Текст книги "999999999 маны. Том 4 (СИ)"

Автор книги: Оро Призывающий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Как же обидно будет умереть вот так.

– Здравое решение, госпожа Маршал, – улыбнулся Алекс. – Ваша поддержка будет нам полезна. По крайней мере, вы сможете успокоить протестующих, чтобы мой друг Вульфрик мог приступить к работе, не отвлекаясь на лишние мелочи.

Сара молча пожала плечами.

– Как скажете.

– Кстати, продолжая сравнение с природой, – снова заговорил Реджи, хищно щёлкая своим протезом. – Может быть, вы, госпожа Белецкая, тоже осознаете, что есть силы с которыми бесполезно бороться?

Он шагнул вперёд, занося руку…

– В природе есть ещё одно правило, – заметила Сара, шагая вперёд, ему навстречу.

– И какое же?.. – парень заинтригованно замер; Ленора и Алекс недовольно переглянулись, а Элиза…

Внезапно она поняла, куда смотрит Сара. На кучу канистр с бензином, выстроенных в пирамидку прямо посреди салона.

«Уволить бы местного дизайнера», – подумала Элиза.

– Всегда держись вместе, – отрезала Сара. Её лицо и руки загорелись огненно-рыжим, и жаркая струя огня направилась прямо к канистрам.

Дальше всё происходило стремительно. Отдавая все силы на то, чтобы охладить пятачок воздуха вокруг, Элиза видела, как чёрное пятно накрывает Ленору и Алекса; как орёт и падает на землю горящий Реджи Гримм… Она попыталась шагнуть к дальним машинам.

– Забудь! – заорала Сара ей на ухо. – Заморозь стекло!

Десять секунд – и промороженное стекло разбилось на осколки под тремя ударами. Огонь уже ревел; здесь, в автосалоне, для него было много горючего.

Откашливаясь от дыма, стараясь игнорировать порезы, девушки вылетели наружу; Сара, кажется, пострадавшая больше, чем она, отлетела на середину проезжей части.

– Нет! Я не хочу! – в криках Реджи читалась настоящая боль, такая, что Элиза даже вздрогнула. – Я… Аааа!!!

Членораздельные слова слились в единый, животный вой.

– Они не смогут идти за нами, – Элиза шагнула к Саре… – Ленора держит защиту. Если снимет – с ними будет то же, что и с этим полудурком.

Внутри было плохо видно из-за дыма – пожар распространялся мгновенно – но ползающий по полу горящий парень двигался всё медленнее. Кажется, даже ему было не оправиться после такого.

– Ну, – покачала Сара головой, оглядываясь по сторонам, – знаешь, я не имею красиво говорить, и меня вообще не учили тому, что такое честь, как детей знати…

– Вот только давай без морали, а? – выдохнула Элиза, протягивая Саре руку. – Никогда их не терпела.

Та пару секунд глядела на неё… затем встала, опираясь на неё.

– Блин, – сообщила она. – Ты поторопилась с выводами!

Внутри помещения уже бушевали тёмные щупальца. Кажется, Ленора не могла сдвинуться с места – а вот её орудия могли, и они были вполне в состоянии дотянуться до девушек. Одно из щупалец прошлось по ногам горящего Реджи, и крики того стали ещё сильнее…

Элиза и Сара переглянулись.

– У нас минута-две форы, – сообщила Элиза. – Не больше. Есть идеи?..

…раздавшийся сзади визг тормозов и гудок автомобильного сигнала заставил их обеих обернуться. Влетевшая на шумную улицу машина выглядела совершенно безумно – наполовину обгоревшая краска, целая гроздь пулевых отверстий в дверях…

При виде двоих, сидящих впереди, глаза Элизы расширились.

– Внутрь! – проорал Карлов, сидящий за рулём, пока Укольцев, почти не целясь, выпустил в сторону горящего автосалона несколько автоматных очередей. – В машину, быстрее!

Дважды просить Элизу с Сарой было не нужно. Кинув последний взгляд на горящий торговый центр – Ленора, похоже, снова ушла в глухую защиту, укрывшись от стрельбы – девушки свалились на заднее сидение.

– Ну что, дамы, – обернулся к ним Карлов с довольной, но слегка безумной улыбкой. – Куда подбросить?

* * *

Группа Вконтакте напоминает о себе!

https://vk.com/orothesummoner

Глава 26

…машина сбавила скорость только через пятнадцать кварталов.

– Погони нет, – бодро отрапортовал Укольцев, всё ещё держащий автомат так, чтобы начать стрельбу в любую секунду, если только понадобиться. – Кажется, у них проблемы посерьёзнее, чем гнаться за нами.

Девушки мрачно молчали. Сара оглядывала исцарапанные руки, Элиза задумчиво крутила светлый локон. Произошедшее ещё не до конца уложилось в её голове, но главное было понятно: всё только началось.

Наконец, Сара помотала головой и заговорила:

– Я, конечно, благодарна вам за спасение, но…

– Но вы хотите знать, что происходит, – кивнул Карлов, продолжая уводить машину всё дальше и дальше от трущобных районов. Элиза отметила, что они движутся куда-то за город. – Логично.

Повисла новая пауза – Сара не знала, какой вопрос задать первым, агенты не торопились на что-либо отвечать, а сама Элиза… тоже решила пока не вмешиваться.

– Эти… – наконец, определилась Сара, – эти люди, или нелюди… кто они такие?

Укольцев только пожал плечами.

– Спроси чего полегче. Мы, конечно, заметили их в городе в последние дни, но эти ребята – загадка даже для нас. Откуда они пришли, чего хотят…

– С ними мой отец, – произнесла Элиза, продолжая смотреть, как за окном мелькают пейзажи столичных окраин. – Или… то, чем он стал. Я не уверена.

На неё уставились три пары глаз. Сара смотрела с подозрением, КОБРовцы – с чисто профессиональным любопытством.

– Почему… ты так думаешь? – уточнил Укольцев.

– С чего начать? – Элиза пожала плечами. – С глаз и языка, которые внезапно отросли, хотя все врачи и целители заявляли, что подобная регенерация невозможна? С того, что вместе с ним явился отец Марка Ротта, на похоронах которого я присутствовала? С того, что я знаю своего отца и способна отличить оригинал от… грубой подделки?

Карлов и Укольцев обменялись взглядами, понятными им одним.

– Что до их целей, – продолжила Элиза, – то здесь они выразились максимально чётко – им нужна власть в Альянсе.

– Это не цель, – покачал головой Карлов, сворачивая влево, за большой каменный забор, какими окружают обычно режимные объекты, заводы или что-то подобное. – Это средство, и ты сама это понимаешь. Задайся вопросом, Элиза – для чего им нужна власть в Альянсе?

– И если что придёт в голову – сообщи нам, – закончил Укольцев. – Потому что у нас пока ни малейшей идеи.

– Я знаю, что эти… как бы они ни были, – сообщила Сара, – стоят за покушением на Императора и истории с Роттом.

Укольцев поднял брови и оглянулся на неё.

– Кстати, – Сара тоже поглядела в окно, слегка нервно, – а куда мы едем?

– Для начала – туда, где сможем поговорить, – ответил Карлов, сворачивая в неуютный тупичок на самом краю столицы. – Не опасаясь нового визита этих ребят. Обсудим и Марка Ротта, и дела в Империи, и всё остальное. А потом будет видно. Мы, конечно, свалились вам как снег на голову, но всё же есть одно дело, в котором нам понадобится ваша помощь.

– А с вас, как ни крути, причитается, – добавил Укольцев, стуча пальцами по прикладу автомата.

– Погодите, – Сара помотала головой. – Так вы не…

– Не кто?

Машина притормозила возле мрачного здания с табличкой «Морг № 27».

– Я думала, вы – её люди! – теперь в глазах Сары читалось уже чистое изумление. – Думала, вы из охраны, телохранители или…

Элиза покачала головой.

– Я сказала, что приду одна, и пришла одна. Со мной был только водитель… и, если помнишь, когда мы выбежали из клуба, машины возле него не было.

КОБРовцы снова переглянулись.

– Виктор Карлов, – кивнул, собственно Карлов; затем он указал на своего товарища. – Илья Укольцев. Мы из Комитета Охраны и Безопасности Республики.

– Вылезаем, – Укольцев распахнул дверцу машины, простреленную в трёх местах. – Времени у нас мало, а вопросов у всех много, поэтому попытаемся уложиться в сжатые сроки.

* * *

– …войны не избежать, – после того, как все, собравшись в тесной комнатке для работников морга, разобрались с тем, кто есть кто, Укольцев пустился расписывать перспективы настолько «радужные», что Элиза задавалась вопросом – что из этого правда, а что запугивание, чтобы убедить её согласиться? – По сути, решение о войне уже принято, она начнётся в ближайшие дни, а то и часы.

– Но, – Карлов не отставал от своего товарища, подхватывая буквально на полуслове, – мы пока можем изменить то, какой будет эта война.

– Какой? – Сара глядела на них… без удивления, скорее, сосредоточенно. Она уже давно справилась с первыми эмоциями, и теперь, кажется, пыталась составить у себя в голове единую картину. Наверное, это удивляло Элизу больше всего – то, что трущобная девушка не пытается устраниться от проблем, не ищет какую-то выгоду, а…

…действительно хочет поступить правильно?

Видимо, лозунги и слова были не просто лозунгами и словами.

– Длинной или короткой, – пояснил Укольцев. – Маленькой и победоносной – или затяжной и кровавой. А главное – переместится она на территорию Альянса, или же всё завершится раньше, чем ваша страна успеет второй раз за столетие стать грандиозным полем боя.

– Есть одна штука, – Карлов, говоря это, заваривал чай на всех четверых. – Очень могущественный артефакт. Императорская печать. По сути, само знание о нём – одна из самых охраняемых государственных тайн Империи. Он делает так, что, когда ты держишь его в руках…

– …ты Император, – закончил Укольцев. – В глазах всего населения. С точки зрения армии, полиции, властей, журналистов.

– Насколько я понимаю, он не обеспечивает верность до конца, не подчиняет разум, – Карлов снял с плиты кипящий чайник. – Но… даже твои враги будут считать тебя Императором. Даже идя на тебя войной, будут осознавать, что воюют с Императором.

– И, разумеется, как у всякого оружия массового поражения, Печать защищена на десять из десяти, – Укольцев подставил чашку под струю кипятка – и принялся размешивать сахар ложечкой. – Как мы уже сказали, тот, кто держит её в руках – будет Императором. Но тот, кто не является Императором по крови – не сможет взять её в руки.

– Тогда какой в ней смысл? – Элиза, мотнув головой, отказалась от чая. – Она просто… подтверждает власть?

– Абсолютной защиты не существует, – улыбнулся Карлов, наливая чай Саре (та отказываться не стала). – Печать убьёт на месте любого, кто возьмёт её в руки, не имея на то права. Но даже она не справится с тем, на кого нельзя воздействовать никакой магией – на Уробороса.

– …Марк, – выдохнула Элиза, откидываясь на спинку кресла.

– Нет! – Сара резко подняла голову. – Нет, нет и нет! Марк Ротт – Император? Вы хотите… вы правда хотите… доверить страну этому эгоистичному, безответственному болвану?

– Никто не будет делать Ротта Императором, – Укольцев выставил ладонь вперёд. – Фактически. Формально же… представь, как быстро окончится война, если мы сможем заполучить Печать.

– Республика никогда не желала крови простых имперцев, – кивнул Карлов. – Их режим, кланы, паразитирующие на всей стране, давно зажились на этом свете, но нам не нужна бойня. Никто не хочет нового Кайзерберга.

– Вот только не нужно сейчас высоких слов о человеколюбии! – Сара продолжала яростно смотреть на КОБРовцев. – Зачем, для чего – это уже другой вопрос. Важно то, что вы собираетесь вручить эту печать Марку Ротту! Тому, кто может обречь на смерть сотню с лишним непричастных людей, сам при этом ничем не рискуя, а всё, что он потом говорит – это «мне жаль».

– Послушай… – начал было Укольцев. Но Сара не желала слушать.

– Ротт думает только о себе, – отрезала она. – Ротт просто… играет другими, когда ему это нужно! Другие делают это осознанно, но Ротт ещё хуже – он даже не задумывается о последствиях, просто делает это так естественно, как будто имеет на то право.

– О чём ты говоришь? – Элиза поглядела на девушку с изумлением.

– Что? – Сара обернулась на неё, и при виде такого гнева в глазах Элизе захотелось отшатнуться. Даже во время разговора в клубе – а тот был очень напряжённым – Сара не была настолько сердита. – Думаешь, ты знаешь Ротта по-настоящему?

– У него не будет никакой реальной власти, – спокойно отметил Карлов, воспользовавшись паузой. – Ни капли.

– У него будет эта Печать, а значит, у него будет вся власть, – Сара снова повернулась к нему. – Вы сами сказали, что не сможете даже забрать её у него. Почему вы решили, что, отдав ему Печать, сможете им командовать?

Оба агента улыбнулись, переглянувшись между собой.

– А вот для этого, – кивнул Укольцев, – нам и нужна Элиза Белецкая – практически единственный человек, который способен быстро приходить к компромиссу с Марком Роттом.

Элиза быстро замотала головой.

– Чего вы хотите? – спросила она. – Чтобы я взяла на себя такую ответственность? Чтобы я ошиблась, и потом на мне была вся та кровь, что…

– Не ошибайся, – согласился Укольцев. – В конце концов, ты будешь не одна.

– К тому же, – заключил Карлов, – думаю, ты заинтересована в том, чтобы Ротт был спасён от неминуемой расплаты за убийство Императора. Конечно, они не смогут его казнить… но быстро поймут, что он бессмертный, и придумают что-нибудь получше.

Чёрт. Вот чёрт. Только не это. Элиза почувствовала, как кровь отливает от лица.

– А помочь ему мы сможем только в том случае, если этого потребуют интересы Республики – в конце концов, мы не частная лавочка по спасению, – продолжал Карлов. – Они засадят его в тюрьму, или запрут в лаборатории…

Нет. Не засадят. Не запрут. Если они казнят Марка – то уже ничего не успеют сделать.

Именно с этого момента Элиза знала точно – она поедет с КОБРовцами и сделает то, что они скажут. Пусть думают, что она согласилась, чтобы спасти Марка…

Главное – не выдать себя, своих эмоций. Не дать им понять, что одна-единственная казнь покончит с Империей раз и навсегда, превратив её в осквернённые пылающие руины, а заодно и приграничные территории – такие, как расположенный слишком близко Альянс Пяти. Если КОБРовцы поймут это, им останется только убраться подальше и дождаться казни.

– Ладно, – кивнула она. – Я… готова попробовать…

– Попробовать? – Сара поглядела на неё. – Ты права. Это риск, и нет никаких гарантий, что у тебя получится.

Все снова поглядели на неё.

– Ты… предлагаешь что-то конкретное? – уточнил Карлов.

– Я еду с вами, – сощурилась Сара. – Может быть, у Белецкой не получится сказать Ротту нужные слова, зато у меня точно получится. Он мне должен, в конце концов. Он должен мне брата и ещё сотню с лишним жизней – и это только по самой маленькой мерке.

Укольцев пожал плечами.

– Не то, чтобы я был против лишней помощи… но можно уточнить, зачем это всё вам, госпожа Маршал?

– Сара, – отрезала та. – Просто Сара. Никакой госпожи. А мне это затем, что я ненавижу, когда меня пытаются использовать.

Она отодвинула чашку в сторону.

– Если те ублюдки, что пытались меня убить, что разгромили мой клуб и убили моих друзей, подставили Ротта – значит, я хочу помешать им. Они хотят, чтобы его казнили. Значит, я этого не хочу. Да и война в моей родной стране – достаточная мотивация, чтобы я ехала с вами.

Оба агента смотрели на Сару с задумчивостью. Было видно, что они не учитывали это, и теперь быстро соображают – стоит им соглашаться на предложение, или же нет.

Что до Элизы, то она в тот момент смотрела на Сару с надеждой.

* * *

Поезд медленно тормозил. За окном занимался рассвет нового дня, и Элиза ловила себя на мысли, что она… боится. Буквально всего. Что они не успеют. Что у них не получится. Просто… что этот поезд неожиданно сойдёт с рельс или ещё что-нибудь.

Элиза редко ездила на поездах. Можно сказать, почти никогда – разве что давным-давно, в далёком детстве, да буквально несколько дней назад. И вот именно эта, недавняя, поездка не оставила у Элизы никаких приятных воспоминаний и желания пользоваться ещё когда-либо этим видом транспорта.

– Как я и говорил, – сообщил Карлов. – Самый простой способ спрятать что-то – оставить это на виду.

Сара наградила его мрачным взглядом.

– Это просто… не то, чего я ожидала.

– Думала, будет как в шпионских фильмах? – тихо рассмеялся Укольцев. – Что мы станем пробираться по тоннелям, лезть через колючую проволоку на границе, брести через горные перевалы…

– Десантироваться с вертолёта, – добавил Карлов. – У нас не столько времени. А старые добрые поддельные документы редко подводят.

Да уж. Им легко говорить – едут себе, переодевшись в гражданское и лишь слегка замаскировавшись. Сара так и вовсе едет по своим настоящим документам. Элизе же – как самой известной из всех – пришлось буквально прятать причёску под странной косынкой и косить из-за толстых очков. Уродство.

– Но ведь… – Сара поглядела за окно, на появляющуюся там станцию. – После смерти Императора должны были усилить контроль – разве нет?

– А кто это сделает? – усмехнулся Укольцев с тем же весёлым, уверенным в себе выражением лица. – УБИ, которым не до того? Или новоявленная Императрица, старше вас на пару лет, которая совершенно не ждала такой ноши и скорбит по отцу?

– Чуть позже, может, и усилили бы, – добавил Карлов. – А пока просто не успели.

– И не успеют, – завершил Укольцев. – Пошли.

Поезд медленно затормозил на станции, и все четверо, щурясь от рассветного солнца, вышли из вагона.

– Вот где придётся и правда ехать окрестными путями, – заметил Карлов, – так это на подъездах к столице. Там УБИ на своей территории, проскочить внаглую, как это сделали на границе, не получится…

Укольцев зарылся в телефон. Секунд двадцать он медленно шёл по перрону вместе со всеми… а затем поднял глаза. От уверенной улыбки не осталось и следа.

– Что такое? – Карлов уставился на него. – Опять не оставили машину?

– Машина там, – рассеяно махнул рукой Укольцев. – Ждёт нас. Просто… какого хера, а?

Он протянул телефон своему напарнику – и тот долго, тихо выматерился. Девушки поглядели на него удивлёнными взглядами.

– Может, поясните нам, что происходит? – покосилась на них Сара.

– Две новости, и обе плохие, – мрачно сообщил Карлов. – Первая: до казни Ротта осталось пять часов…

– Четыре с половиной, – поправил его Укольцев.

– Да. А мы ещё только в пригороде, и дорога займёт минимум два часа.

– А вторая? – Элиза как чувствовала, что ничем хорошим это не закончится.

Агенты долго и тупо глядели друг на друга…

– Как говорится в новости, которую нам только что скинули коллеги, – медленно проговорил Укольцев, – на казни будет присутствовать Его Императорское Величество, Люций Первый.

– Что?

– Что?

Агенты синхронно пожали плечами.

– Знаем не больше вас.

– Я… – Сара схватилась за голову. – Что я вам говорила про Ротта? Он здесь всего-то день или два, а тут уже умер один Император и воскрес другой!

– Бред какой-то… – Элиза, как ни пыталась, не могла придумать ни единого разумного объяснения услышанному. – Может, самозванец?

– Печать, – кивнул Карлов. – Самозванец, воскресший мертвец, кто бы это ни был – у него Печать.

– Но как он её взял?..

– Спокойно, – Укольцев нахмурился. – Разберёмся со всем на месте. А по пути радио послушаем. Давайте к машине, чем быстрее мы доберёмся до столицы – тем быстрее сможем всё исправить.

Все согласно кивнули; Укольцев направился вперёд, к тому месту, где их должна была ждать заготовленная машина, остальные не отставали от него.

– С восточной стороны заезжать нельзя, – Укольцев поглядел на Карлова. – Там наверняка всё перекрыто…

– И с северной тоже, – согласился Карлов. – Стратегические объекты, всё такое. Попадёмся.

– С юга. Через Мост. Его никогда не охраняют нормально. Проедем через Мост – успеем в столицу за два с лишних часа до казни.

– А если он тоже перекрыт?.. – засомневался Карлов. – Поедем в объезд – потеряем время…

– Да никто его не перекроет, – махнул рукой Укольцев. – Кому охота связываться с мафией бездомных? Это самый короткий путь. Едем через Мост.

– Ладно, – согласился Карлов. – Едем через Мост.

Глава 27

Мне не хотелось ни о чём говорить. Странно, но кровоточащая рана в груди почти не доставляла дискомфорта и боли – по крайней мере, если не пытаться двигаться. Так что я лежал на траве и спокойно, почти умиротворённо смотрел на встающее из-за деревьев рассветное солнце.

Идиллия. Перелесок, в который мы рухнули, ещё только-только начал окрашивать листья деревьев в жёлтый цвет, и этот смешанный, не доведённый до конца оттенок смотрелся на фоне нежного, розовеющего неба потрясающе красиво.

Смотрел бы и смотрел.

Жаль, остальным сейчас было не до того, чтобы осознать всю красоту этого осеннего рассвета.

Рубан был просто мрачным. Наверное, все прочие эмоции уже успели в нём перегореть – за то время, что прошло с нашего приземления, он успел снять с меня с ветки дерева, максимально аккуратно, и уложить на траву таким образом, чтобы кровь не вытекала со скоростью фонтана. Выучка бывалого УБИшника заставляла его оставаться спокойным – нет, он определённо был хорош в своём деле.

Но и он не мог быть вечно невозмутимым – тем более, он отлично знал, чем закончится эта сцена. Моей смертью, а затем – выбросом скверны.

Тина тоже это понимала, и в её глазах теперь читался неподдельный испуг. Она не отводила от меня взгляда с того самого момента, как появилась на поляне, хромающая и поддерживаемая под руку Львом Дюбуа. По её лицу я видел, что этот взгляд доставляет ей боль – но она не отводила.

Кажется, она уже сейчас что-то видела. Скверну, рвущуюся из меня вместе с утекающей жизнью. Она тоже отлично понимала, что сейчас произойдёт.

Пулемётчик Шраутов больше был обеспокоен рукой и рёбрами – после всех падений от чувствовал себя паршиво. Хотя, конечно, не так паршиво, как я. Рубан не тратил времени на него, так что палку к руке он привязывал самостоятельно. На меня этот парень поглядывал с лёгким испугом и недоумением.

И, конечно же, непонимание царило и во взгляде Льва Дюбуа. Ну, по крайней мере, не рвётся добить в качестве мести за бабушку, погибшую во взорвавшемся вертолёте – и то хорошо.

Все молчали. Я не возражал; мне хотелось покоя.

За прошедшие сутки я попросту устал. Погони, драки, крушения вертолётов, беготня с трупом на плечах, смерть от рук того же самого трупа… Да, я привык к подобному досугу, чего уж говорить. Но даже для меня было в новинку, когда всё это происходит без перерыва, за одни только двадцать четыре часа!

– У тебя… есть идеи, что делать?

Первой молчание нарушила Тина, наконец, переведя взгляд с меня на Рубана.

– Ни малейших, – покачал головой агент с мрачной миной. – Если бы что-то было – уже попытался бы сделать, но тут без шансов. Сама же знаешь, с такими ранами не живут.

– Но… – Тина неверяще закачала головой, кажется, машинально. – Обычные люди не живут. А Марк – не обычный человек, и способен на многое из того…

– Он прав, Тина, – кивнул Лев Дюбуа, кладя руку ей на плечо. Та не обратила на этот жест никакого внимания. – Твой друг умрёт, никакие навыки не лечат такие раны.

Я молчал. Мне не хотелось вмешиваться в спор. В конце концов, можно мне хоть сейчас немного отдохнуть, и чтобы проблемы решали другие? Я и так делаю всё, что могу – а проблемам нет ни конца, ни края.

– Никакие? – Тина поглядела на него и, только сейчас сообразив, что на её плече лежит рука, сердито стряхнула её. – Не говори о том, чего не знаешь.

– Ну, если кто и в состоянии залечиваться, когда у него видны внутренние органы, – протянул Рубан, – то точно не Марк. Думаю, бесполезно пытаться что-то сделать с ним. Нужно решить, что делать нам.

– Нам? – Лев перевёл глаза на него. – Жить дальше. Разобраться с произошедшим, остановить этого монстра.

– Ты не понимаешь, парень, – вздохнул Рубан. – Ты понятия не имеешь, о чём говоришь.

– Послушайте, – кажется, Льву надоело поддерживать похоронно-скорбный тон из вежливости. – Мне жаль вашего друга, но здесь уже и правда ничего не сделаешь. Нет смысла концентрироваться на нём, когда нас ждут другие проблемы.

– Я же сказал, что ты ничего не понимаешь! – Рубан перевёл на него сердитый взгляд, и Дюбуа чуть отпрянул от решительного тона агента. – Проблемы куда ближе, чем тебе кажется! Или ты думаешь, мы здесь Марка оплакиваем?

Лев недоумевающе захлопал глазами.

– А… нет?

– Он последний, за кого нужно беспокоиться, – криво усмехнулась Тина. – Марк выживет в любом случае.

– Чего?

Лев переводил взгляд с Тины на меня, с меня на Рубана и с Рубана снова на Тину. – Вы о чём?

Я глубоко вздохнул и поднял глаза на него:

– Твоя бабушка не сказала тебе? – фраза уже начинала казаться мне избитой. – Я бессмертный.

– Ты… что? – теперь он окончательно был выбит из колеи. Пулемётчик, что сидел под деревом чуть вдали, зашевелился и поднял на меня испуганные глаза.

– Внутри Марка скверна, – отрезала Тина. Первый шок у неё прошёл, и девушка на глазах превращалась вновь в саму себя – бывалого агента, хладнокровного и умелого. Щёлкнув зажигалкой, она закурила, и, после долгой затяжки, продолжила. – Она не даёт ему умереть. Воскрешает раз за разом.

– А когда это происходит – она выходит из его тела, – кивнул Рубан. – Скверно-взрыв.

– Тогда почему мы ещё тут? – осведомился Лев. – В этом вся проблема, да? В момент его смерти…

– Умрём и мы, – согласился Рубан.

– Ну на… нахер! – пулемётчик медленно, держась здоровой рукой за ствол дерева, поднялся на ноги – те у него ещё были целы. – Вы… да почему вы ещё тут? Я сваливаю, мне за это не платят!..

Рубан медленно проводил его взглядом. Фигура с гербом Шраутов на плече всё удалялась и удалялась, бормоча себе под нос что-то о психах и безумии. Лев Дюбуа тоже смотрел ему вслед. Видимо, он тоже задавался вопросом, почему Тина и Рубан ещё не ушли – вот только он не был таким дураком и понимал, что на то есть причины.

– Беда в том, – хрипло заметил я, – что этой скверны внутри меня – очень, очень много.

– Насколько… много? – судя по взгляду, Льву Дюбуа сейчас очень хотелось, чтобы всё это оказалось неправдой. И, судя по этому же взгляду, он отлично понимал, что неправдой это не окажется.

– Очень… много, – кивнул я. От неосторожного движения я закашлялся; во рту появился привкус горячей крови.

– Ротт!! – Рубан мигом оказался на коленях подле меня. – Ты что, хочешь отправить нас прямо сейчас на тот свет?!

Я поглядел на рассвет, вступающий в свои права. Голова кружилась, в глазах всё темнело.

– А… какая разница, часом позже или часом раньше? – пробормотал я, падая в темноту.

* * *

Нет, я не умер. Пока не умер.

Когда я снова открыл глаза, вокруг уже было светло. В ветвях осенних деревьев пели птицы, и я почему-то подумал, что они тоже умрут, когда всё произойдёт.

А произойти всё, судя по моим ощущениям, должно было уже достаточно скоро.

– …оно не сработало бы и на обычном человеке, – услышал я голос Рубана; теперь он доносился с другой стороны. – Ты же сам говорил, что никто не может залечить такие раны. И нет ни одного грёбаного шанса, чтобы это сработало на Уроборосе.

– Я вообще не понимаю, почему нас до сих пор не нашли! – возмущался злой донельзя Лев Дюбуа. – Мы могли бы зафиксировать его, отвезти в больницу, там бы что-то сделали…

– Умрёт, если его сдвинут с места, – тоном опытного агента сообщила Тина. – Три часа назад мы бы могли успеть… но даже больница бы не помогла.

– Не забывай, что его лицо засветилось вчера на всю Империю, и его считают убийцей Императора, – добавил Рубан. – К тому же, мы не знаем, что происходит в столице. Туда ведь отправился фальшивый Люций.

– Вот потому нас и не нашли, – рассудила Тина. – Им просто не до нас.

Усталость не проходила. Казалось бы, я провалялся в отключке несколько часов, но то ли сказывалась рана, то ли просто закончился предел моих возможностей. Усталость стала только больше. Настолько сильной, что сейчас я не мог даже заговорить – это казалось непосильным трудом.

Да и что я мог им предложить? Я отлично помнил, что навык исцеления, вывернутый скверной наизнанку, только быстрее убивает меня.

Возможно, я могу врубить Сдвиг. За счёт самой скверны внутри меня я проживу…

Ещё пару часов. Ну, полдня. Не больше. Так стоит ли это затраченных усилий?

Нет. Не стоит. А вот что действительно стоит усилий – так это попытка сделать что-нибудь полезное. Защитить если не всю страну, то хотя бы тех, кто рядом со мной.

– Который час? – уточнил я, приподнимая голову – и сам удивился тому, как спокойно, бодро и чётко прозвучали мои слова. Будто я не валялся на земле со сквозной раной в груди, я вошёл в комнату со стаканчиком кофе в руках.

– Чего? – Рубан повернулся ко мне с таким чистым изумлением в глазах, что мне захотелось улыбнуться.

– Который час? – повторил я. – У тебя же часы целы?

– Ну ты нашёл время, Ротт… – помотал он головой.

– Чтобы найти время, нужно его узнать, – отметил я. – Так что там?

– Без пяти десять, – отметил агент, глядя на запястье. – Зачем тебе это сейчас? Зафиксировать время смерти?

Что ж, если честно – я и сам не знал, зачем мне это. Просто… захотелось уточнить.

Зато я точно знал другое. Усталость никуда не денется. Вот только свои проблемы нужно решать самому – никто не сделает это за тебя.

– Спасибо, – поблагодарил я. – И удачи.

Сдвиг.

Три светящиеся фигуры возникли за спинами у Рубана, Тины и Льва. Три фигуры сделали шаг вперёд.

Это было последнее, что я увидел – навык отнял у меня слишком много сил.

Но всё-таки я увидел достаточно, чтобы умереть с улыбкой на губах.

* * *

Когда я открыл глаза, поезд уже быстро нёсся через бесконечность, дробно и равномерно стуча колёсами. Клубившийся за окном туман не давал увидеть ничего – ни силуэта, ни проблеска. Вздохнув, я уставился перед собой.

Как ни пытайся, от судьбы не уйдёшь. Я всё же умер, и на этот раз ничто не помешает скверне вырваться из моего тела на свободу.

Но, по крайней мере, Рубан и Тина останутся живы. Это была не надежда – это было полноценное знание. И они, и Лев Дюбуа будут защищены от взрыва.

Делало ли это мою ношу хоть немного легче? Ну, разве что на самую малость.

– Я присяду?

Я обернулся. Молодой человек с длинными, мокрыми от дождя волосами сбросил с усталых плеч пропылённый вещевой мешок, прислонил к стене штыковую винтовку старого образца и уселся напротив меня. Его старинная военная форма была промокшей и грязной, словно он только что вошёл в поезд с какой-то станции, спасаясь от беспощадного ливня.

Какое-то время мы молча смотрели друг другу в глаза.

– Ты не должен винить себя во всём случившемся, Марк, – наконец, заговорил Люций. Не Император, не полководец, не основатель и правитель великой страны – тот, кого я видел перед собой, был просто Люцием, талантливым парнем с большими надеждами и ясным умом.

– Как? – глухо спросил я. – Я совершал ошибку за ошибкой. И вот… итог.

– Покажи мне человека, который скажет, будто не совершал ошибок, – покачал головой Люций, – и ты покажешь мне лжеца.

– Ошибки бывают разные, – я глубоко вздохнул. – И цена моих ошибок – человеческие жизни.

– Как и моих, – легко согласился Люций. – Я помнил об этом каждый день своей жизни. Я помнил об этом, а ошибок становилось всё больше и больше.