Текст книги "Стрелы судьбы (СИ)"

Автор книги: Ниамару

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

– То, что ты самовлюбленный эгоист и собственник, для меня не новость, – ответила она, изобразив скуку, – Попробуй сообщить мне что-нибудь новое о себе.

– Велена, послушай, – на секунду его тон стал неожиданно умоляющим, но эти нотки быстро исчезли, оставляя гадать, а были ли они вообще, – Возможно, ты права. Возможно, мне стоило сначала задуматься, почему ты так поступила, поискать причину в моем собственном поведении. Признаю, я наломал дров в наших отношениях, ни в чем, как следует, не разобравшись. Я был ослеплен ревностью, и мыслями об оскорбленной чести. Но когда ты совершила обряд супружества с тем смертным, я понял, что могу потерять тебя навсегда. Все наши ошибки не стоят того, чтобы я навеки потерял твою любовь.

– Этого не случится.

Горган изумленно посмотрел на нее.

– Нельзя потерять то, чего нет и никогда не было! – безжалостно продолжила она. – Наш брак был сплошной ошибкой, Горган. Мне не стоило выходить замуж из одного только чувства благодарности.

– Благодарности? – его голос упал почти до шепота, – Это все, что ты ко мне испытывала?

Велена кивнула.

– Но зачем ты тогда говорила, что любишь меня?

– Это очень трудно, Горган, не ответить на пылкие признания существа, спасшего тебе жизнь.

Его лицо превратилось в непроницаемую маску, вертикальные черточки в золотых глазах стали почти неразличимы.

– Да, леди Велена, Вы правы, Вы действительно совершили ошибку… затеяв со мной подобные игры, – он встал и быстро, но с достоинством вышел из столовой.

"Вы тоже, лорд Горган!" – добавила она от себя, – "И давай, поищи причину в своем поведении, может, припомнишь кое-что!"

Обе порции клубничного желе так и остались нетронутыми.

***

Лес все густел. Ровный бор с зеленым ковром мха и рыжими колоннами высоких сосен уступил место смешанному лесу. Все чаще попадались заросли кустарника, ольха, береза и осина. К вечеру друзья добрались до маленького лесного озерца, идеально подходящего для разбивания лагеря.

Иван тут же рухнул на траву, сбросил сумку и устало вытянул ноги.

– Ну-ка, не рассиживаться! – безжалостно велел Корвень, – Сначала ставим шатер и устраиваемся, а то тебя совсем сморит.

– Сейчас, только передохну чуток! – ответил Иван, собирая остатки сил.

Корвень тут же развил бурную деятельность. Взял меч царевича и срубил им несколько тонких молодых сосенок, игнорируя благородное предназначение оружия. Обстругал деревца своим охотничьим тесаком, заостряя концы кольев. Он позвал царевича помогать ставить маленький походный шатер. У Ивана возникло подозрение, что один Корвень управился бы с этим даже быстрее, но друг, видимо, решил его научить походной жизни.

"Что ж, это полезное знание, – сказал себе царевич, – Интересно, смог бы я пройти через этот лес в одиночку? Смог бы, конечно. Но я столкнулся бы с кучей мелких трудностей, которых не предусмотрел".

– Так, теперь твоя задача собрать дров и развести костер, – продолжал командовать Корвень, – А я пойду добуду нам что-нибудь к ужину.

С этими словами он бросил царевичу огниво, вскинул на плечо арбалет и направился вглубь леса. Иван с некоторой завистью проследил за его удаляющейся бодрым шагом фигурой, облаченной в рыжеватую куртку из полинялой оленьей шкуры и такие же штаны.

"Никудышный из меня воин! – с досадой подумал царевич. – Изнежился я во дворце, захилел".

Он заставил себя резко подняться, подобрал свой меч и немного помахал им, как на тренировках со своими братьями. Нет, сила ему не изменила, руки вспомнили все, чему их учили, и легко крутили тяжелое оружие.

"Не-е, нормально все, – подумал Иван, – Просто пир этот треклятый! Всю ночь пил опять, да и по лесам давно не шлялся. Вот и умаялся с непривычки".

Более-менее довольный собой, царевич принялся собирать хворост и рубить сухой бурелом. Он старался двигаться бодро, как Корвень, и упорно игнорировал ноющие мышцы ног. Вскоре у шатра запылал веселый костерок. Иван взял котелок, набрал из озерца чуть зеленоватой, но прозрачной водицы и заодно умылся.

Он срубил две рогатины, установил по сторонам костра и пристроил на них котелок. Закипит вода, он кинет туда сушеных яблок – будет им вкусный компот.

– Та-а-ак! Это ш-што у нас за нарушитель? – раздался незнакомый раскатистый бас.

Царевич вздрогнул и схватился за меч. Меж деревьев стояло косматое коренастое существо в полторы сажени ростом. Большая голова с грубо вытесанными чертами лица. Из спутанной гривы соломенных волос торчали ветки – не то зацепившиеся за никогда нечесаную шевелюру, не то растущие прямо из макушки. В плечах, кажись, столько же, сколько в росте. Длинные узловатые ручищи с огромными ладонями. Кожа толстая, морщинистая и темная – как дубовая кора, хотя, может, она таковой и являлась. Перед царевичем стоял лешак.

– Ты это, не балуй! – погрозил леший сучковатым пальцем, – За постой платить надобно! А железяку свою лучше брось! Ты в моем лесу-то! Так што тово!

За спиной царевича что-то угрожающе скрипнуло. Он обернулся и увидел два самостоятельно выкорчевавшихся пня, недобро пошевеливающих корнями. Иван медленно опустил меч и повернулся к лешему.

– И сколько ты хочешь за постой? – спросил он, прикидывая сможет ли справиться с ним и его пневым воинством и стоит ли это того или лучше уладить дело миром. За лешим появилась еще пара недружелюбно настроенных пней.

"Спокойно! – велел себе Иван, – Ты собрался драться со змием, и это… как там сказала Велена?… огнедышащий зверь и к тому же колдун. А перед тобой сейчас пень-переросток и еще кучка поменьше. И если ты не справишься с ними, то как ты вообще собираешься спасать свою жену?"

Сбоку раздался плеск. Царевичу захотелось выругаться – из озерца вылез скользкий пузатый старикан с выпученными белесыми глазами и зеленой тиной вместо волос.

– Совсем обнаглел, сучкозадый! – возмущенно пробулькал водяной, – Это моя территория! Шатер на берегу, значит, он МНЕ за постой должен!

– С какого это такого рожна он тебе должен, полоскуну мокрохвостому?! Сидишь в своей луже и сиди, русалок лапай! Шатер на берегу, а не в воде! А берег – часть леса! – недовольно заворчал леший.

– С чего это берег твой?! Последние мозги себе шишками отколотил, пень трухлявый?! – не сдавался водяной, – Вот разведу тебе болото на пол леса, будешь знать, где тебе сидеть и поганки считать!

– Ах ты, пузырь с гнилой водой! Да я тебя…

Про царевича они временно забыли, а он слушал их перепалку и раздумывал, а не стоит ли просто от них смыться, небось, даже не заметят – так раздухорились. Но это явно была не самая удачная идея, от лешего в лесу не скрыться. Хотя там Иван окажется уже не на спорной территории, и тогда ему придется иметь дело только с лешаком. Может, лучше заплатить и не тратить силы впустую? Однако в процессе перебранки спорщики постепенно приходили к выводу, что заплатить он должен им обоим, так как и деревья жжет, и воду пьет, да еще и "рожу полоскал", как выразился водяной, "и неизвестно что еще полоскать соберется".

Царевич прикинул, хватит ли ему небольшого кошелька золота, который он на всякий случай прихватил, полагая, что деньги в лесу ни к чему.

"Хм, а тогда им-то золото зачем?! – задался вопросом Иван, – Может, они чего другого хотят? И чего, интересно знать?"

Но тут из леса появился Корвень с убитым тетеревом наперевес. Арбалет болтался у него за спиной, однако при виде честной компании охотник даже не потянулся к оружию. Совершенно спокойно он подошел к царевичу, воинственные пни при этом скромно посторонились. Корвень с умеренным любопытством прислушался ко все еще продолжающемуся спору.

– Это кто здесь моего братишку названного притеснять удумал? – рявкнул он, покровительственно обняв царевича за плечи.

Ругань мгновенно прекратилась. Водяной потаращился на Корвеня ровно пару секунд и тут же нырнул в воду. Лешему, видимо, было не так легко ретироваться. Он пожевал губами, смотря исподлобья, и негромко проворчал:

– Что ж ты сразу не сказал, что ты с этим! – косматая голова кивнула на Корвеня.

Лешак неловко развернулся и потопал в лес, что-то бормоча себе под нос.

– Ага, вода уже вскипела! – как ни в чем не бывало заметил Корвень, – Сейчас птичку ошпарим и сделаем шашлык! – он демонстративно потряс тетеревом.

– Тебя тут, я смотрю, все знают! – сказал царевич, озадаченно смотря на друга.

– Отчего ж им не знать вольного охотника! – отозвался Корвень с лукавой улыбкой, – Я ж, почитай, в лесу живу!

– И что, ты им уже все за постой выплатил, или они знают, что с тобой лучше не связываться? – не унимался Иван.

– Ну, скорее второе, – Корвень подмигнул ему и занялся тетеревом, выплеснув на птицу весь кипяток, протянул котелок царевичу, – Набери-ка еще водицы, – попросил он, а сам занялся ощипыванием добычи.

– А водяной нам воду не попортит? – засомневался Иван, глядя, как перья ритмично разлетаются в разные стороны.

– Не попортит! Еще и почище к берегу подгонит! – заверил Корвень.

Иван пожал плечами и с опаской подошел к озерцу, но все прошло без затруднений. Он просто зачерпнул воды и вернулся на берег. Пока охотник ощипывал птицу, а потом насаживал ее на проволоку, моток которой нашелся в его необъятной сумке, вода снова вскипела. Корвень снял палку с котелком и закрепил проволоку с тетеревом над догорающим костром. Судя по ее закопченному виду, проволока уже не раз использовалась для подобных целей.

Пока готовился ужин, друзья сидели и пили горячий компот. Иван смотрел на угли и клевал носом. Уснуть ему мешал только голод, поддразниваемый аппетитным запахом от подрумянившегося тетерева.

– Корвень, можно я вторым караулить буду? – попросил Иван.

– Что караулить? – Корвень широко зевнул.

– Ну, мы же не можем спать в лесу, не выставив дозор?!

– От кого дозор-то? От этой жадной коряги что ли? Перебьется!

– Ясно, – протянул царевич, хотя на самом деле ему было ясно далеко не все, – А звери? Здесь, небось, волки водятся?

– Волки-то? Водятся, – Корвень невольно посмотрел в лес. Ивану показалось, что брови друга на малую чуточку сошлись ближе к переносице, – Но им есть здесь, что пожрать, кроме людей. Насчет волков, в общем, тоже не беспокойся. И давай уже курицу захаваем!

Иван был всеми руками за это предложение. Наевшись, они убрали остатки тетерева и забрались в шатер. Ивану показалось, что он скорее потерял сознание, чем уснул, едва его голова коснулась подстилки.

Разбудил его вкусный запах свежее сваренной ухи. Иван выбрался из шатра и обнаружил у костра Корвеня с ложкой. Тот расплылся в улыбке и махнул ему:

– Вставай, соня! У нас сегодня ушица на завтрак!

– Ты что уже рыбы успел наловить? – спросил царевич, смущенно чувствуя свою бесполезность в походе, который к тому же нужен был ему самому.

– Да это водяной с утречка подкинул в качестве извинения за причиненное беспокойство, – усмехнулся Корвень, и царевич не смог определить шутит он или серьезно – с него станется. Иван понял, что он, возможно, многого не знает о своем друге.

"А что я вообще-то о нем знаю?" – неожиданно задумался он. Они познакомились на стрельбищах, которые устраивались в соседнем царстве охочим до развлечений царем Поромоном Восьмым. Все трое сыновей Кондрата прибыли туда неизвестными – честно попытать меткость и удачу. Иван улизнул от опеки старших братьев и отправился в кабак. Там он, еще совсем зеленый юнец, захмелел от пары чарок какого-то местного пойла и полез в драку за честь девицы, которую один из посетителей ухватил за юбку и приложился пятерней к ее обширным ягодицам. Иван совершенно проигнорировал тот факт, что девица, несмотря на визг, в общем-то была не против. А пьяной компании так и вовсе было наплевать из-за чего, кто и с кем дерется. Завязалась обычная кабацкая потасовка и для Ивана, который был еще совсем мальчишкой, это, очевидно, могло закончиться очень плохо. Но тут из-за столика в углу поднялся высокий мужчина в одежде из оленьей шкуры, темные глаза неодобрительно сверкнули. Несмотря на то, что здоровенным громилой он не казался, Корвень быстро утихомирил драчунов серией быстрых и точных ударов. Те, кому попало, с пола встали нескоро, остальные предпочли разойтись. Корвень вывел неудачно порыцарствовавшего юношу на улицу, и заговором остановил кровь, хлещущую из разбитого носа царевича. Твердые уверенные пальцы одним резким движением поставили на место сломанные носовые кости. Иван прикусил губу, чтобы не вскрикнуть. Он не мог позволить себе подобного перед человеком, на которого мог теперь смотреть только с восхищением.

– Ну что, живой, боец? – спросил у него темноглазый охотник, стирая своим платком кровь с лица царевича.

– Это было глупо, да? – Иван смущенно опустил глаза.

– Да уж, мудрым твой поступок не назовешь! – усмехнулся тот.

– Я теперь у тебя в долгу!

– Да брось! Какой долг! Хорошему парню грех не помочь! В следующий раз будешь осторожнее.

– Нет, я должен тебя отблагодарить! – воскликнул Иван, – Проси, чего хочешь!

– Чего хочу? – темные глаза озорно блеснули, но потом он стал серьезным, – Никогда не говори ничего подобного незнакомым людям… да и знакомым, пожалуй, тоже. А мне – чарку нальешь и будем квиты!

– Да хоть десять! – обрадовался царевич.

– Только пойдем-ка в другое место. Нечего судьбу лишний раз дразнить! – крепкая рука охотника легла на плечо Ивана и направила его в один из переулочков.

Они прошли по узкой грязной дорожке, протискивающейся среди густо настроенных изб, и вышли на широкую улицу, а потом снова нырнули в проулок.

– Тебя как звать-величать? – поинтересовался охотник.

– Иваном.

– А меня Корвень зови! Будем знакомы, значит! А вот и кабачок!

Они остановились перед крепкой избой из мореного дуба, вместо вывески над дверью висел на цепи маленький деревянный бочонок. Вход туда был низким, даже юному царевичу, который еще не достиг своего полного роста, пришлось пригнуться, вернее его вовремя заставил это сделать Корвень. Внутри было прохладно, и царил полумрак. Приятно пахло старым деревом и терпким винным ароматом. На массивных дубовых стульях за круглыми столами сидела всего пара посетителей, виночерпий скучал за стойкой, протирая глиняные чарки. За его спиной, вдоль стены тянулся ряд темных деревянных бочек.

– Ну что, по поромоновке? – предложил Иван, подходя к стойке.

– Не-е, хватит с тебя этого пойла, а то опять на подвиги потянет! – усмехнулся Корвень, и обратился к виночерпию, – Эй, любезный! Налей-ка нам по чарке красного заморского – из тех, что тамошние монахи делают!

– Самого лучшего! Золотом плачу! – Иван кинул на стойку звонкую монету.

Виночерпий кивнул и налил им из самой дальней бочки два глиняных стакана. Вино было сладким, с густым бархатным вкусом.

– А ты, я смотрю, не местный, – заметил Корвень, оглядывая царевича, – На стрельбища приехал поглядеть?

– Да. И поглядеть, и себя показать. Я с братьями приехал, мы все в участники уже записались.

– Выходит, ты мой соперник? – улыбнулся охотник.

– Если ты стреляешь так же, как и дерешься, то какой я тебе соперник?!

– Драться что – много ума не надо! А стрела требует меткого глаза и умелой руки.

– Да ну?! Хочешь сказать, что ты одной силой всех этих здоровяков уложил? На тебя поглядеть, так не скажешь, что горы ворочаешь, а они падали как подкошенные. Нет, ты и в драке ловкостью и умением пользуешься.

– Ишь ты, какой глазастый! И когда только разглядеть успел, со сломанным-то носом?!

Иван смущенно уткнулся в свою чарку.

– Ну-ка нос не вешать! А то всю мою ювелирную работу попортишь! – Корвень приподнял его голову за подбородок и, чуть откинувшись на стуле, как художник свое творение стал рассматривать профиль царевича, – Отлично! Заживет, даже следов не останется! – он отпустил вконец смутившегося юношу, – Давай-ка лучше выпьем еще.

– Да, с удовольствием! – с готовностью отозвался Иван и полез в карман за деньгами, но ладонь Корвеня остановила его руку.

– Нет. Теперь я плачу!

– Корвень, да как же! Ты меня спас и еще угощать будешь?! Нет, так дело не пойдет! Позволь мне заплатить!

– Я за чужой счет не пью! – пальцы охотника еще тверже сжали запястье царевича.

– Ну, хорошо. Давай тогда по очереди. Сейчас ты заплатишь, а в следующий раз я… – Иван осекся, подумав, какой интерес может быть Корвеню с ним пить, – ну если ты еще согласишься со мной выпить…

– Договорились, – на стойку полетела еще одна золотая монета, на этот раз из кармана охотника.

– Вот вы все здесь такие крутые, – проворчал виночерпий, разглядывая монету, – а мне сдачи не напастись с вашего золота!

– А ты, любезный, возьми обе наши монеты и пои нас вином, пока их хватает, – предложил Корвень и подмигнул царевичу, неуверенно теребящему свою чарку. Тот в ответ радостно улыбнулся и со стуком поставил чарку на стойку.

– А ты, значит, от братьев убег и в кабак? – продолжал подтрунивать над ним Корвень, пригубив новую порцию вина.

– Что значит убег?! Они мне няньки что ли?! – возразил Иван, чувствуя, как предательски горят щеки, – Пошел погулять, город посмотреть, захотелось выпить, вот и зашел… Только брага местная, уж, больно ядреная оказалась.

Корвень кивнул, сдерживая усмешку, только в темных глазах плясали веселые бесенята.

– А ты охотник? – поспешил сменить тему Иван.

– Ага. По лесам, по долам гуляю, птицу-зверя бью. Вольный, как ветер в поле, – нараспев ответил Корвень.

– А как научился так здорово драться?

– Много путешествую в одиночку, вот и пришлось научиться.

– Вот так прямо сам и научился? – не унимался царевич. Человек в одежде из оленьей шкуры с охотничьими ножами на поясе, конечно, создавал впечатление охотника, но Иван, глядя на него, почему-то вспоминал легенды о благородных разбойниках. Хотя с Корвенем он бы, не задумываясь, отправился бы даже разбойничать.

– Ну, один добрый человек помог.

– Вот бы мне тоже такого человека встретить! – Иван с надеждой посмотрел на Корвеня.

– Хочешь научиться драться?

– Так как ты! – с жаром отозвался юноша.

– А зачем? Девок по кабакам спасать? – на Ивана насмешливо смотрели темные пронзительные глаза. Он несколько мгновений колебался, думая, как ему лучше ответить.

– Нет. Глупых мальчишек, – наконец, выдал он с озорной улыбкой.

Корвень расхохотался.

– Ладно, – сказал он, отсмеявшись, и дружески хлопнул юношу по плечу, – Коли дойдешь до третьего тура стрельбищ, возьму тебя с собой на охоту, тогда и поучу чему-нибудь.

Двух монет не хватило. Пришлось выложить еще по одной. На улице уже было темно, когда Корвень, наотрез отвергнув предложение продолжить пьянку до утра, повел захмелевшего юношу на постоялый двор, где остановились братья-царевичи. Голова у Ивана приятно кружилась, но сильно напиться Корвень ему не дал, так что чувствовал он себя превосходно. Тонюсенький серп новорожденного месяца давал мало света, еще меньше его давали свечи и лучины, чьи расплывчатые огоньки едва мерцали из прокопченных окон, затянутых мутными бычьими пузырями. Но Корвень уверенно шел по переплетению узких улочек, не запинаясь и не озираясь, словно видел в темноте. Иван ступал не так твердо и пару раз споткнулся, но рука охотника надежно удерживала его от падения. Наконец, перед ними появился постоялый двор 'Серая утка', и они распрощались, как очень надеялся Иван, не навсегда.

Во второй тур вышли все трое братьев-царевичей. Отпраздновать сие событие Иван предложил в том самом кабачке, где он с Корвенем недавно пил заморское вино. Впрочем, привлекало его там не столько вино, сколько надежда встретить темноглазого охотника. В голове юноши уже зрели мечты о захватывающих приключениях в качестве лесного разбойника. Естественно благородного – грабящего богатых и помогающего бедным. Правда, он с трудом представлял, как ему удастся отлучиться из дворца хотя бы на пару месяцев. А если отец узнает о столь неподобающем занятии для отпрыска царской крови?! Эх, вот бы Корвень взял его к себе в банду, а отец выгнал из дворца! О том, что его новоявленный знакомый является главарем благородных разбойников, у Ивана уже почти не осталось сомнений – в первом туре тот ни разу не промахнулся мимо центра мишени и пару раз расщепил предыдущие стрелы.

'Черта с два отец меня из дворца выгонит! – вздохнул Иван, – Изловит и под замок посадит, а Корвень, коли узнает, что я царский сын, точно никуда не возьмет – зачем ему лишние хлопоты! Может, разве что выкуп потребовать! Эх, за что мне судьба такая скучная – царевичем уродиться?!'

В тот вечер надежды Ивана оправдались. Корвень заседал в том самом кабачке и не отказался присоединиться к их празднику. Вскоре они уже все вчетвером весело распивали заморское вино. Выход в третий тур тоже отпраздновали все вместе. К успеху Ивана приложил руку Корвень. Они встретились с утра на стрельбищах, куда пришли пораньше те, кто хотел заранее пристреляться. Поднялся небольшой ветерок, и Корвень рассказал Ивану пару премудростей, как исправлять прицел на ветер. В последний – четвертый тур из царевичей вышел только Константин, но Иван и так уже ликовал. Он едва сдержался, чтобы не напомнить охотнику о его обещании при их очередной встрече в винном кабачке. Первый приз взял Корвень, чем еще больше укрепил романтический ореол благородного разбойника в глазах юного царевича. Впрочем, в таком итоге стрельбищ Иван ничуть не сомневался. Охотник шутя бил любые мишени прямо в яблочко – и ни ветер, ни слепящее солнце ему были ни по чем. Корвень успел подружиться со всеми братьями-царевичами, и они, к удивлению Ивана, легко отпустили его с ним на охоту, условившись, что через три дня встретятся в трактире на развилке дорог. Старшие царевичи хотели задержаться еще в чужом городе и вволю погулять, поэтому были даже рады избавиться от младшего братишки.

Хотя никакого намека на разбойников Иван так и не получил, эти три дня стали самыми яркими впечатлениями в его юности. Полная свобода, дикий дремучий лес, азарт в выслеживании дикого зверя. Они охотились на глухаря и на кабана. Жарили добычу на костре. Ничего вкуснее, чем жесткое мясо добытой собственными руками дичи, Иван в жизни не ел. Они ночевали под открытым небом и в маленьком охотничьем домике, затерянным в глухой лесной чаще. У Корвеня нашлись запасы вина, и друзья очень весело проводили время. Охотник сдержал обещание и научил царевича паре хитроумных приемов. Иван оказался способным учеником, и вскоре они уже вдвоем катались по траве, весело смеясь. И хотя царевич чувствовал, что Корвень поддается, он не испытывал досады. Что уж там говорить – до мастерства Корвеня ему было далеко. Этот загадочный человек вызывал в нем глубокое уважение и восхищение, и в то же время ему было с ним так просто. Он даже признался ему в своем царском происхождении, но это ни на толику не изменило шутливо-покровительственного к нему отношения Корвеня, и он все также бесцеремонно продолжал валять Ивана по земле, обучая его премудростям своей диковинной борьбы. Но три дня пролетели, и пора было возвращаться во дворец. В последний вечер Иван напился до бесчувствия, пытаясь с лихвой нагуляться перед возвращением к обыденной жизни. Но назначенный день неминуемо наступил. Сколько ни звал Иван своего нового друга к себе в гости, тот сказал, что сейчас у него другие планы, но как-нибудь потом он обязательно заедет.

– 'Как-нибудь потом' это значит 'никогда'? – спросил царевич, упрямо глядя в темные глаза, – Ну и правильно! Во дворце скучища смертная! Вольный волк с домашним псом не товарищи!

– Эх, глупый ты еще! – Корвень взъерошил льняные кудри юноши, – Разве я когда-нибудь тебя обманывал?

– Мы знакомы всего дюжину дней, откуда мне знать?! – угрюмо ответил Иван.

– Обещал, значит, заеду! Не кисни! Умный человек везде себе занятие найдет – и во дворце, и в чистом поле!

Ивану так хотелось попросить Корвеня взять его с собой, возвращаться к скучной дворцовой жизни у него не было ни малейшего желания, но от последней реплики охотника он прикусил язык. Корвень сдержал обещание и этой же зимой заявился на царский двор. Куртку из оленьей шкуры сменил полушубок из чернобурки. На голове охотника красовалась пушистая шапка с лисьим хвостом, на ногах сапоги, отороченные мехом с щеголеватыми беличьими хвостиками. Корвень умел очаровывать людей, и вскоре царь Кондрат привечал его, как родного сына. Константин и Василий тоже были рады встрече, но они весьма скептически смотрели на то, как Иван с Корвенем валяют друг друга попеременно в снегу, тренируясь в каком-то странном единоборстве. Старшие царевичи предпочитали добрые мечи да палицы, и потому, окрестив их чудаками, участия в веселье не принимали – не царское это дело в снегу валяться. А Иван с Корвенем погуляли в ту зиму на славу! И на зимнюю охоту сходили, и на воскресной ярмарке покуролесили. Пили и травили байки ночи напролет, впрочем, в последнем занятии Корвень имел неоспоримое первенство – рассказчиком он был хорошим и повидал немало. Иван не раз засыпал в отведенных Корвеню покоях, заболтавшись почти до рассвета за чаркой вина. Царевич надеялся, что его друг останется гостить всю зиму. Что делать в лесу в такие холода? Но темноглазый охотник провел во дворце чуть больше двух недель и вновь засобирался в путь. С тех пор так и виделись они, когда Корвень приезжал редкими набегами то на недельку, а то и вовсе на пару дней. Иногда забирал царевича с собой на охоту, которую всегда превращал в развлечение, а не в добывание пищи. Иван не помнил ни одного неудачного похода в лес с Корвенем. Да, у них было немало общих впечатлений, но что Иван реально знал о друге? На все расспросы Корвень отшучивался, что охотнику отец – ветер вольный, а мать – чаща лесная, охотничьи угодья – дом родной. Да баловал царевича увлекательными байками про свои путешествия. Но неужели только в этом и состояла его жизнь?

Иван смотрел на своего друга, вот они снова сидят рядом у костра и делят пищу в который раз. Только Иван успел возмужать с их первой встречи, а Корвень все эти годы оставался все таким же – улыбчивый, с легкой лукавинкой в темных глазах, казалось, прячущих какую-то тайну, вечно загорелый и слегка небритый, но всегда в безупречно чистой рубашке, правда, никогда не застегнутой на две верхние пуговицы. Движения как будто слегка вальяжны, но в любое мгновенье могут стать ловкими и стремительными. Руки чересчур ухоженные для человека, живущего в лесу. Не загрубевшие, с аккуратно – не под корень – подстриженными ногтями.

"Кто же ты такой, друг мой? – мысленно задал вопрос царевич, – Самый надежный друг на свете. Ты придешь и поможешь в любой беде, даже если у меня не будет возможности тебя позвать. А я до сих пор ничего о тебе не знаю. И еще… я все чаще замечаю тревогу в твоих глазах. Что же тревожит твое сердце?"

Корвень задумчиво вглядывался в лес, и на его лицо на мгновенье снова легла едва уловимая тень.

– Корвень, что-то идет не так? – осторожно спросил Иван.

– А? – на его губы мгновенно вернулась веселая улыбка, – Да отлично все! Выручим мы твою Велену, не волнуйся!

– Ты как будто ждешь чего-то плохого, – озабоченно вглядываясь в лицо друга, заметил Иван.

– Плохого? – Корвень как-то странно усмехнулся, – Да нет, Вань, не выдумывай.

– У тебя что-то случилось? – не унимался Иван, – Я знаю, ты никогда со мной не делишься… но все же. Не трать на меня время, если оно нужно для тебя самого. Это была моя ошибка, и я постараюсь ее исправить. Спасибо тебе огромное за помощь, но ты не обязан…

– Ваня. Может, хватит? – остановил его Корвень, – Я же сказал – все в порядке! За меня не волнуйся, у меня все путем. И не вини себя, ты ничего плохого не сделал. Честно тебе скажу, мне все это положение вещей тоже не нравилось. Это должно было как-то разрешиться, рано или поздно. Ты предпочел рано, и, возможно, так даже лучше! Твоя жизнь – не игрушка, Иван. Ты имеешь полное право быть счастливым… и знать всю правду о том, кто твоя жена.

– Поэтому ты так задержался в этот раз?

Охотник медленно кивнул в ответ, и во взгляде друга Иван уловил искреннюю заботу.

– Спасибо тебе, Корвень, – в который раз поблагодарил царевич. На душе стало гораздо теплее от осознания, что он не один.

Котелок с ухой опустел, пора было идти. Они разобрали и упаковали шатер. Взвалили на плечи поклажу и вновь двинулись в путь, огибая озерцо.

Утро было ясным, и целый рой озорных солнечных зайчиков резвился по зеленоватой глади воды. У берега качались желтые фонарики кувшинок, с их широких листьев то и дело взлетали разноцветные стрекозы, трепеща радужными крылышками. Никаких признаков нечисти, жившей под водой не наблюдалось, хотя вот русалку бы Иван был не прочь увидеть. Но озеро они миновали, и пришлось царевичу довольствоваться вчерашним зрелищем противного водяного. Иван вспомнил, как рассказывала Велена про водяного лешака, пристающего к кикиморам. Может, это тот самый и был? Тогда можно понять, отчего кикиморы были такие недружелюбные к неприкосновенной пришелице. Иван даже невольно поморщился. А что если бы Велена не была колдуньей?! Проклятый змий!

– Корвень?

– Ау?

– А змии… они большие? – задал царевич, уже давно мучивший его вопрос.

– Ну, смотря с чем сравнивать. Ежели с горой, к примеру, то маленькие, а если допустим с коровой, то большие.

– И насколько они больше коровы?

– Они вообще-то разные бывают, но в среднем где-то раза в четыре.

– Угу, – царевич помолчал, пытаясь себе это представить, – и огнем еще пыхают…

– Не все, но горные в основном огнедышащие.

– Корвень, а он ведь не все время в своей пещере сидит, змий этот? Ведь пожрать когда-нибудь отлучается?

– В пещере?! – Корвень рассмеялся, – Думаешь, змий, способный справиться с такой колдуньей, как Велена, будет сидеть в пещере? Знаешь, Ваня, Горный Змий – это тебе не просто большая ящерица с крыльями. Они все колдуны, кто-то лучше, кто-то хуже. Кроме змииного, они имеют человеческое обличье. Живут в роскошных замках на вершинах скал, окруженные преданными слугами. И за коровами на полях не гоняются, разве что от скуки. Пропитание им их подданные доставляют. В ответ они им обеспечивают защиту и порядок. Вообще, Ваня, горный хребет за Корубским лесом очень обширный. Он поделен на множество территорий, которыми правят либо Змии, либо Дети Стихий. И наш Змий один из таких правителей.

– Человеческое обличье? – Иван крепко призадумался.

***

Велена сидела на своем любимом диване и пыталась читать, но слова давно знакомой книги никак не желали обретать смысл. Она подняла голову и задумчиво уставилась в окно. За темными громадами Черных Скал словно мираж мерцали россыпью хрусталя Ледяные Горы. Их припорошенные снегом вершины как будто парили в кристальной дымке над крепкими плечами их более земных скалистых собратьев. Это дивное зрелище еще сильнее подпитывало непрошеные воспоминания, настойчиво стучавшиеся в сознание как самые нежеланные на свете гости.