Текст книги "Победа без боя (СИ)"

Автор книги: novel2002

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

– Если вам это доставит удовольствие, то я только за.

– Управы на тебя нет! – резюмировал Максим.

– Это факт! – весело скалясь, согласился Крайт.

Бойцы, все еще не поднимаясь на ноги, по сигналу судьи начали выполнять основную программу – быстрые захваты и броски, удержание соперника в определенной позе. В общем, всячески демонстрировали отточенную технику. Максим, не отрываясь, пялился на стройного бойца.

– Напряженный он какой-то, – тихо буркнул Крайт, проследив его взгляд.

– Ты тоже заметил?

– Да! Завалит он соревнование, как пить дать!

– Почему ты так считаешь?

В раздумьях Крайт покрутил кольцо в носу. Тщательнее изучил айкидоку, который в очередной раз быстро и четко опрокинул противника на татами.

– Резкий слишком, – решил он. – Неприкаянный какой-то. Пытается всеми силами сохранять спокойствие, но у него не очень-то получается. Его колбасит вовсю, и он с трудом контролирует себя, чтобы не сорваться… Но он однозначно красава! Насколько я вообще могу судить о навыках айкидоки-профи!

– Не могу не согласиться с твоими выводами! – кивнул Максим.

Отработав программу, бойцы разошлись, и на смену им вышла другая пара, но Максим и Крайт продолжали следить глазами за черноволосым. Тот отошел в сторону, схватил бутылку воды со столика и стал пить большими глотками, потом подобрал полотенце и начал тереть им лицо так, будто хотел стереть разом все свои тревоги. Его движения действительно были какие-то нервные, злые, хоть эта резкость, скорей всего, не была замечена большинством зрителей. Лишь те, кто сам занимался боевыми искусствами, мог разглядеть за слишком прямой спиной и слишком бесстрастным холодным взглядом его насильно подавляемое смятение.

Максим закусил губу, когда увидел, что от размашистых движений кимоно на груди бойца разошлось, демонстрируя всем желающим соблазнительный рельеф крепкого тела. Он не заметил заинтересованного взгляда, которым продолжал поглядывать на айкидоку из-под ресниц Крайт.

После выхода нескольких команд был сделан небольшой перерыв, а затем началась вторая часть соревнований, когда бойцы должны были продемонстрировать свои навыки в поединке. Эта часть обещала быть более зрелищной, и, как только начались выступления, Крайт сразу перестал нетерпеливо ерзать по сидению и полностью сосредоточился на участниках турнира. Узкоглазый снова вышел первым из своей команды и, похоже, глядел на своего нового противника еще угрюмее, чем на прежнего.

– Этот япошка их звезда, что ли? Везде первый лезет! – пробормотал Крайт.

– Это младший сын Леонида Томина,– ответил Максим. – Он один из лучших учеников их школы… Сразу после своих старших братьев. Вон, мрачный папашка-Томин у судей за спинами сидит.

Крайт бросил взгляд на соседнюю трибуну. Постучал по кольцу в носу, рассматривая серьезного седого мужчину. В том чувствовалась та самая сила духа, присущая всем учителям по боевым искусствам вне зависимости от страны, в которой они преподают. Он сохранял невозмутимость, ничем не выказывая своего волнения за команду, и лишь его губы, так похожие на губы выступающего сейчас молодого айкидоки, были сурово поджаты.

– Что-то он не слишком рьяно болеет за сына, – отметил Крайт. – Слышал я о Томиных. Бойцы в пятом поколении. Целая династия. Так чего ж Томин-младшенький такой дерганый-то, как для япошки? Где же знаменитое самурайское хладнокровие?

– Они уже два поколения как славяне. У Томина-старшего мать была японкой, а отец – наш, так что они имеют полное право на исконную славянскую неприкаянность. А младший… Бог его знает! Может, перенервничал перед соревнованиями. На нем ведь сейчас лежит большая ответственность перед учителем и всей школой, вот он и дергается.

После сигнала судьи бойцы сошлись и начали очень активно и вместе с тем элегантно проводить приемы, превращая схватку в настоящий перформанс. Захваты и броски шли друг за другом, противники были похожи на танцоров, и весь их танец состоял из касаний, переворотов и движения по кругу. Томин-младший был динамичен, быстр, но не слишком-то осторожен с партнером. Швырял его, не щадя, фиксировал руку в болезненном захвате и отпускал не сразу, а только тогда, когда тот получал вдоволь неприятных ощущений.

– Как думаешь, для Арены подойдет? – оценивающе прищурил глаз Максим.

– Серьезно? – удивился Крайт. – Хотите заарканить этого породистого потомка самураев?

– Да ты сам на него посмотри! – махнул рукой Максим. – По нему же бои без правил плачут. Он сейчас того и гляди уке(7) шею свернет.

И точно. Томин схватил соперника за плечо, резко подтянул к себе и, когда тот попытался уйти от захвата, разъяренно подсек жестким ударом. Его партнер, вскрикнув, упал, а судья тут же скрестил руки, прекращая поединок.

– Чюй!(8)

– Вот черт, за такое ему дисквалификация светит! – поморщился, как от зубной боли, Крайт.

Томин-младший отошел к судье и начал о чем-то спорить с ним. А потом послышалось злое: «Да пошли вы все!», и боец, развернувшись, быстрым шагом покинул зал.

– Полный завал! – прокомментировал Крайт. – Теперь из-за его ругани с судьей всю команду дисквалифицируют. Вы все еще хотите видеть его в «Клубе»?

– Более чем. Ты же сам видел. Злость, сила и хорошая техника. Он нам подходит.

Крайт недоверчиво покачал головой, а Максим изогнул насмешливо губы, наблюдая за тем, как бледный Томин-старший с каменным выражением лица быстро вышел из зала вслед за сыном.

***

Антон метался по комнате, выгребая вещи из шкафа и швыряя их в сумку. Раиса, нервно заламывая руки, топталась в дверях, но не смела войти в комнату и встать на пути разъяренного сына.

– Антоша! – лепетала она. – Может, ты все же сначала успокоишься, обдумаешь все и поговоришь с папой, а потом уже будешь принимать поспешные решения?..

– Пускай убирается! – раздался сердитый окрик Леонида из гостиной, прервав ее уговоры. – В моем доме не будет жить неблагодарный молокосос, который подставил всю команду из-за неумения держать себя в руках. Так опозорить нашу школу и меня лично – это же уму непостижимо! Я не собираюсь терпеть рядом такого бесполезного и безответственного… морально разложившегося человека.

– Говори уж все сразу, отец! Такой человек, как я, не устраивает тебя в качестве сына! – рявкнул Антон.

– Ты совершенно прав! – не понижая тона, заявил Леонид. – Костьми лягу, но порог этого дома ты больше не переступишь.

– Лёня! – в ужасе вскрикнула Раиса.

– Не вмешивайся, пожалуйста, Рая! – раздраженно попросил Леонид. – Это наш с ним мужской разговор. Твое поведение, Антон, совершенно неприемлемо. Если ты не одумаешься и не бросишь свои отвратительные пагубные привычки, я позабочусь о том, чтобы тобой занялись специалисты.

– Ты говоришь так, как будто я болен какой-то заразной неизлечимой болезнью, – крикнул Антон, со злостью швырнув сумку на пол.

– А что это еще, по-твоему? – парировал Леонид. – Ты болен самолюбованием и извращенностью и оскверняешь наш дом, нашу семью одним своим присутствием. Это ж надо быть настолько низким, чтобы… – он замолчал, не договорив, а потом закричал еще громче: – Убирайся! И не жди, что я дам тебе хоть одну копейку. Много ли ты заработаешь собственными силами без протекции семьи?

– Да я лучше сдохну, чем возьму что-то из твоих рук!

– Не сдохнешь! – уверенно заявил Леонид. – Можешь обратиться к тем, с кем проводишь свои ночи, раз тебя настолько привлекает такая беспринципная жизнь. Пусть они и заботятся о тебе… В семье не без урода! Это уж точно! И почему ты не можешь вести себя, как все нормальные люди? Почему не можешь брать пример со своих братьев?

– О, да! Конечно! Как обычно, мои непогрешимые братья – эталон хороших сыновей, а я, как обычно, неблагодарный непослушный мерзавец! Но знаешь ли, я не такой, как они, и не собираюсь плясать под твою дудку всю свою жизнь, великий сэнсэй Томин!

– Чтоб через пять минут я тебя тут не видел! Иначе мне придется вышвырнуть тебя собственными руками! И, клянусь богом, я это сделаю! – рявкнул Леонид и с грохотом захлопнул дверь гостиной.

Бледный Антон окинул сумасшедшим взглядом комнату, застегнул сумку и быстро, не давая себе времени подумать, пошел к двери. Раиса заступила сыну дорогу, порывисто, со слезами на глазах обняла Антона и сунула в карман его куртки свой кошелек.

– Позвони мне, пожалуйста, Антоша, когда устроишься, – прошептала она.

Антон виновато опустил плечи.

– Хорошо, мам! Я позвоню! Обязательно! Ты только не волнуйся, пожалуйста!

– Я не понимаю, из-за чего вы сцепились в этот раз, – с надломом в голосе пошептала Раиса. – Но я тебя умоляю – береги себя! И не сердись, пожалуйста, на отца. Он сейчас слишком расстроен из-за дисквалификации, но это пройдет, и ты сможешь вернуться. Я тебя люблю, Антоша!

– И я тебя, мам! – Антон крепко обнял ее, поцеловал в щеку и, не колеблясь, покинул родительский дом.

Вышел на улицу. На одном злом азарте прошагал пару кварталов с тяжелой сумкой в руке и лишь у автобусной остановки осознал, что идти ему, в общем-то, некуда. Что бы не думал отец, он никогда не проводил ночи с теми случайными парнями, с которыми изредка знакомился в ночных клубах. Они нужны были ему лишь для того, чтобы иногда спускать пар и удовлетворять свои нестандартные потребности. И тем более он не мог напроситься временно пожить к кому-нибудь из них, ведь одно дело – редкие, приятные обоим встречи, а другое – постоянное навязчивое присутствие в твоей жизни практически незнакомого человека.

Антон сел на старую рассохшуюся скамейку под навесом остановки и задумался. Когда в кармане джинсов зазвонил телефон, он, не глядя, принял вызов.

– Антоша, как дела? – Семён был в приподнятом настроении, несмотря на глупейшую дисквалификацию их команды. – Придешь сегодня в додзё на тренировку?

– Вряд ли, – расстроено ответил тот. – Мы… поругались с отцом.

– Это из-за проигрыша? Ну, всякое же бывает. Сегодня мы проиграли, а завтра выиграем. Чего из-за этого с ума сходить?

– Не только из-за проигрыша… – признал Антон. – Неважно! В общем, мне теперь надо искать свободный угол.

– Так все серьезно? – уныло спросил Сёма.

– Да! Более чем!

– Тогда приходи ко мне! – предложил Семён. – У меня есть свободное раскладное кресло. Я ведь пока один живу, а значит, ты не будешь смущать и отбивать моих девушек.

Антон не удержался – усмехнулся. Семён, один из немногих, давно знал, что отбить девушку он не способен в принципе, и все время, шутя, проезжался таким образом по поводу предпочтений друга.

– Спасибо, Сёма! – от всего сердца поблагодарил Антон. – Что бы я без тебя делал?

– На вокзале бы ночевал! – фыркнул тот. – Когда будешь?

Антон прикинул по часам.

– Примерно через час.

– Отлично! Жду!

***

Дверь резко распахнулась и в кабинет влетел Крайт. С отчаянными глазами пометался туда-сюда, чуть не налетев на кресло, кинулся было к двери в спальню, но потом резко затормозил, отмахнулся, буркнул: «Там будет искать в первую очередь!» и кинулся к столу. Максим, до его внезапного появления спокойно работавший с документами, едва успел отстраниться, когда немаленький, в общем-то, по размерам Крайт, нагло отодвинув в сторону его ноги, юрко скользнул под стол, скрутился там в невероятно компактной позе и замер.

– А-а-а?.. – начал недоуменно Максим.

– Ш-ш-ш! – шикнул на него Крайт, приложив палец к губам, и снова превратился в статую.

– Хм-м! – пробормотал Максим.

В дверь интеллигентно постучали, и в кабинет заглянул хмурый Дальский. Крайт перестал тяжело дышать Максиму в колени.

– Добрый вечер! – спокойно поздоровался гость.

– Добрый! – согласился Максим.

– Ты случайно Крайта не видел сегодня? – ненавязчиво поинтересовался Егор.

Максим в раздумье постучал позолоченной ручкой по столешнице и лежащим на ней бумагам, всем своим видом показывая, что очень занят и ему некогда отвлекаться на поиски всяких беглецов-змеев. Под столом его сильно дернули за брючину.

– По-моему, он уже ушел! – ответил Максим, в отместку легонько пнув дергающего. – А что?

Чужая рука залезла под брючину и мстительно вцепилась короткими ногтями в голую ногу. Максим поморщился.

– Мне сегодня ректор университета звонил. Прогуливает сучонок!

– Хм-м-м! – многозначительно протянул Максим. Под столом его ногу начали тут же нежно и умоляюще гладить, а в колено уткнулся чужой лоб. – Так ты карательную миссию, что ли, затеял?

– Вроде того! – кивнул Дальский. – Расслабился, стервец, на последнем курсе. У него диплом на носу, а он все гуляет. На досках этих своих дурацких катается. Нет, я понимаю – бедное детство, не доиграл в свое время, но надо бы уже и серьезными взрослыми делами заниматься.

Вспомнив про «взрослые дела», он, немного поколебавшись и прострелив Максима предупреждающим взглядом, как ни в чем не бывало, будто имел на это полное право, прошел к двери в спальню, распахнул ее и зашел внутрь. Максим видел, как он, оглядев все углы и поискав даже в ванной, с недовольным лицом возвращается в кабинет. Хмыкнул на такое недоверие.

– Тебе предоставить кабинет Станислава, когда ты его найдешь? – лукаво спросил он. Ласкающая его ногу рука тут же возмущенно убралась, зато прилетело кулаком по колену. Максим снова едва заметно поморщился.

– Обойдусь! – отмахнулся Дальский. – Я его и рукой отходить могу без всяких там специальных инструментов. Когда поймаю, конечно!

– М-м-м! А ты уверен, что твое внушение до него дойдет? Он ведь даже порку тростью спокойно переносит, не то что голой рукой.

Дальский непривычно широко осклабился.

– Порку-то он терпит, но он совершенно не переносит, когда его порют забесплатно.

– М-м-м, да ты оказывается знаток психологии наглых прогуливающих занятия змей! – восхитился Максим.

По колену снова неслабо прилетело.

– Станешь знатоком, когда он уже четыре года рядом крутится, – вздохнул Дальский.

– Ты лучше просто премии его лиши, – злорадно подсказал Максим, потирая ладонью ушибленное колено. – Действеннее будет. И руку напрягать не надо, и эффект тот же.

– Хм! – задумался Дальский над его идеей. – Хорошая мысль! Учту!

Максим чисто инстинктивно еле успел вовремя выдернуть из под стола пальцы.

– А ты знаешь, кстати, – продолжая раздумывать, проронил Дальский. – Что он, когда спит, подползает во сне к тому, кто лежит рядом и вцепляется в него руками и ногами?

– Ага! – кивнул Максим. – Ты тоже знал бы с самого начала, если бы пустил его в свою квартиру пораньше, а не в последние пару месяцев. Ты ему одну руку сразу отдай на растерзание. Лучше пожертвовать одной конечностью, чем всем телом. Он и задушить может, если что-то страшное присниться.

– Учту! – кивнул Дальский. – Ладно, пойду тогда. Может, на выходе его выловлю. Свидимся!

– Удачной охоты! – напутствовал Максим.

Когда за Дальским закрылась дверь, он отодвинулся от стола и глянул вниз. На него тут же уставились два крайне возмущенных темных глаза.

– Как вы могли? – прошипел Крайт. – Я думал, вы меня защитите!

– Ну, я же тебя не выдал! – резонно заметил Максим. – А за то, что прогуливаешь, я бы и сам тебя с удовольствием отлупил…

Крайт резво вывентился из под стола и отскочил на безопасное расстояние.

– …или Станиславу сдал на руки! – закончил Максим.

– Не надо Станиславу! – набычился Крайт.

– Что, не хочешь? А учиться нормально кто будет?

– Так я учусь!

– Ага! Именно поэтому ректор твоему спонсору наяривает!

– Да это он, наверно, еще денег выклянчить хочет, жаба такая!

– А ты даешь ему повод это сделать!

Крайт опустил глаза, пробормотал:

– Так весна же! Погода хорошая! Гулять хочется!

Максим помахал рукой.

– Все! Иди уже, гулёна, через черный ход, пока Гор не сообразил камеры проверить.

Крайт вскинул хитрые глаза.

– Не к Станиславу?

– Не к Станиславу! – строго кивнул Максим. – Но еще немного, и ты доиграешься.

– Больше не буду! Спасибо! – Крайт ушуршал своей скользящей походкой в сторону, противоположную той, куда ушел Дальский, а Максим покачал головой.

– Не будет он! Как же! Знаю я тебя, змей! Двадцать два года и одни гульки в голове! Учи, не учи уму-разуму – все без толку!

***

Настроение у Антона было хуже некуда. Проигрыш на соревнованиях, серьезная ссора с отцом и сильно расстроенная их руганью мама – все это не придавало ему жизнерадостности. Но когда перед ним распахнулась дверь Сёминой квартиры, он понял, что его жизнь не такая уж и серая, как ему казалось последние несколько дней.

Сёма встретил его в одних трусах на мускулистом загорелом теле. Судя по пошлым ярко-красным сердечкам, усеявшим всю поверхность этой интимной части гардероба, парадно-выходных.

– Ты, я смотрю, принарядился! – заметил Антон, силой заставляя себя удерживать хмурое выражение лица.

– Ну, так! Друг на побывку приезжает! – осклабился Семён. – Надо было предстать в лучшем виде! Заходи, не стой в дверях! А то соседка баба Тоня еще что-то не то подумает, подглядывая в глазок!

– Все правильно она подумает! – усмехнулся Антон, не выдержав шквала позитива, исходящего от Сёмы. Зашел в квартиру и огляделся.

– Я тебе точно не помешаю? Может, ты на свидание собрался, а тут я со своими проблемами.

– Конечно, не помешаешь! Даже наоборот! Два красивых мужика в одной квартире привлекут внимание в два раза большего количества красивых женщин.

– А потом эти женщины узнают про мои предпочтения!

– Да, но узнают-то они это уже после того, как попадут сюда. Впадут в отчаяние, и я тут же их утешу всеми возможными способами.

– Хорошо пристроился! – заржал Антон.

– Само собой! – подмигнул ему Сёма.

Семён и Антон были знакомы с раннего детства. Сначала жили в одном дворе, потом волей отца Антона оба ходили на айкидо и к двадцати двум годам, благодаря постоянным тренировкам, превратились в притягивающих взгляд, интересных молодых мужчин. Будучи по жизни оптимистом, Семён мог поднять другу настроение даже в самые тяжелые для него дни. И как бы ни было Антону плохо после разговора с отцом, уже через десять минут общения с Сёмой он перестал рычать от злости при упоминании Томина-старшего и мог вполне адекватно отвечать на вопросы.

– Ну, так? Из-за чего на этот раз тебе назначили сделать харакири? – спросил Сёма, подпирая щеку ладонью.

Они сидели на кухне за столом, и перед Антоном остывал стандартный холостяцкий ужин – пельмени магазинные переваренные.

– Он видел, как я целуюсь с парнем, – вздохнул над исходящей паром тарелкой Антон.

Сёма округлил глаза.

– И сэнсэй Томин сходу не переломил тебя об колено?– воскликнул он. – Вот же выдержка у человека!

– Сёма, не смешно! – рыкнул друг.

– Так я и не смеюсь! Тут плакать надо! – запричитал Сёма. – У тебя получился неожиданный каминг-аут, и отец выгнал тебя из дома. Тут не до смеха!.. Выпьем! – резко постановил он. Метнулся к холодильнику и извлек шесть бутылок пива и трехлитровую банку соленых огурцов.

– Режим! – по привычке отмахнулся от бутылок Антон.

– Да на кой тебе режим, если ты в додзё больше не сможешь ходить? – Сёма когда хотел, мог убедить самого лукавого. – И что я без тебя там делать буду, а? Леонид Трофимович нас загоняет просто.

Антон уныло пожал плечами. По этому знаку Сёма с эффектным хлопком голыми руками вскрыл первую бутылку пива, а за ней и вторую. Они выпили и закусили, закусили и выпили.

– Мне теперь работу надо искать, – поделился печалью Антон, рассматривая кухонный стол слегка осоловелыми глазами. – Деньги есть, но мало. В университете осталось еще полгода отмучиться, и не факт, что я смогу заплатить за последний семестр, даже если найду какую-то работу. А без корочки о высшем кто ж меня возьмет? В додзё я работать не смогу – отец не позволит. Пытаться без лицензии преподавать где-то самостоятельно… Я не чувствую себя наставником. Не мое это совершенно. В общем, не знаю, как быть.

– Есть у меня одна идея, – вспомнил Сёма, видя, что друг начал погружаться глубоко в свои мрачные мысли. – Мне тут один знакомый боец из моей спортивной тусовки предложил кое-какую подработку. Может и тебя она заинтересует.

Антон глянул на него с любопытством. Определить, что за работу могли предложить такому физически подготовленному парню, как Семён, было несложно. Обычно предлагали работать в охранной фирме или же просто заниматься выбиванием долгов из особо упорствующих кредиторов в пользу коллекторских фирм. Конечно, могли предложить и нелегальную работу, но на дворе был двадцать первый век и массовые бандитские побоища отошли в прошлое, которое Антон даже не помнил.

– Короче, – начал свою вступительную речь Семён. – В городе есть некий «Клуб» для богатеньких дядь, и там почти каждую ночь устраивают бои без правил.

Антон с сомнением потер скулу.

– А ты уверен, что тебе там мозги не вышибут? – спросил он.

Сёма улыбнулся, глядя на его обеспокоенное лицо.

– Там все по правилам. Хочешь зарабатывать меньше – дерешься до первой крови или нокаута без грязных приёмчиков. Хочешь больше – тогда уже придется привыкать к выбитым мозгам и литрам крови. Никакого тупого показушного реслинга. Все на самом деле. К тому же, новичкам они и не дадут расплескаться по арене. Много чести, да и контракт не позволит. Если тебе нужна работа, можешь пройтись со мной. Они проведут конкурс, и, если ты им подойдешь, сможешь практиковать айкидо и получать за это лишнюю копейку на счет. Чем не вариант?

– Мысль, конечно, интересная, но возьмут ли меня? – усомнился Антон. – Они же только тебя приглашали!

– Тоха, ты ли это? – удивленно поинтересовался Сёма. – Где же твой молодецкий запал? Раньше ты бы бежал впереди паровоза, стоило тебе намекнуть, что кто-то хочет силой помериться… Слушай! Ты просто пойдешь со мной под видом сопровождающего. Будешь морозиться по полной программе. А там осмотришься, глядишь, и тебе предложат поучаствовать в конкурсе. Давай, Тоха! Не раскисай! Вдруг повезет!

– Договорились! – кивнул Антон. – Все равно мне сейчас делать нечего. Прогуляюсь с тобой и погляжу, что там и как.

– Добро! – бодро хлопнул его по плечу Сёма, чуть не сбросив с табурета. – В пятницу вечером двинем в этот их «Клуб»! А пока – наливай! У нас еще две бутылки на очереди.

Примечания:

1. Выдержки из книги Коити Тохэя.

2. Сэйдза (яп. «правильное сидение») – поза сидения на коленях («по-японски»).

3. Все тот же Коити Тохэй.

4. Будо (яп.) – японские боевые искусства.Термин состоит из двух иероглифов: «бу» – война, бой, воин или боец – и «до» – путь. Переводится как «боевые пути».

5. А это уже Морихей Уесиба-сэнсэй. Он, в общем-то, и является основоположником айкидо. Коити Тохэй – его ученик.

6. СБ – служба безопасности.

7. Уке в Айкидо – это человек, который осуществляет атаку и в итоге терпит поражение. (Наге – это человек, проводящий технику, делающий приёмы, наге – это победитель. ) Короче, это не то, что мы все с вами стопроцентно подумали первым делом :)

8. Чюй – предупреждение судьи в айкидо.

========== Часть 2 ==========

***

Крайт ерзал задом по кожаному дивану, и тот при каждом движении по дорогой натуральной обивке издавал хоть и тихие, но очень неприличные звуки. Глаза Крайта были покорно опущены в конспект, но все остальное тело отказывалось зубрить лекции. Егор сидел за широким письменным столом, выполненным из черного дерева и украшенным декоративными пилястрами. Спокойно перебирал бумаги, щелкал клавишами, поглядывая в монитор ноутбука и демонстративно не обращал внимания на призванные раздражать нервную систему звуки и их производителя. За большим окном уже царила ночь, но Дальский и не думал покидать свой кабинет в офисе компании. Работал сам и не давал расслабиться одному изнывающему от учебной скуки змею. Поерзав минут пять, Крайт понял, что жестокосердный Дальский нагло игнорирует его страдания, и заерзал еще активнее.

– Я смотрю, ужин не пошел тебе впрок, – заметил Егор, не отрываясь от чтения договора. – Туалет сам знаешь где. Не порти мне воздух в кабинете.

Довольный своей хитростью Крайт сорвался с места и ломанулся к выходу, уже предвкушая, как, не доходя до офисной уборной, запрыгнет в лифт и поедет на первый этаж навстречу долгожданной свободе.

– Не туда! – заморозил его на месте голос Дальского. – Иди в мою личную ванную комнату. Или ты думал, что я отпущу тебя из своего кабинета, хоть ты и не выучил все до конца?

Замерший на месте Крайт медленно обернулся и посмотрел на Дальского. Его большие темные глаза были полны невыплаканных слез, губа страдальчески закушена, а руки мученически заломлены.

– Егор Максимович, я не могу больше! – простонал он. – Я уже и так выучил почти половину. Может, хватит на сегодня, а? Ну, пожалуйста, Егор. Я устал. У меня уже мозги в голове не варят.

– Это при условии, что они там есть! – пробормотал Дальский, равнодушный к стенаниям несчастного змея. – И хватит ломать комедию. Прибереги свой спектакль для слабонервных клиентов Максима. На место, я сказал!

Крайт вздохнул так тяжело, будто нес на плечах целый земной шар, и, повесив голову, поплелся обратно к дивану. Упал на него. Не снимая грязных кроссовок, водрузил ноги на подлокотник. Схватил ненавистный конспект и начал показательно-громко перелистывать страницы.

– Я буду жаловаться! – бурчал он. – Это же бессовестная эксплуатация подчиненных! У меня ненормированный рабочий день!

– Жалуйся на здоровье! – кивнул Егор. – Максиму всегда интересно послушать, как ты меня хаешь. У него от этого настроение поднимается. Он все ждет, что ты выболтаешь ему какую-нибудь из моих тайн.

– Вот возьму и выболтаю! – фыркнул Крайт, пялясь на экономические формулы. – Вы же меня как помощника иногда брали с собой на деловые встречи? Брали! И я много чего интересного в ваших бумагах видел. Вот все, что видел, ему и расскажу.

И тут же замер, почувствовав на себе пронзительный ледяной взгляд.

– Кажется, мое терпение на сегодня подошло к концу! – услышал он холодную констатацию факта. Послышался тихий хлопок опущенной крышки ноутбука.

Дальский не спешил. Пока замороженный его тоном Крайт судорожно размышлял, к чему готовиться, он спокойно запер документы в ящик стола, поднялся с кресла и обошел стол. Прошелся по мягкому ковру и остановился перед диваном, на котором лежал змей.

Посмотрел на него сверху вниз, и тот под его взглядом тут же вжал голову в плечи.

– Меня занесло! – пробормотал он. – Извиняюсь!

– Поздно! – спокойно сказал Дальский. – Теперь тебе придется поработать, чтобы загладить свою вину.

Крайт вскинул настороженный взгляд, а Егор склонился к нему, схватил за ворот расстегнутой на несколько пуговиц рубашки, резко притянул к себе и впился в губы. Крайт помедлил лишь секунду, а потом обхватил его шею руками и, раздвинув колени, уронил на себя. Закинул ногу на талию, вжался всем телом и начал активно тереться бедрами о бедра Егора. Нетерпеливо поддавал снизу пахом, имитируя то, чем он намерен был заняться в ближайшее время со своим жестоким спонсором вместо тупой скучной зубрежки.

– Совсем другое дело! – бормотал Крайт между жадными поцелуями и укусами. – Теперь я готов задержаться в вашем кабинете еще на полчасика.

– Часа на два минимум, – постановил Егор. – А завтра с самого утра все равно сядешь зубрить.

– Не-е-е-т! Только не это! – простонал Крайт, когда Дальский жестко, до сладкой царапающей нутро боли, сжал пальцами его задницу, запустив ладонь под пояс узких джинсов.

– Да! – отрезал Егор, кусая его за оголившуюся во время их диванной борьбы ключицу. – Ты будешь нормально учиться, пока не получишь диплом. И это не обсуждается!

***

Антон заехал домой в будний день, как раз в то время, когда отец был в додзё. Поговорил с мамой и успокоил ее. Рассказал, что нашел временное пристанище. Забрал кое-какие вещи, которые не осмелился взять, пока отец был дома, а потом, уже ближе к вечеру, встретился с Сёмой по дороге к указанному рекрутером месту. Выбравшись из маршрутки, они прошли мимо высокого бетонного забора, каким обычно ограждали территории заводов и фабрик, свернули в узкий проулок и добрались до шлагбаума, преграждающего им путь. Рядом со шлагбаумом высилась будка охраны с совершено непрозрачным стеклом. Антон вгляделся в ее темное нутро и вздрогнул, когда рядом раздался спокойный голос искаженный динамиком:

– Добрый вечер! Номер вашей клубной карты, пожалуйста!

– Эм-м, – замялся Антон и вопросительно глянул на Сёму.

– Мы на собеседование! – ответил тот невидимому собеседнику. – Нас рекомендовал Арсен Деляев.

– Проходите! – после паузы произнес бестелесный голос, и тут же шлагбаум начал медленно подниматься.

Парни прошли еще немного вперед, и перед ними открылся вид на огромный хозяйственный двор, заставленный дорогими авто, и высокое трехэтажное здание заводского корпуса. Сёма запахнул куртку и зарылся в воротник поглубже. Весна была теплой, но вечерний ветер все еще пронизывал до костей, особенно на таком большом открытом пространстве. Антон огляделся вокруг и тихо присвистнул.

– Ты видел какие машины? Это же бизнес-класс. Элита.

– Да-а-а! – вздохнул Семён. – Мне на одну такую тачку придется всю жизнь пахать, и то не факт, что смогу купить. Пошли уже. Не хочу расстраиваться, глядя на эту красоту.

Друзья не спеша прошлись к зданию. Добрались до неприметной двери, украшенной лишь переговорным устройством. Антон уже хотел нажать единственную кнопку на панели, но дверь внезапно приоткрылась перед ними сама по себе. Парни уставились на нее в ожидании появления хоть кого-нибудь из живых людей, но наружу никто не вышел.

– Охрана, наверно, передала, что мы идем! – пожал плечами Сёма. Антон потянул за ручку и первым вошел в таинственное здание. Остановился и проморгался, привыкая к освещению. Недалеко от входа в мягком свете длинного пустого коридора стоял мужчина, одетый в костюм с эмблемой белого единорога на нагрудном кармане.

– Добрый вечер! – поприветствовал он.

– Добрый! – ответили почти одновременно Антон и Семён.

– Прошу вас, пройдемте со мной, – мужчина, плавно развернувшись, направился вглубь здания, и парням ничего другого не оставалось, как идти вслед за ним.

Их проводник распахнул тяжелые двустворчатые двери, и Антона буквально ослепило светом огромной хрустальной люстры. Перед ними был большой светлый холл с мраморными колоннами и полом. Широкая парадная лестница поднималась на второй этаж. По галерее вокруг холла степенно прохаживались мужчины разных возрастов, беседуя друг с другом или с одной из своих красивых спутниц. За свою жизнь Антон видел многое, достаточно поездив на соревнования за границу, но ему еще никогда не доводилось видеть столько отборных женщин разом в одном помещении. Некоторых мужчин сопровождали молодые люди примерно одного с самим Антоном возраста, и он немного удивился лояльности заведения, хотя и одобрил про себя такую политику, ведь мальчики были ухоженные и симпатичные. Вполне в его вкусе.