Текст книги "Чокнутая (СИ)"

Автор книги: Натали Натали

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

Лязг открывающейся двери застаёт их врасплох и рушит все планы. Скай поспешно протискивается обратно, и когда Шейд заходит в подвал, она уже сидит на своей лежанке, потупив взгляд и смиренно сложив руки на коленях.

На Шейде чёрная майка-борцовка, длинные форменные брюки, прикрывающие обычные протезы, и высокие тяжёлые берцы на шнуровке. Без своих жутких дугообразных ног трансформера он обычного роста и кажется рядовым солдатом Бесстрашия, который немного чем-то расстроен. В отсутствие галдящей свиты, подобострастно взирающей на него в ожидании сильных и жёстких решений, Шейд не язвит, не глумится и не угрожает. Он угрюмо молчит и методично переходит от клетки к клетке, надолго задерживаясь около Скай, пристально рассматривает вновь неподвижную фигуру и с каждой остановкой мрачнеет всё больше.

В очередной раз оказавшись у камеры Эрика, Шейд, наконец, заговаривает.

– Так это правда? – тихо спрашивает он. – Долбаный ублюдок… ты правда трахнул её?

Его голос дрожит от ярости, лицо подёргивается от нервного тика. Сейчас перед Эриком не лидер повстанцев, не хладнокровный и жестокий убийца, за власть над городом готовый на всё, сейчас перед ним разгневанный мужчина, которому больно. Почти человек.

– Пошёл ты! Тебя это не касается. – Эрик не собирается оправдываться.

– Фракция превыше крови, важнее семьи, так ведь? – придушенно сипит Шейд. Он не слышит ответа Эрика, да и не слушает. – Но не для неё, понимаешь? Не для неё… Тогда, в госпитале, она просила оставить её тело в Бесстрашии, если не выживет после операции. «Потому что моя семья теперь здесь», сказала она. Она же о тебе говорила… Не о нас, не о фракции, а о тебе!

Руки Шейда трясутся, и он вцепляется в прутья.

– Говорят, она кричала так, что на улице было слышно. Из Ямы, блять… на улице, блять!!! И она всё равно пришла за тобой сегодня… Она нормальная вообще теперь? Ты хоть понимаешь, что сделал, мразь?! Зачем она тебе понадобилась?!

Чёрный кулак бьёт в металлическую решётку, Шейд скрипит зубами от боли, но продолжает колотить. Его выдержки хватило ненадолго, и теперь он кричит:

– У тебя ведь хуева куча баб! Вы с Марлен и Линн постоянно кувыркаетесь втроём. Тори отсасывает тебе прямо под рабочим столом, когда ты читаешь отчёты. Говорят, ты даже Мэтьюс пялил. Ты в любую минуту можешь засадить той эрудитской сучке, которая у тебя живёт! Зачем тебе понадобилась Скай?!

– Заткнись, блять! Заткнись, сука! – ревёт Эрик. И теперь уже его трясёт от ярости, теперь уже он задыхается от боли и колотит по решётке. Как объяснить этому чёртову мудлону, что он всегда так делал? Всегда, когда ему было плохо, когда его накрывала тьма, он делал больно другим, и от этого становилось легче. Как объяснить, что только когда ушла Кэт, он понял, какой беспросветной бывает тьма?! Настолько беспросветной, что даже по щенячьи доверчиво глядящие на него серо-голубые глаза не смогли его остановить. Как объяснить, что он хотел бы всё вернуть назад, чтобы исправить, что он сожалеет? Впервые в жизни искренне сожалеет…

– Иди на хуй!!! – ревёт Эрик. Это единственное объяснение, которое у него есть для окружающих.

Двое одинаково разъярённых мужчин стоят по разные стороны прочной металлической решётки, в любую секунду готовые вцепиться в глотку друг друга – каждый в защиту своей женщины. Шейд первым разжимает кулаки, на его лице появляется жестокая усмешка.

– Кажется, я знаю, что отрежу тебе, если ваш папаша не станет сговорчивей, – рычит он свирепо. – В отличие от нас с тобой, он своей семьёй дорожит. Так вот хуй ему, а не наследничек. – Шейду нравится получившийся каламбур, и он заходится злобным смехом: – Ха-ха-ха… причём хуй в прямом смысле… в подарочной коробке с красным бантиком…

Он ещё какое-то время гогочет, но вдруг его смех резко обрывается, лицо искажает новый приступ ярости.

– Джон знает? – Шейд смотрит на Эрика, а потом обречённо машет рукой. – Если пока не знает, то скоро узнает. Бабка ваша рассказывала, Джон молится на дочь…

Шейд отходит от Эрика и, обхватив ладонями лысую голову, мерит шагами пролёт между двумя клетками.

– Кретин, ты спутал мне все карты! – Он снова бьёт по решётке. – Сука! Я могу порезать тебя на куски, а выйдет так, что Джон только спасибо мне скажет. Может ведь случиться такой расклад, а?! Может ведь Джон захотеть подвесить тебя за яйца за то, что ты сделал? Если так, то никто тебя не спасёт, даже она…

Мужчины поворачиваются на странный звук, который уже какое-то время доносится со стороны Скай, и на который они в порыве разбушевавшихся эмоций до этого момента не обращали внимания. Скай стоит, вцепившись руками в решётку, и тихонько подвывает, её лицо блестит от слёз, а губы закушены.

– На хуй всё, – шепчет Шейд, скорее, себе, чем Эрику. – На хуй и тебя, и вашего ебанутого папашу, и ваш сраный Чикаго. Мы уедем. С ней вдвоём. В Лос-Анджелес. Или даже в Сиэтл. Подальше от вас, мразей. А вы тут сами пережрёте друг друга, как пауки в банке…

Шейд идёт к Скай, почти бежит, выражение его лица смягчается. Даже сейчас он не может признаться себе, что испытывает к этой девушке. Но что-то внутри него клокочет от гнева, ноет надсадно, когда полный смятения взгляд Скай останавливается на нём, а потом с тревогой шарит по его лицу, словно не узнавая, и замирает на выглядывающей из-под майки татуировке дракона.

– Он обидел тебя, куколка?

Подбородок Скай трясётся, по щекам катятся слёзы. Она не отвечает – не кивает, подтверждая, и не машет головой в отрицании, а просовывает руку сквозь прутья и тянется к Шейду. Достаёт с трудом, гладит его лоб, скулы, обводит губы дрожащими пальцами. Шейд подходит вплотную, наклоняет голову к Скай, прижимается к ней губами. Скай приподнимается на носочки и перехватывает инициативу: целует жадно, подаётся вперёд, впечатываясь всем телом в решётку, притягивает Шейда к себе за майку. Эрик видит, как Скай касается рукой пряжки своего ремня, и недоверчиво хмурится.

Глаза Шейда вдруг распахиваются в недоумении. Взгляд Скай меняется, кривая ухмылка поразительно напоминает оскал Эрика, и Шейд отшатывается, чувствуя в боку боль. Отстраниться не удаётся – Скай крепко держит его левой рукой за пояс, правой нанося удары снизу вверх – один, второй, третий.

Красные волны океана накатывают на ноги, обволакивая ступни шёлковым теплом. Их раскатистый шум странно ритмичен. Помогай мне, Скай. Шевелись… помогай… шевелись… Удары пуш-даггера следуют один за другим. Глаза полыхают безумием.

– Скай! – Чей-то голос пробивается сквозь рокот прибоя, и девушка морщится, недовольная. – Хватит, Скай. У него на поясе ключи. Сними их и открой камеры.

Последний удар она наносит в ямку в основании шеи, где ещё теплится жизнь.

Пуш-даггер снова в гнезде пряжки, ключи в руке, а мёртвое тело глухо падает на пол. Выйдя из своей клетки, Скай не спешит открывать вторую дверь, а опускается рядом с Шейдом. По её плечам белоснежной волной рассыпаются волосы, когда она вытаскивает из них заколку. Это нож – тонкий, обоюдоострый, которым Скай ловко делает круговой надрез по шее своей жертвы. Лезвие легко рассекает кожу и плоть, перерубает гортань, но не может справиться с позвоночником.

Движения Скай чёткие и отработанные – она зажимает рукоятку ножа зубами, садится на грудь Шейда, берётся руками за его голову и резко скручивает. Кости трещат. Скай всовывает нож между сломанными позвонками и надавливает до победного хруста, потом несколькими точными ударами перерезает оставшиеся мышцы и связки, и голова наконец отделяется от тела, падая на пол со стуком. Из потайного кармана брюк Скай достаёт пластиковый жетон со своим прозвищем и кладёт его Шейду на живот.

Череп совершенно голый, и Скай ухватывается за нижнюю челюсть, просовывая пальцы в ещё тёплый рот, и только тогда подходит к клетке Эрика. Протягивая ему свой трофей, улыбается – кротко и заискивающе. Она обещала Эрику убить Джампера. Она выполнила своё обещание.

– Молодец, – выдавливает из себя Эрик. – А теперь открой дверь.

Комментарий к Эпилог 2:: Чудовище (для тех, кто не любит хэппи-энд). Часть 5

[1] Сушка тела – максимальное уменьшение жировой ткани в организме, ниже собственной нормы, для получения рельефа мышц при помощи специальной диеты и упражнений

========== Эпилог 2:: Чудовище (для тех, кто не любит хэппи-энд). Часть 6 ==========

Комментарий к Эпилог 2:: Чудовище (для тех, кто не любит хэппи-энд). Часть 6

Галерея персонажей (будет корректироваться, так как для некоторых я так и не смогла подобрать подходящий образ, а парочку подобранных считаю не особо удачными):

https://pp.userapi.com/c844617/v844617336/1b3b76/XxzNPZjk-cg.jpg

С головы натекло, и обувь чавкает в вязкой луже, когда Скай делает шаг к двери клетки Эрика, тянется ключом к замку. Мощный взрыв сотрясает стены, и воздушная волна бросает Скай прямиком на решётку. От удара в ушах звенит, из рассечённого лба льётся кровь, и Скай стонет от боли, пытаясь подняться на ноги.

Подвал наполняется дымом и пылью, слышны крики, звуки выстрелов и других взрывов. Ноги не держат Скай, она стоит на четвереньках, раскачиваясь, изо всех сил вцепившись одной рукой в челюсть отрезанной головы, а другой сжимая ключи. Кто-то забирает у неё связку, с трудом разжимая пальцы, а потом хватает за плечи и рывком ставит на ноги. Она рычит, отбивается, пытается укусить невидимку или хотя бы пнуть.

– Это я, Эрик, – слышит родной голос. Сильные руки обнимают её. – Тихо. Всё хорошо.

Пыль постепенно оседает, дым рассеивается, и Скай видит Бесстрашных, они повсюду. В провале разрушенной дальней стены стоит Макс и отдаёт приказы лающим голосом.

Бойцы рассредоточиваются по подвалу, кто-то уже включил верхний свет, и Скай видит знакомые лица. Её глаза вновь наполняются слезами – все эти люди пришли сюда за ними, чтобы спасти их с Эриком. Она поворачивается и с благодарностью кивает Максу.

Но что-то беспокоит Скай. Никто к ним не подходит. А людей в подвале слишком много, и не все из них в чёрном. Мелькают тёмно-зелёные куртки с незнакомой эмблемой на рукаве, их всё больше. Чужаки плотным кольцом окружают Скай и Эрика, не подпуская к ним никого, даже Уолли, который пытается пробиться, объясняя, что он врач.

– Им окажут помощь, док, не волнуйтесь, – вежливо, но непреклонно говорит один из «зелёных».

К ним действительно подходит медик, бегло осматривает перевязку Эрика и кивает, удовлетворённый, затем брызгает антисептиком на рану на лбу Скай и осторожно обрабатывает. Им мерят пульс, оттягивают веки, светят фонариком в глаза. Доктор снова одобрительно кивает. Потом кто-то пытается забрать у Скай мёртвую голову, аккуратно расцепляя судорожно сжатые пальцы, но она не отдаёт, лягается и шипит. Эрик отталкивает слишком ретивого бойца, и доктора заодно, закрывает Скай от их рук.

– На хуй идите, – как всегда лаконично советует Эрик.

Краткость пришлые, судя по всему, уважают, и Скай оставляют в покое.

Чужие бойцы встают живым коридором, и Скай шагает вперёд, прихрамывая на одну ногу – действие утреннего обезболивающего закончилось, и рана снова начала ныть. Скай всматривается в лица, никого не узнаёт, и неприятный холодок сжимает горло.

Но там, за спинами незнакомцев, она видит Джеральда и Микки – их до слёз родные чёрные куртки в пыли, как и хмурые лица. Она видит Кристину, а с ней рядом Зика в сапёрном костюме, со шлемом в руке. Она видит, как Марлен со снайперской винтовкой на плече что-то втолковывает скороговоркой Юраю, на котором такой же костюм, как и у его брата. Она видит Уолли, он ободряюще кивает ей. Скай выдыхает свободнее.

Она видит мужчину – у самого входа, на ступеньках у открытой двери. Он стоит на возвышении совсем один. На нём чёрные берцы с окованными металлом носами и тёмно-зелёные штаны чужаков.

Она поднимает взгляд выше. В одной руке мужчина держит пистолет, во второй сжимает рацию. За расстёгнутыми полами чёрной куртки Бесстрашных виден бронежилет.

Она поднимает взгляд ещё на полдюйма и видит бороду, которая скрывает шею и губы почти полностью.

Она не хочет видеть его глаза. Она не будет смотреть выше.

Она смотрит чуть выше. Она не видит его глаза. На мужчине очки ночного видения. Все бойцы сняли их, но не он.

Она задыхается.

Скай останавливается так резко, что Эрик натыкается на неё сзади, толкая в спину.

– Ты чего? – Тёплое дыхание касается её затылка. – Что-то я не пойму… ты ссышь, что ли?

Боится ли она? Да, чёрт возьми. Безумно. Отчаянно, до удушья. До того, что, кажется, действительно сейчас надует в штаны.

Скай судорожно сглатывает и кивает.

– Ты убила Джампера, забыла? Чего тебе бояться? – спрашивает Эрик.

Скай оборачивается и смотрит Эрику в глаза. И он понимает. Понимает так же хорошо, как понимал её с самого первого дня, когда она начала разговаривать с ним лишь при помощи взгляда. Понимает не только то, чего Скай боится именно сейчас, но и чего она боялась всё это время, зачем убивала людей, выходя на охоту в одиночку каждую ночь, почему глумилась над телами, отрезая головы, а потом приносила их в штаб и прилюдно отдавала ему, для чего оставляла метки со своим именем. Теперь и ему не по себе.

Скай касается пальцев Эрика. Татуировок на её правой руке совсем не видно, она в крови по самое плечо, а ладонь липкая. Эрик сжимает ладонь сестры, и чужая кровь склеивает их руки.

Они идут рядом, сквозь строй людей, пришедших им на помощь, медленно и молча. Разговоры стихают, солдаты с любопытством рассматривают тех, кого им было приказано спасти во что бы то ни стало и охранять даже от местных бойцов – избитого молодого мужчину с забинтованной ладонью и невысокую девушку, которая в крови вся, с головы до ног – лицо с громадным синяком, руки и плечи, майка и штаны, и даже длинные белоснежные волосы. Правой рукой она крепко держит мужчину за руку, а в левой у неё чья-то голова. От голого черепа отражаются блики света, и кажется, будто девушка несёт чёрный шар для боулинга.

Эрик кидает настороженные мрачные взгляды по сторонам, а Скай теперь смотрит только вперёд, на человека около входной двери.

– Спасибо, сэр! – говорит Эрик, когда они со Скай поднимаются по ступенькам, и коротко кивает. Стоящий у входа вздрагивает, его ноздри трепещут, и даже борода не может скрыть того, как искажается лицо.

Скай не видит глаз, но смотрит прямо в центр чёрных стёкол. Смотрит с вызовом, почти с торжеством.

«Я не принцесса! – кричит её взгляд. – Ты не тронешь его! Теперь я такая же, как он. Я больше не твоя принцесса!»

Скай трясёт, но она делает полшага вперёд, прикрывая плечом брата, и изо всех сил сжимает его ладонь. Он отвечает на пожатие, и это придаёт ей мужества. Скай бросает голову отцу под ноги и тянет Эрика прочь.

***

Эрик смотрит на мишень в разрез прицела. Чувствуется, что ему ещё не совсем комфортно – отсутствие двух пальцев сказывается на хвате рукоятки даже несмотря на удобный протез-полуперчатку. Пули ложатся кучно, но не в центр мишени, и Эрик злится. Это видно и по насупленным бровям, и по сжавшимся в тонкую полоску губам, и по резким, скупым движениям. Он тренируется уже почти два часа, попеременно стреляя то из винтовки, то из автомата, а последние полчаса из пистолета.

Время от времени Эрик прерывает тренировку, подходит к бетонной плите, что сегодня исполняет роль стола, и начинает разбирать-собирать какой-нибудь ствол на время. После запуска секундомера движения Эрика становятся чёткими и отточенными, и только очень зоркий глаз заметит некую замедленность и неуверенность движений. Собрав полностью винтовку, Эрик смотрит на циферблат и снова недовольно хмурится. Он повторяет всё с самого начала. Потом берёт автомат – и снова всё то же самое. Раз за разом. Снова и снова. Хмурится, изредка матерится, вытирает с лица пот, делает глоток воды из стоящей рядом бутылки и начинает заново. Потом вновь стреляет – стоя, лёжа, с колена. И снова разборка-сборка.

За тот месяц, что Скай не видела Эрика, он изменился – начал отпускать бороду, и теперь она курчавится колечками, скрывая его чуть резкие скулы, удивительным образом смягчив даже суровый взгляд.

Скай сидит в стороне на куче мусора, невидимая за электрическим столбом – покорёженным, с торчащей во все стороны арматурой – и с интересом наблюдает за занятиями брата. Сейчас, когда Эрик на полигоне один, когда никто не видит его, он расслаблен и не следит за выражением своего лица. Может быть, поэтому между сменой упражнений он порой вдруг останавливается, замирает на несколько минут, его взгляд становится рассеянным, каким-то отсутствующим. Изредка Эрик мечтательно улыбается, а один раз его лицо озаряет улыбка настолько искренняя и задорная, что Скай жалостливо морщится и отворачивает взгляд. Потерпи, Эрик. Скоро всё будет хорошо.

Пока Бесстрашные отбивали натиск Джампера и его банды, готовили новых солдат из мобилизованных из других фракций, городской Совет искал пути спасения за Стеной, направив парламентариев в ближайшие города за помощью. Первым откликнулся Детройт. Над этим городом тоже проводили эксперимент, и теперь с него тоже требовали ежемесячной уплаты «продуктового налога». Местные власти, сохранив систему фракций, смогли удержать контроль и обеспечить относительный порядок, вовремя активировав Стену и запечатав город изнутри. И понадобился почти месяц, чтобы шесть полностью укомплектованных взводов Неустрашимых Детройта прибыли в Чикаго.

Общими усилиями опытные солдаты наконец-то прорвали заслон мятежников, которых энергично поддерживала столица, разгромили штаб и зачистили улицы, освободив из плена одного из лидеров Бесстрашия и его адъютанта. По окончании операции Советы двух городов заключили военный союз против Нью-Йорка. Началась Большая Война за независимость Детройта и Чикаго.

Всё будет хорошо, Эрик.

Скай улыбается, обнимая колени согнутых ног, на её душе спокойно, сейчас она даже из-за войны не тревожится. У неё в рюкзаке есть сюрприз для Эрика. Записку ей тогда вручили уже на выходе из фракции, и сразу Скай даже хотела возвратиться, чтобы показать брату немедля, но решила, что новость может и обождать. Сначала ей нужно выполнить своё обещание – последнее обещание, данное Эрику. Она должна вернуть ему Кэт.

На поиски девушки ушло больше времени, чем Скай рассчитывала, но она нашла её. Сегодня она исполнит своё обещание, а потом покажет Эрику заветный листочек. И всё будет хорошо. Потому что – Скай это чувствовала, она знала точно – демоны наконец-то оставили её.

– Эрик, я могу забрать оружие?

Скай вздрагивает, отвлекаясь от своих мыслей. На полигоне брат уже не один, около него стоит молодой Бесстрашный – рыжая чёлка лезет ему в глаза, и он откидывает непослушные волосы ладонью.

– Чего? – Эрик смотрит недовольно, и парень немедленно вытягивается в струнку.

– Ты просил подойти через два часа, чтобы отнести оружие в штаб. Я могу что-то забрать или прийти позже?

Из восьми уцелевших после похищения и пыток неофитов выжили всего двое переходников – Катерина и Мэтью. В правую ногу парня медикам пришлось вставить металлический штырь, соединив две части раздробленной берцовой кости, но ни на походке бывшего Дружелюбного, ни на его бойцовских качествах это никак не сказалось, и его оставили во фракции.

– Забирай всё, – говорит Эрик. – Пистолет этот оставь. Ещё постреляю.

Мэтью складывает стволы в большую чёрную сумку, взваливает её на плечо и уходит.

Эрик внимательно осматривает пустырь, на котором много лет назад Бесстрашные сделали полигон для стрельбы. Постороннее движение у кучи битых плит привлекает его внимание. Лёгкая улыбка касается губ, когда он видит маленькую фигуру на фоне полуденного солнца, спускающуюся к нему, но мгновением позже улыбка застывает – девушка снимает с плеча рюкзак.

«Не надо, Скай, не открывай его!» – просит Эрик, стискивая зубы. Он вцепляется пальцами в край плиты изо всех сил, чтобы не упасть, когда Скай ставит на импровизированный стол этот предвестник чьей-то смерти и расстёгивает его. Эрик знает, что увидит сейчас. Его сердце пропускает удар, когда из зева рюкзака появляются рыжие локоны, за которые сестра вытаскивает голову Кэт. Волосы грязные и спутанные, на лице уже появились трупные пятна, и вокруг летают жирные блестящие мухи. Эрика тошнит. Рваные края шеи посинели, а к торчащему белому позвонку приклеился листок бумаги. Скай этого не видит, а Эрику не до листка, и тот падает на землю к их ногам.

Скай прижимается лбом к плечу Эрика, ластится в ожидании похвалы. Но Эрик молчит, и Скай с беспокойством заглядывает ему в глаза.

– Зачем, Скай? – шепчет Эрик. Из его груди вырывается полухрип-полустон: – Зачем ты сделала это?

Неужели он так до сих пор и не понял?

Лучше уж она, чем ты, Эрик. Лучше уж они все, чем ты один. Весь мир, вся Вселенная, чем один волос с твоей головы.

Эрик хрипит, задыхается, здоровой рукой изо всех сил сжимая рукоятку полностью готового к работе оружия. Он смотрит на Скай и качает головой:

– Мне жаль, малышка. Правда, жаль. Ты это… ты прости меня, если сможешь…

Не отрывая взгляда, Эрик приставляет пистолет к груди, наклоняется к Скай, правой рукой обнимает её и притягивает к себе так резко и плотно, что она не имеет ни сил, ни возможности выбить оружие. Дуло и рукоятка врезаются в их тела до боли, расстояние между ними сокращается до считанных дюймов, а лица почти соприкасаются. После выстрела две пары похожих серых глаз несколько мгновений неотрывно смотрят друг в друга, а затем в глазах Чудовища гаснет жизнь.

Ветер подхватывает белый листок, крутит его, швыряет из стороны в сторону. Он обвивает прут арматуры, потом нехотя разрывает объятия, чтобы тут же прилепиться к грубой подошве солдатского ботинка, затем снова срывается с места. Его несёт по земле, подбрасывает вверх, кувыркает, поднимая всё выше. Трепеща в потоке воздуха, листок старается удержать высоту, но ему не удаётся, он вновь встречает на своём пути преграду – врезается и распластывается на изрытой пулями мишени полигона, простодушно раскрывается, обнажая на всеобщее обозрение всё, что до этого прятал. Если бы кто-то в этот момент оказался рядом, то увидел бы чёткие ровные буквы:

Скай. Эрик.

Вы попали в такой жизненный капкан, из которого, думаю, не сумеете выбраться самостоятельно. Поэтому я хочу, чтобы вы знали – двери моего дома всегда открыты для вас. Здесь вы найдёте не только приют, но и помощь, поддержку, понимание. Мы с Элинор и Саймоном ждём вас в любое время.

Возвращайтесь домой, дети.

Отец

Но никого нет, и ветер снова подхватывает никому ненужную бумажку, закручивает её и уносит прочь.

КОНЕЦ