Текст книги "Месть сурка (СИ)"

Автор книги: noslnosl

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 60 страниц)

Глава 42

31 октября 1981 год. Год и два месяца спустя

Сайлас Крамп проснулся среди ночи от громких звуков. Спросонья он не сразу сообразил, что кто-то очень настойчиво долбит во входную дверь. Она аж трещала от напора. Зачарованная на прочность и укреплённая чарами дверь трещала! Это вмиг прогнало сонливость и заставило парня соскочить с постели и схватить волшебную палочку.

Раздражение начало волной подниматься внутри него. Накинув домашний халат, он спустился на первый этаж.

– Какого представителя нетрадиционных меньшинств принесло среди ночи?! Кончайте, ради Мерлина, ломать мне дверь!

– Сайлас, открывай.

Этот голос Сайлас узнал бы из тысячи. Распахнув дверь, он увидел его обладателя с подозрительным свёртком в руках, который он прижимал к груди. За спиной волшебный рюкзак, одет в камуфляж, обут в рваные на носках берцы с проглядывающей через кожу мятой металлической пластиной, словно этой обувью кого-то долго и упорно пинали, ко всему прочему от гостя пахнет порохом.

– Мерлиновы кальсоны! И почему я не удивлён, что это ты, Дункан?

Хоггарт бесцеремонно завалился в дом, вызвав у его хозяина тяжёлый вздох.

– Только ты можешь припереться ко мне хэллоуинской ночью без приглашения, – продолжил бурчать он. – И что это у тебя в руках?

– Не что, а кто – ребёнок.

– Я вижу, что ребёнок, – раздражение Сайласа вылилось в острый сарказм. – Только он нихрена не похож на шестимесячного карапуза. Столько, кажется, вашей дочери? Или Марлин чего-то о тебе не знает?

– Рука не поднялась убить, – печально вдохнул Хоггарт, аккуратно опуская спящего малыша на диван в гостиной.

– Чего? – дёрнулся, как от пощёчины, Сайлас. – Ты что несёшь? Откуда у тебя этот ребёнок?

– Отнял у пьяного волосатого байкера. Сайлас, нет времени на задушевную беседу, у меня в рюкзаке корова – проведи ты-знаешь-какой ритуал. Это важно и очень срочно.

Крамп обратил внимание на малыша. На вид около полутора лет, но он сомневался в этом, поскольку плохо разбирается в детском возрасте. Он заметил у него на лбу кровоточащую рану в виде молнии.

– Хер тебе, Дункан, а не ритуал! Пока толком не объяснишь, что происходит, я и пальцем не шелохну.

– Сайлас, действительно нет времени на это.

– Пять минут погоды не сделают, – скрестил он руки перед грудью.

За прошедшее время Крамп преобразился в лучшую сторону. Его фигура не уступает по своей могучести телу Дункана. После ритуала он понял, каково было Хоггарту – он жрал, как не в себя и всегда был голоден. Это продолжалось целых три месяца и сопровождалось спонтанными вспышками эмоций, как у подростка в период гормонального бума. Пришлось учиться себя сдерживать, как и контролю возросшей силы. Но он был счастлив избавиться от ликантропии. А уж бонусы в виде увеличения физических кондиций и приобретения анимагической формы стоят отдельных хвалебных од. Лишь из-за огромной благодарности к Дункану за всё, что тот ему сделал, он не вышвырнул его на улицу, а принялся рубить правду-матку:

– Я говорил с родителями. Они поклялись, что у них не было никаких детей ни до, ни после меня. Я единственный их сын. Что ты на это скажешь, Дункан?

– Ошибся, бывает. Я сирота, и всегда мечтал найти родственников. Не суди меня строго, Сайлас. Поможешь или мне искать другого волшебника?

Сайлас испытал чувство стыда. Одно время после непростого разговора с родителями, которые не хотели его даже на порог пускать, он думал, что Дункан втёрся к нему в доверие, преследуя какие-то свои цели. Но сейчас он осознал, что это глупо. Какие цели стоят исцеления неизлечимой болезни? Кто вообще в здравом рассудке поделится с «используемым ресурсом» половиной состояния? Дункан мог сам выкопать клад и не делиться добычей с наркоторговцев. А ведь если вспомнить все их разговоры, никто не утверждал, что они на сто процентов братья. Это были лишь их догадки.

– Сначала объясни.

– Ладно, слушай, – сдался Дункан. – Сын этого пацана должен уничтожить планету и поставить на грань выживания человеческую цивилизацию. Я думал, что смогу решить проблему просто: нет пацана – нет его сына – нет угрозы уничтожения мира. Но рука не поднялась.

Сайлас устало потёр переносицу.

– Нихрена не понял, но сделаю вид, что поверил. Ладно, доставай свою корову. Только вопрос: если допустить, что это правда, и сын пацана устроит апокалипсис, как ты это собираешься решить?

– Как обычно с детьми, Сайлас, правильным воспитанием.

– Мне нужно одеться.

Крамп пошёл одеваться. Ночка предстояла тяжёлая, вряд ли получится уснуть. На середине лестницы он обернулся.

– Дункан.

– Что?

– Где твой кот?

– Оставил с женой и дочкой.

– И как там Флаффи?

– Его зовут Кошкотун. И не осуждай его за то, что он родился белой кошкой – в душе он чёрный кот. Ты утолил свою паранойю или ещё нужны проверки, чтобы доказать, что я – это я?

– Я должен был убедиться, что ты не аврор под обороткой.

После морально вымотавшего ритуала, проведённого Сайласом, начался ещё один, только в исполнении Дункана. Крамп впервые узрел его с накинутой на плечи волчьей шкурой, с бубном и колотушкой. Под гортанные завывания Хоггарт скакал во дворе вокруг младенца. Колотушка звонко звенела медными кольцами.

После окончания плясок с бубном молчаливый Сайлас проводил Дункана до гостевой спальни. Тот уложил всё ещё спящего ребёнка в кровать.

Крампа прорвало лишь в момент, когда они сели на кухне и Дункан избавился от несуразной одежды и аксессуаров:

– Что это было?

– В пацана вселился ошмёток злого духа. Я провёл ритуал, благодаря которому мальчик поглотит этот кусок вместе с астральной силой ошмётка и способностями духа, отметившего пацана. Лет через десять от этой мерзости не останется ни следа.

– Дункан, ты же говорил, что не волшебник.

– Я не волшебник, а шаман – это разные вещи. Шаманом может стать любой достаточно сильный духовно человек, например, сквиб или ликан. Конечно, волшебнику намного проще стать шаманом, но ответь честно, тебе это надо?

– Зачем, если есть палочковая магия? – выразил искреннее недоумение Сайлас.

– Вот и я о том же. Волшебникам нет смысла становиться шаманами, за редким исключением. Например, в Африке или этнических меньшинствах, где колдун и шаман одно и то же. А для сквиба это единственный способ сверхъестественного влияния на мир. Возможно, есть и другие способы, но я о них не слышал.

– Магия вуду, например.

– Вуду – тот же шаманизм в смеси с колдовством, – не согласился Хоггарт.

– Тогда и я не знаю, Дункан. Я вообще до этого не знал, что сквибы хоть как-то могут колдовать, пусть это называется шаманством. Не важно. Если бы волшебники знали, возможно, они бы не выбрасывали своих детей к маглам.

– Волшебники знают об этом, Сайлас. Русские, например или африканские. То, что вы тут в Британии закрылись от маглов и пестуете своё чувство собственной важности, ничего не говорит о других магах. Вот ты как думаешь, почему Сам-Знаешь-Кто стал таким сильным?

– Наверное, родился таким, – Сайлас не знал, но не собирался в этом признаваться. Его задели слова товарища об ограниченности британских магов, хотя он и сам это видел, пожив среди маглов.

– Не угадал. Я не большой знаток биографии Сам-Знаешь-Кого, но знаю, что он много путешествовал по миру, собирая знания волшебников других стран. Знания сделали его таким сильным и опасным. В нашей стране Министерство Магии ограничивает знания, считая, что так будет проще контролировать стадо. Для примера, в Махотокоро студенты учатся с семи лет, и вместе с волшебным образованием получают школьные знания простых людей. Это позволяет им хорошо ориентироваться в мире. Ведь волшебники и простые люди живут не на разных планетах, а рядом друг с другом. Глупо ничего не знать о своих соседях. Именно это и отношение к обычным людям свысока приведёт к апокалипсису. И тут виноват не один осиротевший мальчишка, неправильно воспитавший своего ребёнка, а всё общество ограниченных волшебников в целом.

– Ты так и не сказал, как зовут пацана.

– Гарри Поттер.

– Поттер? – застыл в шоке Сайлас. – Ты украл ребёнка у Поттеров?

– Усыновил сироту.

– В смысле… Так Лили и Джеймс того самого?

– Жизнь всегда приводит к смерти.

– Это ты их? – прищурился Крамп.

– Нет. Там постарался Сам-Знаешь-Кто.

– Но когда ты пришёл, Дункан, от тебя пахло порохом…

– Пришлось пристрелить одну крысу.

– Крысу?

– Крысу. Серая такая, помойная крыса. Мне она не понравилась. Не люблю крыс, которые носят в зубах волшебную палочку.

– Понимаю. Мне бы такая крыса тоже показалась бы подозрительной. А что скажет Марлин, когда ты притащишь ей чужого ребенка?

– Она дружила с Лили. Думаю, она не будет против воспитывать вместо одного – двух детей. Кто знает? Может, трёх или больше. Мы ещё молодые.

***

В дальнем конце Тисовой улицы городка Литтл Уингинг появился человек. Появился неожиданно и бесшумно, будто вырос из-под земли или возник из воздуха. Он был высок, худ и очень стар, судя по серебру его волос и бороды – таких длинных, что их можно было заправить за пояс. Он был одет в длинный сюртук, поверх которого была наброшена подметающая землю лиловая мантия, а на его ногах красовались ботинки на высоком каблуке, украшенные пряжками. Глаза за затемнёнными очками-половинками были голубыми, очень живыми, яркими и искрящимися, а нос – очень длинным и кривым, словно его ломали по крайней мере раза два. Звали этого человека Альбус Дамблдор.

Директор школы магии, чародейства и волшебства не находил себе места. Сегодня вечером сработали сигнальные чары, оставленные им в доме Поттеров ещё до того, как они наложили на свой дом Фиделиус. Всё было продумано до мелочей. Он попросил у Джеймса на исследование мантию-невидимку, чтобы точно не осталось шансов не исполниться пророчеству.

Чары транслировали Альбусу всё о том, что происходило в доме. Он с печалью на сердце наблюдал за тем, как в дом ворвался Воландеморт, которого сопровождал Питер Петтигрю. Видел, как Воландеморт сначала убил Джеймса, затем Лили и как выпущенный им зелёный луч Авады отразился ото лба малыша Гарри. Последнее, что успели передать чары, прежде чем развеяться, как Воландеморт осыпался пеплом, затем от кучки праха отделилась тёмная полупрозрачная тень – его дух. Кусочек духа отделился от основной части, и его засосало в рану на лбу Гарри.

Всё точь-в-точь, как и сказано в пророчестве: «Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда… рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца… и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы… И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой… тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца…»

Джеймс и Лили три раза встречались в схватке с Тёмным Лордом и его приспешниками в составе команды членов Ордена Феникса. Рождённый тридцать первого июля Гарри Поттер был выбран Тёмным Лордом в качестве равного, поскольку Воландеморт лично пошёл убивать мальчика, а после ребёнок был отмечен кусочком его души. Осталась лишь последняя часть про погибнуть от руки другого, и её Дамблдор собирался довести до конца, желательно, с победой Гарри. Он был уверен, что это не окончательная гибель Воландеморта.

Как только следящие чары развеялись, он отправил порталом Хагрида в дом Поттеров с приказом принести ему Гарри к дому его тётки. Она хоть и магла, но родная кровь, что даст Гарри кровную защиту от Воландеморта.

Лили, зная это или нет, совершила древний ритуал обмена своей жизни на жизнь своего ребёнка, фактически заключила магический контракт, с которым Тёмный Лорд формально согласился, убив девушку. Это дало мальчику защиту до тех пор, пока он считается ребёнком, то есть до совершеннолетия. Но защита действует лишь от Воландеморта, а на других волшебников и маглов не распространяется. Силу контракта подпитывает родная кровь. По прикидкам Дамблдора, для подзарядки защиты Гарри требуется пожить с роднёй в одном доме хотя бы месяц в году.

Воландеморт слишком увлёкся тёмной магией, считая ненужным учить редкие виды волшебства и теоретические выкладки, оттого даже не подозревает, что любые его попытки лично убить Гарри до того, как мальчику исполнится семнадцать лет, приведут к его же гибели. Дамблдор собирался этим воспользоваться.

Зная трусливый нрав Петтигрю, он был уверен, что тот не тронет мальчишку, а после смерти повелителя постарается как можно скорее сбежать. Оставался неизвестный фактор в виде Сириуса Блэка. Альбус уверен – Хагрид в лепешку расшибётся, но выполнит его приказ. Так что он принесёт Гарри одного или вместе с Блэком. Но Альбус больше склонялся к тому, что буйный характер заставит Сириуса броситься на поиски предателя. Скорее всего, мальчик сгоряча убьёт Питера. А там останется просто не мешать ему сесть в Азкабан, чтобы он не мешал. Если Сириус заберёт Гарри от тётки, то мальчик лишится защиты. И тогда Воландеморт сможет вселиться в него, и Гарри не станет.

Альбус уже отправил в прессу и в Министерство Магии послание с реальным описанием событий. Естественно, поправил всё так, чтобы выставить Гарри Поттера национальным героем и не выдать лишнего. Эта слава ему пригодится в будущем для борьбы с Тёмным Лордом. Волшебники по сарафанному радио быстро узнали о гибели Тёмного Лорда ещё раньше выхода в печать экстренного номера «Ежедневного Пророка» и начали бурно праздновать это событие. Для Министерства Магии это стало сигналом к действию: авроры по приказу своего начальника Барти Крауча начали массовую облаву на Пожирателей смерти.

Хагрид задерживался, что заставило Дамблдора подумывать послать ещё кого-нибудь из орденцев ему на помощь. Но тут его одиннадцатифутовая фигура показалась со стороны автобусной остановки.

Он был почти вдвое выше обычного мужчины и, по меньшей мере, в несколько раз шире. К тому же имел дикий вид – спутанная борода и заросли чёрных волос практически полностью скрывали его лицо. Его ладони были размером с крышки от мусорных баков, а обутые в кожаные сапоги ступни – величиной с маленьких дельфинов.

Альбус замер и зло сжал кулаки, заметив отсутствие ребёнка и потрёпанный вид лесника. Кротовое пальто изодрано, лицо всё опухшее в гематомах, слёзы льются ручьём, громкий печальный вой слышен издалека и отсутствует вечный спутник гиганта – розовый зонт, в котором он маскирует свою волшебную палочку.

– Где Гарри, Хагрид?

– Его похитили, профессор Дамблдор, – сквозь всхлипы и плач поведал он. – Лили и Джеймс мертвы, Гарри украли… Этот шибздик налетел на меня. Он такой шустрый и сильный – я ничего не мог сделать… Не смог защитить Гарри.

– Тихо! Соберись! – Альбусу пришлось повысить голос. Он едва сдерживал раздражение и злость. Самый преданный его волшебник не справился с плёвым заданием. – Чётко и по порядку расскажи, что случилось?

Кое-как взяв себя в руки, вздрагивающий гигант начал повествование:

– Сэр, от дома, считайте, камня на камне не осталось. Маглы это заметили, конечно, но я успел забрать ребёнка прежде, чем они туда нагрянули. Гарри плакал, я наложил на него сонные чары.

Хагрид вновь не сдержался и зарыдал. Он достал из кармана гигантский платок и принялся им вытирать слёзы.

– Когда я вышел из дома, туда на летающем мотоцикле прилетел Сириус Блэк. Он как узнал, что вы, сэр, послали меня за Гарри, так сразу отдал мне свой мотоцикл и куда-то аппарировал. А потом…

Хагрид снова не сдержал слёз и смачно высморкался в платок, больше похожий на покрывало.

– Стоило мне уложить Гарри в люльку мотоцикла, как на меня налетел этот шустрый шибздик.

– Что за шибздик? – Альбус готов был метать глазами молнии – так он был зол.

– Крепкий такой, я не видел его лица. Одет как магл, на лице маска, лишь глаза видны – красные с вертикальными зрачками.

– Красные глаза?! – У Альбуса всё заклокотало внутри от ярости.

– Думается мне, вампир это, сэр. Точно вампир, причём древний и сильный. Ни один волшебник или магл не имеет такой силы и так быстро не двигается. Он сразу выхватил у меня зонтик. Я пытался пришибить его, но он ловкий – всё время ускользал и больно бил в ответ. Я раз замахнусь, а он меня десять раз приложит. Не кулаки – кувалды! Все бока намял и повалял меня знатно. Потом он всё ж повалил меня наземь и по лицу лупастил, пока я темень не увидел. Очнулся – ни Гарри, ни мотоцикла, ни зонтика. Что теперь будет, сэр? Где искать Гарри?

– Ты меня расстроил, Хагрид, – Альбус наградил гиганта полным укоризны взглядом, отчего из того словно выпустили весь воздух. – Отдыхай и лечись, а я займусь поисками мальчика.

Стоило Хагриду скрыться, как из кустов вышла разъярённая полосатая серая кошка. Шерсть дыбом, хвост торчком.

Она исчезла. Вместо неё на земле сидела сурового вида женщина в очках, форма которых была до странности похожа на отметины вокруг кошачьих глаз. Женщина тоже была в мантии, только в изумрудной. Ее чёрные волосы были собраны в тугой узел на затылке. И сразу было заметно, что вид у нее разъярённый.

Альбус мысленно посыпал голову пеплом и с трудом натянул улыбку.

– Странно вас тут видеть, профессор Макгонагалл.

Профессор Макгонагалл рассерженно фыркнула.

– Альбус, ты мне многое должен объяснить, прежде чем я выцарапаю тебе глаза…

– Не хотите ли лимонную дольку?

– Что-о?!

– Засахаренную лимонную дольку. Это такие сладости, которые едят маглы, – лично мне они очень нравятся.

– Такие трюки тебе не помогут! – рассерженно прошипела Макгонагалл.

***

Бессонная ночь вылилась в то, что Сайлас проснулся ближе к обеду. На кухне он обнаружил свежий выпуск «Ежедневного Пророка».

Чтобы проснуться, он сварил себе кофе, после чего засел с кружкой ароматного напитка и с газетой в гостиной.

Новость на первой полосе газеты заставила его выплюнуть весь набранный в рот кофе.

Он ещё раз пробежался по заголовку и началу статьи.

МАЛЬЧИК-КОТОРЫЙ-ВЫЖИЛ

Погиб Сами-Знаете-Кто! Его убила собственная АВАДА, отраженная ото лба героического годовалого мальчика Гарри Поттера, которого Сами-Знаете-Кто пришёл убивать…

Пока Сайлас глазами гипножабы гипнотизировал буквы, надеясь, что это лишь вымысел журналистов, на первый этаж спустился Дункан. На руках он нёс Гарри, у которого была мокрая голова.

– Буэнос диас, Сайлас. А мы уже позавтракали и искупались. Как настроение? – он немного сбился. – Эм… Сайлас? Ты чего на меня смотришь, как революционер на диктатора?

– Сам-Знаешь-Кто убился об младенца…

– Отличная новость.

– Об Гарри Поттера! – Сайлас сверлил товарища подозрительным взором. – Вчера вечером.

– Не такой уж он страшный, раз не сумел одолеть ребёнка. И чего его все так боялись?

– Не заговаривай мне зубы. Дункан – не ты ли говорил год назад, что именно так всё произойдет?

– Сайлас, не думаешь же ты, что я это специально подстроил?

– Именно так я и думаю!

– Спасибо за комплимент, но если в мире случилось что-то, то необязательно я к этому причастен.

– Угу-угу-угу… А кто ко мне припёрся ночью с ребёнком… ГАРРИ ПОТТЕРОМ?!

– Ну, прости, я не смог оставить мальчишку стрёмной помеси гризли и бомжа. Если ты не заметил, хотя я этого не скрывал, – я немного знаю будущее. Кстати, ты в акции инвестировать собираешься? Сейчас заработать можно меньше, нежели бы ты вложился в прошлом году, но всё равно можно стать мультимиллионером, ровно сидя на ягодицах.

Сайлас устало потёр виски.

– Знаешь, я больше поверю в то, что ты специально подстроишь события таким образом, чтобы нужные тебе ценные бумаги росли в цене.

– Ты меня с богом не спутал? – усмехнулся Хоггарт. – Так какой будет твой положительный ответ?

– Положительный, – вид у Сайласа был задумчивым. – Уверен, что брату ты плохого не посоветуешь.

– Будь уверен.

– Дункан.

– Что?

– А что ждёт меня в будущем?

– Сайлас, ты сам творец своей судьбы.

– Не нужно банальных слов, – настаивал на своём Сайлас. – Ты сам признался, что пророк.

– Не пророк – шаман. Сайлас, оно тебе надо?!

– С таких слов обычно начинаются неприятности, – вид Крамп имел решительный. – Я хочу знать.

– Какой ты настойчивый, – Дункан прикрыл глаза и с хрустом размял шею, оттягивая неприятный разговор. Но вечно тянуть невозможно, поэтому ему пришлось продолжить: – Наша встреча кардинально изменила твою судьбу. Сейчас всё зависит исключительно от твоих поступков. Я не знаю, что теперь с тобой будет. Но если бы я в июне восьмидесятого к тебе не пришёл, то в две тысячи седьмом году тебя убили бы магловские спецслужбы…

Дункан чувствовал муки совести. Он ни за что не признался бы, что это он убил Сайласа. Знал, что тот всего лишь мелкий жулик, наказание для которого несоизмеримо с виной, но убил – потому что это была его работа. Не нужно было Сайласу лезть «наверх». И ведь украл он всего лишь столовое серебро, за которое обычному воришке дали бы несколько лет тюрьмы, а то и условный срок. Владелица даже не обратила бы внимания на такую мелочь, ведь она этим серебром в жизни не пользовалась, а денег у неё столько, что в салоне красоты за день тратила в десять раз больше стоимости украденного. Но это же волшебник, который посмел влезть в квартиру любовницы министра! Глупо вышло – Сайлас во время кражи попался на камеры видеонаблюдения, трансляция с которых шла на пульт дежурного службы безопасности министра. Он даже не подозревал, что за какие-то ложки с вилками ему выпишут смертный приговор.

Крамп пошевелил губами, что-то шепча совсем неслышно. Если бы Дункан не был так увлечён самокопанием, то сумел бы прочитать у него по губам: «Спасибо».