Текст книги "Звезда Бессмертия (СИ)"

Автор книги: Ophelia Stern

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

«Звезду Бессмертия» Энакин так и не продал. Он должен был продолжить дело отца, но прекрасно осознавал, что его хирургическая карьера теперь была загублена. Да, этими руками, покрытыми сетью шрамов, он мог держать ложку или, к примеру, зубную щётку, но никак не хирургический скальпель. И вряд ли когда-то сможет. Нейрохирургическое отделение лишь развело руками, и даже гений вроде доктора Кеноби оказался бессилен, честно сознавшись в этом Энакину.

В день своего увольнения Энакин корил себя за то, что совершенно не горел желанием прощаться с каждым из приобретённых здесь друзей. Не хотел выслушивать слова сочувствия, сколь бы искренними они ни были, да и вообще не желал сейчас никого видеть… Кроме одного человека, с которым попрощаться был просто обязан.

Доктор Кеноби был в операционной один. Распустив медсестер и санитарок, он самостоятельно наводил порядок после очередной операции. Видя краем глаза, что зашедший был без медицинской формы, он уже собрался было наорать на нарушителя порядка, как положено строгому начальнику, но удосужившись взглянуть на незваного гостя, лишь улыбнулся ему. Энакину всегда дозволялось чуть больше.

– Доктор, я… Попрощаться зашёл, – Скайуокер сунул предательски трясущиеся ладони в карманы куртки и опустил взгляд. – Полагаю, мои травмы будут сильно мешать моей врачебной практике, поэтому я увольняюсь. Я был очень рад работать с вами.

Оби-Ван стоял и в полной растерянности смотрел на Энакина, не в силах произнести что-то в ответ. Даже элементарное «я тоже» или «я буду скучать». Ничто из этого никогда не сумеет отразить того, что чувствовал хирург. Он хотел бы попросить Энакина остаться, но ведь и сам понимал, как глупо это бы выглядело, учитывая, что юноша ничуть не драматизировал – с такими травмами он и вправду не смог бы дальше работать.

– Чем думаешь заняться теперь? – спросил Оби-Ван и поджал губы, чтобы они не тряслись, требуя дать эмоциям выход.

Энакин неопределенно пожал плечами.

– Не знаю пока. Может… – он ухмыльнулся, – окунусь в творчество. У меня вроде неплохо получилось с той песней, которую вы так и не услышали. Знаете, если я однажды выпущу свой альбом, я посвящу его вам. Вы только не улетайте сразу в Антарктиду от стыда, ладно?

Оби-Ван рассмеялся, не зная, шутит Энакин или говорит всерьез, но идея ему понравилась. Не сбежать в Антарктиду, а услышать музыку Энакина, конечно же.

– Пообещай, что не пропадешь и будешь заходить в гости. Тем более Квинлан с Эйлой скоро женятся, – сказав это, Кеноби ощутил самый настоящий ком в горле. Не то чтобы сейчас был самый благоприятный момент говорить о чьей-то счастливой личной жизни, а особенно пытаться наладить свою собственную, но… – Энакин, я хотел сказать тебе еще кое-что… Просто хочу, чтобы ты знал. Я люблю тебя, – вырвалось у Оби-Вана против собственной воли.

Энакин опешил от подобного заявления, ожидая подвоха. Любит… Как друга? Как интерна? Как-то ещё, как любят кого-то, но только не своего возлюбленного?

– Л… Любите?.. – переспросил он хрипло. Почему-то очень хотелось получить скорее опровержение, чем подтверждение собственных страхов.

– Люблю, – повторил Оби-Ван. – Я хотел сказать это ещё в тот день, когда ты… Когда ты попал в аварию. Я понимаю, как неуместно сейчас звучит моё признание, но…

Энакин прервал попытки Кеноби оправдаться поцелуем, что оказалось весьма мудрым решением, поскольку Оби-Ван моментально переключился на более интересное занятие, чем длительная речь о том, почему он не должен был говорить те слова, которые больше всего ждал Энакин.

– Я тоже вас люблю, – прошептал Энакин, когда они прервались, чтобы перевести дыхание.

У Оби-Вана был такой вид, словно он не вполне понимал, что творят его руки, снимающие с Энакина куртку, забирающиеся ему под футболку, ощущающие крепкие мышцы и шершавую от шрамов кожу. Потребовалось несколько секунд, чтобы ошеломленный Энакин осмелел и тоже ринулся в атаку. Трясущимися руками он забрался Оби-Вану в форменные штаны и замер, опасаясь, что уже зашел слишком далеко. Но Оби-Ван только поощрил его действия и подтолкнул к хирургическому столу, в который Энакин уперся задницей. Оби-Ван подхватил его за талию и усадил на стол, Энакин обвил его ногами и чуть не задохнулся от новизны ощущений. Железные заклепки куртки звякнули о металл стола, оглушив их обоих, Энакин часто-часто дышал в губы доктору, а тот словно очнулся и отстранился, как-то быстро оглядываясь по сторонам.

Ну вот. Всегда он так. Снова подразнил и не дал большего. Сейчас все вот так глупо и закончится.

– Нужно что-то…

– Постелить? – быстро выпалил Энакин. Рук он так и не разжал. Черта с два он теперь отпустит Оби-Вана, пусть тот даже не старается! – А то жестковато будет, – Скайуокер похлопал ладонью по глянцевой поверхности стола.

Оби-Ван, казалось, думал о чем-то несколько ином, кусая губу. И внезапно до Энакина дошло.

– Рядом… кабинет УЗИ… – попытался донести свою мысль до Оби-Вана Скайуокер.

Тот кивнул, и не успел Энакин ничего сообразить, как доктор Кеноби отцепил от своего зада его руки и скользнул к двери.

– Я быстро. А ты пока… – голубые глаза хитро блеснули, – раздевайся.

Целых пять секунд Энакин потратил на то, чтобы проморгаться, глядя вслед захлопнувшейся двери операционной. А затем все еще плохо его слушающиеся пальцы сами потянулись к застежке джинсов.

Оби-Ван влетел в кабинет УЗИ, краем глаза отметив блаженствующего Гривуса на кушетке. Рядом на стуле сидела Шаак Ти и что-то делала в районе живота Гривуса, аппарат тихо жужжал, готовый к работе, но все датчики висели на нем неактивные. Оби-Ван схватил банку с гелем для УЗИ и, торопливо извинившись за вмешательство, покинул кабинет. Медсестра оторвалась от своего дела, недоуменно переглянувшись с пациентом, впрочем, странности в поведении хирурга их не сильно озаботили. У них были дела поважнее.

К моменту, когда Оби-Ван вернулся в операционную, Энакин уже принял максимально грациозную позу на столе, стараясь не думать о том, что чуть более полугода назад он уже лежал на нем, а над ним точно так же склонялся Оби-Ван, только тогда им обоим было очень страшно, а сейчас… Впрочем, что изменилось сейчас? И Оби-Ван, и в особенности Энакин ужасно трусили, но отступать не хотел никто. Они слишком долго к этому шли и без того потеряли слишком много времени. Доктор Кеноби выдавил немного геля на ладонь и пытливо заглянул Энакину в глаза. Неизвестно, что он там увидел, но его это явно не обнадежило.

– Эни, мне нужно кое-что у тебя спросить…

Господи, неужели он сейчас поинтересуется, готов ли Энакин к тому, о чем грезил со дня их знакомства?!

– Ты был когда-нибудь… – Оби-Ван мялся и краснел, Энакин краснел не меньше, паникуя и чувствуя, как желание постепенно уступает место дикому стыду и еще большему страху.

– Был, – ляпнул он, догадавшись, чего хотел от него Оби-Ван, – был, много раз был, давайте уже скорее, пока я не…

– Еще не поздно передумать, – мигом ухватился за его слова Оби-Ван, отчего Скайуокер окончательно рассвирепел, и это чувство начисто снесло все предыдущие.

Он вцепился Оби-Вану в волосы и притянул его к себе, едва ли не рыча ему в лицо:

– Доктор Кеноби, просто возьмите и трахните уже меня, наконец!

Не очень-то это походило на первый секс из мечтаний Энакина, но он был счастлив. Ровно до того момента, как ледяной липкий гель не оказался внутри него вместе с пальцами доктора. Оби-Ван аккуратно подготовил его под себя и вошел с тихим выдохом. Стараясь не думать о том, как он в данный миг выглядит с раскинутыми ногами, Энакин вцепился в спину доктора ногтями, ища хоть какую-то точку опоры. Спина скользила по столу, но ему было плевать. Они были вместе, а это самое главное.

– О… ох, доктор Кеноби, да…

– Энакин… – прошипел Оби-Ван сквозь зубы, – мы занимаемся сексом, совсем необязательно меня так называть!

– Хорошо… извините, – потный, тяжело дышащий Энакин виновато улыбнулся, – да… доктор Франкенштейн, да! О, да!!!

Похоже, спорить с ним сейчас было абсолютно бесполезно. Оби-Ван чуть не рехнулся от тесноты и жара девственной задницы Энакина – и кого, спрашивается, Скайуокер надумал обмануть? Уж точно не его, без ложной скромности опытнейшего хирурга, который за годы своей практики какие части тела только ни оперировал.

И разумеется, доктор Кеноби прекрасно знал, как сделать так, чтобы его партнер в принимающей позе получил сногсшибательное удовольствие в свой первый раз. Когда из глаз Энакина перестали сыпаться искры, взгляд сделался более-менее осмысленным, а с губ больше не срывалась всякая чепуха, Оби-Ван тоже кончил и уткнулся носом в гладкую шею Энакина. Просто слезть с чертового стола и привести себя в порядок не было никаких сил, и, честно говоря, было ужасно здорово вот так лежать с Энакином, переплетшись руками и ногами, не зная где чьи.

– Вау, – только и смог выдохнуть Скайуокер, а после засмеялся.

Его смех подхватил Оби-Ван. Ни он, ни Энакин понятия не имели, что же со всем этим им делать дальше, но еще никогда в своей жизни доктор Кеноби не был так счастлив.

========== Две свадьбы и кое что ещё ==========

Оби-Ван здраво опасался реакции коллег, когда Энакин, отношений с которым они уже не скрывали, на правах владельца назначил его новым главврачом клиники. Бывший главврач Йода, впрочем, в обиде не остался и был рад подаренной ему бессрочной путёвке на оздоровительный курорт в солнечной Италии – старик в последнее время жаловался на обострившийся радикулит. Все прочие доктора, вопреки опасениям самого Кеноби, нашли решение справедливым, особенно доктор Тачи, которая всё равно не рассчитывала на что-то выше должности заведующей отделением, которую она получила от Оби-Вана.

Так уж вышло, что вся «Звезда Бессмертия» буквально не просыхала в течение двух недель. Сначала передача Энакину прав директора клиники, затем назначение Оби-Вана главврачом, ну, а после все переместились на свадьбу Квинлана и Эйлы.

– Девочки, ловите! – весело крикнула Эйла, стоя у алтаря спиной к подругам и собираясь бросать букет из белоснежно-голубых, под расцветку пышного платья и голубых локонов с серебристыми украшениями в них, цветов через голову.

Первой кинулась Баррис, которая давно уже время от времени задумчиво листала сайты с каталогами свадебных платьев, что заметила вся больница, включая не только персонал, но и пациентов, но только не Саваж, который с недавних пор устроился в «Звезду Бессмертия» охранником и постоянно крутился рядом. Не отставали от неё Шаак Ти – всё же возраст её неуклонно приближался к отметке в тридцать, а решительных шагов в этом направлении от Гривуса всё не было, и девушка Мола – Сатин, с которой он встречался вот уже пять лет, но по уровню готовности к семейной жизни не отличался от брата. Замужняя Вентресс на это зрелище хмыкнула и закатила глаза.

Букет отлетел к ближайшей колоне, и девушки с дружным визгом кинулись в ту сторону, а Баррис уже тянула руку под испуганный взгляд Саважа.

– Блин, Баррис, не бери! – послышался полный отчаяния крик Опресса.

Спас положение никто иной как Энакин, проехавшийся ради этого по полу, но успевший ухватить злосчастный букет, с гордым видом неся свой трофей к Оби-Вану, который заблаговременно прикрыл нос и рот платком, хоть и успел закинуться супрастином перед началом церемонии.

– Доктор Кеноби, я поймал! – радостно пропел Скайуокер, потрясая цветами, пока где-то позади него Баррис отчаянно лупила Саважа туфелькой, слетевшей с ноги, пока она бежала к букету.

– А теперь, мужики, будем ловить подвязку! – объявил Квинлан, когда Эйла скромненько протянула её ему, улыбнувшись.

Стоило Восу отвернуться, как все гости мужского пола, словно сговорившись, разошлись по сторонам. Кроме Оби-Вана, который не успел этого сделать благодаря отвлекшему его Энакину, и подвязка прилетела ему в лицо.

– Будем считать, что поймал, – хмыкнул Кеноби, двумя пальцами подбирая подвязку.

– Это точно судьба. А кто я такой, чтобы спорить со знаками судьбы? Доктор Кеноби, выходите за меня! – во всеуслышание объявил Энакин, опускаясь на колено перед Оби-Ваном.

В тот момент все поняли, что перерыв между запоями их ждёт недолгий.

***

Со свадьбой Оби-Ван и Энакин медлить не стали. Энакин, конечно, из-за своих шрамов, которые испортили бы свадебные фото, мог бы и ещё подождать – ждал же как-то целый год, но доктор Кеноби заявил, что его любимый и так слишком долго маялся из-за его упрямства, и больше он этого не допустит, а потому, подарив Энакину с его разрешения набор дорогущей маскировочной косметики и получив благословение от миссис Франкенштейн, сам потащил Скайуокера подавать заявление в мэрию, где им довелось столкнуться с мэром лично.

– Это невозможно! – разгневанно воскликнул мэр, потрясая в воздухе какой-то бумажкой. – У нас с Шивом Палпатином был уговор о браке его племянника с моей дочерью, ещё когда им было по десять лет! Все задокументировано и заверено у нотариуса, молодые люди, это называется «контракт». Так что либо свадьба, либо неустойка размером в половину состояния мистера Палпатина!

– Очень сожалею, но кажется, ваш договор стал недействителен в связи с тем, что Шив Палпатин сидит в тюрьме за очень многие свои тёмные делишки, а его племянник – взрослый самостоятельный человек и вполне способен сам решать, на ком ему жениться или за кого выходить замуж, – доктор Кеноби сделал шаг вперёд, оттеснив Энакина за свою спину, забрал договор из рук мэра и попросту разорвал его на мелкие кусочки. Мэр схватился за волосы, потом за сердце, в то время как Энакину оставалось лишь смотреть на это, открыв рот от шока.

– Пап, представляешь, в MAC сегодня распродажа! Дай денег, пожалуйста!.. Ой, у тебя посетители, – дочь мэра, зашедшая в кабинет, цокая каблуками своих лабутенов, уставилась на Энакина и его без пяти минут жениха. – Привет… Энакин, кажется? Давно не виделись.

– Падме, ну хоть ты напомни Энакину, что вы с ним помолвлены! – взмолился мэр, пустым взглядом глядя на обрывки бумаги на полу.

– С ним-то? Вот ещё! У меня вообще-то, чтобы ты знал, есть девушка! – возмутилась Падме, заставив своего папашу не просто сесть, а упасть в кресло на подкосившихся ногах. Энакин в этот момент подумал, что, возможно, стоило бы пересмотреть своё мнение об этой девице, и не такая уж она глупая стерва, какой он считал её все эти годы.

Из мэрии Энакин и Оби-Ван выходили довольные и с полученным в тот же день разрешением на брак.

Гостей на свадьбе собралось весьма внушительное количество, даже если не считать, что на ней гулял почти весь персонал «Звезды Бессмертия».

Асажж пришла с мужем. Доктор Дуку был весьма приятно удивлён, встретив свою первую любовь – миссис Франкенштейн. Ванесса, однако, на попытку Дуку поцеловать её запястье лишь поморщилась, достала из сумочки прах Оберона и любовно погладила черную урну. Да и Вентресс такое проявление галантности по отношению к даме от супруга не оценила, демонстративно прошествовав к бару.

– Моя королева, ты обижена?! – вопрошал Дуку, чуть ли не кружа вокруг жены. – Ты ведь знаешь, что я люблю лишь тебя!

Миссис Франкенштейн на это зрелище самодовольно хмыкнула и, что-то напевая себе под нос, отправилась поздравлять молодожёнов.

Шаак Ти пришла с Гривусом, доктор Винду – с Хондо. Каждый здесь был со своей парой. Даже бывший наставник Оби-Вана доктор Джинн пришёл не один, что стало для Кеноби настоящим сюрпризом.

– Ксанатос?! – брови доктора поползли вверх при виде холеного спутника бывшего шефа. Слегка надувшись, он недовольно пробурчал Энакину на ухо: – Понятно теперь, почему этот раздолбай у него всегда в любимчиках был.

Асока тоже пришла со своей второй половинкой. И каково же было удивление Энакина, когда это оказался вовсе не какой-нибудь парень вроде Лакса Бонтерри – смазливого красавчика из группы Тано, который ухаживал за ней с первого курса.

– Скайрокер, познакомься, это моя девушка Падме, – объявила Асока, держа под руку дочь мэра. Теперь настал черёд уже бровям Энакина ползти на лоб.

– Мы уже знакомы, – ответила девушка вместо него. – Представляешь, мой сумасшедший папаша всерьёз рассчитывал выдать меня за него замуж!

Пожалуй, более контрастной парочкой, чем утонченная Падме на каблуках и в коротком чёрном кружевом платье и Асока с её синими дредами, собранными в два хвостика, и полным отсутствием макияжа помимо тёмной помады на губах, были только красноволосый Мол и его неизменная боевая подруга Сатин. Она, к слову, тоже пришла на свадьбу, но однополых молодожёнов полностью игнорировала, весь вечер томно потягивая шампанское из фужера до тех пор, пока не настал черёд ловить букет.

С аллергией доктора Кеноби они могли позволить себе лишь искусственные цветы. В приметы о том, что они могут принести какую-то там неудачу, никто из молодожёнов особо не верил, а Оби-Ван и вовсе категорично заявил, что неудачей будет лишь то, если на собственной свадьбе он станет бесконечно истекать соплями, при этом еще и кашляя и чихая. Энакин кинул букет в толпу девушек, и Сатин действительно поймала его под дружный стон разочарования Мола, Баррис, Шаак, Асоки с Падме и прочих незамужних и неженатых дам, которые тут же отправились выпить, а следом их примеру последовали и парни.

На свадьбе парочки Кеноби-Скайуокер пили буквально все, включая миссис Франкенштейн, Дуку и Йоду, которые несмотря на преклонный возраст более всех налегали на алкоголь. Да так, что в конце вечеринки Дуку увезли на скорой – Асажж, правда, уверяла, что в этом виноват свадебный торт, в котором содержался арахис, а её муженёк способен перепить даже Квинлана. Даже Гривус позволил себе пару стаканов под бдительным и строгим глазом Шаак Ти. Не пила лишь Эйла, и очень скоро стала известна причина.

– Мы ждём ребёнка, – сообщил, довольно улыбаясь, Квинлан.

Пока все обсуждали это событие, Энакин смотрел на своего любимого, который явно завидовал в этот момент лучшему другу, и в голове его уже зрел один план…

========== А вы не ждали нас, а мы припёрлись ==========

– Энакин. Я не думаю, что это хорошая идея, – с сомнением произнёс Оби-Ван, глядя на любимого, который старательно гримировал свои множественные шрамы перед зеркалом. Надо признать, с каждым разом у него получалось все лучше и лучше. Оби-Ван даже подумывал предложить ему пойти в профессиональные визажисты. Энакин взглянул на него через плечо и со вздохом закатил глаза.

– Нас пригласили, а игнорировать приглашение – невежливо.

– Вообще-то, если дословно, то Мол сказал что-то вроде «ну, это, можете прийти», – напомнил Оби-Ван, хотя уже заранее чувствовал, что этот спор проигран. – Не думаю, что это можно счесть за приглашение как таковое.

– Дело в твоей бывшей, да? – раздосадованно произнёс Энакин, но в то же время с таким видом, будто ждал этого момента истины для выведения Кеноби на чистую воду.

– И в ней в том числе. Мы не слишком хорошо расстались, и я не думаю, что вхожу в число людей, которых она хотела бы видеть на своей свадьбе, – Оби-Ван отошёл в сторону и уселся на кровать.

– Тогда мы тем более должны пойти, и не просто так, а явиться во всей красе. К тому же, она была на нашей свадьбе, так что и нас на своей потерпит, – контраргументировал Энакин, на том и поставив в их споре точку.

***

В назначенный день свадьбы к церкви подъехал роскошный белоснежный лимузин, заставивший всех гостей разом восторженно затаить дыхание. Мол, облаченный в смокинг – а это зрелище не каждый день увидишь – вышел из машины, наклонившись и галантно подавая руку своей невесте… Но в этот самый момент всё внимание гостей от во всех смыслах блистающей благодаря куче мерцающих блесток, украшающих её причёску и макияж, Сатин переключилось на подъехавший следом байк и двух его всадников. Тот, что был за рулём, грациозно соскочил с «железного коня», подавая одну руку спутнику, а второй стягивая с себя шлем.

Отросшие пшеничные с золотом волосы, слегка разлохматившиеся под шлемом, почти коснулись плеч. Эта прическа в сочетании с короткой бородой и кожаной курткой делала Оби-Вана похожим на какую-нибудь рок-звезду. Но пусть это и придавало доктору Кеноби свой особый шарм, все же было не главным произошедшим с ним изменением. Благодаря Энакину он больше не боялся. Не боялся выглядеть так, как ему хотелось, и быть осуждённым за это – конечно, кто-то решит, что он сбредил на старости лет, но какая ему к чёрту разница? Не боялся исполнять свои мечты, приобретя, наконец, свой собственный байк. Не боялся, в конце концов, признаваться всем и каждому, а особенно самому себе в любви к этому несносному созданию, что являлось теперь его спутником жизни, и просто быть счастливым.

Сразу же вслед за байком подъехала машина, за рулём которой была никто иная, как миссис Франкенштейн собственной персоной.

– Пока, бабуль! – раздался задорный голос малышки Леи, которая, поцеловав Ванессу в щечку, спрыгнула с колен Хана, сидевшего на переднем сидении, и подбежала к Оби-Вану и Энакину, хватая обоих за руки.

– До вечера, ба! – кивнул Хан, вылезая из машины следом и подойдя к Кеноби-Скайуокерам, встав чуть в стороне – ему до сих пор было непривычно быть частью чьей-то семьи.

Следом с заднего сидения дружно высыпали Люк, Гален-Старкиллер и Челли, которая теперь представлялась всем не иначе как Челли Кеноби-Скайуокер и явно этим очень гордилась. Малыши со всех сторон окружили приёмных родителей под дружное офигевание присутствующих.

– Счастливо отдохнуть! – помахала рукой миссис Франкенштейн. – Позвоните, когда надо будет заехать!

После усыновления детей супруги поняли, что ни квартира покойных родителей Энакина, ни холостяцкое жилище Оби-Вана не подходит для содержания такой оравы, и до покупки нового дома было решено перебраться в особняк миссис Франкенштейн, где комнат хватало всем. Впрочем, всех в этом решении всё устроило настолько, что о покупке дома после переезда речи уже и не шло: Ванесса была счастлива, что и любимый внук снова под боком, и толпа правнуков, очень любящая кушать – только и успевай пирожки готовить, и авторитетно заявила, что никого никуда не отпустит.

– Пятеро?! – Квинлан по головам пересчитал детей и присвистнул. – Когда вы успели? Мы вон только одного уже девятый месяц ждем.

– Ну, скажем так, – Оби-Ван ухмыльнулся так, что понял его только Энакин, – у нас теперь есть большие связи в мэрии.

– Всё? Мы уже можем начинать? – нервно уточнила Сатин, замерла, немигающим взглядом уставившись на многодетную семейку, гордо хмыкнула, взяв под руку жениха, и направилась к церкви, возвращая себе внимание гостей… Но ненадолго.

– Опаньки! – раздался весёлый голос. – Мейс, ты что ж меня не предупредил, что пригласил гостей на нашу свадьбу?! Я бы хоть оделся поприличнее!

Хондо, стоя возле припарковавшейся машины, улыбался во все тридцать два зуба, половина из которых была золотой, а вот Мейс, который рассчитывал тихо расписаться и свалить в медовый месяц, уж точно не ждал подобной подставы и явно обдумывал, как бы ретироваться отсюда – пожениться можно и в любой другой день.

– Да что тут происходит?! – возмутилась невеста, топая ножкой и чуть не плача.

– Похоже, нам сегодня выпало комбо – вместо одной свадьбы отмечаем целых две, – засмеялся Энакин.

– Я в любом случае сюда пришла только побухать, – как обычно философским подходом отличилась Вентресс, прижимающая к себе заветную урну с прахом – старик Дуку всё же отошёл в мир иной, но Асажж не стала отчаиваться и на каждого, кто рассыпался в соболезнованиях, смотрела как на придурка, потому как смерть – не более чем испытание для вечной любви. – Так что женитесь уже кто-нибудь, и поехали в бар.

Сатин долго и раздражённо дулась на тот факт, что теперь не одна она в центре внимания, и даже предлагала доктору Винду заплатить, чтобы они с Хондо перенесли свадьбу на другой день. При этом сам Мейс был бы не против убраться отсюда и без какой-то дополнительной платы, но его жених упёрся и решительно отказывался ждать «самого счастливого дня в своей жизни» ещё дольше. Вдобавок приёмные дети бывшего парня невесты, видимо, решили отомстить новоиспеченной миссис Мол за все убитые ею нервные клетки своего отца, бегая повсюду и создавая такое впечатление, будто их не пять, а все пятьдесят пять.

– Согласен ли ты взять в жены Сатин Крайз… – заунывно читал текст по книжке священник, как будто нарочно растягивая гласные и тем самым отодвигая счастливый момент как можно дальше.

– О, нет! – послышалось отчаянное из зала.

– Ну что опять не так?! – воскликнула Сатин, готовая запустить в нарушителя спокойствия своим вычурным букетом.

Квинлан, чье обычно смуглое лицо было белее мела, дико извинялся, расталкивая гостей, пока выводил державшуюся за живот Эйлу на свежий воздух.

– Все в порядке, извините, мы просто рожаем, – шептал он недовольным гостям, которые тут же менялись в лицах: с них слетала чопорность, уступая место искреннему беспокойству. Позабыв про свою ожидающую ответа невесту, Мол, оказавшийся в своей стихии, сорвался с места и мигом залез Эйле под платье.

– Я вызываю скорую, – сообщил Энакин, но не успел.

– Пиздец, у нее раскрытие четыре пальца и воды отошли, не успеют. Мне понадобится ассистент, – заявил Мол под дружно опустившиеся взгляды гостей. – Кеноби?

– Я готов, – Оби-Ван уверенным жестом связал волосы на затылке одолженной у Леи розовой резиночкой с пластмассовым пони. – Квин, гони коньяк, быстро. Не морщись, я знаю, что у тебя есть.

Вос без колебаний выудил из внутреннего кармана пиджака фляжку, и Оби-Ван под сотню огорченных вздохов плеснул дорогущий элитный алкоголь себе и Молу на руки. Эйлу увели в одну из прилегающих к собору комнат, а священник, лениво зевая, поинтересовался, можно ли ему продолжать.

– Какое продолжать, жених исчез, вы что, не видите?! – истерично вскричала Сатин, швыряя свой злополучный букет не ожидавшей такого счастья Баррис и стремительно убегая прочь, подобрав юбки.

Квинлана не пустили на роды, заявив, что мужчине там делать нечего. Мол и Кеноби были не в счет – врач, как известно, существо бесполое. Зато Вентресс утащила будущего папашу в бар через дорогу, чему он был несказанно рад.

– А й-йя вот… – Вентресс икнула, – так и не успела подарить любимому ребенка.

– Ты же вроде не оч-чень-то и хотела, – напомнил Квинлан. Асажж скривилась, сдерживая слезы, и опрокинула в себя четвертый по счету огненный шот.

– Глядя на вас, придурков, волей-неволей захочешь. У Кеноби пять – подумать только, пять детей… шесть вместе со Скайуокером. Ты тоже вот-вот станешь счастливым папашей. А я…

– Ну ты молодая, успеешь еще найти кого-то…

За это Квинлан чуть не получил в глаз. Асажж гневно высморкалась в черный платочек и подлила в стакан, который поставила рядом с урной, содержащей прах ее возлюбленного супруга.

– Если я надумаю родить ребенка, то только от моего любимого!

– Он немножко мертв, если ты забыла… – с опаской поведал Квинлан.

На этот раз Вентресс не стала сердиться.

– Мы с моим пончиком сразу подстраховались на этот случай и обратились в банк спермы.

В это самое время плачущую и размазывающую по лицу водостойкую косметику невесту пошел утешать один-единственный человек.

– Ну ладно вам, сейчас Эйла родит, и вы обязательно поженитесь. Вы должны гордиться своим будущим супругом, он очень помогает женщинам…

– Д-да, – шмыгнула носом Сатин, – другим женщинам он помогает, а его невеста в это время должна рыдать на собственной свадьбе!

– Должен сказать, – Энакин как мог поддерживал светскую беседу, – что я вам очень благодарен, мисс Крайз. За доктора Кеноби. Он просто чудесный, нам с ним так хорошо, мы по-настоящему родственные души!

– А я-то здесь при чем? – подозрительно уставилась на Энакина Сатин.

– Ну как же… Если бы вы его не бросили, я бы не вышел за него замуж и был очень несчастлив. Конечно, я бы постарался отбить его у вас, но это заняло бы гораздо больше времени, и вы бы возненавидели меня еще больше, чем сейчас.

Сатин хмыкнула, Энакин обворожительно улыбнулся.

– Всегда было интересно… – она выглядела слегка смущенной, – кто у вас обычно сверху?

– Доктор Кеноби, конечно! Он такой нежный, такой заботливый, такой внимательный… Мы уже… простите за подробности, третью кровать покупаем. Они все не выдерживают силу нашей любви и ломаются, представляете! Но это все бытовые мелочи, кого они вообще волнуют, когда мы так счастливы. Кстати, а куда вы с доктором Молом поедете в свадебное путешествие? Мы вот наконец забронировали билеты до Бора-Бора. Немного волнуемся за детей, как они будут без нас, но миссис Франкенштейн велела ни о чем не думать и наслаждаться друг другом, о детях она позаботится. Мне еще и со свекровью невероятно повезло…

Чем больше Энакин трещал, тем сильнее каменело лицо Сатин, но она не перебивала его, видимо, решив испытать собственное терпение на прочность.

– Пап, а почему тётя плачет? – подбежала к отцу крошка Челли за ручку с Леей. Девочки в своих воздушных платьицах напоминали две маленькие пироженки. Правда, уже успели хорошенько измазаться и ободрать коленки, пока носились за братьями в догонялки.

– Вы ещё маленькие и не поймёте этого, – шмыгнула носом Сатин, которая вообще-то за болтовней Энакина уже почти перестала плакать и улыбнулась малышкам. – Просто в день свадьбы каждой девушке хочется, чтобы всё было идеально, а у меня…

Несостоявшаяся жена уже готовилась пролить новые литры слёз, но лишь в недоумении опустила взгляд покрасневших глаз, когда Лея вместо всех утешений просто обняла её за ноги.

В зал ворвался запыхавшийся Кеноби, и все разом переключили внимание на тяжело дышащего хирурга с его взмокшими волосами и полурасстегнутой рубашкой. Воцарилась выжидательная пауза.

– Ну… Кто? – не выдержала, наконец, Баррис, которая за прошедшее время уже успела заставить Саважа смириться с неизбежностью в виде их предстоящей свадьбы.

– Мальчик, – во всеуслышание объявил доктор.

Собравшиеся разразились визгом и аплодисментами, и даже Сатин, кажется, на минутку позабыла о своей сорванной свадьбе, а Оби-Ван нервным взглядом обвел гостей.

– Чёрт! Квинлан где?!

– Тут напротив бар, – произнесла Баррис с задумчивым видом. – Я, пожалуй, не буду продолжать мысль, сами догадаетесь.

Счастливый отец к моменту рождения первенца уже успел дойти до кондиции и теперь весьма фальшиво подвывал Асажж, которая решила исполнить свою любимую песню Мэнсона, но услышав новость, едва ли не повис на принесшем её Оби-Ване – благо тот уже выработал устойчивость благодаря постоянно виснущему на нём Энакину и рефлекторно удержался на ногах, придержав счастливого пьяного Воса.

– Люди, я стал батей! – орал психиатр. – У меня пацан родился! Сын мой, сыночка, сынуля! Я оте-ец, люди!