Текст книги "Стрелы судьбы (СИ)"

Автор книги: Ниамару

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Царевич шел с ней рядом и не мог поверить, что нелепый кошмар превратился в волшебную сказку. Только он никак не мог понять, что ему с этой сказкой делать. Ивану было не по себе от этой ослепительной нечеловеческой красоты. И что от него взамен за обладание таким вот чудом потребует судьба? Но ощутив свою нервно дрожащую руку в уверенной холодной ладони, он засомневался в правильности постановки вопроса – кто тут кем обладает. Он танцевал с ней, чувствуя в руках ее тонкий стан, с несгибаемой осанкой. Все ее движения были легкими и уверенными, точными и острыми, как удар ножа. Кобальтово-синие глаза смотрели прямо в душу, заставляя робко трепетать. Она увела его с праздника незадолго до рассвета, и он безропотно шел за ней, чувствуя, что потерял волю в этих синих глазах.

Они вошли в терем, она выпустила его руку, и он растерянно застыл, беспомощно глядя на нечеловечески красивое созданье. Он даже к стыду своему отступил на шаг, когда она к нему приблизилась. Но она лишь со снисходительной лаской улыбнулась и тряхнула головой – длинные косы рассыпались свободным серебряным ливнем. Прохладные ладони нежно сжали его лицо, тонкие пальцы зарылись в его мягкие кудри.

– Велена, тебе не кажется, что ты должна мне кое-что объяснить. Кто ты? – проговорил царевич, ощущая себя совершенно потерянным.

– Твоя жена, разве что-то еще имеет значение? Ты говорил, что вся проблема в том, что я некрасива. Что ты думаешь теперь?

– Я хочу знать, что происходит.

– Позже поговорим, у нас осталось меньше часа, – в ее голосе появились металлические нотки.

– До чего?

– На рассвете я снова стану кикиморой.

– Кикиморой или самой собой? Какая ты на самом деле?

– Не имеет значения, хватит болтать, мой мальчик! – синий лед сверкнул из-под серебристых ресниц. Она вытянула руку, и Ивана толкнула в грудь невидимая сила. Только что он стоял почти на пороге и через мгновение уже упал на постель. Его окутал серебряный дождь ее волшебных волос, холодные пальцы запечатали ему уста, с которых был готов сорваться новый вопрос. А потом их сменили ее настойчивые губы, властно сминая любые возражения.

Сердце, наконец, перестало рвать уздечку, привязывающую его к груди. Иван больше не чувствовал на себе веса легкого, гибкого тела. Он открыл глаза и приподнял голову. Велены не было рядом, он нахмурился и окликнул ее. Дверь из соседней комнаты отворилась и в спальню вошла кикимора в зеленом сарафане.

– Ну как, все, что ты мне только что тут простонал все еще в силе? – насмешливо спросила она.

– Велена, кто сделал с тобой это?

– Что "это"?

– Чья рука повернулась превратить тебя в кикимору? Скажи мне, я убью этого мерзкого колдуна! – запальчиво пообещал царевич.

Она покачала головой.

– Какой ты стал смелый! А с чего ты взял, что не наоборот – кто-то дал мне возможность превращаться по ночам в красавицу?

– Хорошо, пусть так, мне все равно. Значит, я найду его и придумаю, как сделать, чтобы это было навсегда.

– Успокойся, это невозможно. Тебе придется смириться, что такой, как тебе нравится, я буду только по ночам.

– Если ты так хочешь, значит, я смирюсь. Но только скажи, что я могу для тебя сделать, и я сделаю.

– Ты хороший мальчик, – улыбнулась она и погладила его по голове. Он смотрел только в ее глаза и не отстранился от ее перепончатой лапки.

– Просто будь всегда таким же честным и чистым душой. Мне больше ничего не надо.

– Велена… – прошептал он.

***

Был уже поздний вечер.

Корвень сидел на берегу реки и курил маленькую ароматную трубочку, задумчиво глядя на простирающийся вдали лес. Он думал о том, как много сюрпризов преподносит жизнь, и чувствовал, что ему стоит еще задержаться. Где-то вдалеке протяжно завыл волк, бередя душу своей тоскливой песней.

– Вот ты где! А я весь дворец обегал! – Иван плюхнулся рядом.

– А чего ты за мной-то бегаешь?! У тебя вон жена молодая. И солнце уже зашло, – ответил Корвень, насмешливо сверкая темными глазами.

– Мне нужно с тобой поговорить, но я не хотел оставлять Велену одну, пока она… ну другая. А ты уже обо всем догадался, да?

– А чего тут гадать-то, – охотник протянул трубку другу.

– Как думаешь, это можно как-то исправить? – Иван втянул в себя ароматный дым, такой табак был только у Корвеня, – Ну чтобы она всегда была человеком.

– А когда на ней кожа лягушачья, она что, не человек что ли?

– Ну, я не это имел ввиду. Но ведь на ней проклятье какое-то, а она мне ничего говорить не хочет. Как же мне ей помочь, а, Корвень? Подскажи что-нибудь. Ты всегда мне советы дельные давал.

– Если не говорит, значит так лучше. Это ее дело. Если ты кого-то любишь, неважно в каком этот кто-то обличье – он всегда останется для тебя любимым человеком.

– Ну да, но… ведь она мучается, наверно, – растерянно протянул царевич, глядя на задумчивое лицо друга. Корвень опять по обыкновению был слегка небрит, но это ему даже шло – впрочем, он это прекрасно знал. Он посмотрел на царевича.

– Если ты сможешь чем-то помочь, она тебе скажет. Наберись терпения. Любовь редко бывает простой.

"И ты тоже это знаешь, Корвень, – подумал Иван, – Теперь точно по глазам вижу, что знаешь".

Но Корвень улыбнулся своей обычной чуть лукавой улыбкой и хлопнул друга по плечу:

– Да не беспокойся ты, Ванька! Подумай лучше, какую красавицу ты каждую ночь обнимать можешь! Такой как она больше на всем белом свете не сыщешь! Ну а что кикимора днем, так это для равновесия и справедливости. Что б жизня шибко медом не казалась, а то зажрешься, Ваньк, судьбу благодарить перестанешь. Да кроме того это ж сплошь и рядом обычное дело – по ночам жена царевна, а днем кикимора, – и он заразительно расхохотался.

– Да ну тебя, Корвень, тебе лишь бы позубоскалить! – отмахнулся Иван, но губы его расплылись в улыбке.

***

И побежали странные дни и удивительные ночи. Днем Иван смотрел в прекрасные синие глаза на лягушачьем лице, и сердце его сжималось от жалости, но ночью оно замирало от немного жуткого ощущения, когда в спальню входило еще более чуждое существо с неведомой силой и нечеловеческой красотой. Но она целовала его, и ее руки и губы подчиняли его себе без остатка, заставляя молить о пощаде на мучительно-сладких небесах.

И была еще радость – Корвень не умчался залетным вольным ветром, как он обычно это делал, а задержался уже на полмесяца. Они много времени проводили втроем. Корвень был единственный, кто смотрел на Велену, словно видел перед собой обычную женщину, а не кикимору, да и ее сребровласый облик не смущал его так, как царевича. Но у Ивана не шли из головы мысли, как бы прервать этот жуткий круговорот превращений его жены. Он заметил, что она никогда не оборачивается на его глазах, всегда уходит куда-нибудь в укромное место. И Ивана захватила навязчивая идея увидеть это. Но все его попытки, даже тайные, пресекались Веленой. Она сказала, что не хочет, чтобы он видел это отвратительное зрелище. Но однажды ему все же это удалось. Арианна и Константин собрались на родину принцессы. Тамошняя родня тоже хотела попраздновать по столь знаменательному поводу. Им устроили пышные проводы. Велена сказала царевичу, что придет после захода солнца, а ему надо быть к началу. Но перед закатом Иван улизнул и подглядел в щелку, как его жена меняет облик. Она просто прищелкнула пальцами и лягушачья кожа в одно мгновенье упала к ее ногам, а на ней оказалось красивое платье. Велена спрятала шкурку в сундук и поспешила на пир. Иван спрятался и, как только она ушла достаточно далеко, бросился туда и с отвращением вытащил шкурку.

– Так вот в чем твое проклятье? Что ж ты мне не сказала? Или не могла? Ну да все равно, больше тебе не придется надевать эту мерзость!

Он торопливо разжег еще тлеющую печь и швырнул туда кожу. Она вспыхнула искрами и загорелась зеленым пламенем – сгорела за пару секунд и даже пепла не оставила. Царевич облегченно вздохнул и поспешил на пир.

– Корвиэн! – окликнула Велена, заметив в праздничной толчее знакомую фигуру.

– А, моя снежная леди! Ты как всегда прекрасна! – Корвень расплылся в улыбке и тут же добыл ей бокал вина.

– А тебе опять пришлось сбрить свою щетину? – усмехнулась она в ответ, и пробежала глазами по зале.

– Не щетину, а пикантную небритость. Да, они тут горазды праздновать, а мне все время приходиться портить свой имидж.

– А где Иван?

– Не знаю. Здесь где-то. Поверь мне, тебе волноваться незачем. Ты вне конкуренции, моя дорогая леди Велена.

– Льстец!

– Предпочитаю – галантный кавалер! А вон и твой Ванечка, – Корвень кивнул в сторону появившегося в дверях царевича, темные глаза внимательно проследили за выражением лица Велены, когда она обернулась к Ивану.

Проводы затянулись до рассвета, и Велена по обыкновению увела царевича домой до восхода солнца.

– Это ты сделал?! – Иван впервые услышал, как она повысила голос.

– Что? Избавил тебя от мерзкой лягушачьей шкуры?

– Эх, дурак ты, Ваня! Что ж ты наделал! – она обреченно опустилась на стул и тихо добавила, – Видно все-таки судьба!

– Что судьба? Я должен был избавить тебя от этого – ЭТО моя судьба!

– Это заклятье наложил на меня Змий Горган. И облик кикиморы был условием моей свободы. Да и по ночам Змий не мог за мной следить. Мы могли бы быть счастливы и так, Ваня. А теперь он заберет меня с восходом солнца. Так что давай прощаться, у нас осталось минут десять, мой глупый мальчик, – она печально посмотрела на него.

– Я никому не позволю тебя забрать! Не называй меня мальчиком! Я смогу тебя защитить! – Иван кинулся к висящему на стене мечу и обнажил клинок.

– От Черного Змия? – Велена с печальной усмешкой посмотрела на вооружившегося царевича, – От огнедышащего крылатого зверя, который к тому же один из лучших колдунов в этом мире?

– Я твой муж, и я буду биться хоть с самим чертом за тебя!

– Не надо, Ванечка, не надо. Я не хочу, чтобы ты напрасно пострадал из-за моих собственных ошибок. Так получилось. Это наша судьба. Постарайся поскорее меня забыть и найди себе нормальную хорошую девушку. Ты должен быть любим и счастлив, ты очень хороший и красивый мальчик, – она подошла и погладила его по щеке, убрала со лба растрепавшиеся кудри.

– Нет, я мужчина, Велена, и я скорее умру, чем дам обидеть мою любимую женщину! И это не твоя, а моя ошибка, и мой долг – исправить ее любой ценой! – Иван решительно смотрел в синие глаза, стараясь не оробеть под этим взглядом, таившим мудрость древнего существа.

– Не надо, прошу тебя, – покачала головой Велена, – Ты не знаешь, о чем говоришь. Мне не стоило выходить за тебя замуж и портить тебе жизнь. Это очередная моя ошибка. Все, что ты можешь сделать, это забыть меня и стать счастливым – и тем самым облегчить мою совесть. Прошу тебя, не ищи меня. Со мной все будет хорошо. Клянусь тебе.

– Велена, где мне искать тебя, если я не смогу ничего сделать сейчас?

– Нигде. Прощай! – она быстро поцеловала его в щеку и исчезла.

– Велена! Велена! Где мне искать тебя? – закричал Иван в отчаянии, – Я спасу тебя! Прости меня! Я все исправлю!

***

Корвень открыл глаза и тихо выругался. Он только успел заснуть, как кто-то с воплями забарабанил в дверь. Впрочем, судя по голосу, это был Иван, один из немногих людей на этом свете, которому он мог простить подобное. Охотник выбрался из постели. Ивана он, конечно, не стеснялся, но брюки натянуть пришлось, так как белья Корвень не носил.

– Надеюсь, стряслось что-то действительно ужасное, чтобы будить меня на рассвете, да еще и после ночной гулянки, – ворчал охотник, на ходу застегивая брюки и открывая дверь.

– Корвень, беда у меня, друг! – на Иване лица не было, – Велену похитили!

– Кто? Когда? Заходи, рассказывай! – он затянул царевича в спальню.

– Я сделал ужасную вещь, я сжег ее лягушачью шкуру, – Иван присел на расстеленную постель друга, все еще сжимая в руке обнаженный меч, – И она сказала, что теперь ее заберет змий. Попрощалась и просто исчезла! Я не знаю, что мне делать и как ее искать!

– Какой змий? Она сказала, что за змий?

– Горыныч, кажется. Да точно, змий-Горыныч.

– В любом случае придется тащиться в горы. Змии живут там.

– В горы? Это за лесами которые? – Иван вскочил, – Спасибо, Корвень. Скажешь отцу, что случилось.

– Да куда-ты, глупый! – Корвень поймал его за полу кафтана, – Иди выспись сначала. И мне дай поспать. Потом все обсудим, как следует, подготовимся и поедем выручать твою Велену.

– И ты со мной поедешь?

– Ну конечно, неужели я брошу в беде друга, да еще такого непутевого, – Корвень широко зевнул, – Только поспать мне сначала дай!

– Спасибо тебе, друг. Но не могу я ждать. Я пошел.

– Ну, куда ты пошел? – Корвень отчаянно пытался справиться с зевотой и вернуть челюсть на место, – Что толку, если ты сейчас в таком состоянии ринешься в лес? Времени ты все равно не выиграешь. Далеко ты один не уедешь. Короче, давай, дай дяде Корвеню поспать, а потом будем конструктивно решать твои проблемы. Тьфу ты черт, то есть утро вечера мудренее, в общем.

– Так уже утро!

– Тем более.

– А если пока мы тут разлеживаемся, змий ее сожрет?

– Во-первых, в таком случае ты все равно не успел бы – туда за один день не доберешься, – наставительно сообщил Корвень, – А во-вторых, змии людей не едят. Они любят жареных барашков и красное вино, ну если конечно не какие-нибудь извращенцы. Все, Ванька, вали спать, я сказал. Старших надо слушаться.

– Ну, хорошо, если ты так говоришь. Я…

Но Корвень уже выпроводил его за дверь.

***

– Кто-то, помнится, говорил, что лучше быть лягушкой на болоте, чем моей женой! Видать надоело по кочкам скакать?! Во дворец-таки решила перебраться – только не в мой. Неужели ты думала, что я позволю тебе остаться с этим сопляком?!

Она не отвечала. Она неподвижно стояла посреди комнаты, не глядя на него. На ее лице застыло выражение холодной ярости.

– Он, значит, лучше меня?! Это смертное ничтожество! Его женой ты согласна быть?!

Она с усталостью посмотрела в его золотые глаза, перечеркнутые вертикальными зрачками, особенно узкими сейчас от переполнявшей его злости:

– Ладно. Верни мне обличье кикиморы и покончим с этим.

– Чтобы я снова отпустил тебя?! Ты даже на болоте способна мужика найти! – он гневно тряхнул длинной гривой черных волос.

– Горган, ты когда-нибудь слышал выражение 'Насильно мил не будешь'? – спокойно спросила она.

– Значит я буду НЕ МИЛ, – бросил он, стремительно развернулся, обдав ее маленьким вихрем от яростного взмаха его черного плаща, и выпрыгнул в высокое, под потолок, окно. Створки рамы жалобно скрипнули и с дребезгом ударились о внешнюю сторону стены. Велена проследила взглядом, как плащ за его спиной сменили кожистые крылья, и изящный черный змий, нервно извивая чешуйчатый хвост, полетел беситься в горы, раскинувшиеся широкой панорамой вокруг замка.

Она медленно подошла к окну и протянула руку. Натолкнувшись на невидимую преграду, Велена удовлетворенно кивнула головой – это не было для нее неожиданностью, скорее бы она удивилась, если бы окно ее пропустило. Она вяло поколдовала и, не получив эффекта, вздохнула: 'Что ж, ты всегда был хорошим колдуном, Горган'.

Она отвернулась от окна и хлопнула в ладоши, в двери тут же заглянуло невысокое – по пояс обычному человеку – существо со сморщенным личиком. Увидев Велену, оно расплылось в улыбке:

– О! Госпожа снова дома! – оно подошло и отвесило изысканный поклон, – Чего желаете?

– Здравствуй, Крис! От моих комнат что-нибудь осталось?

– Да, госпожа. Они будут готовы через десять минут.

– Так скоро? В них что, кто-нибудь жил? – нахмурилась Велена.

– Нет, госпожа. Хозяин приказал содержать их так, словно Вы должны вернуться на следующий день.

– Хм. Хорошо. Тогда распорядись насчет комнат и подай мне завтрак.

– Где вы изволите завтракать, госпожа?

– Хозяин уже завтракал?

– Да.

– Тогда в столовой.

– Слушаюсь. Все будет готово через десять минут, – слуга поклонился и вышел.

Велена посмотрела в окно, в горах то и дело вспыхивали зарницы:

– Да-а. Хладнокровие никогда не было твоей чертой, даром что змий.

Крис действительно вернулся очень быстро.

– Завтрак подан, госпожа, – тихо произнес он и чуть нахмурился, проследив ее взгляд и окинув картину локального апокалипсиса, все еще продолжающегося в горах.

– Спасибо, Крис.

Велена прошла в столовую, где ее ждал искусно сервированный стол. От этого зрелища, сопровождаемого восхитительными запахами, у нее вырвался благодарный вздох. Воздушные круассаны, нежный ванильный крем и фруктовый салат. И кофе, небесная благодать, настоящий ароматный кофе в высоком фарфоровом кофейнике! Наконец-то она хоть нормально поест, блины с медом или икрой ее ужасно утомили. Ее пальцы испытали удовольствие, сжав миниатюрный серебряный ножичек для крема и тонкую фруктовую вилочку.

Когда Велена покончила с завтраком, слуга проводил ее к приготовленным апартаментам. Впрочем, проводник ей не требовался, ее ноги хорошо знали эту дорогу, и от этого сердце тоскливо сжималось. Она распахнула знакомую дверь и медленно прошла по комнатам. Все было так, словно она никогда и не покидала их. Так до боли знакомо. Велена решительно тряхнула головой, отгоняя наваждение прошлого и, нахмурившись, повернулась к слуге, бесшумно следовавшему за ней.

– Крис, мне нужна постель! Или Горган предпочитает, чтобы я ютилась на диване?

– Госпожа, Ваша спальня в полном Вашем распоряжении, – слуга сделал приглашающий жест по направлению к двери в боковой стене дальней гостиной.

Глаза Велены метнули сердитые молнии, но тон был ледяным:

– В этой спальне я не проведу больше ни часа. Так что потрудись поставить вот в эту комнату кровать.

– Но, госпожа, хозяин спит в другом крыле замка. Эта спальня приготовлена только для Вас.

– Я, кажется, ясно выразилась, – в ее голосе зазвучали опасные нотки раздражения, – Я там спать не буду!

– Хорошо, как Вам будет угодно, госпожа, – Крис на всякий случай согнулся в почтительном поклоне, – Я сейчас обо всем позабочусь. Что-нибудь еще?

– Да, ванну мне приготовь.

– Все будет сделано. Пена, ароматическое масло?

– Да, сандал, пожалуйста.

– Слушаюсь, госпожа, – и Крис поспешил выполнять поручения. Только выйдя за пределы апартаментов, он позволил себе покачать головой.

Дверь. Она приковала к себе взгляд Велены. Из кобальтово-синих глаз исчез гнев, уступив место бессильному сожалению.

Она медленно подошла и положила руку на тяжелую бронзовую ручку. Легкий нажим и дверь открылась.

– Горган, ну зачем? – прошептала она.

Спальня была восстановлена до мельчайших деталей, словно ее шикарный интерьер никогда и не выжигали дотла. Перламутрово-бежевый шелк просторного ложа – ложа для двоих, что сейчас выглядело злой насмешкой судьбы. Золотой балдахин из тончайшей, словно паутинка, ткани, белоснежный ковер с витиеватым коричневым узором, мебель цвета темного шоколада. В высоких вазах из молочно-белого стекла, в тревожном ожидании напряженно выпрямив длинные ножки, застыли свежие калы – ее любимые цветы. Велена почувствовала, как предательски дрогнуло что-то внутри.

– Нет, – тихо сказала она сама себе, – Ничего не вернешь. Жизнь – это не комната, которую можно восстановить даже из пепла. Она ломается раз и навсегда. Разбитую вазу уже не склеишь… никогда… как бы ни хотелось этого ни тебе… ни вазе.

Велена резко захлопнула дверь, провела над ней рукой, сделав невидимой, и вышла из дальней комнаты. Она недолго успела просидеть на уютном диванчике, обитом вишневым бархатом, рассеяно перебирая свои любимые книги, которые все так же, в беспорядке, лежали на низком стеклянном столике. В дверь постучал слуга и сообщил, что ванна готова.

Через несколько минут Велена опустилась в благоухающую сандалом воду. Она откинулась на бортик, пушистая пена смешалась с серебряными волосами. А сейчас на полчаса забыть обо всем и насладиться роскошью и комфортом. Банями с запахом вареных веников она была сыта по горло.

***

Уснуть Ивану, конечно же, не удалось. До полудня он метался по своему терему, а после нетерпеливо мерил шагами коридор под дверью Корвеня. Еще через полчаса он не выдержал и забарабанил в дверь.

– Не заперто! – рявкнул Корвень и с рыком потянулся.

– Корвень, солнце уже к западу клонится! Может, поедем уже, а? – спросил царевич, неловко топчась у порога спальни друга.

– Ну, что ты выдумываешь, Ваньк! – Корвень сел в постели и взглянул в окошко, – Торчит твое солнце на самой макушке неба! А ты вещи собрал?

– Какие вещи? – удивленно спросил Иван. По его мнению, в бою со змием кроме меча и доброго коня ничего не требовалось.

– Как какие? – Корвень со скрипом поскреб подбородок, на котором уже начала отрастать темная щетина, и стал загибать пальцы, – Походный шатер, одеяла, котелок, провизию. Нам по лесам как минимум дюжину дней до гор топать. И потом скорее всего на гору лезть придется. Веревки с крючьями бы тоже прихватить надо. Эх, ты, горячий добрый молодец! – усмехнулся он, глядя на растерянную физиономию царевича, – И как ты без меня собирался идти через лес?

Иван виновато развел руками и смущенно улыбнулся.

– Ладно, Вань. Спасем мы твою царевну-лягушку, не боись!

Корвень собрался вылезти из постели, но потом с сомнением глянул на Ивана и обернул вокруг талии покрывало. Он подобрал брюки и прошлепал босыми ногами в соседнюю комнату. Потом, прихватив рубашку, охотник отправился на двор умываться. Иван поспешил следом и сам полил ему на руки и спину воду, чтобы не ждать нерасторопных после ночной гулянки слуг.

Они плотно позавтракали блинами со сметаной, а Корвень еще баранью ногу где-то в недрах кухни добыл. Должно быть, ее припрятал повар, но, может, и вправду гости не доели – столы щедро ломились особенно в последнюю ночь. Иван разыскал заспанного отца, рассказал ему о случившемся и, получив благословение после дюжины ахов и охов, вернулся к другу.

Корвень меж тем, не торопясь, но быстро собрал две заплечные сумы и одну из них вручил царевичу.

– Ну вот, теперь можно двигаться в путь, – сказал он, забрасывая сумку за плечи.

– А лошади? – спросил царевич.

– Лошади в нехоженых лесах только помеха, а в горах так и вовсе бесполезная вещь, особенно ваши мохноногие коняки, – наставительно ответил охотник, – Ничего, ножками потопаешь, здоровее будешь!

– Да я не то, я чтоб быстрее, – протянул царевич.

И они, наконец, двинулись в путь. Корвень шел легкой пружинящей походкой, словно и не было у него за спиной целой кучи поклажи. Ивану не сразу удалось приноровиться поспевать за ним, не запыхаясь. Причем он подозревал, что в его суму Корвень положил меньше, чем себе. Но Ивану приходилось еще тащить довольно увесистый меч, а на вооружении у Корвеня была пара охотничьих ножей и легкий арбалет. Короче, царевич был вынужден признать, что его друг гораздо лучше приспособлен к походам, и Иван возблагодарил судьбу, что тот согласился идти с ним. Они пересекли мост и зашагали через поля. Уже во всю колосилась пшеница, заливая все вокруг своим добротным золотом. Тут и там подмигивали невинными синими глазками васильки. Но вот пшеничные поля подкатились к зеленой стене леса. Друзья прошли через березовую рощу, миновали осинник и углубились в сосновый бор. Иван смотрел в широкую спину охотника, прикрытую большущей холщовой сумой на кожаных ремнях. Корвень уверенно шагал, словно не замечая узловатых корней, коряг да пеньков под ногами, и ни на секунду не задумывался о направлении. Он-то был здесь почти как дома, а царевич уже сбил себе все ноги. Вот сейчас Иван понял, что Корвень был прав относительно выспаться. Сонливость и вялость тяжело навалились на него. Кусты цеплялись за меч, уже довольно ощутимо бивший по бедру. Ветки соснового подлеска то и дело коварно хлестали по лицу. По виску потекла струйка пота. Царевич утер ее рукавом, стиснул зубы и прибавил хода. Через несколько часов им, к неописуемому счастью Ивана, встретился небольшой веселый ручеек, и они остановились на отдых. Царевич с удовольствием плеснул в разгоряченное лицо студеной водицы и наполнил уже изрядно опустевшую флягу. Они сжевали прихваченные из дворца краюхи хлеба с вареной говядиной. Корвень, оказывается, прихватил с собой бурдючок вина. Иван выпил совсем чуть-чуть – побоялся, что от хмельного его еще больше разморит. Через часок они снова поднялись и взвалили на плечи поклажу. Иван попытался приторочить меч с другой стороны пояса, но Корвень со вздохом отобрал его у него и прикрепил неуклюжее в переноске оружие к заплечной сумке царевича. Они снова двинулись в путь. Иван отметил, что так нести меч гораздо удобнее, и его походка стала пободрее.

***

Когда Велена вернулась в свои апартаменты, она с удовлетворением отметила, что кровать ей все-таки принесли. Поуютнее завернувшись в мягкий ворсистый халат, чародейка устроилась на диванчике с кружкой освежающего зеленого чая. Она наслаждалась прикосновениями к ее коже дорогих бархатистых тканей – пушистой мягкостью халата, щекочущей теплотой обивки дивана. Велена отыскала на туалетном столике свою старую сапфировую заколку и теперь ее, еще чуть влажные, волосы образовали замысловатую серебряную скульптуру, посверкивающую ярко-синими камешками. Чародейка взглянула в окно – зарницы больше не мелькали в горах. Небо было пронзительно голубое. Маленькое, но нестерпимо яркое солнышко яростно поливало жаром белые плечи скал. Было уже далеко за полдень. Велена долго задумчиво любовалась на самое прекрасное зрелище в мире – горы, ее дом. Но, кажется, она больше никогда не сможет спокойно на них смотреть. И вернуться домой больше не означало для нее стать счастливой. Она предпочла бы больше никогда их не видеть. По крайней мере, из этого окна. В дверь опять постучали.

– Что нужно? – бросила она.

Из проходной комнаты послышались шаги, к облегчению Велены, мелкие и легкие. Это был всего лишь Крис.

– Госпожа, хозяин приглашает Вас отобедать с ним, – церемонно произнес он.

– Я буду обедать в своих апартаментах, – заявила она, не терпящим возражений тоном.

На сморщенном личике Криса появилось несчастное выражение, хозяин передавал приглашение таким же тоном.

– Но, госпожа, милорд Горган велел мне привести Вас в столовую, – попытался настоять он, прикидывая от кого из его господ ему может влететь больше.

– Пусть подавится своим повелением! – кобальтово-синие глаза превратились в грозовые тучи, – Так ему и передай!

– Вы моей смерти хотите, миледи Велена? – умоляюще простонал Крис.

– Не искушай!

У его ног ударила маленькая синяя молния. Но Крис только вздрогнул, он уже давно привык к своим хозяевам. Маленький слуга обреченно закатил глаза и вышел.

Велена вздохнула и уткнулась в наугад выбранную книгу, но она не читала – она просто ждала. Ждать пришлось недолго. Окно с жалобным дребезгом разлетелось к праматерям. Велена спокойно подняла голову и со скучающим видом посмотрела на разъяренного Змия, который уже успел принять человеческий облик. Он стоял в проеме растерзанного окна, под каблуками высоких ботфорт хрустели стекла.

– Ты через дверь никогда не пробовал входить? – безучастно поинтересовалась Велена, – Знаешь, так проще и сквозняков в придачу с мусором меньше.

– Думаешь, тебе удастся меня игнорировать?! – золотые глаза полыхали яростным пламенем.

– Только не забудь, что в этом обличье ты не можешь дышать огнем. А то горлышко обожжешь.

Его ноздри мелко затрепетали, Горган резко прищелкнул пальцами, и с его руки сорвалась молния, уничтожив ни в чем не повинный стул, тихо стоявший в уголке.

– Давай-давай, – глаза Велены сузились, тон лишился бесстрастности, – Выжги и здесь все, может, успокоишься еще лет на пять! Ты же очень любишь все разрушать!

Его красивое лицо исказила гримаса, он посмотрел на нее с бессильной яростью.

– Я хотел, чтобы мы, наконец, поговорили за этим треклятым обедом, – произнес он предательски хриплым голосом.

– Никаких МЫ больше не существует, Горган. Ты уже мне все сказал, что только мог. А мне тебе сказать нечего, – холодно ответила Велена.

Его губы дрогнули, но из них вырвался только тяжелый вздох, а потом он вдруг упал вертикально назад, ни малейшим движением не препятствуя силе тяжести – даже рук не вскинул.

Велена вскочила и бросилась к окну – он мог не успеть сменить обличье, а человеком он был уязвим почти как смертный. Он стоял посреди каменного двора, низко опустив голову, не мешая длинным иссиня-черным волосам падать на лицо. Со ссутулившихся плеч лохмотьями свисала шелковая рубашка, разорванная крыльями, которые Змий, видимо, выпустил в последний момент. С высоты башни его фигура казалась маленькой и потерянной. Горган поднял голову и посмотрел на Велену. На миг ей показалось, что в золотых глазах мелькнули боль и безнадежная горечь. Но крылья исчезли, змий выпрямился, высокие тонкие брови сошлись у переносицы, линия губ обрела прежнюю жесткость. Велена покрутила ему пальцем у виска и отошла от окна. Она направилась в гардеробную, выбрала строгое черное платье, расчесала волосы и заплела их в толстую косу. Быстрым небрежным шагом она вошла в столовую. Там никого кроме слуг не оказалось. Велена отметила, что приборы для нее не были заранее приготовлены, значит, никто на самом деле не надеялся, что она примет приглашение.

Она велела подать еще одну пару приборов. Крис удивленно пожал плечами и выполнил приказ. Велена села за стол и, как ни в чем ни бывало, принялась за трапезу. Горган появился через несколько минут. Он уже успел переодеться в новую черную рубашку и снова выглядел безупречным, но его взгляд не сумел скрыть удивления, когда он увидел за столом Велену. Змий не произнес ни слова и, молча, сел за стол.

– Попытки самоубийства на моих глазах, с порчей интерьера в придачу портят мне аппетит, – сказала чародейка, запивая мясо красным вином, – Теперь в моих апартаментах невозможно не то, что есть, но и жить.

– Все можно починить за несколько минут, ты же знаешь, – Горган не притронулся к еде. Он сидел, подперев рукой подбородок, и смотрел на Велену.

– Нет, Горган. Увы, не все.

– Я имел ввиду твою гостиную.

– Ну, если ты каждый день будешь так приглашать меня на обед, боюсь, этот замок долго не простоит.

– И черт с ним в таком случае, – отозвался он с какой-то безысходной усталостью.

Велена приподняла брови и, хмыкнув, принялась за салат.

Змий уткнулся в свою тарелку и, наконец, уделил внимание пище, вяло поковырявшись в ней серебряной вилкой.

Обед продолжался в молчании вплоть до десерта, и Велена уже думала, что успеет быстро расправиться с клубничным желе и уйти в свои комнаты без дальнейших тягостных объяснений. Но ее надежды не оправдались.

Горган вдруг резко положил десертную ложечку и приглушенно произнес, глядя куда-то сквозь нее:

– Я не могу отпустить тебя, Велена… к этому смертному… мальчику.