Текст книги "Семь неудач Леди Удачи (СИ)"
Автор книги: Озеро_Kate
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)
– Я не могу тебе всего рассказать, – воцарившуюся тишину нарушил голос Хлои. Блондинка так и сидела в кресле с закрытыми глазами, однако прекрасно представляла, как в данный момент выглядело лицо ее подруги. – Но то, что Маринетт жива – это факт, хотя доказать его я тоже не могу.
Сабрина кивнула (скорее сама себе, нежели не видевшей ее подруге) и медленно опустилась в соседнее кресло. Все это было так странно: Маринетт оказалась живой, Хлоя искренне за нее волновалась и…
– Но если Маринетт семь лет не давала о себе знать, – Ренкомпри озвучила посетившую ее мысль, – то почему пришла на похороны месье Агреста?
– Неужели забыла, как она сохла по Адриану? – Буржуа надеялась, что эта неубедительная отговорка сработает. Ведь даже лучшей… единственной подруге она не могла раскрыть секреты Адриана Агреста.
– Там ведь были камеры наблюдения! – спохватилась Сабрина. – Можно посмотреть записи, а потом найти ее…
– Вот только записей никаких нет, – перебила подругу Хлоя с такой обреченной интонацией, что Ренкомпри предпочла некоторое время помолчать.
Блондинка тяжело вздохнула. Когда вечером после похорон она и Натали Санкер взялись просматривать записи камер видеонаблюдения, то обнаружили, что на протяжении всего времени перед объективами всех, черт возьми, тридцати восьми камер порхали белые мотыльки, полностью закрывая обзор. Тогда женщины решили, что причиной тому была личность усопшего. Сейчас же Хлоя была не так уверена в этом. Могло ли присутствие бабочек быть связано с тем, что Божья Коровка все же пришла на похороны?
Буржуа обязана во всем этом разобраться. Но сначала…
– Не говори Адриану о том, что видела Маринетт, – приказным тоном произнесла она. На Кота Нуара и так навалилось слишком много проблем. Хлоя не знала, как Агрест мог перенести новость о том, что он упустил свою возлюбленную, когда она была так близко.
Буржуа сама найдет Дюпен-Чен, недаром же ее отец мэр Парижа!
Комментарий к 8. Затишье и намерения
Если кому интересно, как выглядит Башня Монпарнас, на которой сидел Кот, вот ссылка: https://commons.wikimedia.org/wiki/File:14e_arrondissement.jpg#/media/File:14e_arrondissement.jpg
P.S.: Сей “домик” не слабо выделяется на фоне остальных зданий, не так ли?)
========== 9. «Сливовая ветвь» ==========
Хлоя чувствовала, что ей необходимо было где-то проветриться. Серьезно, когда она решила найти Дюпен-Чен сама, не сказав Адриану о том, что ее видели, девушка не представляла, насколько это будет трудно! Камеры наблюдения помочь не могли, а единственная свидетельница Сабрина даже не помнила, во что Маринетт была одета! Ибо описания «Брюнетка в траурном наряде» явно не было достаточно для поиска человека, присутствовавшего на похоронах.
Сейчас неплохо было бы оторваться в каком-нибудь клубе, влить в себя пару бокалов чего-нибудь горячительного, да забыть хотя бы на вечер о проблемах и головной боли. Вот только подобное поведение дочери мэра Парижа могло не лучшим образом сказаться на репутации Андре Буржуа перед грядущими выборами. Несколько лет назад скандальная слава Хлои чуть было не стоила ее отцу высокого кресла, после чего девушке пришлось в срочном порядке пересматривать свое поведение. Черт возьми, как же тяжело ей было избавляться от привычки реализовывать все «хотелки», прикрываясь отцовским именем!
Но ничего, сейчас девушка выросла, и не только научилась изображать примерное поведение, но и нашла способ выпускать пар. Способ, конечно был рискованным, зато чувствовался некий азарт.
Посмотрев в окно вслед ушедшей Сабрине, Хлоя заперлась в своей комнате и подошла к шкафу. Даже Ренкомпри не знала о том, что за стенкой было еще одно – тайное – отделение. Буржуа сама от себя не ожидала подобного, когда однажды ей пришло в голову заказать в Интернет-магазине «простолюдинскую» одежду. Однако эта дешевка и безвкусица (хотя в той желтой кофточке была какая-то своеобразная прелесть) служила отличной маскировкой. А черный парик и зеркальные солнечные очки отлично дополняли образ. Узнать в этой оторве, надевшей черную косуху поверх кружевного сарафанчика, примерную дочь главы города было почти нереально, а другого и не требовалось.
Еще раз посмотрев на себя в зеркало, девушка кивнула своему отражению, и осторожно выглянула за дверь. Самой сложной частью подобных вылазок для нее всегда был незаметный побег, ведь если кто-нибудь из прислуги ее обнаружит – жди беды.
Коридор был пуст, и Буржуа, взволнованно озираясь по сторонам, посеменила к лифту. Главное, покинуть собственный этаж, а там уже можно сойти за очередную постоялицу семейного отеля.
Как назло, перед дверями лифта девушка с ужасом осознала, что звук, оповещавший о прибытии кабинки, неспроста раздался прежде, чем Хлоя успела нажать на кнопку вызова. Не теряя ни секунды, девушка помчалась к лестнице, надеясь, что успеет сбежать до того, как попадется на глаза приехавшему.
Слава бьюти-трендам, ей это удалось, и восстановив сбившееся от непривычного бега по ступенькам дыхание, Хлоя гордо продолжила свой путь, совершенно не догадываясь о том, что подобные выходки давно уже не были секретом ни для ее отца, ни для работников отеля.
***
Если самой сложной частью Хлоя считала незаметный побег, то самой неприятной – поездку на метро. Ей-богу, еще пару лет назад она даже представить не могла, что в Париже живет так много людей! Но зато сейчас мадемуазель Буржуа научилась относительно спокойно переносить давку и отучилась кричать на весь вагон о том, что кому-то следовало сменить дешевую парфюмерию на нечто с менее тошнотворным запахом.
Героически выдержав тяжелую поездку, девушка вышла из подземки в незнакомом районе. Она имела привычку каждый раз посещать новое место, отчего давно уже обошла все клубы в центре города, и теперь настала очередь мелких заведений на окраинах. Как ни странно, последние привлекали гораздо больше, и сейчас ее целью был клуб-ресторан под названием «Сливовая ветвь».
***
Ничем не примечательное снаружи двухэтажное здание внутри оказалось весьма необычным. Интерьер был оформлен в китайском стиле, однако любой критик сразу же обругал бы дизайнера за то, что из-за моргающей светомузыки разобрать, что на той стене, к примеру, были нарисованы журавли, а на соседней – хризантемы, было достаточно тяжело. Критику-то невдомек, что опьяненный выпивкой и громкой музыкой мозг будет рисовать собственные картины окружающего, превращая хризантемы в тигров, а журавлей в дракона. Хотя в отеле Буржуа отделка одного номера стоила дороже, чем всего этого клуба, «Сливовая ветвь» приглянулась Хлое своей экзотичностью. Даже музыка здесь была не такая, как везде: вместо современных клубных хитов играло что-то забытое вперемешку с чем-то восточным.
Первый этаж «Сливовой ветви» был разделен на три сектора (не считая служебных помещений): у входа располагалась длинная барная стойка (девушка улыбнулась, заметив, насколько протертыми были кожаные сиденья барных стульев); пройдя несколько шагов вперед, можно было оказаться на просторном танцполе, который заканчивался там, где начинались столики ресторанной части заведения.
Обойдя танцплощадку и протиснувшись между близко стоящими столиками, девушка подошла к узкой лестнице, ведущей на второй ярус. Как ей объяснила одна девица, с которой Хлоя познакомилась в предыдущем клубе, второй этаж «Сливовой ветви» являлся чем-то вроде вип-зоны, попасть в которую можно было лишь одним способом: показав охраннику, дежурившему наверху, крупную купюру. Но зато, если верить сказанному, обслужат здесь по высшему разряду. Что ж, мадемуазель Буржуа не терпелось проверить правдивость этих слов.
Первый пункт не врал: Хлою пропустили и даже проводили до окруженного диванчиками столика, отгороженного от других узорчатой ширмой. С ее места почти полностью просматривались ресторанная зона и танцплощадка первого этажа, так как второй ярус занимал лишь часть площади и находился над кухней и служебными помещениями. Что ж, так даже лучше: Буржуа могла продолжить любимую игру «Сравни заведения».
В некоторых клубах в центре города за проход в вип-зону приходилось платить, здесь же ее пропустили бесплатно, лишь убедившись в платежеспособности. Интересный подход, хотя и не приносящий прибыли напрямую. Когда-нибудь Хлоя откроет свое собственное заведение и возьмет этот способ на вооружение. Ей хотелось стать хозяйкой атмосферного места, доступного широким слоям населения, а деньги…
А деньги пусть приносит отцовский отель.
– Желаете что-нибудь заказать? – перекрикивая громкую музыку, спросила подошедшая официантка азиатского происхождения.
– Лучшее блюдо из всех, что у вас есть, – Буржуа даже не стала повышать голос: еще одна из ее забав. Как будут переспрашивать на этот раз? Попросят ткнуть пальцем в меню или записать свой заказ на бумажке?
– У нас все блюда хороши, мадемуазель, – улыбнулась азиатка. – Могу порекомендовать вам утку со сливами. Уверяю, столь дивный сливовый соус вы не найдете во всем Париже!
Хлое с трудом удалось сохранить маску самообладания, ведь в таком шуме понять, что она сказала, могли не иначе как по губам. И какой идиот назвал это место захудалым клубом? Да, с дешевой обстановкой и потрепанной мебелью трудно претендовать на звание лучшего увеселительного заведения города, но вот атмосфера здесь была необычная.
Равно как и персонал.
***
– Эмили!.. – готовая разрыдаться девушка ворвалась в служебную раздевалку и бросилась на шею брюнетке, едва успевшей застегнуть рубашку униформы. – Где ты пропадала целую неделю?
– Во первых, – Маринетт стоило огромных усилий отстранить от себя свою коллегу Мэй, которая слишком бурно проявляла свои эмоции, – не Эмили, а Эмма…
– Эмили тебе больше идет, – перебила Мэй, шмыгнув носом. Черт возьми, почему Дюпен-Чен постоянно слышит, что ей не подходит ее любимое имя?
– Во-вторых, я приболела, – продолжила бывшая героиня, надевая фартук. – А теперь говори, что стряслось у тебя?
В «Сливовой ветви» в разные смены работало два десятка официанток, но только с Мэй Маринетт удалось найти общий язык. Она была младше Мари на пять лет и совмещала подработку в клубе с работой в местном супермаркете и учебой в университете, которую ей приходилось оплачивать самостоятельно. Мэй была излишне эмоциональной и впечатлительной, постоянно жаловалась на то, что не могла признаться в любви мальчику, который ей нравился, часто спотыкалась, опрокидывая поднос на посетителей и не раз попадала в неловкие ситуации. Для Дюпен-Чен эта девчушка была словно напоминанием о ее прошлой жизни, а для Мэй Эмма Ли была словно старшая сестра, которая и поймет, и поддержит советом.
– Месье за пятым столиком меня ущипнул! – жалобно проскулила Мэй, нервно потеребив подол юбки.
Дюпен-Чен прикусила губу. Если бы она сегодня не опоздала, то обслуживать пятый столик пришлось бы ей. Этот столик давно уже облюбовали трое сорокалетних мужиков, работавших где-то неподалеку и просаживавших всю зарплату в «Сливовой ветви» вместо того, чтобы нести деньги в дом. Величайшей забавой они считали приставание к официанткам. Когда пять лет назад двадцатилетняя Мари только начинала работать, ее очень пугали подобные люди, отчего она прекрасно понимала, что чувствовала в данный момент Мэй. Что ж, пришло время ей повторить слова поддержки, которые Маринетт услышала в свое время от Тикки.
– Таких людей можно только пожалеть, – погладив младшую коллегу по голове, произнесла она. – Они настолько обделены женским вниманием, что пытаются привлечь тебя такими примитивными вещами. Просто игнорируй их и продолжай свою работу. Ты же выше их?
Мэй неуверенно кивнула, а Маринетт, улыбнувшись, продолжила:
– Но это не значит, что Эмма Ли спустит им подобное с рук.
***
Сливовый соус оказался действительно отменным, а утка настолько восхитительной, что Хлоя начала задумываться о том, как бы переманить местного повара в отцовский отель.
Наблюдение за клубом продолжалось, и Буржуа сделала еще несколько выводов. В частности, девушка отметила то, что к клиентам наверху допускались только лучшие официантки. Работницы не только умели читать по губам, но и могли выдержать любые капризы. Уж кто-кто, а Хлоя обладала врожденным талантом придираться к любой мелочи, но даже ее замечания по всем существенным, несущественным и несуществующим недостаткам были выслушаны с терпеливой улыбкой.
В то же время официантки, обслуживавшие клиентов внизу, эмоциональной стойкостью не обладали. Со своего места Хлоя прекрасно видела, как какой-то мужик почти залез молоденькой разносчице под юбку, после чего та чуть ли не со слезами на глазах скрылась в служебных помещениях. С одной стороны ей даже было немного жаль эту девушку, но с другой… Та сама выбирала свою работу.
Буржуа перевела взгляд на танцпол. Моргающая в такт игравшей песне светомузыка заставляла глаза покадрово воспринимать происходившее. Вот у танцевавшей девушки согнута рука, спустя секунду – рука уже выпрямлена, а спустя еще одну – девушка слегка присела, проведя ладонью по собственной ягодице. И подобное зрелище, в котором было задействовано достаточно много людей, вводило Хлою чуть ли не в медитативное состояние. Она могла бы часами наслаждаться подобным видом!
Могла бы, если бы шум музыки внезапно не заглушил чей-то визг.
Хлоя сначала даже подумала, что это очередной пьяный посетитель решил таким образом выплеснуть свои эмоции, но повернув голову на источник звука, поняла, что это не так.
Осознав, что просмотрела начало драки, Буржуа поморщила нос.
Один из компашки ранее пристававших к официантке мужчин лежал на полу, держась руками за челюсть.
Второй замахнулся, пытаясь ударить невысокую брюнетку в униформе «Сливовой ветви», которая, ловко извернувшись, заехала ему коленом в живот.
Третий попытался схватить девушку за руку, но та перехватила его запястье и заломила уже его руку ему за спину.
Подоспевшие на подмогу охранники вывели буйных (точнее, избитых официанткой) клиентов из зала, а брюнетка, решив размять шею, подняла голову вверх.
Словно в замедленной съемке Хлоя видела, как луч света упал на лицо этой девушки.
– Дюпен-Чен…
Комментарий к 9. «Сливовая ветвь»
Мы с Mabel Possible и Кьё создали группу для обсуждения фанфиков и вообще всего-всего, ждем вас здесь: https://vk.com/miraculousnlo
Чуть не забыла… В четверг. Но утром!
Простите… ^_^
P.S.: #ХлояБогиня!
========== 10. Незваная гостья ==========
Буржуа едва смогла удержать себя в руках, чтобы не сорваться с места, не вцепиться в руку бывшей одноклассницы и силой не потащить ее к Адриану. Они семь чертовых лет искали ее где только можно и нельзя, а Маринетт спокойно работала официанткой? Дюпен-Чен хотя бы раз задумалась о том, что ей нужно вернуться домой?
А вдруг Хлоя обозналась? Все-таки она пришла сюда, дабы освободиться от мыслей о Маринетт, которые из-за страданий Агреста не хотели покидать ее голову, а от общей атмосферы клуба и выпитого алкоголя почудиться могло всякое.
Нет, это определенно была не галлюцинация. Глюк бы не смог так ловко обезвредить троих мужиков. Раньше Хлоя думала, что и Маринетт не могла, а вот Ледибаг – запросто. Ну, а сейчас она знала, кто в свое время скрывался под маской героини Парижа, поэтому сомнений у нее не было: Буржуа определенно видела Дюпен-Чен.
Вот только Маринетт семь лет удавалось скрываться от всего мира, и Хлоя боялась случайно спугнуть пропавшую героиню. Если по вине Буржуа она опять пропадет, Адриан этого никогда не простит.
Одним глотком осушив недопитый бокал шампанского, Хлоя попыталась вернуть самообладание.
Вдох-выдох.
Сейчас принесут счет, Буржуа его оплатит и тихонько уйдет, не привлекая к себе внимания. Как же хорошо, что дочь мэра додумалась надевать черный парик для походов в подобные заведения: так больше шансов, что Маринетт ее не узнает, если только девушки не столкнутся нос к носу и Хлоя, вспомнив школьные времена, не выскажет ехидное замечание.
Буржуа дала себе звонкую пощечину, сопровождаемую мысленным приказом собраться.
Может быть, ей стоило прямо сейчас позвонить Адриану? Он бы быстро примчался сюда, наплевав на все свои дела.
Нет, сначала нужно разобраться самой. Узнать причину, по которой Дюпен-Чен не желала возвращаться домой, а также что с ней произошло за все это время. Вдруг у нее амнезия, любящий муж и дети, и необдуманное вмешательство в ее жизнь все испортит?
Или Агрест прав, и Хлое действительно нужно завязывать с сериалами.
***
Благодаря связям и кошельку отца навести справки оказалось нетрудно. Уже на следующее утро Хлоя знала, что как минимум пять последних лет Маринетт жила под именем Эмма Ли, работала в «Сливовой ветви» и снимала крохотную квартирку неподалеку от клуба. Но самым интересным было другое: разговорчивая девчушка, которую хозяин клуба назвал близкой подругой Эммы, и в которой Хлоя признала ту самую почти расплакавшуюся официантку, поведала, что «Эмили» периодически зависала с одним парнем. Девица даже тайно сделанную фотографию этого парня продемонстрировала, после чего Буржуа готова была взвыть, так как сразу же признала в нем Натаниэля Куртцберга.
Что Хлое хотелось больше: собственными руками придушить рыжеволосого придурка, скрывавшего тот факт, что Маринетт жива, или же побиться головой о стену (теперь-то блондинка догадывалась, кем была спутница Ната, о которой Буржуа с ним разговаривала), она не знала. Но так как при попытке убийства Куртцберга Хлоя могла повредить маникюр, а при избиении стены собственной головой – испортить прическу, девушка решила, что этот выбор можно оставить и на потом.
Сейчас же, трясясь то ли от злости, то ли от нетерпения, а может от предвкушения встречи с заклятой подругой, фанаткой которой являлась семь лет назад, Хлоя стояла перед дверью квартирки Маринетт, боясь постучаться.
Хотя по клубам Буржуа ходила в маскировке, сейчас она находилась в своем обычном облике. И все бы ничего, если бы лицо дочери мэра, к тому же снявшейся в парочке сериалов и нескольких рекламных роликах, не знал весь Париж.
Погруженная в мысли о том, что скажет, переступив порог комнатенки пропавшей одноклассницы, Хлоя не замечала, что своим присутствием уже успела всколыхнуть спокойную жизнь на этаже. Почти изо всех квартир повыскакивали жившие здесь девушки и с нескрываемым интересом наблюдали за происходящим. Еще бы: ярчайшая представительница городской элиты пришла в их богом забытый район и в нерешительности застыла перед дверью тихони Эммы!
Глубоко вздохнув, Буржуа все же решилась постучать. На удивление, в этом здании была прекрасная звукоизоляция: девушка тщетно пыталась прислушаться, произвел ли ее стук какой-либо эффект. Хлоя занесла руку для повторного стука, но дверь открылась раньше, чем костяшки пальцев ее коснулись.
– Какого черта ты без звонка, Нат? – пробормотала Маринетт, не разлепившая еще глаз ото сна.
– А я и не Нат, – усмехнулась блондинка.
***
Сонливость исчезла, словно ее сильнейшим ураганом вместе с каким-нибудь домиком унесло в далекую Страну Оз. Из-за оцепенения, охватившего все тело, Маринетт не успела захлопнуть дверь перед лицом незваной гостьи, а та, не теряя ни секунды, зашла внутрь.
– Давно не виделись, Дюпен-Чен, – в привычной надменной манере поздоровалась Хлоя, однако, если бы Маринетт не была так шокирована ее появлением, то могла бы заметить, что голос у мадемуазель Буржуа слегка дрожал.
– Я не понимаю, о чем вы, – бывшей героине пришлось приложить огромные усилия, чтобы произнести эту фразу как можно увереннее. Что, черт возьми, здесь забыла Хлоя Буржуа? Учитывая, что блондинка не выглядела удивленной, дочь мэра знала, в чью дверь стучалась. Как, где и когда Маринетт ошиблась, что ее смогли найти? Может, все-таки оставался шанс, что бывшая одноклассница поверит, будто обозналась?
– Знаешь, я бы могла поверить, что ты страдаешь амнезией, – скрестив руки на груди, Хлоя оперлась спиной о стену, – если бы Сабрина не видела тебя на похоронах Габриеля Агреста. И если бы я не заметила это, – блондинка кивнула головой в сторону фото-мишени.
Увы. Отнекиваться было бесполезно.
Осознавая, что ложь не прошла, Маринетт опустила голову. О том, что она жива знали как минимум Хлоя и Сабрина. Быть может, больше они не успели никому об этом сообщить, и бывшей героине удастся уговорить Буржуа, оставить все как есть? Недаром же Хлоя явилась лично? Но только что ей могло потребоваться от той, кого семь лет считали умершей? Дюпен-Чен ведь сейчас и шантажировать бесполезно, разве что поиздеваться можно было над тем, в каких условиях она жила. Но стала бы дочь мэра ехать через весь город ради такого?
Вцепившись руками в подол футболки, чтобы унять дрожь, Маринетт неуверенно прошептала:
– З-зачем ты пришла?
– Не думаешь, что пора бы воскреснуть? – Хлоя окинула взглядом крохотную комнатенку. Неужто, все это время Дюпен-Чен жила в таких ужасных условиях? Здесь развернуться негде было, не то чтобы присесть. У Буржуа даже шкаф в несколько раз больше этой крохотной квартирки! Блондинка стиснула зубы. Пусть в школьные времена они с Маринетт не очень-то и ладили, но героиня, избавившая Париж от Бражника, не заслуживала подобного.
– Мне нельзя воскресать, – и вновь шепот. Если раньше Хлоя не могла подумать, что Маринетт – это Ледибаг, из-за ее неуклюжести, то сейчас контраст был еще больше. Дюпен-Чен походила на загнанную в угол мышь. Ее голова была опущена так низко, что челка скрывала лицо. Хрупкие плечи тряслись, а на левом предплечье виднелся белый продолговатый рубец, который остался от попавшей туда пули.
Вчера Маринетт была не такой. Куда, черт возьми, делась бойкая официантка, уложившая на лопатки троих мужиков? Неужели то, что к ней обратились по настоящему имени, настолько сильно пугало ее?
Но ведь бояться-то уже нечего!
– Габриель Агрест мертв, – блондинка неуверенно переступила с ноги на ногу. Напускная надменность уступила место искреннему беспокойству, которое Буржуа все же неловко пыталась скрыть. – Он больше не сможет причинить тебе вреда.
Маринетт испуганно посмотрела на Хлою. Ее зрачки расширились и в них можно было прочесть вопрос: «Откуда она знает?».
Дочь мэра мысленно хлопнула себя по лбу. Она не хотела раскрывать, что знает о том, кто носил маску Ледибаг, ведь это могло повлечь за собой множество вопросов. А как ответить, откуда ей стала известна эта информация, не выдавая секретов Адриана, Хлоя не знала. Девушка считала, что Агрест и Дюпен-Чен сами должны разобраться со всеми своими личностями. Ее же долг – только вернуть бывшую одноклассницу.
– Предсмертная записка, – ответ нашелся сам собой. – Перед тем, как пустить себе пулю в лоб, Габриель решил исповедаться.
Хлоя думала, что эти слова успокоят Маринетт. Ее враг сам признался в том, что натравил на нее бандитов, а значит, никаких проблем быть не должно. По крайней мере, это бы упростило повторное следствие и позволило бы ей избежать ответственности за проживание по поддельным документам!
Однако эффект от сказанного вышел прямо противоположным.
Брюнетка закусила губу, обхватила себя руками и медленно осела на кровать. Поскуливая, девушка раскачивалась взад-вперед, словно это шатание могло ее успокоить.
Но что плохого в том, что Габриель признался в содеянном?
Буржуа, боясь испортить все еще больше, нервно сглотнула. Не так, совсем не так она собиралась вернуть Дюпен-Чен Адриану.
– Как много он написал? – Маринетт посмотрела на Хлою одновременно с отчаянием и надеждой. Буржуа понимала, что от ее ответа зависело то, успокоится брюнетка или же вновь подвергнется панике.
– Не знаю, – соврала дочь мэра, а после, увидев, как Дюпен-Чен вновь опускает голову, выпалила: – Почти совсем ничего!
Боже, почему Хлоя не пошла учиться на психолога? Она совершенно не представляла, как себя вести с Маринетт. Вчера Дюпен-Чен показалась ей смелой, храброй, готовой противостоять любой несправедливости. Совсем как раньше, когда для нее не было разницы: новая акума или нападки самой Буржуа. По этой причине, заявившись к ней, Хлоя сначала даже пыталась делать вид, будто бы этих семи лет и не было. Кто же знал, что прошлое оставило настолько тяжелый отпечаток в душе бывшей героини Парижа? Кто знал, что своим появлением дочь мэра растеребит старые раны?
Черт возьми, впервые мадемуазель Буржуа так сильно сожалела о необдуманности своих действий!
– Ад… Адриан знает? – этот вопрос был задан так тихо, что Хлое с трудом удалось его разобрать.
Несколько минут блондинке потребовалось, чтобы набраться смелости произнести столь же тихое «Да».
***
Всего одно это слово разрушило хрупкий мир Маринетт. Все эти чертовы семь лет, акума их побери, она влачила существование под именем Эммы Ли для того лишь, чтобы Адриан Агрест никогда не узнал о злодеяниях отца. И что теперь? Все зря? Ее жертва оказалась напрасной, так как Габриель Агрест не выдержал угрызений совести и прострелил себе голову? Неужели так трудно было забрать эту тайну с собой в могилу?!
Маринетт взвыла, вцепившись руками в собственные волосы.
А ведь если он решил исповедаться в предсмертной записке, то, получалось, что и застрелился он из-за тяжести своих грехов?
– Его смерть – это моя вина, – в отчаянии пропищала бывшая героиня.
Буржуа, чертыхнувшись, села на кровать рядом с Маринетт и обняла ее с такой нежностью, с какой когда-то давно ее обнимала мать.
– Что за чушь ты несешь, Дюпен-Чен? – вопросила Хлоя, заботливо гладя ее по спине. – Ты ни в чем не виновата.
Маринетт отрицательно помотала головой. Если бы она тогда не сняла перед Габриелем маску, ему некому было бы мстить. Он бы не натравил на нее убийц и не винил бы себя в ее смерти. Какая-то часть сознания понимала абсурдность этих мыслей, но под властью эмоций обычно логика дремлет.
– Я ус-стала, – бывшая героиня положила голову на плечо Хлое. Из ее глаз потекли сдерживаемые на протяжении нескольких лет слезы. – Поч-чему эт-то все происходит со мной?
– Тише, Маринетт, успокойся, – Буржуа ласково гладила брюнетку по волосам. Интересно, за то, что она нашла Дюпен-Чен, Адриан простит Хлое то, что ей удалось довести Ледибаг до слез?
– Что я не так сдел-лала? – этот вопрос тревожил Маринетт с тех самых пор, как она очнулась после ранений, но впервые был озвучен. – Я ведь просто хотела спокойной жизни! За что? Почему я? Почему, черт возьми, я?!
О, Хлоя тоже хотела бы знать ответ. Маринетт, стойко переносившая все издевки дочери мэра, не раз спасала ее же от акум, ничего не требовав взамен. Под маской Ледибаг она бескорыстно защищала Париж, не жалуясь ни на что. Дюпен-Чен избавила город от злодея, а взамен получила семь пуль, билет с моста в Сену и шрамы на всю жизнь, как телесные, так и душевные. Кто тот садист, что наделил ее столь жестокой судьбой, подбросив серьги Удачи? Буржуа не пожалеет маникюр, но расцарапает ему все лицо за то, через что пришлось пройти ее бывшей однокласснице и кумиру.
– Почему нельзя оставить все, как есть? – голос Маринетт то повышался почти до писка, то понижался до хрипа. – Я ведь никого не трогала, никому не делала зла… Я даже внимания к себе старалась не привлекать! Неужели мечта прожить в тишине и покое и умереть своей смертью – настолько нереальна?
– Тебе еще рано думать о смерти! – Буржуа схватила лицо Дюпен-Чен в ладони и заставила ту посмотреть себе в глаза. – Слышишь, ты нам нужна живой.
– К-кому?
– Адр… Родителям! – Хлоя хотела было сказать «Адриану», но не знала, как она отреагирует на это имя. Все-таки в бедах Маринетт был виноват его отец. – Друзьям. Мне.
– Ты же меня всегда ненавидела… – с сомнением пробормотала Маринетт.
– Мы были заклятыми друзьями, это несколько другое, – возразила Буржуа. Ведь даже если бы она не узнала о том, что ее одноклассница была героиней Парижа, то обрадовалась бы ее возвращению. Пусть они и не ладили в то время, но на фальшивых похоронах Маринетт блондинка чувствовала ужасную опустошенность. Перепалки с одноклассницей были неотъемлемой частью ее жизни, и в один день осознать, что Дюпен-Чен никогда больше не сможет ей возразить (так как вообще ничего больше не сможет), было невыносимо.
– Я не могу вернуться, Хлоя, – брюнетка помотала головой. – Я боюсь.
– Но чего? – блондинка сама была готова разрыдаться. Наплевать на тушь: ее героиня, кумир ее детства не должна испытывать такое! Она достойна большего, лучшего!
– Все ведь считают, что я умерла, – бывшая героиня, напротив, начала успокаиваться: бурные рыдания утихли, остались лишь отдельные всхлипы.
– И все определенно обрадуются, что это неправда, – Хлоя надеялась, что ее слова прозвучат убедительно, ведь она искренне верила в это. Верила, так как сама была счастлива, узнав пять лет назад от Адриана, что Дюпен-Чен смогла выжить.
– Но получается, – Маринетт снова была готова перейти на шепот, – что я их обманывала.
– Они поймут. Я ведь поняла.
– Они не будут меня ненавидеть? – в мокрых от слез глазах вспыхнула еле заметная искра надежды.
– Разумеется, нет, – ответила Хлоя с дрожащей улыбкой. – Если уж Я тебе это говорю, то ты должна мне поверить.
На лице Маринетт на миг можно было увидеть желание довериться, но оно тут же исчезло, сменившись вернувшимся страхом.
– Нет, – девушка вновь затрясла головой. – Я не могу. Это превыше меня.
– Мне тебя не переубедить? – Буржуа убрала руки в карманы и задумчиво перевела взгляд на окно.
– Нет, – бывшая героиня вытерла с лица слезы. Был ли шанс, что блондинка оставит ее в покое? Может быть, то, что Маринетт выжила, все-таки останется тайной? – Хлоя, пожалуйста, пообещай, что никому не расскажешь о том, что знаешь обо мне.
– Ты ведь сама понимаешь, как это глупо? – вздохнула дочь мэра.
Дюпен-Чен кивнула. Она прекрасно все понимала: Тикки, Нууру и Нат постоянно твердили ей об этом. Но страх взглянуть в глаза тем, кого она заставила считать себя мертвой, был сильнее. Пусть Хлоя и говорила, что все в порядке, но могла ли она это гарантировать? Иррациональные страхи всегда сильнее обычных. Маринетт очень боялась прочесть упрек в глазах матери или отца. Уж лучше и дальше считаться мертвой.
– В таком случае, – хлопнув брюнетку по плечу, Буржуа встала, – я сдаюсь. Пусть он тобой занимается, – произнесла она, указав на окно.
Маринетт медленно, боясь увидеть того, о ком говорила Хлоя, повернулась к окну.
Впервые за семь лет она встретилась взглядом с изумрудно-зелеными глазами бывшего напарника.
На ее подоконнике сидел Кот Нуар.
========== 11. Зависть и сотрудничество ==========
Одна из бабочек среагировала на изменение эмоционального состояния Маринетт и тотчас полетела обратно к своему хозяину. Необычное насекомое, порожденное магией Камня Чудес, обладало способностью проходить сквозь предметы и развивать колоссальную скорость, поэтому весь путь на другой конец Парижа крылатая преодолела за считанные минуты.
