Текст книги "Фея в кроссовках (СИ)"

Автор книги: Pelagea Sneake Marine

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Тут вперед выступил один из мальчиков, самый высокий, и решительным шагом направился к скале. Его друг, тигр, остался на месте, беспокойно молотя себя хвостом по бокам – видимо, тигры тоже ощущали ту угрозу. Моа напряженно наблюдала за мальчиком, думая, что будет, когда он дойдет до скалы. И когда это произошло, он, к изумлению барса, просто исчез, словно его здесь не было.

– Невидимая пещера поглотила его!– сказала Моа брату,– видел? Он больше не вернется к нам!

– Успокойся,– отозвался Мао тихо,– посмотри – люди совсем не волнуются, значит, все в порядке.

– Просто они не чувствуют то, что чувствуем мы,– проворчала Моа.

Но, все же, последовала словам брата, оставшись лежать на камне.

Они смотрели на скалу очень долго, а в какой-то момент с удивлением увидели, что пропавший мальчик снова появился на тропе, и побежал к своему тигру – тот несся так быстро, что почти сбил своего друга с ног. А мальчик улыбался и ласково гладил тигра по голове, говоря что-то.

Опять несколько слов сказал Посох, и к скале направился другой мальчик. Он тоже пропал возле скалы, а его друг-тигр остался сидеть на месте, дожидаясь, когда мальчик выйдет. Остальные тигры отправились охотиться, а Моа с братом решили остаться и убедиться в том, что скала не навредит и этому мальчику.

Он появился из скалы вскоре, радостный, а к скале уже шел другой мальчик. Моа поняла, что людям от скалы нечего бояться, но все равно продолжала наблюдать, как они то пропадают, то возникают из скалы вновь.

Вот появился из скалы Камешек, довольный, как и остальные, и настал черед Травинки – она была последняя. Она пошла к скале таким же решительным шагом, как и остальные, а Моа поймала себя на мысли, что опасается за нее – ведь до этого она была с девочкой все дни. А сейчас не могла последовать за ней, даже если бы сильно захотела.

Травинка точно так же, как и остальные, исчезла в скале, и потянулось долгое, мучительное, ожидание. Моа даже начала ходить по тропе от беспокойства, не в силах сидеть – на расстояние, которое позволяла распространяющаяся от скалы угроза. И успокаивающие слова Мао на нее не действовали.

Но вот Моа увидела возникшую возле скалы Травинку, и с радостью бросилась к ней. А она словно испытала нечто похожее, что и барс – подбежала к нему, и сжала в крепких объятиях, приговаривая что-то полным облегчения голосом.

Тут снова заговорил Посох – видимо, сказал, что все успешно прошли ритуал. Все вместе они направились обратно в селение, и Моа шла совсем рядом с Травинкой, ощущая своей шерсткой ее ногу. И заметила, что девочка очень задумчива – впрочем, как и остальные дети. Видимо, этот ритуал действительно вещь полезная, несмотря на угрозу, что несла скала…

Придя в селение, они сразу же легли спать – уже в сумерках, так устали. А Моа уснула, ощущая ласковые пальцы своего друга…

Наутро их разбудили трое охотников. Моа с радостью увидела среди барсов Григга – он стоял рядом с мужчиной, у которого на шее виднелось ожерелье из множества зубов животных. Этот мужчина, когда все дети поднялись на ноги, начал вместе с двумя другими проверять оружие мальчиков и Травинки, после отдавая его обратно. А потом сказал несколько слов, после чего Травинка начала забираться Моа на спину, как и мальчики на своих друзей-зверей. Моа не стала ей мешать, а, когда девочка оказалась на ее спине, ощутила, какая она легкая. Порадовавшись этому, Моа двинулась следом за взрослыми барсами, на спинах которых уже сидели мужчины.

Они неторопливо шли через лес некоторое время, глядя, как его наполняют светом лучи сияющего шара, и звуками проснувшиеся животные и птицы. А потом мужчины остановились, и Моа поняла, почему – в ветвях деревьев неподалеку притаилась стая птиц. Друг Григга, сказав несколько слов, пустил из лука стрелу, вместе с двумя другими охотниками, и тут же на землю упали три убитые птицы, а воздух наполнился шуршанием крыльев потревоженной стаи.

Охотники забрали убитых птиц, и пропустили молодых барсов и тигров вперед – теперь первым шел Мао, а Моа шла за ним. Вскоре Моа увидела и почуяла птиц на дереве возле них, и ощутила, как Травинка напряглась – она тоже заметила их. Моа ощутила, как девочка быстро приготовилась попасть в птицу, но почему-то не выстрелила, а птицу настигла стрела Камешка.

С Травинкой заговорили мальчики и охотники, видимо, выясняя, что ей помешало. А Моа терялась в догадках, отчего девочка, умея хорошо стрелять, так и не убила добычу.

Они продолжили охотиться в лесу, то и дело, замечая либо небольших животных, либо птиц. Моа думала, что Травинка убьет какую-нибудь добычу позже, но она и на второй, и на третий раз медлила, уже приготовившись стрелять, и добыча доставалась самому быстрому из мальчиков. Поэтому Моа недоуменно смотрела на девочку, и, видимо, она почувствовала это, спустившись со спины барса на землю.

До конца охоты она шла пешком, рядом с Моа, не пустив ни одной стрелы. Глядя на девочку, Моа видела, что она грустна, и в последние два раза даже не целилась в птиц.

Зато Камешек убил нескольких птиц, и теперь шел, довольный собой. Мао тоже радовался – знал, что ему достанется часть от добычи мальчика.

– Как думаешь, почему Травинка никого из дичи не убила?– спросила Моа у брата вечером, когда они наелись, и лежали неподалеку от своих друзей.

– Наверное, оттого, что ей их жаль стало,– отозвался Мао,– обычно это свойственно самкам людей, поэтому они не охотятся. Видимо, Травинка тоже такая.

– Понятно,– протянула Моа.

Посмотрела на девочку – от нее только что отошел Камешек, и вид у Травинки был невеселый.

– А мясо она ест,– сказала Моа, вспомнив предыдущий праздник,– странно, что при этом не может убить хотя бы одну птицу.

– Да,– согласился Мао,– но сегодня она его не ела, я заметил. Может, она больше не хочет его есть, поэтому ест фрукты?

– Может быть. Или есть еще что-то,– протянула Моа задумчиво,– я уже давно чувствую, что она не похожа на остальных людей. Да и запаха у нее нет.

– Как же ты ее находишь?– спросил Мао с любопытством,– по звукам?

– Я чувствую запах травы от ее одежды, и иду на него. Но искать мне ее приходится редко. Но кроме этого… мне кажется, что она вообще не человек.

Мао эти слова удивили.

– Ты слышала, что она не из долины, поэтому и говоришь так,– сказал он с уверенностью в голосе,– выглядит она, как другие люди.

– Да,– невольно согласилась Моа,– но она только похожа на них. Ты же слышал, как Травинка поет?

Мао согласно мотнул головой – вскоре после праздника, где люди танцевали, она начала петь, и вместе с Моа, он не раз слышал эти песни.

– У меня внутри все замирает от этих песен,– продолжила Моа,– такое ощущение, словно они состоят из очень легкой, невидимой, воды, и эта вода наполняет меня, обновляя, доставляя ни с чем несравнимую радость. А когда слушаю песни женщин, ничего не чувствую.

– Да, ты права, песни у нее необыкновенные,– подтвердил Мао,– наверное, она не человек. Тогда кто же Травинка?

Моа промолчала, не зная ответа на этот вопрос. Из двуногих она знала только людей, и даже предположить не могла, кто еще помимо них может жить на земле.

Думая об этом, она долго не могла заснуть. Потом сон все-таки завладел ею. Но ночью Моа вдруг проснулась, почуяв слабый запах какого-то хищника. Запах незнакомый…

Поспешно поднявшись на лапы, Моа побежала через лес к горам – запах шел оттуда. Большими прыжками принялась забираться на горы…. И вдруг почувствовала запах Травинки. Обернулась, и увидела девочку – она что-то кричала, и в голосе ее звучала мольба. Но угроза от неизвестного хищника была сейчас важнее, поэтому Моа отвернулась от Травинки, продолжив взбираться в горы. Запах оставался слабым, даже когда она вышла на горную тропинку, и не усиливался, сколько бы ни принюхивалась Моа, то и дело, останавливаясь. Это ее злило, она изменила направление, сойдя с тропы, но запах нисколько не усиливался.

Постепенно начало светлеть, воздух вокруг посвежел, а Моа все искала хищника, который представлял угрозу для барсов и людей. Наверное, она сильно удалилась от него, нужно вернуться назад…

Бросившись вниз, к тропе, Моа вскоре бежала по ней, чувствуя, что идет верно – запах начал усиливаться. Скоро она настигнет его!

Побежав еще быстрее, барс увидел вскоре за поворотом тропы самого большого из хищников, и самого опасного – медведя. Тот нападал на Травинку, лежащую на земле – по сравнению с ним она выглядела еще более маленькой и хрупкой. Моа кинулась на медведя, помешав ему достать девочку, и как раз в этот миг из-за гор показался красный круг солнца, ослепив Моа. Она повернулась к кругу спиной, и начала кусать медведя за лапы, уворачиваясь от его мощных ударов. Но один, все-таки, пропустила, и он отшвырнул ее на камень слева. Удар был не сильным, досталось только одной из передних лап, и Моа тут же вскочила на лапы, кинувшись к медведю – он уже почти добрался до Травинки. Но она не бездействовала – кинула в него крупный камень, а в следующий миг Моа настигла его, продолжив кусать за лапы. Травинка помогала ей, кидая камни, и медведь, зарычав, начал пятиться назад по тропе.

Постепенно барс и девочка загнали медведя на край утеса – дальше был крутой спуск. Медведь остановился, и вновь начал яростно атаковать Моа. Но она была очень осторожна, и, вместе с этим, не прекращала атак. Ей удалось, забравшись на крупный камень, подпрыгнуть с него, и укусить медведя за бок – даже кусок мяса оторвала. В этот же миг Травинка попала в медведя увесистым камнем, и он, грозно зарычав, сорвался с утеса, и упал вниз, жутко воя. Вой скоро затих – Моа не сомневалась, что медведь расшибся насмерть.

К ней подбежала девочка, и, порывисто обняв, начала что-то говорить. Моа заметила, что медведь ранил верхнюю часть ее руки, и лизнула это место, отчего Травинка поморщилась. Ей и самой досталось, сильнее всего болела передняя лапа, но Моа знала, что она быстро заживет – главное, что она остановила хищника.

Вместе с девочкой барс начал спускаться – несколько неуклюже из-за пораненной лапы. Когда они добрались до луга, солнце уже вовсю сияло в небе, согревая Травинку и барса. Моа подошла к туше медведя, начав утолять голод, и только почувствовав, что больше не съест, отошла от туши, повернувшись к девочке. Она подошла к Моа, и, погладив ее по спине, что-то сказала тихим голосом. А потом, посмотрев на медведя, произнесла что-то еще. Моа поняла, что ей нужно побыть рядом с убитым медведем, пока девочка будет ходить за помощью в селение, и улеглась неподалеку от туши. А Травинка пошла в лес.

Закрыв глаза, Моа решила поспать. А в какой-то момент сквозь сон почуяла приближающиеся запахи людей, барсов и тигров. Открыв глаза, она увидела идущих от леса охотников, взрослых и мальчиков, и их друзей-зверей. Впереди шла Травинка, а чуть позади – Камешек и Мао.

– Так вот как выглядит медведь,– протянул барс, приблизившись к туше,– и вправду очень большой. Ты его одна убила?

– Нет, Травинка помогла,– отозвалась Моа,– мы дрались высоко в горах, и в конце он упал со скалы, и разбился.

– Ты очень хорошая охотница, и Травинка тоже – ни разу не слышал, чтобы пара человека и барса убила медведя,– произнес Мао с уважением в голосе,– я его почуял, утром, поэтому вместе с тиграми вел людей сюда, а потом мы увидели твоего друга.

– Я почуяла медведя еще ночью. Но долго не могла найти, запах все время был слабый.

Их разговор прервали громкие крики – обернувшись, барсы увидели, что кричал Камешек, что стоял рядом с девочкой, сжав верхние части ее рук своими руками. Она что-то сказала в ответ, и мальчик отпустил ее, отойдя в сторону. А потом, к удивлению Моа, подошел к ней, и погладил по голове, сказав что-то с теплотой в голосе. Отошел к туше медведя, которую уже разделили охотники, и, взяв хороший кусок, направился в лес.

– Этого даже я объяснить не могу,– произнес Мао, прежде чем его сестра задала ему вопрос, что это с Камешком,– я видел раньше, что люди ведут себя странно иногда, но подобного этому еще не наблюдал.

Моа согласно мотнула головой. Дождалась, когда каждый из людей возьмет часть мяса от медведя, и пошла к селению вместе с Травиной, налегке. Она шла медленно, чувствуя усталость и сонливость, и хотела в селении сразу же лечь спать, но вначале ей пришлось дождаться, когда женщины осмотрят ее раны, и Травинка завернет ее больную лапу лечебным листом. И только после этого она растянулась на земле, рядом с девочкой, мгновенно уснув…

… Проснулась Моа, чуя запах мяса, жарящегося в большом огне. В очередной раз она удивилась, как люди могут есть такое мясо. Впрочем, ее это сильно не волновало – ведь ей они давали сырое мясо.

Тут Моа заметила, что Травинка стоит рядом с ней, и все люди окружают костер. Наверное, сейчас будет еще один праздник…

Это предположение подтвердилось вскоре – когда все люди и их звери собрались возле костра, вперед выступил Посох, что-то говоря. При этом он смотрел на Травинку и Моа, и барс подумал, что речь идет об их удачной охоте. Так что когда девочка вышла в круг, Моа тут же присоединилась к ней. А мгновением позже с удивлением видела, как люди им кланяются.

«Наверное, они так благодарят за спасение от медведя»,– подумала Моа.

Тут в центр круга вышел Камешек, держа в руках ожерелье из зубов медведя. Он надел его на шею девочке, и отошел в сторону. Посох сказал что-то еще, и теперь все кланялись, почему-то, женщинам.

Моа думала об этой странности недолго – ей дали хороший кусок мяса, которым она и насыщалась, пока от него не осталось и косточек. После она умылась, как обычно, и легла рядом с Травинкой – она о чем-то говорила негромким голосом с Камешком. Потом они вдруг крепко обнялись, и лежали так некоторое время.

– Что они делают?– спросила Моа у брата в любопытстве.

– Так они ухаживают друг за другом,– объяснил брат, к ее удивлению,– я уже видел подобное зрелище, мне опытные барсы сказали.

Моа громко фыркнула:

– Они же еще маленькие. Неужели уже сейчас они будут создавать семью?

– Нет, сейчас не будут. Они только говорят друг другу о привязанности, по-особенному прикасаются друг к другу. И так несколько лет. А уже потом, когда повзрослеют, у них появляются детеныши.

– И здесь у них все долго и сложно,– помотала головой Моа,– зачем решать заранее, если появления детенышей еще и быть не может?

И, вспомнив свои догадки о том, что Травинка – не человек вовсе, добавила:

– А это вообще возможно, что у Камешка и Травинки будут детеныши? Раз она не человек? Это не то же самое, что барсу сойтись с тигром?

Мао задумчиво помолчал.

– Может быть. А может, они не знают этого, потому что еще не достаточно повзрослели.

Моа кивнула, подумав, что и такое возможно. И, ощутив, что ее опять клонит в сон, вскоре уснула.

Со следующего дня Травинка, а вместе с ней и Моа, не стали ходить на охоту. А через несколько дней девочка, вновь сев Моа на спину, ходила с ней вокруг гор, вместе с двумя взрослыми мужчинами на барсах – видимо, они охраняли долину от хищников. И Моа через некоторое время убедилась, что эта предосторожность не излишня – когда из-за гор появилась стая черных, крупных, волков. Люди тут же спрыгнули с барсов, чтобы дать им возможность достать волков, а сами поражали их стрелами. И здесь Травинка действовала так же быстро, как и остальные люди, а Моа убила двух волков. И, конечно же, люди устроили по этому поводу еще один праздник, на котором Моа вдоволь наелась мяса, а у Травинки и мужчин, что были с ней, появились еще клыки на ожерельях.

Но чаще они просто ходили по долине, исследовали пещеры вместе с Камешком и Мао. Когда люди сидели подолгу на лугу высоко в горах, барсы охотились, но стоило Травинке запеть, Моа замирала на месте, ощущая такое счастье, словно ее мама снова рядом. Правда, пела она недолго, и от песни до песни проходило много времени, словно Травинка уставала, спев одну из песен. Она и Камешек продолжали обниматься, прикасаться к лицам друг друга, а Травинка носила в волосах разные цветы, из чего Моа поняла, что их ухаживания продолжаются.

Так, мирно и неторопливо, протекал день за днем. Моа было хорошо вместе с Травинкой и Мао, и она уже забыла о том, что девочка не в долине родилась, а, значит, когда-нибудь ее покинет.

Как-то раз, когда Моа с братом вдоволь наохотилась, они возвращались к своим друзьям, что отдыхали от похода по пещерам на лугу. И с удивлением увидели, как Камешек, до этого стоящий рядом с Травинкой, вдруг побежал в лес. Мао последовал за ним, а Моа подошла к девочке. Только посмотрев на нее, барс понял, что Травинка расстроена. Видимо, между ней и Камешком что-то произошло, только что именно, Моа не знала.

После этого все изменилось. Травинка постоянно пыталась поговорить с Камешком, но почти сразу уходила прочь, еще больше расстроенная, чем раньше. Поэтому Моа перестала видеться с братом – она чувствовала, что нужна девочке, и не могла оставить ее даже на несколько минут, опасаясь, что может потом и не найти – ведь от нее уже не пахло травой. И обходить долину вместе они перестали, после того, как один из мужчин поговорил с Травинкой, заметив ее состояние.

Девочка после этого еще два дня пыталась завязать разговор с Камешком, но так же неудачно – Моа не успевала даже немного поговорить с братом, как приходилось опять следовать за Травинкой. После очередной такой попытки девочка пошла в горы, принявшись ходить по одной из пещер. Наблюдая за ней, Моа понимала, что она вряд ли видит все вокруг – ее взгляд остановился, видимо, она о чем-то задумалась. А потом, повернув к выходу, почти побежала к долине. Моа знала, что она идет к Камешку, и не ошиблась. И теперь, слушая слова девочки, и, как всегда, не понимая, барс слышал в них боль и мольбу, и ощутил жалость и сочувствие. А вот Камешек явно не почувствовал всего этого – говорил с девочкой холодно, словно с чужой. Моа с удивлением увидела, что Травинка сильно ударила мальчика рукой по лицу, и, что-то крикнув, помчалась прочь, к горам.

Моа бежала за ней, удивляясь тому, что не может догнать, и, чувствуя, что трава мокрая от слез Травинки. Уже возле гор Моа ее догнала, а девочка принялась взбираться на горы, почему-то, безуспешно – почти сразу съезжала вниз. Но это ее не останавливало, и вскоре Моа, сидящая рядом, заметила, что по рукам Травинки течет кровь. Она с беспокойством думала, что же происходит с девочкой, а та вдруг опустилась на траву, и начала кричать, с той же болью, что и раньше.

«Видимо, у нее такая боль внутри, что она не чувствует боль в руках,– подумала Моа, подойдя к девочке,– что же мог сделать Камешек, что причинил ей такую боль?»

Тут Травинка спрятала голову за согнутыми ногами, и, видя, как ее тело сотрясается, Моа подумала, что она снова плачет. Жалость к ней усилилась, и Моа начала лизать окровавленные руки девочки, надеясь, что это ей хоть немного поможет. Травинка подняла голову, посмотрев на нее, и, с улыбкой сказав что-то, начала гладить по голове. А потом, поднявшись на ноги, возобновила попытки взобраться на гору, выбрав другой участок скалы.

Теперь она долезала выше, чем раньше, но все равно срывалась, а Моа оставалось просто ждать, когда у нее закончатся силы. Вот Травинка начала забираться на горы в четвертый раз, и тут Моа почуяла запах Камешка.

Мальчик появился вскоре, без Мао, и когда он почти подошел к скале, сказав что-то, Травинка в очередной раз сорвалась вниз. Поднявшись на ноги, она повернулась к Камешку, а он подошел к ней. Моа наблюдала, как девочка отходит назад к горе, в то время как Камешек пытается к ней приблизиться, а, в какой-то момент она снова заплакала, опустившись на траву, и спрятав лицо за согнутыми ногами. А мальчик подошел к ней вплотную, успокаивая.

Поднявшись на ноги, она снова отошла от Камешка, но он не оставлял попыток помириться – прикладывал к ее ранам на руках какие-то листочки, а после, когда это не помогло, начал что-то говорить полным вины и сожаления голосом. Травинка отвечала ему с такой же холодностью, которая была до этого в его голосе, а в какой-то момент, выкрикнув что-то, побежала прочь от мальчика.

Конечно же, Моа последовала за ней, думая на бегу о Травинке и Камешке. Видимо, он причинил ей такую боль, когда не хотел ее слушать раньше, что она теперь не хочет видеть его, поэтому и бежит в горы. Возможно, что она решила даже долину покинуть из-за этого, но в этом Моа не была уверена.

Травинка добежала до гор, в которых было много пещер, и принялась взбираться на них. Найдя пещеру повыше, она легла на пол, и сразу же уснула. А Моа, зная, что девочка не скоро проснется, спокойно отправилась охотиться на ближайший к пещере луг.

В следующие несколько дней Травинка постоянно пыталась выбраться за пределы гор, но безуспешно – с отвесных склонов она срывалась, а все тропинки оказывались засыпанными камнями. Но она совершала эти попытки не целый день – приходилось спускаться в долину, за плодами с деревьев. А в это время Моа могла хорошо поохотиться.

Во время очередного такого спуска они встретили одного из мужчин селения. Моа почуяла его запах, только поймав первого грызуна, а Травинка еще сидела на одном из деревьев, срывая плоды. Она начала говорить с мужчиной, даже спустилась на землю, но голос ее был полон холода, а после – боли, так что и с охотником она не смогла долго говорить, побежав в горы. И это произошло так неожиданно для Моа, что она смогла догнать девочку только на горной тропе.

В этот же день, когда Травинка съела плоды, они вновь ходили по горам. И наткнулись на тесную тропу, окруженную скалами с двух сторон. Девочка решила пойти по ней, а Моа оставалось только идти следом. Но вдруг барс почувствовал беспокойство, все усиливающееся, и начал шипеть, бить хвостом по бокам. Травинка, заметив это, попыталась его успокоить, но Моа продолжала чувствовать беспокойство, хоть и не знала, отчего. Не сумев ее успокоить, Травинка продолжила путь, уже не обращая внимания на поведение Моа.

Но вдруг земля задрожала, отчего девочка чуть не упала, и Моа поняла, что ее беспокойство не было напрасным. Нужно бежать!

Вместе с девочкой она рванула дальше по тропе, видя, что сверху, со скал, начали падать камни. Внезапно тропу перегородил большой булыжник, и барсу с Травинкой пришлось повернуть назад. Теперь приходилось еще оббегать упавшие ранее камни, и, при этом, остерегаться камней, что падали сверху. Оббегая очередной крупный камень, Моа увидела, что прямо на нее со скал катятся несколько булыжников, и совершила широкий прыжок, едва избежав их. А вот Травинка осталась позади на тропе, отрезанная от нее булыжниками. Призывно мяуча, Моа начала карабкаться по завалу вверх, но ее тут же сбил упавший сверху камень. Только поднявшись на лапы, барс услышал дикий крик Травинки – наверное, один из камней ранил ее! Одной ей не пройти через завал, нужно идти за помощью…

Решив так, Моа помчалась по тропе обратно в долину. Толчки все продолжались, но были уже не так сильны, а когда Моа принялась спускаться с горы, прекратились совсем. Барс смог бежать еще быстрее, и вскоре несся через лес, чуя все сильнее запахи молодых охотников. В какой-то момент Моа увидела их, и среди остальных – Камешка и Мао. Едва увидев Моа, Камешек соскочил со спины Мао, и, что-то крича, побежал за ней. Впрочем, он вскоре понял, что нужно снова сесть на барса, чтобы не отстать от остальных.

– Что произошло?– спросил Мао, поравнявшись с сестрой,– почему ты без Травинки?

– Ее засыпало завалом, в горах,– отозвалась Моа,– она кричала, скорее всего, ее ранило.

От этих слов ее брат побежал еще быстрее, барсы и тигры остальных охотников тоже.

Моа привела их к завалу, и охотники, соскочив со своих друзей-зверей, тут же начали убирать камни в сторону. А барсы и тигры отошли назад по тропе, чтобы не мешать людям. Только Моа не сидела на месте, пытаясь отодвинуть в сторону один из булыжников.

Шло время, завал постепенно уменьшался. В какой-то момент Моа услышала слабый голос Травинки, и Камешек что-то прокричал ему в ответ. После чего принялся еще усерднее сдвигать камни в сторону.

Наконец, когда начало темнеть, люди отодвинули в сторону последний булыжник. Моа тут же рванула в образовавшийся проход, чуть не сбив с ног Камешка, и за поворотом увидела Травинку, лежащую на спине, и с виду целую. Барс тут же начал лизать ей лицо, и девочка улыбнулась ему.

Тут появились Камешек, и все остальные люди, а за ними – их друзья-звери. С Травинкой заговорил мужчина, а после Камешек, подойдя к ней, и сев на камни рядом, попытался завязать разговор. Моа наблюдала, как он дожидается ответа, и после слов Травинки Камешек взял ее на руки, направившись в долину.

«Значит, они помирились,– подумала Моа с радостью, идя чуть впереди них,– и Травинка вернется в долину, подлечит свою больную ногу».

В том, что у девочки повреждена нога, Моа не сомневалась – Травинка морщилась при каждом шаге мальчика, когда ее ноги чуть качались вперед.

Камешек шел так медленно с девочкой на руках, что постепенно оказался самым последним – остальные звери и люди обгоняли его. Только Моа неизменно шла чуть впереди, иногда оглядываясь на девочку. И в какой-то момент заметила, что руки у мальчика дрожат, и чем дальше, тем сильнее. Хоть бы он донес Травинку, и не уронил…

К облегчению Моа, Камешку достало сил донести девочку до луга, а там он сразу же опустил ее на траву. Травинка немного посидела, отдыхая, а после мальчик посадил ее на спину Моа. Так она доехала до селения, а там Камешек опять перенес ее на землю.

К девочке тут же подошли две женщины, одна начала поить Травинку чем-то из чаши, а вторая занялась лечением ее ноги. Моа, лежа рядом, смотрела, как нога девочки становится все толще от палки и стеблей, и, когда женщины отошли в сторону, Травинка уже крепко спала.

К Моа подошел Камешек, и, сев рядом, начал что-то говорить, ласково гладя ее по спине. По одному взгляду, полному теплоты и благодарности, Моа поняла, что он благодарит ее за помощь Травинке, и лизнула его руку. Камешек вскоре ушел, но вернулся с хорошим куском мяса. Ужасно проголодавшаяся, Моа тут же принялась есть мясо, а, насытившись, уснула.

Проснувшись в темноте, она с удивлением увидела, что там, где лежит Травинка, несколько мальчиков делают кокон из травы. Они почти закончили, когда Моа подошла, чтобы посмотреть на кокон вблизи. Вскоре кокон был готов, мальчики куда-то ушли, а Моа заползла внутрь, посмотреть, как Травинка. Она еще спала, поэтому бас вышел, улегшись неподалеку от кокона. А вскоре увидел Мао, приближающегося к нему.

– Хорошо, что ты привела помощь Травинке,– сказал он,– иначе ей бы не повезло.

– Хорошо, что завал не замуровал меня,– отозвалась Моа,– так что Травинка сможет поправиться.

Чуть позже Моа зашла в кокон снова – теперь девочка не спала, и улыбнулась ей. А Моа лизнула ее поврежденную ногу, и легла рядом с девочкой, а та начала ее гладить.

Тут зашел Камешек, и начал о чем-то говорить с девочкой. Ее голос был вначале грустным, но потом она повеселела, улыбнулась, и Камешек ее даже обнял, как делал это до ссоры. Поэтому Моа решила, что они помирились, порадовавшись этому – ведь Травинке итак приходилось тяжело из-за пораненной ноги.

Вскоре Моа поняла, что поправляться Травинка будет долго. Она уже не вставала на ноги, только сидела, а переворачивалась с бока на бок с помощью Камешка. Он вообще очень много времени проводил с девочкой в коконе, говорил много слов, и Моа уходила в это время на охоту – ведь знала, что с Травинкой все будет хорошо, пока мальчик с ней. Но с братом она уже меньше проводила времени, просто охотилась в одиночестве.

Но вот нога Травинки подлечилась, и девочка смогла выйти наружу. В первый раз она просто посидела, улыбаясь всему вокруг, а позже начала потихоньку ходить. Затем – бегать, а уже после – снова лазала по горам. И снова все словно вернулось на свои места – опять начались исследования пещер, прогулки по лугам и горам до заката.

Однажды они шли по длинному тоннелю без ответвлений. Шли долго, и, когда поверхность начала немного подниматься, Моа обнаружила, что видит горы вокруг, и над головой голубое небо. Зато запах брата внезапно пропал, и Моа, оглянувшись, не увидела Мао и Камешка. Девочка тоже это заметила, начала звать Камешка, все громче и громче, забегала туда-сюда, наверное, искала проход обратно в тоннель. Но у нее не получалось, и она внезапно заплакала, а потом начала бить руками о скалу, крича что-то еще громче, чем раньше. А Моа просто смотрела на это, понимая, что тоже грустит по брату…

Внезапно Моа услышала незнакомый голос. Обернувшись вместе с Травинкой, она увидела высокого человека без запаха, в одеждах белого цвета. Это удивило ее, и Моа поняла, что он, как и Травинка, неизвестное ей существо. Незнакомец начал что-то говорить Травинке, и это ее успокоило. Она пошла вниз по тропе, к степи, и на шерстку Моа, идущей рядом, падали холодные капельки ее слез. А в какой-то момент Моа заметила, что одежда девочки изменилась, стала короткой и воздушной, а на ногах, прежде голых, появилась странная обувь.

Решив, что, наверное, эта перемена произошла по воле незнакомца, Моа вместе с ним и Травинкой спустилась к степи. Тут незнакомец пропал, оставив их с Травинкой одних – она уже не плакала, и медленно направилась вперед. Моа оставалось только идти за ней, понимая, что они больше не вернутся в долину…

Комментарий к Глава 10. Жизнь глазами барса. Довериться чутью

Эта глава первая из двух про Луну, следующая будет второй и последней)()(

========== Глава 11. Жизнь глазами барса. Две жизни, два пути. ==========

Они шли по степи уже два дня. Моа успешно охотилась, и изредка даже прыгала в высокой траве ради удовольствия, пытаясь достать прытких и мелких прыгунов. А Травинка все шла вперед, делая небольшие передышки днем, и останавливаясь в сумерках на ночь, под каким-нибудь низким деревом. Моа даже предположить не могла, что девочка здесь ест, и не видела ни разу, как Травинка что-то ест. Но, тем не менее, она шла дальше, и довольно бодро.

На третий день пути, когда они взбирались на очередное возвышение, Моа, только насытившись, услышала вдалеке странный шум. Он становился все громче, и вскоре она увидела людей, которые ехали верхом на каких-то странных животных: конечности их были длинные, и глухо стучали о землю; на голове и задней части тела виднелись длинные волосы вроде тех, которые Моа видела у женщин в долине, они развевались от бега и небольшого ветра, их цвет и цвет тела был разный у каждого животного.

Пока она гадала, что же это за животные, всадники окружили ее и Травинку. Увидев нацеленные на них луки, и почуяв запах крови, Моа вся подобралась, и, оскалившись, зарычала.