Текст книги "Стена чудес (СИ)"

Автор книги: Penelope Foucault

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Он возвращался таким уставшим, что едва стоял на ногах, а в один из таких вечеров уснул на середине фразы, пока говорил с Долорес.

День прилёта Долорес неумолимо приближался, но у Пятого не было сил волноваться. Его хватало на гимнастику для пальцев, на перебор клавиш, на мысли о том, что они сыграют завтра. Он всё быстрее забывал, что эта эйфория конечна, и всё реже вспоминал, что будущее может его ранить.

Он не боялся, что переезд Долорес всё испортит, как не боялся, что скоро снова останется без музыки – он так слишком устал и жил только настоящим моментом.

Мыслью, что совсем скоро они с Долорес снова будут рядом. Что его музыку услышат.

Встречал он её вместе с Клаусом. Тянул колд-брю, этим летом ставший его постоянным спутником, и постукивал пальцами по стаканчику, наигрывая завтрашнюю композицию. Куратор сегодня добавляла последние штрихи к кампании на Кикстартере, чтобы они могли запустить её в ближайшее время, так что у Пятого был законный выходной.

– Выглядишь ужасно, – Клаус тихо фыркнул и толкнул его локтем. – Гоняет тебя Миранда?

– Мы с ней два сапога пара, когда речь идёт о музыке, ты же знаешь, – Пятый зевнул, отвернувшись к плечу и мотнул головой. – По крайней мере мне больше не хочется повеситься на дверной ручке.

У Клауса едва заметно дрогнули губы, но он тут же растянул их в улыбке и будто шутя спросил:

– А что, хотелось?

– Очень сильно, – Пятый вздохнул. – Всю зиму, и весну, и кусок лета… Это всё ощущалось, будто я уже мёртв, и я всё время дико уставал, даже если весь день ничего не делал. А сейчас всё… как-то по-другому, – он запнулся. – Прости. Так себе тема для разговора. Лучше расскажи мне, как ты умудрился так долго от меня скрывать, что Долорес переезжает.

– Ну, это было несложно. Ты меня игнорируешь, – Клаус толкнул его кулаком в плечо. – Заглядывал бы ты ко мне почаще, я бы точно тебе все тайны выдал.

– Прости, – Пятый долго моргнул. – Это из-за альбома и Кикстартера, и…

– Пятый, – Клаус закатил глаза. – Я знаю. Ты не поверишь, но я знаю, как записываются альбомы, особенно когда ты рассчитываешь на финансовую помощь от фанатов. Так что тебе не нужно мне ничего разжёвывать.

Пятый замялся.

– Всё равно прости.

– Ты прощён, – Клаус шутливо перекрестил его, сложил молитвенно ладони и поклонился.

– Спасибо, Пророк, – фыркнул в ответ Пятый и поднял взгляд на табло прилётов.

Самолёт Долорес уже прибыл и, похоже, сейчас она ждала свой багаж. Пятый убрал бутылку с кофе в сумку, перехватил Клауса за локоть и подобрался поближе к выходу.

– Ты как будто бы не волнуешься. Хотя должен бы, – пропел Клаус, высвобождая руку из бионической хватки. – Счастье так близко, а ты даже не пытаешься убежать.

– Это ещё на что намёк?

– Да ни на что, – Клаус повёл плечом. – Просто она переезжает. Всё становится серьёзно, Пятый. Вы больше не сможете отшутиться, что вы не-встречаетесь. Ты же это понимаешь?

Пятый осёкся. Повернулся к Клаусу, глядя ему в глаза, и нахмурился. Вопрос Клауса звучал странным. Шутка, что они не-встречаются им обоим не надоедала, но он давно перестал воспринимать Долорес как приятельницу или просто подругу. Он хотел быть с ней рядом. Делиться с ней сочинениями и смотреть, как она рисует. Валяться под одеялом, залипнув в Нетфликс, есть приторно-сладкую розовую сахарную вату и корн-доги. Он хотел писать для неё музыку, быть угрюмым и вредным рядом с ней, чтобы она над ним смеялась. Хотел слушать её пошлые шутки и хохотать до колик.

Он открыл рот, собираясь сказать, что у них уже давно всё серьёзно, но не успел.

– Привет, Клаус. Кто твой невероятно симпатичный спутник? – Долорес, в красном платье в пурпурную клубнику и кедах мятного цвета, выросла перед ними. За спиной рюкзак, на плече переноска с кошкой и чемодан в руке. Пятый обернулся и сразу же расплылся в улыбке. Такой широкой, что заныли скулы, а на щеках – конечно же – нарисовались ямочки.

– Это мой тупенький друг, можешь называть его Пятюнчик, – сказал Клаус. Долорес выпустила ручку от чемодана и потянулась к нему, крепко обняла и тут же отпрянула. Сняла переноску с плеча и протянула её Пятому.

– Доверяю тебе самое дорогое, Пятая Симфония.

Пятый кивнул. Улыбка так и не сходила с его лица. Он закинул лямку на плечо, а саму переноску перехватил бионической рукой, прижимая к себе.

Долорес дождалась, пока он закончит возиться, потом привстала на цыпочки и поцеловала его в щёку.

Клаус рядом умилённо замычал, сложив руки на груди, но тут же перехватил чемодан Долорес и кивнул в сторону.

– В Убере помилуетесь, – пропел он. – Мне уже не терпится показать тебе твою новую квартиру, Долорес. И познакомиться с твоей чудной кошечкой.

– Надеюсь, она к тебе отнесётся так же, как к Пятому, – Долорес сощурилась. Толкнула Пятого плечом, развернулась на носках, придержала лямки рюкзака и поспешила к выходу из аэропорта.

Пятый бросил взгляд на Клауса. Клаус пожал плечами, склонив голову набок, и пошёл следом. Пластиковые колёса чемодана постукивали в такт шагам. Пятый облизнул губы, кивнул сам себе и, по-прежнему обнимая переноску с кошкой, двинулся за Долорес с Клаусом.

В Убере Пятый и Долорес устроились на заднем сиденье. Пятый заботливо пристегнул переноску, и Морти тут же начала беспокойно мяукать. Он наклонился и заглядывая через решётку к кошке:

– Я знаю, меня тоже пугают перемены.

– Даже не пытайся, она всё равно продолжит орать, – Долорес бросила рюкзак под ноги, пристегнулась. Откинулась назад и поморщилась.

Морти и правда продолжила кричать, правда реже и тише. Пятый выпрямился и посмотрел на Долорес:

– Как руки?

– Правая отекла. Я обычно снимаю их на время полёта, а в этот раз только левую. Чтобы котейку успокаивать, – она кивнула на кошку. Пятый поджал губы, выдыхая, и полез в сумку.

– Знаешь, нормальные люди, когда встречают своих не-девушек с самолёта, приносят с собой цветы, – начал он и достал из сумки банку. – А я принёс тебе мазь от отёков. Снимай.

– Скажи, тебе больно было падать с облаков? – Долорес склонила голову, и как только машина тронулась, сняла протезы один за другим, развернулась на сиденье и протянула Пятому руки.

– Ты вчера спала мало, перелёт долгий, и я подумал… Пригодится, – он открутил крышку, набрал немного мази на пальцы и принялся растирать и массировать культи Долорес по очереди. С аварии прошёл почти год, и он привык к жизни с протезом. И как бы неуместно ни звучала эта формулировка, он набил руку на растирании затёкших культёй.

– А ты хорош, – Долорес склонила голову набок, укладывая на спинку сиденья. – А ещё называешь себя бесчувственным сухарём.

– Но я… – Пятый моргнул. Он продолжал массировать правую культю, но смотрел Долорес в глаза. – Любой бы на моём месте так сделал.

– Ты такой ужасно милый, – Долорес сощурилась, сунула левый обрубок в протез и потянулась к Пятому. Коснулась бионической рукой его щеки. – Как жаль, что мы не встретились раньше.

Уголки губ Пятого дрогнули. Улыбка вышла смущённой, и он опустил взгляд, сосредоточившись на втирании мази, а закончив подвинулся ближе. Долорес села удобнее, устроила голову у него на плече и проспала остаток дороги.

Ни Долорес, ни Клаус даже не упоминали, в каком районе поселилась Долорес. Клаус помогал ей с перевозкой вещей: впускал и выпускал людей из транспортной компании и ждал, пока они поднимут коробки и мебель. Пятый всё это время оставался в неведении.

Только когда Убер проехал его дом, он заподозрил неладное. Машина остановилась через пару кварталов. Клаус развернулся и широко улыбнулся, глядя на Пятого:

– Сюрприз, – пропел он. – Представляешь, я помог ей выбрать эту квартиру и ни разу не напросился в гости в процессе!

– Какой героический поступок, – выдохнул Пятый. Он нахмурился, погладил Долорес по плечу, и когда та встрепенулась и села, сонно моргая, подался вперёд и выглянул в окно. – А об этом почему все молчали?

– Решили сделать тебе приятный сюрприз, – Долорес поморгала и сморщила нос. – Тебе не нравится?

– Я же говорил, он ныть начнёт. Но у тебя на это нет времени, Пятый. У нас там наверху куча коробок, которые нужно распаковать, – затараторил Клаус. Потом выскочил из машины и открыл перед Долорес дверь.

– Нравится, – наконец выдохнул Пятый, отстегнул себя и переноску с кошкой и стал ждать, пока Долорес разомнёт шею и вылезет из машины. Первым делом, впрочем, она выбросила на тротуар рюкзак, и только потом выбралась сама, шагнула в сторону и потянулась, вытянув руки вверх.

Оказавшись на улице, Пятый задрал голову, рассматривая здание из красного кирпича.

– Симпатичное, – наконец сказал он. В этот раз он не стал вешать переноску на плечо и просто прижал её к груди. Кошка принюхалась, просунув нос через решётку, и притихла, уставившись на Пятого.

– Это ты ещё саму квартиру не видел, – Клаус потряс связкой ключей и передал Долорес. – С переездом, сладкая.

Долорес пару раз подпрыгнула на месте, перехватила ключи, подняла рюкзак с тротуара и скрылась в подъезде.

– Ты всё-таки мог бы меня и предупредить, – Пятый повернулся к Клаусу.

– И что? Что бы это изменило, Пятый? – Клаус хмыкнул.

Пятый прикусил щёку. И правда, чтобы это изменило?

– Я так и думал, – Клаус похлопал его по плечу и пошёл за Долорес.

Новая квартира Долорес, как и прошлая, была лофтом с высокими потолками и большими окнами, но казалась немного темнее. Скорее всего так казалось из-за красного кирпича и деревянных балок, подпирающих потолок. Сейчас это огромная комната, только примерно разбитая на зоны, была заставлена коробками и обёрнутой в целлофан мебелью.

Долорес перешагнула порог, бросила рюкзак к коробкам и прямо в обуви прошла дальше, протиснулась к окнам и начала открывать их одно за другим. Клаус нырнул на кухню, проверил воду и плиту. Пока Пятый выпускал кошку, а Долорес рассматривала коробки и выбирала, какие нужно распаковать сразу, Клаус достал из кухонного шкафа свой подарок на новоселье – турку и пачку прессованного кофе.

Выбравшись из переноски, Морти тут же затерялась среди коробок – новое место её пугало, и Пятый не мог с ней не согласиться. Он тоже боялся перемен и тяжело их переживал.

Они выпили по чашке кофе, Клаус закинулся таблетками от аллергии, а Долорес сделала фотографии их рук и ног для Инстаграма. И только потом они взялись за распаковку мебели и коробок. После полудня они заказали пиццу и ели под новый сериал Нетфликса, включённый на ноутбуке Долорес.

Шаг за шагом, квартира приобретала более приличный вид. Все коробки сдвинулись в один угол, мебель нашла своё место. В ванной выросли ряды уходовой косметики (и обнаружились такие же ручки, как в прошлой квартире Долорес), в тумбочке ворох белья и футболок, в гардеробе повисли на вешалках платья. В полночь Клаус лёг на пол, раскинув руки и ноги как звезда, и Морти немедленно вцепилась в его босую пятку. Пятый рухнул на накрытую покрывалом кровать и устало зевнул. Мышцы приятно ныли, но спать хотелось невыносимо. А они даже половину коробок не разобрали.

Долорес перехватила кошку, терзающую ноги Клауса, и усадила её Пятому на живот. Морти принюхалась, тут же свернулась в «батон» и замурлыкала.

– Всегда завидовал тому, как его любят животные… и как он может с ними тусить и не страдать, – Клаус приподнялся на локтях, потёр слезящиеся глаза. – Наверное, мне всё же пора валить, пока колёса не перестали действовать совсем.

– Ты вообще мог не оставаться, – Долорес склонила набок. – Я знаю, что я классная, но жертвовать хорошим самочувствием…

– Да нормально. Когда мы с Пятым встречались, он везде с собой таскал мистера Пенникрамба, и я колёса глотал как конфетки.

– Когда ты это так говоришь, это звучит ужасно, – Пятый приобнял Морти и сел на своём месте. – К тому же ты сам иногда вызывался с ним посидеть.

– Он был милый! Особенно в моих шапочках, – Клаус тоже сел. – И я готов многое вытерпеть ради людей, которых люблю, – он устало, но широко улыбнулся и, слабо покачиваясь, прижал руки к груди. – Но сейчас я правда запрыгну в Убер, поеду домой и просплю до завтрашнего полудня. Но если захочешь, золотце, – он склонил голову и посмотрел на Долорес, – я могу приехать завтра, и мы продолжим с коробками.

– Я завтра утром прикину, буду ли в состоянии, – Долорес села рядом с ним, обняла за плечи и положила голову ему на плечо. – Но я очень ценю твою жертву.

Клаус тихо хмыкнул и обнял её в ответ.

Несколько минут все трое сидели молча, потом Клаус всё-таки встал, пошатываясь добрёл до кухонной зоны и забрал с зарядки свой телефон, чтобы вызвать Убер.

Пятый зевнул и нехотя поднялся, уложив кошку на своё место, помог Долорес подняться, и они устроились бок о бок с Клаусом.

– Всё, он будет минуты через две, – Клаус ещё раз потёр глаза и сунул ноги в кеды как в шлёпанцы. – Я на улице подожду, хоть взбодрюсь немного.

– Дай нам тебя хотя бы обнять на прощание, – сказала Долорес, но ответа дожидаться не стала. Подтолкнула к нему сначала Пятого, а потом обняла их обоих сама. – Спасибо, что так сильно помог с поиском. И за то, что организовал нужное оборудование для меня.

– Это было проще всего. Найти спеца в интернете и назначить визит, – отозвался Клаус, обмякнув в их объятиях.

Пятый не обнимал его так крепко уже много лет, и на пару мгновений ему снова стало девятнадцать. Клаус использовал всё тот же шампунь для волос с запахом пихты и был всё таким же костлявым, а кудри всё так же щекотали шею.

– Ладно, мне пора уже, – он выпутался из их хватки, улыбнулся напоследок и скрылся за дверью.

Долорес развернулась и сделала шаг к Пятому:

– А ты что же домой не идёшь? Тебе ведь в студию ещё завтра.

– Не хочу, – коротко отозвался Пятый. – Хочу сидеть с тобой всю ночь и говорить о чём-нибудь, пока до меня не дойдёт, что ты никуда не уедешь. Или пока мы не уснём.

– Mi casa es su casa, Пятая Симфония, – Долорес качнула головой. – Но тебе правда нужно отдохнуть.

– Два квартала до моего дома, – возразил Пятый, но тут же спохватился: – Или ты просто хочешь побыть одна, а я тебе мешаю?

– Что? Нет, – Долорес скривилась. – Ты мне никогда не мешаешь. Просто переживаю, что завтра ты будешь спать в студии, а Миранда во всём обвинить меня.

– Миранда сама клюёт носом всю первую половину дня, так что даже не заикнётся. К тому же это она настояла на этом выходном, чтобы я мог провести его с тобой, – он погладил Долорес по плечу. Она улыбнулась с ямочками.

– Я тут подумала, что шутка с «не-встречаемся» немного затянулась. Что думаешь?

– Хочешь сказать, пора избавиться от «не» или от «встречаемся»?

– Ну, – Долорес склонила голову набок, глядя на него снизу вверх. Взяла его левую руку в свою бионическую и пару раз качнулась из стороны в сторону. – Я здесь, мы можем… ходить на прогулки, в кино. Ты будешь моим спутником на вернисаже…

– Мы избавляемся от «не».

Долорес кивнула.

– Всё будет по-прежнему, просто… – она пожала плечами. – Вместо видеозвонков мы сможем видеться, и если я захочу измазать тебя краской – я смогу это сделать. Но в остальном ничего не меняется. Не меняется же?

– Нет, – Пятый кивнул. Сердце билось о рёбра как бешеное. Усталость спала, а мир сузился до Долорес. – Ничего не меняется. Меня всё устраивает. Мне ещё ни с кем не было так легко просто быть собой.

– Я знаю. Мне тоже, – она покачала их сцепленными руками, а потом разжала пальцы. – Тебе правда нужно отдохнуть перед записью, Пятый. Увидимся вечером. Сходим в тот французский ресторанчик с фонариками, про который ты мне рассказывал.

– Ради тебя я даже постараюсь не сильно вымотаться за день.

– Ой, – Долорес повела плечами. – А можно я загляну к вам в студию завтра? Дашь адрес?

– Конечно, – Пятый кивнул. Потянулся к сумке, порылся в ней и достал потёртую визитку. Отдал Долорес и поджал губы, пока она рассматривала картонку со всех сторон.

– Отлично, – она кивнула. – А теперь иди домой и ложись спать. И постарайся не проспать.

И как бы сильно Пятому ни хотелось остаться, он послушался. Прошёл два квартала, миновал тяжёлую подъездную дверь и несколько лестничных пролётов. Холодный ночной воздух взбодрил его, но не развеял дымку влюблённости – теперь Пятый не боялся называть вещи своими именами. Он не сразу принял эту привязанность, но теперь наслаждался каждым её мгновением.

========== Осень. II. ==========

Комментарий к Осень. II.

🎶 Imagine Dragons – Bad Liar

🎶 The Chainsmokers & Coldplay – Something Just Like This

🎶 Black – Wonderful Life

🎶 Smith & Burrows – Wonderful Life

Утром он не проспал. Приехал в студию вовремя и несколько часов репетировал плечом к плечу с Куратором, пока они оба не стали довольны звучанием, и оставшееся время ушло на запись. А вечером Долорес – как и обещала – приехала на студию, послушать, как они играют, и дождаться Пятого.

Так проходил день за днём. Пока Пятый записывал очередную композицию, Долорес заканчивала последние приготовления. Вернисаж был назначен на вечер пятницы, так что дел у неё было даже слишком много. Вечером они встречались и ужинали, гуляли несколько часов и расходились, а следующим утром всё повторялось.

Пятый был удивительно спокоен. С приездом Долорес работа над пластинкой пошла легче. Пятый, правда, не мог не понимать, что причиной этого было не только переполнявшее его вдохновение, но и постоянные репетиции с Куратором. Он восстановился быстрее, чем думал, и играл всё увереннее.

Даже мысль, что без Куратора он не сможет играть, не удручала его так сильно, как должна была.

А в день вернисажа, за час до торжества, Пятый принял решение, которое должно было вновь изменить его жизнь.

Он слушал записанную композицию и не мог перестать думать, насколько ярче она звучала бы, став частью симфонии.

Симфонии, которую он мог бы сыграть на нескольких инструментах сразу.

Пятый снял наушники и перевёл взгляд на Куратора, нервно сглотнул и сказал:

– Я согласен, Миранда. Я согласен снова начать всё с начала и выучиться на дирижёра.

Решение пришло к нему спонтанно, без обсуждений и долгого обдумывания, без метаний и списков «за» и «против».

Просто все они – Куратор, Долорес, Клаус, Ваня и даже Диего – были правы.

Он был способен на большее. И он точно хотел большего.

Выставка Долорес проходила в галерее Крафт и Арт – одноэтажном кирпичном здании с большими окнами, впускающими естественный свет днём и позволяющими краем глаза приобщиться к прекрасному в любое время суток. Пятый приехал за полчаса до официального начала и остановился под вывеской, поправил пиджак и написал Долорес, что он на месте.

За окном волонтёры в аккуратных чёрно-белых костюмах натирали до блеска бокалы для шампанского и раскладывали раздаточный материал. Кураторы с тенью смертельной усталости на лицах бродили из угла в угол зажав между плечом и ухом телефоны и поправляли картины, осторожно касаясь их уголков. Долорес, в чёрном платье в пол, разрисованным под русскую деревянную посуду, появилась будто из ниоткуда. Она несла завёрнутую в почтовую бумагу картину, протянула одной из кураторов, а потом достала из кармана телефон. Подняла голову – и Пятый, поймав её взгляд, поднял руку и качнул из стороны в сторону.

Долорес указала на одну из стен и улыбнулась, кивнула в сторону окна, улыбнувшись ещё шире, и поспешила к дверям. Вышла, убирая телефон, и повела плечами:

– Я думала, ты опоздаешь.

– Почему это?

– Застрянешь в студии, поедешь переодеваться, ещё что-нибудь…

– Ты ждала, что я заявлюсь в костюме-тройке с запонками?

– Нет, – Долорес сморщила нос. Взяла его за руки и склонила голову набок. – Мне нравится, что ты всегда выглядишь как занудный профессор никому не интересного периода истории.

– Это было обидно, – Пятый хмыкнул. – Ты настолько не любишь пиджаки с заплатками?

– Я же сказала, что мне нравится, – Долорес потянула его в галерею.

Выставка называлась «Глоток воздуха», и здесь были выставлены только картины Долорес, нарисованные за последний год: кистью, ступнями, всем подряд. Яркие, по-детски неловкие, с резкими линиями, но приковывающие взгляд.

– Ты ведь так и не посмотрел, как я рисовала раньше, да? – Долорес прикрыла за ним дверь и подтолкнула дальше в зал. Пятый качнул головой. – Я больше тяготела… к классической живописи. Реализму. Современные реалии с ноткой фантастики. Рисовала хтонических чудовищ в забытых городах, – она склонила голову набок. – Понимала современное искусство, но считала, что это не для меня. Но, – она пожала плечами и обвела взглядом галерею. – судьба распорядилась иначе.

Пятый обнял её за плечо и поцеловал в висок:

– Я, кстати, решил попробовать дирижирование. Просто… влезу в это с головой. Может, выйдет толк.

– Обязательно выйдет, – Долорес улыбнулась. – И да. Меня осенило сегодня утром, и удивительно, что никто из нас не подумал об этом раньше.

Пятый отпрянул и сощурился:

– Мм?

– Здесь будет толпа журналистов. Мы оба достаточно публичные персоны, так что…

– Думаешь, завтра на всех таблоидах будем мы?

– Ну, мы, конечно, не Мэган Маркл с принцем Гарри, но… – Долорес поджала губы и вскинула брови. – Извини?

Пятый фыркнул:

– Не извиняйся. Я записываю новый альбом, который ещё раскрутить нужно будет. Удивительно, что Миранда ещё не решила твоей выставкой воспользоваться как стартовой площадкой.

Долорес отвела взгляд и втянула воздух через зубы.

– Вообще-то, – начала она. Пятый нахмурился. – Я сегодня сама ей это предложила. В качестве музыкального сопровождения включить записанные вами композиции. В конце концов, часть из работ, которые здесь выставляются, станут оформлением твоей пластинки. А она для тебя такой же глоток воздуха, как эти картины для меня. Понимаешь, к чему я клоню?

– Понимаю, – Пятый обречённо вздохнул. – Только теперь нам придётся носить солнечные очки и кепки куда бы мы ни пошли.

– Как ты меня напугал, ужасно, – Долорес обняла его за талию и устроила голову на плече. Развернула к одной из стен, и Пятый встретился взглядом со своим портретом. Тем самым, который Долорес начала рисовать много месяцев назад. Когда они только познакомились.

До вернисажа Долорес успела познакомить его с кураторами выставки и представить волонтёрам. Оказалось, что одна девушка фанатка «Зонтиков», тяжело переживавшая его исчезновение из социальных сетей. Пятый с улыбкой позволил ей потрогать протез и сделать совместное селфи. И пообещал, что совсем скоро она сможет снова услышать его музыку.

Минут за пять до официального открытия дверей в галерею приехала Куратор в брючном полосатом костюме с красной подкладкой. Расцеловав Пятого с Долорес в обе щеки, она отдала им диск с копией записанных за эти недели композиций.

И когда гости стали прибывать, из колонок стала литься музыка – его музыка. Музыка, которая сплелась из переживаний.

Клаус приехал на вернисаж один. В юбке из биокожи и пиджаке с кружевной окантовкой по краю. Он пританцовывал, перехватывая бокалы с шампанским и двигаясь от одной картины к другой, а потом вернулся к Пятому с Долорес.

– Прекрасные работы. Портрет Пятого особенно, – он широко улыбнулся. – И музыка… – он опустил голову и присвистнул. – Пятый, ты превзошёл себя. Я же говорил, что тебе не нужна правая рука, чтобы писать бомбезную музыку?

– Зато она нужна мне, чтобы её играть, – качнул головой Пятый. Сделал паузу, когда Долорес выскользнула из его объятий и отошла к Сисси Купер, одной из звёзд арт-критики. – Вы с ребятами всё ещё созваниваетесь по воскресеньям?

– Используем Дискорд вместо Скайпа, но да, – Клаус заинтересованно сощурился. – А что?

– Я подумываю написать концерт, как обещал. Но хотел бы обсудить это с вами перед тем, как начну, – Пятый поджал губы и повёл головой. Развёл руками: – Я вроде как… решил, что пора попробовать что-то новое.

– Так. Продолжай, – Клаус крутанул запястьем правой руки, а левой поставил на поднос проходящего мимо официанта пустой бокал. И тут же взял новый.

– Хочу попробовать дирижирование. Написать концерт, который мы вместе сыграем.

– Это звучит, конечно, очень круто, но есть одно но.

– Но?

– Ты обидел Ваню. И не выходил на связь с остальными. А сейчас хочешь ворваться в их жизни с этим предложением, будто они тебе только для этого и нужны, – Клаус покачал головой. – Подумай над формулировками предложения, в общем.

Пятый моргнул, нахмурился и отпрянул от Клауса. В нём всколыхнулась обида: меньше всего он хотел оправдываться за то, как справлялся с собственным горем.

– Мы месяцами спокойно не общались, но почему-то именно сейчас я должен извиняться, что захотел переживать трагедию по-своему, – Пятый сощурился и поджал губы. А когда Клаус открыл рот, собираясь ему возразить, вскинул руку. – Я тебя понял с первого раза, давай о чём-нибудь ещё поговорим. Где Дейв?

Клаус поморщился.

– У него… Не вышло вырваться.

– Жаль. А я хотел сказать ему, что наконец-то нашёл себе подходящего мозгоправа.

– Я обязательно ему передам, – Клаус опрокинул в себя бокал шампанского, широко улыбнулся и повёл головой в сторону. – Он выдохнет с облегчением, это точно.

– И кстати, – Пятый взял Клауса за локоть. – Я так и не поблагодарил тебя за то, что ты помог Долорес с переездом. Этим должен был заниматься я, но… Спасибо.

– Слушай, ты ей не помогал не потому, что времени на неё не нашёл, а потому что мы от тебя это скрыли, так что брось уже эти страдания «не-парня». Долорес слишком замечательная, чтобы ей отказать. Мы с ней прекрасно проводили время на телефоне и…

– Мы больше не «не-встречаемся», – оборвал его Пятый. Облизнул губы и поднял взгляд на Клауса. Встретился с ним глазами, и тот отступил. Поймал Пятого за плечо, будто боялся упасть, и сощурился.

– Что ты… что ты хочешь этим сказать?

– Мы решили, что… пора признать правду, – Пятый ухмыльнулся и качнул головой. Он был уверен: завтра они проснутся в мире, где их лица будут на обложках всех таблоидов страны, но сердце всё равно каждый раз пропускало удар при одной только мысли, что они с Долорес вместе.

– Это… здорово, – Клаус заправил прядь волос за ухо и качнулся из стороны в сторону. – Ты… – он запнулся, будто не мог подобрать слово. – В порядке?

– Да. Конечно, – Пятый пожал плечами. – Мне кажется, всё так, как должно быть. Понятия не имею, если я понятно выражаюсь…

– Да, – Клаус кивнул и сжал его плечо. – И говоришь удивительно осмысленные вещи. От тебя не ожидал, – он хмыкнул и поднял взгляд. – И это здорово. А теперь, – он чмокнул Пятого в щёку и пританцовывая развернулся. – Теперь я пойду и выпрошу у Миранды телефон портного, который сшил ей такой потрясающий костюм Битлджуса, – и ушёл.

Пятый постоял на месте ещё пять минут, вслушиваясь в собственную музыку и наблюдая за Долорес. Она прогуливалась от картины к картине вместе с Сисси Купер, говорила с ней о чём-то и смеялась, запрокинув голову.

Разговор с Клаусом оставил странное послевкусие. Как в то утро в Детройте, когда Клаус сдёрнул его с небес на землю. Едва ли осознанно и уж точно не со злым умыслом.

Но Пятый никак не мог избавиться от горечи и чувства тревоги.

Ему хотелось последовать примеру Клауса, перехватить бокал шампанского и выпить за пару глотков. Позволить голове стать немного легче и избавиться от чувства разочарования.

Он сдержался. Он всё ещё пил антидепрессанты и сочетать их с алкоголем не хотел. Боялся, что сделает хуже. Поэтому он качнул головой, когда волонтёр услужливо протянул поднос, и отошёл подальше от людей, сел в кресло, устало откинулся на спинку и прикрыл глаза.

Прошло минут пять. Кто-то толкнул его ногу. Пятый открыл глаза и встретился взглядом с Долорес. Она сделала шаг вперёд и села к нему на колени.

– Ты сбежал в тёмный угол.

– Я что-то приуныл.

– Приуныл?

– Да. Немного, – Пятый поморщился. – Ничего, что не может потерпеть до завтра, так что не парься, – он придержал Долорес, пока она устраивалась поудобнее и укладывала голову у него на плече.

– Но ты киснешь.

– Не кисну, – Пятый закатил глаза и погладил её по спине бионической рукой. – Мне понравилась твоя выставка.

– Думаю, теперь мы можем официально сказать, что она наша, – хмыкнула Долорес. – Неожиданное изменение в последний момент.

– Знаешь, нормальные люди переходят на новый уровень отношений иначе.

– Я ужасно, ужасно, ужасно расстроена, – Долорес расхохоталась, ткнувшись лбом ему в шею. – Не смогу пережить, что вместо того, чтобы играть в «спрячь сосиску», мы создаём вместе произведения искусства.

Пятый поморщился, пытаясь не засмеяться, и всё же не справился. Прижал левую руку к лицу и зажмурился, потом сделал глубокий вдох и с трудом выговорил:

– Где ты была всю мою жизнь?

– Совершала ошибки, плакала, влюблялась в мудаков и думала, что вся херня со мной случается, потому что я плохая и заслужила страдания. О, и ещё пыталась их всех исправить.

– Ты исправила меня.

– Нет, – Долорес поморщилась. – Я ничего не исправляла. Я просто направила тебя к свету, всё остальное ты сделал сам, – она задрала голову, рассматривая его лицо, и вдруг резко перевела тему: – С этого ракурса у тебя такие огромные ноздри.

– Вот за ноздри меня ещё никогда не стыдили, – вскинул брови Пятый. Потом наклонился к Долорес и потёрся носом о её нос.

Щёлкнула вспышка. Пятый с Долорес отпрянули друг от друга и оба обернулись на звук.

Куратор, только в блузке и полосатых брюках, держала в руке телефон и стремительно набирала сообщение.

– Ты что делаешь? – Пятый нахмурился. Долорес опёрлась о его плечо и приподнялась.

– Подливаю масла в огонь, – Куратор даже не подняла на них взгляд. – Отправляю вашу совместную фотографию в свой инстаграм с моим коротким отзывом на выставку, анонсом кампании на Кикстартере и хэштегом Самая милая парочка в мире.

– Боже, – Пятый поморщился и отвернулся. – А что-то послаще ты придумать не могла?

– А что, у тебя есть идеи получше? – Куратор, наконец, оторвалась от телефона и закатила глаза. – Хэштег Лучшая девочка и занудный зануда?

– Просто используй наши имена, – Долорес улеглась обратно.

– Ладно, – Куратор снова застучала пальцами по телефону, и снова запнулась. – Я поставлю хэштег любовь существует. Вас устроит?

Пятый расслышал её, но промолчал. В своих разговорах они даже не заикались о любви, и его это вполне устраивало.

Он был уверен, что бросаться красивыми словами не нужно, если и так всё ясно.

– Я буду считать, что вы сказали «да», – едва слышно буркнула Куратор. Долорес ткнулась носом Пятому в шею. И он – конечно же, иначе и быть не могло – поймал себя на мысли, что хотел бы провести с ней рядом всю жизнь.

========== Осень. III. ==========

Комментарий к Осень. III.

🎶 Teho Teardo & Blixa Bargeld – A Quiet Life

🎶 Snow Patrol – Make This Go On Forever

🎶 Oasis – Let There Be Love

Они пробыли на выставке до самого конца – пока не ушёл последний гость. Помогли волонтёрам убрать бокалы и убраться в зале, и уехали на Убере. Оба слишком устали, чтобы разъезжаться по домам, и Пятый остался у Долорес. Они решили, что он успеет забежать домой утром, а принять душ и переночевать он мог и здесь.