Текст книги "999999999 маны. Том 4 (СИ)"

Автор книги: Оро Призывающий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

Эпилог

Я моргал, глядя в окно поезда. Несмотря на ощущение стремительного движения, картинка не менялась, лишь немного подёргивалась в такт тряске вагона.

Родион?!

Родион. Сжав зубы, я глухо выдохнул. Так вот о ком говорил Люций.

Наверное, мне следовало заподозрить что-нибудь такое; уж слишком события вчерашнего дня походили на очередной «хитрый план». Но… видимо, надежда на то, что старик окончательно мёртв, была уж очень сильна. Я верил в это; я хотел верить в это. В конце концов, я сам видел его смерть.

Чёрта с два. Как будто существу, меняющему свою внешность, сложно изобразить труп. Почему я сразу не подумал об этом?

– Ну, – Люций поднялся с места, вновь цепляя на плечи винтовку и вещмешок, – мне пора, Марк.

Я перевёл взгляд на него.

– И тебе, кстати, тоже, – тепло улыбнувшись, кивнул он. – Не забывай о том, что я сказал. И действуй.

Развернувшись, он быстро пошёл к тамбуру; поезд замедлял ход; картинка за окном вновь подёрнулась белым туманом.

Впрочем, образ Родиона и без того стоял у меня перед глазами весь остаток пути сквозь пустоту.

* * *

Я открыл глаза.

Вокруг стояла чернота. Это была не темнота ночи, не сумрак пасмурного дня – именно чернота. Как тогда, в мёртвом городе. С чёрным солнцем посреди дневного неба, с багровыми отсветами.

И тишина. Полная, гнетущая, абсолютно мёртвая.

Потом в неё ворвались первые звуки – шаги.

– Ротт! – окликнул меня Рубан, подбегая сзади и рывком поднимая на ноги. – Живой?

Дурацкий вопрос. Конечно, я живой. Каким ещё я могу быть? Никакой боли в теле не ощущалось, и только испачканная в высохшей крови, продырявленная на груди и на спине майка напоминала о недавней ране.

– Живее всех живых, – кивнул я. – Вы как?

Впрочем, и этот вопрос тоже был излишним – обернувшись, я увидел, что мой расчёт оказался верен на все сто.

Со стороны это выглядело даже эффектно. Глаза, светящиеся голубым цветом, и такие же молнии, пробегающие по трём фигурам позади меня. Лев Дюбуа оглядывал себя и других с недоумением.

– Что… ты сделал? – он явно понимал всё меньше и меньше.

– Спас хотя бы вас, – кивнул я, продолжая осматриваться.

Место, где я находился сейчас, отличалось от прежнего перелеска, как чёрное от белого. В каком-то смысле, это было его отражение – искажённое, тёмное. Осквернённое.

Голые стволы деревьев стояли неподвижно, чернея на фоне кровавого неба. Трава приобрела какой-то неестетственный фиолетовый оттенок; каждый мой шаг отдавался сухим хрустом.

Мы четверо молчали, осознавая произошедшее. Контраст между прежним и нынешним видом этого места… почему-то это цепляло меня больше всего. В голову лезли всякие тяжёлые мысли, и тоска, которую почти удалось выгнать из моей души, разрасталась заново. Вот только теперь к ней примешивался ещё и гнев.

– За мной, – кивнул я, делая жест рукой. – В какой стороне столица?

Рубан и Тина переглянулись нехорошими взглядами, которые читались даже через голубоватое свечение.

– Боюсь, Марк, что уже ни в какой, – заметил Рубан.

Я резко обернулся.

– Полагаешь, сейчас время для шуток?

– А я и не шучу, – пожал плечами тот. – Куда ты собираешься?

Мой ответ повис в воздухе, когда неожиданно подул ветер. Мощный порыв, необычайно холодный, медленно всколыхнул чёрные деревья… и те попросту рассыпались в пепел. Ветер шёл всё дальше и дальше, и с каждым его движением недавно зелёный лес превращался в чёрную, выжженную пустошь.

– А вот и ответ, – кивнул я. – Дорога. Туда.

Асфальтная трасса, которую я увидел в полукилометре от нас, была совершенно цела. Как и любой неживой объект, она ни капли не пострадала от влияния скверны, только была перепачкана чёрной копотью от сгоревших деревьев.

– Ты не ответил на вопрос, – Рубан шёл наравне со мной, Тина и Лев догоняли сзади. – Куда ты идёшь?

– В столицу, – пояснил я. – Или в бывшую столицу, неважно.

Я повернул голову ко всем троим; что и говорить, в таком обличье они выглядели эффектно – как будто боги молний, наполненные изнутри невообразимой мощью.

– Вы же не думаете, что всё закончилось? – продолжил я.

– А может, ты уже просто свалишь куда-нибудь, а Ротт? – устало вздохнул Рубан. – Не хотелось бы напоминать тебе, но это была моя страна. И ты уже принёс ей достаточно разрушений.

Я кивнул.

– Вот именно. Может, пора заняться восстановлением?

– С чего ты взял, что сможешь? – Рубан покачал головой. – Кажется, ты пытался выкрутиться из ситуации весь вчерашний день…

– Смотрите! – перебил его Лев Дюбуа. Повернув голову туда, куда он указывал, мы увидели почерневшее, сморщенное тело в совершенно целой одежде с гербом Шраутов.

– Недалеко ушёл, – нерадостно хмыкнул Рубан. – Ну, да, со сломанными рёбрами не побегаешь.

Повисла пауза; кажется, сейчас все думали об одном и том же. Поравнявшись с трупом, я взглянул на него.

Чёрная кожа, как у сгнившей мумии, пустые провалы глаз, ощеренный рот. Так выглядят люди, попавшие в эпицентр выброса скверны. Так выглядели бы все трое, если бы я не успел защитить их.

– Ты не ответил на вопрос, – повторил Рубан. – С чего ты взял, что на этот раз сможешь не облажаться?

– Ни с чего, – пожал я плечами, продолжая быстро и спокойно чеканить шаг по холодному асфальтному покрытию. – Но, по крайней мере, теперь кое-что встало на свои места. Я знаю, кто наш враг, и знаю, откуда ждать удара. Теперь можно не рыскать в потёмках, а действовать целенаправленно – чтобы остановить его раз и навсегда.

* * *

Война?

В памяти сидящего в офисном кресле молодого парня это слово вызывала разве что бесконечную вереницу кинолент о бессмертном подвиге.

Республика пострадала в последней войне куда больше Империи. По сути, огромная страна выросла из руин, практически в каждой семье были свои военные воспоминания, тусклые фотокарточки и истории о не вернувшихся домой. Поэтому та война и представлялась чем-то священным, саркальным…

Вот только последние поколения никогда её не видели вживую. Какой она будет? Как сильно станет отличаться от прошлой, будет более или менее кровавой?

– Всё должно было начаться буквально через несколько часов, – мужчина за сорок с короткой стрижкой и седоватыми висками, говорил очень, очень устало. – Наступление было уже, по сути, решённым делом.

– Погодите, – нахмурился парень. – Альянс Пяти очистился от скверны меньше недели назад. Вы умудрились за это время не только принять решение о войне, но и всё подготовить?

– Разве это не очевидно? – хмыкнул офицер КОБР. – Мы всегда были готовы, уже много десятилетий. Каждый день, в любой момент. Республика поколениями жила в готовности.

Он кивнул на календарь, где сегодняшнее число было обведено красным кружком.

– И в самый последний момент, когда эта готовность почти превратилась в свершённое действие… всё меняется.

Привычная проблема.

Парень задержал взгляд на календаре. Фирменный календарь КОБР был сделан так, чтобы вызывать у служащих чувство патриотизма – картинки с пейзажами Родины, мирными людьми. Довольно грубая идея… но исполнение красивое. Текущая картинка изображала небольшую осеннюю рощицу и частично занесённый жёлтыми листьями памятник – один из множества мемориалов погибшим в Великой Войне.

Сегодняшний день должен быть стать началом новой войны. Эта дата отмечена красным не только здесь, но ещё и в сотнях кабинетах. А вот простые люди не знали ничего.

– Возвращение Императора – кем бы он ни был, – продолжал офицер, – спутало наши карты. Но, разумеется, не так сильно, как огромная вспышка скверны, разлившаяся над Империей несколько часов назад.

Он продемонстрировал на развёрнутом ноутбуке несколько кадров чёрного пейзажа с мёртвой природой.

– Это снимки, сделанные нашими людьми… там.

– Так ваше наступление накрылось? – поднял бровь юноша.

– Не будь ребёнком, – офицер хмуро поглядел на него. – Оно просто приобрело иную форму. Война уже началась, и сейчас нужно лишь привычно менять тактику на ходу.

Парень покачал головой.

– Я бы поспорил насчёт того, что не работаю на КОБР, но это ведь бесполезно, не так ли? Вы всё равно настоите на своём?

– Ты работаешь на КОБР, – кивнул офицер. – Положение военного времени, а ты здоровый мужчина в призывном возрасте, чьи таланты должны послужить стране. Ты же не думаешь, что мы нападаем на Империю из агрессии?

Он вздохнул.

– Мы просто наносим удар первыми, берём инициативу. И, знаешь, очень не хочется, чтобы произошедшее у них случилось и у нас.

– Ладно, – поморщился парень. – Может, перейдём к конкретному? Что от меня треубется?

Вместо ответа офицер включил на экране изображение. Молодой паренёк, его ровесник.

– Это же его вчера крутили по телевизору полдня? – парень снова вскинул бровь. – Марк Ротт, кажется?

– Он самый, – согласился офицер. – Наши источники, близкие к достоверным, утверждают, что он… своего рода бессмертный. Звучит дико, но мы оба знаем, что в жизни бывает всякое?

Парень коротко кивнул.

– Кроме того, имеются основания предполагать, что именно Марк Ротт причастен и к исчезновению скверны в Альянсе Пяти, и к событиям последних суток.

– Говоря другими словами, – заключил Иван Свердлов, окидывая Марка Ротта на фото оценивающим взглядом, – против этого бессмертного вам нужен другой… свой собственный бессмертный.

***