Текст книги "Red lines (СИ)"
Автор книги: Never Died
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)
– Я не злюсь на него.
– Но ты злишься.
– На тебя!
Фред краснеет ещё сильнее, когда выкрикивает это. И тотчас смущенно отводит глаза. Он сердится и стыдится, отворачивается и сильнее сжимает кулаки. Джордж глядит на него, и сердце его замирает. Эта вспышка вдруг расставляет всё по местам. Фред никогда бы не отнял жизнь другого человека, Гарри, ради своей. Дело не в этом. Джордж такой идиот.
– Эй, Фред, – он подходит к близнецу и пытается заглянуть в его лицо, но тот успешно отворачивается и кривит губы. – Перестань.
Наконец, ему удается. И он буквально привязывает Фреда взглядом. Тот пыхтит недовольно, но не отводит глаз. Сдается.
«Я здесь, – мысленно говорит ему Джордж. – Я с тобой. И никто не заменит тебя. Никогда. Как ты можешь во мне сомневаться?»
Он знает, что Фред слышит. И когда тот перестает выпячивать губы и ломать их неправильной горечью, выдыхает:
– Ты моя половина, а я твоя. И ничто никогда это не изменит.
Фред молчит. Но Джордж слышит его голос в своей голове, как и всегда. Это не магия, не легиллименция или телепатия. Просто они настолько хорошо знают друг друга, что для общения им не нужно произносить слова вслух. Так было всегда. Наверное, это тоже часть их особенной связи. Их души.
«Если попробует, я это что-то уничтожу. Ясно?»
«Ясно, ясно. Ты такой собственник, Фред».
– Пфф, – Фред фыркает с напускным раздражением и вдруг тянет руки к шее брата и хватает лежащее на плечах полотенце. – Ты идиот, Дред. Как можно было выползти с мокрой головой? Решил заболеть?
– Мне не было холодно, Фордж, – отвечает Джордж с коротким смешком. И позволяет брату вытирать свою голову.
– Если нет, то почему ты дрожишь? – подмечает Фред небрежным тоном. И только тогда Джордж понимает, что это так. Его действительно трясет, хотя он не чувствует холода. Он не отвечает, потому что не знает, что сказать. Руки Фреда грубыми движениями лохматят его волосы, стирая последнюю влагу. А после брат тащит его в дом, продолжая ворчать. Джордж покорно следует за ним, всё ещё чувствуя себя виноватым за доставленное беспокойство.
Они слышат голоса с кухни – должно быть, все уже стали. Джордж думает зайти поздороваться, но Фред тянет его наверх, в их комнату.
– Надень, – он швыряет в Джорджа один из свитеров, подаренных на Рождество. Джордж ловит одежду и скептически смотрит на неё.
– Серьёзно? В тебя вселился дух мамы?
Фред цокает языком.
– Дух не может вселиться в дух, – парирует он. – Надевай. Ты замёрз. И пошли вниз. Надо найти Грейнджер.
– Видимо, ещё и дух Перси, – бормочет себе под нос Джордж, но послушно натягивает свитер. И признаёт, что это приятно.
***
Фред всё ещё злится на Джорджа, когда они втроем в компании Гермионы идут по улице Лондона. Страх, захвативший его, когда он проснулся в пустой комнате, по-прежнему ярок и прожигает кожу. Если подумать рационально, то всё это глупо, с Джорджем не могло ничего случиться в родном доме, когда война закончилась. Тем более что он знает, что Фред рядом. Но разум всё равно отключается, когда на первый план выходит сердце. Этот страх – что-то случится с Джорджем – преследовал Фреда с той ночи, когда близнец потерял ухо. Но они никогда не разлучались, засыпали и просыпались в одной комнате, вместе, вместе работали, сражались, смеялись. И открыть глаза и увидеть пустую кровать – это вернуло старые кошмары Фреда, заставив его запаниковать.
Фред искоса смотрит на брата. Он спокоен и выглядит лучше, чем накануне. Может, разговор с Гарри помог? Фреду любопытно, о чем они болтали, но он не спрашивает. Взгляд его скользит к Грейнджер. Девушка собрана и сосредоточена, словно вышла на важную миссию. Она вызвала им маггловское такси, что-то наговорила маме и Рону, чтобы те их отпустили без возражений и навязчивых идей отправиться с ними, а теперь целеустремленно шагает вперёд.
– Куда мы идём? – с любопытством спрашивает Джордж. И за себя, и за Фреда.
– В библиотеку, где я брала ту книгу, – отвечает Гермиона, не замедляя шаг.
– В Хогвартс? – поднимает брови Фред.
– Не всё, что я читаю, из школы, – продолжает Грейнджер. – Взрослые волшебники тоже нуждаются в книгах, но не отправляться же им в Хогвартс каждый раз. И не все могут позволить себе большие домашние коллекции.
– Особенно, без любовных романов и кулинарных книг, – комментирует Фред. Джордж немного улыбается ему, а потом вдруг становится серьезным. Его спина напрягается, и он немного шевелит губами, подбирая слова. Фред хмурится.
– Слушай, Гермиона, – наконец, изрекает Джордж, – я хотел поговорить с тобой.
– Да? О чём? – она даже заинтересованной не выглядит, просто продолжает движение. А Фреду не терпится узнать.
– Вот именно. О чём? – поддакивает он. Джордж не смотрит на него, будто не слышит.
– Это о Гарри.
Гермиона останавливается так внезапно, что шагавшая позади неё женщина чуть на неё не налетает. Она коротко извиняется и уходит, а Грейнджер словно превращается в статую.
– Так он с тобой разговаривал? – прямо спрашивает она. Джордж кивает. И девушка вдруг расслабляется и улыбается.
– Спасибо, – её голос вместо делового становится мягким, похожим на мелодию флейты. – Гарри, он… он очень переживал, но не открывался ни мне, ни Рону. Обычно в таких ситуациях он писал Сириусу или Люпину, но теперь… Спасибо, Джордж. Я видела его утром, и ему действительно лучше. Я знаю, что нужно время, чтобы всё вернулось в норму. Но благодаря тебе, он стал к этому на шаг ближе.
Фред не может поверить, когда видит, что Джордж тоже улыбается. Как-то странно. Не так, как обычно. Фред пытается вспомнить, где он видел похожую улыбку. Точно не на лице близнеца. Но у кого же?..
– Хорошо, – отвечает Джордж. – Он просто устал, и ему нужно немного пространства для себя. Но ты и Рон… Приглядывайте за ним, Гермиона. И если что-то, что угодно, пусть он найдёт меня.
– Спасибо.
Билл.
Фред вспоминает.
Такая же улыбка была у Билла, когда он смотрел на Джорджа, облитого кровью, без уха, но уже пришедшего в себя и болтающего без остановки. Ох, Джордж… Фред бы посоветовал ему не влезать в это, но уже, кажется, поздно.
– Может, мы снова пойдем, а не будем стоять, как кучка придурков посередине дороги? – напоминает о себе Фред. Гермиона не слышит его, но Джордж оборачивается и отвечает:
– Да, пойдемте.
– Фред нас торопит? – догадывается Грейнджер.
– И десять баллов Гриффиндору! – восклицает Фред. Джордж сдерживает смешок и отвечает девушке:
– Ага. Ему надоело, что все проходят сквозь него.
– Знаешь, как неприятно? – сразу же отзывается Фред. – И негигиенично. Кто знает, сколько на этих людях заразы, и вся она проходит через меня, пока вы тут языками чешете.
Он ничего не имеет против Гарри. На самом деле Поттер всегда ему нравился – упертый, добрый, импульсивный мальчишка. И храбрый. До глупости храбрый. Короче, явно их с Джорджем типаж. Ещё бы чуть больше юмора, и стал бы совсем своим. Фред даже не возражал против того, что в его близнеце внезапно проснулись братские чувства к Гарри. Пускай, если им обоим это действительно необходимо. Но сейчас ему хотелось, чтобы ни Джордж, ни Гермиона не отвлекались от основной цели их путешествия. Уже четвертый день, и Фред немного беспокоится о том, что от отведенной ему недели осталась половина.
Через несколько домов Гермиона останавливается напротив жуткого вида магазинчика антиквариата. Это здание выглядит так, словно его самого пора отнести в музей. Удивительно, как это снаружи его ещё не покрыл толстый слой пыли и гигантской паутины.
– Здесь? – удивленно спрашивает Джордж. Гермиона кивает.
– Это Центральная библиотека магии Лондона.
– Выглядит, как одна большая плесень, – кривится Джордж.
– Зато неприметно, – отвечает ему Фред. – Но в целом я с тобой согласен.
– Вперёд, – командует Гермиона и первой решительно толкает тяжелую дверь.
Колокольчик – музыка ветра – тихо звенит. Звук такой нежный, негромкий, как прикосновение шелка, успокаивающий, ласкающий, расслабляющий, что кажется невероятным, как нечто подобное может существовать здесь, настолько близко к миру, живущему без магии.
Фред никогда не был фанатом библиотеки в Хогвартсе – куча пыли, раздражающий шепот, запах старины и мадам Пинс, похожая на палача со своей метелочкой для чистки полок. Но это место совсем другое. Может, снаружи оно и похоже на скукоженное недоразумение из доисторической эпохи, но внутри…
– Ничего себе! – слова невозможно удержать. И в ту же секунду одновременно с ним Джордж выдыхает:
– Ух ты!
Потолок высокий, уходящий в само небо, но там, наверху, образуется стеклянный купол, светло-золотой, отчего проникающий через него свет искажается, становится словно осязаемым, плотным. Будто парящая золотая пыль. Звездная пыль. Млечный путь, прилегший отдохнуть на земле. Завораживающе.
Когда всю свою жизнь живёшь среди магии, ты не умеешь ей удивляться, ты не достаточно восхищаешься ей, потому что это нечто привычное. Но когда встречается что-то уникальное, настолько, что перехватывает дух, нужно стараться как можно дольше удерживать это. И сейчас Фред смотрит, надеясь запомнить это место навсегда. Эти звёзды в воздухе – сам воздух. И это прекрасно. На самом деле. Это не может не трогать. Не магия. Волшебство. Фред, наконец, понимает разницу. Первое – лишь инструмент. Второе – чудо.
Гермиона выглядит очень довольной, настолько, что у неё даже румянец появляется на щеках. Она улыбается, наблюдая за Джорджем. И Фред тоже смотрит на брата. Сердце его тает, и он понимает, почему Грейнджер не может отвести глаз.
Все эти дни Джордж был так подавлен. Но сейчас, с этой золотой пылью в волосах, на коже, отражающейся в глазах и на улыбке, он такой настоящий и живой. Он – снова он. Помятый, поломанный, но он.
– Пойдёмте дальше, – полушепотом зовёт Гермиона. И Фреду тоже не хочется нарушать всю эту атмосферу громким голосом или шагами. Они подходят к одной из четырех стоек регистрации – по две с каждой стороны холла – и Грейнджер начинает что-то объяснять, протягивает какую-то карточку. Фред не вслушивается. Он снова задирает голову и смотрит на купол.
– Удивительно, правда? – раздается совсем рядом шёпот Джорджа. Фред чувствует его тепло, и ему хорошо.
– Безумно.
Наконец, Грейнджер ведёт их в другой зал. Он ещё больше, но свет здесь обычный. Он проходит из огромных окон, похожих на витрины магазинов. Вдоль этих окон – столы и стулья. А по всей комнате расставлены стеллажи, уходящие к самому потолку, полные книг.
– Читальный зал, – комментирует Гермиона. – Задумано так, что все книги хранятся в глубине комнаты или по центру, дальше от света, чтобы не выцветать, а столы, наоборот – у окон, чтобы читателям было удобнее, и они не портили глаза. Выносить что-либо отсюда нельзя, поэтому создатели позаботились о максимальном комфорте.
– Ты же понимаешь, что нам нужна книга с собой? – немного обеспокоенно спрашивает Джордж. Гермиона смотрит на него так, словно он вдруг превратился в Рона. Фред часто видел такой её взгляд, направленный на младшего Уизли.
– Поэтому мы идём дальше.
Они действительно проходят этот зал. Следующий оказывается узким и затемненным. Почти сразу у дверей располагается стол, а за ним сидит сухая женщина в очках с фиолетовой оправой и читает книгу. Гермиона натягивает на лицо вежливую улыбку и устремляется к ней. Фред и Джордж остаются на месте.
Это помещение напоминает им библиотеку Хогвартса.
– Знаешь, в школе действительно не заботились об учениках, – задумчиво, замечает Фред.
После того, огромного и светлого зала, здесь действительно темно и неудобно читать. Странно, как это все дети не испортили глаза.
Дама за стойкой поджимает губы, слушая объяснения Гермионы. Потом смотрит на её карточку, что-то отвечает и уходит. Всё так и должно быть? Или им пора переходить к плану Б? Но Грейнджер не выглядит взволнованной или нервной, так что, наверное, можно расслабиться.
Вскоре женщина возвращается с какой-то огромной уродливой книгой. Фред в жизни не видел ничего, вызывавшего бы меньшее желания читать, чем это. Но Гермиона радостно хватает книгу, расписывается в каком-то бланке и спешит к близнецам.
– Её выдают только на пять дней, – произносит она. – Но нам хватит. Пойдёмте отсюда.
Они возвращаются в читальный зал, но после девушка выводит их в какую-то другую дверь. Они идут по узкому коридору, напоминающему лабиринт, затем попадают в маленький холл с голубыми дрожащими стенами и приятным убаюкивающим шумом. Присмотревшись, Фред понимает, что это вовсе не стены, а потоки непрекращающейся падающей воды.
– Так вот что это за звук! – восхищенно восклицает он. – Нужно что-то подобное сделать в нашем магазине, да, Джордж?
– Чтобы покупателей топить? – ухмыляется брат. Фред показывает ему язык. Гермиона только улыбается.
Они выходят на улицу и оказываются там же, где зашли.
– Мы миновали тот золотой холл, – замечает вслух Джордж. Гермиона мягко смотрит на него.
– Вход и выход здесь не одно и то же, – поясняет она спокойно.
– Зачем так заморачиваться из-за двух залов? – Джордж задумчиво смотрит на девушку. Она тихонько хихикает.
– Здесь восемнадцать залов и два холла, – улыбается она. – Ну что, в «Нору»?
Фред и Джордж переглядываются. Они не обсуждали это, но оба думали об этом с самого утра и давно пришли к общему решению. Есть кое-что, что они хотели сделать. Фред позволяет Джорджу озвучить их идею, потому что его слов Грейнджер не услышит.
– Мы хотим зайти в Косой переулок. В наш магазин. Посмотреть, что осталось.
Гермиона запихивает книгу в сумку – явно заколдованную, потому что иначе она бы туда не влезла – и, отбрасывая упавшие на лицо волосы, спрашивает:
– Разве вы не были там вчера?
– Мы были на площади Гриммо, – отвечает Джордж. Врать ей нет смысла – они все в одной лодке. Разница лишь в том, что Грейнджер села в неё сама.
– Ясно, – она даже не удивляется. И не расспрашивает подробности. – Ладно.
Однако в магазин идти она вдруг отказывается и остается ждать близнецов в «Дырявом котле». Паб пуст, только Том чахнет над барной стойкой. Гермиона заявляет, что с радостью составит ему компанию и сразу же движется по направлению своей цели, позволяя близнецам спокойно отправиться на задний двор.
Фред чувствует благодарность. Он понятия не имеет, что творится в голове этой девушки, но ему кажется, что она нарочно оставила их вдвоём, чтобы не мешать. Она знает, что всё равно остаётся лишним элементом их пазла. Как и все другие. Эти люди могут быть с ними, в их жизнях, но любому придётся смириться с тем, что есть «Фред-и-Джордж» как одно целое. Так не должно быть, наверное. Но Фред не хочет ничего другого.
Косой переулок пустынен и тих. Здесь есть люди, но в основном те, кто работает тут или живёт. Приводят в порядок свои лавочки и магазины, прибираются или просто осматриваются. У Фреда внутри всё болит от напряжения. Они с Джорджем не были здесь очень давно, и кто знает, что Пожиратели сделали с их любимым магазином. Наверное, разнесли по кирпичику. Фред боится увидеть, что магазина нет. Что остался лишь сгоревший пепел да руины, битые стёкла и остатки не вывезенных игрушек.
Это место – не просто то, где они работали. Они любили его. Они занимались тем, что вдохновляло их. Не скучная работа в офисе с восьми до пяти, но настоящая жизнь, дарившая им крылья. Их призвание. Их дом. Маленькая квартирка наверху. Совсем тесная для двух человек, но они настолько привыкли делиться всем друг с другом – едой, вещами, чувствами, пространством, что это их не смущало. Они так мечтали вернуться сюда после войны.
«Нора» всегда будет домом их детства. Полным воспоминаний, счастья, тепла. Но теперь их настоящий дом был здесь.
Джордж тоже напряжен и взволнован. Он теребит край своего пиджака и то и дело смотрит на брата. Фреду хочется успокоить его, взять за руку и пообещать, что всё будет хорошо, но он сам слишком нервничает для этого и боится, что близнец заметит его дрожь. Поэтому они просто идут, веря в лучшее. Но Фред знает, что в глубине души (странно звучит, учитывая, что он весь – душа) он не верит в то, что всё будет в порядке. Он ждёт худшего.
Наверное, не зря.
Это словно получить заклинанием в спину. Даже готовясь, даже предчувствуя, Фред всё равно ощущает удар. Джордж останавливается рядом с ним и прижимает ладонь ко рту.
«Всевозможные волшебные вредилки», Косой переулок, девяносто три – так они с Джорджем прокричали на весь Хогвартс, триумфально улетая из него. Адрес, где всегда жили радость и смех. Даже когда стало темнее всего.
Фред едва ли не кричит.
Этот магазин – отражение их с Джорджем сути. Всегда был. И, видимо, остается. Потому что он поврежден. Поврежден так же сильно, как они сами.
Часть крыши и стены слева снесена, и теперь там сквозит пугающая чёрная дыра. Золотые буквы над входом сорваны, осталась лишь одна «W». Стекла выбиты, и осколки разбросаны повсюду. Кажется, защитные чары, наложенные перед уходом, оказались совсем ненадежными. На двери магией выжжена уродливая чёрная змея. Фреду хочется убить тех, кто это сделал.
Злость и ярость переполняют его, и он первым делает шаг к магазину. Джордж сразу же отмирает, торопится за ним. Так часто бывало – Фред знал, что его близнец менее дерзкий и более стеснительный, чем он. Другие этого не замечали, а Фред не понимал, как можно путать их. Долго не понимал, пока не осознал, что эта разница есть лишь для него. Только ему Джордж открывает все уголки своего «я».
– Фред, – зовёт его Джордж и хватает за одежду на спине. Фред не останавливается, и они так и шагают, как будто связанные.
Стекло неприятно хрустит и крошится под ботинками. От этого звука Фреду нехорошо, но он стискивает зубы и поднимается по ступенькам. Рука его машинально тянется к карману, но палочки там нет.
Точно! Фред совсем забыл про неё. Его волшебная палочка. Он оглядывается на Джорджа, и тот понимает его.
– Она… – голос его расстроенный, совсем не такой, как после библиотеки, и это ужасно. – Её оставили там.
Фред чувствует, как холод впивается в грудь. Он понимает, о чём речь. Его палочку похоронили вместе с владельцем. Это больно. Когда-нибудь это прекратится? Он сможет привыкнуть к осознанию, что для всего мира мёртв? Наверное, однажды. Всё-таки это только четвертый день.
Но сейчас не время поддаваться грусти. Фред смаргивает печаль из глаз и смотрит на брата.
– Убери её, – просит он, указывая на змею. Джордж вытаскивает палочку и произносит заклинание. Уродливое изображение исчезает, но Фреду кажется, что на двери всё равно остаётся шрам. Он протягивает руку и проводит ладонью по дереву, пытаясь убедиться, что это не так. Поверхность гладкая и ровная. Словно ничего и не было.
Вдвоём они входят внутрь.
Всё, что осталось, пусть и немногое, уничтожено. Кусочки, обломки, обрывки разбросаны по полу. Как части изуродованной раскромсанной войной жизни. Стена, разделявшая два зала, разрушена. Фред останавливается рядом с ней и смотрит. В голове пусто, он не может понять, что чувствует или о чём думает. Он просто… тоже разрушен.
– Знаешь, – Джордж останавливается за его плечом, и дыхание приятно щекочет шею, – мы можем сделать здесь твой водопад. Как в библиотеке. Это будет необычно.
Фред немного улыбается. Это внимание к мелочам трогает его. И воображение сразу же во всех красках рисует этот магазин снова живым, полным товаров и покупателей. И чудесную стену из воды, от которой в глазах детей будет появляться восторг. Её шум. Брызги. Маленькую радугу.
– Мы можем заколдовать его так, чтобы никто не намокал, проходя через него, – поддерживает идею близнеца Фред. – Это будет круто.
– Очень.
Джордж выдыхает, и Фред чувствует его улыбку на своей коже. Будто поцелуй солнца.
Может, всё действительно ужасно разрушено, но они вместе, а значит, нет ничего невозможного. И они всё исправят.
– Зайдём наверх? – предлагает Фред. И ему не нужно смотреть, чтобы знать, что Джордж кивает головой. Вместе они отправляются к лестнице, ведущей их домой.
Узкая прихожая, больше напоминающая тесный шкаф, чем реальный коридор, сохранилась. А вот почти вся кухня и ванна уничтожены, и теперь там осталось только холодное небо. Фред кривится от очередной вспышки злости. Как они, эти чудовища, посмели сделать подобное с их с Джорджем домом?! Да если бы он мог, он бы сейчас же уничтожил каждого, кто приложил к этому руку.
Он оглядывается и видит искаженное болью лицо Джорджа. Полная противоположность тому умиротворению и восторгу, что было еще час назад. И Фред хочет стереть это новое выражение отчаяния, неправильное, несчастное. Его брат должен улыбаться. Это лицо ему не идёт.
– Там осталась моя любимая мыльница с дельфином, – произносит он в попытке разрядить атмосферу. И, глядя на Джорджа, надувает губы, как часто делали они оба в детстве, когда обижались на родителей
И это срабатывает. Джордж секунду смотрит на него, затем моргает, и вдруг с губ его срывается короткий смешок. И это ужасное выражение лица пропадает. Фреду даже дышать становится легче. И ярость, пожирающая его изнутри, вдруг стихает, смягчается под действием этой легкой полуусмешки близнеца.
– Как ты мог её не взять? – удивляется Джордж. – Ты не расставался с ней с одиннадцати лет.
– Но мы собирались в такой спешке, – после новости о побеге Рона, Гарри и Гермионы из поместья Малфоев у них не было особо много времени, важнее было успеть скрыться самим. – Свой новый пиджак я, кстати, тоже оставил здесь.
– Пойдем, посмотрим. Может, он остался.
Джордж отворачивается от развалин и шагает к двери, ведущей в спальню.
– Ага, – фыркает Фред, следуя за ним. – Я не переживу, если в нём сейчас щеголяет какой-нибудь Пожиратель.
Защитное заклинание на двери спальни не взломано. И Фред радуется тому, что оно сработало. Уходя, они с Джорджем использовали несколько видов отпугивающих, маскирующих и щитовых чар. По крайней мере, теперь ясно, какие из них действительно эффективные, а какие ничего не стоят.
И когда с последним взмахом палочки – изящным и прекрасным, как взмах крыльев феникса – дверь открывается, Фред ощущает, как по всем его клеточкам разливается тепло. Наверное, так и должно быть, когда возвращаешься домой.
Нетронутый незваными гостями уголок квартиры сохранился таким, как будто его хозяева пять минут назад выбежали в магазин, проверить, справляется ли с покупателями Верити.
Кровати близнецов стоят так близко, что можно коснуться друг друга руками, лежа в них. Обе заправлены кое-как, на полу – брошенная сумка. Единственный шкаф у стены раскрыт, и многие вещи вывалились из него и оставлены в крайнем беспорядке висеть на плечиках, ручках или вовсе валяться на полу.
– Такое чувство, что здесь прошёл маленький ураган, – озвучивает общую мысль Фред. Но от этих слов тепло в его теле только становится сильнее. Оно согревает, будто поселившееся летнее солнце. Этот бардак, как назвала бы его мама, их с Джорджем и только их. Так было всегда, и в прошлой комнате в «Норе» тоже. Это их отражение. Не скучная спальня Перси, где даже носки лежат в строго отведенном месте и ни на дюйм в сторону, и места каждой вещи разве что не обведены мелом, и не захламленная непонятно чем комнатушка Рона. Беспорядок близнецов всегда был таковым лишь для всех остальных. Им же всё здесь было вполне понятно и удобно.
Стол был завален кучей пробирок, колб, пакетов с ингредиентами, но среди всего этого опытного набора стояли две тарелки и две чашки – часто близнецы ели там же, где испытывали новые изобретения.
Фред улыбается, когда замечает их. Обычно они с Джорджем всегда готовили вместе, и каждый раз это проходило весело и ярко. И если случалось что-то необычное, и они оказывались на кухне поодиночке, они всё равно делали еду на двоих. Привычка, въевшаяся под кожу. Ставшая сутью. Как и многие, многие другие, связывающие их в одно целое самыми прочными нитями.
Джордж проходит первым и поднимает с пола ярко-синюю мантию Фреда.
– Мне нравилось, когда ты надевал её, – коротко сообщает он, не глядя на брата. Фред немного сбит с толку, но солнце в нём вспыхивает ярче кометы.
– Если хочешь, можешь носить её, – предлагает он. – Не думаю, что мне она теперь нужна. Как и все другие мои вещи. Когда откроем магазин снова, тебе понадобится хороший прикид.
– Какая щедрость, – усмехается Джордж. – У нас и так всё общее. Напомни-ка мне, когда в последний раз у нас было что-то раздельно?
Фред честно пытается вспомнить, но не может. Может, потому, что нечего?
Какое-то время они оба осматриваются, бродят по комнате, поднимают вещи. Пока не принимают решение, что пора идти. На сегодня достаточно.
– Возьмем что-нибудь? – спрашивает Фред с интересом. Джордж немного пассивно пожимает плечами. Что-то не так.
– Мы ведь вернёмся, – отвечает он, и голос его слишком меланхоличен для нормального состояния. – Просто восстановлю чары.
Они выходят, и пока Джордж колдует, Фред не сводит с него подозрительного взгляда. Он даже прищуривается, словно это поможет рассмотреть то, что не видно сразу, заглянуть под кожу, увидеть всё, что может быть там спрятано.
Не говоря ни слова, они спускаются вниз и выходят из магазина. На ступеньках Фред останавливается от какого-то щемящего чувства. Что-то знакомое давит на грудь, вызывая беззвучный крик.
– Фред? – обеспокоенно зовёт его Джордж, когда Фред не шевелится и просто смотрит на магазин.
Что это? Что за чувство?
– Всё в порядке?
Ладонь брата касается его плеча, и…
– Фред? Ты в порядке? Пойдем, скорее, пока они не нагрянули.
– Кажется, я забыл что-то…
– Эй, мы скоро вернёмся. Но нам пора.
– Да, пора…
Он оглянулся на магазин – их с Джорджем дом – и что-то сжало сердце. Он не успел понять, как брат сжал его руку, и они трансгрессировали.
– Да, – Фред тряхсет головой, уклоняясь от воспоминаний, и смотритв глаза близнеца. – Всё в порядке, Джордж.
Брат не особо убежден, но не давит. Знает, что не нужно.
Они шагают по улице, такой непривычно пустой и мрачной, и Фред вспоминает.
Это чувство – оно было в прошлый раз.
Когда прощаешься навсегда.
И он умер.
– Фред, – Джордж всё ещё взволнован. – Мы вернёмся, ты ведь знаешь это?
Его голос глубокий, но глаза выдают зашкаливающую тревогу. Фред мягко растягивает губы в жалкой пародии на собственную прежнюю улыбку. Как знать, может, она умерла вместе с ним?
– Конечно.
Джордж тяжело вздыхает и потирает лоб, будто хочет разгладить его ладонями. И Фред отбрасывает собственные чувства в сторону, стремясь сохранить сердце своего брата.
– Когда ты… – Джордж не смотрит на него, шагает, опустив голову. – Когда я думал, что больше никогда…
– Джордж… – Фред хочет сказать, что это не обязательно. Он видит, как близнецу тяжело, но тот вскидывает голову и упрямо перебивает:
– Я не хотел сюда возвращаться.
– Что?
– Пока ты… тебя… той ночью я был уверен, что никогда сюда не вернусь, – Джордж останавливается и теперь глядит на Фреда. Прямо и уверенно, но в глазах его горят осколки.
– Я бы не смог, – продолжает он. – Просто не смог бы сделать это без тебя. Думаю, если бы я пришёл один, это бы меня убило.
– Джордж.
Фред хочет сейчас же, сию секунду обнять брата и сохранить его сердце от этой ужасной боли, которую оно никогда не должно было испытать. Он даже делает шаг в сторону своего близнеца, когда раздается крик:
– Джордж!
Грейнджер. Девушка стоит дальше по улице и немного нетерпеливо глядит на Джорджа.
– Я волновалась. Нам нужно идти.
Джордж переглядывается с Фредом. Момент упущен. Оба они следуют за Гермионой. Глядя ей в спину, Фред размышляет о том, как она сама вызывалась помочь и думает, что сможет понять, почему Рон в неё влюбился.
Это было забавно со стороны, потому что никто больше этого не знал. Но Фред давно заметил. А после ему удалось развести младшего брата на откровенный разговор. Ловушка сработала, Рон проболтался, но Фред не собирался никому рассказывать об этом секрете. Подобные вещи должны происходить без постороннего вмешательства.
– Спасибо, Грейнджер, – говорит он. Гермиона, конечно, не слышит. Но Джордж смотрит на него и вдруг улыбается. И Фред думает, что готов благодарить девушку сколько угодно, хоть до конца мира, если только это вернёт его Джорджу эту улыбку снова.
***
– Джордж, постой, – Гермиона не дает ему ускользнуть.
Он и так едва вырвался из-за стола, куда его по возвращению чуть ли не силой усадили мама и Чарли. Фред лишь с недоумением на лице наблюдал за развернувшейся сценой со стороны. Нет бы, помог.
– Чего ты хотела, Гермиона?
Джордж вовсе не хочет показаться грубым, но он устал, и лишняя информация сейчас только отяжеляет мозг. Они втроем – он, Фред и Грейнджер – договорились ещё на улице, что книгу сначала возьмёт девушка, всё изучит, поделится с близнецами, а после они почитают её сами, если что-то не поймут.
Фред стоит дальше по коридору и наблюдает, ждёт, что будет. Джордж вздыхает и лишь надеется, что, что бы это ни было, оно не будет хуже, чем уже есть.
– В книге есть кое-что очень важное, – она понижает голос, будто опасается, что их могут подслушать.
– Ещё?
Джордж немного устал и раздражён. Почему хотя бы раз в жизни всё не может быть просто? Он и так не переставал думать о том, что в действительности значили предыдущие слова Гермионы – что Фред останется привязанным к земле навсегда. И тогда… значит ли это, что они всё равно разлучаться?
– Ты должен понимать, Джордж, – девушка заглядывает ему в глаза, почти гипнотизируя, – что заклинание, привязывающее душу, очень сильное. Если ты совершишь ошибку, если хоть что-то пойдет не так, Фред не просто отправится дальше, его душа сгорит. Это огромный риск.
Джорджа передергивает.
Чёртова магия. Чёртовы волшебники. Чёртов грёбаный мир! Он ненавидит всё это так сильно за то, что они хотят забрать у него брата.
И если ничего не получится, что он будет делать?
Джорджу хочется ударить что-нибудь, взмахнуть палочкой и разнести полдома, но он сдерживает свои эмоции, лишь говорит, жестко и горько:
– Дай мне эту книгу.
– Джордж.
Гермиона напугана. Но Джорджу плевать. Он должен сам всё прочитать, всё узнать. Он не может рисковать, не понимая всего. Это же Фред. Это ради него. Нельзя полагаться лишь на чьи-то домыслы и пересказы.
– Гермиона, пожалуйста, – он смягчает тон, и это срабатывает. Страх и недоверие в глазах девушки стираются, сменяясь сожалением.
– Ладно. Пойдем.
Они вместе двигаются в комнату Джинни, и Джорджу не надо оглядываться, чтобы знать, что Фред молча следует за ними.
Сестра где-то гуляет или, может, ещё ужинает, и в комнате никого нет. Джордж радуется этому. Он бесконечно любит Джинни, но не сейчас. Все его мысли занимает проклятая книга и это заклинание, которое может спасти или окончательно разрушить его жизнь. И кто бы однажды мог подумать, что такое возможно? С ними. Беда годами обходила их стороной. Но когда-то это везение должно было закончиться.
