Текст книги "Love Hurts (СИ)"

Автор книги: Proba Pera

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

В те редкие дни, когда он занимался со мной любовью, твердил, что мы не можем себе позволить еще одного ребенка.

Иногда наши отношения заходили в тупик, грозя перерасти в скандал.

Я подходила, аккуратно отбирала у Джона бутылку со спиртным и пыталась успокоить:

– Джон, дорогой, не надо. Я ведь люблю тебя. У нас растет замечательный сын. Он должен гордиться своим папой. Мы обязательно справимся, вместе.

Год за годом мне все тяжелее было сдерживать своего зверя. О том чтобы выпустить волка полностью, не могло быть и речи. Я не могла рисковать жизнями своих родных и кем-либо еще.

И когда волк буквально стал поедать меня изнутри, разрывая своими когтями мое нутро, я впервые решила попробовать средство, которое мне дала Талия.

Глотнув чайную ложку слабого раствора волчьего аконита, меня пронзила такая жгучая боль, что я чуть не потеряла сознание.

Мне пришлось лечь, так как я не могла твердо стоять на ногах. Боль пронзала меня от черепной коробки до кончиков пальцев. Только через несколько часов я стала чувствовать облегчение.

Мне каждый раз придется пить эту дрянь, находясь на грани животного безумия. Я знала, на что иду, так что обратного пути для меня уже не существовало.

***

Все эти годы, он не упускал ее из вида. В те редкие моменты, когда находился поблизости их с Джоном нового дома, старался ни чем не выдавать своего присутствия. Вот и теперь, стоя в тени деревьев и глядя на ее окна, он был полон сожаления и безысходности.

Он должен был стать ее мужем.

Это должен был быть его ребенок, в котором она души не чает, называя «Сладким солнышком».

У нее было бы много денег, и она не сводила бы концы с концами.

Она была бы с ним счастлива, а в данную минуту она страдала, испытывая боль. И он, дьявол его забери, ничем не мог ей помочь.

========== Глава 19 ==========

В тот же вечер Питер помчался к Талии, чтобы рассказать, что происходит с Клаудией. Она должна что-то предпринять, иначе дальше будет только хуже. Ворвавшись в дом, он кинул взгляд на Лору и Дерека, смотревших какой-то ужастик по телеку.

Лора превратилась в симпатичную девушку пятнадцати лет, а Дерек в свои тринадцать сильно возмужал.

– Питер, посмотришь с нами фильм? – спросил Дерек.

– Извини, парень, в другой раз. Где Талия? – спросил он, быстро поднимаясь по лестнице.

– В комнате Коры, – подсказала Лора.

Проходя по коридору, он столкнулся с сестрой.

– Мне нужно с тобой поговорить! – взволновано и громко начал Питер.

– Тише, Кора заснула, пошли в отцовский кабинет.

Когда они туда вошли, Талия плотно закрыв за собой дверь, спросила:

– Что произошло?

– Это Клаудия. Ей все труднее сдерживать своего зверя. Она что-то с собой сделала, и ей было очень больно.

Увидев, как побледнела Талия, он подскочил к ней и стал трясти за плечи.

– Что это было? Ты что-то знаешь?

– Питер, почему ты не можешь оставить ее в покое?

– Что с ней? – не унимался он.

– Скорее всего, она приняла раствор волчьего аконита, что я ей дала.

– Ты что с ума сошла? Это же может ее убить.

– Она не в силах управлять своим зверем самостоятельно. И боится, что может навредить тем, кто ее окружает.

– Ты должна что-нибудь предпринять. Помоги ей, пока еще не слишком поздно, – стал молить он.

– Я не могу. Это ее выбор. Будем надеяться, что ее молодой организм выдержит эту боль.

Питеру стало трудно дышать.

– Даже ты, Талия, не можешь быть столь жестокой и бездушной.

Сестра продолжала упорно молчать.

Продолжая прожигать ее взглядом, Питер спросил:

– Знаешь, что я сейчас чувствую? Горькое разочарование и беспомощность от осознания того, что не способен спасти любимого человека который страдает.

Видя, что сестра по-прежнему никак не реагирует на его слова он, подходя к двери, с холодной отрешенностью в голосе произнес:

– Молись, Талия, чтобы никто из твоих детей не испытал той боли, что испытываю я зная, что тот, кто тебе так дорог может умереть, а ты будешь не в силах его спасти.

Бросив на нее последний взгляд, он молча вышел из кабинета.

***

Пять лет спустя.

От имени Клаудии.

Весь мой запас аконита почти закончился, и, в конце концов, мой внутренний зверь перестал рвать меня изнутри, пытаясь вырваться на свободу. Лишь время от времени я ощущала пронзительную боль в голове. Словно кто-то отгрызал мне мозг кусок за куском.

Со временем, ко всему этому добавилась, бессонница, приступы паники, неспособность сосредоточиться и ощущение ужасной тревоги.

Я никому не говорила о своем состоянии, и долго не решалась обратиться со своими жалобами в клинику.

Обстановка в моей семье была стабильной. Джону прибавили жалование, и совсем скоро он мог занять должность шерифа округа.

У Стайлза в школе появились друзья, а еще он вскользь сообщил о девочке, которая ему нравится. Учился он неплохо, и даже сейчас было заметно, как ему нравится решать задачки на логическое мышление.

Он был очень пытливым и любознательным парнем, а иногда тайно забирался и прятался на заднем сидении машины Джона, когда тот выезжал на место преступления. В первое время ему за это частенько попадало, но потом Джон махнул на это рукой, попросив только ничего не трогать и не мешать ходу расследования.

Однажды утром, когда я собирала Стайлза в школу, у меня так резко закружилась голова, что я чуть не потеряла сознание.

– Мамочка, что с тобой? – испуганно спросил он, подхватывая меня под руку.

– Сынок, все хорошо, у меня просто голова закружилась.

– Я позову папу.

– Не надо. Пусть папа поспит, он поздно вчера пришел.

– Мама, что с твоими глазами? – удивленно спросил Стайлз.

– А что с ними? – спросила я с нотками паники в голосе, быстро от него отворачиваясь.

– Они у тебя голубые, – сказал Стайлз, не веря тому, что увидел.

Попытавшись с собой справиться, я мельком взглянула в зеркало.

Через мгновение, мои глаза снова стали прежними.

– Ну, вот видишь, они карие, а не голубые. Тебе просто показалось. Такое бывает. Это просто игра света и тени, – сказала я, обернувшись. – Беги в школу, а то опоздаешь.

Все стало заходить слишком далеко. После того, как Стайлз ушел, я позвонила Алану Дитону с просьбой меня принять.

Находясь в его кабинете, я стала описывать все свои симптомы от боли в голове и резкого головокружения до непроизвольного изменения цвета моих глаз.

Тщательно все записав и сделав короткое обследование, он с тревогой в голосе спросил:

– Как давно ты полностью оборачивалась?

– Десять лет назад. Еще до того как познакомилась с Джоном и родила Стайлза.

– Как ты себя сдерживала? Как позволяла ему пожирать тебя?

– Я принимала слабый раствор аконита.

– Да, признаки токсического отравления присутствуют. Ты что, все десять лет травила себя этой гадостью? – гневно спросил он.

Видя, как я обреченно кивнула, плечи его поникли, и он произнес осипшим голосом:

– Боже, Клаудия, что же ты натворила?

– Что со мной, Алан?

– Твой зверь находится в стадии предсмертной агонии, он умирает. И самое печальное то, что ты умираешь вместе с ним.

Боюсь медицина и мои знания тут уже бессильны. В твоем мозгу начался необратимый процесс. После всех анализов и сделанных в клинике МРТ, тебе, скорее всего, поставят диагноз «атрофия мозга».

Слушая смертельный для себя приговор, я пыталась сдержать слезы, собрать роящиеся в голове мысли, подавить панику, сжимающую мое горло, лишая легкие драгоценного воздуха.

– Я сделала это, чтобы защитить их. Я хотела быть с ними рядом. Ведь я так люблю их, – шептала я, роняя слезы.

Алан прекрасно знал, о ком говорила эта хрупкая на вид, но смелая женщина. Он просто подошел к ней и обнял.

– Сколько мне осталась? – спросила я, уткнувшись ему в плечо, уже не сдерживая рыдания.

– Я не знаю. Может три-четыре месяца, – сказал Дитон неуверенно. – Я выпишу тебе лекарство. Оно притупит боль.

***

Срок, отпущенный мне Аланом, истекал. Никто не догадывался, как мало нам осталось быть вместе. Стайлз был еще в школе, а Джон только проснулся после ночного дежурства. В этот день я взяла на работе отгул, сославшись на сильную головную боль. Пока Джон приводил себя в порядок, решила ему приготовить что-нибудь вкусное.

Войдя в кухню, еще мокрый после душа он подошел ко мне и поцеловал. Глянув на меня внимательней заметил:

– Дорогая, с тобой все хорошо? Ты какая-то бледная.

Заверив его, что со мной все нормально, я отвернулась к плите, чтобы насыпать ему поесть.

После того как Джон оделся и сел за стол, я поставила пред ним обед. Взглянув на меня, он резко отшатнулся.

– Клаудия, что с твоими руками?! А глаза?! Почему они голубые?!

Быстро от него отвернувшись, я спрятала свои руки с внезапно выросшими на них когтями в карманы брюк.

Джон подскочил ко мне и резко развернул.

На его лице эмоции сменяли одна другую.

– Что это, Клаудия?! Что ты такое?!

Поглядев в зеркало, я ужаснулась. Мои глаза непроизвольно меняли цвет, и я не могла это контролировать.

– Я волк. Оборотень-полукровка, – ответила подавленно, не зная, что еще сказать.

Видя в лице мужа смесь ярости и неверия, я попыталась его успокоить:

– Джон, все нормально, я не причиню никому вреда, ни тебе, ни Стайлзу.

К ярости и неверию мужа добавились страх и боль.

– Я не знаю, что все-таки с тобой происходит, но держись подальше от нашего сына, – сказал он, собираясь уйти.

– Джон, постой! – сорвалась я на крик от отчаяния.

– Извини, Клаудия. Я не могу. Я должен идти.

И он ушел. А на смену ему вернулась боль раздирающая душу и тело, забирающая последние силы, отбирая сознание и затягивая во тьму.

========== Глава 20 ==========

Кто-то тряс меня, пытаясь привести в чувство. Мое тело было тяжелым словно свинцовым.

– Клаудия, любимая, очнись! Клаудия, у тебя кровь! Очнись же!

Потом я почувствовала, как меня подняли с пола и понесли куда-то.

Я оказалась на диване и с трудом разлепила веки. Надо мной с тревогой в глазах склонился Питер. Десять лет прошло, но я все же его узнала. Этих ярко голубых глаз не возможно забыть.

– Питер? – сказала я, не веря своим глазам. – Питер ты не должен здесь быть, – с трудом выдавила я, сглатывая кровь, идущую носом.

– Я никуда не уйду, я не брошу тебя! – горячо ответил он.

– Я не хочу, чтобы ты видел меня такой. Пожалуйста. Со мной все будет хорошо, – через силу продолжала я, коснувшись его лица дрожащей рукой.

– Держись, малышка я вызвал «911», – продолжал Питер, беря меня в свои объятия.

– Иди, Питер, пожалуйста. Я поправлюсь. Вот увидишь, – говорила я, пытаясь ему улыбнуться.

Мы услышали, как вдалеке раздался вой сирены. Питер нехотя положил меня обратно. Еще раз с беспокойством меня оглядев и, нежно поцеловав в лоб, он бросился к выходу.

Медперсонал и Стайлз оказались дома в один момент.

– Что с моей мамой?! Что с ней?! – кричал он, пытаясь оттолкнуть от меня врачей.

– Сынок, все хорошо, – я из последних сил пыталась его успокоить, – найди папу.

“Где же Джон?” – пронеслось у меня в голове, перед тем как я опять отключилась.

Стайлз стал звонить в участок, и через несколько минут меня погрузили на носилки и вместе с ним увезли в клинику.

***

Джон мчал в своем полицейском авто пытаясь переварить все увиденное и услышанное.

В голове была полная каша. Клаудия – оборотень, бред какой-то. И как долго это длилось? Хотя какая теперь разница. Ему надо было разобраться, как жить со всем этим.

Она была подавлена, а он убежал, струсил, не зная как реагировать на ее откровения.

Ему не следовало так уходить и бросать ее одну.

По рации сообщили, что в миле от его следования, произошла автомобильная катастрофа, бригада скорой помощи уже в пути.

Подъехав на место аварии, Джон вышел из машины и направился к легковому авто со смятым капотом и двигателем, за рулем которой вся в крови от битых стекол сидела девушка.

– Как вы мисс? Медперсонал уже в пути, – сказал он заботливо.

– Со мной все будет хорошо, спасибо офицер, – справляясь с болью, ответила она.

Потом, вдруг схватив его за руку прохрипела:

– Ты должен быть не здесь. Иди к ней. Она тебя зовет.

– Вы о ком, мисс? – спросил Джон.

Но девушка отключилась, потеряв сознание.

Через пару секунд засигналила его рация.

– Стилински, – по привычке отозвался Джон.

– Сэр, нам только что позвонили из клиники. Ваша жена при смерти. Врачи делают все возможное.

Джон быстро побежал к своей машине, сел в нее и ударил по газам.

– Дурак! Какой же я дурак! – твердил он. – Клаудия, детка держись!

***

Вбегая в реанимационное отделение, Джон стал спрашивать, где его жена. Он ловил каждого врача на своем пути, чуть не расталкивая других пациентов.

И наконец, нашел ее палату.

Она лежала белая как полотно среди подушек и простыней и не подавала признаков жизни. Стайлз держал ее руку и безмолвно плакал.

Джон шокировано наблюдал за происходящим не желая впускать в свою душу мысль, что Клаудии больше нет. Он собирался смириться с тем, что она не такая как все.

“Как же ему теперь жить вообще без нее?” – горько думал Джон.

– Где ты был? Она звала тебя! Хотела попрощаться, – зло, сквозь слезы говорил Стайлз.

Джон Стилински сполз по стене на пол и стал рыдать как ребенок, уткнувшись головой в колени.

***

Спустя несколько дней после похорон Клаудии, Алан Дитон решил навестить Джона и Стайлза.

Оба были безутешны и не находили себе места от горя.

Зайдя в дом, он увидел Джона, одиноко сидящего за столом с початой бутылкой виски.

Алан подошел и присел напротив. Достав еще один стакан, Джон плеснул ему янтарной жидкости. Они молча выпили.

– Ты знал? – нарушил молчание Джон.

Алан молча кивнул, уставившись в пол.

– Почему не сказал?

– Это было ее решение.

– Она что-то с собой сделала, ведь так?

Дитон опять молча кивнул.

– Зачем ? – горько спросил Джон.

– Затем, что сильно вас любила, и не хотела, что бы кто-то пострадал.

Оба понимающе замолчали и выпили еще по глотку.

***

Она погибла, понимаешь?! Моя Клаудия умерла! – кричал Питер в лицо Талии, меряя шагами двор их усадьбы.

– Ради нее одной, я хранил те жалкие крупицы человеческого, что во мне еще остались!

Он обезумел словно раненное животное. Талия никогда его таким не видела.

– И ты даже не соизволила прийти ей на помощь!

– Она не просила помощи, это был ее выбор.

– Что ты заладила «выбор», «выбор»?! Выбор всегда можно изменить или оспорить! – выплевывал слова Питер.

– О чем это ты?

– Ты слаба, Талия! Пора стае выбрать другого альфу! – сказал Питер, безумно скалясь.

– Успокойся, Питер, ты не в своем уме! – пыталась урезонить его Талия.

– Я, Питер Хейл, вызываю тебя, Талия, на поединок, за право быть альфой нашей стаи! – сказал он громко, не обращая внимания на ее уговоры.

– Питер, брось, этим ты Клаудию не вернешь! – уговаривала Талия.

– За то, потешу себя тем, что сброшу корону с твоей головы, – бросил он, начиная обращаться.

Видя, что Питер настроен вполне серьезно, Талия решила принять вызов. Она не так слаба, как он думает. Она уже потеряла сестру. Потерять еще и брата, она просто не могла себе позволить.

Ей придется сделать с Питером что-то настолько подлое и болезненное, что она в тайне стала проклинать те обстоятельства заставившие ее так поступить.

В пылу сражения, она, с не меньшим упором, отвечала на выпады Питера. И вот, ловко извернувшись и, оказавшись у Питера сзади, Талия схватила брата и вонзила свои когти ему в шею и затылок.

Питер перестал сопротивляться, тело его обмякло, глаза закатились.

Прижав его к себе Талия, начала что-то шептать ему на ухо.

Через несколько минут все закончилось.

Она бережно положила брата на землю, горько коря и ненавидя себя за то, что только что сделала.

========== Глава 21 ==========

Наши дни.

В окно лофта стал пробиваться первый луч зари, дразня все еще сладко спящего Дерека. Он сонно улыбнулся и стал лениво потягиваться, ощущая в теле приятную истому. Проведя рукой по соседней подушке и обнаружив, что она пуста, нехотя разлепил веки и уставился на полуголую девушку, которая поспешно одевалась.

– Брейден, еще так рано, вернись в постель, – сказал он, чуть не урча.

Девушка продолжала молча одеваться. Потом, достала сумку и стала складывать свои личные вещи и нехилый арсенал оружия.

– Брейден, ты что, от меня уходишь?

– Не сердись, пупсик, но так будет лучше. Деньги с неба не падают, своей милой мордашкой ты торговать не пойдешь, а мои средства на исходе. Я наемница, и мне платят неплохие бабки, позволяющие некоторую роскошь.

– У меня были деньги, полученные после смерти матери. Но, одну часть я потратил на покупку этого лофта, а другая пошла на содержание дяди, который вот уже шесть лет не приходит в себя после пожара, находясь в клинике, – начал оправдываться Дерек.

– Это все печально, – бросила Брейден, продолжая собираться,– надеюсь, что мать Тереза сделает тебя своим преемником.

Дерек сделал обиженную мину. Она, конечно, шутила, но все же…

«Что такое с этими бабами? Ни одна с ним долго не остается, – думал он с досадой. – Как заставить ее остаться? Надо попробовать обаяние» – решил парень.

Включив одну из самых своих обворожительных улыбок, начал вновь забрасывать удочку.

– Брейден, детка, может, ты передумаешь, когда вспомнишь, как хорошо нам было вместе?

Собравшаяся уходить девушка, развернулась и направилась к кровати. Дерек готов был праздновать победу от радости. Брейден решила передумать, такими убедительными были его доводы.

Хищно подкравшись к нему, она запустила свою руку под простыню, нашла его член и легонько сжала. Все еще лаская его рукой, она переместила свое тело к его лицу. Дерек не удержал стона удовольствия.

Наклонившись к нему, девушка прошептала:

– Разбогатеешь – позвони, – и резко от него отклонилась, выпустив его неудовлетворенного приятеля.

У Дерека дыхание перехватило от такого облома.

– Пока, мальчики, – помахала Брейден им обоим ручкой, направившись к выходу.

– Да пошла ты, сука гребаная! – крикнул ей в спину раздосадованный Дерек, пытаясь справиться со стояком.

***

– Стайлз! Где мои носки?! – кричал из своей спальни отец.

– У тебя в шухлядке! – отвечал тот, косясь на чистые отцовские носки, одетые на ноги.

– Они тут все распарованы, и разного цвета! – не унимался Джон Стилински.

Стайлз пытался приготовить что-то на завтрак, но у него это плохо выходило.

– Лучше поищи, пап! Я бы тебе помог, но я тут пытаюсь завтрак приготовить!

– Стайлз Стилински! Если ты опять взял мои носки, а свои грязные запихнул куда-нибудь, я тебя прибью!

Стайлз бросил стряпню, и помчался к себе в комнату, скрыть все улики.

– Ты хоть понимаешь, что я шериф округа и мне пора на работу? – сказал Джон, заходя к нему в комнату.

Шериф застал сына стоящего на коленях и собирающего носки под кроватью.

– Ох, Стайлз, как же мне с тобой иногда тяжело.

– Обещаю, пап, я все выстираю, и куплю еще, – сказал он с виноватой улыбкой. Потом, услышав подозрительный запах с кухни, они оба бросились туда.

Сняв сковородку с огня, и скептически заглянув в ее содержимое, превратившееся в почерневшее, плохо пахнущее месиво, Джон изрек:

– Забегу перекусить куда-нибудь перед работой.

– Отлично, – поджав губы и соглашаясь с отцом ответил Стайлз, – поем в школе.

– Тебя подбросить?

– Нет, спасибо. И пап, мы со Скоттом сегодня сходим в клуб.

– Какой еще клуб? – недоуменно спросил Джон.

– Клуб любителей естествознания, – ответил тот, отводя взгляд.

Джон мыслями уже был весь на работе, поэтому не сильно придавал всему значение.

– Чтобы в одиннадцать был дома, – сказал Джон, тыча в него пальцем.

– Сэр, есть сэр! – крикнул Стайлз на армейский манер.

– И не паясничай, я этого не люблю, – добродушно проворчал Джон, следуя к выходу.

«Отец уехал», – ликовал Стайлз, потирая руки. Сегодняшнего вечера, он ждал с нетерпением. Они с МакКоллом решили посетить клуб для совершеннолетних, коими пока еще не были, в надежде найти девчонок и лишиться девственности.

***

После ухода Брейден, Дерек еще долго мерял шагами лофт, мрачно коря свою несчастливую звезду. Во всем, что тогда произошло в его доме, виноват только он.

Не будь на тот момент он таким доверчивым и по уши влюбленным, думающим членом, а не головой ничего бы не произошло. Мать была бы по-прежнему жива, и занимала пост альфы, дядя Питер не выглядел как овощ все эти шесть лет и те, кто пострадал, были бы живы.

В его жизни, по-видимому, наступила черная полоса. Вот и Лора куда-то запропастилась. Он не видел ее уже больше трех дней. А ведь она по старшинству занимала пост альфы стаи.

В Бейкон Хиллс стало неспокойно. Кто-то стал убивать не только животных, но и людей.

Финансовое положение семьи действительно было шатким. Если бы Питер вышел, наконец, из своей затянувшейся «нирваны», было бы легче. Еще одно приличное наследство должно было остаться от Норы Хейл. Но где оно и сколько там было денег, Дерек не знал.

Решив еще раз попытать счастья достучаться до дядюшки он, взяв ключи от машины, отправился в больницу.

Войдя в палату Питера, Дерек обнаружил его все в том же положении, как и всегда. Тот неподвижно сидел в кресле, с отсутствующим взглядом.

Подойдя к нему, Дерек начал говорить:

– Питер, пожалуйста, очнись. Ты мне очень нужен. Мне кажется, что Лора пропала. Она не выходила на связь вот уже несколько дней. Стая не должна быть без своего альфы. У нас совсем плохо с финансами и на носу очередной обряд посвящения. А еще, в городе происходит что-то странное. Кто-то убивает людей, и даже не скрывает следов.

Питер безмолвствовал, а Дерек все говорил и говорил.

Поток его жалоб и опасений прервал звонок мобильного.

– Алло.

– Дерек, это Кристалл Уиттмор. У меня плохие новости. Полиция нашла Лору, вернее ее части тела. Кто-то разорвал ее пополам. Я ездила в участок, на опознание. Крепись. Для тебя это большая утрата. Прости, мне так жаль, – сказала она со слезами в голосе и повесила трубку.

Не веря в то, что произошло, Дерек повернулся к Питеру, схватил его поникшие плечи и стал трясти.

– Лора мертва! Ее кто-то убил! Очнись же!

В ответ гнетущее молчание, и немигающий взгляд, смотрящий в одну точку.

– Ответь мне, сколько еще этот жестокий рок будет довлеть над нашей семьей?! Мы что, все не достаточно настрадались?! – продолжал он орать, тряся Питера как тряпичную куклу.

– Что это вы делаете? Немедленно уходите! – стала приказывать вошедшая в палату медсестра. Бросив убийственный взгляд на женщину и холодный на дядю, Дерек вышел из палаты, не заметив, как Питер слегка пошевелил пальцем.

***

После похорон Лоры, Дерек понимал, что обязанности альфы лягут теперь на его плечи. Он решил заехать к ней домой и разобрать кое-какие семейные документы.

Покопавшись в сейфе, он извлек оттуда небольшой конверт, подписанный его покойной матерью. Открыв его начал читать.

«Адресовано моим детям.

Будучи альфой стаи, я старалась поступать, так как считала лучшим для всех. Но в некоторых вопросах я ошибалась, и сильно об этом сожалею.

У меня была сводная сестра Клаудия. Она была оборотнем полукровкой…»

Читая письмо, Дерек что-то начинал припоминать.

«…и я считаю себя повинной в ее смерти. Я снабдила ее настойкой аконита, так как считала, что ей лучше будет жить среди людей. И когда Клаудия совсем не могла контролировать своего зверя, она начала пить этот смертельный для нас яд.

Она умерла молодой, спустя десять лет после того как родила своего единственного сына.

В последний раз, когда мы с ней общались, она попросила позаботиться о своем мальчике, если с ней что-нибудь случиться.

Ее опасения относительно сына понятны. Поскольку она оборотень, хоть и не чистокровный, а сын рожден в браке с обычным человеком, она не уверена, чьи гены возобладают в ее мальчике.

По этому, просьба заключается в том, чтобы до его восемнадцатилетия он имел возможность пообщаться с такими же как мы, волками.

И если его волк, каким-то образом себя проявит, следует помочь ему с обращением.

Вы должны ему помочь в память о его покойной матери, которая была вашей тетей.

Надеюсь, вы так и поступите.

Любящая вас Талия Хейл.»

Отложив письмо, Дерек как следует проматерился.

Лора в могиле, дядя в больнице, а Дерек, будучи альфой, должен взять на себя обязанности няньки.

– Рубить твою капусту! Мне еще этого не хватало!

========== Глава 22 ==========

Проглотив возмущение, Дерек стал искать остальную информацию о парне. В том же конверте, он нашел фотографию восьмилетней давности. На ней была изображена улыбающаяся молодая женщина, обнимающая с одной стороны мужчину, с другой стороны мальчика. «Джон, Стайлз и Клаудия Стилински», – гласила подпись на обороте.

– Стилински? Знакомая фамилия. Уж не шериф ли это часом? А Стайлз его сын, – рассуждал Дерек. Просто так прийти и с порога сказать «Здравствуйте, я ваша тетя» не получится. Придется ему немного поиграть в Шерлока Холмса, разведать обстановку так сказать. Понаблюдать за парнем, его привычками и окружением.

И с этими мыслями он отправился по адресу, найденному в справочнике.

***

“Блин, где носит этого Скотта? Уже давно должен быть здесь”, – думал Стайлз, периодически поглядывая в окно.

Ему так надоело, что все в школе называют его лузером и всезнайкой. Он был среднего роста, а недостаток мышечной массы компенсировал своим умом и изворотливостью. От его хлестких замечаний ему частенько попадало от более сильных, но не блещущих умом учеников.

Девчонки смотрели на него как на пустое место, замечая только лишь тогда, когда просили у него списать. На все обиды в его адрес он отвечал едким сарказмом, за что, периодически, ходил с фингалом под глазом или разбитой губой.

Сегодня вечером он хотел попытаться развенчать миф – «Стилински-вечный девственник» ходящий по школе.

Но, вступать в фазу «взрослая жизнь» в одиночку как то не хотелось, поэтому он и заручился поддержкой МакКолла.

Отдернув в очередной раз занавеску, и всматриваясь в вечерние сумерки, Стайлз заметил фигуру молодого мужчины, следящего за его окнами.

– А это еще что за бычок-трехлеток? – спросил себя Стайлз.

Взглянув еще раз, Стайлз увидел, как парень ему слегка улыбнулся.

– Да, под такого телки сами штабелями укладываются, – с завистью сказал Стилински. – Высокий, стройный, уверенный в себе жгучий брюнет, с легкой щетиной придающей лицу, без единого изъяна, еще больше привлекательности. Под одеждой, скорее всего, тело Адониса с бугрящимися мышцами.

Глянув на свое отражение в окне, на свое худое тело на россыпь родинок на лице, чудаковатый вид, Стайлз обреченно вымолвил:

– Проигрываю по всем фронтам.

Через пару минут в дверь позвонили. На пороге, виновато переминаясь с ноги на ногу, стоял МакКолл.

– Чувак, прости. Совсем забыл о времени. Ну что поехали тусить?

– Ты на улице сейчас никого не видел? – спросил Стайлз подозрительно.

– Нет, а что?

– Да так. Наверное, померещилось. Поехали. Я возьму джип.

Сидя в своей машине, припаркованной недалеко от дома Стайлза, и видя, как два подростка загружаются в джип и отъезжают в неизвестном направлении, Дерек решил поехать за ними.

Через некоторое время, узнав, куда они приехали, он начал ругаться себе под нос:

– Серьезно, ребята? Вы выбрали эту выгребную яму? У вас что, мозги совсем раскисли от застоя спермы?

Он видел как парни заглушили двигатель, вышли из авто и направились к входу предъявляя фальшивые удостоверения.

Припарковавшись, Дерек быстро выскочил из автомобиля, стараясь не потерять парней из вида.

Войдя внутрь заведения, у Стайлза со Скоттом захватило дух от зрелища полуголых девиц, разносящих спиртное и танцующих на шестах и в подвесных клетках.

С трудом найдя отдельный столик, парни заказали ром-колу и стали осматриваться по сторонам.

– Чего-нибудь желаете, мальчики? – раздался приятный женский голос возле их столика. Девушка была на высоких каблуках, до невозможности короткой юбке и просвечивающейся блузке.

– Я-я, то-есть м-м-мы…– стал мямлить Скотт.

– Он пришел сюда, чтобы стать мужчиной, – храбро ответил Стайлз, показывая на Скотта пальцем. За что в награду получил взгляд МакКолла гласящий: «Стилински, ты конченный урод. Я пришел сюда ради ТЕБЯ, за компанию».

– Так вы здесь в первый раз? Вы совершеннолетние? А деньги у вас есть? – не унималась девица.

Стайлз начал было рыться в карманах, как вдруг услышал предостерегающий мужской голос, где-то у себя за спиной. От этого урчащего баритона у юноши побежали мурашки по телу.

– Медленно вытяни руку из кармана и положи ее на стол.

Парень здорово перетрухнул, поэтому подчинился.

– Молодец. А теперь бери своего друга, и бегите отсюда, пока оба не подхватили какую-нибудь заразу.

– Дерек, лапуля, это ты? – завижала девица, метнувшись к нему и обхватив руками и ногами. – Давно тебя здесь не было. Приватный танец, как всегда? – спросила барышня, все еще вися на нем.

Стайлз обернулся и, увидев своего соглядатая, стал пыхтеть от возмущения.

– Не сегодня, детка,– сказал Хейл, с трудом отдирая от себя ее клешни. – Мне нужно доставить этих двух юных джентльменов в духовную семинарию, пока их невинные души совсем не погрязли в грехе.

Девица широко разинула рот и начала хлопать ресницами.

– Так что, Рози, извини, нам пора, – сказал Дерек, поднимая офигевающих парней за шиворот и выволакивая из-за стола.

– Я Лиззи,– бросила девушка, – ты еще придешь?

– Все может быть, Сюзи,– кинул ей Дерек, проталкиваясь к проходу со своей ношей в руках.

Первым в себя пришел Стайлз и начал вырываться.

– Ты что, следишь за мной? А ну отпусти меня, мудак, а то хуже будет!

– Будет хуже, если шериф округа узнает, что его сын ходит по стрип-клубам, да еще друга к этому склоняет.

Стайлз был похож на выброшенную на берег рыбу. Он то закрывал, то открывал рот, не в силах ничего сказать.

“А рот у него красивый”, – мельком подумал Дерек.

Доведя их до джипа Стилински, он строго приказал обоим:

– Чтобы я вас здесь и близко не видел. Ясно? Советую приехать домой и хорошенько вымыться.

– Да кто ты такой?! – переходя от волнения на фальцет, пропищал Стайлз.

– Парень, поверь, тебе лучше не знать. Но если ты меня ослушаешься, я стану твоим худшим кошмаром. Так что, не выключай свет, когда будешь ложиться спать.

Для пущей верности Дерек посмотрел на них своим волчьим взглядом.

– Чувак, сматываемся! Ты видел его глаза? – с паникой в голосе заговорил МакКолл.

– Весьма правильное решение, – сказал Дерек и скрылся в ночной мгле.

Парни сели в машину и Хейл проследил, чтобы они добрались домой без проблем.

С одной стороны он их понимал. Дело молодое, сам таким был.

Но общение с противоположным полом лично для Дерека не принесло ничего кроме боли, предательства, обмана и разочарования.

Куда проще ни к чему не обязывающий одноразовый секс.

«Научись использовать их, как они используют нас», – все время твердил ему Питер.

А эти парни еще так молоды и с такими симпатичными мордашками. Особенно Стайлз, с его карими глазами, родинками и пухлыми губами. Он очень похож на свою мать, которую Дерек помнил с детства.