Текст книги "Я буду носить тебя на руках (СИ)"
Автор книги: Nezumikun
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
====== Часть 1 ======
Евгений Кленов.
Авария.
Не повезло мне. Как есть, не повезло. Последний рейс ведь. Думал, слетаю на своей малютке «Строптивой» по-быстрому туда-обратно, доставлю груз по назначению. Потом свалю на родимую матушку-Землю, получу денежки и заживу припеваючи. А вот как вышло.
Попал в пояс астероидов, «Строптивая» норов показала. Я ведь каждый винтик в ней знаю, каждую заклепку в корабле этом грузовом, тупоносом и твердолобом. Тревога по ушам вдарила, я в кресле так и подпрыгнул, пальцами по сенсорам да кнопкам еле попадать успевал, и все равно не спасло: ни маневры дикие, ни перегрузки. Вертелся как уж на сковородке, а посудина, для таких финтов не предназначенная, только скрипела жалобно. Энергетический щит не справился, обшивку мелкими камнями посекло, а там все остальное в разнос пошло. Еле успел в спасательную шлюпку нырнуть и отстыковаться. Летел прочь и смотрел, как все мои надежды распадаются огненными брызгами в разные стороны.
Шлюпку тоже чуть не разнесло, если бы не мой опыт управления боевым истребителем -хана бы мне пришла. Но обошлось, умирать уж очень не хотелось. Глупо подохнуть в мирное время, когда прошел десять лет военного ада. Только три года как мирной жизнью живу, никому не мешаю, деньги себе зарабатываю, и такой прокол. Ладно, хорош себя жалеть. Где наша не пропадала? Я джет или не джет? Искусственно выведенные солдаты – живучие гады. Мы в воде не тонем и в огне не горим, так про нас распространялась пропаганда по межгалактическому телевидению. На своей шкуре испытал, какие мы крутые, убить и вправду трудно, но боль все равно при повреждениях адская. Хорошо хоть рецепторы нужные можем отключать, а то с оторванной рукой или кишками наружу очень трудно оставаться боевой единицей. Блин… за бортом холодный космос, а топлива на три дня максимум.
Комп нашел пригодную для жизни планету в четырех днях пути, будем дотягивать. Отключаю все системы, энергообеспечение на минимум, всю энергию на двигатели. Откидываюсь в кресле и закрываю глаза, начиная процесс медитации. Костюм защиты плотно облегает тело, покрывая всю поверхность кожи, включая голову, глаза защищены линзами. Зеленая полоска жизненных показателей мягко светится на правой руке. Мне не впервой играть со смертью в догонялки, может и в этот раз выиграю. Страха нет, только сожаление о потере груза и корабля. В конце концов, меня никто не ждет, никто не расстроится, если погибну. Будет просто еще одна запись о пропавшем без вести джете Е. Кленове, биологический возраст – 15 лет, психологический 32.
Я улыбаюсь, замедляя сердцебиение и другие функции организма. Одиночество – мой вечный спутник, мы рождались из пробирки, выглядя как тринадцатилетние подростки, и умирали на никому не нужной войне. Отгремели последние конфликты, мирный договор между Империей и Федерацией подписан. Встал вопрос, куда девать десятитысячную армию джетов, умеющих только воевать. Чиновники почесали тыковку, военные многозначительно хмыкнули, а бюрократы дружно договорились – переучивать на мирные профессии. В результате остались служить только четыре тысячи джетов, остальных протестировали, выбрали им профессии, отправили на ускоренные курсы, и через три месяца мы пополнили собой гражданское население нашей великой и могучей Империи.
Только вот к мирной жизни оказалось привыкнуть не так-то просто, особенно если ты сильнее обычника раз в пятнадцать, но при этом выглядишь как школьник. Мы все невысокого роста, сильные, гибкие, с глазами всех оттенков от желтого до красного. Слышим, видим и чувствуем запахи наравне с дикими животными, чьи гены в нас присутствуют.
Люди на личном опыте поняли, что джетов лучше не злить. Дать в табло мы могли сразу с разбегу, инстинкты выживания срабатывали. И не важно, что это просто в баре к тебе пристал пьяный хмырь или поздно ночью тебя решила ограбить банда мотоциклистов.
Скандалы были – залюбуешься! Журналисты на потеху публике освещали каждую историю с участием джетов. Страна должна знать своих героев! Потом все стихло, поднадоело, да и мы адаптировались, научились не так остро на все реагировать, а кто не научился – попал в тюрьму или к психиатру.
Я выбрал для себя профессию пилота грузовоза, люди летали по двое и по трое, а я мог и один. Привыкший к длительному одиночеству, я не нуждался в компании, а деньги зарабатывал приличные. Ничего, корабль был застрахован, груз тоже, если выживу, меня ожидает штраф и переаттестация. Ерунда.
Становится холодно. В шлюпке темно, только световые сигналы приборов скудно светятся. Запас кислорода на пять дней. Смешно, если топливо кончится раньше, чем долечу до планеты, будет еще день, чтобы подумать о вечном. Глупости всякие в голову лезут. Погружаюсь в дрему под мерное пиканье еле слышного сигнала “SOS”. Есть вероятность, что пролетающий мимо корабль заметит сигнал о помощи, но она так призрачна. Я на самом краю изведанных земель, здесь мало кто летает.
Неизвестность давно меня не пугает…
Няншир Кистис.
Собрат по несчастью.
Своооолооочиии!!! Все гады и сволочиии!!! Пррррокляну! Загрызу на хрен! Только дайте мне добраться до глотки обожаемого кузена Ристиша. Это он все подстроил, я более чем уверен. Не мог компьютер на моей яхте просто так сойти с ума и при прыжке в гипер выбросить меня неизвестно где!
Хорошо хоть планета рядом обнаружилась, и я успел сесть до того, как израсходовал всю энергию и кислород. Но куда теперь? Система неизвестная, анализ звезд не показал ни одного знакомого ориентира. Я в заднице. В глубокой.
Месяц уже торчу на этом шарике, покрытом зелеными джунглями, где обитают отнюдь не безобидные хищники. Хорошо, я сам тоже не очень безобидное существо. На костре дожаривается мясо местного парнокопытного, обжигаясь, ем его с ножа, ароматный сок течет по подбородку, заставляя урчать от удовольствия. Я бы наслаждался незапланированным отпуском, если бы не почувствовал приближение брачного периода.
Гадство! В самый неподходящий момент! На этой планетке нет ни одного разумного существа, а шахиса тем более. И что мне делать? Сходить с ума от желания, тихо беситься и надеяться, что меня найдут до того, как я превращусь в невменяемое животное? С брачным периодом не шутят. Я должен уже искать партнера, усиленно ухаживать и начинать любовные игры. Вместо этого гоняю по лесам копытное мясо, купаюсь в ручье и мучаюсь эротическими снами. Член стоит почти круглые сутки, даже дрочка не помогает. Как мне плоооооохоооо! Пристрелите кто-нибудь из милосердия! Это мой первый брачный сезон и такой неудачный, когти все время норовят вылезти, кожа стала неприлично чувствительной, все три хвоста распушились, а уши постоянно подрагивают.
Где вы, мои спасатели хреновы? Сколько можно вас ждать?!
Ночное небо прочерчивает хвостатая искра, бросаю жратву и кидаюсь в яхту. Кое-как вытерев жир с пальцев о штаны, запрашиваю анализ падающего на планету объекта. Так, что у нас? Явно искусственного происхождения, пытается маневрировать, но не очень удачно, для корабля маленький, скорее спасательный бот. Кому-то еще хреновей, чем мне. Надо же…
На карте светится место падения, это три дня пути от меня. Взлететь не могу, придется пройтись пешочком, ничего, я быстро. А вдруг там кто живой?
Вижу в отражении панели, как глаза у меня загорелись оранжевым светом, зеленые вертикальные зрачки расширились, выдавая предвкушение. Ну, неудачный путешественник, держись. Надеюсь, ты хоть симпатичный, не хотелось бы трахать страхолюдину. Хотя при брачном сумасшествии любая образина сойдет.
Клен.
Добыча и жертва.
Приземлился я коряво, уже без капли топлива. Тряхнуло так, что последние мозги чуть не вышибло. Все системы надрывно визжали, а я еще минуту руки от штурвала отлепить не мог, напряжение, мать его… Проверил показатели, пока все не отрубилось, успел прочесть, что планета пригодна для жизни. Большего и не надо.
Отключаю защитный костюм, может еще понадобится, а энергии уже мало. Хоть он и на солнечных батареях, но пока полностью не зарядится, использовать нельзя. Он стекает с меня, оставаясь черными браслетами на запястьях. Остаюсь в черной форме военного покроя, но со знаками транспортной службы. Открываю люк шлюпки и чуть не теряю сознание от запахов, нахлынувших снаружи.
Воздух сладкий, с примесью пряностей и влаги, пахнет цветами, деревьями и невообразимой свежестью. После очищенного воздуха корабля это просто рай. А еще ветерок обдувает уставшее лицо. Кругом зелень, куда ни плюнь, деревья и кустарники. Красота. Приглушаю обоняние, адаптируюсь.
Запасов воды у меня на неделю, еды на пять дней. Не помешает разведка местности. Спать буду в челноке. Сдается мне, в таких джунглях водится много клыкастых неожиданностей, а из оружия у меня только пара ножей за голенищем мягких сапог, да шокер за поясом.
Сейчас ночь, решаю не делать глупостей и дождаться утра. Перекусываю пайком, запивая водой из фляги, расстилаю спальник на полу челнока и вырубаюсь, предварительно закрыв дверь. Гостей нам не надо.
Следующий день начинается с теплого солнца, на котором я жмурю свои красные глаза, пытаясь проникнуть взглядом сквозь заросли. Перенастраиваю зрение и устраиваю пробежку. Лес встречает меня разнообразными звуками, росой на траве и мелким гнусом, которому, к счастью, я не приглянулся. Невкусный, наверное.
Нашел ручей со свежей водой неподалеку. Расчистил полянку возле челнока, набрал дров, соорудив кострище. Покопался в наборе для выживания, очень обрадовался, обнаружив палатку. Через час у меня был дом, костер, в котелке закипала свежая вода. По запаху я нашел несколько листьев и, бросив в кипяток, стал наслаждаться мятно-сладким ароматом. Жизнь налаживалась.
Я выставил периметр охранной системы, его хватит дней на пять, если буду включать только ночью. Но если здесь водятся крупные хищники, придется спать на дереве или в шлюпке.
К вечеру удачно поохотился, сумел зарезать парнокопытное. Животное было большое, громко хрюкало и визжало диким голосом от ужаса, пока я не перерезал ему глотку. В джунглях жарко, я снял куртку, оставаясь в серой рубашке.
Вечером сытый я лежал у костра и смотрел на звезды. Две маленькие луны висят на горизонте. Тихо, спокойно, мечта сбылась. Вздыхаю, гоню воспоминания о прошлом. На фиг воскрешать всякие ужасы, когда такая красота кругом. Звуки ночной охоты будоражат мой чуткий слух, в животном мире все просто и честно, кто сильней, тот и прав. Невольно всплывают ребята из моей команды, все, кто не выжил, зажмуриваюсь, прогоняя образ. Что ж вы, братцы, на ночь глядя… нестерпимо захотелось выпить, но я просто лежу с закрытыми глазами и выравниваю дыхание.
Подсчитываю, сколько в рейсе был. Месяца три, за это время не разговаривал ни с одним живым существом, только с компьютером, да и то пара фраз в неделю, так и разучиться говорить недолго. И на этой планете нет ни одной разумной души, а я тут застрял надолго, если не навсегда. Заглядевшись на пламя костра, медленно засыпаю.
Обустройство быта заняло весь следующий день, к вечеру я решил помыться в ручье, всегда был чистоплотным. Одежду постирал, по кустам сушиться развесил, сам почистился тщательно, посидел в теплой воде, блаженствуя. Луны давали много света, все видно как на ладони. Вышел из воды, сел на бревно сушиться, спасла меня в тот момент только привычка не расставаться с ножами.
Черный зверь метнулся из кустов, оскаленная пасть щелкнула в сантиметре от горла. Перекатываясь по траве, я видел зеленые горящие глаза и оскал огромных зубов. Зверь походил на огромную рысь. Мы покружили по поляне, смотря друг на друга и не переставая рычать. Стремительный прыжок, бедро обожгло когтями, один из моих ножей торчит из пятнистого серого бока. Хищник зубами вытащил помеху, шкура окрасилась кровью, но это не помешало ему напасть снова, сбивая меня с ног. Я держал морду зверя подальше от себя, нанося колющие удары в грудь, шкура была толстая и плохо пробивалась, когти полосовали меня по груди и плечам. Я ударил кинжалом под разинутую пасть, погружая лезвие по рукоять. Кошка дико взвыла, завалилась набок, наполовину придавливая меня весом, огромные лапы засучили в агонии.
Перевожу дух, отползая от поля битвы. На мне кровь, и своя, и чужая, рваная рана на бедре и боку, сосредотачиваюсь, останавливая кровь, на четвереньках доползаю до ручья, промывая повреждения и автоматически отрешаясь от боли.
Одеваюсь во влажную одежду, забираю кинжалы и бреду к челноку. Обрабатываю раны раствором из аптечки, туго перевязываю. Состояние средней тяжести, надо поспать, к утру должно все зажить. Но когда встает солнце, я понимаю, что в когтях у кошки была какая-то гадость, раны воспалились, тело, борясь с инфекцией, повысило температуру.
Жадно выпиваю оставшуюся воду с травами. Ничего, выживу. Бреду к ручью пополнить запасы, труп кошки, объеденный до костей за ночь, обхожу стороной. Наполняю котелок и, выпрямляясь, встречаюсь с оранжевыми глазами из кустов. Сердце бухает в груди, чувство опасности зашкаливает, все совсем не так как со зверем. В глазах светится разум и непонятный голод, а я ранен и ослаблен. Гадство! Неприятности никогда не ходят поодиночке!
====== Часть 2 ======
Няншир.
Существо почти не пахло, только когда я подошел совсем близко, в нос ударил горький запах чужой крови. Оно было ранено, присело около ручья, наполняя водой посудину, и когда выпрямилось, у меня перехватило дыхание.
Очень белая кожа матовым молоком контрастировала с серой тканью, прикрывающей грудь, и черными штанами, красные угольки глаз внимательно наблюдали за мной. Небольшие уши прижаты по сторонам головы, а короткая белоснежная гривка забавно топорщится. Такого экземпляра я еще не видел.
В ноздри ударил сладковатый запах страха, будоража кровь, заставляя рычать. Сам не заметил, как выскользнул из кустов, плавно перетекая по зеленой траве. Беленький плавно отступил и показал зубы в ответ. А клыки у меня все равно больше.
Кровь бурлила, гормоны ударили в мозг, отключая его напрочь. Наконец-то рядом было существо вполне совместимое со мной, пахнущее чистотой свежего дождя, ароматной зеленью с горькой ноткой жертвы. Мой! Хочу!
Я бросился вперед, гонимый единственным желанием: завладеть, подмять под себя, утвердить права на беленького, сорвать тряпки и войти в так призывно пахнущее тело. Мы двигались на предельной скорости, мелькая размытыми фигурами. А он хорош, этот маленький инопланетянин, на голову ниже меня, а скорость и гибкость потрясающая. Я восхищаюсь его текучими движениями, мгновенной реакцией, способностью правильно оценивать ситуацию и превращать свои недостатки в достоинства. Он защищается острыми клинками против моих когтей, оставляя несерьезные царапины на моей коже. Как же это заводит! Аромат нашей общей крови, азарт поединка, его дыхание на коже, когда мы сцепляемся слишком тесно. Я слышу стук его сердца, чуть сбитое дыхание выдает усталость, один из клинков благополучно выбиваю, сталь втыкается в ближайшее дерево. Сильный, выносливый! Он будет моим!
Жажда обладания становится невыносимой, кожа горит огнем, рычание клокочет в горле. Мои уши прижаты к голове, когти выпущены по максимуму, хвосты яростно бьют по ногам в нетерпении. Противник жжет угольками глаз, на бледных губах хищный оскал, а я уже представляю, как буду вылизывать стройную шею, пробуя на вкус гибкое тело и заставляя кричать от наслаждения. Малыш создан для меня.
Снова сшибаемся, проходясь по болевым точкам друг друга. Это странно, при его габаритах быть равным мне по силе. Мы можем так танцевать очень долго, выматывая друг друга, но победителем все равно буду я. Бью, целясь в рану на боку, он впервые вскрикнул, зашипел, отскочив подальше. Прости, беленький, мне надоело играть, сексуальный голод прокатывается болью по венам, отдаваясь в паху. Его движения чуть замедляются после подлого приема, и я одним ударом лишаю его сознания. Вывести из строя можно любого, главное знать как.
Он лежит спиной на траве, сжимая клинок в правой руке, струйка красной крови бежит из разбитой губы, наклонившись, слизываю влагу жизни, довольно урча. На языке привкус железа. Обнюхиваю свою жертву, запах дождя столь насыщенный, что я понимаю – это его природный аромат.
Еле удается выдрать из пальцев оружие, так вцепился. Взваливаю безвольное тело на плечо, покидаю берег ручья, прихватив второй нож.
Добредаю до лагеря беленького, нахожу в кустах свои вещи, надо поторопиться. Мне совсем не улыбается драться с ним снова, значит, надо подстраховаться. Вряд ли он будет счастлив стать моим сексуальным партнером, но у меня нет выбора.
Я осторожно раздеваю его, невольно любуясь красотой правильно развитых мышц, рука сама тянется провести по упругому животу, прикоснуться к бледно-розовым соскам, очертить линию ключицы. Узкая талия, идеальная линия бедер, кисти рук выполнены с особым изяществом неведомым скульптором, много шрамов, почти незаметных на молочной коже. Несомненно, передо мной мужчина и настоящий воин. Заплата на боку скрывает рану, на бедре тоже заклеенное повреждение.
Моё дыхание сбивается, когда касаюсь взглядом аккуратного мужского члена в обрамлении шелковых волос. Хочу прикоснуться губами, вдохнуть свежий запах и потеряться в прикосновениях. Как можно быстрее заканчиваю приготовления и любуюсь делом рук своих.
Беленький лежит на черной плотной ткани как сверкающая драгоценность, запястья и лодыжки я привязал мягкой, но прочной веревкой к вбитым в землю колышкам. Он сможет двигаться, но скованно. Лицо парня сейчас, с прикрытыми глазами, кажется слишком бледным. Прямые брови, аккуратный нос, белые губы, короткая грива даже не прикрывает уши, может, у его народа так принято?
Мне уже все равно, он нравится мне весь, его окрас, фигура, лицо и запах. Желание, закрученное тугой пружиной, рвется наружу, мне остается только сорвать с себя одежду и начать ласкать красивое тело.
Его кожа ощущается бархатом под пальцами, соленым привкусом на языке, трусь носом о висок, облизывая круглое ухо, чувствуя изменения ритма дыхания, совсем чуть-чуть. Приподнимаюсь над своим невольным любовником, гневные красные глаза полыхнули росчерком, он дернулся, пытаясь достать меня лбом, но попал не в переносицу, а по губам. Я слизнул оранжевую кровь и широко оскалился.
– Проснулась, спящая красавица? – мурлыкнул я, не надеясь на ответ, хотя переводчик всегда при мне. Надеюсь, у него тоже есть средство перевода с чужих языков.
Клен.
Пробуждение было резким, я вынырнул из беспамятства от чужих наглых прикосновений, шарящих по телу. Оранжевые глаза со звериными зрачками уставились на меня, недолго думая я ударил, но попал немного не туда, куда хотел. Клыкастая морда облизнулась и задала вопрос на рыкающем языке. Мой переводчик справился.
– Какого черта!! Слезь с меня! – рыкнул я и задергался. Эта тварь меня связала! Оранжевые гляделки удивленно расширились.
– Ты меня понимаешь? – рокочущий голос вибрировал. Черная грива волос упала мне на грудь, а треугольники ушей быстро зашевелились.
– Что тебе надо? Кошак драный!! – качественно он меня привязал, не сбежишь. Сильное смуглое тело потерлось о моё, кое-что недвусмысленно упиралось в живот. Он меня изнасиловать собрался? Глаза автоматом отмечали черные полоски шерсти на сильном теле, казавшиеся причудливыми татуировками, но ими не являющимися. Я задел одну полосу ногой, мягкие короткие волоски огладили кожу. Три черных пушистых хвоста танцевали в воздухе за его спиной.
– Почему драный? – обиделось зверьё. – С моей шерстью все в порядке, это у тебя она слишком короткая. – И он завозился на мне, устраиваясь между разведенными ногами поудобнее.
Я заскрежетал зубами и задергался с удвоенной силой.
– Свали на хер с меня! – было неудобно, немного страшно. Откуда этот представитель мурок? Да еще и разумный.
– Не свалю. Ты проиграл в поединке, теперь принадлежишь мне, и я буду делать что хочу. – Гибкое тело потерлось о моё, влажный язык облизал шею и грудь, копна волос щекотала кожу.
Так, ладно, надо думать конструктивно. Кошак хочет меня трахнуть, убежать не получится. Может, договоримся? Теплые губы неторопливо путешествовали к животу, пальцы с втянутыми когтями оглаживали бока и бедра.
– Что ты делаешь? – меня еще никогда не пытались вылизать.
– Ласкаю тебя. Не нравится? – мокрый язык коснулся члена, руки продолжали поглаживать кожу.
Теплая волна прошлась по телу, приливая к паху, сердце забилось быстрее. Что за?.. Джеты не созданы для секса, мы слишком холодные, сосредоточенные на поставленной задаче. Плотские утехи не для нас, даже в Академии близкие контакты были строжайше запрещены, а те, кто все же испытывал влечение, сидели на медикаментах. Так во время войны было, а после… мне даже в голову не приходило заводить столь близкие знакомства. Но горячая волна, накатывающая раз за разом под чуткими пальцами, заставляла сомневаться во вбитых когда-то вещах.
– Я не создан для постельных утех, – прорычал я, стараясь сохранить ровное дыхание, ладони с силой сжались в кулаки, острые ногти впились в кожу.
– Глупости, – пропел ушастый извращенец, вылизывая мой пах и нежно освобождая пальцами головку полуэрегированного члена. – Любое существо откликается на ласку.
Горячие губы обхватили меня, вобрали в рот и стали сосать. От новых ощущений я зажмурился, стиснул зубы, а огненные искры стали распространяться от паха по всему телу, заставляя тело подрагивать. Дыхание сбилось к чертовой матери после трех минут сладких издевательств. Гибкий язык творил восхитительные вещи, стоило больших трудов не издавать ни звука. Я забыл, что должен сопротивляться, возмущаться и посылать матом хвостатую скотину. Осталась только нежность, подаренная настойчивыми ласками. Я знаю все об убийстве человека, о боли, могу написать трактат об устройстве и управлении боевого истребителя и еще о сотне не менее смертоносных вещей. Но… я ничего не знаю об удовольствии. А сейчас, когда я лежал привязанным и беспомощным, принимая чуткие ласки, мне было страшно, страшно как на войне, когда бросали в кровавую мясорубку без надежды на выживание, но я всегда выкарабкивался.
Откровенные ласки переместились на яички. Ладони мяли ягодицы, а длинный язык скользнул в расщелину, обильно смачивая слюной колечко мышц. Я охнул, сделал попытку вывернуться, но меня крепко держали и вылизывали такие места, к которым прикасался только я, да врач на медосмотре.
– Прее… крааа… тиии… – я сам не узнал своего надрывного голоса. Горячие губы выпустили из плена, и мурка плавным движением оказался со мной нос к носу, довольно облизываясь. Его стояк потерся о живот, а мой член, казалось, жил собственной жизнью, гордо подрагивая.
Поцелуй был неторопливый, нежный и целомудренный. Я сжал зубы, не пропуская в свой рот, но губам досталось сполна. Оранжевые глаза смотрели с мольбой и голодным желанием.
– Перестань бояться, я сделаю все осторожно и нежно, только не сопротивляйся, моему контролю есть предел и он подходит к концу, – полные губы шептали слова быстро. Моё тело покрылось мурашками. От котяры пахло выпечкой, кажется, этот запах зовется ванилью. Уши стояли торчком и мелко подрагивали, как и все мускулистое тело на мне.
Он приподнялся, и я ощутил влажную от смазки головку его члена около входа в мою задницу. Паника накрыла, заставляя дергаться, жесткие пальцы вцепились в волосы, фиксируя голову. Я неотрывно смотрел в зеленые зрачки и слушал низкое шипение, пока мурка пропихивался в моё тело. Гад! Что ж он такой большой! Своооолооочь!
Боль резанула по пояснице, пришлось сжать зубы, внизу все заныло, я закрыл глаза, не в силах выносить издевательство. Он замер во мне, отпустил волосы, стал гладить по лицу, голове, прерывисто целовать куда придется. Спавшее было возбуждение накатило с новой силой. Он что-то неразборчиво шептал, быстро-быстро, с придыханием, вылизывал кожу на шее, жар внутри разгорался большим комом. Меня укусили за плечо, я возмущенно задохнулся и распахнул глаза. Его глаза так близко, влажные губы манят, он стал медленно покачивать бедрами, скользя во мне, было больно, но примешивалось и другое чувство. Амплитуда скольжений все увеличивалась, кожа моих ног терлась о его бока, кот выгнулся надо мной, махнув гривой, вошел жестко, на всю длину, и меня пробила молния наслаждения, заставляя тихо застонать. Клыкастая пасть извращенца расплылась в улыбке.
– Ну вот, драгоценный, а говорил, не создан для утех. Долго ли умеючи, – продолжая поглаживать мою грудь, задевая соски пальцами, протянул он, двигаясь в мерном ритме.
Я уже плохо соображал, было больно, было классно, по телу пробегала дрожь, заставляя пальцы на ногах поджиматься. Когтистая рука обхватила мой член, двигая в одном ритме с толчками внутри тела, ладонь плотно обхватывала, сводила с ума, распаляла.
А он красивый, подумалось на задворках сознания. Высокие скулы, пухлые губы, твердый подбородок и грива черных волос, потоком стекающая на спину, уши эти смешные. На Земле девушки бы штабелями падали у его ног или порвали на сувениры. Три хвоста извиваются позади словно в агонии, в приоткрытом рту видны клыки, и верхние, и нижние, капля пота скатилась по смуглой шее. Я поймал себя на желании лизнуть эту кожу, попробовать на вкус, прикусить горошины темных сосков и заставить это сильное тело биться от удовольствия под собой.
Мурка лукаво усмехнулся, не иначе мысли мои прочел, не переставая двигаться, склонился ниже и поцеловал снова. На этот раз я не упрямился, впустил его язык и чуть не задохнулся от сладостных ощущений. Я пытался повторять за ним, прикусывал пухлые губы, мой энтузиазм компенсировал неопытность. Руки все время дергались в попытке обнять ушастого. Его движения стали рваными, мурчание завибрировало громче, потоки удовольствия потекли по телу нескончаемой волной. Я неосознанно перенастроил рецепторы, чтоб ощущать кайф более полно и остро. Еще одно конвульсивное движение брюнета, и я забился в оргазме, кусая губы, чтобы не орать, выплескивая семя себе на живот. Котяра прижал уши к голове, застонал протяжно, кончая в моем теле, его хвосты смешно перекрутились в пушистый жгут. Он упал на меня всем весом и, тяжело дыша, лизнул в ухо.
– Благодарю, мой спаситель.
– За что? Ты меня изнасиловал. И развяжи эти веревки немедленно!
– Сейчас, – когтистые руки потянулись к узлам.
Как только он освободил мне руку, молниеносно ударяю мурку в челюсть, он отлетает и ошарашено пялится на меня. Неторопливо продолжаю развязывать узлы, освобождаясь.
В заднице саднило, по бедрам текло, злость клокотала в душе, несмотря на все испытанное удовольствие. Я не позволю обращаться с собой как с игрушкой! Встаю, потягиваюсь и морщусь от влаги, бегущей по ногам. Запах стоит убийственный. Секс, похоть, желание висят остаточной дымкой в воздухе. Как нас никто не сожрал, пока мы тут… эээ… ладно, проехали.
– А теперь рассказывай, ушастый. Как дошел до жизни такой, что бросаешься на первого встречного инопланетянина. Я же не твоего вида.
– Я заметил, – ворчит брюнет, вскакивает на ноги и подходит плавно, покачивая хвостами из стороны в сторону. Красив, стервец.
Меня лизнули в нос, чихаю от неожиданности. Странно, инстинкты на молниеносное движение не сработали, неужели я считаю его своим? Не врагом. После первого траха? Все возможно. Что-то говорило внутри, киска не опасна для моей жизни, только для задницы.
– Я Клён, а тебя как зовут, хвостатый?
– Няншир, – пророкотало чудо и широко улыбнулось. – Теперь ты мой партнер до конца брачного периода. Советую не убегать, поймаю и отлюблю. А если не поймаю, сойду с ума в течение трех дней.
Хмыкаю скептически, но в оранжевых глазах грусть и тоска. Он что, серьезно?! Ну, я влип!
Присаживаюсь обратно на черную ткань, призывно хлопаю рядом, ему два раза повторять не надо.
– Рассказывай, подробно, – мой голос звучит как приказ, но я и не шучу сейчас.
Няншир.
Пришлось вывалить на Клена все свои неприятности, он в ответ поделился своими. Нам обоим не повезло, или наоборот, это с какой стороны посмотреть. Я боялся его дальнейших действий, если он уйдет, пошлет меня лесом, оставляя в одиночестве, мне придет конец. Зов похоти непреодолим, а без выбранного партнера рядом это верная гибель.
Беленький меня удивил, устроил мозговой штурм, в конце которого мы решили забрать из его лагеря все ценное, все, что сможем унести и перекочевать ко мне. Яхта большая, почти не повреждена, только топлива нет, жить у меня безопаснее, уютнее. Возможно, мы сможем кое-что починить совместными усилиями и послать сигнал о помощи, хоть людям, хоть шахисам. Вдвоем выжить легче, каждый из нас это понимал.
Если я когда-нибудь попаду домой, а я попаду, то буду вспоминать эту прогулку долго. А кузен Ристиш не уйдет от возмездия. Остроухая белобрысая тварь! Теперь я не один, рядом живое существо, с которым хоть поговорить можно и не только… И пусть я почти принудил Клена к сексу, но вера, что у нас все наладится, теплится в душе, согревая её надеждой.
Хочу знать о нем все. У нас будет много времени для знакомства, еще надоедим друг другу.
====== Часть 3 ======
Няншир.
Три дня мы, нагруженные под завязку, добирались до моей многострадальной яхты. Останавливались только перекусить и поспать. Я с самого начала задал бешеный темп передвижения, хотелось испытать беленького. Чуть не переиграл сам себя. Он скользил по зарослям бесшумной тенью, не отставая ни на шаг.
Во время дороги нас пару раз пытались съесть, пришлось порычать, свирепо отгоняя назойливых зверушек.
Спали на исполинском дереве, примостившись в гостеприимных ветвях. Залезал по стволу с помощью когтей, хотел уже предложить свою помощь, сидя на самой нижней ветке, но Клен просто разбежался, подпрыгнул и повис на моём сучке. Его ловкости позавидует любое животное.
Поклажу привязали у корней, съестного там все равно ничего не было, одни железки.
Мне все время невыносимо хотелось прикасаться к партнеру, хоть мимолетно. Устраиваясь на ночлег на дереве, я взял его за руку. Он дернулся, вырываясь. Душу затопила вселенская обида. Попытался снова, положив руку на молочное запястье. Беленький пристально посмотрел, пришлось сделать умоляющее лицо. Опять оттолкнет? Придется объяснять.
– Не вырывайся, пожалуйста, мне необходимо касаться тебя, хотя бы так. За весь день ты и близко ко мне не подошел, и это – почти больно, – я не врал, без контакта чувствую себя паршиво.
Клён вздохнул, перевернулся на бок и отдал правую руку мне на откуп. С наслаждением обхватываю ладонь, переплетая пальцы, по телу прошелся разряд тока, щекоча, даря успокоение. Тихо мурлыкая, прикрываю глаза.
