Текст книги "Стрелы судьбы (СИ)"

Автор книги: Ниамару

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

– Значит, пока смерть твоего верного возлюбленного не разлучит вас?! – зеленые глаза недобро сощурились. – Какая же ты дура, Велена! Да он тебе такой же верный, как, впрочем, и возлюбленный!

И ведьма отправилась варить новое зелье.

***

Иван открыл глаза. Было уже утро, рядом спала его жена. Он тихонько приподнялся и долго разглядывал ее безупречный профиль. Серебряные ресницы, идеально чистая кожа, ни пятнышка – ровный, почти белый цвет. И эту неземную красоту ему волею судьбы позволено обнимать… А ему всю ночь снилась Ягарина – ее веснушчатое личико с чуть вздернутым носиком, рыжие кудри, загорелые ноги, страстное тело, которое все не могли забыть его руки.

'Ничего, все забудется, все наладится, – сказал себе царевич. – Велена такая красивая. Разве раньше мне было с ней плохо?'

Синие глаза распахнулись.

– Доброе утро, – улыбнулась она, – Что там насчет завтрака?

– Сейчас велю принести.

Иван выглянул в сени и кликнул слуг. Толстощекая девчонка в красном сарафане принесла поднос со снедью, поставила на стол, поклонилась, шваркнув косой по полу, и убежала, сверкнув босыми пятками. Царевич заглянул в спальню и позвал жену.

– Неси сюда, – Велена сладко потянулась.

Иван принес ей завтрак в постель:

– Держи.

– Что тут у нас? Блинчики с медом. Блинчики с икрой. Блинчики с капустой, – перечислила она. – Ну, с икрой я, пожалуй, съем. И еще не помешает чашка кофе, – она прищелкнула пальцами и в ее руке появилась крохотная чашечка. – Вань, ты будешь?

– Нет, я все-таки квас. Твоя темная бурда меня как-то не привлекает, – при дневном свете Велена выглядела уже менее неземной, и царевич понял, что снова стал к ней привыкать.

– Темная бурда? Много ты понимаешь! – усмехнулась она. – Неужели Корвень никогда не угощал тебя кофе?

– Нет. Ему квас тоже нравился.

– Понятно. Между прочим, то же самое можно сказать и о твоем квасе, такая же темная и такая же бурда, еще и забродившая.

Царевич пожал плечами, не собираясь вступаться за честь любимого напитка.

Они покончили с завтраком, сходили прогуляться. Пообедали в общем зале. Жизнь постепенно входила в свое привычное русло.

– Пойдем в терем! – сказала Велена, когда ей надоело бродить по этому грязному городу и любоваться на яблони с грушами, растущие возле дворца и, видимо, символизирующие сад.

'Интересно, от меня ответ вообще предполагался?' – мрачно подумал царевич, следуя за женой.

Велена устроилась у окна. За ним росло какое-то плодовое дерево, загораживая вид на… еще кучу таких же деревьев, растущих там без всякой системы. Впрочем, какая разница – за садом был высокий частокол, за частоколом – город.

– Велена, я пойду Василия навещу, – сообщил Иван и оставил ее одну.

Она распахнула окно, на подоконник прилетел пожухлый листок. Велена положила его на ладонь, и в голову полезли непрошенные мысли, что в замке Горгана вместо этого унылого осеннего привета летали лепестки белых роз. "Лунный свет, 'Снежная королева' и холодное шампанское!" – воспоминание о его голосе, вкрадчиво произносящем эти слова в благоухающей цветами ночи, принесло почти физическую боль. Велена сложила руки на подоконнике и уткнулась в них лицом.

**

Горган сидел в каминном зале, уставившись в одну точку. В рассеянно повисшей руке чудом держался бокал. Остатки вина пролились на пол, но змий этого не заметил. Силы к нему уже вернулись, в отличие от воли к жизни.

За его спиной раздался стук каблучков. Он поднял голову и медленно обернулся.

– Лучше уйди! – негромко сказал он, поморщившись.

– Братец все разболтал? – усмехнулась Ягарина и устроилась в кресле напротив, закинув ногу на ногу. Она была в длинном темно-красном платье, но, когда села, высокий разрез оголил ее стройные ноги.

– Ягарина, мне просто не хочется вообще ничего делать, иначе бы я просто тебя убил, – тихо проговорил змий.

– Неправда, ты никогда не поднимешь руку на женщину, – она изобразила кокетливую улыбку.

Он мрачно посмотрел на нее:

– Чего ты хочешь?

– Вообще-то тебя… хм… хотела, но, глядя на твою скорбную физиономию, что-то все желание пропало.

– Тогда какого черта ты тут все еще торчишь?

– Что-то ты стал грубияном, Горган. Ну да ладно, тебе прощаю… Хреново? – серьезно спросила она.

Горган устало вздохнул и кивнул.

– Могу помочь.

– Как? – едва слышно произнес он. Его черты исказила болезненная гримаса, и он опустил голову, тряхнув волосами так, чтобы они закрыли лицо.

– Я сварила еще одно зелье. Быстрое и безболезненное решение твоих проблем.

Он горько усмехнулся:

– Думаешь, я уже дошел до этого?

– Решил, что я собралась тебя отравить? – она склонила голову на бок.

– А разве нет? Или что, напиток забвенья, а потом ты в моей постели?

– Звучит заманчиво, но я больше не хочу в твою постель, Горган. Это была не попытка тебя вернуть. Это только месть отвергнутой ведьмы, – беззлобно сообщила Ягарина.

– Довольна? – все таким же бесцветным тоном поинтересовался Горган.

– Да, с тебя хватит, а теперь держи лекарство, – она протянула ему пузырек с темно-синей жидкостью.

– От жизни? – он поднял голову. – Я не собираюсь умирать, Ягарина. Разбитое сердце и факт, что все женщины стервы, я как-нибудь переживу. Время лечит.

– Все еще думаешь, яд? Не все так просто, мой дорогой. Но решать тебе, мое дело предложить… Но советую попробовать, станет лучше, обещаю, – она поднялась и ушла.

Горган посмотрел на пузырек в своей руке, встал и подошел к окну. Залитые предзакатным солнцем, безмятежно стояли горы. Над изломанной их главами линией горизонта парили прекрасным миражом ледяные вершины. Горган откупорил пузырек. Даже если это и яд… может, это не такая уж плохая идея. Он залпом выпил безвкусную жидкость. Его сердце забилось быстрее, а потом вдруг стало замедляться. Паузы между ударами все удлинялись, у змия потемнело в глазах, и он осел на пол, глубоко дыша.

– Значит, все-таки яд! – Горган вымученно улыбнулся. – Но ты права, ведьма, так лучше…

Иссиня-черные локоны рассыпались по каменному полу.

***

Стук каблучков гулко раздавался в коридорах замка. Жилище змия охраняла мощная магия, потому в его пределах гостю нельзя было открыть портал, и ведьма направлялась в сад. Она последний раз оглядывала высокие своды, подпираемые колоннами, и загадочные барельефы. Здесь когда-то разбилась ее надежда на сказочное счастье. Хотела бы она вернуть те времена? Нет. Единственное, о чем жалела рыжая ведьма так это то, что поддалась чарам золотых глаз. Туфли-лодочки были непривычными, длинное узкое платье тоже, словно напоминая, что визит к бессмертным, обставленный по их правилам, это нечто глубоко противное ее жизненному укладу. Но Ягарина хотела показать, что она тоже может быть такой чопорной стервой и отказывается от всего этого добровольно. Может, это и было полудетское желание что-то кому-то доказать, но это не она сейчас валялась на полу собственного замка, умирая от безнадежной тоски по женщине, отвергшей любовь из-за гордости. Так уж случилось, что их судьбы – маленькой лесной ведьмы и ледяной чародейки – перемешались, и как бы это ни бесило Ягарину, история повторялась. Она снова думала о мужчине, женатом на Велене. И единственный способ разрушить клятву Дитя Льда – смерть ее верного возлюбленного.

– Что ж, Велена, у тебя только один ВЕРНЫЙ возлюбленный, – усмехнулась ведьма. – Так что второго – не верного да и не возлюбленного – придется оставить.

***

Иван вернулся в терем и нашел Велену в спальне. Она сидела на постели в глубокой задумчивости. Царевич опустился рядом, но она даже на него не взглянула. Он заложил руки за голову и уставился в потолок.

Тоска. Не о таком он мечтал. И хоть жена раскрасавица, каких свет не видывал, и чудеса в их жизни есть, и приключения Иван пережил буквально сказочные, а вот тоска душу ест и кажется, что все в этой чудесной с виду жизни неправильно. Велена ему чужая и ближе никогда не станет. И все, что он о ней узнал, было из уст других людей. И лезла в голову крамольная мысль, что не стоило ее спасать. Не похож оказался змий на чудовище из сказки, и Велена в тот день больше о Горгане беспокоилась и что-то кидаться в счастливых слезах спасителю на шею не спешила. Царевич тяжко вздохнул.

Внезапно посреди комнаты замерцали призрачные ворота портала, и в комнату шагнула рыжая ведьма. Иван вскинулся на постели, сердце чуть из груди не выпрыгнуло. Сегодня Ягарина не была похожа на смешливую девчонку, волосы взметались, как огненные всполохи, зеленые глаза горели торжествующим огнем, на губах сияла уверенная улыбка победительницы. Велена вздрогнула, увидев незваную гостью, ее черты исказились от ярости.

– Какого черта ты тут делаешь? – прошипела она.

– Остынь, Снежная королева, – со злой насмешкой отозвалась Ягарина. – Я сполна тебе отомстила за то, что ты перешла мне дорожку! И ты даже не представляешь насколько! Но сейчас я тебя просвещу! Ты видела нас с Горганом в постели, но между нами ничего не было. Я подлила ему наркотик в чашку перемирия и просто легла рядом, когда он отрубился. Сработало превосходно! Такой гордой дуре, как ты, хватило одного взгляда. Бедняга змий, сколько он бегал за своей ледышкой, напрасно пытаясь понять, в чем же он провинился.

– Замолчи! Замолчи, стерва! – Иван еще никогда не видел, чтобы Велена настолько теряла самообладание.

– Стерва, не отрицаю, но ты тоже хороша, гордячка ледяная! Впрочем все это уже неважно… потому что сегодня… хм… какая жалость, – она накрутила рыжую кудряшку на пальчик, – Горган покончил с собой.

– Что?! – синие глаза наполнились бездонным ужасом. – Этого… не может… быть… – Побелевшими губами прошептала Велена, не сумев дотянуться до огня в душе, что когда-то соединилась с ее ледяной сутью Обрядом Единения Стихий. – Если я не вытащу его из смерти, ты пожалеешь, что родилась на свет! – севшим голосом выкрикнула она и исчезла в дрожащем мареве портала.

***

Велена промчалась по замку ледяным вихрем. Она нашла его в каминном зале, он неподвижно лежал у окна, его смуглая кожа смертельно побледнела, губы безвольно приоткрылись, но из них не вырывалось ни вздоха. Велена упала перед ним на колени, дрожащими пальцами попыталась нащупать биение сердца, но его кожа была холодна, а кровь не отвечала ее пальцам. Она обняла его и, рыдая, прижала к себе, отдавая свои силы.

– Горган! Прости меня! Я не поверила тебе! Я дала проклятой ведьме разрушить наше счастье! Прости! Вернись, прошу тебя, вернись! Я же люблю тебя! ВЕРНИИИИИИИИИИИИИИСЬ!

Его сердце билось, только очень медленно. Через несколько минут после того, как он выпил зелье, он уже понял, что не умирает. Жизнь замерла в нем, но уходить не собиралась. Должно быть, так чувствовали себя змеи в зимней спячке. А когда над ним, рыдая, склонилась Велена, он понял замысел Ягарины и внутренне улыбнулся – маленькая ведьма действительно решила все исправить. В Горгана вливалась сила Повелительницы Ледяных Гор, его возлюбленной снежной королевы. Как только способность двигаться вернулась, он протянул руки к Велене… Чародейка вскрикнула от неожиданности, внезапно оказавшись прижатой к полу гибким и сильным телом змия.

– Горган! – радость от того, что этот златоглазый паршивец жив-здоров быстро сменилась возмущением. – Что ты делаешь?!

– Ну раз на галантные ухаживания ты не поддаешься, я решил сменить тактику, – его губы расплылись в коварной улыбке, и он дернул шнуровку платья на ее груди.

– С ума сошел?! Пусти!

– Ну уж нет, никуда я тебя больше не пущу. Тебя даже на болото отпускать нельзя, ты даже там умудрилась неудачно замуж выскочить! И молнии тебе твои сейчас не помогут, после твоего лечения у меня временный иммунитет на магию льда. Видишь, как все удачно складывается! – змиевы когти безжалостно расправились со шнуровкой.

– Горган! Я не позволю тебе ТАК со мной обращаться! – зарычала волшебница и все-таки испробовала на нем синюю молнию, но тот оказался прав, а ее запястья теперь пригвоздила к полу тяжелая лапа с черными когтями.

– Во-первых, дорогая, давай-ка припомним тот факт, что у меня с этой рыжей ведьмой после нашего Обряда ничего не было. А по твоей милости я уже три года веду монашеский образ жизни, даже не зная, за что так сурово наказан. А вот с твоими похождениями мы еще разберемся! – он задрал ей подол платья.

– Горган! – она просто поверить не могла, что с ней смеют вытворять подобное прямо на полу. – Ты… ты… ты что, собрался меня изнасиловать?!

– Вообще-то, наверное, следовало бы, – заметил он, покрывая обжигающими поцелуями ее шею и грудь. – Но не получится, ты захочешь меня раньше, чем я успею это сделать. О, ну вот я же говорил, – его рука, бесцеремонно шарящая под подолом, получила тому весьма явные доказательства, вырвав у Велены беспомощный стон. – Уверен, что этот смертный для тебя всего лишь робкая кукла в постели, – самодовольно усмехнулся змий, отпуская ее запястья и срывая с нее остатки платья.

***

– Так и знала, что побежит спасать! – Ягарина довольно улыбнулась и опустилась на постель рядом с ошеломленным царевичем.

Он отодвинулся от нее:

– Я не знал, что ты такая злая! Это мерзко!

– Дурачок, я же их только что помирила. С Горганом ничего не случится, поваляется в обмороке немного, а потом очнется в объятьях своей ненаглядной Велены.

– Как это помирила?! Она же моя жена!

– Глупенький, для бессмертных ваши ритуалы ничего не значат. Они с Горганом женаты Обрядом Единения Стихий. Хотя и это, по большому счету ерунда, просто они любят друг друга, а я стерва, которой дорожку лучше не переходить… Но я исправлюсь, честно! – она придвинулась поближе и обвила руками его шею.

– Значит, со мной она только поиграла? В отместку этому своему змию? – нахмурился Иван.

– Увы, они все такие, эти бессмертные, – сочувственно кивнула Ягарина, расцепляя кольцо рук и чуть отодвигаясь. – Но и я, видишь, кое-что могу, чтоб не зарывались. Правда, теперь мне это все без разницы, – добавила она со вздохом и невесело поглядела на раздосадованного царевича.

– И мне тоже! Ну и черт с ней, с этой снежной королевой! Я никогда и не хотел на ней жениться! – выпалил Иван, притягивая девушку обратно. – И спасать поперся только потому, что, дурак, думал, сгубил ее, спалив эту ее шкуру лягушачью! Да если б ты мне сказала тогда, да я бы никуда и не ушел… – Иван смутился, припомнив, как Ягарина ему змия описывала, – эээ… не пошел… бы.

На губах юной ведьмы заиграла очень милая улыбка:

– Знаешь, Ваня, я о тебе вспоминала, – она положила голову ему на грудь, – а ты?

– Только вспоминала?

Ягарина еще улыбнулась, уловив нотки волнения в голосе царевича.

– Ну, еще скучала… – протянула она, проводя пальчиком по вырезу расшитой золотом рубахи царевича.

– А в сны не наведывалась? – осторожно спросил Иван.

– А что, я тебе снилась? – зеленый глаз лукаво блеснул из-под челки. – И что там было, в твоих снах?

– Ну-у… – замялся царевич, чувствуя, что в условиях тесно прижавшегося к нему стройного тела юной ведьмочки, скрыть направленность снов не представляется никакой возможности. Воспоминания так и обдавали его жаром, заставляя наливаться кровью щеки, и не только.

– У-у-у, наверно, прогулки при луне снились, – хихикнула она, проводя рукой вниз.

– Ягарина…

– Что? Ты же уже не женат!

– А змий, наоборот, теперь опять женат? – царевич поджал губы.

– Ой, а ты ревнуешь?

– Ты ведь их специально поссорила, чтобы его вернуть.

– Нет, чтобы он понял, на кого меня променял. Я бы не вернулась к нему, даже если б он вокруг меня так же ползал, как вокруг Велены. Ну да ладно, что это я перед тобой оправдываюсь?! – Ягарина отстранилась. – Если вдруг захочешь меня увидеть, бросишь мой волос на зеркало. В общем, заходи, не стесняйся, чаем напою… с малиновым вареньем.

И она, послав воздушный поцелуй, скрылась в портале.

– А…

Иван вскочил и начал лихорадочно шарить по постели в поисках рыжего волоса, но ему попадались только серебренные, которые он с раздражением отбрасывал.

– Черт, Ягарина так нечестно! – крикнул царевич в потолок. – Вот ведьма! Он быстренько прикинул, сколько добираться до лесного дома Ягарины, и с отчаяньем понял, что без Вилана не найдет дорогу.

– Вилан! – вдруг осенило царевича. – Они же с Корвенем обещали приехать!

До ночи Иван метался то по терему, то по двору. Теперь воспоминания, не сдерживаемые супружеским долгом, так и лезли в голову. Смеющаяся рыжая девушка, ароматная малина, озорная русалка, прогулки по лесу, уютные чаепития на кухне, ее вес на коленях, и как она стремительно вскакивала, оставляя чувство потери. И Иван прокручивал в голове каждое слово их последнего разговора, каждый взгляд. Звала ли в гости, потому что правда скучала, или он и ей нужен, как средство забыть змия? От последней мысли, кулаки так и сжимались, и хотелось вопреки всем здравым смыслам идти бить морду этому златоглазому красавчику.

– И чего она так сорвалась? – спрашивал царевич у старой яблони. – Или и так приходила просто, чтоб Велене еще раз досадить!? Стоп, она ведь помирила их… чтобы Велена вернулась к змию… А зачем ей могло быть это нужно, чтобы Велена к змию от меня ушла? Эх, я дурак!? – он смачно стукнул себя ладонью по лбу. – Девушка говорит, что соскучилась, а я… "А змий, наоборот, опять женат!"… Дурак! Дурак! Как есть Иван-дурак!

И припомнилась присказка, подцепленная от Ягарины – 'классика жанра'. Царевич невольно улыбнулся, вспоминая ведьмину улыбку, и кинулся в спальню, чтобы еще раз обшарить постель, но снова попался ему только очередной серебряный волос.

До ночи Иван метался то по терему, то по двору. Теперь воспоминания, не сдерживаемые супружеским долгом, так и лезли в голову. Смеющаяся рыжая девушка, ароматная малина, озорная русалка, прогулки по лесу, уютные чаепития на кухне, ее вес на коленях, и как она стремительно вскакивала, оставляя чувство потери. И Иван прокручивал в голове каждое слово их последнего разговора, каждый взгляд. Звала ли в гости, потому что правда скучала, или он и ей нужен, как средство забыть змия? А от последней мысли, кулаки так и сжимались, и хотелось вопреки всем здравым смыслам идти бить морду этому златоглазому красавчику.

– И чего она так сорвалась? – спрашивал царевич у старой яблони. – Или и так приходила просто, чтоб Велене еще раз досадить!? Стоп, она ведь помирила их… чтобы Велена вернулась к змию… А зачем ей могло быть это нужно, чтобы Велена к змию от меня ушла? Эх, я дурак!? Девушка говорит, что соскучилась, а я… "А змий, наоборот, опять женат!"… Дурак! Дурак! Как есть Иван-дурак!

И припомнилась присказка, подцепленная от Ягарины – "классика жанра".

Царевич невольно улыбнулся, вспоминая ведьмину улыбку, и кинулся в спальню. Он еще раз обшарил постель, но снова попался только серебряный волос.

– Петька! – крикнул Иван в сени.

– Чего изволите, вашество? – поклонился слуга.

– Перестели постель! – велел Иван, скидывая камзол.

Петька закончил возиться с бельем и подхватил камзол царевича.

– Я почищу, вашество.

– Стой! – царевич подскочил к слуге и хлопнул себя по лбу, снимая с рукава рыжий завиток. – Иди, Петька, иди! – выпроводил он слугу, с нездоровым любопытством уставившегося на явно сбрендившего хозяина.

Иван уже протянул руку с волосом к поверхности зеркала, но вдруг замешкался и придирчиво уставился на свое растрепанное отражение. Причесавшись, зашнуровав рубашку и еще раз аккуратно заправив ее в штаны, Иван с замирающим сердцем кинул рыжий завиток на зеркало, но ответом ему была только его напряженно ожидающая чуда физиономия.

– Нет, ну так нечестно! Ягарина! – в отчаянии крикнул царевич и стукнул по зеркалу, кулак провалился внутрь. Иван осторожно сунул туда же голову и встретился с насмешливым взглядом зеленых глаз.

– Привет, – неуверенно промямлил царевич.

– Ну заходи уж весь, коли заглянул.

Иван шагнул вперед и оказался в комнате Ягарины, той самой, где он в зеркало гляделся, пытаясь выяснить, почему его все к нему посылают. Девушка сидела на диване, поджав ноги, и изучала толстенный фолиант в кожаном переплете, рядом на низеньком столике стояли кружка и ваза с конфетами, возле которой накопилась уже солидная кучка фантиков. Иван такие видел только однажды, Корвень как-то на новый год привез сладкий заморский подарок.

– Что ты тут все учишь? – поинтересовался Иван, подходя ближе и заглядывая в явно мудреную книгу.

– Да вот, гости разъехались, заскучала я что-то. Думаю, полистаю-ка книжку, новый рецепт для приворотного зелья откопаю, да на тебе испробую.

– Да зачем мне теперь приворотные зелья? – улыбнулся царевич, с нескрываемым восхищением глядя девушку в коротком зеленом сарафане, который так шел к ее глазам.

– Садись, что стоишь столбом, али штаны жмут? – усмехнулась она, захлопывая книгу и убирая на нижнюю полку столика – Сейчас чаю тебе принесу, – она легко спорхнула с дивана и, чмокнув его в щеку, умчалась на кухню. Иван присел на краешек в мгновенье ока осиротевшей мебели.

– Ну вот держи чай, с малиновым листом, – Ягарина поставила кружку перед царевичем. – Вот я тут пирог испекла. Фирменный, с приворотным зельем. Конфеты тоже бери.

– Да возьму-возьму, Ягарин, спасибо. Иди уже сюда, – он усадил увлекшуюся гостеприимством девушку рядом с собой.

– А ты, я смотрю, быстро соскучился, – заметила она.

– Да я волос твой все никак найти не мог, – смущенно поведал царевич, так и не поняв, был ли это сарказм или она правда считает, что быстро.

– Мм, понятно, – неопределенно отозвалась ведьма, разглаживая складочки на подоле.

– А я уж собирался тебя по лесам разыскивать, – признался он, прихлебывая ароматный чай.

– И не совсем серого волка бы не убоялся?!

– А чего мне его бояться?! Мы, кажется, даже подружиться успели, хоть он и странный малый.

– Подружиться? Ну-ну, – в зеленых глазах заплясали озорные чертики.

– А… а что за гости у тебя были? – Ивану вдруг пришло в голову, что она, возможно, не его имела ввиду.

Ягарина как-то странно на него посмотрела, сдерживая лукавую улыбку:

– А ты никак ревнуешь?!

Иван не ответил и продолжал упрямо смотреть на нее исподлобья.

– Да братец с твоим Корвенем забегали проведать, – посерьезневшим тоном ответила девушка и, надув губы, добавила. – Тебя я ждала и пирог тоже тебе испекла.

Иван расплылся в счастливой улыбке, а потом вдруг хлопнул себя по лбу и вскочил:

– Ой, так, может, они ко мне поехали! Ягарин, пойдем! – он потянул ее за руку.

– Они поехали к брату Корвеня, через неделю только вернутся, – сообщила Ягарина, притягивая царевича обратно.

– Ну и ладно, – он с удовольствием снова плюхнулся на диван. – А мне можно у тебя погостить? Или, может, ты ко мне в гости надумаешь?

– Может, и надумаю. Потом, – она развернула очередную конфетку. – Ну рассказывай про свои подвиги, победитель змия.

Иван засмотрелся, как она облизывает пальчики, испачкавшиеся в шоколаде, и потому ответил не сразу.

– Да что рассказывать, мне и сделать-то ничего толком не дали. Все вокруг друг друга знают, включая змия. Один я не при делах. Как дурак, иду жену от чудовища спасать. Там оказывается, он никакое не чудовище, а законный муж ей. И я так, с боку припека, пока они там отношения выясняют. А ведь не хотел я на ней женится! Мы с Еремеем столько испытаний придумали, чтоб от нее избавиться. Кто ж знал, что она чародейка?! И отец тоже глупость какую выдумал, жен сыновьям с помощью стрел колдунских искать. Хотя… если б не колдун этот, мы бы с тобой и не встретились… – он посмотрел на девушку и медленно выдохнул. – Ягарина… а если бы моя стрела к тебе прилетела?

– Не прилетела бы. Стрелы эти троюродный дядька Велены делает. Заклинатель Ветров.

– Так и знал, что с колдуном этим что-то нечисто. Ягарин, ну серьезно, если бы я к тебе за стрелой пришел, ты бы со мной пошла?

– Ну не сразу, конечно, сначала бы в деле проверила! – она хихикнула, забираясь к нему на колени, а потом вдруг осеклась и удивленно посмотрела на напряженно ожидавшего ответа царевича:

– Вань, а ты к чему такие вопросы задаешь?

– Жениться на тебе хочу, – он крепче сжал ладонями тонкую девичью талию.

Она растеряно моргнула:

– Ваня, а… а ты не слишком торопишься? Не боишься ведьму в свой дом привести?

Он помотал головой:

– Ягарина, я другого боюсь – что однажды ты вот так шагнешь в свои волшебные ворота и больше никогда не вернешься. А я не найду твой рыжий волосок или зеркало навсегда останется холодным и твердым, и я буду бродить по лесам, как безумный, разыскивая затерянный в чаще домик лесной ведьмы. А домика этого, как и самой ведьмы, может, и в мире-то нашем уже и нет.

Она слушала его, и ее улыбка расцветала все ярче.

– А ты целуй крепче и никуда твоя ведьма не денется, – шепнула девушка, наклоняясь к губам царевича и зарываясь пальцами в льняные прядки. И он немедленно последовал совету, а через пару минут было уже и не до разговоров…

Иван лежал, подперев голову рукой, и любовался на девушку в облаке растрепанных рыжих кудрей: зеленые глаза довольно жмурились, на веснушчатых щечках еще не остыл румянец их недавней страсти. И так царевичу не хотелось снова уходить и гадать, ждет или нет, или умчалась уже куда-то за тридевять земель и неизвестно, вернется ли.

– Ягарина, так что же ты мне ответишь? – снова спросил Иван, убирая пушистую прядку с ее лба.

– Ваня, и после того, что сейчас было, ты еще сомневаешься в моем ответе? – она снова потянулась у нему.

– Ягарин, ну скажи! Да?

– Да-да-да. Только… – она вдруг перестала его целовать и нахмурилась.

– Что?! – встревожился Иван.

– Ты ведь царевич.

– И что?

– Ну ты ж особа царских кровей, о тебе все все знают. И что скажут люди? Вчера у тебя была одна жена, потом другая сразу…

– Да что мне люди!? Я ведь тебя люблю, а на Велене меня насильно жениться заставили!

Ягарина, я всем скажу, что стрела тебе предназначалась, потому и в лес полетела, но там ее злой дух перехватил, слышишь?

– Злой дух? Это Велена что ли? – она злорадно усмехнулась.

– Ага.

– А-ха-ха, точно! Злой дух из семейства "стерва ледяная" – развеселилась ведьмочка. – Ванька, ты такое чудо! – она опрокинула его на лопатки и, усевшись сверху, принялась целовать, щекоча кудряшками.

***

– Батюшка, – Иван отвесил царю поклон, не выпуская из руки ладонь Ягарины. – Вот, отыскал я, наконец, свою истинную судьбу! Ей стрела моя предназначалась! Но злые духи перехватили стрелу: то кикиморой мне голову морочили, то ледяным демоном. Но я все равно отыскал свою истинную любовь, и демон растворился без следа.

Кондрат моргнул, выслушав витиеватую речь сына, помолчал, разглядывая рыжую красавицу, явно чувствующую себя не совсем уютно и оттого жавшуюся к Ивану, и вдруг выдал, улыбаясь во все имеющиеся зубы:

– О-о-о, вот так-то лучше будет! А то, чего это: волосы серебро, глаза синие, аж жуть берет! Не-е, мне внучат лучше рыженьких! А как зовут-то тебя, красавица?

– Ягарина, царь-батюшка, – она тоже поклонилась.

– Ну и славненько! Ягаринка, значит! – Кондрат хлопнул в ладоши и потер их, явно чем-то довольный. – Так, может, все-таки завтра пир соберем, отпразднуем на славу?

– Отец, давай Корвеня дождемся, тогда и отпразднуем! – снова попросил Иван.

– Где ж он опять там скачет, беспокойная душа?! – покачал головой Кондрат.

– Да, дело у него какое-то срочное, брата надо повидать. Но обещал в гости скоро наведаться. С ним еще друг приедет, он мне тоже… эээ… жену искать помогал.

– Хорошо, подождем. Чего ж не подождать?! А невесту Корвень там не присмотрел себе?

– Нет, насколько я знаю, – пожал плечами Иван, а Ягарина принялась с интересом разглядывать пол, пряча улыбку в рыжих кудряшках.

– Ну, мы пошли! – объявил царевич.

– Давайте, детки! Отдыхайте!

– Что-то тут неладно, – пробормотал Еремей, когда за царевичем с Ягариной закрылась дверь, – Я чего-то не понял, это та же девица, на которой он женился, только она теперь расколдовалась или другая? А ежели другая, то он ведь вроде как еще на той женат…

– Так, Еремей! Какое еще – женат?! Сказано тебе – то был злой дух! – отрезал Кондрат. – И мне вообще все равно, эта мне больше нравится: красивая деваха, нашей породы. А от той будто холодом и силой нечеловеческой веяло. И Ванька наш рядом с ней вечно потерянный был, а теперь вон как соколом глядит! Короче, чтоб я от тебя, Еремей, на эту тему больше не слышал ничего! На этой рыженькой Ваня теперь женится и дело с концом!

– Да я что?! Мне лишь бы все вы счастливы были! – замахал руками Еремей. – А от Велены этой я вас еще тогда избавить хотел, а ты все заладил "судьба-судьба", и колдуна этого и след уже простыл, я проверял.

Иван с Ягариной, держась за руки, вышли из дворца и посмотрели друг на друга.

– Ну, что, царевич, теперь ты меня невестой объявил, я пойду приданое там собирать, платье шить, то да се, – она с хитрой улыбкой потихоньку высвободила свою ладонь из его пальцев.

– Ягарина, подожди! Ты что сейчас опять исчезнешь что ли?

– Ага, Ваня, до свадьбы теперь ни-ни.

– Ну, ни-ни так ни-ни, только не исчезай вот так!

– Боишься, что сбегу из-под венца?

– Нет, просто расставаться с тобой не хочу, – он притянул ее к себе и чмокнул в веснушчатый носик.

– Ладно, пошли, значит, вместе мне платье выбирать, – она прочертила арку портала в какое-то очень странное для царевича место, но куда только не сунешься ради любимой девушки…

Когда царевич, увешанный пакетами «с приданым», вернулся с Ягариной в терем, выяснилось, что приехал Корвень, и сейчас они уже с царем час, как беседуют.

Иван было обрадовался, но тут же со смущением понял, что сейчас явится к другу совсем не с той женой, которую они с таким трудом выручали. Пока Ягарина вертелась перед зеркалом, примеряя новое платье, Иван пытался придумать, как бы все это объяснить другу.

В посольском зале за круглым столом сидели улыбающиеся Корвень с Виланом, отвечая на многочисленные расспросы Кондрата.

– О, а вот и детки наши! – обрадовался царь, завидев в дверях мнущуюся в нерешительности парочку.

– Привет, Корвень! Здравствуй, Вилан! – поприветствовал друзей Иван.

Оборотень кивнул сестре с заговорщицкой улыбкой, а Корвень только приподнял одну бровь.

Иван с Ягариной уселись рядом с ними.

– Эх, Корвень, – проворчал Кондрат, – когда ж мы на твоей-то свадьбе погуляем?

Ягарина, закусив губу, уставилась на свои руки.

– Боюсь, нескоро, – невозмутимо ответил Корвень.

Иван взглянул на друга и заметил, что он под столом нашел руку Вилана и тихонько сжал ее, оборотень повернулся к Корвеню и нежно, но чуть растерянно улыбнулся.

– Ну, завтра пир соберем, – продолжал Кондрат. – А пока отдыхайте. Твои палаты, Корвень, как всегда тебя дожидаются, и для Вилана там по соседству выделим.

– Я пойду Вилану город покажу, – отозвался Корвень. – Он здесь первый раз.