Текст книги "Победа без боя (СИ)"

Автор книги: novel2002

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Веки, переносицу и виски он так же, по примеру наставника, окрашивал черной краской для того, чтобы сложно было различить черты его лица. Излишняя узнаваемость могла привести к тому, что его распознал бы кто-то из знакомых семьи Томиных. Этот человек мог впоследствии «обрадовать» патриарха семьи новостью о недостойном блудном сыне, который смеет порочить честь самурая, занимаясь недостойными вещами, то бишь избиением на потеху публики ради денег. Таких последствий Антон искренне не желал, поэтому его лицо после нанесения грима перечеркивала широкая черная полоса, подобно маске, добавляющая дополнительную агрессивную ноту его внешности.

– Раз готов, значит, марш на Арену! – бодро скомандовал Максим. – И имей в виду, мы с Дальским ставим каждый на своего гладиатора, и я просто обязан макнуть Егорушку носом в грязь после своего последнего проигрыша. Так что, если выиграешь, получишь приличный бонус.

– Буду стараться! – серьезно кивнул Антон.

Расправив плечи, он, не колеблясь, продефилировал через широкие ворота и вышел под слепящий свет софитов на пока еще девственно чистый, не окрашенный кровью песок Арены. Шум толпы, приветствующей его, на мгновение оглушил, и, хотя Антон не видел зал из-за яркого света направленного на Арену, по накатившему на него гаму он прекрасно понял, что людей собралось как никогда много.

Из прикрепленных под потолком динамиков полился быстрым ручьем бодрый голос конферансье:

– Представляем вам недавнего новичка, который уже удостоился права называться гладиатором и, вполне возможно, вскоре может стать нашим новым чемпионом. Прошу любить и жаловать – Змеелов!

В вышине над головой Антона шум рассыпался на сонм громких оваций.

– А теперь, – перейдя на интимный полушепот, возвестил конферансье. – Приветствуйте нашу сияющую на небосклоне славы звезду. Смертоносного, прекрасного и такого желанного Крайта!

Последние слова он буквально прокричал в микрофон, и зал тут же всплеснулся хлопками ладоней и восхищенными выкриками. Антон внутренне напрягся, ожидая выхода на Арену своего противника. Обернулся к распахнутым воротам и заметил, как из тьмы к свету плавно движется гибкое поджарое тело.

Крайт скользил. Его походка была невероятно легкой, и Антону даже почудилось, что он не оставляет следов на песке. Его руки, ноги – весь он от макушки до пят двигался очень плавно, и по незнанию можно было подумать, что тело этого бойца совершенно не имеет костей.

Антон буквально силой заставил себя отвлечься от этого гипнотизирующей походки и, моргнув, сосредоточился на дальнейшем непредвзятом изучении соперника.

Одет Крайт был в такие же, как у самого Антона, легкие черные брюки, а по его обнаженному торсу, как обычно, скользила, переливалась чешуей, как живая, огромная вытатуированная змея. Наглядевшись с полминуты на ее хищные изгибы, Антон наконец-то поднял взгляд выше и вгляделся в лицо гладиатора.

Крайт не использовал макияж. Смело демонстрировал всем заинтересованным людям свое лицо. Узкие губы, черные с синим отблеском волосы, изящный нос и черные же гипнотизирующие глаза, пристально глядящие из-под челки. Весь тот металл, которым был буквально утыкан Крайт во время тренировки, в этот раз отсутствовал. Это позволило Антону рассмотреть его вблизи, так сказать, в натуральном виде, и также помогло осознать, что к этому бою змей относился более серьезно, чем к предыдущему.

– Готовься проиграть, змеёныш! – шепот сорвался с губ раньше, чем Антон смог удержать его, и черные глаза остановившегося напротив Крайта мгновенно распахнулись шире, и зрачки его стали просто бездонными. Казалось, они поглотили весь свет в зале. А потом глаза змея резко сузились до злых узких щелок.

– Не льсти себе, самурай! – прошипел Крайт в ответ после небольшой паузы. – Я вижу, ты уже соскучился по моим тумакам.

Змеиные губы расплылись в широкой глумливой улыбке.

Антон вскинул подбородок, хотел дать резкую отповедь, но тут конферансье произнес, перекрикивая возбужденно галдящих зрителей:

– Бой до первой крови! Делайте ваши ставки, господа! – и ударил в гонг, обозначая начало схватки.

Крайт плавно поднял руку, указал пальцем в сторону Антона, а потом медленно с холодной улыбкой на губах провел ребром ладони по своей шее, демонстрируя, что он намерен с ним сделать.

Антон не дал сбить себя с толку. Сразу чуть присел, напружился для отражения атаки, и она не замедлила последовать сразу же за неприкрытой угрозой.

Крайт атаковал мгновенно. Скользнул вперед, ударил напряженной, жесткой, как доска, ладонью, стараясь достать соперника острием сложенных вместе пальцев, и тут же скользнул назад. Не дав сделать вдох, повторил свое нападение несколько раз, будто искал слабое место в защите, а Антон отражал все его попытки, поневоле задерживая дыхание.

Скользя по кругу, Крайт обходил противника, и Антон с удивлением отметил, что тот почти не отрывает стоп от земли при шаге. Из-за этого на песке оставался волнистый, похожий на настоящий змеиный след.

Змея атаковала. Бросалась на ловца, пытаясь впиться зубами в его плоть и неминуемо отравить своим ядом. Извивалась, текла по песку ручьем, и невозможно было предугадать, когда она нападет снова.

На очередном броске Антон подгадал момент и отбил твердую, как древко копья, руку, отбросив ее в сторону. И тут же, не колеблясь, даже не пытаясь провести болевой захват, со всей силы ударил Крайта в лицо. Тот чуть просел, словив лицом чужой кулак, но успел изогнуться и достать Антона в солнечное сплетение.

Антон задохнулся от боли, а проклятый змей в это время скользнул в сторону и скрылся из виду. Схватившись за грудь, Антон вскинулся, ища глазами соперника, а разглядев, удовлетворенно усмехнулся, несмотря на боль, все еще терзавшую его тело. В месте, где кулак Антона так метко поцеловал его, скула Крайта оказалась эффектно украшена огромным, наливающимся багровым цветом пятном.

Они замерли и ненавидяще уставились друг на друга, претерпевая последствия такого обмена любезностями.

– Су-у-ука! – прошипел едва слышно, почти не разжимая губ, Крайт. Он провел по щеке пальцами и скривился, прощупав быстро увеличивающуюся гематому.

Злая улыбка расцвела на лице Антона в ответ на его шипение.

– Иди сюда!.. Подлая!.. Ядовитая!.. Блудливая!.. Гадина! – смакуя каждое слово по отдельности, прошептал Антон и поманил Крайта пальцами.

Тот зарычал и тут же рванулся к нему. Обрушил настоящий шквал яростных ударов, и Антону ничего другого не оставалось, как сцепить зубы и отражать их. Он был на пределе своих возможностей, но не позволял себе отступить ни на шаг. Через несколько десятков ударов он уже будто впал в боевой транс, как тогда, в его первой схватке с Сергеем. Резко стал чувствовать все намного острее. Реагировал намного быстрее, чем при обычном выступлении, которых у него был уже не один десяток. Силой воли удерживая себя от ответного нападения, он перетерпел несколько метких болезненных попаданий, специально подманивая змея кажущейся легкостью победы, и, улучив момент, ударил противника в голову, вложив в удар всю свою силу.

Сильно дезориентированный, ошеломленный после удара по черепушке Крайт пошатнулся, и Антон тут же нанес удар стопой, уже предугадывая, какая нога соперника окажется опорной и подсекая ее. Схватил за плечо падающего гладиатора и снова нанес несколько безжалостных ударов в лицо, понимая, что только так жестко и беспринципно можно победить того, кто не боится боли. Отпустил, позволяя поверженному противнику упасть на песок Арены, и отступил, изготовившись для новых неожиданностей.

Тяжело дыша, Крайт лежал на золотистой песочной перине. Еще пытался подняться, но был уже, кажется, в полуобморочном состоянии. Кровь тягучей каплей вытекала из рассеченного уголка его рта и пачкала подбородок. Хмурый Антон стоял над ним, играя желваками. Мышцы его подрагивали в безумном, бессознательном желании тела добить противника. В зале над их головами воцарилась давящая тишина.

– Бой окончен! – возвестил конферансье, мигом разорвав ее тяжелый полог. – Победитель – Змеелов! Поздравляем победителя!

Зрители, как будто только ждали этих слов, отмерли, захлопали, засвистели.

Антон, приложив усилие, расслабил, казалось, целую вечность сжатые в кулак пальцы. Крайт еще немного полежал, а потом сел, тяжело опираясь на подгибающиеся и дрожащие руки. Распахнулись ворота на Арену, и к нему подбежали двое сотрудников «Клуба». Попытались поднять проигравшего, но Крайт сердито отбросил их руки и поднялся сам, без посторонней помощи. Глухо, пугающе зашипел, когда его попытались поддержать, и сам, шатаясь, медленно удалился с Арены. Антон проводил его суровым взглядом и только тогда, уже не боясь очередной подлости змея, ушел с окрашенного кровью Крайта песка.

***

– Отпустите меня! Я этой бляди сейчас все рыло разукрашу!

Максим услышал злые крики раньше, чем успел добраться до раздевалки. Возмущался, судя по характерному шипению, Крайт, поэтому он резко прибавил шагу, чтобы не пропустить продолжение шоу, начатого на Арене.

Несмотря на разбитое лицо, Крайт все еще рвался в бой, и четверо гладиаторов с трудом удерживали разбушевавшегося змея. Судя по расхристанному виду, до появления побитой звезды они спокойно переодевались для выступления и теперь, вместе с удерживаемым виновником переполоха, представляли собой довольно интересную композицию в монументальном стиле. Все это было похоже на пьяную ссору полуобнаженных античных богов, нажравшихся амброзии.

– Кто бы говорил! Лучшая блядь заведения! – холодно парировал Антон, переодевавшийся в противоположном углу комнаты. Он, судя по всему, даже и не думал пугаться угроз и уходить из раздевалки. К моменту появления любопытствующего Максима он уже успел надеть джинсы, майку и с некоторым трудом натягивал кроссовки, в процессе все время морщась и кривя губы.

Недалеко от места боевых действий, опираясь спиной о шкафчик, расположился Дальский. Он с не меньшим любопытством следил за разборкой и, кажется, не спешил вмешиваться и защищать честь своего подопечного.

Не имея возможности навредить физически, Крайт вдруг резко втянул воздух и прицельно плюнул в сторону вражины. Антон не успел уклониться от неожиданной подлой атаки, и плевок, смешанный с кровью из разбитого рта змея, растекся у него по лицу. Естественно, оскорбившись, Антон зарычал и бросился к Крайту. Не участвовавшие доселе в разгоне дерущихся гладиаторы перехватили его на подлете и потянули назад, не давая вцепиться змею в глотку. Монументальность композиции сразу начала просто зашкаливать.

– Убью тварь! – орал Антон, вырываясь из рук бойцов.

Крайт, уже высказав и выплевав ранее все, что он думает о самураях, просто молча пытался достать до него скрюченными пальцами и выцарапать глаза.

– Ну и что тут у вас? – спросил Максим у Дальского, неотрывно следящего за этим соревнованием, похожим на перетягивание каната.

– Ничего особенного, – отмахнулся тот, даже не взглянув на хозяина «Клуба». – Крайт после разборки возненавидел Змеелова до глубины своей змеиной души и готов, судя по всему, ослепить его. Или, в крайнем случае, оплевать до смерти.

– М-да! Не ожидал я как-то, что после всего лишь второго боя они так сцепятся.

– Сегодня крайтова гордость и достоинство получили сильный удар под дых. Ведь после той первой легкой победы ничего, так сказать, не предвещало, а тут твой Антон сделал его почти всухую.

Максим хмыкнул.

– Крайт-то уже порядком расслабился за эти недели, видя, что на титул чемпиона больше нет достойных претендентов, и поплатился за самоуверенность, раскрасив своей кровью Арену, – хозяин «Клуба» задумчиво почесал подбородок. – Интересно, что Антоша ему сказал?

– В раздевалке ничего почти, а вот на Арене… – Дальский пожал плечами.

– Ты тоже заметил, как змеёныш под конец остервенел? – тихо спросил Максим. – Малыш был прямо какой-то сам не свой. Похоже, на Змеелове вселенский пофигизм ему изменил.

– Такое бывает, – кивнул Дальский. – Видишь человека второй раз в жизни, а уже инстинктивно хочешь его прикопать, и поглубже.

– Это, типа, как у нас с тобой?

Дальский повернул голову и внимательно посмотрел на Максима.

– Я думал, мы уже прошли этот этап, – с прохладцей в голосе заметил он.

– Прошли! – согласился Максим. – Теперь мы просто чисто инстинктивно и по старой привычке обуваем друг друга на деньги при первой же подходящей возможности.

– Не без этого, – спокойно признал после недолгой паузы Дальский, отстраненно созерцая битву закованных в живые кандалы богов.

Максим тоже обратил свое внимание на сыплющих ругательствами бойцов. Крайт и Змеелов все еще самоотверженно пытались добраться друг до друга.

– А спорим… – тихо озвучил он стремительно зреющую в голове мысль. – …спорим, они трахнутся, и довольно скоро!.. И Крайт добровольно ему даст! – Максим кивнул подбородком в сторону Антона. Тот активно отмахивался от сдерживающих его рук и уже даже пытался проводить не слишком травмирующие приемы айкидо.

Дальский даже бровь недоверчиво вскинул.

– Они же готовы поубивать друг друга! – выразил он свое опасение.

– А я готов поспорить, что Крайт хочет переспать со Змееловом.

– Да ладно!

– Говорю тебе, он его хочет, – Максим решил аргументировать свои выводы: – Я недавно подметил взгляды, которыми змей награждает Антошу, когда видит его в коридорах «Клуба». А ведь наш мальчик редко кого хочет по собственной воле и еще реже проявляет инициативу. Спорим, что Змеелов поимеет Крайта максимум через пару месяцев?

– Хм-м! – задумался Дальский. Побарабанил пальцами по шкафчику, замечая, что Крайт все-таки изловчился и расцарапал в кровь лоб Антона, а в отместку тут же получил тычок в глаз. – Как по мне, так они просто прикончат друг друга, если оставить их наедине, и мы оба потеряем каждый своего гладиатора… Но давай спорить! Люблю сложные пари. На что?

– Сам придумай! – фыркнул Максим. – Я идею спора выстрадал, а ты приз рожай.

– Контракт… – с невинным видом предложил Дальский.

– Нет! – сразу отрезал Максим. – Никаких контрактов! Ты и так разорил меня в прошлый раз.

Дальский самодовольно улыбнулся.

– Тогда на золотой плак(2)! – миролюбиво предложил он.

– Двадцать пять штук? Неплохо! Как раз самая высокая ставка на Аукционе за Крайта. По рукам! Только, чур, змея не подзуживать на его обычные выкрутасы.

– Я играю честно! – надменно произнес Дальский. – Ты же сказал – добровольно! Принудишь его к чему-то! Как же!

– Ты же сам знаешь, что за бабки он все что хочешь сделает. А убить Антона он прям сейчас согласен и забесплатно, – пожал плечами Максим.

– На том и сойдемся!

– Так, пора прекращать этот цирк.

Максим спокойно прошел к уже намечающейся общей свалке и смело втерся между противоборствующими сторонами. Размахнулся и со всей силы хлестнул ослепленного яростью Антона по лицу. Тот отшатнулся, замер, недоуменно моргая глазами. На секунду ослабил напор, и удерживающим бойцам удалось отодвинуть его от Крайта. Максим все так же спокойно развернулся к змею и вскинул руку для удара. Крайт тут же, как по команде, отпрянул сам и тоже застыл, испуганно глядя на владельца «Клуба». В раздевалке наконец-то воцарились тишина и относительный порядок.

– Очаровательно! – процедил Максим. – Чтобы такого больше не было. На Арене можете мозги друг друг размозжить, там ваша страховка действует, но чтоб вне Арены я этого не видел. Иначе за нарушение дисциплины вышвырну вон обоих. На ваше место еще с десяток желающих найдется. В стране кризис – всем нужна работа. Надеюсь, это понятно? – он стрельнул глазами в Антона. Тот заторможено кивнул. – Ваня? – Максим повернулся к Крайту. – Будешь плохо себя вести, пойдешь прямиком в руки Станислава. Он-то знает, как тебя обуздать. Заодно и твой болевой порог проверит, а то мне кажется, что ты уже притерпелся к прежнему уровню.

– Максим!.. – тихо прошептал не на шутку испугавшийся и обиженный Крайт, но продолжить не решился. Тут же покорно опустил плечи и свесил голову, признавая право Максима на наказание.

Все то время, пока Максим грозил Крайту пытками от рук Мастера боли, Антон молчал и удивленно наблюдал за испуганным змеем. После профилактической оплеухи он совершенно растерял все желание убивать и калечить. И, к тому же, он еще ни разу не видел Крайта таким подавленным и несчастным.

– Что? Не хочешь? – спросил Крайта Максим, перед этим планомерно перечислив, что именно он позволит Станиславу с ним сделать. – Значит, веди себя адекватно!.. Всё! Разошлись! Антон, раз уже переоделся, бери вещи и пошли. Тебя отвезут на моей машине.

– Я не хочу пока… – начал возражать тот.

– Тебя никто не спрашивает! – резко прервал его Максим. – Пошел! Быстро!

– Хорошо! – Антон еще раз насуплено глянул на Крайта, обещая взглядом скорое продолжение разбирательств, потом быстро собрал сумку и вышел из раздевалки.

– Проведи с Ваней разъяснительную беседу! – уходя, дал указание Дальскому Максим. – Совсем он у тебя избаловался и от рук отбился. Никакого самоконтроля.

– Тебе виднее, кукловод ты недоделанный! – сердито буркнул тот, ни за что ни про что получив нагоняй за компанию с Крайтом. – Пари в силе! Свидимся!

– Будет нескучно! – подмигнул ему Максим и удалился.

1. “Шато Жискур” – красное вино Chateau Giscours на «Официальной классификации вин Бордо 1855 года» заслуженно получило статус 3-е Grand Cru, где Cru – обозначает виноградник, а Grand, соответственно, его элитарность.

2. Некоторые казино при высоких ставках игры используют «плаки» (от $25000 и выше). Плак отличается от фишки тем, что он больше и, как правило, имеет прямоугольную форму. Также, в отличие от фишек, плаки в казино имеют свои порядковые номера.

========== Часть 6 ==========

***

– …И на этом я хотел бы закончить свое выступление! – прошамкал Крайт все еще опухшими после субботней встречи с Антоном губами.

Весь преподавательский состав продолжал молча таращиться на него и делал это с тех пор, как Крайт, обряженный в свежевыглаженную рубашку и новенький деловой костюм, вошел в аудиторию.

Похоже, его надежды оправдались. Все смотрели на раскрашенное Антоном всеми цветами радуги лицо, и никто не слушал, что Крайт бормотал себе под опухший нос. Каждый реагировал по-своему. Кто смотрел с жалостью, кто брезгливо морщил нос, кто просто ошеломленно пялился, открыв рот. Равнодушных к его выступлению не было. Крайт попытался улыбнуться отработанной соблазнительной улыбкой, но изуродованное сучьим Змееловом лицо превратило ее в кошмарнейшую гримасу. Несколько особо нервных преподавателей тут же отпрянуло.

– Эм-м, Иван! – осторожно начал глава комиссии, нервно теребя ручку. – Мне кажется, вам стоит еще немного подготовиться и прийти на защиту диплома снова… Где-то через неделю-другую… А то и через месяц… Мы сделаем скидку на ваше… состояние и примем вас еще раз. Но постарайтесь к тому времени лучше подучить материал. Я понимаю, что вам сейчас тяжело читать и, возможно, тяжело запоминать, и именно этим обосновывается… несоответствие изложенного вами материала заданной вам теме.

Крайт с натянутой на лицо ужасной улыбкой попрощался и вышел из аудитории. Как только за ним закрылась дверь, он уныло опустил плечи.

– Блядский самурай! Все мне испортил! – пробормотал он расстроено. – И что я теперь Егору скажу? Чувствую, «одарит» он меня за такое по первое число. Только успевай от даров уворачиваться!

***

Антон лежал в постели, пытаясь заснуть, и думал о Крайте. Сидел за столом в кухне, пытаясь проглотить завтрак, и думал о Крайте. Шел в магазин за продуктами и подумывал о Крайте. Стоял под душем и думал об изуродованном им же самим смазливом лице расстроенного змея, который сильно испугался угроз Максима.

– Ну, какого хрена? – устало вздохнул он, когда включил телевизор, чтобы отвлечься, и первым же щелчком попал на канал про животных, где грациозная, угрожающе изогнувшаяся всем гибким телом кобра шипела прямо в камеру оператора-самоубийцы.

Он выключил телек, рассерженно отшвырнул пульт и откинулся на спинку дивана. Смотрел в потолок, приглядываясь к микроскопическим трещинкам в побелке.

Он практически сразу начал корить себя за то, что так жестко обошелся с Иваном. Когда горячка боя и бешеное возбуждение от вида крови прошли, он понял, что эта его победа была щедро сдобрена змеиной кровью и болью. А ведь когда-то он клятвенно обещал отцу, что всегда будет вести себя достойно. Будет проявлять снисхождение и милосердие по отношению к противникам, как того требовали принципы айкидо, и никогда не будет унижать их достоинство.

А что он сделал на самом деле? Уже в раздевалке он видел, что скоро лицо Крайта распухнет и потемнеет, как переспелый томат, и даже позволил себе позлорадствовать минут десять. А вот уже вернувшись домой, умывшись и глядя на себя в зеркало, признал, что Крайт за весь бой ни разу не ударил его по лицу. Он бил куда угодно, но не в лицо. Да, у Антона теперь очень сильно болели ребра, и он немного опасался за собственные внутренние органы. Но при всем при том, что Крайт, уходя с Арены, уже начал стремительно заплывать, Антон отделался лишь царапиной на лбу, да и то полученной им в раздевалке, когда Крайт, как бешеная баба, попытался выцарапать ему глаза.

И зря он обозвал его. Крайт, судя по всему, был близок с Дальским, заигрывал с Волком, но Антон ни разу не видел, чтобы он вешался на шею другим мужчинам, посещавшим «Клуб». Да, он зарабатывал своим телом, но так сказал Максим, и Антон пока еще не видел Крайта за работой собственными глазами. Да и в любом случае, то, чем занимался Крайт вне Арены и тренажерного зала, не касалось Антона никаким боком. Он же не собирался тащить змея под венец, так какого черта его должна была волновать крайтова моральная и физическая чистота? Пусть бы он хоть со всеми клиентами разом ебался, Антона это не касалось.

Антон прикрыл глаза и тяжело вздохнул.

– Пойти извиниться, что ли? – пробормотал он. – Из-за чьего-то змеиного ехидства так карму испортить, это ж надо!

На журнальном столе засветился и лениво заворочался мобильный телефон. Антон подхватил его и удивленно уставился на номер. Нажал кнопку.

– Да, Лёха? – бормотнул он по-деловому, пытаясь не показать своего напряжения. Впервые со времени его изгнания кто-то из семьи, кроме матери, позвонил Антону.

– Привет, Тоха! – голос Лёши был спокойный и миролюбивый. Кажется, он не спешил сыпать на голову нерадивого брата проклятья. – Как ты?

Антон медленно и бесшумно выдохнул, расслабляя напряженные плечи.

– Нормально. Живу, работаю. А ты как?

– Вернулся с соревнований. Мы выиграли, – судя по голосу, Лёха улыбался довольный победой своей команды.

– Круто! – улыбнулся Антон. – Поздравляю!

– Спасибо! Нас пригласили на еще одни соревнования через пару месяцев. Так что скоро я опять уеду. На этот раз в Токио на очень серьезный турнир. Там будет много людей из столичной элиты, и после победы на этом соревновании перед нами откроются новые перспективы… Тебе не нужна помощь?

Антон прикрыл глаза и, все еще улыбаясь, покачал головой. Брат, как всегда, умел отвлечь какими-нибудь обычными несущественными разговорами, успокоить своим миролюбивым настроем и потом, когда собеседник расслаблялся, быстро задать интересующий его вопрос. Сбитые с толку люди, обычно тут же, не задумываясь, выдавали Лёхе все свои тайны. Точно так же брат действовал на татами, когда сражался голыми руками или вооружившись боккэном. Благодаря ему их команда выигрывала соревнования одно за другим. Антон в глубине души всегда тихо гордился братом и даже завидовал ему. Лёха, в отличие от старшего Тихона, умел жить, не думая о деньгах, богатстве и славе. В отличие от Антона, несмотря на свои многочисленные победы, Лёха всегда довольствовался малым и не выпячивал свое мастерство. Он умел быть одновременно мягким, уступчивым, и твердым, как сталь, непоколебимым в своем принятом раз и навсегда решении. Из них троих Лёха прошел по пути к вершине мастерства дальше всех, и именно его отец считал настоящим приемником своей школы.

– Чего молчишь? – спросил брат, не дождавшись ответа. В его голосе было едва заметное волнение. – Я все равно все выясню, так что лучше скажи мне все сам и сэкономь мое время. Я не уеду пока ваш конфликт с отцом не разрешится.

Антон закатил глаза.

– Он не разрешится, Лёш! Я оказался педиком, и этим все сказано! Отец не примет меня назад, пока я такой, а я никогда не смогу измениться так, как хочет он.

Лёха помолчал.

– Правильно сделал, что не сказал матери, – проронил он. – Для нее это ненужная информация.

– Да, сейчас я живу отдельно, а отец молчит, и она ничего не знает, но что будет, когда она захочет нянчить внуков?

Лёха хмыкнул.

– Придумаем что-нибудь! В конце концов, у них есть еще два сына. Скажешь, что бесплоден.

– Главное, чтоб она не надумала проверять, – улыбнулся Антон.

Лёха снова помолчал, а потом спросил:

– Каково это? Любить другого мужчину?

Антон пришел ненадолго в растерянность. Лёха не растерял своей сноровки и умело выбил его из седла этим вопросом.

– Когда полюблю – расскажу! – наконец ответил Антон.

Лёха, судя по всему, стал давиться смехом.

– Ладно, братец! – просмеявшись, сказал он. – Значит, у тебя сейчас все хорошо?

– Более-менее! – признал Антон.

– Ну, тогда держи хвост пистолетом… Вот черт! По отношению к тебе эта фраза теперь звучит как-то крайне двусмысленно!

Антон не выдержал и заржал. Скорчился от смеха на диване.

– Я рад, что все еще могу поднять тебе настроение, – заметил Лёха, когда услышал, что его судорожный ржач начал стихать.

– Спасибо за заботу, Лёх! – пробормотал Антон, положив голову на подлокотник и глупо улыбаясь. – И не ссорься из-за меня с отцом. Ты же получишь его школу, когда он надумает отойти от дел, а там, как-никак, а деньги хоть какие-то, да водятся.

– Не за что. А насчет школы… ты же знаешь, что для меня это все неважно.

– Знаю. И уважаю за это!

– Держись, Тоха! Не раскисай!

– Ты тоже, Лёш! Ты тоже!

Поговорив с братом, Антон пришел в хорошее расположение духа. То, что Лёха не отвернулся от него, внушало надежду, что когда-нибудь все образуется, и они снова станут нормальной семьей. Брат никогда не отступал от принципов айкидо, старался решать проблемы мирным путем, и у него это всегда получалось. В нем была та гибкость ума, которой так не хватало Томину-младшему на его пути к самосовершенствованию. И Антону стоило поучиться у него миролюбию так же, как он учился у Волка умению побеждать. Еще одна пока недоступная ему цель, еще один повод преодолеть себя. И начинать надо было с самого простого и с самого тяжелого одновременно. Антон вздохнул, решая сложную дилемму.

– Нет уж! Извиняться перед ним я не буду! – пробурчал он, наконец. – Он сам виноват, что выбесил меня своим заносчивым поведением. Но и отвечать на его подначки я тоже не собираюсь. Пусть хоть язык себе свой змеиный откусит и ядом изойдет, а я все равно буду его игнорировать.

И только после того, как он принял это решение, Антон смог на время забыть о змее.

***

– Я больше не хочу видеть здесь эту суку!

Максим вскинул бровь.

– По-моему, это предельная наглость, – спокойно заметил он. – Требовать от владельца удалить из его заведения его же собственного бойца. Ты так не считаешь?

Крайт тут же набычился, что при его раскрашенном лице, разбитых губах и резко выделяющемся белом пластыре на переносице смотрелось угрожающе. Максим не испугался, наоборот, поморщился от досады, разглядывая бойца. Ему было откровенно жалко подпорченного змея.

Бог с ним, с презентабельным видом, но после проигрыша Змеелову из Крайта снова попёрли дичливость и мизантропия, от которых Максим с трудом смог отучить его несколько лет назад. Крайт снова, как раньше, куксился и шипел даже на Дальского, не говоря уже о Максиме, которого считал виноватым во всех смертных грехах из-за того, что тот взял к себе Антона. Уже который день Ванька был в отвратительнейшем настроении.

– Тогда я сам уйду, раз вы не хотите его выставить! – буркнул Крайт, разворачиваясь к двери.

– У тебя контракт, – стараясь сохранять спокойствие, напомнил ему Максим.

– С Дальским я уж как-нибудь сам разберусь, спасибо за беспокойство.

– Крайт!..

Тот, не слушая уговоров, пытался покинуть кабинет. Максим резко вскочил с кресла, сделал несколько стремительных шагов и с громким хлопком захлопнул дверь прямо перед носом у сердитого бойца. Положил обе ладони на деревянную поверхность двери, окружив Крайта собой со всех сторон. Тот упрямо стоял к нему спиной. Не пытался больше открыть дверь и вообще не двигался. Ссутулил плечи и громко тяжело сопел. Максим с беспокойством отметил, что надо сделать рентген и проверить, не сломан ли аккуратный змеев нос.

– Ваня, повернись, пожалуйста, – попросил он. – Давай все обсудим.

– Нечего тут обсуждать, – пробормотал Крайт. – Он для вас важнее, чем я. Вы его спонсор и это нормально.

– Ваня, пожалуйста! – повторил свою просьбу Максим едва слышно.

Крайт нехотя обернулся. Хмуро посмотрел на него из-под бровей. Максим некоторое время вглядывался в темные глаза, потом поднял руку и кончиками пальцев очень осторожно коснулся его расшибленного, все еще припухшего подбородка. Крайт даже не поморщился, наоборот, самую малость удивленно приподнял брови и хоть немного растерял свою мрачность. Максим улыбнулся и легко, целомудренно коснулся его сухих, покрытых жесткой корочкой губ своими губами.

– Поясни мне, что с тобой! – попросил Максим. – Раньше ты никогда не реагировал так бурно. Если тебя побеждали, ты поднимался, харкал кровью на победителя и спокойно шел домой. Что изменилось?

Крайт сделал такое досадливое лицо, будто его попросили объяснить, кто разбил любимую мамину вазу.

– Из-за него я не смог защитить диплом, – пробормотал он. – Преподы как увидели мою рожу, чуть в обморок не попадали. Я же сейчас, как какой-нибудь мутант, выгляжу. Как я могу использовать свое обаяние с такой харей?

– А ты учить не пробовал?

– Пробовал! Не вставляет!

Максим тяжело вздохнул.

– Дальский знает, что ты завалился?

– Нет! Я пока боюсь ему говорить, – признался Крайт. – Он меня прибьет, когда узнает.

– М-да! Может… заплатить кому следует? Тогда он и не узнает.

Крайт покачал головой.

– Спасибо за предложение, конечно, но там преподы старой закалки, так что с деньгами лучше к ним не подходить, иначе вообще с концами завалят… Я попробую еще раз сдать… Позже.

– Хорошо. Я поговорю с Егором. Сошлюсь на то, что ты сейчас в плохом состоянии и не должен чересчур напрягаться. Я уговорю его, не волнуйся!

Крайт едва слышно фыркнул.