Текст книги "Куница Том 5 (СИ)"

Автор книги: Postulans

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)

Глава 11

Грузия. Пригород Тбилиси

Январь 1984 года

Шёл мокрый снег. Лёгкий ветер бросал влажную взвесь из стороны в сторону. Вдали виднелись огни ночного города. Одинокий автомобиль катился по исчезающей в темноте дороге. За рулём был княжич Волконский, младший, с пассажирского сидения на Тбилиси смотрела Ольга Тихонова, а за её спиной дремал Михаил Шемякин.

– Может, стоило оставить его в гостинице вместе с Хлоей? – спросил Максим, глянув через зеркало на Мишу.

– Он, как друг Павла, поможет нам убедить Кэтино, – отозвалась Ольга. – Не будь он важен для этого разговора, Владимир не заставил бы его нас нагонять.

Максим признал:

– Да, пожалуй.

Волконский снова оглянулся, улыбнувшись своим мыслям. Ольга покосилась на него и спросила:

– Максим. Вы лично знакомы с бароном Мартеном?

– Герцогом, вы хотели сказать? – поправил Волконский.

Тихомирова поджала губы.

– Герцог какой-то дыры в колонии? Это фикция.

Максим чуть покачал головой.

– Не скажите, Ольга. Его предшественник герцогство во владение не получал. И нет, не имею чести быть лично знакомым.

– Велика честь.

Волконский глянул на Тихомирову.

– Вы довольно пренебрежительно к нему относитесь, – отметил Максим.

– А как я должна относиться к выскочке, за которым ничего нет.

– Вижу, вы, как и многие, стали жертвой туннеля рациональности.

– Что? – не поняла Ольга.

– Этот термин ввёл философ Державин шестьдесят лет назад. Рассказать?

Тихомирова ответила не сразу. Посидев немного в молчании, она повернулась к Волконскому и кивнула:

– Извольте, князь.

– Туннель рациональности – это психологический приём. Наше мышление старается оперировать понятными и доступными логическими конструкциями и образами. Мы знаем, что такое дождь, что такое снег, и потому не удивляемся, когда видим их за окном. Однако, согласитесь, увидеть песчаную бурю в Петрограде мы никак не ожидаем. Верно?

Ольга кивнула.

– Это очевидно. Но как это относится к Мартену?

– Терпение, княжна, – ответил Максим, излучая довольство. – Ваш жизненный опыт, ваши знания и сложившееся понимание мира работает также, создаёт тоннель, отсекающий всякий абсурд и глупости. Не будем же мы сейчас всерьёз задумываться о том, что будем делать, если все растения на земле внезапно и по непонятной причине вымрут. Это абсурд, на который не стоит обращать внимания. Однако, если вы вдруг окажетесь в месте, где по неизвестной причине вымерли все растения, вам увиденное не понравится. Оно будет выбиваться из привычного. И вы попытаетесь найти объяснение, укладывающееся в ваше понимание.

– Хотите сказать, – нахмурилась Тихомирова, – что Мартен в моих глазах выбивается из привычного?

– Конечно! – кивнул Максим. – В вашем понимании какой-то там барон не может быть фигурой важной настолько, чтобы его мнение учитывали люди вашего круга. Вы пытаетесь найти объяснения, укладывающиеся в привычное. А не находя злитесь. Ведь если такое оказалось под силу Дмитрию, то что будет дальше? Сколько ещё таких вчерашних баронов поднимется завтра на вершины власти?

– Ерунда! Никуда он не поднялся, и тем более не будет других! – отреагировала Ольга.

Максим только шире улыбнулся.

– Я же, – продолжил он, – зная обо всём, что Дмитрий уже успел совершить, просто принял, как должное факт его существования. Герцог Мартен – высший боевой маг, сильный, талантливый, умный, эрудированный в некоторых аспектах. Я позволяю себе им восхищаться. А рациональное объяснение его способностей приложится.

Тихомирова снова отвернулась к окну, и отражение в стекле показывало её хмурое лицо.

Машина заехала во двор скромного уединённого особняка и остановилась у крыльца. Максим вышел из автомобиля, удерживая на лице располагающую улыбку. Ольга была мрачной. Михаил боролся с дремотой и проигрывал. Слуга провёл гостей на веранду, а затем сразу пропустил в холл. В относительно скромной гостиной их встретила молодая герцогиня Кэтино Кочакидзе. Девушка носила наряд своего народа, а не принятое в свете вечернее платье. Широкий шёлковый пояс подчёркивал тонкую талию, расшитое золотом и жемчугом чёрное платье уходило в самый пол. Девушка обвела гостей колким взглядом, остановившись на Шемякине, как раз в этот момент боровшимся с очередным зевком.

– Простите нашего друга, госпожа Кочакидзе, – перехватил инициативу Максим. – Михаила оторвали от важной работы, не дали ни отдохнуть, ни поспать.

Кэтино перевела взгляд на Волконского.

– Прошу, рассаживайтесь. Напитки?

Максим улыбнулся шире и первым вольготно расположился в одном из кресел.

– Я большой поклонник грузинских вин, с радостью выпью бокал. На ваш вкус.

Ольга села с достоинством.

– Благодарю, воздержусь.

– Кофе, крепкий, пожалуйста, – попросил Миша, с тоской глянув на диван и аккуратно присев на стул.

– Вы всегда столь… – Кэтино чуть прищурилась, глядя на Максима, – улыбчивы, князь?

– Я открыто смотрю на мир, Кэтино. Я же могу обращаться к вам по имени?

Девушка чуть кивнула.

– Извольте.

– Благодарю. По дороге сюда я наслаждался видами. Погода нисколько не портит пейзажи, раскинувшиеся долины и далёкие горы, от всего этого захватывает дух. Передо мной иной картины красы живые расцвели: роскошной Грузии долины ковром раскинулись вдали, – чуть нараспев произнёс князь. – Однако стоило мне зайти, и я тот же час был очарован вами. Откажи вы мне в такой малости, как возможность называть вас по имени, чёрное пламя тоски сожгло бы моё сердце.

– Вы процитировали Лермонтова, видимо, сочтя это уместным. Так почему же не обратились к одному из своих предков, что участвовал в завоевании этих долин? Насколько мне известно, среди них были выдающиеся поэты, – ответила Кэтино.

Слуга принёс напитки. Максим лишь принял бокал, а Михаил поспешил вылить в себя чёрную гущу.

– Несомненно, были, – не стал спорить Максим. – Однако язык их был несколько архаичен, подражал Гомеру и прочим античным классикам. Да и воспевали они не красоты пейзажей, а собственную воинскую доблесть.

Максим пригубил вино.

– Пока мы ждём действия кофе и пробуждения вашего друга, – Кэтино бросила короткий взгляд на смутившегося Шемякина, – скажите мне, князь. Почему приехали вы, а не ваш брат?

Волконский салютовал бокалом.

– Прекрасный напиток. Всегда поражался, как получаются вина со столь глубоким вкусом, при этом не томившиеся в бочках годами.

– Я подарю вам несколько бутылок, Максим, – пообещала Кэтино.

– Моя благодарность не знает границ! – Волконский допил вино и отставил бокал. – А ответ на ваш вопрос, Кэтино, требует закончить со светским общением и перейти к делу. Миша?

– Я готов, – кивнул Шемякин. – Кэтино, благодарю за согласие на эту встречу. Уверяю, мы не без причины проделали весь этот путь.

Максим перехватил разговор.

– У нас есть подозрения насчёт людей, виновных в смерти Павла и, – Волконский кивнул на Ольгу, – и брата княжны Ольги.

– Подозрение? – уточнила Кэтино.

– Да. Подозрение – не знание. И если наше подозрение верно, нам жизненно необходимо сначала подтвердить свою догадку, а уже затем действовать. Более того, предосторожность побуждает нас действовать тайно. Я и Ольга напрямую не связаны с Дмитрием, и потому наши передвижения не вызывают подозрений. Михаила пришлось выдёргивать резко, чтобы его передвижения проблематично было отследить.

– И кого вы подозреваете? – прямо спросила Кочакидзе.

Максим переглянулся с Тихомировой.

– Романовых, – тихо ответила Ольга.

Кэтино прищурилась.

– Вы уверены?

– Подозреваем, – улыбнулся Максим. – И хотим удостовериться. Тайно. И потому обращаемся за помощью к вам.

– Нам нужен демон, Соблазн, – продолжила Ольга.

– Искушение, – поправил Михаил.

– У нас есть всё необходимое, кроме места для проведения ритуала, – закончила Ольга.

Кэтино отвернулась, беспокойно потеребив пальцами свой амулет.

– Допустим, ваше подозрение окажется верным. Что тогда? Вы собираетесь мстить?

– Это сложный вопрос, – вздохнул Максим. – Очевидно, что восставать против правящего империей рода – занятие бесперспективное. Однако доказать конкретные преступления возможно. И предъявить эти доказательства, сделать их известными высокопоставленным дворянам империи.

– Это не заговор, Кэтино, – вновь заговорил Михаил. – Мы не пытаемся обогатиться, возвыситься, набрать влияние.

– Однако по какой-то причине они атаковали одного из вас. Не только скрытно, были и другие действия. Может быть, мне стоит опасаться вас? Может быть, эти действия были следствием ваших действий?

Максим кивнул.

– Эта атака действительно является следствием наших действий. Однако мы без труда докажем, что незаконного и предосудительного в наших действиях не было. Видите ли, Кэтино. Борис Тихомиров, ставший жертвой в этой игре, оказался втянут в эту ситуацию не по своей воле.

Продолжила за него Ольга.

– У Дмитрия Мартена и моего рода пересеклись интересы. Случился конфликт, и мы разошлись миром, оставшись при своём. Были жертвы, но конфликт есть конфликт. Борис к конфликту не имел отношения, прямого, во всяком случае. Однако это не помешало Соблазну воспользоваться моим братом, чтобы нанести удар. Они использовали невиновного и непричастного, и выживание Бориса не предполагалось, им владел демон. Мой брат был обречён с самого начала. Так за преступления не наказывают, согласитесь.

Кэтино медленно кивнула.

– Да, соглашусь. Однако теперь я хочу знать, в чём ваш интерес, Максим. Если дело не в корысти, то в чём?

Волконский обворожительно улыбнулся.

– Это секрет, Кэтино.

– Я тоже хотела узнать этот секрет, – поддержала Тихомирова. – Владимир сказал мне тогда: если я становлюсь носителем этой тайны, я должна стать им верным союзником. Иначе стану врагом.

Через некоторое время автомобиль покинул особняк, уносясь в ночь. А вскоре появилась вторая машина, которая доставила Кэтино в Тбилиси, в особняк её семьи. Вернувшись в куда более роскошный и богатый дом, Кэтино первым делом спросила:

– Отец ещё не спит?

Слуга склонился.

– Нет, госпожа. Он в библиотеке.

Девушка сразу направилась туда, только сняла головной убор. У двери Кэтино замерла, прикрыла глаза на секунду, и только затем толкнула тяжёлую деревянную створку.

– Отец.

Полноватый, высокий мужчина, сидевший в кресле, сдвинул очки на кончик носа и посмотрел на вошедшую дочь.

– Кэтино. Присаживайся.

Пока девушка прошла до кресла, он отложил книгу и поправил заправленные в хвост длинные чёрные волосы.

– Итак? – спросил мужчина.

– Я прошу тебя предоставить место для проведения тайного ритуала, чтобы узнать, кто стоит за смертью Павла.

– А подробнее? – чуть нахмурился отец.

– Я всё расскажу, когда предположение Волконского подтвердится или будет опровергнуто.

– Что за предположение? – настоял старший Кочакидзе.

Кэтино несколько секунд сомневалась, а затем всё же назвала фамилию правящего императорского дома.

– Романовы.

Ответ его не удивил.

– А слухи, что они распространили о причастности Романовых к восстанию?

– Не слухи, – подтвердила дочь.

Мужчина вздохнул.

– Похоже, спокойной старости мне не видать.

Глава 12

Остров Кюсю. Пригород Оита

Январь 1984 года

Машина миновала пригород столицы герцогства Оита и въехала на мост, соединяющий город со старым феодальным замком, выглядящим так, будто он построен прямо на воде. Проехав ворота, машина оказалась в небольшом внутреннем дворике, едва способном вместить три автомобиля. Два десятка человек, в основном русской внешности, собрались здесь.

Из машины вышел генерал-губернатор, переодевшийся в офицерскую форму без нашивок. Мартен повернулся к встречающей делегации, скользя по ним внимательным взглядом. Первым к нему вышел молодой мужчина в дорогом костюме.

– Ваша Светлость, добро пожаловать в замок Кицуки, резиденцию…

– Я знаю, что это за замок, – отрезал Дмитрий. – Это мой замок.

Мужчина сбился, но лишь на какой-то миг.

– Конечно же. Позвольте представиться, князь Кугушев, управляющий делами, премьер-министр колонии Кюсю и ваш первый помощник, Ваша Светлость.

Дмитрий окинул взглядом строение, выполненное в традиционной японской архитектуре.

– Мой предшественник три конверта подготовил?

– Простите? – не понял Кугушев.

– Значит, нет. Вы, князь, что здесь делаете? – Мартен вновь сосредоточил внимание на помощнике.

– Простите, Ваша Светлость, но…

– Что вы делаете здесь? В замке? В Оита? Последние дни что вы делаете?

Кугушев совершенно растерялся.

– Я выполнял свои обязанности, Ваша Светлость. Администрация колонии работает в штатном режиме…

Куница улыбнулся. Князя от этой улыбки передёрнуло.

– То есть я работаю с генерал-лейтенантом Григоровичем, решаю мелкие вопросы, а вы поленились сто километров проехать? Хорошее начало, князь.

– Мы ждали вас здесь…

– Вижу. Идёмте, чего торчим на пороге?

Князь повёл Мартена по замку. Некогда феодальная крепость претерпела заметные перестановки.

– Замок используется, как резиденция генерал-губернатора. Основное правительство колонии размещено в городе, но здесь есть помещения для проведения любых встреч и мероприятий…

– Кроме парковки, – отметил Дмитрий.

– Парковка за мостом. Тридцать метров – не так много, можно пройти пешком, – возразил князь.

– Можно, – согласился Дмитрий. – А почему военное командование в Кумамото, а гражданское управление в Оита?

– Дело в том, что… – начал Кугушев.

– Помимо того, что вы и генерал-лейтенант входите в разные политические группировки?

Дмитрий остановился у стола в зале, предназначенном, очевидно, для собраний и совещаний. Огромный офисный стол в центре намекал на это.

– Эм… да, это основная причина, Ваша Светлость.

– Ясно. Жить я вроде как должен здесь, верно? – спросил Мартен.

– Да, это…

– Покажите мои покои.

Они прошли в один из боковых корпусов. Кугушев показал несколько жилых комнат, а также столовую и несколько помещений бытового характера: мини-бассейн, сауна, бильярдная.

– Так, всех слуг уволить, – начал раздавать приказы Дмитрий. – Штат будет укомплектован заново, позже.

– Но…

– Со своим бытом я прекрасно справлюсь сам в течение нескольких дней, не беспокойтесь, князь. Далее.

Дмитрий задумчиво оглядел свою спальню.

– Назначьте на завтра, на девять утра, собрание руководства колонии. Сколько времени мой предшественник уделял управлению делами колонии?

– Эм… он больше выполнял представительские функции…

– Хорошо, что напомнили. Но с местным дворянством я встречусь позже. Пока мне нечего им сказать, кроме своего недовольства. Можете прямо так им передать, князь. Они просрали всё, что можно было, ибо меня чуть не убили какие-то крестьяне. Видеть я пока никого не хочу. Как только у меня будет стратегия действий – сразу оглашу её всем желающим.

Дмитрий начал расстёгивать куртку.

– Прямо сейчас я хочу принять, наконец, душ. А затем отправлюсь в город, надо кое-что прикупить, а то я без банальных вещей остался.

– Эм… охрана…

Мартен повернулся к князю.

– Оставьте. После такой горячей встречи новому покушению я буду только рад. Радикальных недовольных надо не переубеждать, а казнить. Сразу на месте.

– Ваша Светлость! – взвился Кугушев. – Решение о казни может принять только суд!

– С чего бы вдруг? – Дмитрий вновь неприятно улыбнулся. – Правом, переданным мне Его Императорским Величеством, я могу казнить хоть всё население острова. И отчитываться о своих решениях буду только перед Его Императорским Величеством или человеком, которого Его Императорское Величество назначит своим указом.

– Но…

– Ваши либеральные идеи, князь, красиво звучат, но не всегда работают. Не поймите неправильно, князь. Пусть я точно не являюсь вашим единомышленником, но и ярым противником не выступаю. С некоторыми постулатами я даже готов согласиться. Как с тем же решением о смертной казни. В обычных обстоятельствах да – суд, желательно открытый, со строгим соблюдением всех правил судопроизводства.

Кугушев выглядел удивлённым, не найдясь что ответить.

– Однако у нас здесь чрезвычайная ситуация, князь. Большая часть местного населения готова была праздник закатить. По факту мы видим провал вашей политики. У вас было почти два года.

Князь нахмурился.

– Эти два года мы не сидели сложа руки, Ваша Светлость! Мы проводили политику ассимиляции местного населения. Прививали наши праздники, наши традиции, постепенно вымывая их собственную культуру. Вся административная политика была согласована со специально разработанным планом. А вы, одной своей выходкой, похерили, простите за выражение, всю нашу двухлетнюю работу!

Дмитрий хмыкнул.

– Как вас зовут, князь? По имени?

Кугушев удивился, ответив:

– Артур.

– Артур, во-первых, если ваш план было так легко похерить – грош цена вашему плану. Во-вторых, на какой срок был рассчитан план? На сто лет? Двести?

– Какой это имеет отношение…

– Да прямое, Артур! – повысил голос Дмитрий. – Мне обидно. Обидно, потому что план-то правильный, в теории. А на практике у нас восстание, и на это восстание надо реагировать прямо сейчас! Не через сто лет, и тем более не через двести! Сейчас! Как только ситуация пошла к демонам, вы, колониальное руководство, обязаны были отложить все свои уникальные наработки по постепенной ассимиляции и разруливать кризис. Это был шанс! Шанс разрешить кризис мирными средствами, доказать на деле свою эффективность. А теперь вы выставили свои идеалы и взгляды пустой болтовнёй, несостоятельной на практике. И приехал я. У меня задача – разрешить кризис. И у меня выбора нет, кроме как использовать военных. Вся слава достанется им. Бородинский клуб получит влияние на ровном месте, из-за ваших же ошибок.

Дмитрий вздохнул.

– Поздравляю, Артур. При всём моём нежелании прибегать к радикальным методам, никакого другого решения у меня попросту нет. Благодаря вам.

Кугушев смотрел на генерал-губернатора с плохо скрываемой злостью. Мартен, посмотрев князю в лицо, разочарованно покачал головой.

– Вы более не премьер-министр колонии. Я снимаю вас со всех должностей.

– Вы не можете! – взвился Кугушев.

Дмитрий хмыкнул.

– Артур, я могу вас обратить в пыль и развеять по ветру, назвав всё это наказанием за преступную халатность. А снять с должностей – вообще легко.

– Администрация не примет моей отставки! – гордо заявил князь.

На что получил лишь широкую улыбку.

– Не беспокойтесь, они пойдут следом за вами. Артур, когда меня чуть не убили во время приземления, это был ваш, персонально ваш провал. Если хотели сохранить своё место, вы обязаны были первым примчаться и найти виновных ещё до того, как я пришёл в себя. Но вы сидели здесь и продолжали заниматься той бесполезной вознёй, какой занимались ранее. Уверенные отчего-то, что не потеряете должность. В общем, вы свободны.

– Недальновидный поступок с вашей стороны, герцог! – процедил Кугушев.

Князь покинул покои. Дмитрий нашёл окно, выходящее во двор, и проследил, как персонал и слуги покидают замок. Вскоре Мартен остался один. Спустился на кухню, нашёл погреб. Выбрал бутылку вина и вернулся с ней на кухню. Достал стакан, откупорил бутылку. Постоял немного, глядя на стакан, налил на пару глотков, «чокнулся» с бокалом всей бутылкой.

– Подвёл я вас. Простите.

И выпил прямо из горла, влив в себя разом половину. Поставив бутылку на стол, Дима пододвинул барный стул и сел, глядя перед собой. Посидел, глядя в никуда. Снова приложился к бутылке, сделав несколько больших глотков.

На кухню вошёл подполковник Дубров.

– Ваша Светлость, вот вы где.

Дубров глянул на полупустой бокал, смутился.

– Я не вовремя.

– Наоборот, как раз вовремя, – возразил Куница. – Мне противопоказано сидеть на месте и бездельничать. Давай, рассказывай.

Подполковник прошёл к столу.

– Пост охраны размещён. Дежурить будет одно отделение, пост сменяется раз в час, смена караула раз в день. Но это ненастоящая охрана, только от посторонних, что попытаются в замок проникнуть, оградит.

– Большего и не надо, – кивнул Дмитрий. – Здесь защищать нечего.

– Только вас, – напомнил подполковник.

Мартен отмахнулся.

– От тех, кто может мне серьёзно навредить, никакая защита не убережёт. А остальным можно только сочувствовать. И, как я уже говорил, ещё одно нападение на меня полностью развяжет нам руки в плане ответных карательных мер.

Подполковник задумчиво посмотрел на бутылку.

– Выглядит так, Ваша Светлость, будто вы спешите отправиться на тот свет.

– Нисколько, наоборот.

Мартен повёл рукой, и в воздухе вокруг него замерцали элементы магических контуров. И чем больше раскрывалось слоёв защиты, тем больше усилий требовалось Дуброву, чтобы удержать челюсть.

– Как? – выдавил подполковник.

– А вот так, – улыбнулся Дмитрий. – Внезапной атакой меня не достать, просто мощности не хватит, чтобы пробить защиту. А атака, которая защиту пробьёт, требует подготовки, и я её не пропущу. Будьте уверены, подполковник, статус высшего мага в моём случае ни разу не формальность.

Защита исчезла из видимого спектра восприятия. Дубров всматривался в генерал-губернатора, но через несколько минут вынужден был признать:

– Даже зная, что искать, ничего не могу найти.

Куница улыбнулся.

– Всё верно. Только напряжно это, требует постоянной концентрации.

Мартен опустошил бутылку.

– К делу. Завтра я встречаюсь с администрацией колонии.

– Сочувствую, – искренне отозвался подполковник.

– Да, будут ныть и стенать, пытаясь спихнуть с себя вину, – Мартен потёр переносицу. – Но в административные вопросы мне вникать в любом случае надо, так что это на день, два, может, три. А там приступим к разработке нашего плана, уже в деталях.

Куница поднял руку с пустой бутылкой.

– У любой проблемы всегда есть имя, фамилия и дата рождения. И когда я этих людей найду…

Бутылка лопнула в ладони, рассыпавшись осколками.