Текст книги "Куница Том 5 (СИ)"

Автор книги: Postulans

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц)

Глава 7

Петроград

Январь 1984 года

За стеклом медленно падал снег. У большого окна, заменяющего собой целую стену, стояла девушка в вечернем платье. За её спиной ожидал накрытый стол с двумя удобными креслами. Тихо играла музыка.

– Прошу прощения, что заставил ждать, – обратился к девушке князь Волконский, появляясь в просторной комнате, на ходу поправляя воротник костюма.

– Необычное место для встречи вы выбрали, князь, – ответила Ольга Тихомирова не поворачиваясь. – Вы бы ещё на ипподром меня пригласили.

Волконский подошёл к окну и взглянул на улицу внизу. Подъезжали и отъезжали машины, приходили и уходили люди.

– С недавнего времени я далеко не в любое место могу свободно прийти. Надеюсь, эти трудности временные, но пока приходится терпеть. К тому же казино – вполне приличное заведение.

Тихомирова возразила:

– Игра на деньги не может быть приличной.

Волконский вопросительно посмотрел на Ольгу.

– Удовлетворите моё любопытство, княжна. А какая игра может быть приличной?

– Никакая. Любые игры – безделица для простаков и тех, у кого слишком много свободного времени.

Владимир развернулся и пошёл к бару.

– То есть вам не нравятся игры?

– Не нравятся, – подтвердила Ольга. – У нас в семье не приемлют безделье.

– И вы просто объявили все игры злом? Чтобы ваше личное мнение было не только личным мнением, не способным ничего изменить, а благородной позицией возвысившихся над простаками благородных господ?

Тихомирова обернулась на князя, что наливал себе вина.

– Вы желаете меня оскорбить, князь? – прищурившись спросила она.

– Я желаю понять, насколько гибок ваш ум, Ольга, – ответил Владимир. – Вещи, которые я хотел обсудить, не терпят излишней прямолинейности.

– Гибкость – синоним бесчестья, князь, – ответила княжна. – Но я понимаю, о чём вы. Не волнуйтесь, месть не всегда идёт прямым путём. Ради Бориса я готова замарать руки.

Князь медленно выпил бокал. Налил ещё, уже в два бокала, прошёл к столу и сел.

– Так давайте обсудим смерть вашего брата и моего друга.

Ольга сложила руки в замок.

– Я слушаю.

Владимир жестом указал на свободное кресло и замер. Насколько секунд они сверлили друг друга взглядами. Княжна сдалась и села.

– Советую попробовать печень, – предложил Волконский. – Разговор не будет коротким.

Помедлив немного, Тихомирова взялась за столовые приборы.

– Прошло много времени. Почему вы по-прежнему бездействуете? Почему мой брат и ваш друг не отомщены? – спросила княжна.

– Чтобы объяснить причину нашего промедления, княжна, мне придётся рассказать вам некий секрет. Чужой секрет. Давайте не будем с этим спешить, сначала поговорим о другом.

Владимир забросил в рот кусочек мяса и вдумчиво прожевал.

– Когда Дмитрий сказал вам, что его враги превосходят ваших, тогда ещё барон не преувеличивал. Мы подозревали конкретного человека, поэтому не стали вызывать и допрашивать демона. Однако, как показало время, наше подозрение оказалось ошибочным.

– Вы говорите загадками, князь, – пожаловалась Ольга.

– Не спешите, Ольга. Вы всё поймёте.

Волконский отпил вина.

– Дмитрий считает, что поиск убийцы не приоритетен. В чём-то Мартен прав, перед нами стоят иные задачи, куда более важные. И, решая свои основные задачи, мы попутно найдём и покараем убийцу. Однако я в этом вопросе с Дмитрием не согласен.

– Почему вы вообще обращаете внимание на его мнение? – спросила Тихомирова. – Кто он?

Волконский откинулся на спинку кресла и вопросительно приподнял бровь.

– Вы совсем не в курсе?

– Я знаю, что его наградили за некие подвиги. Вопрос не об этом, князь. Что именно заставляет вас считаться с его мнением?

Владимир улыбнулся.

– Вы всё же хотите войти на зыбкую почву чужих секретов? Что же, хорошо.

Он поднял бокал вина и отсалютовал Ольге. Она взяла свой бокал. Оба сделали по глотку.

– Дмитрий Мартен, княжна, сильный боевой маг. Очень сильный. Скажем так, редкое сочетание природных магических задатков, ума и характера в одном человеке. Стремительный рост личной силы. Мне известно, кем его считают. Исполнителем, подготовленным кем-то из Бородинского клуба в противовес тем двум безродным магам, выпестованным пацифистами. Только он не исполнитель. И Бородинский клуб к его развитию никакого отношения не имеет.

Тихомирова отставила бокал и тоже откинулась на спинку.

– Вы хотите убедить меня, князь, что ведёте какую-то свою партию? Наравне с придворными клубами?

Владимир рассмеялся.

– Нет! Что вы! Конечно же, нет! У нас нет таких возможностей и такого влияния, чтобы вставать на одну ступень с такими игроками. Но мы уже достаточно сильны, чтобы не быть зависимыми. Чтобы иметь своё мнение. Я и Дмитрий – высшие маги, Ольга. Высшие боевые маги.

Ольга отвернулась к окну.

– Этот жест принцессы Анастасии. Вас одёрнули.

– В том числе, – кивнул Волконский. – Мы не в состоянии тягаться с самыми сильными игроками, но заставляем учитывать наше существование. Заставляем учитывать нас, как некую переменную, силу, имеющую своё мнение и свой взгляд на ситуацию. И действуем мы не из банального стяжательства, княжна. Кого попало не назначают генерал-губернатором в проблемную колонию.

Княжна вернулась к еде. Владимир улыбнулся, ожидая. Минуту стояла тишина, Ольга ела тихо и аккуратно. Наконец, отложив приборы, она заглянула Владимиру в глаза.

– Хорошо, я поняла. О чём вы хотели со мной поговорить, князь?

– Возвращаясь к началу нашего разговора. Дмитрий считает, что поиск убийцы не актуален. Я считаю иначе. Поиск убийцы приблизит нас к нашей цели. Однако прямо сейчас мы… – Владимир навис над столом и сложил руки домиком, спрятав рот за ладонями. – Можем, конечное же, всё сделать своими силами. Однако к нам, ко мне лично и к нашим с Дмитрием сторонникам здесь, в столице, слишком пристальное внимание.

Ольга нахмурилась.

– Вам нужен тот, кто сделает грязную работу?

Волконский чуть кивнул, выпрямляясь.

– Можно сказать и так, хотя формулировка грубая. Моё предложение следующее. Вы, Ольга, предоставите ведьму для проведения ритуала. Естественно, я не запрещаю вам лично участвовать и первой узнать имя убийцы, если есть такое желание. С нашей стороны будет работать мой брат, Максим.

Ольга удивилась.

– Ваш брат?

Владимир подтвердил.

– Да, он. А что? Вы знакомы?

– Шапочно, – Тихомирова отвернулась к окну. – Насколько мне известно, он никак не участвовал…

Волконский подтвердил.

– Да, он пока оставался в стороне.

– Держали его в качестве козыря, князь?

Владимир улыбнулся, промолчав.

– Где мы проведём ритуал?

– У меня есть соображения и на этот счёт, но озвучу я их только после того, как вы дадите своё согласие.

– А когда я узнаю, что у вас с герцогом Мартеном за такие важные дела и секреты? – спросила Ольга.

Волконский нахмурился. Ольга чуть улыбнулась.

– В чём дело, князь? Это такие важные секреты, что их никому нельзя доверить?

– Это секреты, из-за которых чем дальше, тем чаще погибают люди, княжна, – ответил Волконский. – Вы уверены, что хотите рисовать на своей спине такую мишень?

Тихомирова рассмеялась.

– Какая милая забота, князь. Да, уверена. Знание всегда лучше неведения.

Владимир вздохнул.

– Я в последнее время в этом утверждении не уверен. Но дело ваше. Есть ещё одно… хм, предупреждение, которое я должен сделать. Этот секрет сделает нас, Ольга, вынужденными союзниками. Потому что с этим знанием вы либо наш друг, либо наш враг.

Настал черёд Ольги хмуриться. Княжна с минуту рассматривала Владимира. Князь сохранял предельно серьёзное выражение лица.

– Улыбнитесь, Владимир. Насмешливая улыбка, с которой вы обычно смотрите на людей, идёт вам куда больше этой серьёзности.

Ольга поднялась, прошла до окна.

– Что дальше? Заставите меня выйти за вас замуж?

Волконский рассмеялся.

– Нет, на столь чудовищные жертвы я вас не обрекаю, Ольга.

Тихомирова повернулась к Волконскому.

– Тогда скажите, Владимир. Та большая цель, которую вы и герцог перед собой ставите. Она благородна? Не отвечайте сразу! – поспешила Ольга прервать начавшего было говорить князя. – Подумайте. Хорошо подумайте. Если ваша цель благородна – у вас не будет более верного союзника, чем я. Про весь род не скажу…

Ольга отвела взгляд, а щёки слегка покраснели.

– Мы все разные. Но я и мои родители ценим благородные идеалы. Их сейчас не хватает. Если же вы преследуете какие-то простые и банальные цели, или ещё хуже…

– Княжна, – с улыбкой прервал её Волконский. – Мне нет нужды думать. Наша цель исключительно благородна.

– Тогда я согласна, – Ольга прошла на своё место и села.

– И это вновь возвращает нас в начало нашего разговора, – со всё той же улыбкой продолжил князь. – Насколько гибок ваш ум?

– Достаточно, – кивнула Тихомирова.

Волконский замолчал, внимательно рассматривая девушку. Ольга терпеливо ждала.

– Мы предполагаем, что за смертью вашего брата Бориса и нашего друга Павла стоит кто-то из семьи Романовых.

Зрачки Тихомировой расширились.

– У… У вас… – она протянула руку и сделала несколько глотков сока. – У вас есть доказательства?

– У нас есть доказательства, что за восстанием в южных колониях стоят именно они. Мы не стали в полной мере эти доказательства обнародовать. Это ни к чему. Однако имеем сам факт. Императорская семья не просто правит империей. Они ведут какую-то свою игру. Опасную игру. Если бы они просто накапливали силу, пусть даже порой ценой жизни своих подданных… – Владимир кивнул. – Я бы понял. Для управления империей нужна сила, и силу нужно откуда-то брать. Но они затевают нечто… – Волконский взял паузу. – Нечто большее. Нечто такое, во что сложно поверить. Разрушительное и губительное.

Князь отпил вина.

– Мы играем в опасную игру, Ольга. Дмитрий, я, остальные. В ИХ, – Владимир интонацией выделил местоимение, – глазах мы лишь пешки. Фигуры на доске. Фигуры, которые можно разменивать. В свою очередь, мы делаем всё возможное, чтобы не быть фигурами. Не быть пешками.

Ольга медленно кивнула.

– Да. ТАКИХ, – она выделила слово интонацией. – врагов у моей семьи действительно нет. А ритуал позволит вам подтвердить свои догадки?

Князь обозначил кивок.

– Именно так. И потому место для проведения надо выбрать с умом. Есть ещё один желающий отомстить за смерть Павла человек, не связанный с нами напрямую. Кэтино Кочакидзе. Её семья может предоставить нам место для проведения ритуала. Это даст нам преимущество. Мы станем на шаг впереди. Однако ведьма… – Владимир многозначительно прищурился. – Она должна быть либо исключительно верной. Либо…

– Погибнуть после ритуала. Такие секреты… – Ольга кивнула. – Я поняла. Не беспокойтесь, я найду нужного человека.

Глава 8

Остров Кюсю

Январь 1984 года

Куница стоял под тяжёлым ливнем, наблюдая за происходящим. За его спиной высились два бронетранспортёра стволами автопушек и пулемётов, следящих за крестьянами. Солдаты без церемоний выводили людей на улицу и ставили на колени, прямо в размокшую от дождя грязь. Заходили в дома и проводили обыски. И несли в два грузовика с открытыми бортами оружие, автоматы в основном, но и более тяжёлое. Пулемёты, винтовки, ручные гранатомёты.

– Там на глаз уже хватит, чтобы роту снарядить, – дал свою оценку стоящий рядом с Дмитрием Дубров.

– Надо обойти округу, – громко сказал генерал-губернатор, чтобы сквозь шум падающих в грязь капель его было слышно. – Здесь в основном хлам для бандитских вылазок. Чтобы в случае обыска, как сейчас, мы всё это нашли и успокоились. Настоящее оружие спрятано.

– Понял, распоряжусь, – кивнул подполковник.

И отошёл, передавая приказ командирам взводов. Куница продолжал следить за обыском.

– Они всегда такие? – спросил Дмитрий у солдата, стоявшего рядом.

– Какие, Ваша Светлость? – уточнил боец.

– Покорные. Ни криков, ни возмущений. Только матери держаться за своих детей, остальные…

Солдат покивал:

– Да, будто мы им уже обвинение выдвинули, и доказательство преступления предъявили. Да, Ваша Светлость. И у них чуть позже ещё взгляд такой будет. Мол, давайте, забирайте оружие, мы-то останемся.

Дмитрий кивнул на грузовик.

– Этого недостаточно для ареста?

– Да с запасом, Ваша Светлость, – лицо бойца, скрытое под шлемом и балаклавой, скривилось. – Только колониальная прокуратура придерживалась принципов мягкого контроля. Оружие изъять, а этих на общественные работы. Тюрем столько нет, чтобы всё население сажать. А если казнить, то мы получим восстание на Кюсю.

Дмитрий кивнул.

– Понял. Общая логика прошлого руководства колонии мне ясна.

Последнюю группу жителей поставили в грязь к остальным. Подошедший офицер доложил:

– Ваша Светлость, это все. С округи тоже всех собрали, кто на работах был, но их немного, в такой дождь.

– Отличная работа, – кивнул генерал-губернатор. – Подождём, пока обыщут округу.

– Слушаюсь.

Офицер отошёл, а Дмитрий подошёл к крестьянам и начал ходить перед ними, всматриваясь в лица. На троих он остановился, пристально вглядываясь в каждого. Затем обратился ко всем.

– Кто у вас здесь староста? Или старший, или как это у вас называется?

Один из стариков поднял взгляд.

– Это я.

– Обращайся к Его Светлости, как положено! – рявкнул один из солдат.

Дмитрий остановил его.

– Не стоит, сержант. Не трать силы. А ты, – Дмитрий подошёл к старику, – встать.

Старик поднялся.

– Иди за мной, – приказал Куница.

Вместе они отошли на два десятка шагов и остановились.

– Ты уже старик. Ты же застал те годы, когда вами правили эти ваши даймё? До завоевания?

– Застал, – подтвердил старик.

Дмитрий чуть наклонился. Высокий, крепкий, ему приходилось сгибаться, чтобы лицо его оказалось на уровне лица щуплого японца.

– И они наверняка были хорошими и справедливыми правителями, да?

Старик ответил не сразу. С каменным лицом он смотрел в глаза Дмитрию, прежде чем сказал:

– Они были НАШИМИ правителями.

Мартен взгляд старика за плечи и развернул лицом к деревенским.

– Ты не боишься умереть, я знаю. А что насчёт их?

Не дожидаясь ответа, Дмитрий отошёл от старика, кивнув солдату.

– Следи, чтобы он стоял на месте и не делал глупостей.

Вернулся подполковник Дубров, а за ним шли солдаты, нёсшие закрытые боксы, замазанные мокрой землёй.

– Нашли, Ваша Светлость.

Бойцы донесли боксы до грузовика и забросили в кузов. Туда же запрыгнули Дмитрий и Дубров. Дмитрий быстро вскрыл бокс и заглянул внутрь. Там хранились тубусы ракетных комплексов. Дмитрий поднял один и взглянул на панель управления. Несколько секунд рассматривал, а затем передал Дуброву.

– Могу ошибаться, подполковник, но это ПТУРы.

Подполковник, проверив панель, согласился.

– Да, всё верно, Ваша Светлость.

Открыли другой бокс. В этом тубусы были тоньше и длиннее.

– А вот и ПЗРК.

– Разрешите? – попросил один из офицеров.

Дмитрий жестом указал на оружие, позволяя офицеру осмотреть находку. Тот осмотрел комплекс снаружи, покрутил в руках пустой тубус и вынес вердикт.

– Очень похож на немецкий, Ваша Светлость. Только качество хуже. Посмотрите.

Офицер продемонстрировал стык пластин металла. Пластины были аккуратно сварены.

– У немцев уже лет десять как магическим клином такие швы исполняют. Да и когда сварка применялась, не такая была. Будто кто-то копию делает, но все технологии повторить не может. Если в коробку заглянуть, – офицер мягко похлопал по прицельному комплексу, – то можем ещё различия найти. Но это уже не в кузове, а в мастерской ковыряться надо.

Дмитрий кивнул.

– Хорошо, пока оставляйте. Сейчас, для начала, с селянами разберёмся.

Дмитрий вернулся под ливень и вместе с подполковником снова вышел перед селянами. Постоял, ещё раз найдя взглядом троих конкретных крестьян в общей массе.

– Стрелки здесь? – спросил подполковник.

– Здесь, – кивнул Дмитрий.

– Так чего мы ждём, Ваша Светлость? – спросил Дубров.

Мартен взглянул на небо, на сверкающие вдали молнии.

– В каком возрасте местные начинают оружие в руки брать?

Подполковник ответил не сразу.

– Лет с пятнадцати обычно. У них так какой-то обычай, вроде ритуала взросления в четырнадцать, или около того. Они не по годам считают, а как-то по-своему.

– Понял.

Генерал-губернатор сделал шаг вперёд и заговорил громко, чтобы все слышали.

– Вы считались подданными Его Императорского Величества. К вам применялись законы, одинаковые для всех подданных в Российской Империи, где бы они ни находились. В чём-то к вам относились даже мягче, чтобы не порождать круг ненависти, а примирить наши народы. Вас просили жить мирной жизнью.

Взгляд Мартена блуждал по селянам, вновь остановившись на трёх лицах.

– На днях трое из вас сбили транспортный самолёт. Погибло двенадцать офицеров, тридцать солдат и одиннадцать гражданских лиц. Вы хотели отпраздновать эту победу. Поздравляю, вы обратили на себя самое пристальное наше внимание.

Селяне переглядывались.

– Вижу, не все понимают русскую речь. Те, кто понимают, переводите остальным.

Дмитрий подождал, пока закончатся шепотки.

– Я вас поздравляю. Вы более не подданные Его Императорского Величества. Вы взяли в руки оружие. Вы убивали наших солдат. Вы убивали простых людей. Случай с самолётом был не первый. Поздравляю. Я признаю вас солдатами. Я признаю вас врагами. На вас больше не распространяются законы империи. Ваш командующий, шогун, отказался заключать договор о военнопленных. Вы солдаты. Мы солдаты. Исход очевиден.

Дмитрий развернулся и подошёл к подполковнику.

– Всех детей, не прошедших ритуал взросления, в отдельный грузовик. Переправить на материк и разбросать по детским домам, по одному, чтобы не сбивались в группы. Остальных казнить. Если ваши бойцы не хотят марать руки…

Дмитрий недоговорил, его прервал сержант.

– Мы хотим, Ваша Светлость. О, как сильно мы этого хотим! За всех наших парней, которых они убивали из засад, ночью, подло, в спину. Мы очень хотим!

Генерал-губернатор вопросительно посмотрел на Дуброва. Тот уверенно кивнул.

– Оставьте это нам, Ваша Светлость. Всё исполним.

– Старика, – Дмитрий кивнул на старосту, – не убивать. В рапорте напишите, что они оказали вооружённое сопротивление.

Пока солдаты отводили в сторону детей, не церемонясь с сопротивляющимися родителями, Мартен подошёл к старику.

– Смотри. Ты не объяснил им, что хорошо, а что плохо. Не уберёг.

Старик старался держать лицо. Много времени не потребовалось. В какой-то момент шум дождя исчез за стрекотом автоматных и пулемётных очередей. Несколько секунд, стрельбы. Затем мгновения тишины и снова дождь. Бойцы быстро перезарядили оружие.

– Проконтролируйте! – крикнул подполковник.

Солдаты ходили среди мертвецов. Раздавались одиночные выстрелы. Вспышки света выхватывали из дождливых сумерек силуэты погибших.

– Можешь похоронить их, старик.

– Беспощадная Аматерасу придёт за тобой, гайкокудзин, – пообещал старик.

– Правда? Отлично. Встречу её так же, как вы встретили меня, – пообещал Дмитрий.

Когда батальон возвращался в расположение, подполковник спросил Дмитрия.

– Ваша Светлость, это был единичный случай, или новая политика по отношению к местному населению?

Дмитрий, всю дорогу молча смотревший в окно, повернулся, посмотрел на Дуброва с пару секунд и снова отвернулся к окну.

– Когда летел сюда, надеялся, что мне не придётся проводить такую политику. Но чем дольше я здесь нахожусь, тем больше утверждаюсь во мнении, что подобные меры необходимы. То, что мы сделали, было негуманно. Однако справедливо.

– Я согласен, Ваша Светлость. Это было справедливо. И хотя я полностью вас поддерживаю в отношении к применению подобных мер, вопрос с возможным восстанием на Кюсю никуда не исчез.

Мартен кивнул.

– Верно. Поэтому мы с генерал-лейтенантом Григоровичем будем думать, как не довести ситуацию до восстания, одновременно отбив у местных всякое желание браться за оружие.

Дмитрий повернулся.

– Впрочем, прямо сейчас меня как раз интересует оружие. Откуда они берут столько стволов, подполковник?

Дубров вздохнул.

– Контрабанда под видом рыбной ловли. Рацион местных крестьян от одной до двух третей состоит из рыбы. Ежедневно целые флотилии рыбацких лодок выходят в море. Больше всего их, конечно же, во Внутреннем Море, там погода заметно спокойнее. Отслеживать всех приплывающих и уплывающих невозможно.

– Насколько много лодок? В конкретных цифрах, – спросил Куница.

Подполковник чуть задумался.

– На Кюсю проживает семь миллионов человек, Ваша Светлость. Из них шесть с половиной – крестьяне, занятые сельским хозяйством и рыбной ловлей. Около двух миллионов проживает на берегу. Каждый день в море уходят десятки тысяч маленьких судёнышек, от шлюпки на одного человека до небольших баркасов с тремя или четырьмя членами экипажа.

– И рыбачат все, что с Кюсю, что с Хонсю и Сикоку, в одних и тех же водах?

– Само собой, Ваша Светлость.

Дмитрий покачал головой.

– Как они ещё рыбу не извели?

– Так они уже не первую сотню лет что-то с рыбой магичат, чтобы быстрее росла. Ну, раньше магичили их даймё. А сейчас рыбаки в море плывут с подкормкой, высыпают всё в воду, а потом уже ловят.

– Вопрос был риторический, подполковник, – вздохнул Куница.

Дубров бросил на генерал-губернатора удивлённый взгляд, промолчав.

– Предупредите генерал-лейтенанта Григоровича обо мне. Надеюсь, он уделит мне время. Нам многое нужно обсудить, – распорядился Мартен.

– Слушаюсь, Ваша Светлость, – кивнул подполковник.

Пока Дубров передавал приказ на машину, оснащённую радиостанцией, Дмитрий прикрыл глаза и опустил голову.