он сглотнул и рассмеялся.

– Никогда раньше о таком не слышал. «Эй, парень, хочешь посмотреть на мой ананас?» Брр, даже подумать страшно.

Доедали мы молча, и я все ждал, что он заговорит о том, что мы обсуждали прошлой ночью в поле. Не то чтобы мне самому такая идея никогда не приходила в голову… Блядь, да я иногда ночами лежал без сна и размышлял, как бы мне прибрать к рукам весь «Вэнгард». А уж когда Стоквелл предложил мне продать ему душу за самый охуенный клиентский список в истории человечества… Признаться, где-то глубоко внутри я до сих пор оплакивал эту потерю. Но вот начать в буквальном смысле с нуля? Только мой неизлечимый оптимист мог видеть тут хоть сколько-нибудь реальный шанс.

Пообедав, мы вернулись в машину. Я завел мотор, а Джастин сказал:

– Давай просто покатаемся по округе. Наверняка отыщем что-нибудь интересное.

***

В итоге мы ехали аж до пяти вечера, то есть с момента отъезда из закусочной колесили примерно часов пять и уже приближались к границе Колорадо. Но я твердо решил не выезжать из этого богом забытого штата, пока не увижу чего-нибудь поинтереснее интерьера задрипанной кафешки. И когда на шоссе показался деревянный указатель с надписью «Юрика»*, я решил воспользоваться этим шансом и свернул на грунтовку.

Машина принялась скакать по ухабам и выбоинам, и от этого проснулся Джастин. Он несколько секунд оторопело оглядывался по сторонам, а потом спросил, где это, черт возьми, мы находимся.

– Брайан, это вообще разве дорога?

– Там был указатель. Со стрелкой, – сказал я, сам не зная, кого я больше пытаюсь успокоить, его или себя.

– И что на нем было написано? «Дорога в никуда?»

Мы продвинулись вперед еще на несколько ярдов, и тут я, наконец, что-то увидел.

– Смотри! Смотри, вон там, впереди, – показал я. – Видишь вон ту белую фигню на вершине холма? По-моему, это здание.

– И что?

– Давай подъедем поближе и посмотрим. Мне кажется, это город-призрак.

– Я снова спрошу – и что?

– Сдается мне, нас там ждет золото, паренек, – дурашливо протянул я и взъерошил ему волосы.

Он рассмеялся и закатил глаза:

– Такие города вроде бы стали призраками как раз потому, что никто поблизости от них золота не нашел.

– Не губи мечту в зародыше, сынок!

Интересно, куда это подевался его вчерашний оптимизм?

– Ебаный свет, ты только посмотри на это! – воскликнул я, когда мы добрались до главной – ладно, единственной – улицы поселения, некогда именовавшегося город Юрика, штат Небраска. – Да тут же прямо бери камеру и снимай спагетти-вестерн.

– Так странно…

Мы медленно ехали мимо деревянных построек и молча разглядывали все вокруг. Весь этот городишко был похож на декорации к какому-нибудь фильму с Джоном Уэйном. Тут были почта, офис шерифа, скобяная лавка и салун – с кое-как державшимися распашными дверями и, разумеется, сомнительным заведением на втором этаже. Сплошные стереотипы. Трудно было даже представить себе, что все это когда-то было настоящим городом.

Я припарковал машину у салуна и провозгласил:

– Милый, мы дома, – а потом притянул его за голову к себе и поцеловал. – Как думаешь, в борделе еще сохранились кровати?..

Он скорчил рожицу.

– Не знаю… Там, должно быть, жутко грязно.

– И если да, то как по-твоему, можно ли там еще разглядеть следы засохшей спермы?

– Фуу, вот это уж точно грязно, – расхохотавшись, заявил он.

Я улыбнулся и снова его поцеловал.

– Вылезай. Пошли посмотрим, что тут есть.

Я взял фотоаппарат и вставил в него новую карту памяти, а Джастин вытащил свой альбом. А потом приставил руку козырьком к глазам, чтобы заслониться от лучей заходящего солнца, и огляделся по сторонам.

– Ух ты, а тут круто!

– Точно! – подтвердил я и, словно Клинт Иствуд, размашисто толкнул вперед двери салуна.

От древнего злачного местечка мало что осталось – лишь несколько полусгнивших опрокинутых столов, барная стойка и деревянное возвышение типа сцены, на котором, видимо, когда-то танцевали девицы. За барной стойкой к стене были приколочены полки – все покрытые пылью и паутиной. Воняло какой-то гнилью, и я задумался, долго ли мы сможем тут пробыть, прежде чем Джастину понадобится ингалятор.

Джастин меж тем прошел в дальнюю часть салуна и взобрался на сцену. Я пару раз сфотографировал его, пока он осматривался, и сказал:

– Осторожнее там. Черт знает, насколько тут все прочное.

– Как думаешь, здешние парни хоть когда-нибудь трахались друг с другом?

– Конечно! Поэтому им и пришлось завозить сюда шлюх. Ведь истинному христианину не подобает подставлять кому-то задницу. Лучше уж трахать киски. Вот они и понастроили борделей, чтобы держаться друг от друга подальше и жить праведно, – он расхохотался, и я успел сфотографировать его – смеющимся, а потом сказал. – Ну а теперь давай-ка, мальчик, покажи мне, на что ты способен!

– Чего? Ты хочешь, чтоб я тебе станцевал? – он залился еще громче. – Да ты что, эта хреновина подо мной обвалится!

– Ну давай же, я только сделаю пару снимков. А потом затащу тебя на второй этаж и займусь тобой всерьез.

– Что ж, мистер, надеюсь, у вас много золота, – пропищал он фальцетом и принялся крутить бедрами.

– О да, милая, у меня как раз в штанах два увесистых самородка!

Мы засмеялись. Потом он принялся кружиться, и вдруг доски затрещали, и его нога провалилась в образовавшуюся посреди сцены дыру.

– Ааааа! Бляяя!

Я быстро вскочил на сцену и протянул ему руку.

– Что это за жалкая пародия на эротический танец, – сказал я и рванул его на себя, помогая вытащить ногу из дыры. – По-твоему, у кого-нибудь встанет от того, как ты шлепаешься на задницу?

Он слабо улыбнулся, привалился ко мне и потер поясницу.

– И почему только в этом путешествии все шишки достаются мне? К концу поездки у меня, наверно, задницу парализует.

Я засмеялся, помог ему спуститься со сцены и заставил сделать пару шагов, чтобы убедиться, что он не хромает.

Он стряхнул со штанов паутину.

– Брайан, здесь жутко грязно. Может, пойдем уже отсюда?..

Да он точно ебанулся, если решил, что я так быстро отсюда уйду. Нет уж, я хотел и на ночь тут остаться.

– Я – наверх! – объявил я, а потом подхватил его на руки, как девчонку, и принялся взбираться вверх по лестнице.

– Эй! – загоготал он. – Отпусти меня, невежа, я хочу сначала получить свое золото!

Я волок его вверх по ступенькам и подкалывал на ходу:

– Блядь, до чего ж ты тяжелый!

– Да ничего подобного! Заткнись! – рявкнул он и укусил меня за ухо.

К тому моменту, как я добрался до верхних ступеней, мы оба ржали так громко, что я не сразу смог расслышать треск дерева – точно такой же, как когда под Джастином провалилась сцена. Следом за ним раздался дикий грохот, и я понял, что лестница разваливается прямо у нас под ногами.

Я рванулся вперед и вместе с Джастином рухнул на площадку второго этажа. Этот толчок окончательно доконал древнюю конструкцию, и обломки лестницы с грохотом обрушились на пол.

– Вот дерьмо, – ошеломленно протянул я.

– Это что, блядь, сейчас было? – спросил Джастин, высвободился из моих рук и подполз к краю площадки. – Господи Иисусе…

Я обернулся и осмотрел его с ног до головы.

– Ты в порядке?

Он рассмеялся.

– Да, но… мы тут все сломали! И как нам теперь спуститься?

– Придется прыгать.

– Долгий будет прыжок…

Я пару раз сфотографировал разрушенную лестницу, а потом поднялся на ноги и снова протянул Джастину руку.

– Ну так выбирай дверь! Номер один, два, три или четыре?

– Брайан, ты же не всерьез хочешь тут остаться? А что, если весь дом развалится?

– Да расслабься ты. Я просто хочу осмотреться, раз уж мы все равно здесь оказались.

Он послушался, прошел дальше по коридору и толкнул одну из дверей.

– Фууу… Мерзость какая! Там дохлая кошка валяется. Пожалуйста, давай уйдем отсюда!

Я вздохнул. Ладно, все равно стало уже слишком темно, чтобы фотографировать в помещении. К тому же мне хотелось заглянуть еще в пару домов. И я надеялся, что хоть один из них окажется в достаточно приличном состоянии, чтобы в нем заночевать.

***

Из салуна нам удалось выбраться, спустившись по стене из окна. Потом я попросил Джастина помочь мне и взять из автомобиля всякие вещи для ночевки. А он тогда принялся ворчать, что ни за что не останется на ночь ни в одном из этих уродских старых домов, лучше уж будет спать в машине. Я только рассмеялся над его угрозами и направился к небольшой белой церкви, что стояла в конце улицы, буквально в пяти шагах от салуна и борделя.

Как ни странно, именно это здание в городке сохранилось почти в первозданном виде. Внутри было пусто, не считая паутины по углам и грязи на полу. По стенам здания располагались большие окна с сохранившимися стеклами. А вот от алтаря осталась только оградка и прибитая в верхней части стены полка.

Мне сразу стало ясно, что Джастин сейчас с радостью очутился бы где угодно, только не в заброшенной церкви, не говоря уж о том, чтобы тут заночевать. Он принялся мерить шагами помещение, я же опустился на пол и начал раскатывать в проходе между рядами спальный мешок.

– У меня такое чувство, что я отправлюсь в ад просто за то, что нахожусь здесь… – пробормотал Джастин, уставившись на то, что осталось от алтаря.

Я за его спиной прокрался к задней стене здания и ухватился за болтавшуюся там толстую веревку. Вцепился в этот шнур обеими руками и рванул его на себя. Оказалось, колокол все еще звонил. И громко!

Джастин подпрыгнул от неожиданности и обернулся ко мне.

– Бооо… боооже, Брайан… Господи, зачем ты это сделал? Что, если эта старая хибара сейчас рухнет? Или кто-нибудь услышит звон, сюда явятся копы и арестуют нас? Или…

Я подошел к нему, обхватил руками за талию и заткнул долгим поцелуем.

– Это просто здание, – уверил я его.

– Тут… тут немного страшно, тебе не кажется?

– Да ладно, страшнее, чем в блядовнике? С чего бы это?

– Ну, с того, что это… церковь…

Я отпустил его, закатил глаза и сел на свой валявшийся на полу рюкзак. А потом включил айпод. Там все еще была записана музыка, которую мы слушали в Чикаго, и я понадеялся, что это хоть немного его расслабит. Было уже около половины девятого. Я вытащил из сумки две керосиновых лампы, зажег их и поставил на пол за ограду бывшего алтаря.

– Смотри, какая печь Франклина* получилась. Фотографировать уже слишком темно. Может, ты ее нарисуешь?

Он пожал плечами и сел на пол рядом со мной, практически мне на колени.

– Ну давай, – настойчиво прошептал я, целуя его в ухо. – Мы же сюда за вдохновением приехали, помнишь?

Он вздохнул, взял альбом и передвинул одну из ламп так, чтобы та отбрасывала причудливую тень на пол и на стену. А затем вернулся ко мне, сел и начал рисовать. А я внимательно за ним наблюдал, пока не стало уже слишком темно, чтобы что-то рассмотреть.

– Здорово получилось! – сказал я, и он вздрогнул от неожиданности.

По-моему, он вообще забыл, что я наблюдаю за этим магическим действом. Я включил фонарик и осветил его рисунок. А потом подумал – чем черт не шутит, может, мне и правда начать собственный бизнес? Сколько времени может потребоваться на то, чтобы создать приличную клиентскую базу в Сан-Франциско? С моим опытом и навыками я достаточно быстро смог бы начать зарабатывать хотя бы себе на хлеб. А Джастин – охуенно талантливый художник, я мог бы и его подключить к делу. К тому же нам обоим позарез нужна гребанная работа.

Он улыбнулся, убрал альбом в рюкзак и сказал:

– Готов поспорить, тут есть призраки.

И тогда я полез в свой рюкзак – найти нам с ним что-нибудь покурить.

– Ну что ж, – провозгласил я, демонстрируя ему очень удачно обнаруженный мной косяк. – Тогда пускай присоединяются.

– Думаешь, призраки накуриваются? – рассмеялся он. – Я даже не знаю, стоит ли мне это делать, а то у меня тут еще паранойя разыграется.

Я снова закатил глаза, сделал затяжку и сунул косяк Джастину. Но он отпихнул мою руку.

– Принцессаааа, – выдохнул я, наклонился и поцеловал его в шею. – Ну давай же, я трахаться хочу!

Он вздрогнул.

– По-твоему, я не могу трахнуться с тобой, предварительно не накурившись? – захихикал он. – Я-то думал, ты о себе лучшего мнения…

Мне лень было придумывать остроумный ответ, так что я просто снова его поцеловал. Потом опять затянулся, просунул свободную руку ему под футболку и потер большим пальцем сосок. И сразу почувствовал, как его тело расслабляется и льнет к моей руке. А потом он застонал, и этот стон, кажется, пробежал по моим пальцам и устремился прямиком к члену.

Я ткнулся лицом ему в шею и глубоко вдохнул. Он пах фантастически. Самим собой. И потом, и пылью, и машиной, и мной, и я не смог удержаться и лизнул его кожу.

– Ммм… как приятно, – прошептал он.

Я отклонился и увидел, что он зажмурился и улыбается. И внезапно на меня накатила какая-то сумасшедшая радость, мне захотелось, чтобы мы смогли остаться здесь навсегда. Вот так. Чтобы все всегда чувствовалось вот так. И нам не нужно было волноваться ни о ком и ни о чем. Только чувствовать.

Я дотянулся до рюкзака, покопался в нем и выудил перочинный нож.

– Что ты делаешь? – спросил он. И когда я вытащил лезвие, слегка вскрикнул. – Эээ… ты знаешь, я всегда готов к экспериментам, но, по-моему, этот кинк тебе лучше опробовать с кем-нибудь другим.

– Это не для того, – я перегнулся через него и принялся вырезать буквы на деревянном полу.

– Ты оскверняешь церковь! Это ужасный грех.

– Заткнись и посвети мне фонариком.

Он послушался и, как только я закончил, прочитал написанное:

– Брайан… и Джастин… здесь… трахались.

Я поднял голову и увидел, что, несмотря на все свои страхи, он улыбался.

– А теперь, – сказал я, – перевернись. Иначе на мне будет еще и грех лжесвидетельства.

Он засмеялся и выключил фонарь.

– Ну все, мы точно попадем в ад.

Я помог ему снять футболку. Он лег на живот, и я принялся водить пальцами по его позвоночнику, вверх и вниз, и делал это до тех пор, пока его дыхание не замедлилось, а с губ при каждом выдохе не начали срываться тихие стоны. Тогда я наклонился к нему и припал открытым ртом к его плечу.

Он повернул голову и улыбнулся мне. Этакой счастливой пьяной без вина улыбкой. И я потерся щетиной о его нежную кожу.

– Ммм… Брайан… – застонал он.

– Да? – я потащил вниз его трусы, так и продолжая все время смотреть ему в глаза.

– Ничего… просто… ммм…

Я приглушенно рассмеялся и принялся гладить его ягодицы, и когда уже был готов втолкнуться в него пальцем, он вдруг рванулся вверх и захлебнулся воздухом.

– Это что на хуй сейчас было?

– Да что такое-то??

Ебанный ад!

– Там… что-то двигалось, – чуть слышно прошептал он в ужасе. – Вон там, в углу.

Он схватил фонарь, включил его и осветил темный угол.

– Я ничего не вижу.

– Клянусь, там что-то было, – в голосе его слышалось едва ли не разочарование.

– Да крыса какая-нибудь, наверно.

– А что, если это разгневанный призрак?

– Чем это разгневанный? Тем, что мы можем заниматься сексом, а ему не светит?

– Может, тем, что мы собрались предаться содомскому греху в его святой обители или чем-нибудь еще.

– О, ну хватит, – фыркнул я. – Это, блядь, просто здание.

– Оно не было просто зданием для тех людей, что здесь умерли! Они ко всей этой фигне относились очень серьезно.

Раздраженно зарычав, я откинулся назад и оперся на локти. Если даже мы с ним и разгневали тут каких-нибудь духов, никто из них не мог сейчас злиться больше, чем я. Знали бы они, как им охуенно повезло, что они уже умерли. Ходи себе, где хочешь, делай, что хочешь, и ни о какой хуйне не волнуйся. Они же навечно застряли в этой помойке – и все потому, что так и не смогли претворить в жизнь свои мечты. Пустились в авантюру, но так и не сумели разбогатеть, прославиться и оставить прошлую жизнь позади. Долбоебы хреновы! Из всех людей, что в те годы рванули на Запад, единственными умными были те, что занялись продажей сковородок, в которых эти несчастные уебаны промывали золотоносную руду.

Я лежал на полу, размышлял и вдруг почувствовал, как моей груди коснулась его рука.

– Эй, извини, мне, наверно, померещилось. Я хочу! Правда, давай сделаем это. Пошли они на хуй!

Я улыбнулся.

– С тобой, блядь, не соскучишься.

– Ага, я знаю, – захихикал он, и я наклонился и поцеловал его. – Ммм… к тому же, это вроде как горячо… Они все на нас смотряяяяят… ооохх…

– Ну наконец-то дошло, – обрадовался я, ухватил его за волосы и поцеловал в шею.

Потом я разделся и лег на него сверху, ткнувшись членом в ложбинку меж его ягодиц. А затем, наклонив голову, скользнул волосами по его спине, и он выгнулся мне навстречу.

– Больше не боишься?

Он потерся об меня задницей. И еще раз, и снова.

– Ааххх… трахни меня. Ну давай же!

Я откатился в сторону и потянулся за презервативом.

– Ммм… а может, мне уже не хочется…

Он обернулся и посмотрел на меня в панике.

– Нет уж, теперь ты это сделаешь, засранец!

Я рассмеялся, снова накрыл его своим телом и быстро втолкнулся внутрь. Джастин ахнул и выгнул шею, стараясь дотянуться до моих губ.

Дав ему привыкнуть, я ухватил его за запястья, чуть приподнялся и начал двигаться. Довольно долго я толкался в него очень медленно. И прислушивался к его дыханию, которое становилось все быстрее и прерывистее. Он стонал и извивался подо мной, и дергал руками, пытаясь вырваться из захвата, когда я особенно удачно попадал членом.

А потом он запрокинул голову и всхлипнул:

– Ммм… блядь! Блядь, как хорошо!

– Да… да… Джастин…

И тут я понял, что не могу больше сдерживаться, и принялся вбиваться в него изо всех сил. Я уже не мог остановиться. В пустом помещении наши стоны звучали как будто бы вдвое громче. И я врывался в него так глубоко и сильно, что он вскрикивал с каждым моим толчком.

И когда всего стало уже слишком много, он весь выгнулся подо мной, откинул голову мне на плечо и охнул:

– Господи… боже!

И тут же выдернул из моих пальцев свою руку и зажал себе рот. И рассмеялся, задыхаясь.

Я вцепился в его задницу, толкнулся еще несколько раз – глубже, еще глубже. И, наконец, взорвался. Не только членом, а как будто всем телом.

– Ооо… я точно отправлюсь в ад… – выговорил он, как только смог перевести дыхание.

Я рухнул ему на спину и простонал:

– Да и пошло оно все на хуй! Было здорово!

И уткнулся лицом ему в плечо.

– Ммм… угу… – прошептал он и поцеловал мою руку, все еще удерживавшую его запястье.

– Не раскаиваешься в содеянном?

– Ни в коей мере.

– Ты хорошо проводишь время?

– Лучше, чем когда-либо в жизни, – отозвался он сонно. – И все равно, я считаю, мы не должны здесь спать.

Я рассмеялся себе под нос и закрыл глаза.

Кажется, через несколько минут он пробормотал, что любит меня. Кажется, я в ответ обнял его крепче.

Комментарий к Человек из ниоткуда

* Юрика https://en.wikipedia.org/wiki/Eureka,_Colorado

* Печь Франклина https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%B5%D1%87%D1%8C_%D0%A4%D1%80%D0%B0%D0%BD%D0%BA%D0%BB%D0%B8%D0%BD%D0%B0

========== Волшебный город ==========

Вегас как будто бы подкарауливает тебя. Ты часами едешь по пустыне, и вокруг нет ничего… ничего… ничего, и вдруг – ОГРОМНЫЕ СИЯЮЩИЕ ОГНИ! Выскакивают, блядь, из ниоткуда. И выглядит это ужасно круто! Особенно после того, как ты провел ночь в гребанном городе-призраке.

Не знаю, почему это у Брайана такая страсть выбирать для ночевки и потрахушек самые жуткие места. По-моему, ему просто нравится наблюдать, как я трясусь от страха. Он от этого сразу же чувствует себя этаким крутым парнем.

В общем, впервые увидев Вегас, я был очень впечатлен, и даже не столько видом самого города, сколько возможностью посмотреть там все вместе с Брайаном. Это теперь я понимаю, что надо, блин, было мне думать головой. Надо было сообразить, что существуют на свете такие места и такие люди, которым лучше никогда не пересекаться. Нужно было сложить вместе то немногое, что я знал о Вегасе, и то многое, что знал о Брайане, и быстренько развернуть гребанную машину в обратном направлении. Наверное, у меня просто от всех этих огней так голова закружилась, что все здравые мысли из нее вылетели.

Номер, который Брайан забронировал для нас в отеле, снова был возмутительно гигантский. Но я уже успел прочитать в путеводителе, что большинство гостиниц в Вегасе стоят сущие копейки, а потому решил особо не волноваться. Мы заселились в гостиницу, и Брайан тут же решил принять ванну, что было прямо-таки отличной идеей, учитывая, сколько ночей мы провели черт знает где. Я прошел вслед за ним и пораженно уставился на громадную утопленную в пол ванну. Брайан наполнил ее водой, влил туда свою дорогущую французскую пену и принялся раздеваться. А я все бродил по ванной и в изумлении проводил ладонью по дорогой отделке.

– Прямо купальня Клеопатры, – протянул я.

– Ну тогда я – Антоний, – отозвался Брайан, опускаясь в воду. – Эй, мальчик-раб, поди сюда и побрей меня!

Я снял футболку и принялся собирать его бритвенные принадлежности, удивляясь про себя, почему это мы до сих пор никогда так не делали. Звучало все это чертовски сексуально.

– Куда бы ты хотел отправиться в первую очередь? – спросил я, а потом сел на край ванны и начал намыливать ему подбородок. – По-моему, в клубе «Джипси» должно быть очень круто.

– Да ну, – отмахнулся он. – Что мы, педовых клубов не видели? Давай лучше сначала заглянем в парочку казино.

– Ты хочешь сыграть?

И несмотря на то, что лицо его теперь уже почти все было покрыто белой пеной, я смог разглядеть, как он скептически скривился, словно говоря: «Что за идиотский вопрос?»

– Думаешь, это хорошая идея? – спросил я, прикидывая про себя, есть ли у него вообще на что играть, не считая наших денег на бензин.

– Ну, как по мне, терять нам больше нечего.

Ладно, пускай до сих пор я ни о чем таком не думал, но тут-то для меня должен был прозвенеть первый тревожный звоночек! Однако, черт возьми, я в тот момент весь был сосредоточен на этом бритье, и на том, что он сидит тут передо мной весь мокрый и голый.

И поэтому я, кажется, ответил что-то типа:

– Всегда есть что терять.

Но он пропустил это мимо ушей.

Затем я провел по его подбородку бритвой – и больше мы уже ни о чем не разговаривали. Только смотрели друг на друга. Это, блядь, было охуенно горячо! Сам факт того, что он позволял мне прикасаться к своей шее смертельно опасным оружием, чертовски заводил. И то, как он смотрел на меня… Господи, это было поразительно! У меня все время что-то странно дергалось в животе.

Поверить не могу, что он до сих пор на меня так действует. Вроде, считается, что с годами ощущения должны притупляться?

Закончив бритье, я наклонился и поцеловал его. И губы у него были теплые, мокрые и скользкие.

– Залезай сюда, – сказал он. – Ты весь грязный.

Я стащил джинсы и залез в ванну. Сначала ненадолго опустился под воду с головой, потом вынырнул и привалился спиной к его груди. Он обвил меня руками и прижал к себе. И несколько минут мы просто сидели вот так. И время от времени он целовал меня в шею и лениво оглаживал ладонями.

Было так хорошо и спокойно, что я, кажется, начал задремывать. Как вдруг он шепнул мне в ухо:

– Знаешь, о чем я тут подумал? Что, если наше путешествие будет в один конец?

– Ххммм… В каком смысле?

– В смысле – что, если нам начать все сначала в Калифорнии? Переехать туда насовсем?

Это, блядь, меня мгновенно разбудило. Я быстро развернулся лицом к нему, расплескав по полу воду и мыльную пену.

– Ты это серьезно?

– Конечно. Как я уже говорил, терять нам больше нечего, верно?

– Ты что, правда, хочешь переехать куда-то вместе со мной?

– Да ты вроде и так уже здесь.

Примерно с минуту я был на седьмом небе. Я вдруг опять превратился в отчаянного семнадцатилетнего пацана, приходившего в восторг от любых самых мельчайших, самых случайных проявлений его любви. Конечно, мы и так уже жили вместе, но переехать с кем-то через всю страну – это ведь совершенно новый уровень отношений. Громадный шаг! И звучало это просто фантастически. Примерно с минуту.

А затем я начал обо всем этом думать. Думать всерьез. И мне стало пиздецки страшно.

– Это вроде как… далеко, – выговорил я.

– Да не очень. Восемь-девять часов максимум.

– Не отсюда, от дома.

– Ну так если мы туда переедем, там и будет наш дом.

А как же мама… И Дафни. И Либерти-авеню, и улица, на которой я вырос. Как же запеченные зити Дэб. И магазинчик Майки. И сам Майки, и Эммет, и моя сестра, и лофт. И Тайский ресторанчик с нашей улицы, куда мы ходим каждый четверг, потому что по четвергам в качестве блюда дня там подают ту лапшу, что так нравится Брайану. И даже в те времена, когда мы могли еще позволить себе заказывать все, что угодно, Брайан все равно хотел ходить туда только по четвергам. Потому что, как бы он ни отпирался, на самом деле ему нравится, что у нас с ним есть какие-то традиции. А теперь может так случиться, что мы никогда больше туда не попадем, и… Блядь, мне от этого стало реально страшно.

Никакое другое место никогда не станет нам домом. Нигде больше этого не будет. Я даже представить себе не мог, как это вдруг мы уедем от всего этого навсегда. И не мог поверить, что Брайану в самом деле этого хочется. А потом вдруг вспомнил, что, кажется, он именно этого всегда и хотел. Но на этот раз, по крайней мере, предлагал взять меня с собой.

А что, если я скажу «нет»? Тогда он все равно уедет? Но я ведь никак не могу прямо вот сию минуту ответить «да». Блядь, да я даже никогда НЕ БЫЛ в Сан-Франциско.

В общем, я понятия не имел, что ему сказать.

– А ты разве не будешь скучать по друзьям? И… всему остальному? – с надеждой спросил я.

– Именно для таких случаев люди и изобрели телефон. И самолет. И интернет.

– Ну да. И все же… Не знаю… Может, для начала просто доедем туда и посмотрим… как пойдет?

Он вздохнул и потерся носом о мои волосы, а я покрепче обнял себя его руками, надеясь таким образом дать ему понять, что я в любом случае хочу быть с ним. Что если он все же решит переехать, я последую за ним, несмотря на все свои опасения. И все же, кажется, ничего он не понял, потому что буквально через пару секунд он уже вылез из ванны и начал торопливо одеваться. А я-то рассчитывал, что мы с ним сейчас займемся сексом…

Он даже толком и не разговаривал со мной, пока мы собирались, и вид у него был угрюмый и раздраженный. И тут-то я, наконец, заволновался, но было уже поздно, все покатилось под откос.

Прежде всего, я должен сказать, что казино – это самые скучные и унылые заведения из всех, что я когда-либо видел. Люди там вообще друг с другом не разговаривают. Просто залипают у игровых автоматов или рулетки, или блэкджека – и спускают доллар за долларом в ненасытную утробу города. А взамен получают лишь бесплатную выпивку, от которой их игромания разгорается еще сильнее. В казино нет ни часов, ни окон. И воздух затхлый, как в торговых центрах, даже хуже. Зато шум стоит просто пиздецкий – звенят автоматы, дребезжат высыпающиеся монеты, и сирены периодически принимаются завывать – чтобы всем казалось, что кто-то где-то только что сорвал большой куш. Посетители, в основном, пожилые, и, судя по виду, не очень-то могут позволить себе торчать тут целыми днями. В общем, уйти мне захотелось сразу же, как только мы туда вошли. Но я подумал – пускай Брайан пару раз сыграет и закроет этот гештальт.

Потом он начал проигрывать, и я решил, что сейчас-то он точно захочет уйти. Если Брайан в этой жизни чего терпеть не может – так это проигрышей.

Но он все проигрывал и проигрывал. Богом клянусь, мы проторчали в этом казино часов десять, не меньше. А ведь оно находилось прямо в фойе нашего отеля. Мы даже из чертова отеля не вышли!

И я стоял и смотрел, как он проигрывает – до тех пор, пока мог еще как-то сдерживаться. Но после одиннадцатого или двенадцатого гигантского проигрыша я все же спросил, не пора ли нам уходить.

Но тут крупье как раз сдал ему карты – я даже не знал, как называлась игра, в которую он играл, – и он сказал:

– Вот оно! Теперь мне точно повезет. В конце концов, я же Ебучий Брайан Кинни.

Он осушил очередной стакан – я уже со счета сбился, сколько же он выпил. И я попытался снова:

– Кстати, насчет «ебучий»… Может, тебе с этим сегодня больше повезет? Спорить готов, в этом городе куча парней…

– Потом, – сказал он и тут же снова проиграл. – Да еб твою мать!