Текст книги "Звезда Бессмертия (СИ)"

Автор книги: Ophelia Stern

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Энакин никак не мог дождаться вечера. Доктор Кеноби подарил ему шоколадку и пригласил посидеть с ним и его друзьями, а значить это могло лишь одно: они наконец-то сближаются. Скайуокер ощущал себя как никогда близко к цели, поставленной еще в момент первой их встречи – добиться своего непробиваемого ангела любой ценой.

Здравый смысл внутри Энакина (если он хоть сколько-то мог присутствовать в этом безрассудном создании) кричал о том, что где-то здесь определенно должен быть подвох. И действительно – беда пришла, откуда Скайуокер совсем не ждал.

Почти в самом конце рабочего дня, едва не столкнувшись в коридоре с доктором Молом, который мило провожал к выходу незнакомую Энакину блондинку – должно быть, очередную постоянную пациентку, и получив вслед почти беззлобное «пиздюк», Скайуокер тут же наткнулся на совсем иную парочку, увидев которую, тихо присвистнул. Двое весьма привлекательных мужчин, стоя вплотную у стенки, выглядели довольно сексуально. Энакин спал и видел на их месте себя и Оби-Вана, да только вот, приглядевшись к парочке, едва зубами не заскрипел от досады, поняв, что вот кто-кто, а он как раз прекрасно справляется в этом деле и без Скайуокера.

Доктор Кеноби стоял практически в обнимку с доктором Восом, который нашептывал что-то ему на ушко и – это больнее всего ранило Скайуокера – касался словно бы невзначай самой очаровательной в мире жопки, и на этот раз Оби-Ван совсем не возражал. Теперь хотя бы то, почему Энакин получил в лоб за свои шаловливые ручонки, обрело смысл – задница доктора Кеноби уже принадлежала доктору Восу.

Энакин ощутил, как его глаза наполняются слезами, и, резко развернувшись на сто восемьдесят градусов, уже намеревался пойти пролить их где-нибудь в более пригодном для душевных терзаний месте, но прямо за спиной многострадального интерна нарисовался заместитель главврача доктор Винду.

Положив ладонь на плечо Энакина, Винду буквально развернул его обратно, не успел тот и пискнуть, и Скайуокеру снова пришлось лицезреть не самую приятную ему, но, надо признать, весьма горячую парочку.

– Доктор Кеноби! Доктор Вос! Что вы творите средь бела дня посреди коридора больницы?! – Винду сделал шаг навстречу застигнутым врасплох влюбленным и скрестил руки на груди, нависнув над ними, аки темная туча, готовая в любой момент пустить молнию. – Здесь же ребенок!

– Мне двадцать три! – пискнул Энакин из-за внушительной спины самопровозглашенного хранителя целомудрия всей «Звезды Бессмертия».

– Вообще-то, – учтиво кашлянул Кеноби, – до окончания рабочего дня – тридцать секунд.

– Именно! Тридцать секунд, а вы уже заранее развели тут… – снова начал закипать Винду.

– Это, Мейс, а разве через полчаса не выходит новая серия «Бразильских страстей»? – осведомился Вос.

– Да, выходит, а что? – изумленно уточнил Винду.

– А то, что тридцать секунд уже прошли, – ликующе заявил Кеноби, обходя Винду и подталкивая все еще поникшего Энакина, ставшего случайным свидетелем, в сторону кабинета психиатра. – Скорее иди домой, а то опоздаешь ведь, сейчас такие пробки в городе!

– Тьфу, содомиты! – успел расслышать Энакин полный досады голос Винду. – Этого-то куда потащили? Сохрани господь его душу!

Проводив взглядом всю троицу, Мейс еще с минуту постоял в коридоре, гневно притопывая ногой, и, резко развернувшись на пятке, поспешил на выход. Как бы там ни было, а эти содомиты были правы – пропускать новую серию «Бразильских страстей» ему совсем не хотелось. Знал бы доктор Винду, какие страсти вот-вот начнутся в его возлюбленной больнице, он бы к Педро и Кончите так не спешил.

========== День медика. Часть 2: Пьяные откровения ==========

Едва зайдя в кабинет Квинлана, Кеноби и Вос моментально отскочили друг от друга и принялись демонстративно отряхиваться под удивленный взгляд Энакина, кривясь так, словно только что съели на двоих целый лимон. Ну или посмотрели серию любимого сериала доктора Винду. Брови Скайуокера от удивления поползли вверх, а вот Вентресс, которая уже дожидалась начала пьянки в кабинете, восседая на краешке стола психиатра, эффектно закинув ногу на ногу и потягивая вино из кофейной чашечки, осталась невозмутима и никак сие не прокомментировала.

– Что тут вообще происходит, мне кто-нибудь объяснит? – ревниво осведомился Энакин, который даже свой грандиозный план на «забиться в угол и поплакать» отложил до лучших времен.

– Так, все ясно, – понимающе закивала Вентресс, кинув быстрый взгляд на Воса, который уже уселся на свое законное место, и Кеноби, который откинулся в кресло напротив, и вновь уставившись на Энакина. – Ты Мола видел?

– Ну да, в коридоре с какой-то девушкой стоял, – все еще непонимающе отозвался Скайуокер.

– Такая… высокая тощая крашеная блондинка с кислой физиономией, как будто ей весь мир должен? – уточнила Вентресс.

– Это ее натуральный цвет! – возмутился Кеноби.

Энакину ничего не оставалось, как молча кивнуть. Набором из язвительных слов Вентресс как-то умудрилась нарисовать поразительно точный портрет спутницы Мола.

– В общем, привыкай. Всякий раз, как она появляется здесь, эти два придурка разыгрывают этот спектакль, – махнула рукой Асажж.

Скайуокеру стыдно было признаться в этом, но он понял только то, что ничего не понял. Но, по крайней мере, на действительно влюбленную парочку Квинлан и Оби-Ван не походили, и у Энакина от сердца отлегло.

– Вообще-то, Асажж, это была твоя идея, – хмыкнул Кеноби, – а я и вовсе та сторона, которую, как обычно, не спрашивали.

– Нет, ну а что? – развела руками Вентресс, которой, видимо, надоело пить вино, и она пощелкала пальцами в сторону Воса, дабы тот подлил ей коньяка – жест, кстати, был понят с первого раза. – Хотя я сначала предложила вариант «вскрыть»… Да что вы так смотрите? Универсальный, вообще-то, вариант – на все случаи жизни!

– Я все равно ничего не понял, – абсолютно честно сознался Скайуокер.

– Ну короче, малой, – хмыкнул Квинлан, глотнув коньяка прямо из горла, – эта блондинка – бывшая нашего Кеноби, которую после очередного планового осмотра гинеколога у него увёл мастер оргазмов Мол. Так понятнее?

– Вроде бы, – медленно дошло до Энакина.

– Я, может, и не мастер, но тоже кое-что умею, – обиделся Оби-Ван, которого эта тема явно задевала за живое.

– Я знаю, дружище, – проникновенно отозвался Вос.

– Что именно знаете?! – чуть не подскочил уже успевший расслабиться Энакин.

– Сами расскажете или я? – хмыкнула Асажж, глядя на заметно покрасневших докторов, и махнула на них рукой. – В общем, эти два пидора на выпускном из универа сначала танцевали медленный танец вместе, а затем утанцевали в подсобку и там потрахались, – с предельной честностью пересказала она.

– Вообще-то я хотел пригласить на танец Асажж, но слегка перебрал и перепутал её с Квинланом! – оправдался красный как вареный рак Кеноби.

– А я просто был бухой в дрова, поэтому и согласился, – хмыкнул Вос.

О том, каким это таким образом можно перепутать длинноволосого брюнета и блондинку с экстравагантной прической, Энакин уточнять не стал.

– Эти двое мне вообще в универе прохода не давали, но никому из них не светило – я люблю мужчин постарше, – самодовольно ухмыльнулась Вентресс. – Ну они и решили проблему гениально.

– И кто же был сверху? – полюбопытствовал осмелевший (или обнаглевший) Энакин, всерьез озаботившийся вопросом девственности лучшей в мире задницы.

– Я! – хором отозвались Вос и Кеноби, синхронно метнув друг в друга злые взгляды.

– Кеноби, поза наездника тут не в счет, – фыркнул Вос.

– В общем, сказать по правде, мы не помним, – сознался Оби-Ван. – Да и вообще несильно любим вспоминать этот случай.

– Говорите за себя! Лично я – очень даже люблю, – отозвалась Вентресс.

– А кстати, чего это у нас молодежь не пьет? – осведомился Квинлан, кивнув на Энакина, который, будучи несколько выбитым из колеи чередой таких откровенных разговоров, совсем позабыл про свой стакан, после чего вся троица, позабыв про обсуждение своей бурной молодости, переключилась на интерна: Вос и Вентресс решили сыграть в «спои студента», чему отчаянно пытался помешать Оби-Ван. Правда, надо признать, не слишком успешно, поскольку психиатр и патологоанатом очень скоро решили вместо ведения бессмысленного соревнования объединить усилия против общего противника.

– Слушайте, а может, вам, доктор Вос, пора на заслуженный отдых? – поинтересовался Энакин, которого разморило от ликера, вина и коньяка, чередовавшихся в хаотичном порядке. – Ну я не в плане… Я имел в виду, может, вам стоит уступить роль личного счастья доктора Кеноби кому-то ещё? Должна же его личная жизнь меняться, прогрессировать как-то… Я бы вот тоже мог помочь отомстить неверной блондинке.

– Эту почетную должность еще заслужить надо, – с серьезным видом отозвался Вос. – Вот Вентресс так и не заслужила.

– Может, потому что я замужем, идиот? – с усмешкой закатила глаза Асажж.

– Именно поэтому, – кивнул Квинлан.

– Но я-то не замужем! – возмутился Энакин, пытаясь отвоевать бутылку ликера обратно у Оби-Вана, который благоразумно решил, что Скайуокеру хватит.

– Тогда лично я не вижу никакой проблемы, – пожал плечами Вос, не дав Кеноби и пикнуть.

– Доктор, а давайте порепетируем! – загорелся идеей Энакин под одобрение Воса и молчаливое безразличие к происходящему Вентресс, которая уткнулась в телефон, видимо, отвечая на сообщение мужу. Скайуокер даже отпустил несчастный ликер, который доктор Кеноби тут же убрал от греха подальше, и, облизнувшись, потянул свои загребущие ручки к вожделенной заднице.

– Нет, Энакин, я не дам тебе меня лапать! – возмутился Оби-Ван, пытаясь отпихнуть от себя ладони Скайуокера.

– Но тогда никто не поверит, что мы встречаемся! – привел аргумент Энакин, продолжая упрямо тянуть руки, в которые Кеноби уже готов был всучить бутылку, уступив собственным принципам во имя спасения неприкосновенности своей пятой точки.

– Давай я лучше сам, – проглотив разом стакан коньяка, заботливо предложенного Квинланом, Кеноби со смиренным видом обнял Энакина, положил ладонь на его бедро и нерешительно сжал. Из двух зол всегда следовало выбирать меньшее.

Скайуокер распахнул глаза, покраснел, зажмурился, как наевшийся сметаны кот, и простонал что-то неразборчивое, судя по его виду, находясь не здесь, а где-то в нирване.

– Что-то у нас день медика плавно превращается в день педика, – констатировала Вентресс. – И как назло, я не могу остаться и посмотреть, чем все закончится – меня ждет муж.

Проводил доктора Вентресс Квинлан, поскольку Оби-Ван в этот момент все никак не мог отвоевать у интерна свои собственные руки, которые тот намертво прижал к своей заднице. Кеноби умоляюще уставился на доктора Воса, стоило тому вернуться к своему столу, но уж вот от Квинлана он подобной подставы точно не ждал…

– Меня, конечно, муж не ждет, но я, пожалуй, тоже пойду домой, – усмехнулся Вос, демонстративно поглядев на часы. – Ключи оставлю. Будете уходить – закроете.

Кеноби мысленно выругался, когда Квинлан сначала многозначительно улыбнулся ему, выразительно указывая взглядом на Скайуокера, а затем подмигнул Энакину и, насвистывая какой-то мотивчик, покинул кабинет.

– Ну, вот мы и одни, – томно прошептал Скайуокер. И замолчал, глядя прямо в глаза Оби-Вана с легко читаемым во взгляде «вы знаете, что это значит?»

Что это значит, Кеноби прекрасно знал. И почти успел смириться с безысходностью ситуации и полной безальтернативности выбора. Подумал даже, что не каждый день, в конце концов, в руки к медленно спивающимся холостякам среднего возраста вроде него сами идут двадцатитрехлетние интерны, да еще и вполне симпатичные… Или это просто влияние алкоголя?

Выяснить этого не дал завибрировавший телефон Энакина, заставивший убежденного атеиста Кеноби уверовать в Бога… Правда, как выяснилось, благодарить следовало не его, а мистера Палпатина, который, в свою очередь, уж точно с божественной силой не имел ровным счетом ничего общего.

– Да?.. Да, дядя Шив, я уже еду! Ну прости, я немного задержался… Не ворчи, я уже не маленький!.. Ну дя-я-ядь! – проныл Энакин, одновременно с этим кинув на Оби-Вана жалобный взгляд, и смиренно вздохнул. – Да, да, через полчаса буду дома. Хорошо, пока.

– Ты живешь с дядей? – зачем-то уточнил Оби-Ван, как только Скайуокер отключил вызов. После того, что мальчишка сегодня узнал о нем, он, пожалуй, тоже имел право задавать нетактичные вопросы. – А родители?

– Погибли, когда я был ребенком, – вздохнул Энакин. – Дядя – единственный мой родственник.

– Прости, я не знал, – неловко улыбнулся Кеноби, дал себе мысленную затрещину, глядя на поникшего Энакина, и, не найдя иного выхода, обнял его.

Ощутив, как ладони юноши скользят все ниже по его спине, Кеноби смиренно вздохнул. Энакин же, в свою очередь, порадовался, что тот не видит лукавой улыбки, в которую в этот момент растянулись его губы. Родителей он почти не помнил, но вот быть сиротой конкретно в данную минуту было очень выгодно.

========== Бессмертная звезда «Звезды Бессмертия» и очень важное задание ==========

На следующее утро после веселого празднования дня медика к клинике подъехала чья-то роскошная новенькая блестящая черная Yamaha. Баррис смотрела на это из окна и едва ли не слюнками истекала: байкеры (хотя в большей степени, разумеется, сами байки, а не парни) были ее слабостью. Оффи, невзирая на тот факт, что возле стойки регистрации уже собралась небольшая толпа из докторов и пациентов, продолжала с интересом наблюдать за таинственным всадником, который грациозно соскочил со своего железного коня и, снимая шлем, взмахнул густой копной волос с такой грацией, что девушка аж загляделась… Ровно до тех пор, пока не присмотрелась получше.

– Скайуокер?! – воскликнула Баррис, у которой едва глаза на лоб не полезли. В голосе звучало одновременно изумление и черт разбери что еще.

– Где?! – тут же осведомился доктор Кеноби.

В этот момент дверь резко распахнулась, и на пороге нарисовался Энакин с мотошлемом под мышкой, на пальце второй руки вертящий ключи от байка, огляделся и подошёл к стойке регистрации, привычным наглым жестом опираясь о нее.

– Ну что, кого сегодня подвезти? – облизал губы, ухмыльнувшись, юноша, которому вчера вечером дядя торжественно вручил ключи от байка, подаренного на первый профессиональный праздник.

– А тебе в какую сторону? – осведомилась Баррис, на ходу сообразив, что то, что Скайуокер – далеко не ее типаж, не играет особой роли теперь, когда у него есть байк, ведь любой парень, имеющий собственный байк – по умолчанию типаж Баррис.

– Какая разница? Я все равно к доктору Кеноби обращался, – отмахнулся Энакин, разбив в прах все мечты Баррис о том, как они уезжают в закат по окончании рабочего дня.

– Я, пожалуй, лучше на метро доеду, – недоверчиво хмыкнул Кеноби, покосившись на Энакина и разбив в прах на сей раз уже его мечты. – А то не думаю, что это безопасно с таким водителем… А кстати, Энакин, для тебя сегодня задание, – вспомнил Оби-Ван, не дав Энакину успеть окончательно погрузиться в пучину депрессии.

– Какое?! – со своим обычным «всегда готов» выражением лица, вытянувшись по стойке смирно, спросил Скайуокер.

– Крайне ответственное, – просиял Кеноби улыбкой, как правило, не предвещающей ничего хорошего. – Сегодня ты присмотришь за мистером Гривусом. Ему понадобится поставить капельницу, пару-тройку раз вынести «утку» и вообще проследить за его состоянием. Все записывать и сообщать мне. Справишься? – хирург серьезно уставился в глаза Энакина.

– Я сделаю все в лучшем виде, доктор! – Энакин, хоть ему и не улыбалось сидеть возле постели капризного пациента практически весь день, словно он не практикующий хирург, а какая-то рядовая медсестра, никак не собирался разочаровывать доктора Кеноби, да и вдобавок прикоснуться к живой легенде – не каждый день удается.

Пусть лично Гривуса Энакин видел всего раз, но наслышан о нем был в достаточной степени. Он был здесь чем-то средним между местной легендой и местным анекдотом. Хотя Скайуокер, пожалуй, назвал бы его талисманом «Звезды Бессмертия» и даже лично выдвинул предложение назначить его им официально – осталось только одобрение дяди. Счесть, сколько раз Гривус попадал в больницу, было невозможно. Его медицинской картой можно было убить человека, но вот сам он был, судя по количеству пережитых им операций, неубиваем. По крайней мере, ничто не оставляло сомнений, что в этой больнице он переживет всех.

– Я ожидал, что мне пришлют кого постарше, – прохрипел Гривус при виде Энакина. – Этот засранец Кеноби точно хочет моей смерти.

Энакин решил не иронизировать по поводу того, что, вероятнее всего, так оно и есть. Как минимум Вентресс обещала проставиться всему отделению хирургии по бутылке вискаря, если Гривус когда-нибудь все же окажется на ее столе. Кажется, за исключением медицинского интереса – установить, от чего именно из всего длинного списка диагнозов умер Гривус, вряд ли окажется легко – у этих двоих была какая-то личная неприязнь еще со времен, когда тот был пациентом мужа Асажж, и именно назло ей Гривус все никак не хотел помирать. Надо сказать, весьма неплохая мотивация.

– Доктор Кеноби велел мне поставить вам капельницу и проследить за вашим состоянием, – максимально вежливым тоном, на какой только был способен, сообщил Скайуокер, помахав перед носом пациента катетером.

– Дай-ка лучше я сам, – не дал Энакину и пикнуть Гривус, самостоятельно с невозмутимым видом вводя иглу. Ну, по крайней мере, теперь руки Энакина не будут трястись.

Скайуокер, однако, не преминул пойти и обрадовать доктора Кеноби новостью о том, что он-таки поставил капельницу, на что Оби-Ван ответил лишь весьма лаконичным «Молодец», и Энакин, опьяненный похвалой, припорхал обратно в палату.

Каждые пять минут осведомляясь о самочувствии Гривуса и бегая докладывать о результатах доктору Кеноби, дабы просто лишний раз увидеть свою любовь, разлука с которой была ему невыносима, Энакин получал один и тот же ответ и явственно испытывал терпение обоих сторон.

– Слушай, тебя как зовут? – поинтересовался Гривус.

– Энакин.

– Шёл бы ты в жопу, Энакин.

– Мне бы очень хотелось, – украдкой вздохнул Скайуокер, представив, конечно же, свою возлюбленную задницу доктора Кеноби. К несчастью, его слова достигли ушей пациента.

– Ты что, на Кеноби запал? – осведомился Гривус, тихо посмеиваясь.

– Я не думал, что так заметно, но… Кхм, да, – нерешительно признался покрасневший Энакин.

– Ну ты и псих, конечно! – Гривус уже не просто смеялся, а откровенно ржал, захлебываясь собственным смехом вперемешку с ужасающим приступом кашля, заставляя Энакина здраво опасаться, что Вентресс все же дождется желаемого на сей раз. – Это ж безнадежный случай!.. Не-е, парень, ты определенно конченый!

Вдвойне обидно это звучало из уст Гривуса, краше которого в гроб кладут, и который при этом питал очевидную неразделенную любовь к Шаак Ти, что было еще одной популярной обсуждаемой темой в клинике. И втройне обидно – если учесть, что Ти, жалея «несчастного», попутно проявляла к нему значительно больший интерес, нежели доктор Кеноби к Энакину.

В конце процедуры Энакин снова убежал разыскивать Оби-Вана, дабы сообщить, что с заданием он справился. Доктор, который в этот момент пил кофе, отозвался, как и в прошлые разы, весьма флегматично, сказав Энакину, что зайдет проверить Гривуса чуть позже, и отправив того обратно – как говорится, с глаз долой.

Вернувшись обратно, однако, Энакин обнаружил, что койка пуста, а Гривуса нигде поблизости не видно, и в панике схватился за голову. Он только что потерял реликвию «Звезды Бессмертия», чего Кеноби, разумеется, не простит. И это при том, что не было Скайуокера всего лишь пять минут максимум! Никаких логических версий исчезновения Гривуса Энакин не обнаружил, а потому можно было смело поддаться панике.

Кеноби, всерьез забеспокоившийся после того, как интерн не появился спустя привычных пять, а потом и все пятнадцать минут своего отсутствия с очередным докладом, решил все же заглянуть в палату к Гривусу, коего там не обнаружил. Зато обнаружил едва ли не ревущего Энакина, который моментально бросился к нему на шею с полным раскаяния воплем «Я его потерял!»

Вернувшийся в палату в то же время Гривус замер в дверях и отчетливо кашлянул, заставив Скайуокера отлипнуть от груди наставника и обратить к нему свой взор.

– Мистер Гривус, где вы были?! – возмутился Энакин.

– Курить ходил, – невозмутимо прокашлял в ответ Гривус.

– Но вам же нельзя курить!.. И… Стоп. Вы можете ходить?! – изумился Энакин, для которого это стало неожиданным открытием, повергшим юношу в шок. На ногах он держался более чем уверенно и в двух вынесенных Энакином «утках» определенно не нуждался.

– Кеноби, этот малец меня доконал, – хмыкнул весьма недовольно Гривус, обращаясь к невозмутимому, давно привыкшему к его выкрутасам Оби-Вану, и вернулся на место под все еще охреневающий взгляд Скайуокера. – По-хорошему прошу, забери его.

========== «И тебя вылечу, и тебя вылечу…» или Обычный рабочий день доктора Воса ==========

– Доктор Вос, я так больше не могу! – ворвавшийся в кабинет Воса Энакин отвлек его от изучения каракулей его пациентов и мыслей о том, за сколько уйдут эти «шедевры» на каком-нибудь авангардном аукционе. – Мне надо высказаться!

– Малой, я психиатр, а не психолог, ты адресом ошибся, – хмыкнул Вос без особой надежды на то, что это хоть что-то изменит.

– Тут мне только вы поможете, – Энакин, едва не плача, уселся в кресло напротив Квинлана. – Я влюбился в доктора Кеноби. Ну то есть, влюбился-то я в него еще пару месяцев назад, когда впервые увидел, но тогда и понятия не имел, насколько серьезно…

– Забудь, что я сказал, – полным энтузиазма голосом отозвался Квинлан, даже папку с рисунками больных шизофренией от себя отодвинул. – С этим однозначно ко мне, ты – определенно псих!.. Хотя не спорю, задница у него что надо… – добавил Квинлан уже себе под нос, выражая мысли вслух.

– Что-что? – переспросил Скайуокер, багровея.

– Да нет, нет, ничего, – с усмешкой замотал головой Вос. – Слушаю тебя внимательно, говорю. Тебя только это ко мне привело?

– Доктор Вос, ну вы же его хорошо знаете. Скажите честно, есть у меня хоть какой-то шанс? – с каким-то лихорадочным блеском в глазах уставился Энакин на психиатра, аки на свою единственную надежду и спасение.

– Зависит от силы твоего желания, – Вос цокнул языком, мысленно обругав себя, когда увидел после этих слов надежду в глазах мальчишки, готового на все что угодно в силу своей юности и излишней пылкости. Стоило все же напомнить самому себе, что речь шла о его непробиваемом приятеле Кеноби, а не каком-то случайном увлечении Скайуокера. – Но лучше подумай десяток раз как минимум – а надо ли оно тебе?

– Надо, еще как надо! Я жить без него не могу! – все так же пылко воскликнул Энакин. Умилительный и прекрасный в своей наивности мальчик.

– Тогда ты должен понимать одну вещь. Наш Кеноби – это как та самая принцесса в башне, которую надобно оттуда вызволять. Только вот проблема в том, что он настолько привык к этой башне из собственных предрассудков, загонов и хрен знает каких еще тараканов, что лишь в ней ощущает себя комфортно. Ну или внушил себе это… Ты меня понимаешь? – Квинлан выразительно уставился на Скайуокера.

– Вроде бы, – неуверенно пожал плечами Энакин, хотя, судя по озадаченному выражению смазливой физиономии, понимал он немного.

– Я постараюсь, конечно, с ним поговорить, но в остальном тут все зависит лишь от тебя. Попробуй, к примеру, привлечь его чем-то, что ему нравится, пригласи куда-нибудь вне больницы… Да все банально до безумия, если не считать той кучи нервов, что ты убьешь в процессе в сравнении с любой среднестатистической душой населения, – Квинлан сделал неопределенный жест рукой в воздухе. – Но если тебя это не пугает…

– Не пугает! – решительно замотал головой Скайуокер. Впрочем, чего было ожидать? Настоящего психа, коим этот мальчишка, несомненно, являлся, испугать непросто – уж это Квинлан, как главный эксперт по психам, знал наверняка. Хоть и предельно честно сделал себе пометку все-таки поговорить с приятелем.

Кеноби объявился сам – в обеденный перерыв, как и обычно. Закрыл дверь на внутреннюю защелку и сразу деловито потребовал налить ему коньяка. Квинлан даже ничуть не удивился тому, что речь пошла об Энакине, хоть и в ключе, полностью противоположном тому, в коем о самом Оби-Ване отзывался его ассистент. Примечательнее всего для Воса было то, что Кеноби, которого он знал лучше всех в этой клинике, отличался здравой долей пофигизма, и лишь этот «несносный мальчишка», как выразился сам хирург, вызывал в нем эмоциональную бурю. Первый за множество лет.

– Бедный мальчик просто втрескался в тебя по уши, неужто не видишь? – снисходительно, словно к ребенку, которому приходится объяснять прописные истины, обратился Вос к приятелю.

– Ох, поверь, прекрасно вижу, – хмыкнул Кеноби, допив коньяк и крутанув по столу пустой стакан, словно надеясь, что с этим нехитрым жестом в нем как по волшебству появится еще. – И что предложишь? Поговоришь с ним об этом, может, коль уж ты специалист по всяким психопатам? Или мне стоит обратиться сразу к Вентресс? Она, помнится, на первом курсе черной магией увлеклась, может, наложит на него отворот какой или еще что, – ухмыльнулся Оби-Ван.

– А может, все гораздо проще, и тебе стоит принять это как шанс наладить свою личную жизнь, наконец? – Вос побарабанил пальцами по стопке бумаг.

– С племянником Палпатина? Издеваешься? – вскинул бровь Оби-Ван.

– Дело только в этом? – столь же иронично уставился в ответ Квинлан.

– Я не сторонник служебных романов, ты знаешь. И потом, ему двадцать три. Гребанных двадцать три года, а мне тридцать восемь и скоро вот-вот стукнет тридцать девять. У него еще ветер в голове, эта юношеская влюбленность со временем испарится, и я опять… – Кеноби жарко покраснел, понимая, что наговорил тех вещей, за какие теперь ему будет мучительно стыдно даже перед лучшим другом. – Да какого хера я вообще должен тебе это разъяснять? Ты тут, в конце концов, психиатр или я?!

– Я сейчас пытаюсь говорить с тобой не как психиатр, а как твой друг. Если тебе пару раз не повезло в личной жизни, это не значит, что так будет всегда, – безуспешно попытался убедить Вос, заранее предчувствуя провальность собственной затеи.

– Вынужден тебе напомнить, что у тебя самого ни девушки, ни парня, ни даже кого-то на примете. Но при этом ты продолжаешь капать мне на мозги, – недовольно проворчал Кеноби.

– Мы с тобой, друг мой, абсолютно разные, и одиночество совсем по-разному влияет на нас двоих. И если для меня оно – свобода, то для тебя оно откровенно губительно. Я не говорю, что ты обязан встречаться с Палпатином-младшим, но тебе стоит хотя бы попытаться отвлечься.

– Ты уж извини, Квинлан, но я бы предпочел обойтись без твоих ценных указаний, – раздраженно произнес Оби-Ван сквозь зубы.

– Прости, – хмыкнул психиатр, делая вид, что вновь погрузился в изучение чьей-то истории болезни, все же однако не сумев смолчать спустя некоторое время: – Но знаешь, что забавно? Ты привел кучу аргументов против, но так и не сказал чего-то вроде «я не влюблен в него».

– Я не… – начал было Оби-Ван, но запнулся, встал с места и раздраженно махнул рукой. – Да иди ты, Вос.

Вос ничего не ответил, проводив хирурга взглядом и со вздохом откинувшись на спинку кресла. Порой с шизофрениками было значительно легче, чем с собственным лучшим другом, упрямым как осел. Нет, как целое стадо ослов.

Почти к концу рабочего дня в кабинет психиатра заявилась Вентресс, чему Квинлан, перед этим успевший еще выслушать тираду Мола, как всегда акцентированную на весьма узком профиле его работы, надо признаться, даже не был удивлен.

– Ну, а тебя, Асажж, какая нужда привела? – поинтересовался Квинлан, лениво щелкая мышкой: на экране ноутбука психиатра с открытой на нем небезызвестной игрой «The Sims» две уж очень подозрительно кого-то напоминающие фигурки – одна с песочно-рыжего цвета волосами и бородой, а другая с прической а-ля «привет, восьмидесятые» и в косухе – увлеченно целовались.

– Блять, Вос. Эти два педика меня достали. Один ходит такой дохуя невозмутимый, будто все у него окей, а второй бегает за ним аки хвост и буквально источает сексуальное напряжение вокруг себя. Спермотоксикоз, если проще. Я боюсь, он такими темпами скоро от отчаяния начнет набрасываться на моих жмуриков. И что вот делать прикажешь с этой сладкой полупарочкой?!

– Асажж, слушай, я психиатр, а не сваха, – вздохнул, закатив глаза, Квинлан, с увлечением подбиравший виртуальной парочке свадебные костюмы.

– Ты не понимаешь, что ли?! Скоро либо у тебя пациентов прибавится на половину клиники… Ну либо у меня, но всего на двух человек, если они продолжат в том же духе, – пригрозила Вентресс, попытавшись заглянуть в экран ноутбука Квинлана. – Ты чего там творишь?

– На вот, выпей и успокойся, – Вос протянул подруге многострадальную и уже почти пустую бутылку коньяка, буквально впихнув ей в руки, на что та, пожав плечами, присосалась к горлышку.

Полюбовавшись напоследок на свадьбу своих подопечных, Вос взглянул на время и понял, что первую брачную ночь, видимо, придется отложить до завтра, поскольку рабочий день успел закончиться. Еще разок взглянув на своих симов с почти отцовской гордостью, Квинлан сохранил игру и захлопнул крышку ноута.

– Пошли-ка домой, Асажж, – предложил он подруге, которая, кажется, с превеликим удовольствием согласилась, лишь бы оказаться подальше от местных страстей.

Однако на следующий день одно из пророчеств Асажж хоть и частично, но сбылось: Скайуокер действительно обнаружился в морге…

========== «Жопу себе проколи!» или немного о сложностях бодимодификаций ==========

В университете, который закончил Энакин, существовало этакое внегласное правило, благодаря которому каждый выпускной курс водился с первокурсниками – такое вот своеобразное введение в студенческую жизнь. Более того, существовали и вполне гласные правила, благодаря которым из каждой выпускной группы избирался один козел отпущения… ну, то есть, доброволец, который становился куратором одной из групп перваков. Энакину в последний год учебы как раз и повезло оказаться назначенным на эту должность. Поначалу Скайуокер, само собой, противился своей участи и всячески избегал своих руководительских обязанностей в надежде на то, что их переложат на кого-то еще. После, однако, сам того не желая, стал любимцем среди своих подопечных до такой степени, что многие мальчишки начали носить косухи и длинные волосы а-ля Энакин, а девчонки выстраиваться в очередь, дабы эти самые волосы ему заплести. К концу года своего наставничества Энакин пришел с перваками к полному симбиозу: он, будучи совершеннолетним, покупал желающим пиво и прочий алкоголь для вечеринок, а они взамен его на эти самые вечеринки звали, да и с сокрытием прогулов они друг другу помогали.