Текст книги "Чокнутая (СИ)"

Автор книги: Натали Натали

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

– Отдыхай, моя милая, у нас ещё будет время поговорить… Вечером вернётся твой отец, и мы всё обсудим.

Бабушка взяла свою трость и вышла из комнаты. Скай услышала сначала глухой стук, потом обиженное «Ай!» и недовольный голос бабушки: «Сколько раз я тебе говорила, Шейд, не называть меня миссис Расмус! Или ты считаешь, что я слишком стара, чтобы красавчики вроде тебя называли меня Элинор? Ты, может быть, считаешь, что…»

Шаги и голоса удалялись. Скай невесело улыбнулась и откинулась на подушки. Да, свою первую вербовку она с треском провалила, с определением предателя не справилась, и под конец чуть было не угробила Эрика. Скай нахмурилась и недовольно поджала губы. Решение вернуться в Бесстрашие пришло к ней неожиданно, и при этом оно было настолько естественным и логичным, что в его правильности она не сомневалась ни минуты.

Медленно поднявшись с постели, Скай сделала осторожный мах руками, присела, наклонилась – тело слушалось, хотя движения пока ещё были немного заторможены. Совещание продлится не меньше часа, так что времени у неё достаточно. Скай натянула футболку и спортивные брюки, зашнуровала берцы, накинула толстовку и, взяв в одну руку рюкзак, а в другую катану, тихо покинула комнату.

Скай не знала, как объяснит своё возвращение, но её это не сильно беспокоило. Она молодая, выносливая и храбрая, а теперь и снова здоровая. Её брат – самый сильный, самый мужественный и самый красивый мужчина во всём Чикаго. Она станет его правой рукой, его глазами и ушами, его самым верным другом, его карающим мечом, поможет стать единственным лидером Бесстрашия, а потом… когда-нибудь… может быть… она расскажет ему правду. Скай даже не была против Кэт рядом с ним, пусть, в конце концов, наделают несколько маленьких Эриков, она совсем не против племянников. Или племянниц. Новому миру нужны новые люди. А океан… Он ждал её шестнадцать лет, подождёт ещё немного.

Комментарий к Часть 15

Ещё пару слов про бабушку:

https://ficbook.net/readfic/5477680

========== Эпилог 1:: Пончики (для тех, кто любит хэппи-энд) ==========

Эрик проснулся от громкого стука в дверь. Во всём Чикаго так стучать в его жилище мог позволить себе лишь один человек.

С тревогой глянув на спящую рядом жену – не разбудил ли её шум – Эрик поспешно поднялся, схватил со стула полотенце и, наматывая его вокруг бёдер, пошёл открывать. Маленькая ладошка пихнула его в грудь, отодвигая в сторону, и белобрысая голова пронеслась вглубь комнаты.

– Куда ты? – только и успел гаркнуть в спину убегающей фигурке ошарашенный хозяин квартиры, мгновенно забыв, что хотел сохранить тишину.

– Писать хочу! – крикнула Скай, скрываясь в уборной, по пути швырнув на стол какой-то кулёк.

– Это пиздец какой-то… – прошептал Эрик, беспомощно глядя на лохматую копну, выглядывающую из одеяла. – Как всё-таки хорошо быть сиротой, – добавил он мечтательно-мрачно. Из-за одеяла хихикнули.

С тех пор, как в жизни Эрика появилась та ненормальная девчонка с ослепительно-белыми волосами, порядок и размеренность ему только снились. Мир перевернулся с ног на голову: оказалось, что их город не единственный, уцелевший после войны; что за Стеной нет никакой опасности и там можно жить; что Чикаго, как и ещё несколько американских городов, подвергся чудовищному эксперименту, и всё, чем там жили люди, сплошная ложь.

На Совете было принято решение провести всеобщий городской референдум, чтобы выяснить волю горожан – как они хотят жить дальше. В результате система фракций была сохранена, но жёсткого противостояния между ними не стало. Афракционеров сделали полноправной шестой фракцией, чьи ряды пополняли те, кто не видел себя ни в одной из ранее существующих. Специалисты-политологи предрекали, что через некоторое время такая система сама себя изживёт, а пока людям нужно дать время, чтобы адаптироваться к новым условиям. Городом всё так же управлял Совет, но теперь во главе стоял Верховный Лидер, который не входил ни в одну из фракций.

Однако на этом потрясения для Эрика не закончились, у него объявились родственники – отец, дед, бабка и полоумная сестра. Первая встреча с отцом Скай прошла без неожиданностей, тот оказался мужиком с понятием и, в отличие от своей бесноватой дочери, не стал лезть с объятиями.

– Джай, – представился неприветливый бородач, протягивая открытую ладонь.

Эрик руку пожал, хотя от смешка не удержался.

– Джай, Скай, – сказал он. – Это у вас семейная фишка такая? А твою жену, наверное, звали Флай?

Джай промолчал, но стиснул ладонь Эрика так, что тот крякнул, девчонка же насупилась.

– Маму звали Элизабет, – сказала она. – Моё имя американское, как и твоё, а у папы австралийское. Его назвали в честь нашего предка, перед самой войной он переехал в Америку с другого континента.

Весь этот генеалогический бред был Эрику безразличен: фракция превыше крови, и для него это аксиома. Его больше интересовало, за какие заслуги Джая поставили во главе города, почему именно он стал Верховным Лидером?

Чтобы избежать беспорядков, сразу после «бархатной» революции – так горожане окрестили переворот – Совет назначил руководителей всех фракций с полномочиями на шесть месяцев, а потом каждая фракция открытым голосованием самостоятельно выбрала себе лидера. Эрик очень удивился, когда его кандидатура набрала в три раза больше голосов Бесстрашных, чем занявший второе место Стив. Макс получил всего два процента и вскоре покинул фракцию, присоединившись к Афракционерам. Поговаривали, что именно Скай проводила агитацию и разъяснительную работу о бесспорной пользе Эрика на посту единственного лидера Бесстрашия.

Девчонка вообще постоянно вмешивалась в его жизнь. Как-то вечером, когда он выходил уставший из своего кабинета, Скай поймала его на пороге и сказала, что Катерина ждёт его на крыше. Вид при этом у неё был такой перепуганный, что Эрик помчался, забыв про усталость, перепрыгивая через три ступеньки, готовый к самому худшему. Но всё, что он нашёл там, был столик, накрытый белой скатертью и сервированный на двоих. От души выматерившись, Эрик уже развернулся уходить, с твёрдым намерением всё-таки открутить кое-кому белобрысую голову, когда на крышу выбежала Кэт с такими же безумными глазами, какие, наверное, были и у него. Окинув взглядом стол, бутылку вина и два бокала, свечу, чьё искусственное пламя трепетало как настоящее, Кэт в восхищении посмотрела на Эрика.

– О, я и не знала, что ты такой романтик, – сказала она.

– Я сам не знал, – вынужден был признаться Эрик.

Потом он подарил Скай свой любимый тактический нож. Ну, как подарил… Просто оставил в её комнате на столе, а она не вернула.

Прошёл уже почти год, но Эрик до сих пор отказывался признавать их родство, что, однако, ничуть не смущало Скай. И до сих пор он не мог привыкнуть к её дурацким, фамильярным выходкам, когда она вдруг хватала его за бакенбарды, притягивала к себе и звонко чмокала в нос. Или как однажды, когда он сидел на своей кровати, пробегая глазами свежие рапорты с карандашными пометками Скай, она сначала терпеливо ждала рядом, а потом подкралась и, обняв сзади, положила свою мордашку ему на плечо.

– Любишь его? – спросила Скай у сидящей за столом Кэт, выглядывая из-за спины Эрика. Та твёрдо и без раздумий кивнула. – Тогда отбери.

Кэт отставила чашку с недопитым кофе и, нерешительно поглядывая на Эрика, шагнула к кровати. Они повалили его, раскидав все рапорты по полу, но и не думали бороться друг с другом, а просто щекотали в четыре руки. А он, вместо того чтобы выставить этих дурёх за дверь, ржал вместе с ними, как конченый дебил. Уморившись, девчонки улеглись ему на плечи с двух сторон, и Скай сказала:

– Ты только люби его хорошенько, Кэтти, ладно? – И голос её был непривычно просящий, а Кэт снова просто молча кивнула. Такого Эрик уже не мог стерпеть и прогнал обеих на кухню, где бабью самое место.

– Вам привет от Шейда, – раздалось из-за полуоткрытой двери.

– Смыть не забудь! – рявкнул Эрик, больше не сдерживаясь, так как эта маленькая поганка всё равно уже разбудила Катерину.

– Чего? – не поняли из-за двери.

– Смыть, говорю, свой привет не забудь…

Выходя из туалета и вытирая на ходу носовым платком вымытые руки, Скай спросила лукаво:

– Я тебе говорила, что тебе борода идёт? И что ты с ней просто обалденный красавчик?

– Уже миллион раз, – буркнул Эрик.

– Но я тут подумала… её нужно сбрить! – безапелляционно заявила Скай.

– Почему? – не поспевал за ходом её мыслей Эрик.

– С бородой ты похож на милого плюшевого Тедди, в детстве у меня был такой медвежонок. Глядя на тебя, хочется делать так – уи-и-и, – завизжала Скай.

Эрик шарахнулся в сторону, а на кровати в одеяльном коме кто-то стал задыхаться от смеха.

– Тебя хочется затискать, – с восторгом продолжала Скай, алчно протягивая руки к курчавой растительности на его лице.

Этот дикий блеск в её глазах ему совсем не понравился, и Эрик поспешно отгородился от неё стулом.

– А лидера не должно хотеться тискать, его нужно уважать и бояться. Согласен? – спросила она.

Эрик кивнул. По опыту он знал, что спорить бесполезно.

– Я чего пришла-то? – вдруг опомнилась Скай и показала на бумажный пакет, который бросила на стол. – Бабушка нажарила вам на завтрак пончиков и велела занести. Кэт нужно хорошо питаться.

Эрика просто до одури бесило, как эти трое – его жена, Скай и её бабка – спелись. Они постоянно плели против него интриги, закармливая пончиками. Покосившись сначала на кровать, потом на белобрысую бестию – не видит ли кто его манипуляций – он потрогал себя за бока и вдруг не на шутку разозлился.

– Мне доложили, что ты опять подралась, Скай, – сказал Эрик свирепо, вспомнив, о чём сам хотел поговорить с ней. – Молчи! – снова рявкнул он, видя, что Скай собирается возразить. – У тебя всегда куча оправданий, но это уже третий раз за месяц! Я рекомендовал тебя на место младшего инструктора. Ты понимаешь, что я поручился за тебя? А что делаешь ты? Ты постоянно распускаешь руки. Какой пример ты подаёшь неофитам? Чему может научить будущих стражей порядка неуравновешенный инструктор?

Скай с беспокойством глянула на брата. Тот осёкся и замолчал. Они знавали одного инструктора – безжалостного и хладнокровного убийцу, много лет скрывавшегося за маской вежливого, доброжелательного, уравновешенного парня. Они выслеживали его долго, вдвоём, никому не доверив это важное дело. Однако Скай обманула Эрика, отправившись в логово предателя в одиночку. Когда Эрик пришёл, охотник и жертва уже бились – Скай своей катаной, Фор огромным длинным мачете – и звон клинков стоял на всю округу. Лидер был зол, но не имея возможности вмешаться, втиснуться в этот блестящий, скрежещущий смертоносным металлом круг, напряжённо наблюдал, как с многолетней безупречной репутацией бывший старший инструктор и вчерашняя неофитка сражались насмерть: девушка за него – за Эрика, за его женщину, за погибших товарищей, за честь всей их фракции, а мужчина за свою говённую жизнь. И когда Скай, сделав немыслимое сальто, взмахнула катаной, и сверкающее лезвие тонко свистнуло, а на землю упало нечто смятое, бесформенное, перепачканное кровью, у Эрика перехватило дыхание. Зрелище Фора со срезанным лицом – скалящийся безгубый рот, тёмная дыра вместо носа и провалы глазниц – утолило жажду мести дрожащего от ненависти Эрика, и немного утишило его обиду на Скай.

– Колин снова плохо говорил о Кэт, – ответила Скай на все вопросы Эрика разом, доставая из пакета пончик и откусывая его.

– Что? – вскинулся Эрик. Его глаза сузились, полыхнули гневом.

– Я сломала ему нос и выбила два зуба, – сказала Скай, шурша пакетом и доставая второй пончик. – И предупредила, чтоб в этом году он не восстанавливал их, потому что выбью снова. Он и так полуглухой урод, а без зубов вообще чудище. Пусть годик походит таким. Ты не можешь сам его отлупить, потому что ты лидер фракции… – Скай всё же удалось подобраться к Эрику ближе. Она сунула остаток пончика ему в безропотно открывшийся рот, облизала сладкие от сахарной пудры пальцы и самодовольно улыбнулась: – А я могу, потому что я чокнутая сестра лидера.

Эрик вздохнул.

– Не трогай мои пончики, – сказал он. – Это бабушка для меня делала.

Комментарий к Эпилог 1:: Пончики (для тех, кто любит хэппи-энд)

Вот, собственно, и всё.

Конечно, можно было подробно расписать встречу Скай и Эрика, как дальше сложилась судьба всех героев, как будет организована жизнь жителей Чикаго… Но в рамках данной истории это неважно.

Это – история о любви. Когда-нибудь Скай познает любовь к мужчине, а потом и к собственным детям. Может быть, и её саму кто-нибудь полюбит. Сейчас же Эрик дал ей возможность понять, что такое любовь сестры к брату. Постигнет ли сам Эрик силу братской любви, кто знает… Он в самом начале пути.

Если вам пришёлся по душе такой финал, лучше остановитесь, не читайте дальше. А если уж решились, то забудьте всё, что узнали в данной главе, ибо это всё неправда. Правда – она другая…

========== Эпилог 2:: Чудовище (для тех, кто не любит хэппи-энд). Часть 1 ==========

Комментарий к Эпилог 2:: Чудовище (для тех, кто не любит хэппи-энд). Часть 1

Иногда мне хочется хэппи энда. Эта история была тем редким случаем, когда для её героев я его хотела. И сделала. Благо, своя рука владыка. Но в итоге счастливый финал мне как-то совсем не зашёл. До такой степени, что спустя месяц после выкладки убрала эпилог в черновики, где он до сегодняшнего дня и пылился. Даже подумывала удалить. А потом решила просто написать ещё одну версию финала. И одновременно с опубликованием свеженького вернуть в свет и первый вариант, чтоб всё по-честному. Чтоб каждый сам выбрал себе Звезду или Сердце.

**Рейтинг:** R. Или даже NC-17

**Предупреждения:** Штампы, Стекло

**Музыка:** Клинт Менселл. Реквием по мечте

https://www.youtube.com/watch?v=sH0m6m1A0DQ

**Коллажи:** (не могу остановиться на каком-то одном)

https://pp.userapi.com/c845420/v845420420/143b99/LIzioQnkG6w.jpg

https://pp.userapi.com/c851328/v851328333/4d1f4/XOTsU0gXy8E.jpg

https://pp.userapi.com/c851328/v851328333/4d1fe/2iYyc25e2Bo.jpg

**Спойлер:** А папа-то был прав

В Чикаго ночь. Комендантский час начинается с наступлением сумерек и длится до первых лучей солнца нового дня. Улицы патрулируют усиленные наряды Бесстрашных, бойцы во время обходов настороже – постоянно держат пальцы на спусковых крючках. Город захлёбывается в пучине террора.

В первые недели после ошеломительных новостей жители пребывают в эйфории, информация о других выживших людях и уцелевших городах распространяется со скоростью пожара. Но если простые граждане ликуют, вдохновлённые возможностью выхода за Стену, поездок в Нью-Йорк или Лос-Анджелес, то члены Совета и лидеры фракций настроены скептически. И даже заявившиеся на Совет руководители Сопротивления не могут развеять все сомнения правителей города.

Нью-Йорк объявляют столицей Уцелевших Городов Америки, на всеобщей конференции утверждают Верховных Лидеров УГА и программу развития страны на ближайшие три года. Всё, что понимают простые жители Чикаго из официальных разъяснений – теперь их город обязан направлять в Нью-Йорк треть всех производимых продуктов и оружия. Народ возмущается и бунтует, и городской Совет отказывается подчиниться требованиям столицы. И почти сразу Чикаго заполоняет разный сброд – воры, мошенники, налётчики, убийцы – они лезут изо всех щелей, наводняя улицы, вламываются в дома, грабят и убивают. Начинается хаос.

Всю зиму Бесстрашные пытаются сдерживать натиск распоясавшегося отребья, но к началу весны, когда зверски убивают Джоану Райес – лидера Дружелюбия – и её тело вывешивают на городской площади перед зданием Эрудитов, становится ясно, что одним им не справиться.

Джон Доу[1], Верховный Лидер Чикаго, объявляет о всеобщей мобилизации «мирного» населения – призыву подлежат все дееспособные мужчины от четырнадцати лет, женщины могут вступить в армию добровольно. Сформированные в спешном порядке отряды самообороны патрулируют улицы днём, оставив ночь профессионалам; инструкторы Бесстрашия усиленными темпами тренируют призывников. Все понимают, что если мятеж не подавить в ближайшие недели, то Дружелюбные не смогут засеять свои поля, и город останется без пропитания. Перспектива голода и усиливающиеся беспорядки сплачивают все пять фракций, и даже самые высокомерные снобы с готовностью голосуют за то, чтобы принимать в армию афракционеров.

***

Эрик пьёт третий день. Он не устал. Напротив, в последнее время Младший Лидер находится в своей стихии – выслеживать нарушителей спокойствия, преследовать преступников и убивать на месте тех из них, кто глуп настолько, чтобы сопротивляться, это то, что он умеет делать лучше всех. От размеренной жизни родного города с его постоянной вознёй за власть, интригами между фракциями, сплетнями и кознями Эрика уже тошнит. Он доволен переменами, и особенно хорошо чувствует себя сейчас, когда враг наконец-то обретает осязаемые очертания – всю шваль, собравшуюся в городе, в итоге подминает под себя человек по имени Джампер[2] – жёсткий, хитрый и умный организатор и стратег. Джампер объявляет городу, что каждую неделю будет убивать одного лидера, пока город не сдастся; Джон Доу должен сложить свои полномочия, а Совет принести присягу на верность новому правителю. Теперь у Бесстрашных есть конкретный противник, конкретная цель.

Смерть толстухи Райес не печалит Эрика, а лишь раззадоривает. Кто будет следующим? Лощёный Джек? Осторожный Макс? Или эта всезнайка Кара, после ареста Джанин новый лидер умников? Кровь бурлит в жилах Младшего Лидера Бесстрашия, жизнь играет красками – впервые за долгое время Эрик чувствует себя настолько живым. Ничто не предвещает беды.

Удар обрушивается на Эрика, откуда он и подумать не мог. Кэт бросает его. Ранним весенним утром приходит к нему в кабинет и говорит, что боится того, каким он стал. Боится его! Сбитый с толку, Эрик даже не возражает. И Кэт просто уходит. А теперь поговаривают, что она покинула город.

Эрик ошарашен. При всём своём необузданном нраве он ни разу не обидел Кэт, пальцем её не тронул. Только ради неё нарушил приказ Макса и самовольно провёл операцию по освобождению похищенных неофитов. Как верный пёс потом ночевал у порога её палаты, угрожал докторам, когда ему казалось, что реабилитация Кэт проходит слишком медленно. И радовался, словно прыщавый подросток, когда после госпиталя она поселилась в его апартаментах.

Зачем он решил отложить разговор на вечер, почему не поговорил с ней сразу? Почему отпустил? Почему не связал, не посадил в карцер? Зачем в её присутствии проводил допросы? Почему не уехал с ней в другой город, подальше от всей этой мерзости, в которой они живут уже полгода?

Наверное, у него порядком сносит крышу: в комнате разгром, повсюду пустые бутылки и обломки мебели. Судя по сбитым костяшкам пальцев, он кого-то бил; судя по ссадинам на лице, кто-то бил его. Эрику всё равно. С очередной бутылкой в руке он выходит за дверь – ему опротивела комната, где всё настолько пропахло Кэт, что ни туман в голове, ни перегар не могут спасти его от этого запаха.

***

Эрик пьёт третий день. И третий день Скай не находит себе места от беспокойства и беспомощности. Прошла почти половина недели, к концу которой мятежники обещали убить следующего лидера, а один из столпов Бесстрашия неожиданно выбит из строя. Адъютант Младшего Лидера злится и почти жалеет, что Кэт тогда осенью не погибла.

Когда после стычки с Фором Скай появляется во фракции, никто не придаёт этому значения, настолько все потрясены новостями о внешнем мире. Она находит Эрика, чтобы доложить о своём приходе и рассказать ту часть правды, которая на тот момент кажется ей наиболее важной: она член Сопротивления, её забросили в Бесстрашие как вербовщика, объектом вербовки был он – Эрик, как наиболее авторитетный из лидеров. Такое мнение многолетних мнимых врагов льстит ему, и он благосклонно принимает её возвращение. Всё складывается замечательно, но ровно до того дня, как эта эрудитская хохотушка бросает самого противоречивого и непредсказуемого мужчину самой суровой фракции их города. Скай мечется по своей комнате, мысленно желая, чтобы Катерина где-нибудь по дороге всё же переломала себе ноги – наиболее неудачного времени оставить Эрика сложно даже придумать.

Решение к Скай приходит, как всегда, неожиданно: нужно вернуть Кэт, и она сама сделает это. Если понадобится, то притащит ту за волосы – Бесстрашие нуждается в Эрике, а Эрик хочет Кэт. Значит, он её получит. Всё просто.

Довольная собой, Скай выходит из комнаты. Ей нужно отыскать Эрика и предупредить, что на несколько дней она отлучится из фракции. Чтобы он не волновался за неё.

Эрика Скай находит в Яме – он лежит на одном из тренажёров и время от времени прикладывается к бутылке.

– Разрешите обратиться, командир? – Скай говорит громко и чётко, не давая ему шанса не заметить её.

От голоса Скай Эрик кривится и приподнимается.

– Блять, опять ты, – недовольно шипит он. – Нигде от тебя не скрыться. Чего надо?

– Я бы хотела покинуть штаб ненадолго. По личным делам, – говорит Скай.

– Совсем ебанулась? – Эрик делает очередной глоток. – У нас война вообще-то… если ты не забыла.

«А ты?», так и хочется спросить Скай, но вместо этого говорит мягко:

– Я найду Кэт. И верну её.

Эрик смотрит на Скай и улыбается – широко и почти искренне.

– Вот, значит, как? Всемогущая Скай, – тянет он, – всегда готовая всем прийти на помощь…

– Не всем. Только тебе, – улыбается Скай в ответ. Ей хочется взъерошить волосы Эрика, прижаться лбом к его плечу. Когда-нибудь такое время наступит, и она будет делать это каждый раз, как у неё возникнет желание. И ни у кого не будет спрашивать разрешения, даже у Эрика.

– Ну так помогай, – говорит он, ставит бутылку на пол и поднимается.

Улыбка сходит с лица Эрика, но Скай не чувствует подвоха. Его взгляд насмешливый и совсем не пьяный. Скай вздрагивает, всё ещё не понимая, когда жёсткая ладонь ложится на её затылок, хватает за волосы, оттягивая назад, от чего голова запрокидывается, и Эрик накрывает поцелуем её рот, обдавая водочным перегаром. Изумление так велико, что в первые секунды она не сопротивляется, но потом с силой толкает Эрика в грудь.

– Обалдел, что ли? Не делай того, о чём пожалеешь, – говорит Скай, отирая губы.

Эрик кивает и отворачивается. Скай нервно сглатывает, прикрывая глаза от облегчения, и потому не видит, как Эрик бьёт ей локтем в челюсть – мощно, с разворота.

– Прошли те времена, когда я о чём-нибудь жалел, – говорит он, подхватывает обмякшее тело и опускает его на скамейку силового тренажера. Потом рывком сдергивает со Скай штаны. В яростном нетерпении он снимает с неё лишь один кроссовок и высвобождает лишь одну ногу. А затем расстегивает ремень на своих брюках.

– Ты ведь хотела помочь? Так помогай. Шевелись! – рявкает Эрик, наваливается на Скай и снова бьёт – теперь открытой ладонью по щеке – резко и хлёстко.

Он скалится в предвкушении, заранее зная, что его ожидает: мольбы и просьбы остановиться, угрозы, ругательства и испепеляющие взгляды, но самое главное – тело под ним начнёт трепыхаться, сопротивляясь его вторжению, пытаясь высвободиться из-под его тяжести, тем распаляя ещё больше.

Ресницы Скай подрагивают, глаза открываются, и ужас заполняет их, когда Эрик подаётся вперёд, грубо и сильно сжимая пальцами её обнаженное бедро, впиваясь в него ногтями до кровоподтёков.

– Ты давно этого хочешь, верно? – цедит он. – Постоянно рядом, постоянно лезешь со своей помощью… помощница, блять… Давай, помогай! Шевелись!

К разочарованию Эрика, Скай словно застывает, и какое-то время слышно лишь его хриплое дыхание в ритме фрикций. Но вот её ступор проходит, и раздаётся крик – истошный, надрывный. Он взлетает к потолку, заполошно мечется по Яме между несущими опорами, рваными ошмётками отскакивает от тренажёров. Эрик матерится, взбешённый, чувствуя, что словно десятки ножей втыкаются в его измученный похмельем мозг. А крик стекает на пол звенящей массой, чтобы собраться там из осколков в острый режущий ком и с новой силой удариться насильнику в уши, оглушая его, вспарывая перепонки, взрывая голову.

Эрику хочется, чтобы Скай замолчала, и он снова бьёт – хаотично, не глядя, не контролируя силу. Это не помогает, Скай продолжает голосить, её вопль растёт, ширится в своей безысходности, переходит в дикий, отчаянный вой. И лишь сейчас она начинает колотить кулаками по плечам Эрика, извивается под ним, толкает, пытаясь скинуть. Но его это уже не заводит – возбуждение спало, осталась одна злость, и он сгребает Скай за грудки, приподнимает и отшвыривает от себя в сторону, на излёте впечатывая окованный металлом носок берцев ей в подреберье. И только тогда крик, захлебнувшись, умолкает.

Девочка-подросток стоит на краю обрыва, её русые косички смешно торчат в стороны. Она морщит обгоревший на солнце нос, щедро усыпанный веснушками, и собирается с духом. Внизу, под ногами, плещется океан – вода бирюзовая, блестящие искорки поигрывают на поверхности.

– Папа, смотри, как я могу! – кричит Скай, отталкивается от края, группируется, обхватив руками согнутые колени, и сигает вниз.

«Он уничтожит тебя, Скай», слышит она чей-то голос. «Как океан может уничтожить меня? – недоумевает Скай. – Он ведь такой большой и красивый».

– Её изнасиловали и избили. – Для Бесстрашия это обычное дело, но Уолли считает своим долгом доложить Младшему Лидеру. – Сломано ребро, на теле и лице множественные гематомы и ссадины.

– Почему связана? – голос Эрика бесстрастен.

– Истерика, – док говорит кратко, по делу. – Пыталась разбить себе голову об кровать. Поэтому доза успокоительного максимальная. И ремни.

– Что сказала?

– Ничего. Пока не могу понять – то ли сорвала голос, то ли паралич связок.

Эрик задумчиво трёт подбородок, разглядывая безучастное лицо своего адъютанта, огромный лиловый синяк во всю щёку, в цветных татуировках руки, перетянутые фиксирующими стяжками, разметавшиеся по подушке в беспорядке длинные белые волосы.

– У тебя пять дней, док, – наконец говорит он. – Либо она встаёт в строй, либо пусть убирается. Ничего страшного с ней не случилось.

Задача предельно ясна. И хоть Уолли и считает, что при сегодняшнем раскладе разбрасываться такими бойцами расточительно и недальновидно, просто кивает молча.

Док согласен с Лидером – ничего страшного не произошло, изнасилования в их фракции бывают нечасто, но регулярно, два-три раза в год стабильно. Его всё же больше беспокоит сломанное ребро, для полного заживления пяти дней может не хватить. Правда, реакция Скай на простой и закономерный вопрос немного озадачивает Уолли.

– Ты видела, кто это сделал? – первое, что он спрашивает, когда Скай приходит в себя. Док уверен, что её застали врасплох.

Примерную реакцию он знает, не раз ведь отпаивал изнасилованных девушек – кого-то горячим чаем, кого-то водкой. Одни называют имя обидчика, другие предпочитают скрыть, кто-то ругается и матерится, кто-то угрожает, обещая отомстить, и почти все плачут. Но Уолли не готов к тому, что происходит в этот раз.

Скай сосредоточенно смотрит на него, нахмурив брови. Док почти слышит, как воспоминания, словно шестерёнки, щёлкают в её голове, ощущает, как медленно и будто нехотя ворочаются мысли. И вот наконец последний кусочек паззла встаёт на своё место – Уолли видит, как зрачки Скай расширяются, как где-то там глубоко плещется паника, захлёстывая разум. Тело Скай начинает мелко дрожать, рот открывается. Она набирает в лёгкие побольше воздуха, зажмуривает глаза, и её горло напрягается. Уолли внутренне подбирается, готовый к шуму, но ничто так и не нарушает тишину больничной палаты. Скай давится беззвучным криком – на шее вздуваются вены, лоб покрывается испариной, тело выгибается. Она открывает сухие глаза, слёз нет. Потом снова напрягается изо всех сил, пытаясь протолкнуть своё горе через сжатое спазмом горло, выплюнуть этот сгусток яда, который не даёт вздохнуть, тужится так, что капилляры в глазах лопаются. От бессилия Скай начинает биться головой об спинку кровати, но и это не помогает – ей так и не удаётся выдавить из себя ни звука.

Уолли поспешно всаживает иглу в шею Скай, и она обмякает в его руках. А он растерянно чешет макушку.

В Бесстрашии сексом занимаются много, охотно, неистово – при любом удобном случае. Моральные нормы и правила укладываются в один постулат: чтоб всё было в удовольствие. Насилия среди своих почти не бывает, ведь отказываются от близости лишь те, кто находится при смерти, и то не всегда. Как-то Уолли даже написал научную работу о пользе секса, о его благотворном влиянии на физическое здоровье и душевное состояние Бесстрашных. Первый секс происходит намного раньше, чем в других фракциях, наличие девственной плевы считается среди молоденьких Бесстрашных почти уродством и, как только девушке исполняется одиннадцать-двенадцать лет, она спешит под скальпель Уолли для ликвидации досадного рудимента. К началу инициации все урождённые неофитки уже имеют сексуальный опыт.

Другое дело – переходники. В их фракциях отношение к сексу иное, и среди шестнадцатилетних инициируемых нередко встречаются невинные скромницы. Поэтому Церемонию Выбора в Бесстрашии с нетерпением ожидают не только подростки, чья дальнейшая жизнь определяется в этот день, но и парни постарше. Той забавой, которой их лишают урождённые Бесстрашные девушки, сами того не подозревая, развлекают неофитки-переходники. На стадии инициации заниматься с ними сексом запрещено, насилие карается, но после Посвящения правила не действуют, и именно этого дня ждут самые азартные самцы Бесстрашия. Игра «Распечатай целку» оживляет сексуальную жизнь фракции и привносит хоть какое-то разнообразие, не только теша тщеславие участников, но и забавляя болельщиков.

Желающие принять участие в игре вносят «вклады» – талоны, личные ценные вещи, чаще всего оружие, сигареты и алкоголь – из чего организуется «банк». Победителю достаётся и весь «банк», а также почёт и уважение. Главное условие: секс должен быть по согласию; чем короче срок «ухаживания» и рискованнее место «распечатывания», тем больше шансов на победу. Высшим пилотажем считается видео или хотя бы аудиозапись процесса. Жестоким насмешкам подвергаются участники, которые ошиблись с выбором, когда их избранница по факту оказывается не девственницей.

Болельщики тоже не скучают, они заключают пари и делают ставки. Самое крупное пари, которое Уолли помнит, случилось года четыре назад, когда Весельчак Джо дефлорировал одну смазливую Дружелюбную прямо на столе Макса, оставив красную метку на приказе о собственном назначении начальником разведотряда. Парень сорвал тогда солидный куш, до сих пор никому не удалось перебить его выигрыш. Уолли в тот раз лишился своего счастливого стилета, очень уж не верилось ему, что такое можно провернуть – кабинет Макса охраняется круглосуточно.