Текст книги "Love Hurts (СИ)"

Автор книги: Proba Pera

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Я поблагодарила Алана за то, что смог уделить время. Мне нужно было собраться с силами, чтобы сообщить Джону Стилински, что он скоро станет папой.

========== Глава 15 ==========

Несмотря на запреты, клятвы и здравый смысл Питер страстно желал увидеть Клаудию. Хотел знать, где она, все ли с ней хорошо, рассказать ей о своих чувствах.

Наведываясь на выходные домой, он пытался узнать хотя бы малейшую информацию о ее местонахождении. Но любые его попытки приравнивались к нулю. Тогда он просто стал сопоставлять все факты и анализировать.

После того как Марк сообщил ему об открывшейся на нее охоте со стороны Арджентов, к себе домой она, скорее всего, не вернулась.

Чтобы быть на безопасном расстоянии и не привлекать к себе особого внимания, оставаясь в поле зрения Талии, Клаудия должна находиться где-то совсем близко. Возможно, она могла поселиться в одном из домов принадлежащих членам его семьи.

Он стал лихорадочно вспоминать любую информацию, хранившуюся у себя в памяти. Перебирая и отбрасывая все возможные варианты, ему вдруг вспомнилась фраза, случайно сказанная Марком. В Бейкон Хиллс у него остался дом, принадлежавший его матери. Клаудия могла быть там, и он должен немедленно проверить так ли это.

На город опускались сумерки, когда Питер на своей машине подъезжал по нужному адресу. Увидев в окнах дома свет, он, припарковавшись у обочины, вышел из машины. Торопливо забежав на крыльцо, стал звонить в дверь. Не сразу заметив растерянное лицо Клаудии, открывшей дверь, он схватил ее в объятия и начал исступленно целовать, заходя вместе с ней в прихожую.

– Клаудия, малышка, как же я по тебе соскучился! Я просто с ума сходил, не зная где ты и что с тобой!

– Питер, подожди, – пыталась остановить его Клаудия, а он не слышал, продолжая осыпать ее ласками.

– К черту деньги, к черту клятвы и запреты, ты нужна мне! – жарко говорил Питер глядя ей в глаза.

– Питер, послушай, все изменилось, за мной могут следить, и ты можешь быть в большой опасности. Так что тебе лучше уйти и забыть меня, – сказа Клаудия, всматриваясь в окна.

– Что ты такое говоришь? Я здесь! Я теперь с тобой! С нами ничего не произойдет! – продолжал парень, обнимая ее за плечи.

По телу девушки стала пробегать дрожь, и, видя, как она побледнела, Питер не на шутку испугался за нее:

– Что случилось Клаудия?! Что с тобой?!

– У меня будет ребенок, – сказала она тихо, отводя глаза, в которых стояли слезы.

Парень на секунду растерялся, а потом, неуверенно положив руку ей на живот спросил:

– Но ведь это хорошо, что у нас будет малыш?

Видя, что Клаудия по-прежнему молчит, он повернул к себе ее мокрое от слез лицо, и все еще не веря своим догадкам, сделал глубокий вдох, ощутив на теле девушки еле уловимый аромат другого мужчины.

– Это не мой ребенок, верно? – сказал Питер, отпустив ее плечи.

– Нет, – только и могла прошептать Клаудия.

В глазах Питера стояла такая боль, что девушка невольно отшатнулась как от удара.

– Как же быстро ты все забыла и отдалась другому мужчине. Ради тебя я готов был на все. Отказаться от клятв, семьи, моральных принципов, денег, – шептал он глядя на нее своими голубыми, широко раскрытыми глазами.

– Питер, пожалуйста, не надо, – просила она, не в силах вынести его горького и обреченного шепота. – У меня не было выбора, я должна была уехать. Между нами слишком большая пропасть и множество преград. Я не хочу больше никого убивать.

Не хочу все время убегать. Мне нужно обрести семью, обрести в ней себя, без всяких козней, интриг и предательства.

– И ты вернулась к людям, и легла под первого попавшегося, залетев от него, вместо того чтобы стать на защиту наших чувств? – зло спросил Питер, глядя как девушка накрыла живот рукой.

– Пожалуйста, Питер, уходи. Оставь меня в покое, – сказала она, сползая по стене вниз.

Наступила немая пауза, на протяжении которой они просто смотрели друг на друга, и Клаудия первой отвела глаза.

– Хорошо, я уйду, – сказал он с ледяными нотками в голосе. Поцелуешь меня на прощанье? – спросил Питер издевательски.

Клаудия безмолвно покачала головой. Она все еще тихо плакала, обнимая себя за плечи, сидя на полу и опираясь спиной о стену.

– Тогда это сделаю я, – сказал он. Присев возле девушки на корточки он резко схватил ее за подбородок и жестко впился в губы, тараня языком рот, жаля, обжигая, словно ставя на ней свое клеймо.

Она резко отклонила голову, а он все еще держа рукой ее лицо, прошелся большим пальцем по ее губам, медленно стирая следы своего поцелуя.

– Не провожай меня, дорогая, я сам найду дорогу, – сказал он с сарказмом, вставая. Питер подошел к входной двери и, не оборачиваясь, вышел, громко хлопнув дверью.

Клаудия улеглась на пол и, свернувшись калачиком, дала волю горьким рыданиям.

***

Питер чуть не искорежил руль и не разбил приборную доску автомобиля от злости и ярости, переполнявшей его через край. Он ехал, не разбирая дороги. Такой жуткой потребности убить кого-нибудь, либо причинить жгучую боль, которую он сейчас чувствовал всем своим нутром, у него никогда не возникало. Предательство Клаудии было последней точкой кипения. Чтобы хоть как-то успокоиться он включил музыку. Играл его любимый Nazareth:

«Некоторые дураки мечтают о счастье,

Блаженстве, единстве душ,

Думаю, эти дураки обманывают себя,

Но меня они не проведут

Я знаю, что это неправда,

Любовь всего лишь ложь,

Затуманивающая разум,

Любовь причиняет боль…»

– Гребаный ад! – заорал Питер, разнося кулаком магнитолу на мелкие щепки. – Здесь что, все решили с меня поприкалываться?!

«Да гори оно все синим пламенем! Нахер все и всех! Талию со своими клятвами, мать со своими деньгами, Клаудию с ее

ложными надеждами!» – мысленно ругался Питер.

Остановив машину и, выйдя из нее посреди дороги примыкающей к лесу, он стал сбрасывать с себя одежду, желая как никогда выпустить своего зверя на волю.

– Когда-нибудь у меня будет власть и статус альфы! Когда-нибудь я завладею миллионами своей мамаши! У меня будет все, что я захочу! И я буду трахать кого, где и столько, сколько посчитаю нужным! – давая себе зарок, кричал Питер в ночную тьму. – И я готов послать всех к чертям собачьим, лишь бы приблизить свой звездный час! – добавил он, превращаясь в серо-бурого волка.

Издав пронзительный вой, он бросился в чащу леса.

“Больше никакой любви, привязанности и доброты, присущих людям”, – стучало у него в голове. А только ярость, жестокость и холодный расчет, свойственные зверю, которым Питер, собственно, и был.

Ему удалось задрать какую-то дичь, насытив себя мясом и кровью.

Но тут он уловил еще кое-что. Слабый аромат течки женской особи его вида. Находясь на землях клана Хейлов, он чувствовал себя хозяином и, желая заявить свои права, как обезумевший помчался на сигнал.

На залитом луной пригорке он нашел логово и ее обитательницу.

Это была самка койота, которая встретила его, вздыбив холку и широко расставив лапы. Она все время скалилась на него и рычала, предупреждая, чтобы не подходил.

Она бросала Питеру вызов, ее животный запах сводил его с ума.

Он возьмет эту течную суку или раздерет на куски. Он стал обходить ее со всех сторон, оттесняя к пригорку, а она, стыдливо поджимая хвост, продолжала от него ускользать. И вот, когда Питер прыгнул на нее, желая подмять под себя, она укусила его.

Рассвирепев, он схватил ее за холку и отшвырнул. Она, все еще огрызаясь, пыталась подняться. И тогда Питер, приблизившись к ней, обнажил в оскале пасть и громко зарычал, показывая свое превосходство, подавляя своей мощью и требуя, чтобы она подчинилась ему как самка самцу. Видя, что она нехотя, но все же стала прогибаться и прижимать уши, он опять подмял ее под себя и начал вязать, то царапая когтями, то кусая за холку.

Когда все закончилось Питер, издав победный вой, бросился прочь в лес, оставив все еще распластанную на земле и поскуливающую от боли самку койота зализывать свои раны.

========== Глава 16 ==========

От имени Клаудии.

После ухода Питера я еще долго не могла прийти в себя. Потом, видимо, все-таки заснула, так как проснулась уже утром на том же полу в той же одежде. Сколько же я проспала? Глянула на часы, уже одиннадцать и сегодня воскресение. Скоро должен прийти Джон.

Я быстро поднялась и побежала в ванную приводить себя в порядок. Глянув на себя в зеркало, ужаснулась. Взгляд затравленный, лицо все еще красное от слез, мешки под глазами, волосы всклокочены.

Я часто задышала, схватив расческу, стала быстро расчесываться, чуть не выдирая волосы.

Мне необходимо взять себя в руки. Я должна все забыть. Ради малыша, что ношу под сердцем. Меня ждали более важные вещи – разговор с родителями, которые сегодня прилетают домой. Я постараюсь объяснить им, почему теперь буду жить здесь. И еще мне надо сообщить Джону новость, которая, надеюсь, его не шокирует.

Только я успела привести себя в порядок, как приехал Джон. Открыв дверь, я увидела, как он пытается, что-то спрятать за спину.

– Привет, малышка! Не мог удержаться, нарвал его на соседней клумбе, держи, – сказал он, протягивая мне букет.

Я, улыбаясь, взяла цветы и пригласила его войти.

– Надеюсь, тебе не впаяют штраф за порчу имущества? – спросила я шутя, поставив цветы в вазу. – Что будешь? Чай или кофе?

– Думаю, что нет,– рассуждал он, улыбаясь, – кофе, пожалуйста.

Я сделала ему кофе, а себе свой любимый какао со сливками.

– Ты представляешь, вчера на дежурстве произошел курьезный случай. В участок обратилась некая миссис Брок, такая себе бабушка-божий-одуванчик, с жалобой на то, что кто-то похитил ее нижнее белье, которое она сушила во дворе на веревке. Мы заверили ее, что непременно разыщем преступника и ее исподнее, – смеясь, рассказывал Джон.

А я, делая маленькие глотки какао, улыбалась и думала, как же мне преподнести ему эту новость.

Он что-то продолжал рассказывать, а я забралась к нему на колени и поцеловала, перекрывая поток его слов. Он, смеясь, начал отвечать на поцелуй.

– Джон, мне нужно кое-что тебе сообщить, – сказала я, глядя ему в глаза.

Он весь обратился во внимание.

– Я беременна. У нас будет ребенок.

Настала немая пауза. Джон то открывал, то закрывал рот. Его ресницы порхали как бабочки. Я все понимаю, но на тот момент комичнее лица я не видела.

– Ты рад? – спросила я, пытаясь не улыбаться.

– Д-да. Кажется. Ты уверенна? – все еще не придя в себя, спросил он.

– Я на днях была у врача. К следующему лету ты станешь папой, – ответила я, нежно гладя его по лицу.

– Я никогда раньше не задумывался об отцовстве…

– Я тоже. Но ведь мы теперь вместе и совсем справимся. Верно?

Он долго смотрел на меня, потом взял мою руку и приложил к своему сердцу. Уже более уверенным голосом и легкой улыбкой он сказал:

– Полагаю, мисс Коул, как офицер и истинный джентльмен я просто обязан на вас жениться. Кто-нибудь еще знает? Ты сообщила родителям?

– Нет, пока только тебе. Но сегодня они прилетают, и я им обязательно расскажу.

– Я хотел как-нибудь с ними познакомиться. А сейчас мне нужно заскочить на работу, написать рапорт. Жди меня к ужину, – сказал он, вставая и идя к выходу.

Я пошла его провожать, тихо радуясь тому, что Джон оказался таким порядочным мужчиной.

Во второй половине дня, сняв трубку телефона, я стала набирать номер дома своих приемных родителей.

– Алло, дом Коулов, – ответила мама.

– Мам, привет, это я, Клаудия.

– Клаудия, детка, как ты, где ты сейчас? Я включу громкую связь, что бы папа мог тебя слышать.

– Со мной все нормально. Я в Бейкон Хиллс.

– Что ты там делаешь? – удивленно спросила мать.

– Живу и учусь, я перевелась в здешний колледж.

– Но почему?

– На самом деле произошло много всего. Я случайно узнала, что вы мои приемные родители. Все нормально правда, я не сержусь, я все еще крепко люблю вас, – пыталась я их успокоить, представив, как они обеспокоены и шокированы.

После небольшой паузы, мама с дрожью в голосе продолжала:

– Сначала мы хотели тебе рассказать, правда, но наша семья была такой идеальной, а ты так счастлива, что мы с папой решили не омрачать нашей совместной жизни. Но, как ты узнала? – взволновано, спросила мать.

– Это уже не важно. Извините, я просто хотела больше узнать о факте своего рождения, вот и уехала. Родителей я не нашла, но мне удалось найти сводную сестру по линии своего отца. Ее зовут Талия. Чтобы у нас было время узнать друг друга лучше, мне предложили пожить в доме ее свекрови, которая жила в Бейкон Хиллс.

– Но что мешает тебе вернуться домой? Почему такие кардинальные перемены?

– Я познакомилась здесь с парнем. Его зовут Джон Стилински. Он работает в полиции помощником шерифа. Думаю, вам стоит приехать и познакомиться с ним.

– Из полиции? Что ты там натворила?

– Мам, я сказала, что у меня парень, а не что ограбила банк. Когда вы сможете ко мне приехать, я жутко за вами соскучилась? – спросила я, улыбаясь.

Облегченно вздохнув в трубку, уже более спокойным голосом мама ответила:

– На следующих выходных будет нормально?

– Вполне. Записывай адрес.

Я продиктовала маме адрес, потом спросила, как они отдохнули и доехали. Заканчивая разговор, я произнесла:

– Жду вас на следующей неделе, поцелуй за меня папу, люблю вас!

– И мы тебя, детка, – сказала мама, опять слегка разнервничавшись, после чего повесила трубку.

Закончив разговор с родителями, я пошла на кухню готовить ужин.

Думаю, Джону понравится запеченный с мясом картофель и салат из свежих овощей. На десерт я сделала чай со льдом и купила шоколадный кекс с белой глазурью в соседнем супермаркете.

К ужину я надела новое платье, приглянувшееся мне в магазине. Достаточно скромное, но в тоже время выгодно подчеркивающее мою фигуру.

Когда все было почти готово, раздался звонок в дверь.

На пороге стоял Джон, и я пригласила его войти. Втянув ароматы доносившиеся с кухни и, окинув меня восхищенным взглядом, он ласково привлек к себе и стал шептать:

– Привет, детка. Твой мужчина проголодался, и речь тут не только о еде, – говорил он, лаская языком мочку моего уха.

Все мое тело стал охватывать жар удовольствия.

– Можно мне остаться сегодня с тобой? – спросил он между поцелуями.

– А я уже думала, что ты не попросишь меня об этом, – сказала я, жарко отвечая на его ласки.

***

На следующей неделе приехали мои родители. Я за ними соскучилась так, что еще долго не могла выпустить то одного, то другого из своих объятий. Они привезли мне сувениры из Южной Америки и показывали кучу фотографий, снятых во время путешествия.

Я рассказала им о здешнем колледже и немного о Джоне и его работе в полиции.

Мама помогла мне накрыть на стол, а папа стал откупоривать бутылку красного вина, привезенного из путешествия.

Через полчаса в дверь позвонил Джон. Мама стала лихорадочно себя оглядывать, а отец слегка расслаблять узел галстука.

– Мам, пап успокойтесь, все хорошо, вы замечательно выглядите, Джон вам понравится.

Войдя в дом, Джон подошел и поприветствовал моих родителей, пожав каждому руку. Маме он подарил букет цветов, отчего она просто разомлела.

После некоторой неловкости со стороны всех, этикет, в конце концов, был соблюден, и мы сели ужинать. За столом велась непринужденная беседа. Родители рассказывали о моем детстве и школьных годах, а Джон о себе, о том, как мы встретились, упустив пикантную подробность со скатертью.

После десерта, слегка откашлявшись, Джон, глядя на моих родителей произнес:

– Мистер и миссис Коул, я хочу жениться на вашей дочери, и прошу вашего согласия.

Родители переглянулись друг с другом, после чего папа растерянно сказал:

– Это все конечно хорошо, но почему так скоро? Клаудия еще так молода.

– Потому, папочка, что у нас с Джоном будет малыш, я беременна, – сказав это, я взяла своего жениха за руку в знак поддержки.

– Ты уверенна?

– Да мама.

– Но вы так мало знакомы.

– Мне нравится Джон, и я хочу быть с ним. У нас будет вся жизнь, чтобы узнать друг друга.

– Ну что же, если между вами все настолько серьезно, то я не вижу причин вам отказывать, – сказал папа спокойно, пожав Джону руку.

Мама обняла меня и со слезами спросила:

– Вы уже выбрали дату свадьбы, нам надо будет все подготовить.

– Мама не надо никакой шумихи, скромная свадьба и все. Я думаю, в середине октября, – сказала я глядя на Джона и ожидая его одобрения.

Увидев, каким счастьем светятся мои глаза, он улыбаясь, сказал:

– Да, Клаудия, почему бы и нет.

========== Глава 17 ==========

Под утро, придя в себя после всех злополучных событий ночи, Питер отдавал себе отчет, что своими действиями и словами опустил себя ниже плинтуса.

Как будто в него вселился сам дьявол в момент, когда он драл ту самку койота. В то же время он никогда еще не чувствовал такой эйфории, свободы и власти над кем-либо. Хотел бы он видеть глаза своей матери и Талии, узнай они, насколько низко он пал. Он не только жестко попрал волчий кодекс, сношаясь как животное, а и тем самым покрыл несмываемым позором свою семью и весь клан. Оставалась одна надежда, что этот неприятный (хотя, сам он так не считал) момент его жизни не выплывет наружу.

Подойдя к своей брошенной у обочины машине, он стал собирать вещи, чтобы одеться. Сейчас ему нужно забыться и расслабиться. Почему бы ему не навестить своего друга и по совместительству родственника Дэвида Уиттмора и его пышногрудую сестренку и не придаться приятному времяпрепровождению?

Сев за руль, он направил свое авто в сторону, ведущую к поместью Уиттморов.

***

От лица Клаудии.

После того памятного события, когда Джон попросил моей руки, недели потекли за неделями. Я стала на учет в женскую консультацию, мама часто ко мне приезжала, и мы ходили по магазинам и в свадебные службы, потихоньку готовясь к торжественному событию.

Я отправила приглашение Талии и Марку в надежде, что они приедут на мою свадьбу. Я скучала по ним, скучала по Лоре и Дереку.

И думая в тот момент о Питере, я сожалела о том, что у нас все так закончилось. Я не хотела разрушать его жизнь, но в тоже время не хотела ухудшать и свое положение. Я понимала, что шансов жить среди нормальных людей у меня больше, нежели среди волков.

Я не смогу привыкнуть к их жизни, особенно если нужно зависеть от чьей-либо прихоти или денег, убивать, убегать и тщательно скрывать свою сущность.

Находясь среди людей, никто не должен догадаться кто я, и мне нужно приложить все усилия и использовать все средства, чтобы оставаться человеком.

От этих мыслей меня отвлек телефонный звонок.

– Алло.

– Э-э, крошка привет! Это Джон. У меня тут на работе завал, и я никак не могу вырваться на ланч. Ты не могла бы заскочить ко мне в участок, купив по дроге что-нибудь поесть?

Для меня эта просьба была несколько неожиданной. Но секунду подумав, я ответила:

– Хорошо, буду через полчаса.

На мне была обычная футболка и джинсы, одев на ноги кроссовки, я закрыла входную дверь и отправилась к Джону на работу.

Я заскочила в мини ресторанчик, где мне сделали внушительный сэндвич с тунцом и большой стакан кофе. Сложив все это в пакет, я пошла по улице, ведущей к участку.

Войдя в здание полиции Бейкон Хиллс, я стала искать Джона. Он сидел за одним из столов огромного офиса и что-то быстро строчил на официальном бланке.

В участке стоял гул, кто-то допрашивал подозреваемых, принимал звонки, стучал по клавишам компьютера, пил кофе, проверял оружие и занимался прочей бюрократической хренью присущей подобным заведениям.

Оглядевшись вокруг, я даже заметила сидящих в уголке двух проституток, пойманных с поличным, весьма ярко накрашенных и откровенно разодетых. Они, надувая огромные пузыри из своих жвачек, ждали своей очереди на допрос.

Подойдя к столу Джона, я поставила перед ним пакет с едой. Он оторвался от своей писанины и по-мальчишески мне улыбнулся.

– Привет, спасибо, что пришла, видишь, что тут творится?

– Да, вижу. Поешь, – сказала я, кивая на пакет, – а я пойду домой.

– Подожди, – сказал он, вставая. Обойдя свой стол, взял меня за руку и все еще улыбаясь, стал на одно колено.

Мои глаза широко распахнулись, а в офисе резко перестали разговаривать по телефону, стучать по клавишам, допрашивать, разбирать оружие, чпокать жвачкой. Наступила полнейшая тишина.

Все с разинутыми ртами уставились на нас.

– Клаудия Коул! Ты выйдешь за меня замуж? – спросил Джон громко и четко, достав из кармана куртки маленькую коробочку и открыв ее.

На красной бархатке лежало красивое колечко с маленьким осколком бриллианта.

Посмотрев на озорную улыбку Джона, на свои джинсы и майку, на всех присутствующих в офисе, ждущих моего ответа, и даже двух девиц, которые мне подмигнули, я слегка смутилась. Потом, переведя свой взгляд на Джона, с улыбкой спросила:

– Ты когда-нибудь перестанешь удивлять меня, Джон Стилински?

– Нет малышка, как и ты меня.

– Тогда согласна. Я выйду за тебя.

В офисе все облегченно выдохнули, после чего раздались громкие аплодисменты, свист и улюлюканье.

Джон достал из футляра колечко и надел его мне на палец, нежно поцеловав руку.

Сотрудники стали поздравлять Джона и меня с таким событием, обнимая и пожимая нам руки. Даже проститутки не удержались от реплики:

– Молодец, сестричка, захомутала самого красивого полицейского в нашем городе.

Джон схватил меня в охапку и стал покрывать поцелуями мое лицо. Я отвечала ему с не меньшим задором.

Нехотя от него отстранившись и увидев, что все в участке опять вернулись к своим обязанностям, сказала:

– У вас тут действительно сегодня дурдом. Поешь, а я пойду. И спасибо тебе за самое неожиданное предложение руки и сердца.

– Тебе, правда, понравилось? – спросил он искренне.

– Очень. Возвращайся ко мне поскорее, ладно? – попросила я, чмокнув его в щеку напоследок.

Идя домой, я любовалась колечком на моем пальце, поблескивающим осколком бриллианта на солнце. И вспоминая, каким экстраординарным способом оно было преподнесено, я ловила себя на мысли, что Джон Стилински начинает мне нравиться все больше и больше.

***

От имени Питера.

Вот уже несколько недель я жил в поместье матери, наслаждаясь обществом Дэвида и сексом с его сестрой Кристалл. Несмотря на столь юный возраст, она умела ублажить мужчину, и сама получала от этого немалое удовольствие. Вот и теперь, обслуживая мой член своими пухлыми губками, она не могла сдержать стон, засасывая меня все глубже и глубже.

– Кристалл, детка, ты как всегда восхитительна, – стонал я, кончая ей в рот.

Чуть позже, поправляя у зеркала макияж, она как бы невзначай сказала:

– Мама для Дэвида нашла невесту. Выгодная партия, состоятельная семья, старинный род чистокровных оборотней и вроде не дурна собой.

– Весьма рад за него, – буркнул я.

– Может, и нам с тобой пожениться? – промурлыкала она, вернувшись ко мне в постель, обнимая и потираясь своей голой грудью.

– Я об этом еще не думал, – сказал я, снимая с себя ее руки и отстраняя от себя, чтобы одеться.

– Никак не можешь забыть свою Клаудию? – язвительно спросила она.

– Это не твое собачье дело, Кристалл! Если ты не можешь довольствоваться тем, что у нас есть, это твое половое горе.

Не обращая внимания, с какой болью в глазах она на меня глянула, я продолжал одеваться, бросая ей:

– Я уезжаю домой. Надо собрать вещи для колледжа. Как-нибудь еще увидимся, Кристалл. Пока, – бросил я и скрылся за дверью, услышав в свой адрес трехэтажный мат.

В гостиной я встретил мать, читающую журнал. Прерывая поток вопросов, я начал первый:

– Я домой, мне надо возвращаться в колледж.

Она встала проводить меня до машины.

– Ну и что ты думаешь делать с Кристалл?

– А что я должен с ней делать?

– Жениться, вот что. Она отличная для тебя партия.

– И почему я должен это делать?

– Ты трахаешь бедную девочку прямо у нас с Эммой под носом, и еще спрашиваешь?

– Кристалл пошла на это добровольно, и не такая уж она бедная,– сказал я с сарказмом.

– Ты женишься на ней, иначе я…

– Что ты? Оставишь меня без денег? Ну давай, попробуй, – сказал я с угрозой, – тогда твое драгоценное общество узнает о том, что твой покойный брат якшался с Арджентами.

Нора резко отшатнулась, сдавая позиции. Увидев, что ее угрозы не больше, чем обычный блеф, я с издевательской улыбкой произнес:

– Я не намерен жениться ни на Кристалл, ни на любой другой, которую ты мне собираешься подсунуть в будущем, это понятно?

Видя, как она молчит, возмущенно поджав губы, сказал более снисходительно:

– Пока, мама. Береги себя.

Сев в машину, я отправился в свой с Талией дом.

Приехав в усадьбу Хейлов, обнаружил, что дома никого нет. Возможно, Талия с Марком и детьми уехали в город. Перебирая корреспонденцию, я нашел приглашение на свадьбу, посланное Клаудией. Борясь с огромным соблазном разорвать его на мелкие кусочки, все же открыл конверт и начал читать:

« Клаудия Коул и Джон Стилински, приглашают Талию и Марка Хейл на бракосочетание…»

– И прочая белиберда, – добавил я вслух, – Джон, значит. Свадьба. И все счастливы.

Положив на стол приглашение, я быстро поднялся к себе и с треском захлопнул двери. Оглядев свою комнату, начал все крушить и переворачивать. Я смахнул со стола книгу, которую когда-то давал читать Клаудии. Книга раскрылась и из нее выпал засохший цветок льна. Цвет его слегка вылинял, и уже не был таким голубым как раньше. Взяв его в руки, вспомнил ее слова.

«У тебя цвет глаз такой же голубой, как у льна», – говорила тогда она, улыбаясь.

У меня было дикое желание стереть в пыль этот хрупкий стебель, но я аккуратно положил его обратно в книгу.

Мне тяжело было признаться самому себе в том, что эта девушка с глазами олененка разбила мое сердце. И у меня теперь никак не получится собрать его и заново склеить. Потому что, самый большой его осколок навсегда останется с ней.

========== Глава 18 ==========

От имени Клаудии.

Вся моя беременность проходила относительно спокойно. После свадьбы мы с моим мужем стали жить вместе в доме Хейлов.

Джон был свидетелем того, как рос мой живот, как молоком наливалась моя грудь, как наш ребенок впервые зашевелился.

Но вот последние недели беременности давались мне особенно трудно. Я была круглой как шар. Ребенок толкался во мне все чаще, укладываясь удобней, будто чувствуя, что скоро придется потрудиться, чтобы пробить себе дорогу в этот мир.

Джон часто играл с ним в прятки. Видя, как на одной части моего живота вырастал комочек, он тут же нежно накрывал его своей большой и теплой ладонью, и комочек перемещался в другую часть живота, и все повторялось снова.

Видя, каким счастьем светились глаза Джона, от возможности пообщаться со своим еще не родившимся ребенком, мое сердце наполнялось огромной любовью к ним обоим.

С момента свадьбы до теперешнего момента произошли некоторые события.

На работе Джону, в связи с пополнением в семье, обещали помочь с покупкой недвижимости. Хоть мы и жили в доме, принадлежавшем Хейлам, мы не могли так долго пользоваться их гостеприимством. У нас с Джоном и малышом должен быть свой дом.

Талия родила дочь, крепкую и красивую малышку. Они с Марком назвали ее Корой. Лора и Дерек были на седьмом небе от счастья, что у них в семье появилась маленькая сестренка.

В семействе Уиттморов так же ждали пополнения, женив Дэвида на одной из представительниц древнего и состоятельного рода чистокровных оборотней.

О Питере ничего не было слышно, так как в последнее время он мало бывал дома. Он либо учился в колледже, либо путешествовал, благодаря семейным финансам.

И вот, поздно ночью, когда Джон был на дежурстве, у меня начались роды.

Пытаясь найти удобное положение со своим животом, чтобы заснуть, я почувствовала, что внутри меня что-то лопнуло. При попытке встать с кровати из меня потекла жидкость.

Я доковыляла до телефона и вызвала «911». Потом набрала полицейский участок, где мне сообщили, что Джон на выезде, но с ним немедленно свяжутся.

На всякий случай позвонила Алану Дитону, естественно, разбудив его.

– Алло, – сказал он сонно.

– Это Клаудия. Я не хотела вас будить, но у меня начались роды.

– Я немедленно направляюсь в клинику.

– Но вы же ветеринар. Вас могут туда не пустить.

– Не волнуйтесь, Клаудия, у меня есть диплом врача и хорошие связи, увидимся в клинике.

Находясь в родильном отделении, я все время ждала, когда же появиться Джон.

И он вбежал, буквально на последних минутах моих страданий на ходу натягивая халат, шапочку и повязку.

Под чутким руководством Алана и квалифицированной помощи медперсонала в присутствии Джона, крепко держащего меня за руку, я родила сына. Он был весь красный и скользкий от слизи. Перерезав пуповину, мне поднесли его и положили на грудь.

И он, открыв свой крохотный ротик, громко закричал, оповещая весь мир о своем появлении.

– Клаудия, девочка моя, как же я тебя люблю! – говорил Джон, целуя меня в мокрый от пота лоб и глядя на маленький комочек у меня в руках.

– Я тоже тебя люблю, Джон! – сказала я, улыбаясь сквозь слезы.

***

Через неделю нас с малышом выписали.

– Как мы его назовем? – спрашивал Джон.

– Мне бы хотелось Дженимом, в честь отца.

– Дженим Стилински? А что, мне нравиться, – рассуждал мой муж.

Мы так и записали в документах. Но со временем стали звать его просто Стайлз.

Вместе с всеобъемлющим счастьем, которое я обрела с появлением сына, приходило понимание, что мой внутренний зверь скоро даст о себе знать.

Новолуние за новолунием мне удавалось не превращаться, либо делать это так, чтобы никто не видел. По счастливому стечению обстоятельств, Джон в эти дни был на дежурстве.

Из всех сил я пыталась сдерживаться, чувствуя как растут когти и удлиняются клыки, а глаза светятся льдисто-голубым светом.

– Солнце, луна, правда, – повторяла я, не отрывая взгляда от своего сладко спящего сына. – Солнце, луна, правда, – твердила, глядя на наше с Джоном свадебное фото.

Я словно черпала из них силу. Стайлз был моим солнцем; луна больше меня так не пугала как раньше, а правда состояла в том, что я, наконец-то нашла свой якорь. Моя семья и моя к ним любовь была этим якорем.

Когда Стайлз плакал, я брала его на руки и иногда просто меняла цвет глаз с карих на голубые. Он замолкал и трогал мое лицо своей пухлой ручкой.

Мы с Джоном радовались его первым шагам. До слез хохотали, когда он коверкал слова. Гордились, когда он сам стал есть.

А потом нас начала засасывать обыкновенная бытовая рутина.

Я закончила колледж и устроилась на работу. Нашей с Джоном зарплаты еле хватало на оплату дома, коммунальных услуг, детского сада, а потом и школы для Стайлза, не говоря уже об одежде и еде. Брать деньги Талии Джон категорически отказывался.

С каждым годом проблем становилось все больше и больше.

Временами у Джона было так много работы, что он буквально жил в участке. Весь этот домашний быт и напряжение на работе так его тяготили, что он иногда, приходя с работы, прилично выпивал.