Текст книги "Кода (ЛП)"

Автор книги: Nikoshinigami

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

До сих пор это оставалось больной темой для Джона. Но Шерлок был его слабым местом, особенно в такие исключительные моменты, как этот, когда он казался просто человеком, когда вся его защита была отброшена, и примитивные желания демонстрировались позой, которая могла говорить лишь о том, что он хочет ласки и нежности. Джон вдохнул мускусный запах – прошёл самое меньшее день, когда Шерлок принимал душ, и сейчас это был его собственный запах, не скрытый под маской мыла или геля для душа. Запах несомненно мужской, но отнюдь не отталкивающий, не «запашок», а просто аромат тела, остающийся на простынях после ночного отдыха, и вместе с солнцем, по-прежнему согревающим пальцы, это приносило Джону успокоение. Его рука опустилась Шерлоку на бок в инстинктивном порыве обнять, и, получая истинное наслаждение, пальцы заскользили по тонкой шелковистой ткани рубашки, лаская рёбра и спускаясь к талии – до тех пор, пока грудная клетка Шерлока не расширилась от глубокого вдоха удовольствия, поглотившего его целиком и унесшего куда-то на небеса.

Они никогда не лежали так раньше. В этом была определенная смелость, которую Джон приписывал полусонному состоянию Шерлока, и которая помогла обнаружить чувствительные местечки на его талии. Джон медленно повторил движение, про себя отмечая то место, прикосновение к которому заставило детектива напрячься, чтобы сдержать приятную дрожь. Взяв этот факт на заметку, он провёл подушечками пальцев чуть выше – по спине Шерлока, заинтересованного скорее в ласке и утешении, чем в возбуждении. Джон понимал, что из всего, что он мог ему дать, именно отдых и сон были тем, в чём Шерлок нуждался по-настоящему. Комфорт, расслабление и любовь стояли на первом месте в череде его обязанностей перед Шерлоком. Он принадлежал Джону так же, как Джон принадлежал ему. Оставалось лишь удивляться, что чувство гордости от осознания этого не нашло себе выхода в один из тех моментов, когда Джон был отчаянно пьян, и не вылилось в татуировку на теле: красивая большая надпись «Sherlock’s»**** где-нибудь на внутренней стороне бедра.

И даже не стоило притворяться, что он не хотел бы увидеть оттиск «John’s», навсегда оставшийся шрамом на этой непорочной алебастровой заднице.

Он чувствовал дыхание Шерлока, ещё не совсем уснувшего, но очень близкого к этому. – Это был отец, – пробормотал детектив заплетающимся от усталости языком.

Джон снова поцеловал его голову. – Хорошая работа, – прошептал он, касаясь губами уха. Ему нравилось чувствовать своим подбородком губы, изогнувшиеся в улыбке. – Знаешь, ты можешь спать здесь в любое время, когда захочешь. Не обязательно в полдень, вырубившись после окончания дела. Ты можешь просто вернуться сюда ночью – вместе со мной.

– Ммм, – пробормотал Шерлок, и это больше напоминало стон, чем настоящий ответ на предложение Джона.

Джон провёл рукой его по волосам, накручивая прядь на указательный палец. – Тебе не обязательно это делать. Просто я хочу, чтобы ты знал, что это своего рода данность. Ну, ты понимаешь… на том этапе, на котором мы оба находимся.

– Ты снова подумываешь о сексе?

– Есть и другие причины, по которым двое могут спать вместе. – Джон несильно дернул его за волосы, темнея лицом, потому что только общая расслабленность и царившее в душе чувство покоя удерживали его от того, чтобы начать волноваться и нервничать. – Такая, как сейчас, например. И, знаешь, мы могли бы сэкономить немного денег, отказавшись от лишней спальни.

– И пусть какой-то незнакомец живёт наверху? – Даже сильно уставший, Шерлок умудрялся наполнить свои слова соответствующим уровнем отвращения. – Нет, – непреклонно отрезал он, – мы сохраним обе спальни. И поскольку средства вряд ли являются серьёзной проблемой, мы можем допустить, что это внезапное предложение не вытекает из заинтересованности в деньгах, поэтому о какой финансовой необеспеченности мы сейчас говорим?

Джон нахмурился; настроение резко падало. Он крепче прижал к себе Шерлока, словно пытаясь выдавить из него такое отношение к ситуации и сохранить сладость и расслабленность этого утра. – Перестань. Что плохого в желании разделить постель? Это бывало у нас и раньше.

– Случайно и несущественно. Не вижу привлекательности в том, чтобы делать это каждую ночь на регулярной основе. Это не означает, что мы проводим какое-то особенное «качественное» время вместе. Мы просто спим. Кроме всего прочего, мы оба предпочитаем левую сторону.

– Тогда я буду спать справа.

– Тебя всё равно будет тянуть влево.

– Тогда мы будем обниматься. Мне казалось, что тебе это понравилось.

– Мне понравилось, – согласился Шерлок и тут же поправился: – Нравится. – Он повернулся к Джону лицом и прижался носом к его теперь уже грустной улыбке, как будто таким образом мог заставить появиться ещё одну ямочку на его щеке.

Прикосновения ради прикосновения, когда нет никакого желания или потребности, кроме присутствия другого человека и приятных напоминаний о его ласке, нежности и объятиях. Подобные вещи были излишни – гораздо больше, чем многие вещи, которые Шерлок категорически отвергал. Но это было что-то новое. Возможно, прикосновения стали новым экспериментом, новым смелым шагом в область исследования, включающего в себя физические реакции и стимулирующего вознаграждение без какой-либо цели. Не было ни одного реального способа выяснить, каким образом его эксцентричный разум решил классифицировать вещи, которые Шерлок хотел, отделяя их от тех вещей, которые он мог бы хотеть, но к которым не стремился. Это было так по-детски трогательно.

– Если ты не возражаешь, тогда в чём проблема спать вместе со мной? – спросил Джон, прижимая к его пояснице ладонь и проводя ею вверх – по косточкам позвоночника к шее.

– Никаких проблем. Просто… ну, всё это бесполезно и навязчиво, не так ли?

– А это так?

– Ты проснулся, – без всякой необходимости отметил Шерлок. – Тебе едва ли доставит неудобство то, что я приду сюда спать. Если хочешь уйти – можешь уйти. Если хочешь остаться, пожалуйста, оставайся. Но я не навязываю тебе своё присутствие в каком-то реальном и неизбежном смысле.

– Забавно, что именно сейчас ты обратил на это внимание. – Джон глубоко вдохнул и зажмурился, потому что близость Шерлока сделала летнее утро слишком прекрасным, но это случалось слишком редко, и нужно было насладиться этим сполна. – Это никогда не доставит мне неудобств, Шерлок. Никогда.

– До того момента, когда я просто не захочу больше спать вместе с тобой, и ты примешь это на свой счёт. Поскольку ты привык к тому, что такие вещи являются сигналом разлада, ты будешь искать признаки моей неудовлетворённости или каких-то ошибок со своей стороны, вызывая моё раздражение, что в свою очередь ещё больше укрепит тебя в твоих ложных гипотезах. Так не лучше ли оставить это как то, что можно ждать с удовольствием, чем как некий ежедневный стандарт?

– Дай мне шанс добиться успеха, прежде чем спишешь меня со счетов, – ответил Джон, нежно массируя пальцами кожу его головы. – Так случилось, что я отличный бойфренд.

По-прежнему пряча лицо между ним и подушкой, детектив ухмыльнулся, и Джон это скорее почувствовал, чем увидел. – Это важно для тебя?

– Это не то, за что я хотел бы бороться, но я не откажусь иметь побольше ночей, ну или, к примеру, такие утра, как это, до того как снова начну работать в больнице.

Он произнёс слово на «H»*****. Шерлок скривился и закатил глаза, игнорируя этот день так же, как и все остальные, и его ресницы затрепетали на щеке Джона. – Конечно. Больница. – Он двинул бедрами, похоже, всё-таки принимая необходимость лечь вдоль, а не поперёк матраса, и отвернулся от Джона, каким-то образом умудряясь оставаться на животе. – Разве работать со мной не веселее? Ты больше не можешь игнорировать ответственность взрослого человека? Меня бы устроило, продолжайся это до бесконечности.

Джон вздохнул, несмотря на желание посмеяться над своим чересчур капризным партнёром. Он крепко хлопнул его по заднице, перед тем как подняться с кровати – весь влажный от пота, вызванного такой неожиданной и тёплой близостью другого тела в своей постели. – Можешь дуться сколько угодно, Шерлок, но это фантастический шанс для меня. Для нас, на самом деле. Они отчаянно хотят быть на моей стороне. Начальство дало разрешение не уведомлять их заранее о моих «творческих» отпусках, когда наши расследования потребуют поездок, и даже готовы их оплатить. Они едят из моих рук, потому что, во-первых, боятся судебных разбирательств, а во-вторых, хотят ухватить кусочек славы Шерлока Холмса. Ты знаешь, что это хорошо, я знаю, что ты это знаешь. Чёрт, я даже знаю, что ты втайне счастлив за меня. Просто прими тот факт, что я соглашусь на эту работу.

Притворившись спящим, Шерлок ничего не ответил, и Джон ласково убрал завиток с его лба. Глядя на раздраженно сморщенный нос детектива, он нагнулся и нежно поцеловал его кончик, прежде чем отправиться в ванную.

– Спокойной ночи, Шерлок, – окликнул он его через плечо, включая свет в одной комнате и оставляя его выключенным в другой.

– Доброе утро, Джон, – еле слышно прозвучало в ответ.

Задвигая за собой двери ванной, Джон улыбнулся, уверенный, что услышал всё правильно.

Комментарий к Глава 2

*Музыкальный размер 4/4 (четыре четверти). Широко используется в популярной классической музыке, рок-музыке, джазе, кантри, а также в таких стилях как блю-грасс, хип-хоп и хаус.

3/4 (три четверти) используется прежде всего в вальсах, а также в западноевропейских балладах и балладах в стиле кантри.

Подробнее о музыкальных размерах можно прочитать здесь

http://harpsolo.narod.ru/teoria_myziki/teoriamyzik_ritm_g4.html

**крещендо – постепенное наращивание громкости звука

***меццо пиано – умеренно-тихо

****Апостроф перед перед s означает, что что-то (в нашем случае кто-то) принадлежит кому-либо, и этот обладатель единственный.

***** По-английски больница – Hospital

========== Глава 3 ==========

Джон не возражал, что, покинув Скотланд-Ярд, он лишился былых привилегий; не возражал против новых условий, которых им с Шерлоком придётся придерживаться, если он всё же примет участие в некоторых наиболее интересных делах. Он не сказал бы, что категорически против прямого запрета участвовать во всех дознаниях Ярда, хотя каждому было известно, что Шерлок в любой момент может взять Джона с собой, если потребуется его присутствие. Нет, то, против чего капитан и доктор медицины Джон Хэмиш Уотсон действительно возражал, являлось миниатюрной блондинкой на каблуках и в юбке-трапеции, которую Лестрейд назначил новым помощником Шерлока.

«Ему необходим ассистент» – каждый считал своим долгом напомнить Джону об этом, чувствуя его досаду и раздражение. Джон был им настолько, насколько оказывался вовлеченным в расследование. Но Шерлок нуждался в помощнике с полным доступом в Скотланд-Ярд, с оружием в руках прикрывающем его спину двадцать четыре часа в сутки. И с этим невозможно поспорить. Шерлок слишком глубоко погружался в работу, чтобы можно было доверить ему защиту себя самого. Самосохранение никогда не являлось его сильной чертой – оберегать транспорт и гениальный ум всегда было задачей Джона. Защита Шерлока – это именно то, что он должен был делать и что делал практически на грани инстинкта. И вот теперь понадобилось, чтобы в их квартире присутствовала какая-то незнакомая женщина, чья цель заключалась в том, чтобы заменить Джона в этом аспекте, а также в любых других видах помощи, касающихся расследования?

– Фантастика!

Джон тут же её немножко возненавидел.

Билли склонилась над плечом Шерлока, сидящего за компьютером и указывающего на зацепку, которую конечно же никто, кроме него, не увидел. Её глаза совершенно очевидно сияли, правая нога была согнута в колене, и поэтому девушка балансировала на носочках левой ноги. Учитывая звание инспектора полиции, это смотрелось до нелепости игриво, но, принимая во внимание молодость (десять лет разницы, господи, рядом с ней Джон казался себе стариком!) и тот факт, что от её похвалы скулы Шерлока розовели румянцем, Джона не слишком бы удивило, реши она приобнять детектива за плечи, хотя бы из соображений устойчивости.

– Вы вычислили это из заголовка письма? – спросила она голосом более грубым, чем можно ожидать от хрупкой маленькой девушки, но с приятной хрипотцой, не похожей на ту болезненную, которая возникает у заядлых курильщиков.

– Это было не особенно сложно, – Шерлок откинулся на спинку стула, жестикулируя размашистыми движениями, которые, казалось, доставляли ему такое же удовольствие, как и звук его собственного голоса. – Любой, у кого есть хотя бы общее представление об IP-адресах, подтвердит, что эти электронные письма отправлялись из одного и того же места. Как видно, отчим пытался обмануть свою падчерицу из-за наследства – через схему онлайн знакомств. Не совсем противозаконно, но определённо аморально. – Он ухмыльнулся, захлопнув крышку на своем ноутбуке, и поднялся с такой стремительностью, что, удерживая равновесие, Билли пришлось ухватиться за спинку стула. – Остаётся лишь сообщить юной леди, что на самом деле её таинственный онлайн жених не только не канул без вести, но и, к сожалению, проживает в её собственном доме.

Оставаясь незамеченным за кухонной дверью и удерживая в одной руке упаковку с едой на вынос и палочки – в другой, Джон откашлялся, привлекая внимание Шерлока. Он успел перехватить его взгляд, ответным взглядом давая понять, что пора бы притормозить. Шерлок сразу же понял, что к чему, и его возбуждение заметно угасло.

Словно доказывая это, он нахмурился и деловито закончил: – Возможно, я должен оставить этот деликатный вопрос вам, инспектор Брэдстрит.

Билли улыбнулась, слегка расправляя плечи и явно гордясь возложенной на неё ответственностью. Казалось, пуговицы на её блузке вздрогнули от чрезмерного натяжения. – Конечно, без проблем. – Её оптимистичный тон нервировал Джона, но пронзительный взгляд детектива, направленный на него, быстро развеял неприятные ощущения. Билли сняла свой жакет со стенного крючка и теперь была одета в элегантный наряд розово-серых тонов. – Да, скорее всего, ей будет легче получить эту информацию от женщины. Нужно ли мне закрывать досье на пропавшего человека?

– По последним проверенным данным я числюсь простым консультантом, так что – да, думаю, это входит в ваши должностные обязанности, – сухо ответил Шерлок

Билли сохранила улыбку, ни мало не смущаясь холодным и немного обидным тоном. – Я позабочусь обо всём до конца дня, – сказала она безмятежно. – Полагаю, увидимся завтра.

Шерлок кивнул, направляясь к скрипке, уже настроенной и готовой к игре, и уселся в кресло с видом человека, которому с самого начала было известно, что дело окажется не более, чем на «троечку». – Завтра как раз подойдёт. И в следующий раз наденьте подходящую обувь, – предупредил он.

Билли закатила глаза: – Я говорила вам, что прекрасно бегаю на каблуках.

Вместо ответа Шерлок провёл по струнам смычком – слишком близко к подставке и мимо уголка*, из-за чего скрипка издала громкое скрипучее «ми». Поморщившись, но по-прежнему улыбаясь, Билли кивнула обоим и направилась вниз по лестнице.

Дождавшись, когда внизу захлопнется дверь, Джон глубоко вздохнул и подхватил палочками немного гречневой лапши в соевом соусе.

– Ты ревнуешь.

– Нет, нет, – невнятно ответил Джон, пережёвывая лапшу.

Шерлок пробежался по гамме в тональности соль-мажор, и, убедившись, что настройки не сбились, пока инструмент пребывал в ожидании, проследил глазами за Джоном, двинувшимся от дверного проёма к столу. – Ты вернулся из больницы на ланч. Ты крайне редко появляешься дома в полдень.

– Ну, я хотел увидеть тебя.

– Ты хотел за мной присмотреть.

Джон прочистил горло, сильно краснея. Какое счастье любить второго по наблюдательности человека на планете! – Твоя еда остывает, – буркнул он, меняя тему и кивая на контейнер, оставленный им рядом с бутылкой непонятной оранжевой жидкости и пробиркой со слюной.

Шерлок взглянул на него и молча кивнул, не прерывая игру. Он исполнял простую мелодию – импровизацию, судя по тому, как она звучала, и по тому, что он повторял фрагменты, которые явно считал удачными, игнорируя получившиеся не так, как бы ему хотелось. Джон мог предъявить множество аргументов, рассуждая об иерархических различиях между едой и музыкой, но в данной ситуации выражать недовольство было непросто. Он обнаружил, что забыл о еде, наблюдая, как искусные пальцы прижимают струны к грифу, превращая ноты в мелодию; как рука со смычком совершает длинные и короткие пассы – многофункциональность, преследующая ту же цель, что и глаза, то пристально изучающие окружающий мир, то умиротворенно закрытые. Это было завораживающе. Это всегда было так, когда речь заходила о Шерлоке. При его несомненной любви к фактам и логике, как-то легко забывалось, что Шерлок был человеком творческим – можно сказать, артистичным.

Джон вернулся к своей картонке, стараясь жевать по возможности тише, чтобы не нарушать настроения, созданного приятной лиричной мелодией.

Наконец Шерлок остановился, кивая в сторону опустевшего контейнера Джона: – Не лучше ли тебе вернуться на работу прямо сейчас?

– Да, через пару минут. – Джон посмотрел на часы. Его перерыв, на который полагалось не больше часа, и без того затянулся. – Знаешь, из всех вещей, которые я обдумывал, соглашаясь на эту работу, я не учитывал лишь одно – насколько сильно я буду скучать по тебе.

Шерлок ухмыльнулся, отложив скрипку на подлокотник кресла. – Я отсутствовал три года. Уверен, ты сможешь выдержать без меня девять часов.

– Я сказал, что скучаю по тебе, самовлюблённый мерзавец. Я не говорил, что скучаю по часам, проведённым в окситоциновых фантазиях. – Увидев, как Шерлок приподнял бровь, Джон мысленно улыбнулся. Шерлок всегда реагировал положительно, когда в разговоре с ним у Джона проскакивала химическая терминология. – С тех пор как ты вернулся, это было… ну, это были мы. Только мы. Утром, днём и ночью.

– Мы виделись утром, сейчас день и ты здесь, и я уверен, что увижу тебя этим вечером.

– Это не то, что я имею в виду, и ты это знаешь.

Шерлок театрально пожал плечами, направляясь к столу за уже остывшей едой, и уселся напротив Джона. Без музыки комната погрузилась в тишину, словно повисшую в воздухе и вытесняющую всякое желание говорить. Накалывая на вилку курицу и лапшу, Шерлок не самым элегантным образом набивал рот едой.

Упираясь подбородком в сжатые кулаки, Джон наблюдал, как капля соуса медленно стекает по его подбородку. – Так чем ты займёшься в оставшуюся половину дня, пока Брэдстрит занята другими делами?

– У меня несколько экспериментов в самом разгаре, – ответил Шерлок, стирая соус большим пальцем, прежде чем Джон успел потянуться к нему через стол, чтобы опередить.– Возможно, я продолжу работу до ночи – разумеется, если всё пойдёт так, как я задумал.

– О, понятно, – Джон не мог ничего поделать с лёгкой ноткой разочарования, окрасившей его голос.

Шерлок продолжил, не отводя от контейнера взгляд: – Моя работа важна, Джон. Она сейчас не на первом месте, но всё ещё имеет значение.

– Как бы мне ни нравилось это слышать, я… я не знаю, может быть, нам составить график работы, чтобы свидания и другие вещи не уходили полностью на второй план.

– Это не совсем то, чего ты хотел бы.

– Да, не совсем, – признался Джон. – Я предпочитаю, чтобы ты сделал этот выбор, потому что сам этого хочешь.

Глаза Шерлока сузились, уголки лоснящихся от соуса губ недовольно опустились. – Я не понимаю, каким образом это происходит… Когда я делаю что-то, желая тебя порадовать, это ценится меньше, чем если я просто делаю то, что хочу, но почему-то это радует тебя само по себе.

– Шерлок, я не встречаюсь с твоим представлением о хорошем бойфренде, я встречаюсь с тобой. Если экспериментировать ночь напролет для тебя важнее, чем провести это время со мной в постели, сделай это. Я не собираюсь говорить тебе, что делать. Я имею в виду, что могу, например, попросить тебя сходить со мною на ланч, но это не значит, что ты обязан это сделать лишь потому, что мы сейчас вместе.

– Поэтому я могу делать некоторые вещи, которые в свою очередь делают счастливым тебя, но не могу использовать эту аргументацию для всех вещей. – Шерлок говорил с полным ртом. Проглотив, он добавил: – Ты понимаешь, что это смешно.

– Это не смешно! – Джон закатил глаза – о боже, Шерлок! – откидываясь на спинку стула. Казалось, они спорили об одном и том же, только с незначительными вариациями. Джон не знал другого способа выразиться яснее. – Послушай, это как делать что-то для кого-то, чтобы доставить ему особое удовольствие, а потом заставить себя сделать то же самое кому-то другому, потому что чувствуешь, что должен это сделать.

– И ты против последнего.

– Категорически.

– Почему я ем это?

Джон запнулся; очевидный ответ «потому что ты голоден» был тут же забыт от осознания, что – нет, на самом деле Шерлок есть не хотел. Он хотел заниматься экспериментами, работой для мозга.

– Это… это совсем не одно и то же. – Джон сглотнул, чувствуя, что заходит в тупик: чем одно отличается от другого, объяснить было сложно.

В отличие от него, Шерлок не потерял нить разговора – ковыряясь в еде, он продолжал развивать свою мысль: – Послушай. Ты не хочешь, чтобы я притворялся тем, кем не являюсь. Хорошо, спасибо тебе за это. Но, откровенно говоря, я даже не знаю, что я за…бойфренд. В прошлом я не вкладывал в это много времени или усилий. Поэтому проси меня о каких-то вещах, позволь мне попробовать их, и если я этим пренебрегу, то не стану заставлять тебя продолжать в том же духе. Если ты настаиваешь, чтобы просить меня сделать то, что я сам хочу сделать, я продолжу разочаровывать тебя, делая то, что я знаю, как делать, и что вряд ли применимо к нашей с тобой ситуации. У тебя есть преимущество прошлых повторных проб и ошибок, а для меня это первая и единственная попытка построить отношения с другим человеком. Ты можешь либо пустить всё на самотек, либо сказать, что именно от меня хочешь. Могу сказать однозначно, что последнее гораздо эффективнее.

– О да, прекрасная идея, – насмешливо бросил Джон, качая головой с саркастическим выражением на лице. – «Эй, Шерлок, если ты не слишком занят, почему бы тебе не присесть на пол и не отсосать мне?» Да, это отличный план. Я буквально вижу, как это действительно поможет нашим отношениям.

Левая бровь Шерлока заинтересованно изогнулась: – Ты хочешь, чтобы я это сделал?

Джон замер с открытым ртом, тихий голос в его голове, всё ещё способный на неожиданные всплески одобрения, теперь лишился дара речи от того, как Шерлок умудрился сделать даже самый простой ответ совершенно непостижимым. – …Это даже близко не входит в мои намерения, – сумел он произнести не заикаясь и чувствуя, как горят затылок и уши.

– Джон, используй голову – это больше, чем просто нечто прекрасное, созданное для удовольствия окружающих, – раздражение в голосе Шерлока компенсировалось пренебрежительной похвалой. Этого оказалось достаточно, чтобы удержаться от желания с ним поссориться, и, несмотря на разногласия, продолжать разговор, сохраняя сердечность и теплоту тона. – Это действительно не так сложно понять.

– Нет, я это понимаю. Мне просто… не совсем комфортно из-за всего этого..

– Ты становишься невозможным.

– Ну привет, Котёл.**

– Тогда хорошо. – Шерлок с силой воткнул вилку в остатки еды, откинувшись на спинку стула с видом капризного ребенка, которым зачастую и был. – Сегодня я буду спать в твоей постели вместе с тобой. Я получил достаточно удовольствия от этого ночью, когда вернулся, и думаю, что повторение эксперимента должно дать аналогичные результаты, если удовольствие было связано именно с цикличностью элементов, а не с простым облегчением от благополучного возвращения домой. Ты ясно дал мне понять, что ценишь моё присутствие в своей постели, так что вряд ли можно предположить, что это будет несвоевременным шагом. Какие-либо возражения?

Джон покачал головой: – Никаких.

– Ну что ж, очень хорошо, – Шерлок удовлетворенно кивнул, словно они завершили сделку или урегулировали пари. – Теперь, когда я сделал текущую атмосферу в достаточной степени неловкой, нет сомнения, что ты найдёшь возвращение к работе гораздо более привлекательным.

– Ты успешно превратил работу в убежище от дискуссий о взаимоотношениях, и это напомнило мне сказать, что я тебя люблю. – Джон встал и наклонился через стол, целуя Шерлока и ощущая вкус липкого солёного соуса, который так и остался в уголках его губ. Погружаясь в рот языком, что вряд ли скрывало его мотивации, Джон чувствовал улыбку Шерлока. Прежде чем отстраниться, он оставил на его губах легкий поцелуй. Ему следовало делать это как можно чаще. Если Шерлок нуждался в инструкциях, Джону определенно необходимо было делать в этом направлении больше.

Он уже опаздывал. В принципе, Джон имел довольно свободный график, но из-за таких вот затянувшихся ланчей он по-прежнему чувствовал себя тем, кто злоупотребляет щедростью работодателей. Забросив пустую коробку в мусорное ведро, он снял свою куртку с крючка.

– Просто чтобы ты знал – это другое, – сказал Шерлок. – То, что касается еды. – Он снова перемешал лапшу, устремив взгляд на заметно поубавившееся содержимое. – Мой бойфренд никогда не говорит мне, чтобы я лучше питался, а вот мой доктор – да.

Джон мягко улыбнулся, натягивая куртку.

– Умный человек.

– Самый лучший в мире. – Шерлок наколол на вилку ещё один кусочек курицы, уставившись на него долю секунды, прежде чем продолжить свой ланч. – Ну, я так считаю, что лучший. На самом деле он слегка глуповат.

– Забавно, я думаю, он говорил то же самое о своем пациенте.

Шерлок ухмыльнулся, от чего по всему его лицу побежали морщины, и возраст, как правило, не бросающийся в глаза, стал намного заметнее.*** – Иди на работу, Джон. По моему расписанию, я должен закончить эксперименты сейчас, если ты не хочешь ложиться в четыре утра.

– Самое позднее в одиннадцать, – продолжил настаивать Джон, мысленно поблагодарив Шерлока за согласный кивок. Чувствуя странную надежду, он улыбнулся, хотя непростой разговор продолжал немного его тяготить. – Увидимся позже, Шерлок.

– Ммм, – промычал тот невнятно.

Надев куртку и положив бумажник в карман, Джон покинул квартиру, на ходу попрощавшись с выглянувшей из дверей миссис Хадсон. Погода была сравнительно неплохой, но такой же непостоянной, как Мориарти: угроза дождя висела в воздухе вместе с лёгкими запахами выпечки из Speedy’s.

Он чувствовал себя глупо из-за того, что вернулся домой, чтобы понаблюдать за Билли. Даже если она была чуть кокетливее, чем он считал допустимым, Шерлок вряд ли это заметил. Во всем мире было только два человека, которые имели для него значение в этом смысле: Джон и Та Женщина. После того, как одного из них не стало, Джон знал, что ему больше не к кому ревновать. Шерлока не интересовали смазливые мордашки и тем более выдающиеся женские формы, он никого бы не стал соблазнять или вводить в искушение, это было не в его характере. Даже Джона, хотя Шерлок выбрал его и хотел его. Как и многие вещи, это понимается и принимается легче, когда ты не являешься частью интриги. То, что сам он хотел Шерлока, время от времени продолжало им ощущаться, как надоедливый голос в собственной голове, давным-давно, в университете, задающийся вопросом, насколько будет опасен тот или иной эксперимент. Джон никогда не был склонен к чему-то такому, учитывая всех его предыдущих партнеров – вернее, партнёрш. Хотя двадцать с небольшим казались более подходящим возрастом, чтобы решить, встанет ли у тебя на парня, чем, скажем, сорок. Его жизнь шла не совсем так, как он рассчитывал, но Джон не жаловался. Он был счастлив. Он был влюблён. Это просто… было обескураживающе.

Создавалось впечатление, что всё лондонское такси было оккупировано пассажирами, в то время как Джон, размахивая руками, пытался перехватить хотя бы одно из них. Время ланча, час пик. Он уже достал телефон, собираясь позвонить на работу и, проклиная такси, сказать, что задержится дольше, чем запланировал, потому что ему придётся идти пешком или ехать на метро, когда сверкающая чёрная машина – не такси – остановилась перед входом в 221Б. Джон поймал в тонированном стекле своё отражение: его растерянный взгляд автоматически превратился в гримасу. Возможно, «задержится» не совсем тот термин, который он должен использовать.

– Пожалуйста, скажите, что вы просто кого-то привезли и не собираетесь никого хватать, – простонал он, обращаясь к машине, которая мало что могла сообщить ему по этому поводу.

Дверь распахнулась, и, оставив её открытой, из машины вышел мужчина в чёрном костюме и галстуке. – Садитесь, пожалуйста, сэр, – произнёс он. Он выглядел совсем как офисный клерк, государственный служащий, как человек, который скорей всего не имел при себе пистолета, но знал, как его использовать. После инцидента с таксистом Джон обращал особое внимание на таких вот гражданских служащих. Ногти, обувь, причёска, детали, выходящие за рамки просто хорошей одежды… Это не было типично для Майкрофта, но, с другой стороны, лучше всего объясняло возникшую ситуацию – как правило, подобным образом забирал его с улицы именно Майкрофт.

Возможно, снова Букингемский дворец? Высокий уровень безопасности в любом случае. Джон расправил плечи. – Вы же знаете, у меня теперь есть нормальная работа. Он не может просто хватать меня с улицы каждый раз, когда посчитает это необходимым.

– О вашем отсутствии сообщено. Садитесь, пожалуйста.

Похоже, этот человек всё решил за него. Джон нахмурился, но привычно нырнул в машину. – Напомните мне сказать мистеру Холмсу, что все эти похищения уже начинают надоедать, – сказал он, продвигаясь по кожаному сидению.

В кресле, обращённом к нему лицом, сидел человек, которого Джон никогда раньше не видел. – Так приятно наконец познакомиться со скандально известным Джоном Уотсоном, – улыбаясь сказал незнакомец, слишком похожий на хитрого кота, поймавшего мышь.

Дверца захлопнулась, Джон услышал, как щёлкнул замок, и автомобиль тихо тронулся с места.

Примечания автора

Билли (англ. Billie) – надеюсь, получилось приемлемым сочетание Билли (англ. Billy) и инспектора Брэдстрит. К тому же в этой главе присутствует маленький реверанс в сторону рассказа «Установление личности».

Комментарий к Глава 3

*http://cdn.bolshoyvopros.ru/files/users/images/29/32/2932639441fb4b7e2396b25355474a74.jpg

**Вариация на тему английской идиомы the pot calling the kettle black – *горшок над котлом смеется, а оба черны*; и более понятный нам вариант – *чья бы корова мычала, а твоя бы молчала.*